Долгое падение Марты

Холодный ветер задувал под пальто. Нужно было застегнуть его, но Марте так хотелось воздуха, резкого, острого, залетающего через свитер и пробирающего до костей. Мурашек не было, холода она не чувствовала. Глубоко вдыхала воздух свободы, вне стен офиса, с разряженными вконец телефоном. Бульвар был украшен к Новому году: гирлянды, афиши, арки – всё напоминало и не давало запамятовать ни на миг – скоро Новый год. Не обновление календаря, нет, что-то величайшее, грандиозное, что упадёт на тебя и всех. И выжить можно только одним способом – окунувшись в суету, разрывая крафтовые пакеты плотно уложенными в них покупками-подарками.

Огромные торговый центр светился больше всего. Если где-то человечество ждало великое спасение, то здесь. Своими продуманными вывесками он обещал жизнь вечную или, как минимум, счастливую.

Марта зашла. Было поздно, усталость навалилась разъярённым медведем, грузно вышедшим из лесной чащи, хотелось развеяться, забыться, увлечься чем-то совсем свежим, как апрельская клубника, которую всегда покупала мама.

Подарки. Они нависали с потолков, выныривали из стен, кружились в блеске улыбок консультантов. Марта прошла вглубь, к книжному магазину, вместившему в себя кружки, блокноты, ручки, календари, журналы и, конечно, сотни ярких обложек, за которыми ждали своего читателя многочисленные буковки-символы.

- Привет, – открытая улыбка, светлые ясные глаза, серый свитер – бывший коллега Саша стоял напротив, лёгким флёром тоски напоминая, что старая работа, как и любой жизненный этап, проходит бесповоротно, навсегда приклеивая перелистнутую страничку к левой обложке.

Они обмениваются рабочими новостями, ностальгируют по совместному проекту, который закрылся вместе с их уходом, и беспричинно улыбаются.

- Посоветуй что-нибудь жизнеутверждающее в подарок другу. Он в депрессии. Лечится. Хочу его поддержать.
- Может быть, “Долгое падение” Хорнби?
- Возьму, проверим. Спасибо.

Марта покупает блокнот своей бабушке, кружки с картинами Ван Гога маме и папе и выходит, чтобы запрыгнуть в метро. Ветер стихает, она медленно проходит с десяток метров до станции и, наполненная какой-то тихой радостью, которую мы никогда не можем создать надуманно, залетает в вагон.

...

Через десять лет Марта ненавидит Новый год, её улыбка стала резче, как и черты лица, и только привычка не застёгивать пальто, а запахивать его, если идти по улице не так долго, держит её в том же нежном привычном образе.

Марта никогда не была одинокой. И никогда не любила. Она всегда отвечала взаимностью на влечение, которые проявлялось сильнее. Часто не замечая более тонких, но не таких ярко выплеснутых чувств. Впрочем, о них она не узнает никогда. А мы сохраним молчание, как люди, которым интересно лишь наблюдать, никоим образом не нарушая хода событий.

За десять лет с того наполненного атмосферой праздника эпизода (если читатель, который следит сейчас глазами за буковками, любит сериалы),она успела выйти замуж и развестись, побыть свободной женщиной, душой и телом, и даже завести короткий роман с итальянским продюсером.

И влюбиться. Впервые в жизни Марта после всех жизненных событий влюбилась. В коллегу, который никаких чувств к ней не проявлял (тоже впервые). Марта сходила с ума. Дни перетекали в недели, которые те в свою очередь собирались в месяцы и даже приближались к году. Она мечтала увидеть его, поговорить с ним, встретиться с ним, выпить с ним кофе или, если нужно, пусть бы это был ненавистный ею лакричный сироп. Она представляла, как откровенно заговорит с ним. И ничего не происходило. Никакие события не подталкивали её к тому, чтобы признаться.

Жить дальше Марта не могла, поэтому решила сменить работу. Так она оказалась на новой работе со старыми чувствами.

Никакие отношения не стали иметь для неё значения. Если раньше она не осталась одна ни на неделю, теперь ей была противна мысль, что вместо мужчины, о котором она начинала мечтать с первой минуты после своего пробуждения, и не завершала никогда, если он снился ей ночью, может оказаться кто-то другой. Она думала о нём, представляла его рядом с собой, на останавливаясь никогда. Ей и в голову не могло прийти, что кто-то может ждать знака от неё. Нет-нет-нет, её опыт говорил совсем о другом, мужчины всегда делают первый шаг, если хотят и не делают его только в одном случае – им не интересно.

Марта шла по пронизанному морозом бульвару. Рабочая усталость (это работу можно сменить, а любовь и усталость не покинут тебя, пока сами не решат) перестала наполнять адреналином, просто присутствовала везде – в крови, костях, тянущихся медленно мыслях. Она вспомнила, как встретила тогда, давно, Сашу, с позапрошлой своей работы. “Вот бы встретить его сейчас, – подумала Марта, – и спросить совета о книге. От невыносимой невзаимной любви. Но так же не бывает…”.

Марта заходит в торговый центр. Вывески кажутся ей скромнее, а подарки – менее навязчивыми. По пути к книжному Марта вспоминает, что подарков домой ей нужно покупать теперь на порядок меньше. И вспоминает, как ненавидит теперь Новый год.

Скорая? Вы спасёте его? Почему вы так долго едете? … А потом новогодние дни на горячей линии больницы. Слушать данные про пульс, давление, и ничего важного. Только время смерти на Рождество…

Марта ежится, ищет кулер, чтобы попить воды, и видит ряд бутылок на кассе книжного. Подходит.

- Привет, – Марта видит его – того самого мужчину, от которого убегала, захватив суккулент и папку с портфолио, с прошлой работы. Открытая улыбка, светлые ясные глаза, серый свитер под спортивной курткой…
- Привет.

Они смотрят друг на друга минуту, две, пять, бесконечную череду временных отрезков, которые перестали измеряться сухими расчетами. Она  смотрит в его светлые прозрачные радужки  и говорит ему своими влажными глазами что-то неясное, наполненное любовью и нежностью.

- Выпьем по кофе? – говорит кто-то из них.
- Да, – отвечает другой.

Они сидят в корнере, настоящем крохотном уголке, за маленьким столиком, держа в руках расписанные стаканчики с холодным уже чаем. Никто не заказал кофе. И никто ничего не пьёт. Они смотрят друг на друга и молчат, иногда прерываясь на какие-то бессмысленные фразы. Это в приличном обществе моветон говорить о том, как быстро время летит, о погоде и повышении цен. Если двое влюблённых не знают, как им признаться в чувствах, пусть говорят о чём угодно, если миру станет от этого чуточку легче дышать… 

- А мне тут друг один раз книгу купил по совету бывшей коллеги, – прерывает он молчание, – “Долгое падение”. Ничего особенного, но тогда как-то она мне очень зашла. Читала?
- Да, – отвечает Марта, – это Саша здорово сделал, что купил её тебе.

...