Не смог разгадать...

     Когда ты думаешь, что взрослый, и всё, что ты творишь, тебе уже пора, уже можно, и уж определённо нужно, значит ты подросток, по сути, ещё зелёный, ни хрена не знающий о жизни. Изнанку этой самой жизни ты пока наблюдал и пробовал на вкус в драках, спорах, выпендриваясь перед такими же как ты идиотами, и думалось, что вот так, и никак иначе, и наступает взросление. Что уж там говорить, мальчишки все в душе романтики и герои, готовые на подвиги, как в романах, но только внутри, показывать такие вот тонкие материи другим парням, такое себе удовольствие. И потому, каждый напускает на себя важности, деловитости, и делает вид, что непрошибаемый горный склон. Я не был исключением в этом моменте, и не потому, что был как все, просто понимал, это не для себе подобных, а для тех, до кого в моём понимании, я ещё не дорос – для девчонок. Они такие, другие, строят из себя, конечно, караул кого, но сами такие, что их ведь обидеть любой дурак может, и не понятно даже, чем, и в какой момент. Вроде вот разговариваем сидим компанией, и всем весело, тут раз, кто-то не так посмотрел, а как не так-то? И всё, вскочила, в слёзы, давай бежать, не разбирая дороги, и ведь если никто не побежал догонять, останавливать, извиняться, не зная за кого и за что, то вообще обида смертельная, и козни всякие. Ох, сложно с ними, но интересно и весло, с ними совсем другое дело, и темы другие для разговоров, и речь, да даже плечи разворачиваются сами, словно палку к ним примотали, чтоб не скручивались в баранку и к земле не клонили. Оно само вот так раз, и ты другой, не такой, как с парнями, и ведь так почти с каждым из нас в нашей компашке. Знакомы мы все давно, учимся в одной школе, последний год правда, но кто сказал, что выпускной в школе, это выпускной и из круга друзей!
     До конца школы совсем мало осталось учебных дней, а там вся кутерьма с экзаменами, последний звонок, выпускной, и ведь придётся нарядиться как не пойми кто, не припрёшься ведь в том, в чём на стадион привык, или вечером в парк на прогулку. Дурацкие штаны, рубаха, галстук. Повезёт, если будет тепло, и не придётся ещё и пиджак напяливать, пиджак потом ещё пол жизни может таскать на себе придётся. Одним словом, пугало на день, и свобода! Время летит быстро даже в таком юном возрасте, конечно, как оно будет лететь потом, понятия нет, но ощущение, что оно мчится на всех парусах, уже есть.
     Вот и он – выпускной, такой долгожданный, такой желанный, и такой грустный. Грустный, потому что детство словно выключают вместе со светом в актовом зале, и вот она – жизнь новая, неизвестная – взрослая. И хочется её, эту самую взрослую, ведь сам себе хозяин, решаешь куда тебе дальше двигаться сам, меньше придирок, меньше запретов, меньше много чего, но и не хочется одновременно. Не хочется новых правил, не хочется обязательств и обязанностей, которых раньше не было, а были те, кто многое за тебя решал. А теперь впереди полный состав обязанностей, а ты локомотив, который все эти вагоны будет тащить всю жизнь. Да, переломный момент близок, но сегодня тот самый день, когда ты словно хочешь успеть впитать всё то, чего не добрал за годы детства, за все дни в компании друзей, которые скоро разлетятся как стая птиц, которых вспугнул выстрел охотника в лесной чаще. И потому этот день, и эта ночь, будут яркими и запомнятся на всю жизнь.
     Выпускной в разгаре, парни стащили бутылку вина со стола родителей, уже вторую, первую мы выпили перед дискотекой, и мы её распили за школой, закусывая конфетами с того же стола. Всем было вкусно, и весело. Возвращаясь к остальной толпе взрослеющих, мы встретили девчонок, которые сидели в беседке, с таким же точно набором, который мы только что уничтожили. Они смеялись и плакали, это было и смешно, и грустно одновременно, как и весь этот день.
- Допивайте свой компот и идём к реке, будем соблюдать традиции, пойдём встречать рассвет. – Макс всегда был заводилой, и тянул всех к приключениям. Вот и на этот раз ему не сиделось на месте, закинув гитару на плечо, он поднялся в беседку к девчонкам.
- Макс, ты ведь взял плавки? Девочки, была команда идти к реке, нельзя нарушать традиции, а то командир рассердится, и не сыграет нам на своей гитаре.  – заливаясь смехом Аня пихнула Макса кулаком и поднялась с места.
     До реки не так далеко, рассвет ещё не скоро, потому мы шли не спеша, растянувшись как гусеница по дороге. Макс шагал впереди нашей колонны и что-то наигрывал на ходу, насвистывая себе в усы. Да, у него были рыжие усы, и он ими гордился. Девочки его просто обожали, и млели, когда он улыбался как котяра в свои усищи. Но та, чьё внимание он всеми путями пытался привлечь, не обращала внимания ни на его усы, ни на его виртуозную игру на семиструнной лире. Она вообще кажется ни на кого не обращала внимания, нет, она не была зазнайкой, и не смотрела ни на кого свысока, она просто никого словно не замечала. И потому, увидев её в нашей компании, я был более чем удивлён. Она вообще сегодня меня удивила не первый раз. Я кстати сказать, был в числе тех, кто смотрел на неё с интересом, но никогда не решался подойти. Что так сдерживало, никто не находил как объяснить. Да, да, ничего удивительного, ведь мальчишки тоже говорят о девчонках, обсуждают их, и о ней мы тоже говорили. Никто не говорил открыто о том, что она ему нравится, но каждый пытался узнать о ней больше, но больше, чем было на поверхности, узнать никто не мог. Красивая, скромная, хорошее поведение, маленькая, и всегда одна, сама по себе, подруги конечно у неё были, но и те не могли толком о ней ничего рассказать, обычная и нет, одновременно. Знаете, у многих есть прозвища, у тех, кто не как все, так и вовсе как само собой разумеющееся, а вот ей никто не решался дать ничего подобного из этой серии. Все ею интересовались, и сторонились её. Парадокс, но факт остаётся фактом. Она была вне правил и границ, она была отдельным миром внутри нашего, была внутри него, но ему не принадлежала. Никогда не гуляла с нашей компанией, хотя общалась со всеми девчонками, училась с половиной парней в одном классе, но всякий раз, когда её звали, она чудным образом сливалсь. И представьте, каково было моё удивление, то самое – первое за этот день, или вечер, когда эта загадка, которую я силился разгадать, подошла ко мне на выпускном вовремя танцев, и пригласила на медленный танец, и не был это танец белым, когда дамы приглашают кавалеров, и тем, кто её приглашал, она гордо отказала, прямиком направившись ко мне. И надо сказать я её за это очень благодарен, она спасла меня от нравоучений моей бдительной мамы, которая учуяла запах вина и сигарет, и отчитывала меня как первоклашку за первую двойку в первый же день школьных занятий. Нежно улыбнувшись моей маме, она слегка коснулась моей руки, и потянула к себе, спрашивая разрешения украсть меня на танец, который в её честь, и как оказалось, так оно и было, позднее отвергнутые рассказали, что для самой красивой девушки выпускного звучала та самая песня, под которую мы танцевали с ней. И что заказала эту песню она – загадка. И ведь были правы – она самая красивая девушка не только выпускного, но и всей нашей школы. Я не мог поверить в происходящее, пока не поймал на нас десятки удивлённых взглядов всех, кто был на танцполе. И вот теперь она с нами, было интересно, кто её позвал, и почему теперь она пошла, а не пропала как обычно. Но спросить было боязно, сам не понимаю почему. Я просто шёл и пялился на неё во все глаза. Словно боясь потерять из виду.
     - Ну вот она – река, скоро светать будет, туман над рекой смотрите какой поднимается, сейчас вода тёплая, можно купаться – не успел Макс закончить свою речь, как Анька скинула с себя платье, и прям в нижнем белье сиганула в воду.  Никто даже не удивился её поступку, она всегда вытворяла что-то подобное, шокировать публику в её духе.
     - Эй вы, неженки, давайте сюда, водичка супер! – выпрыгивая из воды и размахивая руками, Анька заманивала нас к себе в реку, словно она русалка, и ей нужна жертва. Но никто не тронулся с места, все молча смотрели на ползущее из-за горизонта светило, думая каждый о своём. А я продолжал пялиться на неё, первый раз я смотрел на неё вот так, на в школе, не в толпе бегущих по коридору, не мельком, а пристально, когда она не видит этого. Её глаза распахнулись навстречу рассвету, и как я раньше не замечал какие они огромные, и какие красивые.
     - Серёга, рот закрой, выглядишь полным идиотом – ткнув меня в плечо шепнул Макс.
     - Ааа? В смысле? – я так весь уткнулся в неё, что даже не заметил, как он подошёл ко мне. Да, я и впрямь идиот, теперь Макс обязательно отпустит сальную шуточку в мой адрес на этот счёт, это у него не задержится. Было не уютно, но с другой стороны, кто сказал, что на красоту нельзя смотреть безотрывно.
     Солнце поднялось достаточно, чтоб стало невозможно смотреть в его сторону, и мы не спеша побрели в обратную сторону. Все смеялись и шлю толпой обратно, но только теперь не к школе, а по домам. Я брёл позади всех, и понял, что её нет среди нас, странное ощущение страха и волнения охватило меня, я ещё раз порыскал глазами среди ребят, но её там не было. Я встал как вкопанный, надо что-то делать, стал вертеть головой, и какое облегчение, она шла позади меня, задрав голову к небу, оно было чистое, ни облачка, что она там силилась увидеть в той глубине, объяснить сложно, но теперь понятно, почему она отстала от всех. Шла она медленно, но оно и не удивительно, попробуйте сами идти быстро, когда не видите, что там под ногами.
     - Давай руку, в то так и упасть можно, не глядя под ноги – протянув ей пуку я молил всех, кого только можно, чтобы она ухватилась свой маленькой ладошкой за мою.
Не отрываясь от голубого небосвода, она протянула мне руку, и я схватился за ней, как будто это мне нужна была поддержка, а не ей. Оооох, как оно колотилось в тот момент, аж дыхание перехватило, теперь я знал, что значит сердце рвётся из груди, оно просто как вулкан, который проснулся и началось мощнейшее извержение. Говорят, что счастье окрыляет, но не меня, я впал в ступор, ноги просто отказывались двигаться, я стал преградой для неё.
     - Вот как ты меня будешь спасать от препятствий? Сам став им? – хитро улыбаясь она перевела взгляд с неба на меня.
     - Они такие же, как небо…
     - Кто? – вытаращив глаза я впал в ещё больший ступор.
     - Твои глаза, голубые и глубокие. – тихо сказала она и резко обогнув меня пошла, так и не отпустив мою руку.
Ого, она сейчас мне сделала комплимент? Нет, мне, конечно, говорили девчонки раньше, что у меня красивые глаза и всё такое, но не так., и явно с какими-то целями, ну там списать домашку, задобрив, и всякое другое, а тут просто так, вдруг, вот просто так, и не так просто, как другие, а искренне и красиво. Я часто потом вспоминал эти глаза, эти слова, этот голос, да всё, что было с ней. После такого я решил, что могу себе позволить больше, чем просто держать её за руку, идиот конечно, но кто в этом возрасте не идиот, особенно когда речь о девочке, да ещё той, которая нравится. Набравшись смелости и наглости, я обнял её за талию, страха натерпелся больше, чем когда-либо, но ничего, вот вообще ничего. Ни криков из серии: «Убери свои руки!», или чего-то такого, ни вздрогнула, да вообще ничего не произошло. Мы продолжали идти, я что-то говорил, ерунду конечно, она слушала, порой улыбалась, где было смешно, порой кивала молча головой, соглашаясь с моими выводами, но кажется не слышала ни слова из моей галиматьи. Да меня это вовсе не расстраивало, мне хотелось её схватить в охапку и нести на руках всю жизнь. Глаза, какие они, я таких после ни у кого не видел, и прекрасней не встречал.
     Рука словно сама поползла выше по её тонкому, маленькому телу, оно было такое хрупкое и миниатюрное, кажется, я мог обнять её одной рукой всю. Теперь я словно оглох, вот убейте, ни слова не понимал из того, что она теперь говорила мне, а рука предательски ползла всё выше, словно жила своей жизнью, игнорируя все мои страхи и опасения схлопотать по наглой морде. Коснувшись груди я приготовился к чему угодно, кроме того, что произошло, а произошло ни-че-го, кроме того, что она стала чуть глубже дышать, и сосок под моими пальцами отозвался мгновенно, напрягся и стал твёрдым как бусинка, маленькая и горячая. Но никаких возмущений, никаких ответных действий, даже взгляда на меня не последовало, мы продолжали идти, как и прежде. Вот только моё дыхание стало таким частым и не ровным, казалось я задыхаюсь, и не понятно, от чего, от волнения, возмущения, страха, там всё в кучу было намешано. Не скажу, что вот миллион раз я прикасался к другим девчонкам в таких запретных местах, но вот так никак, ещё никто не реагировал. Мне стало и странно, и стыдно, и не по себе одновременно. Я не мог понять, меня таким образом отвергают, или что? Как вести себя дальше, что делать, она меня ненавидит теперь, или что? Понимаете, да? Миллион вопросов, и ни одного ответа. Ступор в моей голове. Время бежало впереди нас, а мы неспешно шли, дойдя до её дома, он был первым на пути расставания нашей компашки. Все наши уже сидели у её подъезда, и похоже устали ждать, когда мы доплетёмся. Я убрал поспешно убрал руку, чтобы никто не заметил, что я её обнимаю.
     - Черепахи, скоро полдень, а вы всё рассвет встречаете! По домам пора, поспать охота – теперь выступила Танюха, если кто и возмущался по любому поводу из нас, так это она.
     - Ладно, не шуми, сейчас до квартиры проводимся, и бегом побежим, следующий дом твой – мы пошли в подъезд взявшись за руки с той, которую я теперь не понимал ещё больше.
Дойдя во второго этажа, она остановилась, и попросила дальше не провожать, на просьбу объяснить почему, просто улыбнулась. Мне хотелось впиться в её губы, прижать всю к себе, но ступор и страх не отпускали, я смотрел в её глаза как ролик на удава, чмокнул её в щёку и убежал, именно убежал, как от огня, который спалит меня в один миг дотла, если я останусь ещё хоть на секунду.
     Потом, спустя время, когда мы гуляли нашей компашкой, но всегда без неё, Танюха у меня спросила
     - Слушай, ну ты её тогда хоть поцеловал? А то она у нас школу не целованной окончила, даже за руку с мальчиком не держалась.
     - Нет, не поцеловал, но хотел, не представляешь как…. – в тот момент, как и каждый раз вспоминая тот второй этаж в её подъезде, я пожалел, что не нашёл в себе сил и смелости это сделать.
     - Но почему? – вскипела Танюха, словно я ей кучу всего наобещал, и не сдержал слово.
     -Не знаю, не могу объяснить. Она не такая как все…в хорошем, даже в лучшем смысле.
     - И дурак! Ведь ты ей нравился класса с шестого, наверное, ты думаешь почему она тебя пошла от матушки спасать на выпускном, типа жалко тебя стало и только? Ничего подобного, просто ты на неё даже не смотрел, но об этом только я знала, обещала никому не рассказывать, но теперь можно, всё равно вы никогда больше не встретитесь, ты ведь завтра укатишь навсегда отсюда. – с сожалением и облегчением выпалила хранительница тайны, словно скинула тяжкий груз со своих плеч.
     - Нет, не дурак, я всё правильно сделал. И знаешь, что? Мы с ней будем помнить друг друга всю жизнь. А сделай я иначе, так и вспомнить было бы нечего…
     Наша компашка разъехалась кто куда, и вот многое из того, что в ней было, я признаюсь не помню, а то, что помню, так обрывки и короткие моменты, а про неё я помню всё, каждую секунду, каждый её жест и взгляд, и тот единственный поцелуй в горячую щёку той, кого я так и не смог разгадать, и не посмел забыть.