Когда закончатся звезды-3. История 1

История первая
(о том, как из окна больничной палаты открываются космические перспективы)

«Солнце спит. Уснули дни.
Ночью призраки одни.
Спят горбатые сугробы,
Спят и видят сны они…»

(сборник альфа-поэзии. Том 501)

В больничной палате было светло. Панорамное фильтр-окно транслировало земные пейзажи. Хотя, может быть это был реальный вид. Приват-полет сенсор 3-го разряда Элан Вантаблэк Уничка лежал на широкой кровати и щурился от яркого дневного света. Щебетали птицы, жужжала медицинская аппаратура, пахло озоном. Очень хотелось спать. Действительность была сильно ослаблена путешествием в астрал. Организм желал укрыться в любом из двенадцати измерений, но жизнь заново пускала корни, цепляясь острыми коготками за гладь проявленного1. Уничка пошевелил пальцами рук и ног, скорчил пару гримас. Все было на месте, все было вроде бы в порядке. Приват-полет сел. Пальцы ног коснулись холодной биокерамики. По плитке тут же пошли теплые волны. Дверь палаты открылась и в помещение вплыла медсестра. Изящно поставив поднос с медицинскими препаратами на столик у кровати, девушка склонила голову, улыбнулась и пропела чудесным голоском:
- Элан Вантаблэк Уничка, меня зовут медсестра Солнце. Я помогу вам пройти курс стандартной реабилитации в нашей клинике.
Безупречность всегда выдает искусственный интеллект. Это был робот. Милый, любезный, заботливый и при этом совершенно никакой. Иногда Уничка понимал нетерпимость штурмана Басова к синтетическим помощникам рода человеческого. Медсестра Солнце объясняла каким рекомендациям Уничке предстояло следовать. Уничка же с трудом вспоминал прошедшие события. В памяти тревожным грозовым облаком сгустился вселенский катаклизм, космические сражения, гибель земного флота. Затем где-то в подсознании ожил галактический артефакт - корабль энергоформации. Альфред Тимка! Профессор Орлов! Рэй Орбит!
Воспоминания буквально обрушились на оцепеневшего бывшего теневого торговца. Так. Все по порядку. После сеанса связи с астралом бесстрашных контактеров вымело на дрейф-пароме на край поля. Мучительное возвращение в реальность. Вновь обретенное тело ломило и терзало в каждой клетке своего существования. Жизнь все-таки болезненная штука. Все органы чувств откликались на окружающую реальность ревом труб страшного суда. Вот погасшие руны с запахом горелой древесины отламываются и летят куда-то вниз. Чьи-то грубые руки подхватили содрогающееся от резких ощущений тело. Медицинский бронетранспортер. Движение кожа чувствует, как течение тяжелой воды в кавитационной. Сквозь пелену Уничка различает безвольно повисшее на руках технических офицеров тело Рэя Орбита.
- … Вам следует принимать два раза в день. Аэрозоль имеет вкус клубники и не вызовет у вас неприятных ощущений, - закончила Солнце, лучезарно улыбнувшись.
- Вот что, Солнце мое, - ответил Уничка, - дай-ка мне информацию по местонахождению дельта-капитана Рэя Орбита.
- Дельта-капитан Рэй Орбит находиться на семнадцатом этаже нашей клиники в отделении интенсивной сенсорики. Он уже прошел курс медикаментозной реабилитации…
Не дожидаясь конца фразы, Уничка соскочил с кровати, сунул босые ноги в мягкие тапочки и засеменил к выходу. Мышцы вспоминали движение. В просторном коридоре людей было немного. Белого эко-мрамора стены поднимались ввысь метров на десять и плавно переходили в прозрачный купол, за которым бушевало необъятное небо цвета парнасской розы.
Персонал вежливо улыбался Уничке, многие здоровались. На стойке контроля капитан получил свой информатор и напутствия, как добраться до отделения интенсивной сенсорики. На площадке у лифта пришлось подождать. Грузовой был занят, а пять пассажирских сновали вверх-вниз без остановки. Других средств перемещения здесь не было. Ну это и понятно. Пациенты, режим и все такое. Среди высокорослых медсестер, ожидавших лифт с застывшей благожелательностью на лице, Уничка был рад седовласому сутулому старичку в халате с подвернутыми рукавами. Тот периодически поеживался, ни на кого не обращал внимания и был всецело поглощен чтением толстенного врачебного дела. Из плотной кипы страниц выглядывали станинные перфокарты, рентгеновские снимки. Уничка полюбопытствовал и осторожно заглянул на обложку «дела». Там каллиграфическим почерком было выведено: «Петр Гарин. Инженер. 2789/24».
Профессор оторвался от документов и выжидательно посмотрел на Уничку.
- Простите, профессор, - попытался скрасить неловкости момента приват-полет, - скажите, отделение интенсивной сенсорики, мне на семнадцатый?
- Да, молодой человек, - ответил импозантный старичок.
- Простите, - не удержался Уничка, - а это тот самый Гарин?
Капитан многозначительно указал на документы в руках медработника.
Профессор лукаво улыбнулся и слегка кивнул.
С третьего на семнадцатый этаж лифт поднимался долго, подбирая по пути желающих. В точке назначения антураж особо не отличался от исходного. Те же белые стены, тот же купол с небесами, транслируемыми повсеместно. На рецепшене медсестра Солнце приобрела симпатичное каре и бэйдж с именем Луна и идентификатором-голограммой.
- Где я могу найти Рэя Орбита?  - беспечно спросил приват-полет, облокотившись о стойку.
- Пациент Рэй Орбит находится на тактильной релаксации. - ответила ответственная роботесса. - к сожалению, доступ в это крыло клиники у нас только по пропускам.
Улыбка, которой одарили Уничку, содержала в себе воинскую дисциплину, усмиряющую безаппеляционность и конец разговора одновременно.
Только тут приват-полет заметил, что у входа на отделение разместились два бравых «посетителя», которые с нескрываемым интересном наблюдали за происходящим. Один из них поднялся с кожаного диванчика в зарослях оранжевого папоротника и сделал пару неуверенных шагов по направлению к стойке.
- Жаль! Ах, как жаль! - Ничего лучше Уничка не придумал, как насвистывая «Марш звездных капитанов» ретироваться обратно к лифтам.
Краем глаза, поворачивая по коридору, он заметил, что «бравый» посетитель грузно зашагал следом.
Ожидающих на площадке не было. Стеклянные двери с матовым напылением скрывали от посетителей внутренний уклад лечебницы. Что-то подсказало Уничке, что оставаться здесь, вслушиваясь в приближающиеся шаги, было глупо. Толкнув единственную глухую дверь с надписью «ВЫХОД», Уничка оказался на лестнице. Бегом и вниз. Нет. Лучше наверх. В два прыжка он преодолел пролет и замер. На этаже снова хлопнула дверь. Еще ниже послышались голоса, и кто-то громко чихнул. По лестнице зашлепали торопливые шаги. Уничка, свесившись через перила, осмотрел опустевшую площадку семнадцатого. Осторожно ступая, он вернулся на этаж отделения интенсивной сенсорики. Заглянул к лифтам. Никого. На стойке пропуска должны были остаться роботесса и второй верзила-соглядатай. Идти туда не имело смысла, но Уничка пошел.
«Только те, кто предпринимают абсурдные попытки, смогут достичь невозможного»2. - вспомнил он слова одного чудака, открывшего квантовую теория теплоёмкости и, как говорят, теорию относительности. Коридор был пуст, за стойкой никого не было. Где-то звучали голоса медперсонала, но они были далеко. Прокравшись ко входу на отделение, Уничка приоткрыл дверь и осторожно заглянул. Просторный коридор уходил в затемненную бесконечность. Метрах в сорока от него какого-то бедолагу везли на каталке. Чуть подальше на стуле сидел пожилой мужчина в полосатой пижаме и монотонно покачивал бритой под «ноль» головой. Из одной двери в другую, пересекая это «шоссе судьбы» сновали медсестры с именами планет Солнечной системы. Все было спокойно. Только он собрался сделать шаг, как за спиной у него послышался грохот и изумленно-агрессивный мужской возглас:
- Э-э-э! А ну-ка, погоди!
Не оборачиваясь, Уничка бросился вперед. Стараясь не переходить на откровенный бег, чтобы не привлекать к себе внимания, приват-полет налетел на красотку с именем «Венера» на бэйдже. Вместе они чуть не уронили какой-то замысловатый медицинский прибор.
- Тысяча извинений, - проговорил Уничка и предпринял маневр. Обхватив медсестру за талию, он сделал круг в странном неподобающем месту танце.
Девушка взвизгнула! Она была настоящей, теплой и испуганной. Приват-полет удивился, но успел рассмотреть преследователя. Под халатом громилы, по виду штурмовика из группы освоения, была военная форма. Он торопился за своей жертвой, но на бег тоже не переходил. Одна рука придерживала полу халата. Явно, охотник имел оружие, но не хотел его светить до поры. Терять было нечего. Дело принимало скверный оборот.
Плюнув на условности, Уничка рванул по коридору свою знаменитую спринтерскую стометровку. Человек в пижаме перестал раскачиваться, слева в открытую дверь приват-полет услышал:
- Никаких ассигулярных корпускуляций! Только резать! Не дожидаясь…
Обгоняя каталку с больным бедолагой, Уничка успел мельком увидеть вытаращенные испуганные глаза, морщинистый лоб и бандану с черно-белыми огурцами. Лицо до носа скрывала простыня, вся в светло-рыжих пятнах. Медбрат сопровождения прижался к стене, ошарашенно глядя на диковинный забег. Сзади взвизгнули. Видимо плутоноподобный здоровяк налетел-таки на красавицу Венеру. Катаклизм планетарного масштаба.
Уничка оглядываться не стал. В коридоре пахнуло лекарствами. Из двери справа, прямо под ноги Уничке, выкатился целый состав тележек с тарелками, по которым была разложена парующая биомасса.
«Господи, да что у них тут происходит!?» - подумал приват-полет, по-спортивному перемахнув препятствие. Все увиденное им мало походило на отделение интенсивной сенсорики. Темнота в конце коридора стремительно приближалась. Сзади раздались вопли и грохот рассыпаемой по полу посуды. Слева дверь. Кодовый замок. Закрыто. Справа дверь. На узком окошке решетка. Закрыто. Предпоследняя дверь. Обычная. Уничка рванул ручку. Закрыто. Уже представляя свои действия в ближнем бое против вооруженного противника, Уничка метнулся к последней двери в тупике коридора. Ручка провалилась вниз и приват-полет впал в кабинет. В небольшом, но уютно обставленном помещении за столом сидел доктор. Доктор играл в пространственные шарики. У него не складывалось. Очки высвечивали очень приличный уровень, но вид у доктора был удрученный. Это был мужчина плотного телосложения. То, как он посмотрел на вбежавшего, говорило о нем, как о человеке трижды спокойном и уверенном в себе. Уничка даже подумал, что если бы на его месте оказался сбежавший осьминог из Кандарийского зоопарка, взгляд доктора вряд ли бы изменился. Врач был в шерстяном свитере под подбородок. Шик модных тенденций этого года. Белый халат был расстегнут и свободными складками свисал к полу. Лицо доктор имел широкое. Массивный подбородок, крупный нос и добрые глаза выдавали в нем человека волевого и решительного, но уступчивого в мелочах. Такие нравились медсестричкам. Уничка хорошо знал этот типаж еще по Галактической Академии. Причем, на таких западали даже синтетики поколения АА+++.
Со времен вечеринок в общежитии Медицинской Академии Космического Содружества, в просторечии МАКС, Уничка ломал голову над тем, как им такое удается. Доктор был плюс-минус одного с Уничкой возраста. Все это промелькнуло в его голове молниеносно. Шаги приближающегося охотника еще гремели по коридору, когда Врач сказал:
- Так, молодой человек! Попрошу вас закрыть дверь…, - Уничка напрягся. - с этой стороны.
Далее доктор погасил игру, быстрым движением достал полицейского «лежебоку» и положил на стол перед собой.
Уничка выполнил требование доктора, но при этом подумал, что все происходящее напоминает ему второразрядный вестерн. Впрочем, загадок в этом кино хватало, и их следовало разрешить не откладывая в долгий ящик.
Дверь дернулась. Ручку рванули раз, другой. Затем решительно постучали. Уничка вопросительно смотрел на доктора. Тот был недвижим, как скала. Только внимательный взгляд держал «под прицелом» все происходившее в кабинете. Стук повторился, но уже менее решительно. По ту сторону явно не знали, что следует предпринять. Секунд пять тишины и тяжелые шаги отступили вглубь коридора.
Врач ослабил пространственную хватку и воззрился на вошедшего.
- На что жалуетесь? - спросил он как ни в чем не бывало.
Уничка растерялся. На момент своего вторжения сюда он не имел ни малейшего представления о своей мотивации.
- Рэй Орбит… - сказал Уничка и заткнулся.
- Очень приятно, - ответил доктор. Секунду поразмыслив, большой человек встал, навис над Уничкой и представился:
- Макс Бардье. Выпускник Галактической Академии. Курс астробионики.
По специальности поработать не довелось, но консультирую особые случаи при этом вот Санатории.
Уничка вспомнил, где он видел этого человека. Ну конечно же! В Галактической Академии! Макс Бардье тогда на выпускном курсе организовал подпольную лабораторию по изучению существ класса «псевдоразумные». В то время поисковики доставляли на Землю с окраин обитаемого космоса кучу занимательного материала. Поговаривали, что Бардье выкупал у капитанов за солидное вознаграждение «посылки» минуя официальную регистрацию. Поговаривали, что в своей лаборатории Бардье устраивал жуткие опыты. Развязка наступила, когда сотрудники СГБ накрыли всю их теплую компанию разом. Выяснилось, что по какому-то недоразумению один из капитанов привез из Шарового скопления Кий-14 колонию «псевдоразумного набулькования». Это такие магматические новообразования, гроздья застывших пузырей после вулканического извержения на планете Сола. Откуда ему, бедняге, было знать, что экстра-радиационный фон по Брежневу вкупе с искажениями в цветовом спектре говорят о высокоорганизованном упорядоченном мыслеформировании.
Ну он и сдал за сотню кредитов всю коробку. Оказалось, что эти набулькования являются зародышами правящей на планете династии Ягфе, какие-то икринки, содержащие сознание его царственной особы. Скандал был грандиозный. С большим трудом, но его замяли. Цивилизация была небелковая, да и могуществом обладала не выходившим за пределы атмосферы планеты. Галактический Совет получил ноту протеста. Династия Ягфе получила два транспортника с оловом. У них там это является жуткой редкостью и особым деликатесом. Бардье каким-то чудом избежал ареста. Ему даже дали сдать экзамен, но о космических трассах можно было забыть раз и навсегда. Года два он ошивался в лунных хосписах, а потом следы его затерялись.
- Простите, вы не поняли…, - сказал Уничка, пожав протянутую руку. - Я Элан Вантаблэк Уничка. Я ищу дельта-капитана Рэя Орбита. Мне сказали, что он здесь, у вас…
- Я здесь принимаю по средам, так что многих в лицо не знаю, - ответил Макс Бардье, - тем более из пациентов. Тестировал одного. Как раз на прошлой неделе. Зовут Рэй, а вот Орбит, или не Орбит, не помню. Помню, что какой-то высокопоставленный военный. По анамнезу имел когерентное повреждение клеток головного мозга через Астрал. Первичное развоплощение личности, Гиперчувствительность в периоде.
- Это он. - подтвердил Уничка.
- А что, собственно, случилось?
- Я точно не знаю. Я с третьего этажа. Нас видимо доставили одновременно… - Уничка медлил, так как не знал нужно ли ему рассказывать все или стоило подержать язык за зубами. Доктор располагал к себе, но не настолько, чтобы выбалтывать тому информацию о дрейф-пароме и результатах контакта с профессором Орловым. В это время за дверью послышались знакомые тяжелые шаги, но теперь к ним добавился еще и цокот каблуков по биокерамике. В дверь постучали. Уничка встревоженно посмотрел на своего нового знакомца. Тот деловито взял со стола «лежебоку», засунул его за пояс. Открыл шкаф и стал невозмутимо в нем рыться. Уронил в карман халата пару информационных табул, скрутил трубочкой пластиковые листы с врачебными картинками, свободной рукой достал с полки старую бумажную книжицу. Повертел, потом зажал ее в зубах, а Уничку взял за руку и потянул за собой в дальний угол кабинета.
- Доктор Бардье! - донесся голос медсестры из-за закрытой двери. Стук повторился. - Откройте пожалуйста! У нас пациент из седьмой палаты нахохлился! Срочно нужна ваша помощь!
Макс Бардье распахнул дверцу еще одного шкафа в котором ничего не было. Даже полок. Просто пустой шкаф с металлическими стенками, потолком и днищем. Вдвоем там разместиться было сложно, но доктор нетерпеливо толкнул Уничку внутрь.
- Доктор, я являюсь сотрудником особого назначения Службы Галактической Безопасности! - на этот раз голос подал охотник за Уничкой. - Немедленно откройте дверь!
Приват-полет чувствовал себя довольно глупо. Забравшись в шкаф с доктором астобиоником, было бы странно ожидать, что комнату рано или поздно обыщут, а их не найдут. Уничка представил себе сцену их чудесного освобождения и приуныл. Между тем Бардье шептал ему в ухо:
- Венера молодец! Знаешь, что значит «пациент нахохлился»? - доктор гоготнул, от чего комичность ситуации стала и вовсе гротескной.
- Это значит, что пациент не переносит нового врача или персонал, - Бардье старался изнутри закрыть дверцу шкафа поплотней, но это было не так-то просто сделать. - А в седьмой палате у нас два коматозника и лунарий, который вообще видит все только через пятое измерение. Ему не до персонала по жизни. Да чтоб тебя!
Это уже относилось к дверце шкафа. Последнее, что услышал и увидел Уничка, это треск выламываемой двери кабинета и огромную физиономию доктора в свете экрана информатора. Бардье набрал на экране ряд цифр и мир померк.
Их выбросило на парковку. На третий подземный уровень. Шкаф был камерой шестого пространственного измерения. Приват-полет решил на время прекратить удивляться. Он стоял рядом с навороченным «корнелиусом». Чешуйчатый корпус раскрылся, как зев змеи или жабра гигантской рыбины, приглашая спутников внутрь.
«Неплохо живут консультанты» - подумал Уничка забираясь в дорогую машину. «Корнелиусы» были редким товаром. Их производили под заказ на Плутоне. Когда Уничка апгрейдил на стапелях Плутона в 2099 году свой «Эндемик», то часто посещал выставку новинок Транспрома. Еще тогда ему пришелся по душе серебристый шестиместный «корнелиус». Стоимость такой игрушки была чуть меньше нелегальной установки камеры вневременного перемещения на корабль. Уничка лил слюни и сетовал на малый торговый оборот в галактике, не позволяющий ему жить на широкую ногу. Ручной сборки, эти транспорты имели активную нанобио. Так называли «умное» программируемое вещество корпуса. Движок был и вовсе трехфазный. Легкий выход в ближний космос. Автономное маневрирование в любых погодных условиях. Защита по классу А.
«Корнелиус» у Бардье был битый. Лет ему было пятнадцать-двадцать, но это была машина! Доктор Макс по старинке взял управление, Уничка разместился на пассажирском сидении. Гравремни сработали автоматически.
- Сейчас сгоняем ко мне, а потом займемся твоим другом, - сказал доктор и рванул «корнелиус» с места.
- Ты не удивляйся, - продолжил говорить Макс, когда они выскочили на трассу, обдав пылью какой-то шарахнувшийся от них общественный «мясовоз». - Когда ты вбежал ко мне, я сразу понял, что тут дело нечисто. И что без охраны на входе не обошлось. А я говорил Терентьичу, что неправильно все это. Вот, не послушал. И девочки были не в восторге от новых требований. Мы все же врачи, а не следователи. И не надо на нас валить всякую грязную работу, которой их белые воротнички заниматься не хотят! Так ему и сказал. А он не послушал. Эх, Терентьич. Сожрут тебя акулы. Так говоришь Рэй Орбит?
Бардье отвлекся от управления и посмотрел на Уничку. Усмехнулся. Приват-полет молчал.
- Народ говорит космос закрыли? - спросил Бардье, но ответа словно бы и не ждал. - Я так скажу. Давно пора было это сделать. Нечего всякому сброду там шляться. Ты сначала отучись в Гакадемии, как я…
Уничка вспомнил, как Галактическую Академию называли на курсе – Гакадемия и улыбнулся.
- Съешь пуд соли и парсек звездной пыли проглоти, а уж потом неси разумное, доброе и вечное… Только я думаю, что этого там особо никто и не ждет. Даже наоборот. Не вышло бы кому боком наше разумное, доброе и вечное! Правильно я говорю?
«Корнелиус» лихо обошел скоростного доставщика перейского омуля. Приват-полет мельком увидел лицо сосредоточенного ответственного водителя. Бардье же вел свой транспорт двумя указательными пальцами, развалившись в кресле. И того, казалось, было много. Только сейчас Уничка немного расслабился после всех треволнений сегодняшнего утра.
Хотя обстановка не располагала к безмятежности, но ему нравилось то, что с ним сейчас происходило: ему нравилось мчаться в шикарном «корнелиусе» по скоростной трассе и слушать треп доктора Бардье. Он не знал, что будет делать дальше, но он был спокоен и по-своему немного счастлив. Жизнь продолжалась.