Эй, моряк!

- Я вернусь к Новому году! – крикнул Алексей из вагона уходящего поезда. Выворачивая шею, он жадно хватал глазами удаляющуюся фигурку матери. Худенькая пожилая женщина сделала несколько шагов по перрону, беспомощно вытянув руки, словно пытаясь замедлить движение состава,но тут же исчезла из поля зрения

В аэропорту Домодедово он прошел все виды изнурительных досмотров, спал два часа в неудобной позе в зале ожидания, завтракал кислым чизбургером, обжигаясь горячим кофе, потом долго выбирал подарок матери в парфюмерном магазине дьюти-фри. Последние минуты перед заходом на борт старенького боинга он тупо смотрел на розовую коробочку духов, словно на оберег, гарантирующий ему защиту от всех предстоящих опасностей.

Сомнений быть не может. Раз купил - значит точно вернется к Новому году.

После пересадки в Марокко, он снова пересел в 737-й, еще более старый боинг, с еще более ржавыми турбинами. Впрочем, от многочисленных воздушных ям его так мутило, что было уже все равно на чем лететь - лишь бы скорее.
Через девять часов, белый, как полотно, с совершенно опорожненным желудком, шатаясь, он вышел из аэропорта Луанды.

Алексей подписал контракт с крюинговой компанией на                полгода - нанялся мастером по добыче рыбы у берегов Анголы.
Вернувшись в родной город с дипломом об окончании дальневосточной мореходки, он искренне рассчитывал на хороший сезонный заработок за границей.

Компания предлагала от полутора до трех тысяч долларов в месяц. Если он заработает хотя бы десять, можно уже взять вредит на приобретение квартиры. На меньшее его девушка, Вероника, даже не рассчитывала.

Конечно, на душе у Алексея было неспокойно. Сомнительный обшарпанный офис, где состоялась крюинговая сделка, подозрительная, плохо выбритая физиономия представителя компании, ловко подсовывавшего ему бесконечные бумажки с мельчайшим шрифтом, который не было времени и желания читать, его бегающие глазки и торопливый говорок – все это не могло вызывать особого оптимизма. Но он знал, что устроится в серьезную компанию очень непросто: слишком высоки требования для кандидатов. В итоге, скрепя сердце, решил рискнуть.

Мать, провожая сына, чувствовала смутную тревогу на сердце. Не верилось ей в быстрые и легкие доходы.
Она оказалась права.

Алексей не появился ни к Новому году, ни к Рождеству. Сначала он изредка звонил, сдавленным голосом, словно не слыша отчаянных криков матери, что-то невнятно бормотал о проблемах с топливом и холодильниками на борту. А потом связь с ним и вовсе пропала.

Он вернулся к концу марта. Точнее, поступил из африканской больницы – в московскую, а затем районную, по месту жительства, с диагнозом «дистрофия» и «сотрясение головного мозга». Без денег и личных вещей. Мать он начал узнавать только через неделю.
 
А вот девушка навестить его в больницу так и не пришла. Все получилось как в песенке из старого фильма «Человек-амфибия»:

 Эй, моряк! Ты слишком долго плавал,
Я тебя успела позабыть…

Когда к Алексею вернулась способность говорить, он поведал о своих африканских злоключениях, которые начались еще в аэропорту Луанды.
Встретивший его менеджер компании сбивчиво объяснил, что судно, на котором он должен был отплыть от берегов Анголы, уже продано судовладельцем. Поэтому надо вернуться из Анголы в Россию, в Калининград, переподписать там контракт и отправиться в Африку вновь – уже морским путем.

За это придется внести залог еще в пятьсот долларов – вдобавок к тем семистам, которые уже были заплачены Алексеем. Делать нечего – пришлось отдать практически последние деньги.

После очередного мучительного перелета, Алексей оказался на ржавой посудине весьма сомнительного вида - вместо быстроходного рыболовного сейнера, обещанного компанией. Название корабля звучало весьма иронично – «Herkules».
Путь от Калининграда до Анголы занял почти месяц.
Дело пахло криминалом, Алексей понял это почти сразу, да деваться было уже некуда…

За пределами территориальных российских вод судно начало менять название. 
«В первом же африканском порту, в Мавритании, наш «Геркулес» уже стал «Морской звездой» - рассказывал мне впоследствии Алексей. – А в нигерийском порту поверх этой надписи уже появилась новая - «Альбатрос».

Заправляли «Альбатроса» где попало и чем попало. Каждый выход в море сопровождался серьезными техническими проблемами.
Однажды неделю пришлось дрейфовать без провизии. Старые холодильники вырубались в самый неподходящий момент, и нередко весь улов приходилось выбрасывать за борт. На борту – плюс сорок, в машинном отделении - за пятьдесят градусов.

Полупротухшую рыбу варили в опресненной воде. От вони на палубе людей рвало. Кондиционеров на корабле не было…
Обезумев от жары, люди прыгали за борт. Это была рискованная затея, потому что рыболовные суда нередко сопровождают стаи голодных акул. Но доведенной до отчаяния команде было все равно. До тех пор, пока среди купальщиков однажды не раздался отчаянный крик.
 
Словно во сне Алексей видел рядом с собой в прозрачной воде огромные грудные плавники и тупую морду с жадно вывернутым ртом, усеянным острейшими, как у циркулярной пилы, зубами. Яростно работая ногами, он плыл к забортной веревочной лестнице.

«Только не ноги, только не ноги!» - билась в его голове отчаянная                мысль. Алексея тащили наверх с отчаянной руганью, а он еще не понимал – целы ли его конечности или нет… Но акула с остервенением рвала уже другое тело - выброшенного боцманом за борт тухлого тунца. С тех пор желающих купаться больше не нашлось.

Первые два месяца команде, состоявшей частью из русских, частью из местных африканских наемников, платили по триста-четыреста долларов. Когда на корабле стал назревать бунт, договорились выплачивать по семьсот. Переговоры вел капитан, которого все звали Папа Джо - сомнительная личность неопределенной расы, с трудом объяснявшаяся по-русски.

Добывали разную рыбу. Ходили за скумбрией, морским окунем, клыкачом, и даже акулами, плавники которых очень ценятся в Китае. Но главную ценность представляли косяки тунца. Его промысел строго отслеживался африканскими странами.
 
Иногда нарывались на патрули морской полиции. Где-то капитану удавалось договориться, где-то приходилось сдавать улов и выплачивать крупный штраф. А у берегов Сенегала над головами экипажа просвистела очередь из пулемета. Но добычу полиции не отдали – налетел мощный тропический шторм, который и помог команде унести ноги.

Последней и самой неприятной оказалась встреча с судном без опознавательных знаков у берегов Анголы. Ловкие темнокожие ребята, опоясанные пулеметными лентами, впрыгнули на борт, прикладом «калаша» сбили с ног капитана, и произнесли магическое слово:
 - Money!
 
Напрасно Папа Джо попытался втолковать гостям, что выручки еще нет - ему дали хорошую затрещину, и он покорно побежал к сейфу в каюту, где хранились все ценные вещи экипажа. Чем-то не понравился лидеру пиратов и Алексей. Дальнейшие события он помнит смутно, потому что получил жестокий удар по голове прикладом родного русского автомата.

Уже дома, связавшись с банком, он узнал, что все деньги с его карты (около двух тысяч долларов) сняты неизвестным лицом. Все личные вещи, включая дорогой ноутбук – пропали.
Мать была рада только одному – Алеша вернулся живой.

Когда он окончательно поправился, бедная женщина понемногу пришла в себя и поведала мне в адвокатской конторе печальную историю его африканской одиссеи.
Конечно, она понимала, что ее сын пошел на серьезный риск. Уже факт смены названий судна должен был насторожить Алексея. Обычно нелегалы-браконьеры покупают негодное ржавое судно, которое не жалко терять. Человеческими жизнями и здоровьем людей на таких кораблях не дорожат.
 
В этой истории, разумеется, все началось с интернета.  Алексей зашел на мошеннический сайт, представившийся солидной компанией. Знай он о существовании международной конвенции о труде в морском судоходстве, он ни за что бы не повелся на такую сделку. Потому что главное ее требование - моряк не платит за трудоустройство.

Не платит он крюинговым агентствам также и за визы, спецодежду, авиабилеты, и даже профессиональный отбор. Все эти услуги оплачивает судовладелец. В итоге Алексей едва не заплатил мошенникам жизнью.
 
Попытка матери добиться справедливости к положительному результату не привела. Органы следствия, нехотя приняв ее заявление, состряпали ответ в несколько строчек об отсутствии оснований для возбуждения уголовного дела, порекомендовав ей обратиться в суд. Насколько я помню, обжаловать его она не стала.