Когда закончатся звезды-2. История 4

История четвертая
(о том, почему действие лучше бездействия. Первые шаги к взаимопониманию)

«…Я плавал в море, в космосе летал,
Со мной дружили Ихтиандр и Сталкер.
Я роботов тогда изобретал
Десяток в день – вы обойдите свалки…»
(сборник бета-поэзии. Том 740)

«Оракул» замер в пространстве. Требовалось время на осмысление. И хоть различные анализаторы, датчики, измерители и диагносты работали не переставая, звездолет был бездвижен. Магистр собрал команду на мостике. Картина вырисовывалась сумбурная. После того, как он нырнул в сгустившийся сумрак Темного Лорда на борту его корабля обнаружился кот с «Эндемика», гуль-сигма Гир той же приписки и искомая химера Оргелий До. Состояние магистра после перехода было ужасным, хоть по его ощущению прошло всего несколько секунд. Рассказы очевидцев вызывали обоснованные сомнения, но представленные факты визуального контакта не оставляли места недоверию. Здесь творилось черт знает, что. И как с этим быть, никто не знал. Свет замутился теми же пятнами, что были светом во мраке. Мир провалился в негатив. Время на корабле было восстановлено. Выстрел энергоформации запаковал звездолет в хронологическую капсулу, как это было сделано с избранными планетами. Импульсная природа явления не требовала постоянной подпитки. Следующий выстрел был необходим только по истечению месяца по бортовому хронометру. Все-таки Альфред Тимка планировал разобраться с ситуацией за это время. Надеялся. Разумность Темных Лордов не являлась доказанной. С другой стороны, разумность с точки зрения человека более походила на тождественность. Ведь были же в истории моменты, когда система восприятия действительности разумного поисковика давала сбои. Даже если не брать в расчеты класс разумных планет, которые так и не вступили в Галактическое содружество и официально отказались от десяти мест в Галактическом Совете. Помните, казус со звездным ветром, который больше года «обдувал» звездолет Виктора Ольшанского смысловым гостеприимством, так и не получив ответа? А разумная простуда Люшена? Совершенно случайно амплитуду чихов и покашливаний заболевших членов команды экстраполировали на фонетику языка разумных дельфинов! Самым показательным, в этом смысле, был феномен Барка. Джон Барк в 2098 году на корабле «Тезаурус» изучил алфавит аборигенов с планеты Локи-12. По возвращении, три года он преподавал в Университете Межпланетной Консолидации на факультете Смыслового обмена. Сотни раз приводил архивные данные по освоению планеты Локи-12 и только в 2101 году, в новогоднюю ночь, буквы из алфавита начали самостоятельную жизнь в голове бедного профессора.  Оказалось, что аборигены - это лишь тела-посредники в эволюционной цепочке. Вершиной эволюционного развития на планете Локи-12 был алфавит! Вначале Джон Барк прославился, потому что разумный алфавит нашептал ученому несколько парадоксальных открытий, но потом следы его затерялись в длинных коридорах Службы Галактической Безопасности. Так что подумать было, о чем. Темные Лорды на деле оказались не менее темной лошадкой.  На совете команды ничего лучше не придумали, как барражировать расходящейся спиралью. Природа негатива так объяснению и не поддавалась. В голове магистра возникала ассоциация только с миром-перевертышем, когда Уничка на своей хроносфере атаковал переход и опрокинул Гладь проявленного24.
Больше - ничего. И все же что-то это напоминало. Магистр промучился три дня, пока в голове его не зародился звук. «Оракул» к этому времени совершал уже сорок восьмой виток, безрезультатно собирая доступную информацию. Для начала Альфред отправился в медотсек и принял таблетку успокаивающего. К ночи беспокоящий звук не только не прошел, но и усилился. Пришлось откупорить бутылочку рогайского. Стало полегче. Звук был густой, даже бархатистый. Он бы даже мог нравится, если бы не доставал так монотонно и неотступно. К трем часам магистр мерял мостик шагами взад-вперед и тер виски тонкими аристократичными пальцами. Звук нарастал. Удивительно, но кот Шредингер тоже вел себя странно. Он забился в угол пилот-кабины и лежал там за ящиком ремнабора. Штурман за последние пять часов вышел на связь только единожды. Сообщил, что исправляет неполадку в системном блоке двигателя. Гуль-сигма Гир был подключен к управлению кораблем. В пять утра магистр не выдержал. Он вызвал команду на мостик. Явились все. Нормально выглядел только Гир. Кот ошалело вращал сонными глазами. Оргелий До ссутулившись, старался смотреть куда угодно, только не на капитана.
- Кто-нибудь слышит этот звук? - спросил магистр.
- Простите, капитан, - с готовностью ответил робот. - какой именно? Я слышу много звуков. Вибрация токоприемника в боковой нише, зуммер оповещения системы безопасности, дыхание кота Шредингера.
Кота в этот момент вырвало синтетическим молоком.
- Не продолжай, - остановил гуль-сигму Альфред. - А ты?
- Капитан, я чувствую себя паршиво, - Оргелий только тут посмотрел на магистра. Вид у химеры действительно был неважный.
- Слышишь звук?
- У меня все внутри гудит, как в колоколе. - ответил штурман.
- Я слышу этот чертов звук, - заявил Шредингер отплевавшись. - Это Орлов. Неужели непонятно? Вы, как дети! Звук! Колокол!
Магистр стоял и тупо смотрел на кота. То, что сказал Шредингер объясняло абсолютно все. Ну конечно! Это был звук профессора Орлова. Альфред Тимка был в астрале. Несколько раз. И всякий раз мозг терял фактические особенности пребывания за гранью времени и пространства, оставляя только суть, самое главное. То, ради чего магистр и забирался так далеко. Последний раз он встречался в астрале с профессором Орловым. Но, что учитель делает здесь? Как только сознание Тимки идентифицировало звук профессора, тот стал медленно проявляться в помещении. Деликатный был старик. Без приглашения не входил. Материализовался он в безупречно сидящем шевиотовом25 костюме. Седые волосы, зачесанные назад, благородный широкий лоб мыслителя, орлиный нос и цепкий, безапелляционный взгляд сквозь сущее. Таков был профессор Орлов. Высок и строен. Лаковые туфли, как прочность базовых убеждений, а пятнистый ледвянец26 на лацкане пиджака белел символом изящества решений самых сложных задач.
- Добрый день! - поздоровался сотворенный.
Кот Шредингер широко улыбнулся. Гир забурлил возгонкой сознания пятого уровня, а штурман Оргелий До вытянулся по стойке смирно. Альфред Тимка сделал шаг вперед и воскликнул:
- Учитель! Меньше всего ожидал вас здесь встретить!
- Именно поэтому, милый друг, на курсе вы были самым парадоксальным, но не самым многообещающим учеником.
Сказано было жестко, но искренность профессора располагала. Учитель и ученик обнялись.
- И кто же был самым многообещающим? - ревниво поинтересовался магистр.
- Не важно. - ответил Орлов. - В вашем понимании он еще не родился.
По приглашению магистра все расположились за спец-столом. Шредингер, не желая пропускать ничего значимого, бестактно забрался на стол всем телом и теперь во все глаза с обожанием таращился на Орлова. Тот аккуратно присел на краешек кресла и сказал:
- Знаете ли вы, милые друзья мои, что все кончено?
Профессор был похож на доктора с иронией объявляющего смертельно больному, что часы того сочтены.
- Мир, каким мы его знали, подходит к концу. - попытался магистр более общо взглянуть на проблему.
Орлов улыбнулся.
- Нет, друзья мои! Я слишком долго пробыл в астрале, чтобы иметь такие человеческие качества, как сострадание, человеколюбие и милосердие. Даже моя эмпатия теперь совсем другого рода.
- Простите, профессор, вы хотите сказать, что вы больше не человек? - спросил Альфред Тимка.
- Я - человек! - профессор гордо откинул прядь седых волос за ухо. - А вот вы кто?
- Мне казалось…
- Что там вам казалось!? Вам вечно что-то кажется? Живете в иллюзиях. Простого дела сделать не можете! Милый друг, я лично вам трижды давал инструкции. Буквально по пунктам расписал, что нужно делать! Продублировал Орбиту с этим, как его… Уничкой! Дал же бог фамилию! И везде - ноль! Абсолютный космический ноль! Говорил мне мой папа на заре зарождения Солнечной системы - «Хочешь сделать хорошо - делай все сам».
- Учитель!
- Считайте, что свой выпускной вы с грохотом провалили!
- Учитель?
- Переэкзаменовки не будет!
- Учитель…
- Я вам дам шанс остаться на второй год, но это все, что я могу сделать для вас.
- А у вас рыба есть? - осведомился молчавший до этого Шредингер.
Орлов стал рыться в карманах, как будто речь зашла о банальной визитке или там конфете какой. В следующий момент из внутреннего кармана пиджака он извлек аккуратно сложенный полиэтиленовый пакет, развернул его и осторожно, двумя пальцами достал увесистую скумбрию.
Кота аж затрясло при таком зрелище. Наплевав на приличия, он рванул к профессору прямо через спец-стол, выхватил рыбу и в два прыжка удалился с совета.
- Хороший кот, - отметил профессор, элегантно обсасывая пальцы.
Из угла донеслось чавканье и хруст ломающихся костей.
- Продолжим, - заявил Орлов. - Но для начала я обрисую в общих чертах сложившуюся ситуацию.
И профессор Орлов поведал свою предвечную историю. Много лет назад он ушел в астрал. Оставил привычную вселенную и многочисленные разумные расы, но не ради идеала или новых сверхчеловеческих знаний, как это представлялось примитивным недоброжелателям и завистникам. В конце прошлого века Орлову стало ясно, что мир, который мы знаем - это всего лишь промежуток. Более того, промежуток нестабильный, созданный и опасный. Опасный, так как стал нести угрозу не нам, живущим в его пределах, но создателям. Именно тогда, дни и ночи напролет исследуя рваную бахрому на краю материи мира (есть и такие места в необъятной нашей вселенной), Орлов понял, что единственный шанс избежать распада в ничто - это познать создателя своего! Через год углубленного изучения предмета Орлов уже знал, что наш мир с многочисленными формами разума, это есть побочный эффект от бесконечно могучего и неподвластного пониманию эксперимента создателей. Орлов их назвал Едиными душами. Мир Единых душ не имел собственной материи, но они научились ее создавать для своих надобностей, как мы научились создавать плазменную дугу или образовывать хронологические дыры. Да, мы были созданы по энергетическому образу и подобию, но мы не являлись целью эксперимента. О нашем существовании, о всем нашем разумном многообразии, создатели даже не догадывались. Имея бесплотную сущность, они оперировали бесплотными величинами, прибегая к помощи материи. Были ли мы бактериями, случайно занесенными в чашку Петри или неучтенным фактором в эксперименте, теперь - все равно. Важным было только то, что наш уютный и привычный мир стал опасен для создателей просто исходя из факта своего существования. Космогоническая картина современного мира профессору Орлову представлялась такой: в стародавние времена, когда и времен-то никаких не было, Единые души решили создать некий инкубатор для совершенствования, переплавки, закалки, трансформации своих новорожденных душ. Для этого был сконструирован материальный мир, который и денно и нощно освещался тремя светильниками - прошлым, настоящим и будущим. Время составляло границу эксперимента и регулирующую материю. Пространство было едино и не разобщено. В лучах времени пространство сияло голой формой и попавшие сюда души восторженно изменялись. Орлов сделал отсылку на условность бытоописания мира Единых душ. Многие эоны27 времени инкубатор работал, как немецкая тигельная печка - безупречно, надежно и стабильно. Но что-то пошло не так. Единые души пропустили этот момент. Везде есть место халатности. Орлов печально усмехнулся. Время пережгло в инкубаторе пространство. Пространство расслоилось точно также, как молоко в бутылке со временем разделяется на сыворотку и закваску. Только в нашем случае образовались двенадцать уровней и Гладь проявленного. Шредингер при этих словах перестал хрустеть рыбьими костями, тряхнул ухом и обернулся. Орлов продолжил:
- Именно этот момент явил нашей вселенной возможность оплодотвориться разумом. Этим бесчисленным и порочным многообразием. Если кто хочет знать, то жизнь изначально зародилась на последнем, двенадцатом уровне и была всемогуща и вездесуща. В мифологиях многих планет часто можно встретить упоминания о первородных силах, сокрытых во глубине… Те же земные титаны с их Тартаром28. Впрочем, я отвлекся. Далее, разум выбрался «на поверхность» и заразил все доступное ему космическое пространство. В какой-то момент Единые души заметили проявления побочных эффектов. Они попытались локально воздействовать на происходящее. Вы, магистр Альфред Тимка, должны помнить события в звездной системе Алахфар, и вашу беспощадную санацию, принесшую вам славу безжалостного ученого-фанатика. Да, это был обнуляющий дождь, и не останови вы этот процесс тогда, одному Богу известно, что в конечном счете бы произошло. Но ваши действия родили противоречие. Создатели увидели творение свое в полном объеме. Всю его неприглядную и опасную суть. А теперь о главном. Первый источник времени был погашен. Наша вселенная потеряла будущее. Как следствие, падение пассионарного коэффициента и разрушение всех нравственных основ бытия. Перетворение с его кавер-дистонийными аномалиями по Ямпольскому - суть создание транспортных потоков материи. Чтобы погасить второй источник – Прошлое - Единым душам нужно бросить в топку этой печи все сотворенное с начала времен. Возможно, что-то останется, но целые звездные системы уже движутся на околосветовых скоростях к источнику, порождающему прошлое. Эта точка известна на карте материального мира, и именно там состоится решающее сражение за нашу вселенную.
- Учитель, - спросил магистр. - но что тогда такое эти Темные Лорды?
- Это Единые души-ликвидаторы. - ответил Орлов. - Их послали сюда, потому что вы, милый друг, посмели вмешаться в дела предвечные и спутали все их планы. Своими ковчегами вы прибили покрывало пространства к небытию и не даете Единым душам стащить созданную материю одним рывком в пасть второго Белого источника.
- Интересно, как могут общаться немой с глухим? - спросил штурман Оргелий До, молчавший все это время.
- Элементарно! - неожиданно заявил профессор. - Тактильно! Души-ликвидаторы - это лучшие из лучших, смею вас заверить. Они точно также сражаются за свою вселенную, как мы за свою. Они уже познали препятствие - Кристаллы Жизни. Они изучают их. Я уверен, что они косвенно догадываются о нашем существовании. Важно выйти с ними на прямой контакт. В противном случае… Что вы делаете, когда в ваших руках оказывается идеальное лекарство против смертельного вируса?
- Применяю его. - озвучил прописную истину магистр.
- Вот именно! - Орлов потряс указательным пальцем в воздухе.
- Профессор, что значит - тактильно? - вновь подал голос штурман.
- Ах, это… - ученый устало откинулся на спинку кресла и сцепил длинные пальцы перед собой. - Вы заметили пятна по горизонту видимого восприятия?
- Во мраке были светлые пятна, сейчас - темные.
- Вот именно! Пигментные пятна времени! Они видны нам, с ними работают и души-ликвидаторы. Я думаю, это проявление поражения Темного Лорда зараженной материей! Если принять за данность, что мы - вирусы, попавшие внутрь организма Темного Лорда и заразившие его. Если принять за факт то, что Темный Лорд болен и пигментные пятна времени - это симптом его саморазрушения, то у нас есть средство взаимодействия и даже немного времени.
- Но как?
- Вы, господа, своим Бичом времени щелкаете и на арене цирка, и в посудной лавке! - заявил Орлов. - Осторожнее надо быть, осторожнее.
- Было бы, чем щелкать. - осторожно ответил Альфред Тимка.
- Это да! Вам только дай, чем щелкнуть! - согласился Орлов. - Слушай задачу! Необходимо создать стабилизацию пигментных пятен времени. Изучая Белые источники, я нашел некоторые константы в их строении. Вот это и постараемся транслировать через хронологическую цветопередачу.
Работа закипела. Робот Гир был послан в реактор. Требовалось установить хроностабилизатор. Генераторы подсадных секунд Лимкуса демонтировали и пространственный оптимизатор соединили напрямую. Оргелий До сгущался в самых непролазных местах и часами орудовал там гаечными ключами и резаком. Даже кот Шредингер помог: разогнал трюмных крыс и пару раз из топливоприемника доставал упавшие туда инструменты. В итоге конструкция корабля претерпела значительные изменения. «Оракул» теперь не мог разогнаться даже до второй планетарной скорости. О маневрах не могло быть и речи, но зато корабль замечательно фиксировал время и искажал пространство в отдельно взятом участке мироздания, находящемся в видимости прицела. Альфред Тимка бродил по палубам и горестно вздыхал. Его стремительное детище превратилось в плот Бен Ганна29 из «Острова сокровищ». «Конструкция одного действия», как пренебрежительно окрестил «Оракул» циничный профессор. Примиряла с действительностью только эпохальность событий и тревога за мироздание. Впрочем, второе магистр Альфред Тимка давно уже научился переплавлять в профессиональный азарт.
На следующий день, после пятичасового отдыха, все собрались на мостике. Профессор Орлов был бодр, свеж и весел. Штурман все время напевал какой-то оптимистичный мотивчик. Кот дремал на кресле, а магистр уже минут двадцать собирал заковыристую пространственную головоломку. Профессор отведал холодного лимонаду из синтезатора, затем дюжиной стремительных пассов решил задачу Альфреда Тимки, почесал кота за ухом и уселся на свое место.
- Друзья мои! - воскликнул Орлов. - Прекрасен наш союз30! Мы плодотворно поработали. Удивлен! На подобное я, признаться, даже не рассчитывал. Пришло время эксперимента. Как заметил наш многоуважаемый штурман: «космическая волчанка пытается договориться с альвеолами безнадежно больного». Что ж, попробуем!
Эксперимент не прекращать ни при каких обстоятельствах. Возможно, мы получим ответную реакцию. Возможно, будет активное противодействие. Все-таки, режем без наркоза, по живому, так сказать. Робот Гир обеспечивает эвакуацию и спасательную операцию. Если понадобится. Надеюсь, не понадобится.
Гир с готовностью щелкнул каблуками.
- Штурман. Прошу вас производить постоянную коррекцию. Стабильность инверсии у нас аховая. В своем институте с такой инверсией я бы вас даже к лабораторному столу не подпустил!
Оргелий наклонил могучий утес головы, не сводя внимательного взгляда с профессора.
- А вам, многоуважаемый кот, - нарочито вычурно обратился Орлов к Шредингеру, - отводится самая важная роль в нашем эксперименте. Применяйте вашу кошачью интуицию, беспороговое зрение и следите, следите, следите… Важно абсолютно все! Чуть что - лично ко мне!
- Мяу! - с готовностью ответил кот.
- Ну что, Альфред? - ученый подошел к капитану «Оракула». - А нам с вами пора проследовать в пилот-кабину.
Магистр поднялся со своего места, на секунду задержался, повернулся лицом к присутствующим и отдал воинскую честь.
Штурман и робот вытянулись по стойке «смирно» и тоже откозыряли по всей форме. Кот флагштоком вздернул хвост и выгнул спину. Орлов с отеческой улыбкой кивнул команде, после чего они с магистром вышли в коридор.
Путь до пилот-кабины был долог. Шли молча. На магистра лавиной обрушились воспоминания: работа в Институте Структурных Систем и санация Алахфар, события на рудниках и планета Шантар в темном созвездии Призрака, сражение с земным флотом. Легким воспоминанием пронесся Рэй Орбит с его вездесущим спутником Уничкой. И еще - планы, планы, планы… Сколько их задумано. Какие красивые проекты заморожены! А ведь все казалось таким возможным! Еще десять шагов, и пилот-кабина звездолета «Оракул» может стать последним приютом для его мятежной души. А может быть Единые Души и его, Альфреда Тимку, приберут к себе, как завершившуюся формацию в мире материи и времени? Плюнуть на все и раствориться в небытии. Нет. Это слабость. Не может быть, чтобы этот мир с его несовершенством и бардаком, нанизанный на вечные истины, оказался рядовой ошибкой в расчетах! А как же любовь - этот компас для заблудшего разума? Эта единственная надежда на всепрощение перед конечностью любой жизни? Нет! Что-то, воля ваша, не то творится в мире Единых душ, если они не ведают, не чувствуют, не знают этого. А значит им нужно объяснить, рассказать и показать. Пусть даже ценой собственной жизни. С этими мыслями магистр вошел в пилот-кабину, сделал пять шагов к центру помещения и сел в кресло пилота. Учитель, профессор Орлов, остановился сзади и положил руку ему на плечо. Тому, кто много лет работает в астрале не нужны шлемы координации. Орлов был рядом. Орлов видел все. Он руководил экспериментом и это внушало уверенность в положительном исходе. Пусть даже если все статистические данные прочили им полное поражение.