Нар Дос - Смерть - перевод с армянского -28

 Нар Дос - Смерть - перевод с армянского языка -28

              "Браво!" — вдруг воскликнул Марутян, очень взволнованный.
- Браво, Ашхен, браво! Каждое слово на вес золота. О, она умна, очень умна. Она умеет думать. Такие мысли... Чудесно, чудесно! Удивительно, а Вы не хотели читать самое интересное.

«Ой, бросьте, ради Бога. Что интересного, лучше скажите-скучное», — саркастически заметила ориорд Саакян и хитро посмотрела на Базеняна.
- Всего лишь поумничала. Вместо того чтобы что-то написать что-то толковое, она напрягла мозги и нанесла на бумагу какие-то заученные мудреные фразы одну за другой.
— Нашли, что сказать. Какое мне дело, напрягла мозги или нет? Вы лучше говорите о переданной мысли. Как это заученные фразы? Извольте. Вот как Вы знаете свою подругу? «Желанный Эдем будет найден, когда душа и разум будут двигаться вперед рука об руку». Разве это не чудесно? Не правда ли, что люди больше внимания уделяют развитию разума, чем души? Не правда, парон Базенян, не правда, парон Шахян, я Вас спрашиваю?

«Она абсолютно права», — сказал Базенян, и Шахян автоматически повторил то же самое.
«И не абсолютно, а - более чем», — воскликнул Марутян, все больше и больше воодушевляясь.
- Говорят, что у великих людей есть и великие недостатки. Почему? Почему бы великим людям не быть не только великими, но и вообще не иметь недостатков? Почему это так, я вас спрашиваю? Потому что душа великих людей, как и душа всякого обыкновенного маленького человека, то есть нравственные способности, не развиты пропорционально умственным способностям. Скажите, пожалуйста, если мы способны развить свой ум так, чтобы изобрести железную дорогу, телеграф, телефон-репродуктор, смертоносную винтовку и пушку, то не можем ли мы также развить свою душу так, чтобы не оставаться равнодушными к слезам бедных, помогать угнетенным, давать приют бездомным и давать хлеб голодным? Разве душа менее способна к образованию и развитию, чем разум? Я так не думаю. Система, вся нынешняя система образования, система виновна в этом вопиющем противоречии. Я верю, что великие люди совершили бы не менее великие дела, если бы их души развивались соизмеримо с их разумом. Тогда мы продвинулись бы ещё на 19 веков, потому что зачастую то, что невозможно постичь одним лишь умом, разумом, можно понять с помощью души.
Душа — лучший советчик разума, разум без души — ничто, но разум и душа вместе — всё. «Желанный Эдем будет найден, когда душа и разум будут двигаться вперед рука об руку, в равной степени». Господа, разве это не правда, разве это не классические слова?

«А кто это сказала, скажите мне?» «Армянская девушка», — с насмешкой продолжила ориорд Саакян и вновь посмотрела на Базеняна.
Базенян не смог больше вынести это.
«Ориорд, Вы напрасно иронизируете», — сказал он очень холодно.
- Я могу восхищаться мыслями, высказанными в этом письме, и удивляться способностям ориорд, которая смогла написать такое письмо, но это не помешает мне снова настаивать на том, что армянские девушки вообще — образованные или нет — весьма ничтожные и пустые существа, что они...
- Я удивляюсь Вам...
— Извините, позвольте мне закончить фразу... Что они не только не умеют писать такие письма, но даже написание простого двухстрочного приветствия вызывает у них большие затруднения. Исключения...
— Парон Ба...
- Извините. Исключения в таких случаях очень даже радуют, но именно потому, что они исключения, они теряют свою значимость. Закономерность-вот, что правит, и поэтому она должна причинять большую печаль.
Ориорд Саакян рассмеялась.
— Ну, а кто утверждает обратное, парон Базенян, что Вы не продолжаете свою речь без извинений? Если между нами и есть недопонимание, то, я думаю, оно не из-за девушек, а из-за молодых людей.
- Я знаю. Но Ваше мнение о нашей молодежи опровергается прежде всего этим письмом.
- Как?
— Пожалуйста, перечитайте строки, написанные о Минасяне...
- А, я понимаю, что Вы имеете в виду.
— Тогда сын парона Марутяна, о котором...
«Тогда, возможно, Вы... тогда, возможно, парон Шахян», — добавила ориорд Саакян и от души рассмеялась. Но, возможно, почувствовав, что зашла слишком далеко, она вдруг сдержала смех и хотела что-то сказать, но Ева не позволила ей.

Терпение Евы окончательно лопнуло. Она сделала очень беспокойное движение и, недовольно нахмурившись, не глядя на ориорд Саакян, невольно махнула ей рукой, как бы давая понять, что ей, наконец, довольно того, что она так язвительно и грубо разговаривала с их гостем, затем повернулась к Базеняну и очень серьезно заметила.
— По-моему, вы ошибаетесь, парон Базенян, когда говорите, что исключения вообще теряют свое значение. Напротив, я думаю, что именно хорошие исключения приобретают особое значение, иначе с кого бы мы брали пример? На небе много звезд, но ярко светит только луна.
— Извините, ориорд, возможно, я не смог ясно выразить свою мысль. Если я сказал, что исключения теряют свое значение, я сказал это с той мыслью, что роль, которую исключения играют в общем правиле, ничтожна. Вы привели пример луны среди звезд, а я могу привести пример свечи во тьме ночи.
«Пусть это будет свеча, пусть даже восковая лампа», — настояла ориорд Саакян. — разве свеча не распространяет свет вокруг себя?
Ева с нервным неудовольствием отвернулась от ориорд Саакян. «Боже мой, какое она невыносимое существо?», — подумала она.
«О чем вы спорите?» воскликнул Марутян.
- Одно хорошее яблоко сгниет среди десяти гнилых яблок и десять хороших яблок сгниют, если в них окажется одно гнилое.
«Ха-ха-ха-ха, какой пример Вы привели», — смеясь, вскрикнула ориорд Саакян и быстро встала со своего места.
- Ева, теперь защищайся от своего отца.
Ева быстро повернулась к отцу.
«Это не может быть примером, который ты привёл, папочка», — почти сердито проговорила она. Казалось, она хотела слить весь свой гнев против ориорд Саакян на своем отце.
— Потрясающе. Вы привели в пример луну и лампу, а я — гнилые яблоки. Почему я не могу?
- Нельзя, потому что... мы говорим о нечто серьезном, а ты... шутишь.
«Можно, можно, парон Марутян, Вы не обращайте внимание на неё», — сказала ориорд Саакян, продолжая смеяться, и одновременно подмигнула Еве.

«В наше время не делают различий в примерах», — добавила она многозначительно.

«Однако нет, мои родные», — на этот раз серьезно сказал Марутян.

- Хотя моя дочь немного сердится, она права, замечая, что такие вещи следует обсуждать серьезно. Я убежден, что добро никогда не остается невостребованным, как бы ни была плоха окружающая среда, потому что люди всегда стремятся к добру. Идея добра...

«Простите, парон Марутян, я Вас прерву», — сказала ориорд Саакян, заметив, что он продолжает волноваться.
- Далее философствуйте сколько хотите, но недоразумение, возникшее между пароном Базеняном и мной, так и не было прояснено, а я должна уйти.

- Вы уже собираетесь? Что Вы говорите? Останьтесь, ради Бога.

«Сидите, куда спешить?» - сказала Текла.

- Нет, не могу, уже поздно, а у меня дома куча тетрадей, которые надо проверить. Дело в том, ... гм, я пришла к вам по двум причинам, с одной закончила, а вторая осталась. И эта, вторая — вот она, парон Марутян.

И ориорд Саакян положила перед Марутяном три билета.

— Думаю, Вы же не откажетесь, если я и Вам предложу билет, не правда ли, парон Базенян? У нас благотворительный бал. Позавчера я продала и парону Шахяну билет.

Марутян и Базенян приняли билеты, после чего ориорд Саакян, на посошок, с присущей ей смелостью в шутку скормила Базеняну еще несколько колкостей, и, пожелав всем спокойной ночи, вышла из гостиной.
После её ухода Ева почувствовала огромное облегчение. Но ей показалось, что в последнем порыве гнева она сама себя предала, о чём не хотела бы, чтобы узнала ориорд Саакян, а в чем именно предала — она и сама не знала... Она быстро встала и вышла вслед за ориорд Саакян.

Ориорд Саакян торопливо и пыхтя надевала пальто в коридоре.

«Почему ты так на него набросилась?» - спросила Ева совершенно спокойно и поспешила помочь ей надеть пальто.
— На кого? На Базеняна? Потому что, дорогая, он слишком много о себе возомнил, а я не люблю самовлюблённых.

Ева ничего не сказала. Она поняла, что у ориорд Саакян нет никаких подозрений относительно ее раздражительности, иначе она не удержалась бы об этом не заговорить.

«Но это удивительно», - сказала он после короткой паузы, пока ориорд Саакян надевала сапоги, и пол хрустел под ее тяжелыми ногами, - «в нём есть черта, которая иногда удивительно напоминает мне моего брата...»
- Да, хорошо напомнила, а не получала ли письмо от брата в ближайшее время?
— На прошлой неделе мы получили письмо, но оно было написано давно, около полутора месяцев назад. А что такое?

— Ашхен просила, чтобы ты написала ей подробную информацию о брате. Я не говорила тебе об этом при всех, потому что... ну, ты понимаешь... Она сильно жалуется, что ты ничего не пишешь об Арменаке. Ты же напишешь, правда?

— Я напишу.
- Ну, спокойной ночи, дорогая. Как твои ученики, хорошо ли учатся?
- Они не плохие, по крайней мере сейчас, они с любовью относятся к своей работе. Почему бы тебе не приходить к нам время от времени и не посмотреть, что мы делаем, а чего нет?»

— Подожди, дай мне избавиться от этой головной боли. Работай, работай, дорогая, а то у твоего нового друга появится еще один пример, доказывающий, что армянские девушки — пустые и ничтожные существа. Впрочем, он не лгал... но, ради Бога, не возлагай на него слишком большие надежды. Я слышала много хвальбы в его адрес, но у меня свой метод — всегда критиковать тех, о ком много говорят. В любом случае. Спокойной ночи еще раз. Не забудь дать Ашхен информацию о брате, она с нетерпением ждет, не греши.
Ориорд Саакян побежала вниз по лестнице, а Ева вернулась в гостиную.