Однажды в москве, часть ii - глава 20

ГЛАВА XX

По “ящику”, кроме нескольких повторов по нашей теме, ничего нового не сообщали. Лишь к вечеру какой-то телеканал дал короткую информацию по взрыву. Дотошный журналист заострял внимание аудитории на некоторых нестыковках официальной трактовки. В частности, он задавался вопросом - почему следствие эпизод с убийством сотрудника милиции не связывает со взрывом. Оказывается, кто-то из соседей увидел происходящее из кухонного окна, где он обычно по ночам курил, и даже услышал что-то про Кавказ. Форточка была открыта, чтобы не обкуривать помещение.   
“Опять Кавказ!..” - я вспомнил восклицание мента.
Это именно тот грузовик, был уверен свидетель. Когда прозвучали выстрелы, он побежал звонить в милицию и пока сонного дежурного пытался растормошить, прогремел взрыв, от которого зазвенели, а где-то полетели стекла дома.
После показали хозяина грузовика и жильцов захваченной нами избушки. Водитель с заторможенным взглядом невнятно бормотал, что у него отняли машину, но на вопросы следователя кто, как и где, не мог давать вразумительного ответа. Так же невменяемо вели себя обитатели дома, которых обнаружила начисто вырубленными вернувшаяся из Москвы хозяйка. Заплаканная женщина показывала корреспонденту место, где ранее лежал труп собаки.
Показали жену погибшего милиционера, где она с заплаканными глазами, обнимая маленькую девочку, упорно отказывалась отвечать на наводящиеся вопросы - так ей было велено в интересах следствия. Да ничего существенного женщина и не знала. Лишь с горечью отметила, что Миша - так звали ее мужа - был очень принципиальный по отношению к криминалу, несколько раз был командирован в зону боевых действий на Северный Кавказ, всегда всем помогал и ни копейки не брал.   
Последний пункт прозвучал не очень убедительно даже в ее устах, но в остальном мент вел себя действительно мужественно. Было жаль его, хотя боль от его пули мучила, а к вечеру еще и поднялась температура. Марго уколола меня антибиотиком и болеутоляющими. Оказалось, у нее в аптечке накопились лекарства, приобретенные покойным Арамом.
После Марго поставила мне небольшую систему. Вводить иглу в вену ее тоже научил Арам, упорно не желавший в доме видеть посторонних, в том числе врачей.
Утром с помощью Толика я спустился во двор. Боль заметно отпустила. Я полной грудью вдохнул зимний воздух. Сегодня, кажется, впервые запахло весной. Я с удовольствием взглянул на робко выглядывающее за облаками солнце. Оно всегда ассоциировалось в сознании с Баку. Я вспомнил детство, когда на пиршагинской даче на рассвете специально бегали с соседскими ребятами к морю, которое была в двух шагах, чтобы запечатлеть в памяти эти волшебные мгновения.
В Зеленом доме я тоже стал надеяться на чудо. Вероятно, он на всех оказывал такое воздействие. Здесь, в зимнем спокойствии застывшей природы, все казалось нереальным. И жизнь на волоске, которую я вел, и череда смертей, и болезнь жены… Порой казалось, что это не я хожу по садику - кто-то другой, чужой. А я смотрю на все это, как в киноленте. Сейчас подойдет Джуля и принесет чай с виноградным вареньем, которое мы оба любили смаковать, а после вместе будем смотреть по телику на эти порой немыслимые, порой грустные истории, происходящими с нашими двойниками...
Могила Арама от окружающего ландшафта выделялась едва заметным бугорком, на котором отсутствовал снег. На стволе акации был прикреплен небольшой деревянный крестик. Обернувшись, я увидел, как подошла Марго, укутавшись в теплую дубленку, и присела на стул перед могилой. Это, наверное, была ее каждодневная процедура.
Вспомнилась первая встреча с Арамом. Все-таки интересная штука эта жизнь. Ведь не будь этой встречи в Измайловском комплексе, наша жизнь потекла бы по иному сценарию. Был бы сейчас жив Артур, продолжали свои темные делишки группа Багдасаряна, и не было бы в этом райском саду три мужские могилы одной несчастной женщины. И ее не было бы здесь. И меня…
Может, мы убили бы друг друга там же, в комплексе. Но одна выдержанная пауза терпимости, и провидение нарисовало нам другой сценарий, другую судьбу.
После прогулки мне стало лучше. Я понял, что кризис проходит. С аппетитом ел, пил свежевыжатые соки, которые энное количество выдавливала для меня Марго. Я набирался сил. Беспокоился лишь за Джулию. Что-то грызло меня изнутри.
Мы даже не следили за новостями, настолько это надоело…

Павлик появился спустя трое суток, к вечеру. Мы сидели за столом и ужинали. Услышав условленный стук в калитку, Толик помчался навстречу брату. Через какое-то время вернулся, молча сел, но не прикоснулся к еде. Вслед за ним появился Павел - растерянный и поникший. Я его видел таким после смерти Мансура. Сердце кольнуло. Как я хотел, чтобы он сообщил что нас ищут, или на след напали и даже вот-вот настигнут…
Он стоял на пороге, мялся и мялся. Смотрел в сторону.
К горлу прилип большой, густой ком. Я еле выдавил:
- Джуля?..
Павлик устало сел на стул у порога, положив руки на колени…

 Это в книжках пишут, что у кого-то закружилась голова, небо с землей поменялись местами, от скорбной вести человек упал в обморок или еще что-то. На самом деле все не так. Просто непередаваемая усталость, пустота внутри от потери любимого человека, ощущение никчемности всего бытия.
Всего, что тебя окружает…
- Когда это случилось?
- Девятнадцатого, под утро.
Был февраль месяц. Дни прошли, как одно мгновение.
Вспомнил телефонный разговор с тестем. Как он заплакал в трубку.
“- Она не приходит в себя, Рафаэль...”
Она умерла на утро.
Вспомнил сон на рассвете, когда ждал Никитина. Вспомнил как бежал за Джулией, так и не догнал...
Джулия прощалась со мной. Прощалась смеясь, ослепительна красивая под лучами весеннего солнца, среди деревьев, покрытыми бело-розовыми лепестками. Видимо такой она хотела остаться в моей памяти...
Прощалась в родном поселковом парке, где нас связывали столько незабвенных воспоминаний. Под музыку старинного вальса, символизирующую окончание самой счастливой эпохи...
Этот день уже до конца моей жизни будет точкой отсчета, как и другое число - день ее рождения. И память уже будет форсировать между двумя этими датами.
Я вспомнил слова Наили: “…Надо ждать. Может, чуда...”
- Она солгала.
- Кто?
- Наиля. Сказала, ей лучше.
Павлик мгновенно понял.
-Она тебя спасла. Если в тот день сунулся бы в дом, мы бы и тебя потеряли. Я еще не говорю, провалили бы операцию. Я встретился с твоими. Менты сидели в засаде - тебя ждали.
Ее похоронили через сутки. Все тихо проделали. Боялись, что слух дойдет, и тогда тебя уже ничто не остановит. Лишь после похорон легавые сняли засаду. Поверили, что вы действительно разошлись или же ты соскочил.
Тесть твой плох, но держится. Все очень боятся за тебя. Он так и сказал: если и с тобой что случится, они не переживут. С пацаном все нормально. Так и сказали, пусть крепится, это судьба. Пусть себя ради сына бережет.
- Где похоронили?
- Рядом с Артуром. Их могилы рядом.
- Ты был там? - я нашел в себе силы удивиться.
- Да. Мне надо было все проверить.
- …
- Все чисто. Или махнули, или им действительно не до тебя. Скорее второе...
Я вдруг заметил, что крошу на столе хлеб. Меня затошнило.
- А Мансур с Митяем?
- Всех похоронили. Всех рядом.
- Я поеду! Сейчас же!
Павел попытался возразить, я перебил:
- Мне лучше. Пойми, если останусь, чокнусь. Поездка отвлечет...

0Толик разлил водку по стаканам и кивком пригласил. Мы молча выпили. Павел неуверенно спросил.
- Ты в состоянии слушать? Есть еще кое-что.
- …
- Я встретился с Тощим. Ты им нужен. Он хотел со мной приехать, я еле отговорил. Сказал, тебе нужен покой...
Дальше я, застывший, смотрел как Старший что-то излагает, иногда сдержанно жестикулируя. После он куда-то исчез...

...Джулия натянуто улыбалась над моими неуклюжими попытками оправдываться.
- Да я с нею просто танцевал! Это она пригласила.
- Бедненький!..  А ты не хотел, да-а? Как мне тебя жаль.
- Ну это же танец, Джуль?..

Мы с Реной Агаевой - голубоглазой шатенкой с искрящимся смехом - случайно оказались вместе на дне рождении одного моего городского приятеля. Она тоже кировская, но проживала на другом конце поселка - около Башни. Поскольку были знакомы, сели рядом. Да, я ухаживал. В смысле, за столом - землячка же... Пили шампанское. Ну, приподнятое настроение...
После она потащила меня танцевать.
Вдруг дверь открывается и, надо же, вламывается Джулина тетя с огромным тортом “Апшерон”, и перед ее обалдевшим взором лучший друг ее любимой племянницы танцует с какой-то смазливой девицей в обнимку, а эта оторва еще и успела положить голову на мою грудь, так как ростом была до моих плеч.
Потом выяснилось, что Джулина тетя близкая подруга мамы именинника...

- Танец, говоришь?.. Ну, хорошо. Скоро свадьба Оксаны. Там будет много кавалеров вроде тебя. Я буду со всеми танцевать. Никому не откажу. Это будет просто танец.
Как представил эту картину, мне стало дурно.
- Не-ет!.. - я со страхом завопил. - Я больше не буду!
Она довольно закивала:
- То-то!.. Но ты будешь наказан. Ты напишешь за меня все сочинения по литературе до конца полугодия. На 5-ку. Или я запишусь в танцевальный кружок.
- Согласен! Я согласен!..
- И пусть это будет тебе уроком. Танцевать - только со мной!..

...Романовы, скрестив руки на груди, смотрели тревожным взглядом. Марго в стороне беззвучно плакал.
Мысли вдруг утянули меня на кладбище, где в холодной, сырой земле покоилась Джулия. Только сейчас на глаза навернулись слезы...
Не помню, как меня уложили, накрыли, и я отключился. Видимо, защитная реакция организма. Сознание словно провалилось в глубокую бездну…

Когда проснулся, все трое сидели над изголовьем. Я спал сутки. Марго - со слезами и с окаменевшим лицом. Безусловно, Арам рассказал ей про Джулию. Из этих троих только она по-настоящему понимала, что у меня в душе творится. Встретивший с моим взглядом, она резко встала, вытерла глаза и почти выбежала из комнаты.
Кажется, Павел не сразу сообщил, почему я нужен Трофиму. Потому я успел вспомнить за эти несколько минут чуть ли не все счастливые страницы нашей с Джулией жизни.
Словно издалека я услышал продолжение речи Павла.
- …со взрывом в Краснопавловске. Подробности не сообщил. Велел только передать, что им нужны любые документы твоего “клиента”, которые могли бы идентифицировать его личность. Остальное сам скажет.
- Много там погибло? - это Толик. - По ящику где-то 10 -12.
- Как минимум раз в десять больше, - Павлик улыбнулся. - Машина врезалась в казарму, где они спали. Там камня на камне не осталось. Раненых наши начали добивать в госпитале, но местные менты очухались, выставили посты и теперь к ним не подступишься. Но раздобыли список личного состава этого подразделения. Тощий поклялся, что всех замочит.
Менты из-за погибшего коллеги на дыбы встали. Ведут параллельное расследование. Напрасно ты его… - укорил он брата.
- Извини, братан, но мне надо было кореша спасти, - Толик огрызнулся. - И мента до меня снял снайпер. Я видел, как он качнулся.
- Он все правильно сделал, - я словно чужим голосом выдавил. - Спасибо... Толик.
Павлик покраснел. Видимо, вспомнил Мансура.
- А как в Москве? Со всеми расправились? - это Толик.
- Каж, главарь соскочил...
“Плохо. Если Куцеба вновь ушел, считай, все коту под хвост...”
Вдруг я понял. Тощий хочет координации действий с ФСБ. Мне предложат встретиться с Никитиным.
- Как прошло разблокирование военного городка?
Павел улыбнулся:
- Гладко, как ты и предположил. Когда наши БМП выехали в направлении их блокпостов, те быстро сели на технику и отчалили. Словно ждали. Правда, до этого над Городком начали кружиться вертушки. Тощий сказал, что это были наши вертушки.
“ГРУ. Все-таки решились…”
- Так нам готовиться? - Толик нарушил наступившую паузу, пока я переваривал полученную информацию.
Я кивнул:
- Выезжаем через час. Берите только стволы...
Остальное железо мы спрятали в сарае у калитки, где хранились дрова…