Красный Кут

22 февраля 1709 года произошло сражение у деревни Красный Кут (ныне Краснокутск Харьковской области)
1.
Сражение это редко замечают историки и оно мало известно соотечественникам, хотя в нём вполне проявились и характеры его героев, и природа их взаимного столкновения, и сказалось предвестье результатов противоборства.
Совсем не удивительно, что Петровская эпоха полна поучительнейших аналогий с нашим непростым временем, на которые, может быть, даже не нужно указывать – и так они очень заметны. Дело в том, что духовно-нравственные, психологические и поведенческие установки народов, видимо, наследуются и прошлое ясно говорит о том, чего ждать от того или иного народа, «союза» или «блока» в настоящем и будущем.

Но вернёмся к Великой Северной войне 1700-21 гг. Красный Кут открыл победоносный для России 1709 год, в котором будет виктория под Полтавой. В ходе этого сражения король Карл ХII впервые на русском фронте оказался в безвыходном положении, перед выбором – гибель или пленение.

Обстоятельства дела были таковы. Шведские войска оказались на зимних квартирах зимой 1708-9 гг. в Малороссии, на территории только что учреждённой Петром Великим Киевской губернии России. Как они там оказались?

В «Истории России» С.М. Соловьёва читаем: «В августе 1707 года шведское войско двинулось из Саксонии. Оно имело отличный вид: народ был сытый, отлично обмундированный и вооружённый; при короле находилось 24500 человек конницы, 20000 пехоты; Левенгаупт с 16000 в Лифляндии и Лебекер с 14000 в Финляндии стояли наготове, чтоб по первому приказанию вступить в русские пределы…(не правда ли, как многое напоминает?) Ждали, что шведский король быстро пройдёт владения своего посаженника Лещинского (польский «король», шведский ставленник) и немедленно вторгнется в Россию, но Карл четыре месяца выстоял в бездействии на левом берегу Вислы. Шведы начали хозяйничать в бедной Польше, хватая всё, что только могли захватить» (без комментариев…)

2.
Шведский король продолжал двигаться к границе России зигзагами, по-волчьи рыская из стороны в сторону. Это был своего рода «разбойничье-грабительский туризм» с августейшей визой. В конце декабря 1707 г. он двинулся в Литву и столкнулся там «с враждебностью жителей, которые прятались за деревьями и кустами и подстреливали солдат; однажды сам Карл чуть не был подстрелен таким образом» (тут вспоминаются «лесные братья» Литовской ССР) В ответ на такое сопротивление шведам король «дал приказ вешать этих беспокойных стрелков (успокаивать по-европейски) и жечь их жилища. Однажды захваченная шайка враждебных жителей в 50 человек была истреблена тем, что шведы заставили несчастных убивать друг друга. Ожесточённые солдаты не щадили ни женщин, ни детей» (почему Литва не предъявляет исторические претензии к Швеции?!)

Из Литвы Карл «рыскнул» в Белоруссию, где просидел в Могилёве до августа месяца и потом, наконец, «повернул к Украйне» (западной окраине России). Гетман Иван Мазепа, к этому времени изменивший присяге о верности царю Петру, невольно зазвал «непобедимых» шведов воевать Россию со стороны Малороссии, обещая снабжение армии и полную поддержку казачества и населения. Надеясь при этом всё-таки остаться в стороне от большой войны. "Но на его беду Карл, вместо того, чтоб идти прямо в Москву, повернул в Малороссию. - Дьявол его сюда несёт! - сказал Мазепа" (но было поздно) Так шведы, совершив на пути множество преступлений и грабежей, оказались на зимних квартирах невдалеке от Красного Кута.

3.
Вновь обратимся к «Истории» С.М. Соловьёва. Малороссия в то время (1708 г.), и уже давно (и посейчас!) находилась «в странном и печальном состоянии». «Непостоянство черкас шатающихся между царём, королём и султаном, входит в пословицу в Великой России. (черкасы - прозвище малороссийских казаков, многие считают, произошло от тюркского «чири киси» - человек войны) Черкасы всё продолжают менять гетманов, всё продолжают посылать на них доносы в Москву» (Ах как верно, на века замечено, трагически верно!)

Казачьи полковники склоняют гетмана Мазепу к измене царю, в частности, говоря: «Как мы за душу Хмельницкого всегда Бога молим и имя его блажим, что Украйну от ига ляцкого освободил (т.е. гетман Богдан сберёг Украйну от ополячивания, «навеки соединив» с русским народом под рукой Москвы – и крест целовал!); так, наоборот, кости твои будем проклинать, если нас по смерти своей в такой неволе оставишь». (т.е. не переметнёшься, пользуясь случаем, к шведам, чтобы освободиться от власти России. Точно таким же приёмом бандеровская пропаганда одурачила и нынешних внуков Героев Советского Союза, которые сейчас воюют за интересы США – мол, деды воевали за освобождение Украины от немцев, а вы теперь воюйте за освобождение от русских).

«Со стороны Москвы бояться было нечего Мазепе: царь любил его, уважал и никаким доносам на него не верил. Несмотря на то, положение гетмана было тяжело, ибо это было положение между двух огней: между требованиями Государства, с одной стороны, и между требованиями людей, вовсе не привыкших подчиняться требованиям Государства. Мазепа изворачивался как мог и, конечно, умер бы верным слугою царским, если б судьба не привела к русским границам Карла ХII». (а теперь многих «мазеп» ближнего зарубежья «подняло» НАТО, выйдя к нашим границам)

Чего же хочет веками неугомонное «украинство», за что оно уже семь столетий «шатается», в чём его политический идеал состоит? Как ни ищи, пожалуй, ничего полнее не находится, чем выражение этого идеала в призывной грамоте атамана донских казаков Кондрата Булавина, которой он призывал к восстанию против Москвы запорожское и малороссийское казачество – как ни удивительно - в том же 1708 г.: «Атаманы молодцы, дорожные охотники, вольные всяких чинов люди, воры и разбойники! Кто хочет с военным походным атаманом погулять, по чисту полю красно походить, сладко попить да поесть, на добрых конех поездить, то приезжайте в черны вершины самарские!» (переводя на современный, «атаманы молодцы» - это командиры нацбатальонов, «гулять» - безнаказанно убивать, грабить и насиловать). Но не все казаки пошли за Булавиным, да и сам он застрелился из пистолета, будучи окружён и страшась выдачи властям.

4.
Итак, вспомним все беды, неожиданно обрушившиеся на Россию в 1708 году, когда Карл ХII, просидев полгода в Могилёве, наконец двинулся на Украйну.
 
В Уфе вдруг объявился «уфимский башкирец» - «назвавшись султаном он ездил в Стамбул и Крым просить помощи делу у единоверцев», потом пробрался на Кавказ к горским народам «и прельстил их, выдавая себя за святого и за султана башкирского». Восстали горцы, восстали башкиры, у которых «явился глава, назвавшийся ханом» - «за общее магометанское дело».

На Дону «явился новый Разин» - «бахмутский атаман Кондратий Булавин», которого поддержали многие малороссийские казаки и запорожцы.
Наконец, явной стала измена гетмана Ивана Мазепы…

Становится понятным, чего так долго ожидал Карл со шведским войском в Польше, зачем пошёл в Литву, чего ожидал полгода в Могилёве. Очевидно, он ожидал момента, когда Россия не в шутку запылает с разных концов и думал ещё и поднять против неё литву и православных, подчинённых польской короне - и тогда уж со всей дури ударить с трёх сторон – из Польши, из Лифляндии и из Финляндии.
Поведение шведского короля доказывает, что сии восстания мусульман и казаков, и его поход в Россию тесно связаны и все вместе «собрались» не случайно, а являются туром «большой игры» против России. Из этого следует, что Карл ХII в игре не главный, а всего лишь фигура. Чьей игры?

5.
Для уяснения этого вопроса приведу рассказ об ещё одном «мордующем» русских событии этого же 1708 года, а там судите сами.

«Русский министр Андрей Артамонович Матвеев понапрасну жил в Лондоне, добиваясь принятия России в великий союз (поди-ка – Евросоюз и тогда был!). Тайным образом Матвеев проведал о внушениях, что всем государям Европы надобно опасаться усиления державы Московской; если Москва вступит в великий союз, вмешается в европейские дела, навыкнет воинскому искусству и сотрёт шведа, который один заслоняет от неё Европу (как знакомо!), то нельзя будет ничем помешать её дальнейшему распространению в Европе. Для предотвращения этого союзникам надобно удерживать царя вне Европы, не принимать его в союз, мешать ему в обучении войска и в настоящей войне между Швецией и Москвою помогать первой (обнять и плакать! без комментариев…) Согласно этому взгляду, что МОЖНО НЕ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЯ НА РУССКИЕ ТРЕБОВАНИЯ Англия признала Лещинского (ставленника Швеции) королём польским» (не верится, что написано в 1860-х гг.)

Так вот – этот русский министр, наделённый нашим Государем полномочиями, 21.07.1708, когда он ехал в Соммерсет-гоуз в собрание иностранных министров, был избит тремя напавшими людьми: «вломившиеся в карету начали бить Матвеева, отняли шпагу, трость, шляпу, изодрали платье, держа за ворот». Матвеева бросили в долговую тюрьму и только порукою высшего должностного лица он был освобождён.

Как видим, подрывные действия, разжигания конфликтов внутри России сопровождались и унижающими провокациями на дипломатическом фронте.
Всё это крайне поучительно для нашей современности.

6.
Но всё-то у «больших игроков» с Россиюшкой пошло не так. Литовцы встретили шведскую армию партизанской войной. Поставленный польским «королём» Станислав Лещинский держался на престоле не слишком крепко. А главное, Россией управлял Пётр Великий, который, начиная ещё с потешных полков, выбирал себе сподвижников по талантам и деловым качествам. Царь, его полководцы и управленцы быстро и уверенно «утишили» и башкир, и горцев, и малороссийских казаков.

Атаман Булавин застрелился. Мазепа был предан анафеме и население Украйны не поддержало старого гетмана-предателя. Малороссы стали перехватывать шведов и пресекать их пути снабжения, то есть проявили себя вполне русскими. Столица Мазепы – Батурин был захвачен и сожжён. Изменивший царю Петру Мазепа привёл Карлу всего 2000 казаков и не доставил значительных запасов продовольствия; не обеспечил шведам и обещанную поддержку малороссийского населения. Карл удостоил Мазепу указанием привязать к казацким пикам синие и жёлтые прапорцы (вот где корень жовто-блакитного флага – изначального «опознака» измены), дабы отличать мазепинских казаков от русских.

Отряды Левенгаупта и Лебекера, которые могли бы значительно усилить армию Карла ХII (вместе они насчитывали 30 000 воинов), были разгромлены русскими далеко и по отдельности; Левенгаупт всё же дотащился до короля, но привёл только немного деморализованных солдат без продовольствия и боеприпасов – обоз пришлось бросить.

7.
В результате череды вышеописанных неудач внешне вполне выигрышного плана, шведские войска на зимних квартирах в Малороссии оказались в окружении русских отрядов. В сражении под Красным Кутом, 22 февраля 1709 года, неистовый король-воин, этакий неустрашимый «пёс войны» из Средневековья, бросился лично проучить русских во главе своих драбантов (телохранителей) и двух кавалерийских полков. За ними, «сидевшими на плечах» убегающего противника, понеслась вся шведская кавалерия. Но талантливый петровский генерал Карл Рённе заманил горячего короля в ловушку; в результате шведские волки, гнавшие русских зайцев, скоро обернулись сине-жёлтыми зайцами, утекающими от своры петровских волков. Которые, к тому же, были у себя дома.

Король с кучкой драбантов оказался в окружении и спешно укрылся в краснокутской мельнице. И тут произошло самое показательное явление, то, из-за чего, в сущности, «полетел» весь план «большой игры» против России и Петра – явление того самого загадочного русского духа. Майор русской службы, немец Вальтер фон Бок, будучи настоящим немцем и европейцем, предложил расстрелять мельницу с укрывшимся в ней королём прямой наводкой из трофейных шведских пушек. Однако генерал от кавалерии Карл Рённе (блестяще проявивший себя во многих сражениях), прибалтийский немец родом из Ревеля (Таллина), запретил расстреливать шведского короля, сказав: «Того не позволяет честь русская». Царь Пётр, узнав об этом поступке генерала, благодарил его…

Вечером шведы, перестроив войска, бросились выручать своего короля. Карл ХII, оказавшись в безопасности, приказал перед отступлением «в устрашение скифам и для опровержения сомнений в неодолимости шведской армии» сжечь Красный Кут, а мирных жителей выгнать на мороз раздетыми. Многие краснокутцы (в основном старики, женщины и дети, так как краснокутская сотня была в армии), названные «скифами», не имея, где укрыться, «поморозились» и умерли (Как часто, листая страницы истории от древности до наших дней, мы видим подобные злодеяния западных вояк, учинённые над мирным населением – им думается, что подобным образом они утверждают свою «неодолимость»).
Вот такое получилось, братцы, историческое «зеркало заднего вида».