Глава первая. Испытание мастеров

Внезапно наступила тишина. Голоса исчезли, шум стих, и ресторан замер, словно насторожившись. Семеро мужчин сосредоточенно смотрели на мрачного незнакомца в чёрном плаще, ожидая дальнейших инструкций.

И первым нарушил тишину старик Лев Лямбдатский. Поднимая чашечку кофе, он спросил дрожащим голосом:

— Вы серьёзно считаете возможным оценить работу одного мастера менее чем за минуту? Или же вы полагаете, что оценка должна строиться исключительно на личных впечатлениях?

Воланд ответил мягко, едва заметно улыбнувшись уголками губ:

— Нет, мой добрый профессор, я хочу услышать ваши рассуждения о последнем труде вашего товарища. То, что он создал накануне смерти, находясь под влиянием последних месяцев своей жизни.

Все семеро переглянулись. Никто ещё не видел рукописи покойного Мастера, но слух о её существовании ходил давно.

Молодой поэт Иван Бездомный резко встал из-за стола, выплеснув вино на салфетку:

— Почему именно сейчас? Разве нельзя подождать немного дольше, пока работа будет опубликована официально?

Голос Воланда зазвучал строже:

— Потому что именно сейчас настало время истины. Ваши решения определят вашу дальнейшую судьбу.

Улыбающийся Артём Хлестов начал нервничать. Он повернулся к Дмитрию Дежнёву, прошептав что-то невнятное. Художник молчаливо кивнул, поправляя манжету рубашки.

Затем выступил Евгений Румянцев, глубоко вздохнув:

— Дорогой незнакомец, позвольте заметить, что некоторые вещи требуют зрелого подхода. Возможно, лучше отложить обсуждение до другого раза?

Воланд помрачнел:

— Ты боишься правды, Евгений, потому что твои чувства скажут правду о твоём собственном таланте. Итак, приступаем немедленно!

Семеро мужчин переглянулись, чувствуя нарастающее напряжение. Взгляд Дмитрия Дежнёва блуждал по залу, скользя по портретам писателей прошлого. Он чувствовал слабость, ощущая давление ситуации.

И тут вмешался новый голос — Алексей Рыбинский громко откашлялся, прервав паузу:

— Коллеги, давайте решимся на поступок. Если наше дело заключается в оценке литературных трудов, почему бы нам не сделать это прямо сейчас?

Другие согласились неуверенными кивками. Дмитрий тихо пробормотал себе под нос:

— Да, пусть будет так. Мы дадим оценку роману нашего умершего собрата.

Оставалось выбрать первую жертву эксперимента.

И тогда рука Михаила Латунского легла на сердце, шепча самому себе:

— Кто бы мог подумать, что моя судьба окажется в руках неизвестного пришельца?

продолжение следует...