Эразм Роттердамский. Эволюция Глупости

«Оракул Европы», «человек сам по себе», «властитель дум», «лучший друг Томаса Мора», «князь гуманистов», «Вольтер XVI века» — все это прозвища одного человека, философа, мыслителя и ученого. Эразму Роттердамскому в этом году исполнилось бы 555 лет.
Нет, Эразм не жил в Роттердаме и даже не появлялся там. Но родился и похоронен, причем в эпоху, когда фамилии только формировались — для недворян, конечно. Вот и получается, что Эразм Роттердамский – псевдоним, а 28 октября 1469 в Роттердаме, Южная Голландия родился Герхард Герхардс. Имя его означало «желанный». Потом, по тогдашней традиции, имена переводили через греческий и латинский языки. Так Герхард стал Дезидерием Эразмом.
Есть путаница в источниках с годом рождения - называют и 1466 год. Но все-таки на его памятнике в Роттердаме указан 1469 год.
Родился будущий философ у невенчанной пары — сын бюргеров и мать – служанка, и стал вторым их сыном. Отцу родственники запретили жениться, прочили хорошую карьеру. Для того времени незаконное рождение сильно осложняло жизнь. Тем более, что осиротел он рано — когда родители умерли от чумы, мальчику было 13 лет. Хорошее образование открывало ему двери в высшее общество. Забегая вперед, можно сказать, что всю жизнь он не признавал авторитетов знатных, богатых и даже признанных гениев. Так, с ним в одну эпоху работали Леонардо да Винчи, Рафаэль, Микеланджело, Никколо Маккиавелли, никем из них он не восторгался и не искал дружбы. Вообще же это наиболее наглядный пример ученого в башне из слоновой кости, за это его и называли «человек сам по себе». Тем не менее, он прекрасно ладил с богатыми и знатными, всю жизнь придерживался умеренных взглядов, был внимателен в высказываниях и не имел врагов, во всяком случае, влиятельных.
Сначала Эразм учился в школе в Гауде, там он приохотился к древним языкам. Продолжил учебу в августинском монастыре и даже принял постриг. Тогда монастыри имели самые роскошные библиотеки, занимались образованием, покровительствовали сиротам. Конечно, в первую очередь они готовили воспитанников и послушников для духовной карьеры. В монастыре Эразм не просто разбирал и переписывал античные рукописи, он переводил с древних языков и писал. И делал это великолепно, в эпоху, когда было слишком много плохих переводов.
Скоро он из монастыря просто удрал «временно», чтобы никогда туда не вернуться. Для начала епископ Генрих Бергинский взял одаренного и трудолюбивого юношу к себе секретарем. И там он начал приобретать себе друзей и покровителей. Там же он получил возможность обучаться в Парижском университете.
Здесь Эразм научился зарабатывать репетиторством — «подтягивал» по древним языкам  к поступлению в университеты детей богатых родителей. Это кормило его до того времени, когда гонораров с изданных книг становится достаточным для жизни. Настал этот период примерно с 1507 года.
В 1499 году Эразм побывал в Оксфорде, пообщался с английскими гуманистами, подружился с 21-летним Томасом Мором. Томас Мор еще только напишет свой труд об идеальном государстве «Утопия» и станет лордом-канцлером при английском короле Генрихе VIII Тюдоре. Гуманисты восторгались античной литературой и философией, изучали греческий язык. Глава их, Джон Колет был одержим идеей реформации католической церкви, так как требуется ее нравственное обновление. Он обличал пороки и злоупотребления священников, считал, что схоластика и догматизм мешают верному пониманию учения Христа. Многое из этих разговоров Эразм потом использовал, например, в своей «Похвале глупости».
Во всеуслышание вопрос о реформации церкви Лютер в 1517 году, прибив к двери церкви в Витемберге свои 95 тезисов о вере. Известно, что вылилось это в выделении из католичества ветки протестантского учения. Это многим тогда казалось выходом – новая трактовка предполагала перевод Библии с латыни на европейские языки, аскетизм, обращение к Богу без посредничества церкви. Мораль прихожан тоже следовало обновить. Когда католики продавали индульгенции, печально известные отпущения грехов богатым людям, бедным внушалось, что бедность и болезни — это кара за грехи и не нужно с эти бороться. Протестанты же (еще их назвали лютеране) говорили о необходимости зарабатывать, изучать Библию и соблюдать заповеди самостоятельно.
Впрочем, Эразм разочаровался и в католическом Папе, и в Мартине Лютере и их последователях. И те, и другие были категоричны и крайне нетерпимы, спорящие часто переходили на личности, на агрессию. Например, Папа римский с трудом отговорил жителей города Болоньи строить собор больше, чем в Ватикане. Ну, как отговорил… Дал денег на Университет, лишь бы они не занимались другим строительством. И устроил совершенно неприличные гуляния по поводу «победы», где сам Папа выступал древнеримским триумфатором, Юлием Цезарем. Это не могло не вызвать у миролюбивого Эразма, как минимум, непонимания. Что до Лютера, то у них еще будет публичный спор впоследствии. Разница в мировоззрении, например, видна из этих утверждений:
«Свобода воли человека заложена в его совести», - говорил Эразм Роттердамский. Он вообще считал, что Бог подарил человеку свободу воли. И выражается это в возможности спасения, разумном выборе между добром и злом и в моральной ответственности при принятии решений. 
«Воля человека подобна ослу – кто его оседлает, тот и едет», - оппонировал Мартин Лютер. По его мнению, после грехопадения и изгнания из рая, человек утратил шанс на спасение. Все попытки разума и воли приводят к самообману и гордыне. Возможно это только Божьей милостью и предопределено, через осознание полной зависимости от Бога и своей греховности.
Оба они опирались на учение Августина Блаженного, но трактовали его по-разному.
Но это все будет потом. А пока в компании двух сыновей лейб-медика Генриха VII Баптисто Паэльо в 1506 году Эразм осуществил мечту – путешествовал и учился в Италии, колыбели античности. В Италии он получил степень доктора богословия в Туринском университете за проведенную дискуссию, посетил Флоренцию, Болонью. Церемония дискуссии или диспута в те времена означали защиту своей точки зрения, опровержение аргументов соперников и победа в этом споре с помощью схоластики, или богословия. Эразма с этой степенью, воспринимали на юге Европы как схоластик, ученый средневекового, старого типа. Но не на севере, там это ценилось. Наука в отрыве от религии только формировалась, базы знаний, проверенных экспериментально, еще не существовало. А богословие развивалось уже много веков.
Эразм много путешествовал между странами. В Италии, посетив и Венецию, и Рим, получив предложение остаться в Вечном городе и дослужиться до кардинала, он не мог долго жить — то там, то тут вспыхивают войны. Философ едет в Англию по приглашению старого друга Томаса Мора. На английский престол взошел Генрих VIII, король просвещенный, воспитанный гуманистами. Мыслители с восторгом ждут деяний. 
Вообще, это давняя мечта философии – воспитать монарха. Есть некая иллюзия, что теоретикам достаточно объяснить, как надо править, и наступит эра гуманизма и просвещения в отдельно взятой стране. В Англии эта мечта отразилась, например, в мифе о короле Артуре, воспитанном волшебником Мерлином.
Так или иначе, но перспективы самые радужные. Томасу Мору же Эразм пишет в дороге «Похвалу глупости». Сам автор считал книгу шуткой и безделицей, хотя и, безусловно, высмеивал пороки современного ему общества. Он пишет в предисловии к ней:
«Что же касается пустого упрека в излишней резкости, то отвечу, что всегда  дозволено было безнаказанно насмехаться над повседневной человеческой жизнью, лишь бы эта вольность не переходила в неистовство. Весьма дивлюсь я нежности современных ушей, которые, кажется, ничего не выносят, кроме  торжественных титулов».
Шуточное восхваление недостойного было принятым приемом  гуманистов, восходил это еще к поздней античности. Новшеством стало, что это похвала глупости, которую она превозносит сама себе. Имеет смысл обратить внимание на подзаголовок – Декламация. Так назывались небольшие эссе – рассуждения на философские темы. Нечто подобное Эразм писал для своих учеников.
В  «Похвале» огромное количество отсылок к античной литературе – мифам, истории и даже латыни. Здесь Глупость хвалит себя для всех людей – разных статусов, богатства, пола и образования. Вот, к примеру, о любви и адекватности к себе:
«Как вы думаете, может ли полюбить кого-либо тот, кто сам себя ненавидит? Сговорится ли с другими тот, кто сам с собой в разладе? Какой приятности ждать от того, кто сам себе опостылел и опротивел? Никто, полагаю, не дерзнет утверждать, будто нечто подобное возможно, - разве что будет глупее самой Глупости. Попробуйте отвергнуть меня - и не только все прочие люди станут  вам несносны, но и каждый из вас себе самому сделается мерзок и ненавистен. Природа во многих смыслах скорей мачеха, нежели мать: ведь  наградила  же  она  смертных, особливо тех, кто чуть-чуть поумней, печальной склонностью гнушаться своего и ценить чужое».
Естественно, «досталось» от Глупости и войнам, что неудивительно при отношении к ним автора:
«Говорят, однако, что в военном деле прежде всего потребен ум. Да, для вождей, и к тому же - ум военный, а вовсе не философский. А вообще-то война, столь всеми прославляемая, ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, нерасплатившимися должниками и тому подобными подонками общества, но отнюдь не просвещенными философами».
Не остались в стороне короли и поэты, ученые и богословы, монахи и кардиналы, римские папы и игроки, и многие, многие другие.
«А если бы кардиналы в свою очередь поразмыслили о том, что они унаследовали место апостолов и, стало быть, обязаны подражать их жизни? Если бы им пришло в голову, что они не хозяева духовных даров, но лишь управители, которым рано или поздно придется дать строжайший отчет во всем?
Если б они хоть призадумались над значением отдельных частей своего наряда? Что означает эта белизна нижнего облачения, если не высочайшую и совершеннейшую беспорочность жизни? Что такое эта пурпуровая ряса, как не символ пламенной любви к богу? На что указует эта мантия, ниспадающая широкими складками на спину мула их высокопреосвященства и столь обширная, что ею можно было бы прикрыть даже верблюда? Не есть ли она знамение всеобъемлющего милосердия, выражающегося в поучениях, увещаниях, наставлениях, обличениях, убеждениях, в примирении воюющих, в сопротивлении неправедным государям и даже в пролитии собственной крови за христианскую паству, не говоря уже о жертвах своим достоянием? Да и подобает ли богатое достояние тем, кто пришел на смену нищим апостолам? Повторяю, если б отцы кардиналы взвесили все это, они не добивались бы высокого своего сана и покидали бы его с великой охотой, либо вели жизнь, полную тяжких трудов и забот, — такую же, как некогда апостолы».
Книга была принята не просто благосклонно, а с восторгом самим объектами сатиры. По манере изложения текста есть даже некоторая двойственность — Глупость все время сбивается на пафос и «проговаривается». На то она и Глупость. Изначально текст един, уже позже его поделили на главы. По сути, это – пародия на панегирик. А есть у Эразма Роттердамского и памфлет «Жалобы мира, отовсюду изгнанного и повсюду сокрушённого»», опубликованный в 1517 году, где Мир жалуется на людей:
«Ведь для того, чтобы исцелиться, нужно знать свою болезнь!
   Поэтому я, Мир, прославленный людьми и богами, говорю: я – источник, отец, кормилец, умножитель и защитник всего самого лучшего, что когда-либо существовало в небе и на земле. Без меня никогда и нигде не бывает ничего процветающего, ничего надежного, ничего чистого и святого; без меня нет ничего приятного для людей и нет ничего угодного для богов.
   Война же, наоборот, противна всему сущему: война – первопричина всех бед и зол, бездонный океан, поглощающий все без различия. Из-за войны все цветущее загнивает, все здоровое гибнет, все прочное рушится, все прекрасное и полезное уничтожается, все сладкое становится горьким».
Вообще же войны всегда очень сильно нервировали Эразма. Но время изменилось, и уже появилась религиозная нетерпимость. Часто ее разжигал сам Лютер, его публичные выступления и явились продолжением начатой между ними дискуссии. Вольность в религиозных вопросах раздражала и католиков, и протестантов. Свирепствовала Инквизиция в Испании и во Франции, восстания и мифическая доктрина коммунизма происходили в Германии, а в Англии «гуманист» Генрих VIII затеял развод, который переродился в отделение англиканской церкви, скорее, протестантской, и преследования католиков.
Еще одна книга, по форме напоминающая античную литературу, вышла в 1518 году и называется «Дружеские разговоры» или «Разговоры запросто». Книга дополнялась и переиздавалась, последний раз при жизни Эразма Роттердамского это было в 1533 году.
Представляет собой текст достаточно откровенные диалоги на самые разные темы. Это и воины, и монахи, и соседи, и аббат, и нищие. Обсуждали обеты и похороны, войны и кораблекрушения, проходимцев и брак, и многое другое. Интересно читать как свидетельство тогда, в начале XVI века существующих порядков. Хотя иногда они кажутся наивными, иногда — грубыми, и всегда это – критика того, что есть.
Например, это из разговора девицы, собирающейся в монастырь и друга, ее отговаривающего от опрометчивого шага:
«Евбул. Кто старается ускользнуть от любой неприятности, тому надо уходить из жизни… Ты так приучай свои уши, чтобы слышать все подряд, а в душу не пускать ничего, кроме доброго. Я думаю, родители не отказывают тебе в особой комнате?
   Екатерина. Конечно, нет.
   Евбул. Туда и удаляйся, если застолье слишком веселое, и пока они пьют да пустословят, ты веди беседу со своим женихом — со Христом: молись, пой богу славу, возноси ему благодарность. Родительский дом тебя не замарает, а ты сделаешь его чище.
   Екатерина. И все ж надежнее быть в обществе девиц.
   Евбул. Я не порицаю невинное девичье общество, но не хотел бы, чтобы ты обманывала себя ложным мнением. Когда ты побудешь среди них подольше и приглядишься поближе, так, пожалуй, и не увидишь той красы, которая прежде сияла тебе отовсюду. И поверь мне: не каждая, кто носит манатью, непременно девица».
Имена имеют свое значение, что также часть классической традиции. В приведенном фрагменте имена переводятся с греческого: Евбул – благорасположенный, Екатерина – непорочная. И тема, на самом деле, актуальная по сей день – всякая ли девица должна выйти замуж? И какие есть варианты для жизни, если она этого не хочет. Всю историю человечества эти вопросы нет-нет, да возникают, альтернатива для дворянки даже XIX века – замуж или в монастырь. Ассортимент появился довольно поздно, вспомним, даже образование для женщин часто считалось вредным.
Насмешки в адрес религии  потом послужили поводом для нападок и Лютера, и католиков. Первый сказал, что философ просто над всем издевается, богословы входили из себя, Сорбонна объявила книгу ересью.
Сильны работы Эразма и в педагогике. В частности, он считал, что ребенок не может любить науку по незнанию. Но привить интерес к ней можно через любовь к учителю.
Умер Эразм Роттердамский в 1536 году, через год после казни Томаса Мора за отказ принести новую присягу Генриху VIII, так как предложенная формула, противоречила его убеждениям. А через десять лет умрет и его оппонент Мартин Лютер.


Для Журнала РК