Когда закончатся звезды-2. История 9

История девятая
(о том, что нет ничего более важного, чем посредник между несоприкасающимися мирами)

«...Только от белого
    Будто устали мы
Нас потянуло
    К багровому, алому
Выбрали прямо
    Багряное, пряное,
Рдяное, рьяное,
    Рваное, пьяное,
Властное, страстное,
    Чароопасное
Чашей причастия
    Черпая красное…»
(сборник бета-поэзии. Том 793)

Хроноинвектор разогнали до двадцати часов. Теоретически. Боник и Саров всю ночь составляли «стартер» программы. К трем все было готово. Демонстрация состоялась после и во время обеда, так как Макс Бардье как всегда опоздал и теперь меланхолично жевал пластики синтетической колбаски. Уничка бросал на него гневные взгляды. Под ногами у доктора множились съедобные крошки, а зная жирность выбранного лакомства, приват-полет уже предвкушал раздражающие маслянистые пятна на дорогом натуральном напольном покрытии мостика. Бардье демонстративно не смотрел на Уничку. Гад. Верховицер в этот момент разъяснял принцип действия разогнанного хроноинвектора в момент передачи «кирпича» спрессованного времени и пространства в эргосферу черной дыры. Интересно, но ничего не понятно. Было ясно только одно - имелся существенный риск последовать в тартарары вслед за всеми своими «кирпичами», но здесь многое зависело от пилота. Все замолчали и посмотрели на Уничку. Приват-полет, не уловив смены смысла, приветливо улыбался всем и кивал головой. Благо, что все сочли это за знак согласия и быстро потеряли к капитану интерес. Далее выступил Беннестер с чертежами царь-сканера. Работы шли по плану. Баржи в арьергарде немного отстали от каравана, но объединение их нейросистем прошло вполне успешно. Теперь там монтировался локатор и шла настройка систем управления. В дискуссионной части высокого собрания выяснилось, что доставить хроноинвектор к месту его работы задача трудновыполнимая. Биологическая материя не выдерживала даже малейших всплесков сингулярности по Тобольскому, а радиус Шварцшильда попросту обозначал санитарную зону от горизонта событий черной дыры для всего живого. Проще говоря, «Эндемик» не мог участвовать в запуске проекта. Оставались роботы и многострадальный посадочный модуль. Конечно, можно было объединить усилия, набрать многомудрых техников со всего прикомандированного к «Эндемику» флота, долго и нудно объяснять им смысл всего этого малонаучного беспредела. С неизбежностью столкнуться с утечкой информации и прениями на самом высоком уровне. Рэю Орбиту это было совершенно не нужно. Ученые побаивались огласки и конкуренции, а Альфред Тимка был нейтрален, невозмутим и безучастен.
- Ничего-ничего… - заявил Макс Бардье, положив последнюю колбаску в рот, и вульгарно отряхнул ладони от жирных крошек. Уничка мысленно взорвал свето-шумовую гранату в кармане доктора.
- Роботы справятся.
- Я бы им не доверил даже установку ферм для септи-транслятора! - возразил Орбит. - Речь идет не о разгрузке баржи, а о шансе для всего обитаемого мира. Неужели нет никакой возможности послать туда людей? Скафандр, бронещиты, вневременка, наконец?
- Ну какие бронещиты? - ответил Верховицер, смущенно улыбаясь. - Там нет психогенной основы материи. Как тело вы там продержитесь немногим дольше, чем личность. Не говорите ерунды.
- А если дублирующий контроль роботов? - спросил Уничка. Была такая древняя функция. Правда про гуль-сигм приват-полет ничего толком не знал. Они были роботами с эмоциональными компенсаторами, а это означало, что любое внешнее воздействие на их сознание действовало губительно. Как там управлялся с этим вопросом кот Шредингер, пока оставалось научной загадкой.
- А смысл? - спросил Орбит. - Ограниченный поток информации. Я так и отчеты могу вечерком посмотреть за чашечкой чая. Мне нужно непосредственное участие. Интуиция, моментальная реакция, оценка ситуации. Роботы здесь не годятся.
- Другого варианта нет! - ответил Боник. - Рэй, это даже не риск! Это самоубийство. Поверь мне, как ученому, если не хочешь слушать совет друга.
Орбит отмолчался. Крутили-вертели еще полчаса. Не получалось. Инициировать рождение черной дыры можно было с безопасного расстояния, но вот погрузить Кристаллы жизни в зазор Панчковского и запустить хроноинвектор могли только роботы. На этом и сошлись. Друзья-ученые направились покорять новые научные вершины. Им предстояло ассимилировать вариативность поставленной задачи с капризным сознанием гуль-сигм. Задача не из легких. Макс махнул рукой и удалился. Альфред, замысловато извинившись, отбыл в глубины своих размышлений. По коридору еще некоторое время гуляло эхо его шагов, потом все стихло. Привычно гудели переборки от напряжения силовых установок. Штатно щелкали прерыватели да пело свою вечную тихую песню в километрах проводов электричество.
- Пойду и я, - сказал Рэй Орбит, - хоть посплю немного.
- Сколько до следующей точки? - спросил Уничка.
- Завтра в полдень должны успеть.
- А до Белого Источника?
- Если без задержек, то не больше полутора недель.
- Это с погрешностью?
- Элан, я в последнее время стал боятся этого слова. - Орбит потянулся и сладко зевнул. - В наш неспокойный век погрешностью может стать вся история обитаемой вселенной относительно к одному единственному событию. Что-то в последнее время я стал все больше понимать Эмулярную теорию смыслов Поплавского, будь она неладна!
- Ну скажи!
- Тебе, как другу… Через две недели будем точно.
- От нашего сопровождения подвоха не ожидаешь?
- Ты про флот? Ах, да… Темные Лорды. За ними ведут наблюдение луманцы. У них отличная выучка. Лишнего им знать не надо, но по тем параметрам, которые я им дал, у них даже мышь не проскочит, не то что Темный Лорд. Все там в порядке… Пока.
- А ты рассматриваешь вариант неожиданного нападения?
- Этот вариант рассматривается всегда. В нашем случае много думать об этом не стоит. Мы знаем нашу атакующую мощь, но ничего не знаем про их оборонительную способность. Вполне вероятно, что все эти наши пульсары, излучатели, атомные торпеды и ядерные самонаводящиеся мины не более, чем новогодняя шутиха для очарованного карапуза.
- И что тогда?
- Тогда мы с тобой в первом ряду представления с названием «Конец Света» и не нужно особо драматизировать это рядовое событие. Мало ли было Концов Света на свете?
Уничка хмыкнул.
- А что ты думаешь про Кристаллы Жизни? Альфред говорил, что города защищены энергоформацией.
- Я не очень-то доверяю всем этим россказням. Тимке выгодно так думать, а потом - ему ничего другого не остается, да и нам, собственно, тоже. Будем верить. Это сейчас самый разумный вариант.
- Мне всегда казалось, что у веры и разума есть некий антагонизм.
- Когда кажется, креститься надо. - неожиданно заключил Орбит. - Вера - это беспокойное состояние разума. Как раз сейчас для нас подходит. Логика и причины со следствиями появляются, когда мир стабилен и его можно изучать спокойно, не торопясь, в лабораторных условиях и по частям. Как в прозекторской. А когда ты сам мышь, над которой ставят эксперименты, то тут уж не до незыблемых доказательств. Мне, вообще-то, всегда казалось, что аксиомы гораздо древнее теорем. Это, так сказать, три кита, на которых держится твердь любого рассуждения.
- Получается, что все то, что мы создали, вторично? Рэй, неужели ты становишься агностиком49?
- С необходимостью, Ун. С необходимостью.
- Ну тогда позволь мне переночевать с этим. Рэй - агностик! Хороший анекдот для бара «Кровавый пульсар».
Дельта-капитан замер, закатил глаза и стал беззвучно шевелить губами. Затем поднял вверх указательный палец и произнес:
- «Кровавый пульсар»… Так, так, так. Дело №12809А/ком. Дело, благодаря которому мы познакомились. А знаешь, кто еще больший агностик, чем я?
- Не пугай меня, Рэй! Кто?
- Профессор Орлов!
Уничка задумался. Рэй был прав. Для того, чтобы оказаться в астрале практикующим ученым мало было иметь энциклопедические знания и научный склад ума. Нужно было все это в себе переработать, аннигилировать! Уничтожить, чтобы двигаться дальше. Орлов - гений! Он на пути к Темным Лордам, и он ближе всех к контакту. Если, конечно, все еще жив. Уничка вспомнил свои недавние размышления и отметил, что все они очень здорово изменились с того времени, когда патруль доставил торговца Элана Уничку к следователю Службы Галактической Безопасности Рэю Орбиту. Столько всего было и столько всего произошло. И все же у него, Унички, была на этот счет своя собственная теория. Разум не может быть вторичен. Глупый это вопрос. Неправильный. Никогда не задавайте себе неправильных вопросов, потому что разум будет искать на них неправильные ответы и найдет их. Найдет и примет за правду, а потом иди и переубеди человека. Неправильный ответ рождает неправильную картину мира, а это ведет к тому, что мы начинаем принимать неправильные решения и рождается Случай!  Тот самый Случай, который возможен только в мире, где были заданы неправильные вопросы. Вариативность - это путаница. Выбор, по сути, это следствие отвлеченности человека от главного. Любой неправильный вопрос второстепенен, но им задаваться куда приятнее и безопаснее. Чувствуешь себя демиургом, потому что имеешь возможность умертвить часть живого мира, положить на мраморный стол и препарировать, обливаясь кровью ускользающей жизни. Таков человек. Яблоки в райском саду никто не запрещал рвать. Всю эту commedia dell'arte50 шаловливая парочка разыграла сама. Сама испугалась праведного гнева за испорченный урожай, сама обиделась на владельца яблони, и сама убежала. А потом, заблудившись в темном лесу реальности, назвала весь этот бред изгнанием и по сей день старательно затирает собственные следы, чтобы не дай Бог не найти дорогу назад. Мы похожи на ребенка, которого уже битый час зовут на обед, а он все продолжает играть во дворе, опасаясь, что ему попадет дома за то, что не пришел сразу. Нет, разум эта не вершина развития человека. Разум - это палка, которую когда-то взяла в руки обезьяна. Ну или кто-то вложил эту палку в ее руку. Кому как нравится. Разум - это инструмент. Просто человечество пришло к испытанию, которое можно преодолеть познав, что такое разум. Разум не вечен. Он необходим. Через тысячу лет будут новые испытания. В них не будет потребен разум и человек найдет в себе что-то новое. Что он там еще стянул из райского сада, убегая с хохотом и взявшись за потные ладошки друг друга? Можно быть агностиком. Это приятно, когда причинно-следственные связи рушатся повсеместно, но почему-то Уничка был убежден, что разум еще не сыграл своей главной роли. Еще не произошло то, ради чего разум зародился во вселенной. Оно должно было вот-вот произойти, но еще не произошло. А сколько нужно будет ждать этого события - день или миллион лет - никто не знает. Даже профессор Орлов. Может быть Темные Лорды? Не зря же они все тут нарисовались?
Орбит ушел спать. На корабле стало пустынно и скучно. Только из дальнего конца коридора периодически доносились взрывы хохота. Там, в лаборатории, ученые сумасброды затевали что-то интересное. 
Уничка двинулся по коридору, напевая марш космических десантников:

- Отгудели посадочные, брат-солдат!
Тут кругом агрессивная среда ядом брызгает.
Для ученых рай далёкий, для меня здесь - ад!
Слышу только, как слились крики с визгами…

В коридор из медотсека выглянул Макс Бардье, махнул рукой и снова скрылся в помещении. Метрах в двадцати, в светлом пятне на площадке перед грузовым лифтом промелькнул Шредингер. Приват-полет постоял немного и уверенно двинулся к технической. Спустившись по двум лестничным пролетам, Уничка быстро добрался до цели.  Робот лежал на верстаке с развороченным брюхом из которого торчала ручка паяльника. Нужно было начинать все заново. Приват-полет включил бестеневые лампы в мобильном абажуре, придвинул всю конструкцию к месту операции и вздохнул. Коммуникативные трубки являли собой жалкое зрелище. Проплавленный блок ориентации и поврежденная панель анализа требовали замены. Работы здесь было часа на полтора только чтобы добраться до вчерашнего состояния. Уничка надел фартук, сбросил брезент, прикрывавший ноги робота и принялся за дело.

- …Эх, мой добрый лучемет, сталь каленая,
Проведи нас на борт невредимыми!
Шаг, прыжок, кувырок - я стреляю в лет.
Во все что движется сажу длинными.

Ведь в разведке я уже не первый год.
Выжил не в одном бою с освоением.
Вот упал абориген! Разорвало рот
И лежит его хребет под коленями.

Приват-полет деловито напевал полюбившуюся ему песню.
Вновь заработал паяльник, выпустив к потолку белесое облачко пара.

- …Прикрывают с неба нас истребители,
Отработав на вираж уходят парами.
Наши сеятели разума, добра хранители.
Накрывают укрепления врага гектарами.

Не прошло и дня, а плацдарм отбит.
Отползает по оврагам плесень разная.
Брат-солдат, ты надёжно сшит.
Очередями выстрелов и приказами.

Вытерев капли пота запястьем, Уничка достал загубленные узлы связи и управления, вставил новые. Новые были меньше по размерам и пришлось поломать голову, как приспособить их в животе Дружка, чтобы не болтались.

- …Отгудели посадочные, брат-солдат!
Погуляли на славу мы в гари-копоти.
Горизонт в прицел, да в плечо приклад.
И не надо здесь на мне ставить опыты!

Краем глаза приват-полет заметил движение. Резко обернувшись, капитан оценил обстановку. Привычка, выработанная еще в Академии. Движения не было. Дверь в техничку приоткрыта. Энергетический шкаф, стеллаж для агрегатов, штабель ящиков с запчастями, давно неработающий станок для нано-сварки. Все было тихо. Уничка вернулся к работе. Закрепив перемычками новые детали, капитан принялся за восстановление соединений. Нужно было нарастить трубки, «оживить» потоки импульсов. Только он взялся за биоскальпель, как в углу помещения снова ему померещилось какое-то движение. На этот раз Уничка пружинисто развернул все тело и замер в боевой стойке. Из-за ящика с отслужившим свой век барахлом торчал чуть покачиваясь рыжий кошачий хвост.
- Ах ты, бандит! - Уничка расслабился и положил скальпель на стол. Шредингер просочился по стенке и перебрался на вращающийся стул. - Ладно уж, сиди, наблюдай! - разрешил капитан присутствовать. - Набирайся опыта. Может пригодится. Хотя вряд ли. 
Кот облизнулся, промолчал. А ведь мог бы и ответить. Уничка опять вернулся к работе. Не успел он разогреть лезвие напылителя до нужной температуры, как робот подал признаки жизни. Он развернул голову в бок и, будто бредящий больной, монотонным скрипучим голосом стал вещать:
- …И мчались Темные Лорды на конях своих по необъятному звездному пространству. И манила их сила, проистекающая в Мир с Трех Водопадов, ибо сила эта была водой животворящей и неотступной, как Наядер на Атмосе. И создали Темные Лорды Зов времени и пространства, чтобы созвать на Суд все сотворенное. И предъявили они свое притязание на Право, но пока проистекает живая вода, животворящая и неотступная, не будет у Темных Лордов ни Права, ни Покоя…51
Уничка отпрянул от стола, чуть не выронив разогретый скальпель в утробу робота. Состояние дежавю посетило его. В такие минуты тревожность мобилизует сознание, и оно начинает воспринимать все знакомое и привычное, как новое и неизвестное. В такие моменты слетает с реальности сетка стабильной устойчивости и видишь такие мелочи, которых месяцами не замечал. Так, Уничка в одну секунду отметил, что на второй полке стеллажа лежит армейский пистолет ручкой к двери, царапина на потолке шла через все помещение. Это, видимо, когда заносили дискарпулятор. Да вот же видно, что его верхний угол испачкан. На иллюминаторе, в котором ни черта не было видно из-за толстого слоя пыли, кто-то нарисовал какающего болтами и гайками робота. Нарисован был без сомнения Помидор. Уж больно похож. Робот, вещавший на верстаке образы сознания его царственной особы правителя династии Ягфе с планеты Сола, казалось спал. Только индикатор батареи почему-то показывал полную зарядку.
В следующий момент робот, которого Уничка окрестил Дружком, не поворачивая головы рубящим ударом рассек воздух перед его лицом.
Спасла хорошая физическая подготовка. Уничка все же выронил скальпель. Тот, вращаясь, отлетел в угол, под стул, на котором восседал Шредингер и с любопытством наблюдал за происходящим.
- Так это ты!? - прошипел капитан, догадавшись об истинной причине частичной реанимации робота. - Что-то ты зачастил, братишка, с переселением душ. Гир тебе что ли надоел?
Шредингер был невозмутим, но внимательно наблюдал за происходящим. В этот момент за спиной Унички медленно поднимал свое туловище Дружок. Руки его повисли плетьми к полу. Из дыры в животе стек остаток не извлеченного субстрата. Сочленения в позвоночнике издавали жуткие клацающие звуки. Приват-полет обернулся и в ужасе отпрянул к стенке. Дружок сидел на верстаке и двигал руками и ногами, будто вспоминал алгоритмы равновесия. Сознание капитана теперь занимали три вещи: оживший робот, кот Шредингер и пистолет на стеллаже.
- Брысь! - крикнул он на кота. Была у него надежда, что избавившись от внешнего сознания, робот потеряет мобильность. Шредингер прижал рыжие уши, набычился, но со стула не спрыгнул. Уничка пошарил вокруг себя, вытащил из ближайшей коробки обрезки латунных и медных трубочек, стал кидаться. С третьего раза он попал. Кот обиженно зашипел и ретировался ко входу путем, которым прибыл в техническую. Последний снаряд попал ему в гордо поднятый недовольный хвост и окончательно выгнал за дверь. Робот и не думал останавливаться. Он пытался спустить ноги на пол, но вместо этого оседлал верстак, как заправский ковбой, и надолго застрял в этом положении. Ситуация облегчила Уничке процесс вооружения. Метнувшись к стеллажу, капитан схватил пистолет и молниеносным движением перезарядил его. Обойма была на месте. Все двадцать четыре патрона. Теперь робот был под прицелом, но это не радовало опытного торговца. Что-то ему подсказывало, что робот с развороченным брюхом не будет особо обращать внимания на пули армейского пистолета. Нужно очень хорошо постараться попасть куда нужно.
- Эй! Эй! - постарался наладить контакт Уничка.
Робот затряс головой, стал озираться и в очередной раз затянул свою странную историю:
- И мчались Темные Лорды на конях своих по необъятному звездному пространству. И манила их сила, проистекающая в Мир с Трех Водопадов, ибо сила эта была водой животворящей и неотступной, как Наядер на Атмосе. И создали Темные Лорды Зов времени и пространства, чтобы созвать на Суд все сотворенное. И предъявили они свое притязание на Право, но пока проистекает живая вода, животворящая и неотступная, не будет у Темных Лордов ни Права, ни Покоя…
Уничка выстрелил в потолок. Робот не отреагировал. Наконец, ему удалось перекинуть правую ногу через верстак, и он пошатываясь встал.
- Остановись! - завопил Уничка. - Stop! Stoppen! Parar! Stanna! Dur! Emisa! Daina!
Приват-полет выкрикивал приказ остановиться на всех известных ему земных языках: английском, немецком, шведском, португальском, турецком и даже на двух африканских языках - сесото и хауса. Робот не реагировал. Внезапно он сфокусировался на Уничке. Это было заметно по переставшей рыскать титановой башке и замершим в направлении капитана трем цейсовским объективам. Дружок поднял руку, указывая в направлении Унички и неожиданно заявил:
- Нет. Не должно состояться. Ошибка. Опасность. Болезни времени не предначертаны. Вернуть в исходную точку. Вы - ошибка. Опасная болезнь времени. Исходная точка не должна состояться. Вы - нет. Опасность времени в исходной точке. Ошибка не предначертана. Вы – опасность. Ошибка… Болезнь… Опасность…
Робот точно спятил. Сначала Уничка пытался уловить смысл в его потоке сознания, но быстро понял, что это был просто набор случайных слов, переставляемых в произвольном порядке. Понял это и открыл огонь на поражение, как только робот стал мелкими шажками продвигаться к нему. Попадания ложились кучно. Три первых сбили поворот головы вправо. В шею стрелять было бесполезно. Скользкая броня срикошетит любую пуля. Эх, излучатель бы. Следующие пять выстрелов Уничка произвел в рваную рану на животе робота. Было жалко потраченного времени и труда, но ситуация была явно нештатной. По техничке полетели брызги светящегося субстрата. Робот остановился и удивленно посмотрел на свой живот. Запустил в рану короткопалую ладонь, поковырялся там. Хихикнул. Затем вернулся в Уничке. Приват полет, как на стрельбище, спокойно положил семь пуль в ту область туловища, где у человека находится сердце. У роботов до 2088 года там находился блок памяти. Его нужно было вывести из строя, чтобы успокоить любого робота до состояния газонокосилки. Черта с два. Эти места были всегда защищены лучше всего. На груди у робота расцвела симпатичная гравировка из вмятин, но результата не было. Остаток обоймы Уничка высадил по коленным суставам, но и тут его ждала неудача. Серьезных повреждений армейский пистолет так и не нанес. Начиналась игра в кошки-мышки. А робот между тем ускорился. Он явно адаптировался к ситуации. Толи обретал способности и учился по ходу, толи вспоминал давно утраченные. Отступая по стенке Уничка выбрал правильное направление и в два шага оказался у двери в коридор. В один прыжок он оказался снаружи и захлопнул выход из помещения. Щелкнул электронный замок. Теперь его мог открыть только сам Уничка или дежурный. Робот внутри двигался по ломанной траектории сшибая все на своем пути. На пол полетели запасные части с рухнувшего стеллажа, осколками брызнула банка с энергетическими шариками. Уничка собирал их для красоты более трех лет. Было обидно. Дружок в западне не искал Уничку. Казалось, что он ищет новый смысл. Хаотично и беспорядочно. Робот вел себя, как ребенок и это настораживало. Это было нетипично. Это было по-человечески. Уничка наблюдал за происходящим через смотровую щель и начинал осознавать, что ему становиться очень страшно. Рука сама потянулась к информатору.