Когда закончатся звезды-3. История 4

История четвертая
(о том, что в любом препятствии скрыт ключ к его преодолению)

«Парус сорван, компас разбит,
Горизонт в неверном тумане,
Шторм, завершив свое дело, ушёл на восток.
Кто-то будет сегодня, возможно, убит,
Тот, кого уличат в обмане,
Океан преподал нам последний жестокий урок…»

(сборник бета-поэзии. Том 514)

В лаборатории кто-то двигал стулья, грохотал ящиками. Уничка лежал, уткнувшись носом в стенку и не желал просыпаться. На улице, судя по всему, были еще сумерки. Купол над головой был темен, да и спать хотелось неимоверно. Хлопнула дверь. На время стало тихо. Приват-полет попытался вернуться к недосмотренным снам. Что же там было: огромный многоэтажный дом, грузовой лифт двигался наверх, почему-то стенки у него отсутствовали, а этажи явно не были достроены. Уничка видел, как на улице собирается толпа зевак, стягиваются военные в блестящих черных шлемах. Дом этот - сосредоточие бедствий. Дом этот - скрытая опасность для всего живого, беда для всего размеренного и упорядоченного. Уничка хочет быть там, среди толпы, но лифт поднимается вверх, задирая со скрежетом попадающийся алюминиевый профиль и в щепки ломая торчащие на пути доски. Кабина угрожающе трясется и подпрыгивает. На этажах безлюдно и сумрачно. Бетон перекрытий и строительные материалы, сложены в беспорядке, кое-как. И есть страх. Страх от того, что начинается землетрясение. Снизу доносятся визги и крики, кто-то пытается командовать. Люди разбегаются. Уничка знает, что его цель добраться до крыши, но это единственное, что является его целью. Только и всего. Пугает мысль о том, что когда цель будет достигнута, спасения уже не найти. И еще, понимание того, что чем ближе крыша, тем невозможнее отказаться от последнего выбора. А крыльев нет. Хотя иногда Уничка во сне летал.
- Табия8 ты незамысловатая… - неожиданно раздалось из другого конца помещения.
Сон окончательно оставил капитана «Эндемика». Уничка узнал недовольный голос Рэй Орбита. Сел. Осмотрелся. Он спал на составленных ящиках из-под ремнаборов. Периной ему служил ворох старых армейских бушлатов. Запах машинного масла и старого натурального меха перехватывал дыхание. Напротив, у противоположной стены, на таких же ящиках сидел Орбит и натягивал носки.
- Времени шесть, а мы еще ничего не предприняли. - недовольно заявил он.
- А где Макс? Валера?
- А бог его знает. Могли бы и разбудить.
Уничка последовал примеру друга и принялся одеваться. Орбит все ворчал, тоскуя по форменному мундиру и безупречного кроя тактическим ботинкам. На спец-столе были обнаружены: бутылка боржоми, копченый кальмар в масле ломтиками, галеты в виде ракет из известного септи-комикса, два недозревших плода ауль9, очень похожие по виду на обычное манго. Завтрак был достаточно калорийным, хоть и не очень вкусным. Уничка съел кальмара, подцепляя того фигурной галетой. Сделал приличный глоток минералки. От плода ауль отказался вовсе. Уничку пугала мысль, что фрукт был ядовит. Дельта-капитан без лишних рефлексий закинул в себя все предложенное этой скатертью-самобранкой. Видимо ослабший организм требовал новых источников силы. Приват-полет хотел было выказать сомнение по поводу разумных витаминов, но не успел. Просто с интересом ждал, что последует дальше. А дальше послышался звук сработавшей автоматики, шлюзовые створки распахнулись и в лабораторию вошел Бардье.
- Ага! - сказал он. - Проснулись!
Он явно пребывал в приподнятом настроении.
- Мы с Валерой отогнали мой корнелиус на парковку. Ступер ждет. Можем начинать.
Орбит стер с губ остатки сочной слизи и деловито крякнул. Уничка выразил свою готовность поднятой в приветствии рукой.
- Как там в Санатории? - спросил Орбит, когда они залезли в служебный транспорт.
- Карантин не сняли. - ответил Валера, поднимая ступер до первого транспортного потока. - Нагнали спецов. Много из научных боевых бригад. Видел я твоих засранцев. Экипированы лучше наших!
- На чем привезли? - осведомился Орбит.
- Тягач и два бронебаса10.
- Серьезно.
- У них есть теперь, чем заняться, - хохотнул Бардье, - представляю, как они там будут отдирать всю эту застывшую металлическую неопрятность! Ну ничего, ничего… Как сказал Декарт11 - "Нет ничего столь удаленного от нас, чего бы мы не смогли достичь, или столь глубоко скрытого, чего бы мы не смогли открыть".
Уничка опять посмотрел на доктора с уважением. Ему вообще нравились профессионалы и эрудиты.
Путь до космодрома был недолгим. Потоки были разряжены. В основном сновали доставщики и робоботы. Туристы в этот ранний час еще сопели в своих воздушных постелях и набирались сил перед новым актом потребления. Уничка вдруг подумал, что он относится к суетливым и бестолковым туристам, как штурман Басов относится к синтетикам. Нехорошая это была мысль. Малогуманная. А что было делать? Притормозили в километре от поля. Дальше начиналась зона контроля. По плану двое оставались наблюдать. Валера Кнют, как представитель СГБ и Элан Вантаблэк Уничка, действующий капитан корабля, на ступере отправлялись к «Эндемику». Рисковать всем было опасно. Отстойник представлял из себя многокилометровое поле, на котором стояли запыленные звездолеты разных конструкций и классов. Большинство были задержаны за контрабанду. Уж этой ли темы Уничке было не знать! Некоторые из них он сам «благославлял» на маршрут. Встречались боевые автоматические зонды с окраинных систем. На дальнем конце поля возвышался над всеми стотонный небольшой импульсник. Стройный скоростной фрегат изящных обводов. Самый быстроходный корабль по классификации Моргулиса. «Эндемика» Уничка взглядом не находил. Ступер Володя повел прямо к пропускному пункту. Там было людно. Контроль с интересом наблюдал за прибывшими. Как договаривались, Уничка покинул транспорт и направился переговорить с охраной. Высветив через идентификатор допуск, полученный Рэем через своих, приват-полет спокойно поинтересовался у старшего по званию состоянием корабля. Связь с кораблями в отстойниках была блокирована, так что о наличии на борту штатных единиц гуль-сигм оставалось только догадываться. На посту об этом, естественно, тоже ничего не знали. Пропускать не спешили. Офицер удалился в бетонный бункер рядом с воротами. Время напряглось. Бригада из трех оставшихся охранников без стеснения разглядывали Уничку и служебный ступер. Уничка старался как мог, чтобы не выказывать волнения. Попутно приват-полет отметил профессиональным взглядом вооружение на посту: армейские пульсары у всех, один стационарный излучатель на треноге, за полутораметровой кирпичной стеной прятал корпус приземистый бронированный амниот-минер. Стало ясно, что идея прорваться на территорию отстойника с боем была бы абсолютно бредовой. Тут появился старший. Руки он вальяжно сложил на пульсар, который висел у него на шее, на широком ремне. Подошел. Выдержал профессиональную паузу, давая Уничке совершить какой-нибудь необдуманный поступок. Приват-полет держался молодцом. Он даже не поторопил того ни словом, ни жестом.
- Все в порядке, капитан, - наконец озвучил старший свой вердикт, - можете пройти. Я с вами направлю своего человека… Чтобы долго не искали.
- Да нет, спасибо. Мы как-нибудь сами, - ответил Уничка.
- И все же я вынужден настаивать. - с нехорошей улыбкой произнес офицер. - Зона находится под нашей ответственностью. Нам необходимо убедиться, что корабль покинул территорию штатно. Освальд!
Командир боевого охранения подозвал одного из солдат, стоявших в сторонке. Бросив тому пару фраз в полголоса, старший потерял всякий интерес к Уничке и удалился обратно в бункер.
- Ступер припаркуете здесь? - вяло поинтересовался Освальд.
По договоренности, если допуск на «Эндемик» ничем не осложнится, Валера должен был забрать наблюдателей и отправиться в точку рандеву на рабочем поле космодрома. За Уничкой там был зарезервирован посадочный квадрат. Приват-полет подошел к ступеру. Слегка приоткрылось боковое бронестекло. Валера ждал.
- Действуем по плану. - доложил Уничка. - Встречаемся на космодроме.
Службист кивнул, закрыл окно и транспорт с разворотом стал подниматься.
Приват-полет в сопровождении Освальда двинулся на неухоженную бетонку. В информаторе появились разблокированные координаты корабля. Теперь было понятно, почему Уничка не разглядел свой корабль сразу. Тот был скрыт импульсником и грузовым плазмовозом. Идти до цели было метров пятьсот-шестьсот. Конвоир шагал молча. Уничка искал, чтобы такое сказать, но так ничего подходящего и не придумал. Проклятая интеллигентность. Вечно он хочет оставить о себе хорошее впечатление. Даже вот этому громиле. У корабля капитан повернулся и махнул рукой сопровождающему. Тот остановился, но уходить не собирался. Это было странно. При взлете на таком расстоянии оставаться в зоне тягового выхлопа была верная смерть.
Уничка подумал, что охранник получил приказ проконтролировать посадку на корабль. Ну и черт с ним. Набрав код на информаторе, приват-полет открыл технический люк. Только он протиснулся в небольшой тамбур, как почувствовал, что сзади его кто-то подпирает.
- Эй! - выдохнул капитан, но в спину ему тут же уперлось дуло армейского пульсара.
- Тихо! - приказал Освальд. - Топай, давай, по регламенту.
От неожиданности Уничка даже поднял руки вверх и в оцепенении двинулся по коридору к пилот-кабине. Сзади тяжело двигался захватчик.
В одной руке Уничка держал информатор. Его пальцы, следуя скорее интуитивному порыву, нежели хладнокровному замыслу, набрали команду «Шторм». Это означало, что всем членам команды и штатным роботам следовало произвести зачистку корабля от всех посторонних в кратчайшие сроки. Теперь стоило подумать о собственной выживаемости, но в это время болван Кикс вышел на связь в голосовом режиме:
- Капитан! Что-то случилось? - ответствовал заинтересованный голос гуль-сигмы. Этого было достаточно, чтобы конвоир сильно толкнул Уничку в спину и, уже у упавшего, ударом ноги выбил информатор в глубину темнеющего впереди коридора.
Приват-полет кувырком через голову бросился следом. Напрягшись всем своим естеством, Уничка ждал выстрела. В долю секунды он услышал знакомый звук подачи энергии на ложе приемника. Он уже услышал, как отщелкнулся накопитель. Как же медленно он двигался. Какой же он был огромный в этом тесном коридоре. Но вдруг сзади раздался грохот, какой-то несуразный всхрип и наступила тишина. В нелепой позе неоконченного движения Уничка замер, боясь обернуться. Ему оставалось каких-нибудь три метра до люка, но покорить он их так и не успел.
- Свайка, драйка, мушкеля, шлюпки, тросы, шкентеля. - нараспев проговорил Гир. Да, это был именно он. Уничка оглянулся. Знакомый, круглообразный, до чего родной, Гир, в эту минуту показался капитану самым замечательным роботом на свете. В руке Гир держал баллон из-под жидкого гелия и разглядывал поверженного вторженца.
- Уф! Гир! - Уничка выпрямился и подошел к своему спасителю. - Наделяю тебя правом выбрать в следующем порту вкусовую добавку к запасу биомассы.
- Спасибо, капитан, но я проиграл Киксу штатную дозаправку. Боюсь, он потребует своего участия в выборе.
- Разбирайтесь сами. - Уничка махнул рукой. Сейчас его больше занимал пленник. Нужно было побыстрее убираться из этого места. Распорядившись отнести тело в медотсек и организовать неусыпное наблюдение, капитан лично разоружил вояку-неудачника. Гир с легкостью подхватил обмякшее тело. Неся его на вытянутых руках над головой, он направился выполнять приказ.
- Грузу нужна веревка, моряку – сноровка. - вдруг заявил Гир, удаляясь.
Уничка поспешил в пилот-кабину. Как же он соскучился по этому месту. Отсюда начинались все дороги его путешествий, и сюда тянулись все нити его судьбы. Глубокое мягкое кресло. Ложе демиурга. А этот запах! Он соткан из тысячи приключений и бесконечного предвкушения тайны. Так пахнут старые книги. Так пахнет просмоленная лодка с пучками высохших водорослей и тины на дне или чернозем после дождя. Это не запах! Это - зов! Уничка бросил свое тело в кресло пилота, зажмурился и глубоко вдохнул тяжелый, без долгого проветривания, воздух своего старого доброго «Эндемика». Как опытный пианист, разлепив глаза, капитан взял первый стартовый аккорд на пульте управления. Загудели невидимые насосы, тронулись потоки энергии по своим направляющим. Корабль напрягая свои застывшие мышцы, наливался космической силой. Легкими мотыльками пробежали разноцветные огоньки под руками пилота. С каждой секундой разрозненные агрегаты обретали свой единый смысл.
- Старт не разрешаю, - донесся резкий голос недавнего визави на проходной. - Капитан корабля «Эндемик-4»! Старт не разрешаю! Немедленно прекратить все действия и заглушить двигатели!
Было поздно. «Эндемик» оторвался от поверхности поля. Мизерно повело корпус. Навигация моментально выровняла пространственные координаты. Хлопком включились планетарные. Десять метров, пятнадцать…
- Буду вынужден принять меры… - орали из бункера охраны.
Тридцать метров, шестьдесят… Уничка знал, что никаких мер не последует. Не сбивать же поисковик дальнего проникновения на взлете?
Старт прошел в штатном режиме. Ни одна из систем не заявила о сбоях. Это радовало. Капитан все еще наслаждался вновь обретенным домом, когда в пилот-кабину заглянул Помидор. В руках он держал лазерную винтовку с прицелом Овечкина. Раритет неимоверный. И где только взял?
- Капитан, - произнес семисотый, - согласно приказа произвожу зачистку. Докладываю: ликвидирован один робот. Код по классификации ; «КИКС-02378/12». В районе медотсека замечена огневая точка. Предполагаю, субстанция небелкового происхождения. Зафиксировано в районе нахождение неопознанного человека. Будут ли новые вводные? В данный момент произвожу минирование…
- Ка-акое минирование! - Уничка развернулся в кресле и отстегнул гравремни. Благо, «Эндемик» завершил фазу подъема и вышел в открытый космос. Кораблям такого класса было запрещено передвигаться в атмосфере планеты. Требовалось выйти на орбиту и по навигационным спутникам, следуя всем требованиям и регламентам служб космопорта, совершить посадку в заданном квадрате. К тому же, можно было застрять в пробке. Маршруты на Луну были перегружены, а орбиту контролировали тысячи военных и научных «малолитражек».
- Ка-акое «ликвидирован»? - возопил приват-полет.
- Следую вашему распоряжению… Выполняю команду «Шторм»… - бубнил Помидор, отстраняясь и пропуская капитана в коридор.
- Где он?
- Прямо и налево, по лестнице…
Почти бегом Уничка бросился на поиски Кикса. Тот лежал на полу без признаков активации. В правой нижней половине туловища красовалась приличных размеров дыра.
«Все-таки старинное вооружение - это вещь! И где он достал эту винтовку? Повешу в комнате отдыха», - думал Уничка, - «рядом с кальяном и доспехами муравьиного бога». Кого именно - лазерную винтовку или Помидора, он еще не решил.
Наклонившись над роботом, приват-полет для начала перевернул того на спину. В голове вертелись схемы устройства гуль-сигм из углубленного курса гуль-пилотов. Курс второй. Так. Правая верхняя сторона, это у нас блок возгонки, смысловой контур, речевые адаптеры. В центре – «свечи» анализа, термопласт, батарея. Слева пространственная ориентация. Нижняя часть. Ага. Нейросфера.
Уничка с упреком посмотрел на Помидора. Тот виновато склонился за спиной капитана и все сетовал на космические опасности и галактические катаклизмы, а потом, откуда ему было знать…
Ремонт был несложным, но сама нейросфера стоила на черном рынке чертову кучу кредитов. Легально приобрести было можно, но для запчастей гуль-сигм на деле существовала такая волокита по документам, что пилоты предпочитали с сервис-центром без особой нужды дела не иметь.
Вдвоем они оттащили бедолагу в техническую и накрыли брезентом.
Жизнь входила в прежнее русло. Не сказать, что это беспокоило Уничку. Просто он слегка отвык от повседневных забот. Все постепенно возвращалось на круги своя. Вернувшись в пилот-кабину, Уничка связался с космопортом. На дежурстве был Давид Пасечник, старый знакомый. Координатор экстра-класса, не забывающий порой о бедных торговцах, естественно за вознаграждение, малую толику прибытка, так сказать. Был он парнем хорошим, добрым и веселым. Знал кучу анекдотов. Вот и сейчас, выстраивая посадочный контур для «Эндемика», Давид барагозил в эфире:
- В школе идет урок труда у девочек пятого класса. Учительница начинает:
- Сегодня у нас непростая тема — «Выворачивание канта наизнанку».
Одна из учениц тянет руку.
- Ну что такое, Сидорова? Опять у тебя какой-то вопрос?
- Да, Мариванна. Это что же такое получается: нравственный закон над головой, а звездное небо внутри нас?!12
Ха-ха-ха! Ун, ты слышал?
Приват-полет улыбнулся, соединяя графический узор «посадочной колеи» с расчетами координатора.
- А вот еще! - не унимался Пасечник, - Однажды один из лордов попытался бесцеремонно вломиться в мастерскую художника Гольбейна13. Тот, рассердившись, спустил нахала с лестница. Оскорбленный вельможа пожаловался королю и даже грозился убить художника.
«Милорд», - сказал ему король, - «я могу прямо сейчас взять семь мужиков и сделать из них семь лордов, подобных вам, но из семи лордов я никогда не сделаю ни одного Гольбейна»13.
- Да уж! - ответствовал Уничка, - Были люди…
- Ун, когда на рыбалку с нами полетишь?
- Давид! Очень хочу, но, честное слово, дел невпроворот!
- Эх, на Марсе теперь полосатого тевтонга не половишь. Ты не знаешь, на долго все это безобразие? Говорят, на год, а то и больше…
- Не знаю, Давид, не знаю…
Уничка не желал распространять нездоровые сенсации и сеять панику. Пасечник специалист хороший, но язык без костей. Завтра же весь космопорт будет гудеть слухами и недомолвками.
«Эндемик» начал осторожно спускаться. В точке рандеву им ничего не грозило, но вот дальше…
Вчера было принято решение отправляться на Луну искать Боникау Верховицера и Сарова Беннестера. Эта парочка взбалмошных ученых была великой силой, потому что обладала великими знаниями. В том случае, если обрезки кавер-дистонийных аномалий Ямпольского14 из хроноинвектора легли им на спец-стол, Уничка готов был дать руку на отсечение, что они что-нибудь да придумали.
Посадочный квадрат для «Эндемика» Давид Пасечник подобрал, надо сказать, элитный. Всего в полукилометре от здания космопорта. Рядом расположились правительственные «дельфины», один «ковчег» рассы аурий, светящиеся тела которых сейчас плыли неспешно по направлению к главному входу терминала для негуманоидных цивилизаций.
Корабль плотно лег на посадочные лапы, слегка качнувшись. Оставалось ждать. Времени сгонять на черный рынок за нейросферой для Кикса у Унички не было. Да вот, собственно, и ступер Валеры обозначился на посадочной трассе. Загорелся зеленым мерцающий пунктир, указывающий путь пассажиров до «Эндемика». Нарушать этот маршрут было строго-настрого запрещено. Ступер шел осторожно, на высоте двух метров. Бронестекла были опущены и Уничка разглядел за управлением транспорта служащего космопорта. Стало быть, Валера летел с ними, а ступер заберут со служебной парковки представители СГБ.
Приват-полет включил музыку и вывел на внешние динамики. На этот раз его выбор пал на Марш Радецкого Иоганна Штрауса15
Было одновременно смешно и воодушевляюще смотреть, как грозный ступер всесильной службы СГБ в такт музыке делает предписанные повороты, как паркуется вблизи от корабля, как спускаются на поверхность стартовой бетонки его друзья. Рэй Орбит прикрыл ладонью глаза от слепящего красноватого солнца и погрозил Уничке кулаком.
Приват-полет рассмеялся. Помидор в трюме принял пассажиров через посадочный шлюз. Ступер удалился обратно, к зданию космопорта. Друзья встретились в рубке. Приват-полет сенсор 3-го разряда Элан Вантаблэк Уничка, дельта-капитан Рэй Орбит, доктор Макс Бардье и Валера Кнют, оперативник Службы галактической безопасности. Им предстояло выяснить многое. И первым в плане из двенадцати пунктов значился полет на Луну. Координационная космопорта дала добро. Давид Пасечник выслал официальное пожелание счастливого пути, а от себя добавил:
- Будь, осторожен, Ун! Жду тебя на подледный лов в Сибири! Занимательная штука, как выяснилось!
«Эндемик» стартовал. Осторожно лавируя среди сети спутников слежения, стараясь не пересекать трассы научных сканеров и редутов военных механизмов, корабль направился к месту назначения. Земной шар уменьшался в размерах. Процесс энергоформации с орбиты был безумно красив. Медленные молнии причудливым цветком распускались над планетой. Пространство вокруг них закипало и парило межзвездным конденсатом, от чего привычное теряло дарованные временем и пространством очертания и превращалось в переменные красочные выпуклости, радующие взор непосвященного наблюдателя. И все же это был катаклизм. Корабль Альфреда Тимки, как Атлант, держал на своих «плечах» - медленных молниях, все обетованное небо.