Карл I

Карл I



     Это  кораблекрушение случилось в начале прошлого века. Начиналось оно, как и многие другие: сильный ветер, огромные волны, паника и конец человеческих жизней. Надо заметить, что в начале прошлого века кораблекрушений случалось достаточно много, но все они не имели такого захватывающего продолжения, как это. В лучшем случае, какие-нибудь счастливчики, пассажиры или члены команды, выживали. Потом они в красках рассказывали, как им удалось сохранить себя на необитаемых островах, как они стали ненавидеть теплые моря, песочные пляжи с наклонившимися над водой пальмами, как им надоели ананасы, жареные на солнце яйца рябчиков и копченое крабовое мясо.
     Да, это был идеальный шторм. Ветер, дождь и волны, легко накрывающие любой парусник. Причем буря разразилась внезапно и стала настоящим испытанием для команды шведского  грузового судна под названием «Принц Август».
     – Задраить ... – выкрикнул капитан с непонятным окончанием фразы, когда первый порыв шквального встречного ветра ударил в паруса корабля. Ударил так сильно, что задрал бушприт именно в тот момент, когда корабль принял почти вертикальное положение, а к карме приближалась волна высотой, превышающей высоту судна.
     – Рубить мачты! – последовала следующая команда капитана, когда корабль каким-то чудом оставался еще на плаву. Преодолев первые удары волн, судно продолжало сопротивляться стихи. То стремительно падать вниз, как летящая в пропасть щепка, то на мгновение взлетать вверх между двумя огромными волнами, корабль начинал терпеть бедствие и доживал свои последние минуты.
     Какая-то волна была спокойной, зато следующая за ней полностью накрыла корабль и смыла весь экипаж за борт. Последний приказ капитана так и остался невыполненным. На палубе оставались только два матроса, Карл Николсон и его друг Лео Стивенсон. Два здоровенных матроса, чудом уцелевшие после третьей волны. Они успели привязать себя канатами к бизань-мачте, но огромная волна легко поломала все мачты парусника и смыла их за борт. Так два матроса, привязанные к обломкам мачты, оказались в воде. И, скорее всего, только им удалось увидеть, как затонул «Принц Август».
     Лео, получив травму, вскоре потерял сознание, и Карлу пришлось поддерживать друга. Но потом и он потерял сознание. Очнулся Карл уже на берегу. Волны выбросили их тела на песчаный берег неизвестного острова. Карлу долго не удавалось привести в чувства своего товарища. Когда наконец Лео открыл глаза, стало ясно, что ни ногами, ни руками он пошевелить не мог. Карл осмотрел товарища и сделал вывод, что у него серьезная травма позвоночника. Лео попросил воды, и Карл, соорудив из бананового листа подобие сосуда, отправился на поиски  питьевой воды.
     Источник пресной воды оказался недалеко. Небольшой ручеек весело журчал на самом краю живописной бухты причудливой формы, в которую волны занесли обломки корабля и мачту с двумя телами. Рядом с родником Карл обнаружил изобилие съедобных фруктов, ягод, орехов, а на пальмах гроздьями висели бананы и кокосы. Все это внушало надежду на выживание. А когда Карл набирал воду, ему послышались голоса. Обернувшись, он увидел, как один из чернокожих туземцев отрубил Лео голову, а остальные дикари устроили ритуальные танцы вокруг бездыханного тела. После ритуального танца они, громко подпевая писклявому голосу шамана, привязали обезглавленное тело к бамбуковым шестам и унесли его в глубь джунглей. Веселясь и приплясывая, они уносили тело человека, как после удачной охоты. Предположив, что дикари собираются съесть его друга, Карлу стало страшно. Он решил, что волны выбросили их на остров каннибалов. Но настоящий страх Карл испытал, когда на его глазах туземцы под гром барабанов, веселых песен и ритуальных танцев у костра съели его друга Лео.
     Далеко уйти от каннибалов Карлу не удалось. Рано утром его поймали, раздели до гола, и что-то остановило дикарей. Посовещавшись друг с другом, они, как и Лео связали Карла, отвели в свое селение и бросили к ногам вождя племени. Вождь сидел на сплетенном из бамбука кресле, рядом с ним по обеим сторонам сидели две женщины. Судя по их возрасту, вероятнее всего, это были жена и дочь вождя. Вождь негромко разговаривал с женщинами. Говорил он на непонятном языке в перемешку с английскими словами. Кроме того, Карл стал замечать, что некоторые из местных обитателей не были чернокожими. В глаза бросались мулатки с цветом кожи напоминающим южный загар, а у некоторых были даже европейские лица. Женщины, взглянув на обнаженное тело белого человека, хихикали, загадочно улыбались и закрывали ладонями свои лица, а мужчины, встретившись со взглядом Карла, опускали головы так, что можно было подумать, они повинуются незнакомцу и в знак признательности и уважения склоняют голову перед ним. Но при всем миролюбивом виде этих дикарей, в глазах Карла не исчезала страшная картина поедания человека. Все таки, это были людоеды. В толпе дикарей было много детей разных возрастов. Карлу сразу бросилось в глаза, что одни дети были почти белыми, а кожа подростков была намного белее кожи своих родителей и соплеменников. В голове Карла мелькнула мысль, он подумал, что сначала женщины используют белых мужчин  для обеления кожи своих детей, а потом съедают их, чтобы обелить свои мерзкие поступки. Но эта мысль быстро исчезла.
     Произошла совсем другая, невероятная история. Женщина креолка, предположительно дочь вождя, на вид не более восемнадцати лет, улыбнулась и что-то сказала отцу. Вождь, темнокожий с европейскими чертами лица, обратился к жене, и та, как можно было понять по ее жестам, согласилась с мужем. А дочь не отводила взгляда от голубых глаз Карла. Наконец, она  снова улыбнулась, привстала и поклонилась пленнику. Вождь, добро улыбаясь, заговорил с дочерью, тоже удивился цвету глаз Карла и приказал развязать его. Когда Карлу развязали руки, он, как мог прикрыл себя руками, что вызвало смех у всего племени. Все племя зашевелилось, все оживились и заговорили друг с другом. Вождь подошел к пленнику. На груди у Карла выделялась татуировка синего цвета, изображающая парившего в полете орла. Позже Карл узнает, что именно голубой цвет его татуировки, совпадающий со цветом его глаз, спас ему жизнь.
     Карл не до конца понимал, о чем говорили людоеды, что они так яростно обсуждали, и все время о чем-то спрашивали или просили своего вождя. Наконец племя затихло, и вождь ткнул пальцем в грудь Карла, явно указывая на татуировку. Карл, как ему показалось, понял вопрос и на английском языке объяснил значение татуировки на своей груди. Было видно, как аборигены внимательно слушали Карла, как они одобрительно кивали на все его объяснения.
     Потом к нему подошла дочь вождя. Она долго смотрела в глаза Карла, потрогала его белые волосы, плечи и руки, прикрывающие мужское достоинство. Племя снова рассмеялось, а потом, как по команде, одобрительно, как это делают обезьяны, дружно загудело Девушка не просто трогала Карла. Она выбирала себе самца. Карл почувствовал, что он ей нравится, но он тогда не знал, что если девушка не забеременеет от него в течение года, племя будет вынуждено убить самца, сжечь, а пепел закопать. Но, к счастью, Карл безошибочно угадал  желание молодой креолки, разгадал ее улыбку, ее прикосновения, наполненные женской страстью. Она что-то сказала отцу, после чего вождь обратился ко всем, что-то сказал или приказал толпе, и туземцы стали расходиться.
     Дочь вождя взяла Карла за руку и повела его за собой в хижину. Карл не мог даже предположить, какое будущее уготовила ему судьба. Все происходило помимо его воли, и он пока не понимал, что с ним собираются сделать, поэтому не видел выхода из положения, в котором оказался. А желание креолки было настолько сильным, что его сопротивление больше походило бы на упорство мальчика, которого тянут за руку, чтобы наказать. На пятый день прибывания в плену на острове людоедов, у Карла не оставалось выбора, и он стал мужем дочери вождя, а племя устроило большой праздник в честь бракосочетания молодых.
     Через полгода живот у дочери вождя округлился и внушал надежду всему племени. И почему-то каждый мужчина считал своим долгом прикоснуться к животу беременной женщины. А по вечерам, каждую пятницу после захода солнца, мужчины устраивали ритуальные пляски вокруг костра и молили своих богов, чтобы родился мальчик. Тогда Карл еще не знал, что по закону племени, если дочь вождя рожала мальчика, то отец этого мальчика автоматически становился вождем племени, а когда этому мальчику исполнялось двадцать один год, он сменял на этом посту своего отца. Но если рождалась девочка, то она становилась принцессой в семье вождя и, достигнув половой зрелости, могла выбрать себе мужа, а отец этой девочки тайно исчезал. На самом деле, люди вождя убивали несчастного, тело сжигали, а пепел закапывали подальше от стоянки племени. Должность вождя была почетной, имела свои привилегии, но и ограничения у нее тоже были. Вождь не был таким свободным, как все остальные. Ни одна женщина племени не могла взять вождя за руку и увести за собой. Вождь всегда должен быть на своем месте и никуда не отлучаться. Свобода вождя была ограничена, поэтому ему никто не завидовал.
     Позже Карл узнал и другие странные обычаи аборигенов. Он долгое время не мог понять странное положение мужчин. Все они никогда не возражали женщинам и легко соглашались с их мнением.  Сначала Карлу показалось, что эти дикари живут по законам матриархата, но тогда почему во главе племени у них всегда должен быть мужчина. Со временем Карл узнал все странности обычаев дикарей.
     На острове правом выбора пользовались только женщины. Мужчина должен был ждать, когда его выберут. Только женщина выбирала себе пару. Причем ей позволялось это делать много раз, и ни один мужчина не мог отказать женщине. Если кто-то отказывал женщине, то он превращался в неприкасаемого. Но таких на острове не было. Такие мужчины жили в легендах и печальных историях стариков. Исключением был только вождь племени. Но тоже, не просто так. Сначала он советовался с женой, и та сама приводила в дом избранницу мужа. Забеременеть от вождя могла только его жена. Принцессы, дочери вождя, сами выбирали себе мужа. Власть вождя переходила по наследству мужу старшей дочери а после мужа ее сыну.
     Но главная особенность племени долгое время для Карла оставалась тайной. С раннего детства малышей учили плавать и глубоко нырять, чтобы доставать со дна моря все, что может представлять ценность на берегу. А дно моря в этом месте представляло из себя кладбище кораблей и кладовую жемчужных раковин. Такие тренировки малышей вырабатывали у туземцем способность долго находиться под водой без воздуха. Рекордсменами в задержке дыхания были женщины. Возможно, именно поэтому на острове женщины пользовались особой привилегией. Порой ныряльщицы не появлялись на поверхность по пятнадцать и двадцать минут. И вот, что странно, никто на острове не носил бусы из жемчуга. Его не хранили в хижинах, им не украшали любимые вещи. К нему не относились, как к драгоценности.
     Особенность острова заключалась в его необычной форме. С высоты птичьего полета он напоминал очертания полумесяца, концы которого соединялись и весь остров выглядел замкнутым кольцом. На самом деле, огромная бухта в центре острова соединялась с морем природным тоннелем в скале. Пролив в этой скале выглядел угрожающим, не обещавшим ничего хорошего. Без малейшего намека на свет в конце, темный, как преисподняя, тоннель внушал страх каждому, кто туда заглядывал. К тому же в этом проливе было много разветвлений, и в нем легко можно было заблудиться. Тоннель напоминал вход туда, где последствия непредсказуемы. Мореплаватели эту дыру в скале прозвали воротами морского дьявола. Не каждый капитан решился бы направить свой корабль в эту каменную щель.
     Пришвартоваться к острову было невозможно. Со всех сторон его окружали высоченные скалы. Издалека, в начале шторма, для любого моряка остров выглядел спасением. Но подойдя ближе, становилось ясно, что это ловушка. Подводное течение, как магнит, притягивало корабль к острову, а потом разбивало его в щепки о скалы. Ныряльщицы, способные задерживать дыхание под водой, знали множество подводных тоннелей, ведущих в спокойные воды внутри острова. Симпатичные, с прекрасными фигурами креолки на глазах у изумленных матросов ныряли и пропадали у подножья скал острова. Они не тонули, а выныривал уже в бухте острова. И это было еще одним доказательством дурной славы острова. Многие считали, что в этом месте живут морские русалки.
     После рождения мальчика в семье Карла, на острове был большой праздник в честь смена вождя племени.  Хоть туземцы и были людоедами, а вот смену власти они приветствовали, и встречали это событие с большими почестями. Да и сам вождь гордился тем, что на его смену приходит более молодой, более заметный человек. А Карл так отличался от всех, что лучшего кандидата на должность вождя найти было невозможно на всем острове.
     Язык племени оказался очень похожим на английский, а вернее, он и был английским, только с изуродованными английскими словами. Карл так же узнал, что людоедство в племени существовало по религиозным соображениям. Причем, племя съедало только белого человека, такая у племени была традиция. Считалось, поедание белого человека будет охранять племя от нападений и войн. И, как не странно, это действительно охраняло племя. Скорее, здесь большее значение имел страх. Соседние острова населяли туземцы с шоколадной кожей, которые считали себя белыми людьми, поэтому они боялись людоедов и предпочли бы скорее умереть, чем попасть в плен к обитателям острова, где едят белых людей.
     Больших трудов Карлу, который теперь внушал всем, что он король Карл I, стоила борьба с каннибализмом. Старики вместе с большинством жителей острова не способны были понять необходимость запрета на поедание белого человека. А любое решение против воли народа могло быть поводом для государственного переворота. Но, к счастью, это было единственным аппозиционным явлением. Во всем остальном население острова души ни чаяло в своем новом вожде.
     Тем не менее, за годы пребывания Карла I на острове в качестве вождя, жизнь племени изменилась. С людоедством было покончено, когда вождь пошел на хитрость и смог обмануть все племя. Карлу удалось убедить племя в том, что теперь нет смысла есть белых людей, поскольку боги послали племени белого вождя. И теперь боги могли разгневаться, если племя съест белого человека. Так, очень быстро, белый человек превратился почти в святыню. Одно прикосновение к белому телу сулило большую удачу туземцам. 
     После победы в борьбе с каннибализмом, Карл собрал совет старейших и предложил всем присутствующим стать депутатами только что созданного им парламента. Потом он предложил совету старейших впредь называть вождя племени Королем Карлом I. Совет старейших одобрительно отнесся к таким переменам.  После чего первым своим указом Карл I, создал парламент, а все присутствующие старцы стали членами парламента. Второй указ короля разъяснял его неограниченную власть и права парламента. Так на небольшом острове Туру образовалось государство Туру с населением в несколько сотен человек.
     Первым государственным делом король посчитал строительство причала. Островитяне с энтузиазмом откликнулся на это предложение, и вскоре у самой кромки причала на длинном бамбуковом шесте развивался флаг нового государства. Впервые бывшие людоеды, которых побаивались соседи, наладили торговлю и обмен товарами с туземцами других островов. Теперь бывшие людоеды обменивали кокосы, ананасы и бананы на ножи животных, рыболовные крючки, медные наконечники для стрел и копьев.   
     Постепенно изменялся и облик жителей государства Туру. Всем женщинам теперь предписывалось вместо набедренных повязок носить травяные юбки, а грудь прикрывать бусами, сплетенными из цветов или листьев. Женщины острова с восторгом восприняли такой указ короля, а мужчинам ничего не оставалось, как пойти на поводу у своих жен и плести им бусы из цветов. Но не зря говорят: «женщинам только волю дай». Мода на травяные юбки и бусы из цветов и листьев быстро прошла, и женщины стали одеваться в современные наряды, причем, с каждым годом они требовали новые и новые наряды. Мужчинам ничего не оставалось, как обратиться к Королю с жалобой на своих жен. Но Карл I принял сторону женщин, а мужчинам посоветовал найти новые пути заработка. Карл знал, что изобилие жемчуга на дне моря может сделать остров богатейшим  государством. На это он и рассчитывал, но предпочел не спешить и дать возможность аборигенам самим выбрали этот путь. Карл был уверен, что рано или поздно народ сам выберет этот способ заработка.
     В один из дней на море возник неожиданный шторм, в котором затонуло несколько судов, обломки которых выбросило на берег бухты. Вместе с обломками кораблей море выбросило на берег острова чудом спасшегося матроса австралийского торгового корабля, который  чуть не стал жертвой жителей Туру.  К тому времени ритуал поедания белого человека утрачивал свое значение у жителей острова, но аборигены, нашедшие выжившего матроса, приняли его за соперника действующему королю. К счастью, Карл вовремя остановил своих подданных и спас жизнь австралийцу.
     Через какое-то время австралийского матроса передали капитану судна, следующего в Австралию. Но после этого случая к острову подошли другие австралийские корабли, команды которых каким-то образом узнали, что у аборигенов острова есть жемчуг. Австралийцы жаждали легкой наживы и хотели уничтожить население острова, но вышло все наоборот. В первую же ночь несколько кораблей австралийцев были затоплены. Каким-то кораблям удалось спастись и они ни с чем вернулись домой, поэтому слух о затопленных кораблях разошелся быстро. Слухи утверждали, что ночью днище кораблей продырявили морские русалки, живущие в этих водах. Выжившие матросы утверждали, что своими глазами видели этих русалок. Так дурная слава острова укрепилась еще больше. 
     А через полгода перед началом шторма по приказу короля островитяне провели в бухту английский парусник, чем спасли его от верной гибели. Несмотря на то, что король внешне уже ничем не отличался от местных аборигенов, и говорил он на языке племени, он сохранил в памяти правила торговли и поведения с заморскими гостями. В благодарность за спасение англичане оставили книги, невиданные раньше орудия труда, и всевозможные безделушки, в которых так нуждались жители острова. В свою очередь Карл приказал загрузить трюмы английского корабля экзотическими фруктами и орехами, а капитану парусника он преподнес жемчужное ожерелье и сообщил о намерениях торговать с англией. С этого момента остров обрел совершенно иную жизнь. Так весть о государстве Туру разнеслась по всему миру. Бухта этого острова начал принимать торговые суда со всего мира.
     Очень быстро остров превращался в своеобразную межконтинентальную базу отдыха для моряков. Но был и такой момент, кода король Карл 1 буквально спас государство Туру от зависимости или даже колонии Англии. Он отказался от какого-либо протектората и заверил австралийцев и англичан, что за время его правления ни один иностранный гражданин не пострадает от рук местного населения. После этого король заверил всех, что остров намерен сохранить свою независимость и готов с оружием в руках защищать свой выбор.
     Население острова было немногочисленным, но вход в бухту Туру был природой создан так, что войти и выйти из нее без проводника было непросто. Это были высокие крутые берега, заросшие джунглями по обеим сторонам острова. На высоких утесах острова стояли два маяка, которые зажигались каждый раз перед штормом. В это время еще можно было подойти к острову и попросить убежище от надвигающегося шторма. В тихой бухте суда спасались от верной гибели. Теперь матросы прозвали эту бухту воротами Рая. Это прозвище бухта получила не только из-за спасительного света маяков. На острове сохранился обычай выбора партнера. Здесь по-прежнему выбирала женщина. Правда к этому обычаю прибавилось правило дарить подарки той, которая выбрала себе партнера. В бухте закипела жизнь, о которой можно было только мечтать.
     В какой-то день, который островитяне назвали днем независимости, этот остров появился на судоходных картах мира, а государство Туру уже на договорной основе стало принимать в свою бухту, на свой причал иностранные суда для укрытия от непогоды, а так же для пополнения провизией и пресной водой.
     В экономическом развитии всегда есть негативная сторона. Так вот, и на острове появилась торговля, деньги, проституция, преступность и тюрьма. А еще на острове появились игорные дома, которые облюбовали пираты и матросов всех причаливших и стоящих на рейде кораблей. Вскоре остров стал достаточно известным местом, где могли укрыться преступники всех мастей.
     Население острова резко увеличилось. Кроме жемчуга, на острове обнаружили золото, которое привлекло искателей удачи и иностранные инвестиции. На острове появились банки, гостиницы, дороги и транспортное сообщение. Благодаря королю Карлу I, в государстве Туру появилась полиция и даже армия. Королевский двор стал участвовать в финансовых и торговых сделках.
     Всего за семнадцать  лет остров дикарей-людоедов превратился в жемчужину посреди бескрайнего океана. Теперь надо было заплатить кругленькую сумму, чтобы причалить свое судно в порту Туру. Да и порт преобразился. Мрачный тоннель, проход между высокими непреступными берегами, теперь освещался и охранялся специальной королевской гвардией, а маяки острова горели ярче прежнего.         
     Только по прошествии долгих лет, когда сыну исполнилось двадцать один год, когда по давно отмененному парламентом обычаю, король обязан был передать власть сыну, Карл вспомнил, что родился он где-то далеко, на берегу холодного моря, где его давным-давно посчитали погибшим и забыли. Ему захотелось посетить свою родину. Но взвесив все риски своего отсутствия, король понял, что его жизнь до конца дней связана с островом, он привязан к власти этого острова. И если бы он когда-либо решился покинуть остров, это означало бы конец его правления, потому что другой закон предков гласил: вождь никогда не должен покидать своих владений. Исключением была только война. И этот закон парламент считал основополагающим. Кроме того, к этому времени в государстве Туру уже сложились оппозиционные силы, которые только и ждали удобного момента скинуть с трона Карла 1. Поэтому принять решение отплыть в Швецию было непросто. Но Карл все же принял такое решение. Передал власть своему сыну, дождался, пока успокоится оппозиция, упаковал в свой багаж отборные жемчужины и на английском корабле отплыл в Европу.