Зеркало. Отражение шестое

— Что-то забыли, Аглаюшка?

— Ключи от дома, представляете? Не пойму, как так вышло: вот сумочка, а ключей в ней нет. Нигде их выложить не могла, кроме кабинета. Пропустите, Иннокентий Федорович?

Аглае повезло: на посту сегодня был дядя Кеша, как звали его за глаза почти все, кто работал в их бизнес-центре. Иннокентий был уже немолод, но дело свое знал, так что мимо него и мышь бы не проскочила. Однако суровостью добродушный дядя Кеша не отличался, и постоянные сотрудники, чьи лица он помнил без всяких пропусков, могли рассчитывать на поблажки — например, пройти в свои офисы в неурочный час, если они там что-то забыли. Вот и Аглае удалось сегодня поздним вечером проникнуть в кабинет, из которого она вместе с Ниной Афанасьевной ушла два часа назад. Так посоветовала Светлана: вернуться за якобы забытыми ключами, но не сразу, а через какое-то время, когда на их этаже уже точно никого не будет…

***

— Ты только не пугайся, — сказала Света, выслушав откровения Аглаи по поводу ее распадающихся отношений с Максимом. — Есть одна тема… Вот в такое я, кстати, никогда не верила, но в твоем случае похоже на правду. И это объясняет, почему тебя ведьма через зеркало так быстро высасывает.

Аглая, которая никак не могла до конца поверить в предложенную Светланой мистическую трактовку происходящих с ней событий, выжидательно глядела на нее.

— Через партнеров такое тоже проворачивают!

— Что? — не поняла Аглая.

— Если Макс тебе … ну… изменяет, то это тоже канал.

— Какой еще канал, Света?! — Аглая схватилась за голову.

Уже два часа они со Светланой сидели в ее маленькой уютной квартире, распивая очень и очень неплохое испанское вино, которое Свете подарил какой-то поклонник «миллион лет назад». Выпив и слегка повеселев, Аглая как на духу рассказала обо всех своих бедах и проблемах не только в отношениях с Максом, но и вообще по жизни. Светлана в свою очередь дала несколько дельных советов и призналась в собственных любовных неудачах. Ей не слишком везло в личной жизни, но зато, привыкнув ни на кого не рассчитывать, она научилась многому из того, что никогда не освоит ни одна женщина, которой не нужно волноваться о собственной безопасности или осваивать электроинструмент. Светлана с гордостью показала Аглае собранные ею тумбочки и кресла, собственноручно прибитые полочки и неплохо выложенный плиточный фартук на кухне.

— Ты либо платишь, либо делаешь сама, — сказала она Аглае. — Платить мне обычно было нечем, так что пришлось осваивать всю эту науку.

— Погоди, а брат? Родион? — спросила Аглая.

— Ой, скажешь тоже! Рукопопик такой…

Впрочем, к этому полезному опыту Светлана надеялась впредь больше не обращаться, поскольку с недавних пор у нее завелся любовник, определенно подающий надежды сделаться законным мужем.

— И что, он-то с руками? — посмеялась Аглая.

— Скорее, с деньгами, — отмахнулась Светлана, — так что все нужное просто купим…

А потом она рассказала Аглае о своей теории каналов, согласно которой любовница Максима может использовать его точно так же, как использует старинное зеркало Нина Афанасьевна. И тогда понятно, почему Аглая так быстро теряет силы и увядает: из нее аж две бабы сразу энергию тянут!

Аглая же в ответ на эти Светины измышления только посмеялась. Даже если допустить существование в их мире неких мистических сил, в которые она до сих пор не могла полностью поверить, то почему все они ополчились именно против нее, никому доселе не нужной?

— Да не против тебя, — внушала Аглае Светлана. — Ты или кто другой… Неважно. Совпало так, понимаешь?

— Делать-то что? — спросила Аглая, закусывая вино одновременно и конфетой, и маринованным помидором из запасов, которые Света получила в подарок от хозяйственной соседки, подкармливающей слишком тощую, на ее взгляд, девицу.

— Без понятия, — пожала Света плечами. — Я бы начала с чего-то попроще. Вот мы уже точно знаем, что Силантьева вредит тебе с помощью зеркала.

— Не доказано! — Аглая подняла указательный палец. Она уже прилично выпила, и все происходящее стало казаться поводом для шуток, пусть и мрачноватых.

— Фома ты неверующая, — Света хотела щелкнуть Аглаю по лбу, но промахнулась и опрокинула бокал, к счастью в этот момент пустой.

Обе расхохотались и долго не могли успокоиться. Светлана принялась в красках расписывать планы страшной мести сначала одной ведьме, а потом и второй. Вот только ту, что гадила через Максима, еще предстояло обнаружить и вывести на чистую воду, но пьяным море по колено, а девушки набрались уже достаточно, чтобы считать себя всесильными и всезнающими.

Веселились они еще долго, и когда алкоголь начал постепенно покидать молодые организмы, то оказалось, что время позднее, а добираться Аглае далеко, поэтому надо было вызывать такси, но приложение показало такие дикие цены на поездки, что Светлана без обиняков заявила:

— Останешься у меня! Диван в гостиной к твоим услугам, постельное белье и зубную щетку я тебе выдам, а на работу поедем вместе. От меня до офиса еще и ближе, чем из твоего спальника!

Все эти аргументы были Аглаей приняты безоговорочно, и вскоре собутыльницы отправились на боковую, предварительно определившись с тем, как именно они разберутся с первой проблемой Аглаи — Ниной Афанасьевной и ее гадским магическим зеркалом.

Уже глубокой ночью, когда Светлана заснула, Аглая проверила телефон. Ни одного сообщения или пропущенного вызова. Максим не искал ее, а ведь они не виделись с того самого утра, когда Аглая ушла на работу, после чего сидела в кафе со Светой, Родионом и Вадимом. Макса не было дома вечером, когда она вернулась, не пришел он и под утро, пока она собиралась в офис. Аглая, конечно, тоже не писала и не звонила ему, но она была в своем праве обиженной женщины. А вот за что обижался на нее Макс, она не понимала. Даже если у него есть любовница, и он все это время провел с ней, мог бы написать, верно? Даже по телефону разрывать отношения гуманнее, чем вообще ничего о себе не сообщать. Неужели Максим настолько эмоционально отбитый? Этого Аглая никак не могла взять в толк и так в недоумении и уснула, решив напоследок, что об их будущем подумает после того, как разберется с неотложными вопросами.

И теперь, поздним вечером следующего дня, она возвращалась в офис, чтобы в отсутствие Нины Афанасьевны провернуть дерзкий план, придуманный Светой…

***

Максим окинул взглядом пустую квартиру. Вещи он собрал, записку оставил… Вроде все. Взяв телефон, он быстро нашел нужный контакт и нажал кнопку вызова. Ответили ему после первого же гудка.

— Готово, — коротко бросил Максим.

— Теперь иди в любой отель, сними номер и сиди тихо.

Голос звучал глухо и искаженно, но Макс узнал бы его из тысячи. Он хмыкнул:

— Мы в шпионов решили играть? Может, к тебе приеду?

— Меня нет, забыл? Делай, что говорят, дубина.

Тон был непререкаемым, и Макс подчинился. Как всегда.

Он вышел из квартиры, запер дверь и торопливо спустился по лестнице. Ему не хотелось столкнуться с Аглаей, когда она придет домой.

***

Аглая вошла в кабинет. Сентябрьский вечер в самом разгаре, еще совсем светло, поэтому жутко не должно было быть… Но почему-то было.

Зеркало в старинной раме висело там же, где всегда, ничего в нем не изменилось, но Аглаю знобило, по коже бегали мурашки, и куда бы она ни повернулась, затылком ощущала чей-то недобрый взгляд, от чего ей было не просто не по себе — сердце взял в тиски самый настоящий страх. Как в детстве, когда глубокой ночью вдруг просыпаешься и понимаешь, что очень надо в туалет или попить воды, но путь к вожделенному горшку или кувшину скрывается во тьме — в длинном неосвещенном коридоре, пройти через который ты физически не можешь, потому что сердце колотится так, словно собирается покинуть готовое рискнуть тело. И то же самое леденящее душу чувство охватило сейчас Аглаю. Едва она сделала шаг в сторону зеркала, как ноги стали ватными, на лбу выступил холодный пот. Да что с ней такое?! Она в кабинете одна, никаких чудищ по углам не прячется, в холле охранник, ей ничего не грозит. И это же всего лишь зеркало! Ей просто нужно подойти и … Стараясь не смотреть на свое отражение, Аглая огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого. На глаза попался дырокол, и она схватила его, взвесила в руке, взялась поудобнее, примерилась, занесла руку для удара, но тут взгляд ее упал-таки на зеркало, и Аглая застыла, пораженная ужасом. Блестящая ровная гладь исчезла — теперь металлическая рама окаймляла бурлящий водоворот, в котором мелькали чьи-то тела и лица, увлекаемые стремниной, да и саму Аглаю тянуло туда же непреодолимой силой. Она буквально чувствовала, как что-то мягко, но настойчиво толкает ее в спину, направляя к зеркалу. Еще шаг, еще один, вот уже почти касаются ее лица холодные острые гребни, идущие по краю полотна! Невероятным, почти невозможным усилием, напрягая все мышцы, Аглая подняла чудовищно тяжелую руку с дыроколом и даже не ударила, а толкнула ее от себя вперед, прямо в тягучие ртутные волны. Рука вошла в зеркало, не встретив сопротивления, и кожу Аглаи обожгло. В лицо ей дохнуло таким лютым холодом, что пробрало до самого нутра. Она изо всех сил уперлась пятками в пол, сопротивляясь, но в зеркале было столько мощи, столько энергии, накопленной за десятки и, быть может, даже сотни лет! Аглая вдруг поняла, каким старым оно было, сколько уже проглотило, сколько впитало — а она была все-таки слишком слабой… И когда ледяным дыханием обожгло лицо, Аглая сдалась. Она зажмурилась, сникла, а в следующий миг поняла, что летит в пустоту. Потом ее обвили чьи-то руки, и нестройный хор голосов, дребезжащих, старческих, приветствовал ее. Аглая открыла глаза и увидела вокруг себя тени, много теней, в очертаниях которых угадывались сгорбленные тела старух. Эти тени обнимали и обволакивали ее, поглощая, растворяя в себе, сливаясь в единой целое, в одну гигантскую тень, которая все разрасталась и разрасталась, округляясь, сглаживаясь, отгораживаясь от мира стеной из металлических нитей, причудливо переплетающихся в витиеватые узоры, над которыми древним мастерам, наверное, пришлось потрудиться… А потом тень застыла, подернулась холодной мутной пленкой, на миг покрылась рябью и тут же разгладилась, отразив небесно-голубые глаза и молочно-белую кожу совсем юной девушки, восхищенно глядящей куда-то сквозь эту пелену...

— Чудо, а не зеркало, не правда ли? — прозвучал из-за спины девушки мелодичный голос, и она обернулась, согласно кивая:

— Да, я в нем как будто даже красивее!

— Ну что вы, Надюша, куда же еще краше? Вы и так само очарование!

Надя зарделась, но больше от удовольствия, чем от смущения, а потом спросила:

— А откуда у вас это зеркало? Выглядит настоящим антиквариатом.

Ее собеседница приблизилась и тоже взглянула в зеркало. Поправила смоляные кудри и ласково улыбнулась девушке.

— Оно действительно старинное: уже много десятилетий в нашем роду от бабушки к внучке передается, традиция такая. Нравится мне очень, вот я и держу его не дома, а на работе. Здесь нужнее. Мне приятно смотреть на себя. Разве это не самое главное для женщины — быть красивой?

Лицо Нади озарила улыбка:

— Вы абсолютно правы, Лилия Андреевна!

***

Когда землю укрыло снегом, резкий холодный ветер стих. Таков закон природы — снег согревает. Но старуха все равно мерзла, и потому надевала на себя все теплые вещи, какие у нее были, когда шла на прогулку. Гуляла она каждый день и всегда в одном и том же парке и в одно и то же время. Парк был далеко от ее дома, но старуха все равно находила в себе силы и плелась туда, а добравшись, садилась на скамейку недалеко от ворот, через которые входили и выходили люди. Она ждала. Ровно в половине шестого появлялась красивая молодая женщина с длинными черными волосами, стильно одетая, зимой и летом в обуви на невероятно высоких шпильках. Она стремительно подлетала к одной из скамеек, на которой уже ждала ее пожилая дама, приходившая всегда на десять-пятнадцать минут раньше. Они тепло приветствовали друг друга, а потом долго шептались, делясь какими-то секретами. Старуха наблюдала за ними уже почти год, и за это время пожилая дама немного сдала — возраст брал свое. А вот молодая женщина, казалось, только расцветала. Может быть, старухе это казалось? Или же причиной была любовь? Старуха часто видела эту женщину с молодым человеком. Он сопровождал ее, но никогда не участвовал в беседах с пожилой дамой, а топтался поодаль с отсутствующим видом. Однажды, окидывая взглядом парк, он встретился глазами со старухой. Она замерла: узнает или нет? Его лицо осталось безразличным. Не узнал…

Сегодня он снова был здесь, ждал, пока его спутница вдоволь наговорится с дамой. Старуха следила за ним взглядом, но он ее, казалось, не замечал. А потом брюнетка встала и подошла к нему. Галантно взяв ее под руку, молодой человек вдруг что-то сказал, слегка качнув головой в сторону. Старуха замерла, настороженно глядя на них. Брюнетка повернулась и уставилась прямо на нее. Посмотрела пристально и вдруг насмешливо подмигнула и рассмеялась. Потом похлопала своего спутника по спине, и оба, осторожно идя по снегу, покинули парк. Старуха смотрела им вслед покрасневшими то ли от холода, то ли от слез глазами. Тут она почувствовала на себе еще чей-то взгляд — той самой пожилой дамы, с которой каждый день встречалась черноволосая красавица. Дама молча усмехнулась, но ничего не сказала и к старухе не подошла. Так и сидели две женщины, каждая на своей скамейке и со своими мыслями. О чем думала пожилая дама, старуха могла только догадываться, а сама она представляла, как в один прекрасный день наберется смелости, подойдет к этой паре, что только что ушла отсюда, и спросит:

— Лилька, Макс, почему? За что вы так со мной?

А может, не подойдет. Может, так и будет таскаться в парк, наблюдать исподтишка за бывшим парнем и лучшей подругой и гадать, не находя ответов.

Снова задул колючий ветер. Старуха поежилась и поглубже натянула на голову капюшон старенького пуховика. Скрипнул снег. Она отвлеклась от дум и увидела, как Нина Афанасьевна, встав со своей скамьи, побрела к выходу…