Существо трех миров

Дорога вела извилистыми тропками сквозь старые развалины, обугленные местами и поросшие мхом у земли. Эту тропу знало лишь ОНО, другие боялись ходить сквозь зараженное безлесье, что кипело страшными гадами и непонятными существами, а ядовитые испарения лишали человека памяти.
Хотя...
Только здесь и было место этому созданию, что не мужчина и не женщина,а больше походило на худющего подростка с корявыми угловатыми конечностями, обернутыми в старое истлевшее барахло, или на старика, что уже давно прожил свою жизнь и теперь лишь тратит попусту кислород на свое существование.
Как смог выжить в этих краях кто-то живой было не понятно. Последняя катастрофа разразилась тысячу лет назад, но до сих пор эхо страшного пожара еще звучало в каждом кусочке стонущей земли. Беда свершилась не из-за войн, которых так боялись, не из-за эпидемий, что стирали миллионы людей. Нет! Человеческий эгоизм, невозможность отступить назад, полное отсутствие сострадания заставили людей разбиться на три лагеря, уничтожив все вокруг, чтобы даже желания не возникло вернуть назад для совместного существования. Теперь ненависть и пренебрежение разделяли эти города, а между ними вырыли ров с километрами выжженной ядерной жижей земли, которая сейчас несла на себе худое полудохлое существо. Оно волочило за спиной рухлядь-тележку со старым скарбом и бутыль с водой, что была теперь на вес золота.
Нечто аккуратно наступало на тонюсенькую дорожку, стараясь обойти все зловонные лужи, а главное - не потревожить местных жителей. На дороге возились странные многоножки с огромными выпученными глазами, которые вальяжно разлеглись в мутной раскалённой жиже, наслаждаясь лучами красного солнца. Существо боялось гладить или трогать созданий пустоши, ведь их ядовитое дыхание могло навредить слабой душонке дохлого недочеловека. Однако он присел низко к земле, чтобы наблюдать за веселыми играми маленьких насекомых.
- Даже букашки имеют норы, знают, где их дом и надеются на завтрашний день, а мое существование заранее обречено на гибель. Родился в пустоши. Никому не нужен - я одинок. Не признают меня ни мужчины, ни женщины, даже мой пол определить не возможно. Я слишком искорежен этой жизнью. Монахи же воротят от меня свои достопочтенные носы, ведь из грязи нельзя пойти в князи неба. Так и скитается существо  от города к городу, надеясь, что выживет еще денек и не проглотит его монстр пустоши, что притаился где-то внутри леса и не перестает выть одинокими ночами на луну, в ожидании новой жертвы.
Дорога все еще была видна, хотя темное солнце уже закрывало свои уставшие очи, склоняясь к горизонту.


EN
Проверка орфографии текста
Найдено 8 возможных ошибок
   
Так и бродило бы до изнеможения это существо если бы не увидело огромный короб, напоминающий ящик или старый сундук. Похлопав его ладонью, осмотрев со всех сторон, наш герой пришел к выводу, что эта штуковина пригодна для ночевки. С трудом распахнув огромную крышку, он взгромоздился в теплое нутро, предварительно проверив его содержимое на вредоносные испарения:
- Пойдет. Будет и у меня теперь прибежище во время переходов из города в город.- пробурчал он, тихонечко напевая странную мелодию, что он услышал в городе Неба.
Это святое место отличалось исключительным порядком и величественной тишиной. Здесь жили лишь монахи, что посвятили свои жизни служению Богу. Поговаривали, что именно из-за них еще существуют люди последние три города, будто бы они вымолили еще одно тысячелетие для умирающего человечества. Нашего героя они встречали с презрительным равнодушием. Им некогда было уделять внимание неполноценной букашке, которой нет места на земле и небе, а она да нет заползала в их домик Святой веры. Монахи вечно стояли, низко опустив головы и перебирая костяные четки, в надежде увидеть свое божество или дождаться от него чуда. Однажды уже весь мир стал свидетелем великого и ужасного пришествия конца света, полное уничтожение которого предотвратила сияющая звезда. А место, на которое падало ее сияние и стало городом святой веры и оплотом умирающего человечества, почти полностью сожранного огромным чудищем. Оно появилось вместе со звездой, выползло из своей подземной норы, чтобы полакомиться ослабевшим человечеством. Ослабевшим духовно и физически, а значит - стало кормом для смерти и рассадником трупов.
Кровь тогда лилась реками, заливая своей ядовитой плазмой все пространство. Выжили немногие, среди них, из самой огромной кучи мертвяков выполз и наш недочеловек, или то, что от него осталось. Ожеги покрывали его тело, конечности почти обуглились и теперь страшными обрубками мотались у костлявого туловища. Как давно это было, почти вечность назад или вчера.

Существо влезло в сундук, долго капалось в своих лохмотьях, наконец, достало маленький узелочек с остатками сухариков и принялось сосать этот мешочек, бережно зажав его к кулаке.
- Славься...- продолжало оно петь молитвенную песню, когда что-то теплое и мокрое выползло из вороха тряпок и уставилось своими черными горящими угольками на поющего, нагло разглядывая еду, стекающую из открытого рта удивленного путешественника.


Так и бродило бы до изнеможения это существо если бы не увидело огромный короб, напоминающий ящик или старый сундук. Похлопав его ладонью, осмотрев со всех сторон, наш герой пришел к выводу, что эта штуковина пригодна для ночевки. С трудом распахнув огромную крышку, он взгромоздился в теплое нутро, предварительно проверив его содержимое на вредоносные испарения:
- Пойдет. Будет и у меня теперь прибежище во время переходов из города в город.- пробурчал он, тихонечко напевая странную мелодию, которую он услышал в городе Неба.
Это святое место отличалось исключительным порядком и величественной тишиной. Здесь жили лишь монахи, что посвятили свои жизни служению Богу. Поговаривали, что именно из-за них  существуют последние три года  люди, будто бы они вымолили еще одно тысячелетие для умирающего человечества. Нашего героя они встречали с презрительным равнодушием. Им некогда было уделять внимание неполноценной букашке, которой нет места на земле или небе, а она все заползала в их домик Святой веры.
Там Монахи вечно стояли, низко опустив головы и перебрав все костяные четки, в надежде увидеть свое божество или дождаться от него нового чуда.
Однажды уже весь мир стал свидетелем великого и ужасного пришествия конца света, полное уничтожение которого предотвратила сияющая звезда. А место, на которое падало ее сияние и стало городом святой веры и оплотом умирающего человечества, почти полностью сожранного огромным чудищем. Оно появилось вместе со звездой, выползло из своей подземной норы, чтобы полакомиться ослабевшим человечеством. Ослабевшим духовно и физически, а значит - стало кормом для смерти и рассадником трупов.
Кровь тогда лилась реками, заливая своей ядовитой плазмой все пространство. Выжили немногие, среди них, из самой огромной кучи мертвяков выполз и наш недочеловек, или то, что от него осталось. Ожеги покрывали его тело, конечности почти обуглились и теперь страшными обрубками мотались у костлявого туловища. Как давно это было, почти вечность назад или вчера.
Существо влезло в сундук, долго капалось в своих лохмотьях, наконец, достало маленький узелочек с остатками сухариков и принялось сосать этот мешочек, бережно зажав его к кулаке.
- Славься...- продолжало оно петь молитвенную песню, когда что-то теплое и мокрое выползло из вороха тряпок и уставилось своими черными горящими угольками на поющего, нагло разглядывая еду, стекающую из открытого рта удивленного путешественника.

Сердце в его груди замерло, давно чудище не выходило на эту тропу, но, видимо, придется попрощаться с жизнью и навсегда забыться мертвым сном, ведь справиться с ним человек не мог.
Славься, славься...- голос хоть и дребезжал от страха, но все еще лился из испуганного рта путешественника, прославляя Всевышнего.
Черные глазищи обжигали своим взглядом, словно маленькие угольки, они скользили туда и сюда, внимательно разглядывая нашего поющего героя.
Так продолжалось несколько часов, пока ужасный вой не донесся из пасти чудища:
– Ау, ау.
Это был маленький чумазый детеныш мужеского пола, совершенно голый и голодный. Теперь он кричал от голода и одиночества, разрывая вечерний холод этого места. Его громкий голос так и норовил подозвать сюда непрошенных гостей, которые с удовольствием поужинают глупыми путешественниками. Пришлось срочно заткнуть голодную пасть, отдав ему последний сухарик, чтобы орущий младенец, наконец, замолчал насасывая мешочек с хлебными крошками, а глоток воды совершенно успокоил мальчишку, который теперь с удовольствием рассматривал нашего недочеловека. Он залез под старые лохмотья одежды нашего странника, прижимаясь к угловатому телу в надежде согреться этой ночью.
Так они и заснули в старом сундуке, засыпанные ненужным хламом и дрожащие от холода ядовитых болот.
Утро тихонечко протискивало свои лучики в щели старой развалины, заставляя пробудиться, ибо новый день не желал ждать и не любил отдыхающих в пустоши, следующая ночь может стать последней, если не успеть дойти до города Игрек.
Мальчонка тоже проснулся, с жадностью доел остатки хлеба. Воду удалось спасти от прожорливого подкидыша. Попрощавшись, наш герой уже собирался уйти, когда малыш заговорил:
– Кика, возьми меня с собой.
Существо дрогнуло, перед глазами пронеслось далекое прошлое, когда еще чьи-то теплые руки ласкали и кормили, а земля была похожа на убежище людей.
Слезы быстро нашли выход и потекли двумя небольшими ручьями, разрезая холмики щек. Эти соленые струйки на мгновение повисали на подбородке и с тихим хлюпаньем разбивались о землю, приникнув к которой лежало наше нечто, вспоминая свою никчемную жизнь.
Что ж пусть этот малыш станет тяжкой ношей, но бросить его здесь, как ненужный мусор, могут лишь люди, которые избавились от нашего путешественника в далеком детстве, заставив его скитаться столько долгих лет одного.
Теперь их будет двое, пусть на мгновение, но получится маленькая семья. Такой выбор сделало наше существо, превратившись в мать, отца и старшего брата одновременно.
– Раньше ты не был братом? – прочитав его мысли и, быстро выбираясь из ящика, проговорил малыш.
– Да, я уже и не помню, кем был, – ответил, вытирая остатки слез Кика. На его щеках все еще было мокро, поэтому маленький братец нашел тряпочку почище и тщательно вытер лицо нашего путешественника.
– А меня зовут Марк, я умею читать прошлое людей.
– Тсссс, – Кика, прижал к его губам палец.
– Никому не рассказывая об этом, иначе ты – не жилец. Странных и не от мира сего не любят. После катастрофы все изменилось.
Кика еще раз оглядел мальчика, на вид ему было три или тринадцать, а говорил как взрослый.
– Как ты сюда попал?
Этот вопрос мог показаться странным тысячу лет назад, но не теперь. Три мира разделились по гендерной принадлежности: Мир мужчин – Y, мир женщин – Х и сообщество небесных монахов – О.
Каждый город жил своей жизнью, ненавидя другие до физической тошноты, не переваривая даже упоминания о них или о прошлых временах, когда жизнь текла иначе. Каждый мир приспособился выживать без другого, а дети из пробирок теперь стали нормой, с единственной разницей в том, что если генетики ошибались и рождался монстр другого пола – его мгновенно выкидывали в пустошь на съедение монстру. Больше о них никто не слышал. Кика иногда находил кости этих детишек, но приближаться к ним боялся, словно они были заразным знаком вины и ненависти их родителей.
– Я почти ничего не помню, лишь песня твоя позволила мне очнуться. Кажется я годами был без сознания, – проговорил малыш.
– Марк, ты помнишь свое имя, умеешь говорить, поэтому ты слишком не походишь на жителей мира Y, в котором тебе место. Вместе мы отправимся туда, ведь еды и воды у нас не осталось, но будь чуть глупее, чтобы тебя не приняли за странное полоумное дитя пустоши и хотя бы накормили. Или нас ждет голодная смерть.
– Я пойду с тобой, Кика, ведь ты разбудил меня, накормил и утешил. Давай путешествовать вместе.
Так в этом мертвом мире вдруг появилась парочка странных одиночек, которые были  не похожи на других, или притворялись, но и им был дан шанс на жизнь и смерть.


  Дорога маленькими шажочками вела в далекую страну. Тысячи милей растянулись между ядовитых болот, защищая от непрошенных гостей и странных мыслей. Кика часто размышлял о своей странной доли вечного путешественника. Он думал, что все люди по-своему одиноки, ведь они такие разные. Это толкает их на странные поступки: плохие и хорошие. Иногда они собираются в кучи, чтобы их одиночество становилось громче или забыться в толпе мнимых единомышленников. Кика  тихонечко подслушивал такие разговоры в старых корчмах, которые отличались от его мыслей. Хотя, может быть, они врали другим и себе. Так проходила жизнь целых поколений, ведь теперь время не значило ничего-были уничтожены все часы, как символ прошлых лет. Люди жили, пока хотели, и умирали, когда вздумается. Хоронить трупы тоже никто не спешил, ведь это были чужие незнакомцы, никому не нужные и забытые. Так, преодолев дорогу, наши друзья входили в город Y.
Мужчины всегда стремились к полной власти, где нет места для советов и рекомендаций, а свободное время можно проводить на диване, вольготно развалив свои чресла. Так и свершилось, после полного отделения рай пришел в их города: не нужно было убирать за собой, можно лежать сколько захочешь и в чем захочешь. Полная безграничная свобода. Конечно, попадались среди них аккуратисты, что выдраивали себя и комнату по несколько раз в день, но грязь вокруг постоянно напоминала о недостаточной свободе этой личности, таких называли "не от мира сего", "женоподобные дурачки", пытаясь их задеть или использовать неподобающим образом. Жизнь быстро поставила все на свои места, поэтому наши детишки сейчас с трудом пробирались сквозь трупы, которые завалили улицы полностью. Мертвецы и крысы - вот главный символ этого места.
Полуразложившиеся тела словно протягивали свои страшные руки, умоляя пожалеть их останки и захоронить, а жалостливые и прожорливые крысы с удовольствием прятали их в своих животиках, поэтому их становилось все больше, а животы их росли не по дням, а по часам.
Стаи серых кардиналов носились туда и сюда по безлюдному городу, наглея все больше и больше.
- Прикрой свой нос и спрячь уши. Эти огромные крысы могут накинуться и откусить хрящики, — прошептал Кика, тихонечко пододвигаясь к корчме.
- Неужели это и есть настоящие жители города Y.
- Нет, что ты, — слегка улыбнулся Кика.- Мужчины заседают в барах. Там все есть для их услады: еда, вино и ... Впрочем, тебе еще рано знать такое, поэтому, когда мы зайдем, просто поддакивай мне, да таскай шляпу по рядам. Эти грязные создания очень богаты.

Дверь распахнулась, и ужасный смрад сбил наших юных путников с ног. Смесь мочи, вина и еще чего-то зловонного жгли глаза, словно  кислота. Но Кика уверенно вел своего брата в центр корчмы.
- О, о, а, — неслось со всех сторон. Завсегдатаи этого места узнали кочующего клоуна, что вечно тешил их своими россказнями.
Кика раскрыл  узелок, доставая клоунский колпак и дудочку, и с глубоким поклоном, попеременно во все стороны, приветствовал своих слушателей.
- Великие мужи, сила которых затмевает небо, а ужас наполняет сердца врагов. Я прибыл к Вам, чтобы поведать одну поучительную историю...
Тут он еще сделал несколько поклонов и продолжил:
- Один путешественник шел через ядовитую пустошь и встретил ужасного монстра, что был величиною с гору, а шириною с море. Он учтиво поклонился чудищу, заметив, однако, что вокруг него вьются маленькие змеи, которых тот привязывал к своему хвосту не цепями, а лишь тонкими ниточками. Ваш покорный слуга и бедный путешественник очень удивился и испугался, почему змеи шипят, но не расползаются, ведь им ничего не стоит порвать ниточки.
Монстр покосился своим одним огромным единственным глазом и сказал:
“Дело в том, что когда змейки были маленькие, я привязал их этими ниточками. Тогда они не могли их порвать, и смирись, выполняя все мои желания. А став огромными большими змеями, они все еще верят, что нитки удерживают их. И даже не пытаются сопротивляться”.
Все это время маленький помощник изображал змей, привязанных к ноге рассказчика, да так умело, что его жалобное шипение было удостоено нескольких золотых монет, которые скатились к ногам мальчишки.
Кика же, величественно подняв палец вверх, проговорил:
- Великие мужи, сила которых затмевает небо, а ужас наполняет сердца врагов.
Мораль истории такова: единственная причина, по которой человек не способен вырваться на свободу или сбежать из лагеря своих печалей, заключается в том, что со временем он поверил, что это невозможно. Так выпьем же за то, что мужчины смогли разорвать путы вечного брака.
Монеты и восторженные крики понеслись в наших актеров, которые с поклонами подбирали их, пряча с своих клоунских шляпах.
Еда и кров  на сегодня им был обеспечен.


Кушанье на столе было простым и незамысловатым, но выполняло главную задачу - напитать голодную утробу, как, в принципе, и всех в этом мире. Этот мир не знал  культуры без практической необходимости, искусства, которое не пригодилось бы в быту, изобретений, что не нужно использовать в жизни.
Ох, как долго мужчины шли к этому существованию. Роботы делали за них всю работу, оставляя свободное время для компьютерных баталий, еды и пьянства. Первоначально каждый уважающий себя человек имел робота для домашних дел и утех, но вскоре и этого оказалось не нужно, ведь корчмы заменили и бары и бордели одновременно, где каждый житель свободной страны Y развлекался, болтал, а иногда и работал, ведь треклятые роботы требовали ухода и ремонта, тем более, что жители не желали беречь чужой труд.
Наши путники уютно устроились за самым дальним столиком, аккуратно и бережно смакуя каждый кусочек сочного жирного мяса. Такой деликатес в их ртах таял, распространяя тепло по всем замерзшим в пустоши и уставшим от долгих переходов телам. Кика отделял от костей мягкие кусочки и честно делил на двоих. Марк же настолько был голоден, что облизал тарелки и обглодал все до последней косточки, в то время, как настойчивые жесты друга заставляли его срочно убираться из-за стола. Только было слишком поздно. В бар втащили избитого и худого подростка, который нарушил существования миров, встречаясь с женщиной. Теперь его ждала жестокая расправа - на глазах у всех: постояльцев и гостей.
Удар в голову ногой открыл заседание совета. Жертва отлетела к стене и больно упала на стол главного заседателя. Словно мусор его стряхнули обратно и произнесли:
- За переписку с женским кланом отбросов, приговаривается к кастрации и ликвидации членского билета города Y. Тело уже не сопротивлялось, у всех на глаза с него стянули штаны, отбросив безвольные руки, и под корень отсекли мужское достоинство.
Кика с трудом успел зажать рот Марка, когда дикий возглас уже намеревался вырваться из его горла. Кругом воцарилась мертвая тишина, было слышно, как вместе с кровью утекает жизнь осужденного. Выйти никто не мог, пока смерть не встанет над головой жертвы, ибо этой женщине вход был везде заказан - таков жестокий закон мужского общества.
Наши путешественники, быстро собрав свои пожитки, намеревались распрощаться с корчмой, когда окровавленная рука умирающего схватила Марка за штаны, в робкой надежде на спасение и что-то суноло ему в руку.

EN
Проверка орфографии текста
Найдено 11 возможных ошибок
   
Глаза мальчишки наполнились озерами голубой влаги:
- Ты уже не жилец, прошептал он, отодвигая беспомощное тело с прохода.
А вот Кика смог таки незаметно что-то взять у полутрупа, выбегая в след за Марком.
Они неслись сквозь заваленный трупами город, только теперь осознавая варварскую ярость этого мира. Справа мертвец выбросился из окна и теперь его мозги растеклись белой кашицей по мостовой. Трупы слева были убиты в какой-то драке, и кровавые дыры от кинжалов красовались в изрешеченном туловищу. Мертвецы, смерти, кровь. Впереди уже выезжали ночные механические падальщики, что подбирали тела своими огромными ковшами. Эти машины напоминали огромных прожорливых крокодилов, что заглатывают одного за другим человеческие жизни. Банк спермы этого государства был достаточно богат, а инкубаторы работали исправно, чтобы каждую ночь поглощать тех, кого этот мир не принял и отрыгнул из такой жизни навсегда.
Наши путешественники не желали оставаться здесь ни минуты, их ноги бежали с огромной скоростью, которой мешали разве что запасы с едой, что Марк успел засунуть в походный мешок.
Только, похоже, им сегодня совершенно не везло-на самом выходе из города их настиг патруль чести.
Марк был достаточно маленьким, чтобы вызвать подозрение в шпионаже, а вот наше существо, после внимательного досмотра было приговорено к демонстрации полового органа - иначе смерть.
Ни капли не смущаясь Кика развязал веревку штанов, что мгновенно упали к его ступням, и из-под рубахи вывалился огромный страшный прибор, такой, что даже стража ахнула.
- Боже, ты бы хоть мыл его иногда, здоровый и грязный, как хобот, так он сгниет у тебя, - вскричал начальник стражи.
- Не ваше дело, ваше благородие. Я отчитался отпустите нас, ибо мы здесь лишь на подработке. - Марк держался отважно, хотя руки его немного дрожали.
- Прости, брат, уж больно ты на девчонку походишь. Дохлый и вихлявый. Открыть ворота. - прокричал страж, отпуская наших героев на все четыре стороны.
Измученные, уставшие, но с богатыми трофеями они бросились в пустошь, как в родной дом, что укроет ото всех невзгод. У самого края границы стояла маленькая избушка для путешественников, что больше походила на собачью конуру, поговаривали, что раньше здесь стояли часовые, но теперь-можно было укрыться перед долгой дорогой в следующий город.
 
Глаза мальчишки наполнились озерами голубой влаги:
- Прости, ты- не жилец,- прошептал он, отодвигая беспомощное тело с прохода.
А вот Кика смог таки незаметно что-то взять у полутрупа, выбегая в след за Марком.
Они неслись сквозь заваленный трупами город, только теперь осознавая варварскую ярость этого мира. Справа мертвец выбросился из окна и теперь его мозги растеклись белой кашицей по мостовой. Люди слева были убиты в какой-то драке, и кровавые дыры от кинжалов красовались в изрешеченном туловищу. Мертвецы, смерть, кровь. Впереди уже выезжали ночные механические падальщики, что подбирали тела своими огромными ковшами. Эти машины напоминали огромных прожорливых крокодилов, что заглатывают одного за другим человеческие жизни. Банк спермы этого государства был достаточно богат, а инкубаторы работали исправно, чтобы каждую ночь поглощать тех, кого этот мир не принял и отрыгнул из такой жизни навсегда.
Наши путешественники не желали оставаться здесь больше ни минуты, их несли ноги  с огромной скоростью, которой мешали разве что запасы с едой, что Марк успел засунуть в походный мешок.
Только, похоже, им сегодня совершенно не везло-на самом выходе из города их настиг патруль чести.
Марк был достаточно маленьким, чтобы вызвать подозрение в шпионаже, а вот наше существо, после внимательного досмотра было приговорено к демонстрации полового органа - иначе смерть.
Ни капли не смущаясь Кика развязал веревку штанов, что мгновенно упали к его ступням, и из-под рубахи вывалился огромный страшный прибор, такой, что даже стража ахнула.
- Боже, ты бы хоть мыл его иногда, здоровый и грязный, как хобот, так он сгниет у тебя, - вскричал начальник стражи.
- Не ваше дело, ваше благородие. Я отчитался отпустите нас, ибо мы здесь лишь на подработке. - Марк держался отважно, хотя руки его немного дрожали.
- Прости, брат, уж больно ты на девчонку походишь. Дохлый и вихлявый. Открыть ворота. - прокричал страж, отпуская наших героев на все четыре стороны.
Измученные, уставшие, но с богатыми трофеями они бросились в пустошь, как в родной дом, что укроет ото всех невзгод.
У самого края границы стояла маленькая избушка для путешественников, что больше походила на собачью конуру, поговаривали, что раньше здесь стояли часовые, но теперь-можно было укрыться перед долгой дорогой в следующий город


Тишина ночи окутала наших друзей, заволакивая их нежные души вязким долгим сном, которым забываешься после долгой и изнурительной работы или страшных кровавых видений.
Засыпая, Марк произнес:
- Вчерашний мертвец спас нам сегодня жизни, одолжив тебе свой отрубленный кусок плоти. Может, и он что-то знал?
- Мой милый друг, что есть мужчина или женщина в нашем мире? Это страшное наказание для путешественника. Одним ты не нужен, другим - противен. Как же можно выжить одинокому человеку? Было время, когда люди жили семьями. Поговаривали, что это было золотое время нашего мира, но все течет и меняется, а любой традиции найдутся свои противники.
- Неужели одной семьей, вместе.
- Да, они ели и пили, рожали детей и воспитывали их, рассказывая сказки, целуя их перед сном.
- Так что же разрушило эту идиллию?
- О... Мой друг, идиллией это было трудно назвать, ведь любые отношения -тяжкий труд. Мужчинам приходилось много работать и терпеть капризы с воей женщины, поэтому они стали искать утешение в вине, развлечениях и женщинах.
А женщины везли тяжкий груз домашних радостей, совмещая их с работой и воспитанием детей. Вскоре ревность и злоба на своих мужей толкнули их в объятия мистических фильмов, а их электронные копии заменили реальных спутников жизни. Так развалился великий мир семьи, разрешив людям думать лишь о себе и вычеркнув из жизни все лишнее.
- Это страшная сказка для сна-подытожил Марк.
- Зато у нас с тобой настоящее братство путешественников без страха и упрека. Спи, малыш, утро вечера мудренее.
Маленький найденыш засопел, а Кика еще долго гладил его по отросшим волосам, словно благословляя сон своего спутника. Марк сильно вытянулся за время путешествия, и больше походил уже на юношу.
Как быстро растут дети! Как быстро течет время! Еще вчера маленький живой комочек прятался в старом тряпье, а сегодня это настоящий человек, с которым они столько всего пережили, прикипели сердцами два выброшенных вон из жизни трех миров. Только теперь Кика почувствовал внутри своего сердца маленькое материнское чувство, которое боится за близкого и родного, даже, когда их настиг конвой у границы, решение было продиктовано страхом за Марка.
Сон все еще не забирался в голову Кики, разрешая любоваться спящем другом и его крепким здоровым сапом.

Что есть жизнь? Из чего родился этот мир? Древние говорили, что из священного яйца, которое расколовшись родило землю, море и небо. А дальше дело за малым, ведь мир не терпит пустоты. Маленькие точечки, невидимые глазу, стали первыми жителями этой вселенной. Или Великий Бог, по своему подобию, создал мужчину и женщину. Ах, теперь за такие мысли, не то, что речи, государство Ж уничтожит всех и вся. Прошло время, когда они играли вторые роли. Подавив странную тягу к мужчинам, великие особи стали совершенно непредсказуемо счастливы. Они достигли желаемых высот: великих изобретений, свершений и независимости от других и себя. Эти великие гуру, что постоянно сидели в позе лотос, сливаясь с космическим разумом, из которого они и черпали гениальные мысли, а потом воплощали их в жизнь, вдалбливая маленьким девочкам незыблемые истины женского превосходства.
Что ж, у них, действительно было очень уютно. Невероятно чистые дома, у которых сидели маленькие пушистые собачки, вкусные блюда, которые им готовили их виртуальные герои-любовники, что больше походили на существ среднего пола с прекрасным лицом, разве что чуть выше и сильнее обычной женщины. Идеальная жизнь идеальной героини, именно так они себя называли.
Как быстро пролетела ночь. Время поднимать Марка, им еще необходимо будет придумать, как защитить себя в мире дам.
Словно услышав мысли, парнишка протянулся и уставился своими теплыми глазами на Кику.
- Вставай, Марк, дорога длинная, а мы и так слишком задержались в этом месте. Земля в пустоши не прощает бездействия.
Солнце уже стояло в зените, уничтожая своим жаром последние доводы рассудка. Что-то в природе нарушилось, больше не было времен года. Вместе со старым миром ушли зима, лето, весна и осень. Тянулась вереница недо дней с непредсказуемыми вспышками солнца или затяжными дождями и так без передыха. Но, временами, приходило "ласковое время"(так его называл Кика). В этоти редкие моменты даже наши отшельники чувствовали себя детьми этого мира. Они были почти счастливы, почти обласканы этим жестоким миром.
- Впереди озеро, — закричал Марк, сбрасывая остатки своей одежды. Тело его за время путешествий постепенно менялось. Руки и ноги становились сильными, как железо, а волосы, которые они специально отпускали, длинными шелковистыми. Скоро он станет настоящим мужчиной, и им придется расстаться. Кика горько всхлипнул и полез в воду в одежде, её тоже необходимо было постирать, перед городом Ж.

Какая она, твоя любовь?
Вода, окутывающая тело и душу?
Утро, весна – начало отношений, День, лето – расцвет отношений, Вечер, осень – «осенний поцелуй», завершение отношений, Ночь, зима – отношений нет, чувство одиночества, заброшенности. Только последнее осталось для наших одиноких сердец.
Постепенно Марк и Кика расслабились, не чувствуя от наслаждения своих ног, рук спины, живота, шеи, головы… Их дыхание было спокойным, а сердца выбивали ровную и спокойную музыку. Как сейчас стало хорошо и легко после купания.
Вода – это любовь, окутывающая тело и душу.
Представьте себе счастье. Посмотрите на небо, вокруг себя. Вот чем занимались сегодня наши путешественники между городами.
Они не хотели осознавать:
Какое время года и суток?
Что вокруг них происходит?
Только прекрасная ласковая Вода: прозрачная и теплая.
Они не думали покидать эту колыбель жизни, балансируя на глубине.
Не было сил даже повернуть голову, да и не было такой необходимости, ведь рядом плыл единственный друг.
Все же Вода – это любовь, окутывающая тело и душу.
Что-то странное рождалось сейчас в душе Марка, то, что люди называют чувствами, но ему не было страшно или грустно, ведь впереди много времени, чтобы стать разобраться во всем.
Вода – это любовь отношений на данный момент.
Утро, весна – начало отношений, День, лето – расцвет отношений, Вечер, осень – «осенний поцелуй», завершение отношений, Ночь, зима – отношений нет, чувство одиночества, заброшенности.
Сейчас была лишь весна их отношений, двух странных существ странного мира.
Потом они развели костер и укрылись в объятиях друг друга. Тепло тел давало ощущение радости и покоя. Маленькие дети засыпали, чтобы видеть светлые сны, заслоняющие потери и смерть, данную сознаниям, как уход от одиночества.
Вспышки смеялись образами, образы объятиями, объятия поцелуями, а поцелуи чем-то сладостным и недоступным. Пусть оно было так далеко и близко, что не поймать, но и отказаться я от этого они не могли, ведь эти мечты стали их утешением, защитой от страшного мира.
Этим утром Марк проснулся от страшного жара в паху, хотя на улице моросил дождь, а промозглая погода напоминала о необходимости отправляться дальше. Только холод все еще не проникал в теплые объятия друзей. Марк сильнее вжался в тело Кики, так сильно, чтобы стать одним целым, которое не смогут разлучить ни люди, ни события, ни приказы.
Кика ахнула, ее кости хрустнули и приняли эту боль.

- Ты становишься взрослым. Не спеши, а то нам не выжить в мире Ж.
Марк ничего не понял, что-то делало его совершенно безвольным, больше похожим на ту теплую воду, которая верит каждому слову своего друга.
- Нужно подождать. Когда-то давно, может, тысячу лет назад у меня был друг. С ним не было одиноко. Мы вместе делили кров, ложе и еду. Только в этом мире ничего не бывает вечным, только смерть и горе.
На глазах Кики появились слезы, совсем забытые этим миром. Считалось, что соленые капельки - это жалость к себе, а человек не имеет право на слабость. Только сила продвигает вперед, но главное - не думать и не оглядываться по сторонам.
- И что стало с твоим другом? - тихо спросил Марк.
- Он умер. Сам ушел туда, откуда не возвращаются. Только я не смог с этим смириться. Я все и всех уничтожил своей местью? - Кика схватилась за голову.- Не хочу вспоминать об этом. Не хочу больше быть существом. Но впереди город богинь, значит нужно сделать над собой, чтобы стать кем-то из прошлого…
Существо открыло маленький тайничок в земле, больше напоминающий погреб, и положило туда грязный кровавый обрубок нижней плоти, который спас их в трудную минуту, заставив поверить, что она мужчина.
Кика распустила свои волосы, что были надежно спрятаны под грязным колпаком и навела порядок в скудной и обветшалой одежде, а потом проговорила:
- Теперь ты будешь моим рабом, иначе нас убьют. Все что буду говорить-придется исполнять. Прости, друг.
Марк кивнул, конечно, ему хотелось побольше узнать о прошлом Кики, почему она так грустит, что такого натворила эта маленькая неприкаянная душа. Даже его детский ум понимал, как все это напоминает грустную сказку. Но больше всего его интересовал этот город впереди, он манил мальчика, притягивая нежной музыкой, сладкими тягучими запахами, словно паутина, поблескивал огнями. За все время их путешествий Марк не встретил больше никого, все же он верил, что этот мир не для отшельников. Потом он еще раз посмотрел на Кику и подумал:
" Чтобы не случилось с тобой, когда я вырасту, то обязательно сделаюсь счастливым, ведь именно это дает  шанс на жизнь".
С этими мыслями друзья подошли к воротам города. Кика молчала, собираясь мыслями, было странно, что смешной клоун здорово преобразился, теперь он напоминал скорее  маленькую фею из сна, только совсем худенькую и грустную с серебряными, как лунный свет волосами


Кика и мальчик шли по прекрасным улицам огромного города. Неоновые витрины вырастали то там, то тут. Вылизанные до блеска мостовые, идеальные газоны - все здесь говорило о тайне, которая упрямо скрывалась за ширмой этого театра. Впереди показались первые повозки, внутри которых сидели сказочно прекрасные женщины с идеальными бровями, носами, губами, грудью - все в них было идеально, но так одинаково, что извозчикам, которые катили их, было трудно разгадать, где же его хозяйка.
Чудо пластической хирургии превратило город в мир близнецов с прекрасными, но одинаковыми лицами. А вот рабы их значительно отличались, среди них были мулаты с огромными черными глазами, крепкие мускулистые северяне, что больше походили на древних викингов и огромное количество нежный и женоподобных мальчиков с пухленькими губками - такие особенно были востребованы в электронных магазинах, ведь натурального здесь ничего не было. Прекрасные рабы исполняли все капризы, глупые и умные задания, готовили, стирали - делали то, что когда-то стало для женщин наказанием и точкой невозврата. Теперь счастье жизни переполняло их, разве иногда на своих бесконечных посиделках вдруг становилось грустно, ведь это все не по-настоящему. Тогда с этой хандрой они приходили в репродуктивные центры для оплодотворения и заводили себе маленькие игрушки женского пола, которые с удовольствием растили и воспитывали - их называли детьми. Очень редко случались осечки, и в их животах рождались ошибки генной инженерии - мальчики, таких еще при рождении выбрасывали вон к воротам города Y. Некоторые сразу умирали, другие становились ненавидимыми жителями чужой страны, нежными и утонченными, над которыми издевались и унижали, расправлялись при первой возможности.
Иногда матери, по непонятной причине, не желали отдавать своих отпрысков, за что подвергались полной очистке мозгов и заключению в специальных пансионатах для умалишенных.
Остальные женщины были бесконечно счастливы и веселы, словно их мозг накачали какой-то дрянью. Хотя лицемерию этой страны не было предела, оно скрывалось за фальшивыми улыбками, недосказанными репликами и обидными намеками оставалось загадкой.
Бесконечные салоны красоты, фитнес центры, клубы любителей "чего-то там" пестрили своими рекламами, зазывая богинь на бесчисленные мастер классы и марафоны. Такова была жизнь, прекрасная и идеальная


Прекрасные апартаменты окружали героев, ведь вместе с ними прибывали небывалые рассказы о дальних странах, страшных обычаях и невероятных приключениях. Никто не посмел усомниться в рабе рассказчицы, даже если это существо вызывало подозрения своей неопрятностью и подозрительной реальностью - все списывали на долгую дорогу и полное отсутствие условий технического ремонта.
Марку казалось, что он попал в сказку: пенящиеся ванные, мягкие кровати, волшебные зеркала, но больше всего его поражало преображение Кики. Какая же она была прекрасная! Почему выбрала бесконечные странствия, лишения и боль, когда могла бы наслаждаться здесь жизнью богини, вдоволь есть и сладко спать. Неужели все это из-за ее прошлого?
Грязное худое тело погрузилось в розовую воду, этот цвет здесь был особенно популярен, хотя встречалось изобилие разнообразных оттенков и рисунков. Марка окутала мягкая пена, а он почему-то вспоминал то теплое озеро в пустоши, когда его Кика была простой и доступной, такой живой.
- Нужно спешить, Марк! Скорее влезай в свой наряд, мы опаздываем на представление. Тебе придется импровизировать, главное не забывай, что ты - раб, да еще искусственный. Вспоминай те восточные сказки, что я рассказывала тебе перед сном и подыгрывай мне постоянно.
Наконец, Марк вышел. Широкие шаровары, шелковая рубаха превратили его в настоящего принца, а теплая вода и шампунь отмыли грязные волосы и теперь они слегка завивались на кончиках, обрамляя бледное лицо и подчеркивая огромные глаза.
- Отлично! -воскликнула Кика и вышла из-за ширмы.
Марк ахнул. Теперь перед ним стояла настоящая царица, та, что рассказывала своему мужу сказки тысячу и одну ночь.
- Пойдем, мы опаздываем,
В прекрасном зале собралась вся местная знать. Красный полумрак создавал особое настроение, а легкие вина настраивали публику на  представление, которое гарантирует  взрыв чувств .
Кика взмахнула руками, обнажив свои плечи и приготовилась рассказывать:
- Как мы любим сказки. Это не просто развлечение. Во многих сказках спрятана сокровенная мудрость человечества, потаенные желания.
Кика положила ногу на ногу, что позволило легкой ткани практически оголить красавицу.
Эротический голос манил, настраивая на особый лад, по залу покатились томные вздохи.
- Среди тысячи сказок для детей, я выберу страстные истории для взрослых. Эти истории заставляют мысли сбиваться, а в желаниях путаться, а иногда о ночных шалостях на утро стыдно вспоминать.
Гул сладострастия покатился по залу...
- Впереди нас ждет совершенно неверное представление.
Кика взяла руку Марка и провела ей по своему телу, что вызвало приступ нового восторга.
Настроение было создано - время приступать к горячему.
- Вы уже слышали мои рассказы об Алладине и его волшебной лампе, которая исполняла все его непотребные желания. Или об Али-бабе и сорока разбойницах. Однако ни в одной из этих сказок не было такого откровенного соблазна, что предстоит вам пережить сегодня.
Ее речь все лилась и лилась, каждый раз облачаясь в более откровенные подробности, так что стоны звучали по всему залу.
Волшебное сказание о султане Шахрияре вызывали особую дрожь в богинях.
Он предавался печали и потому требовал каждую ночь новую женщину, заставляя удовлетворять самые непристойные желания, но даже если все его похоти были удовлетворены, а наутро он ее казнил красавиц. Некогда султан из Самарканда уличил любимую жену в измене. С черным рабом за ивовой изгородью в саду самого дворца каждую ночь она наставляла рога доверчивому мужу, не боясь быть пойманной или наказанной, ведь ходили легенды о ее красоте и обольстительности. Султан был в ярости от такого разврата, сам же он поцелуя дожидался годами. Месть его была жестокой и бездонной.
Опасаясь, что еще раз разобьют сердце султана, он убивал после каждой ночи красавиц.
Стоны становились все громче. Марк зачарованный рассказом, чувствовал себя в полной власти Кики. Он трогал ее там, где она велела. Ласкал и жаждал свою богиню, не решаясь признаться себе в неведомом чувстве. Кика покорила весь зал и его маленькое сердце.
- И только красавице Шахерезаде удалось унять в нем жажду мести. Среди рассказанных ею историй было множество таких, которые богиням, любящим сказки, читать нельзя: о лесбиянках, принцах-гомосексуалистах, принцессах-садистках, и красивых девушках, даривших свою любовь животным, поскольку есть определенные сексуальные табу... - загадочно закончила свое повествование Кика, оставляя последнее слово для следующей сказки. Зал охватила волна сладострастия.

- А теперь бежим, — прошептала Кика. Схватив Марка за руку, они пробирались сквозь бесконечные оргии, крики и стоны-скорее к выходу. Андроиды и рабы выполняли свою работу идеально. Пот катился по телу, руки дрожали, жар подкатывал к желудку, а голова кружилась.
Наконец прохладный воздух улицы окатил разгоряченные тела сказителей. Уставшая Кика почти упала на носилки, и ровное покачивание позволяло им насладиться тишиной прекрасных улиц. Их несли в покои, золото приятно позвякивало в сундуке, а в номере уже ждало праздничное угощение.
Богини были щедры, ведь такое развлечение для них было в диковинку.
- Вода в джакузи пузырилась, как  вино в хрустальном бокале. Маленькие глупости атаковали тело и мозг, заставляя чувствовать себя на краю блаженства. Ее руки были совсем рядом, а глаза горели так ярко.
- Время познать наслаждения этого мира, — прошептала Кика, притягивая к себе Марка. - Твое желание давно разбудило настоящего мужчину. Готов ли ты стать моим рабом лишь на одну ночь, а завтра мы снова двинемся в путь - туда, где нет места плотской любви, мой мальчик.
Объятия были слишком жаркими, ему казалось, что он тонет в огненных поцелуях, а пах разрывается от блаженства, заставляя его взлетать все выше, голова отказывалась слушаться, а тело полностью сдалось на милость бесконечных ласк Кики.Он не сопротивлялся.
Если бы Марка спросили, что с ним произошло? Ответа бы не было, ибо сказка заставила его молчать о том счастье, что ему подарила ночь.
Тело подрагивало от наслаждения, иногда ему казалось, что смерть совсем близко, но потом наслаждение заставляло кричать от наслаждения. Сколько это продолжалось Марк не знал, но остановиться был не в силе, словно маленькая мышка, лишь очнувшись, он снова полз к ногам богини в ожидании наслаждения.
- Вот что такое "тысяча и одна ночь", — думал иногда его мозг и снова прижимался к ее телу.
Возможно,так они умерли бы, если не стук в дверь. Их просили рассчитаться по счетам и покинуть город. Время пребывания здесь подошло к концу.
Они снова брели по бескрайним просторам, там, где за каждым поворотом затаилась маленькая смерть, только теперь рядом с Кикой шел настоящий мужчина, который будет защищать свою мечту до конца.
Дорога петляла, скрываясь за горизонтом, а там, в огнях, светился огромный храм. Тихий колокольный звон доносился издалека, заставляя путников задуматься о вечности.

Почему их так стремительно выпроводили вон из города? Что заставило богинь почувствовать неладное? Крики раба, который не имеет право на наслаждения? Или этот мир уже приговорил кого-то к смерти, ведь здесь многому не было места.
Глупости вышвырнули еще много лет назад, когда все ошибки должны были умереть в пустоши.
Теперь не время оглядываться назад. Поздно что-то менять? Или сожалеть о той единственной ночи, разве что, прежде чем зайти в храм стоит погреться у костра.
Кика снова стала маленьким худым странником, а Марк сильным и высоким мужчиной, сердце которого было уже отдано. Изменить этого не мог никто. Такова воля небес, что позволили девочке спасти ребенка, что слишком быстро рос для человеческого существа. Кто же ты, Марк? Что скрывается в твоих огромных глазах? Неужели в них смерть, которая совсем близко?
- Ты все молчишь, Кика? Кажется, я многое понял. - шептали нежные руки, прижимая к себе вожделенное.
- Это всего лишь сон, Марк. Завтра все станет на места. Ты предашь наши путешествия.
- Разве я посмею оставить позади такое? Что сможет нас разлучить? Я уничтожу любого...
- Помолчи, — кричало ее тело, забирая его силу.
Это было последнее, что Кика могла сделать для него. Прощание, которого больше не вспомнят, ведь она знала о темном тумане, съедающем совесть любого человека. Такова была тайна города Монахов. Их время наставало. Мир не прощает нарушения своих правил, уничтожая любовь навсегда. Только вечная печаль о Боге заполнит все существо. Туман спускался все ниже, забираясь в легкие Марка. Так начиналась новая жизнь без нее.

Холодный мрак храма разрезало тихое песнопение. Высокие стройные служители культа выстроились перед алтарем-впереди их ждала казнь. Впрочем, ничего не обычного. Каждый день со всех городов стекались отбросы земли: убийцы, грабители и нарушители покоя, эти были особенно опасные преступники, они меняли течение жизни, остановить которое - значит изменить вечный порядок.
На окровавленном шесте висело истерзанное тело маленького существа. Его голова была опущена, а лохмотья покрыты кровью от бесконечных пыток-он умирал. Только не было страшно, когда твоя земная жизнь слишком затянулась. Там далеко снова расцветали ядовитые цветы пустоши, если бы он был свободен, то смог бы залечить свои раны, но теперь все окончено. Его жизнь окончится вместе с этим песнопением.

Сумеречные монахи затянули последний куплет. Среди них особенно выделялась широкая спина новенького служителя. Исключительная сила и красота, его тело словно светилось изнутри, как хорош был этот подарок пустоши, там его и нашли. Такой сосуд можно будет выгодно использовать, тем более он показал себя послушным и преданным членом святого сообщества.
Когда туман очистил разум человека, он сам сдал предателя вселенной, разгадав его подлые замыслы, что пытался увлечь его своими мерзкими идеями и телом. Сегодня этот отброс умрет, а с ним и глупые мысли о парном существовании. Пусть все идет своим чередом.
Кика обвела послушный строй монахов глазами, сразу увидев Марка с чистым взглядом, что говорил о многом. Сердце его не успело наполниться любовью, если туман смог все подчистить без остатка. Из года в год, из века в век все повторялось, и все же она надеялась найти потерянного в пламени друга. Ее сердце помнило ту последнюю битву, когда огромный дракон сжигал все ради своей любви. Ненависть переполняла его сердце, а страх людей делал его жизнь невозможной. Тогда они тоже выследили их, Кика ждала ребеночка. Но проклятие преследовало их семью существ-драконов- люди хотели уничтожить странную пару. Драконы бились из последних сил, окруженные железными монстрами, они защищали свою семью, до тех пор, пока Кика не получила смертельную рану в живот. Ярость переполнила монстра, и он разорвался взрывом всепоглощающей смерти. Пламя пожирало этот мир, когда два влюбленных существа умирали в объятиях друг друга.
Только Кика выжила. Она столько лет искала мести ,но надеялась на встречу, веря, что он смог выжить в той катастрофе. А теперь в ее лоне снова зарождалась жизнь, но она знала, что Марк не был ее драконом.
Пение прекратилось, скоро она соединиться со своим возлюбленным на том свете.
Мрачный голос произнес:
- Ваше последнее слово, чудовище.
Кика подняла окровавленную голову, сил почти не осталось, пока перечисляли все ее грехи и ужасные способности организма, противоречащие истинному человеку.
- Хочу рассказать последнюю свою сказку, — прошептала она.
Глухая тишина храма звенела.
- Что ж, говорят, Ваши истории восхищали, но пусть она будет про отеческую любовь.
- Однажды маленькая девочка положил подарок для своего друга. Тот, увидев коробку, понял, куда исчезли последние деньги на еду, и накричал на свою подругу.
Через некоторое время он успокоился, и открыл коробку. Но там было пусто.
— Ты разве не знаешь, что нельзя дарить пустые коробки.- кричал он снова
— Милый, но она же не пустая. Я положила туда свои воздушные поцелуи. Они все для тебя.
Через некоторое время несчастный случай унёс жизнь ребенка. Её друг долгие годы держал возле кровати коробку, наполненную воздушными поцелуями, и всякий раз, когда ему было тяжело в жизни, вынимал воображаемый поцелуй и вспоминал любовь своей подруги.
Тишину ничто не нарушило. Монахи все так же безучастно смотрели умирающую Кику. Тело осужденной обложили хворостом пустоши и подожгли, огонь медленно начинал лизать ее ноги.
- Любовь — самый ценный подарок в мире.- закричала она, уже ни на что не надеясь.
Черная фигура одного монаха остановилась и задержалась лишь на мгновение. " Наша встреча была ошибкой", — подумал обновленный Марк-впереди его ждал пост великого инквизитора.

Дорога вела извилистыми тропками сквозь старые развалины, обугленные местами и поросшие мхом у земли. Караван великого инквизитора шел неспешно, его великую миссию ничто не могло остановить или задержать. Тысяча лет прошло, многое испытаний выпало на долю ордена, но Марк ни о чем не жалел, лишь обгорелый труп своего друга иногда снился ему. Кика тянула к нему свои черные руки, прижимая к сердцу какой-то сверток.
Эту тропу знала лишь Она, другие боялись ходить сквозь зараженное безлесье, что кипело страшными гадами и непонятными существами и ядовитыми испарениями, но инквизитор хорошо их знал, чтобы вести переговоры с другими городами. Тогда много лет назад его подбросили специально, он выполнял великую миссию, еще ребенком орден воспитал настоящего героя , убившего дракона.
Иногда ему вспоминались слова Кики, и он смеялся;
- Любовь - самый ценный подарок!
Хотя.., когда ему было трудно, он словно доставал ту невидимую коробочку с поцелуями последнего дракона. А ведь она могла тогда зажарить их живьем, но что-то ее остановило - неужели любовь? Он все правильно рассчитал...
Марк пригладил свою бородку с чувством своего превосходства, иногда инквизитора называли "великим убийцей", и это льстило ему. А сейчас весь мир склонился перед его величием, разве это может сравниться с любовью.
Действительно, в его сердце была лишь пустота, но проповеди великого инквизитора поражали своей искренностью весь мир, подарив ему мировое господство. Теперь в их храм стекались  богатства трех   миров; золото, девственницы, рабы - у них было все.
Последняя катастрофа разразилась тысячу лет назад, но до сих пор ее эхо еще звучало в каждом кусочке стонущей земли. Все, все боялись инквизитора и драконов, которые смогут воскреснуть и уничтожить людей.
Разве они понимали, что беда свершилась не из-за войн, которых так боялись, не из-за эпидемий, которые стирали миллионы людей. Нет! Человеческий эгоизм, полное отсутствие сострадания заставили драконов защищаться, уничтожив все вокруг. Ненависть друг к другу все также питала города, а этим пользовался инквизитор, великий и могучий.
Вдруг караван остановился.
 По тонюсенькой дорожке шла маленькая фея, она словно спустилась с небес. Золотые волосы струились по ее обнаженному телу, а огромные глаза могли разжечь даже самую холодную кровь монаха. Девочка старалась обойти все зловонные лужи. На дороге возились странные многоножки с огромными выпученными глазами, которые вальяжно разлеглись в мутной раскалённой жиже, наслаждаясь лучами красного солнца. Фея не боялась гладить созданий пустоши, ведь их ядовитое дыхание не могло навредить дочери последнего дракона. Ее цепкие коготочки день за днем разрушали скорлупу яйца, хотя она слышала и помнила все, что происходило в этом мире. Она присела низко к земле, чтобы наблюдать за веселыми играми маленьких насекомых. Словно ореол окружал тело этого волшебного создания. Инквизитор почувствовал страшную боль в своем холодном сердце-  там рождалась любовь.
- Кто ты, дитя, — произнес он дрожащим голосом.
- Даже букашки имеют норы, знают, где их дом и надеются на завтрашний день, а мое существование заранее обречено на гибель. Я родилась в пустоши и Никому не нужена. Я так одинока. Скитаюсь от города к городу, надеясь, что выживу еще денек или тьма  проглотит меня, она притаилась где-то в глуби леса и выла одинокими ночами на луну, в ожидании новой жертвы.
- Прелестное дитя, иди ко мне. Я смогу защитить тебя ото всего мира.
Небесное создание мило улыбнулось, крепко зажимая в руке кусочек обгоревшего одеяния своей матери.