Золотая Орда и монгольское иго

Золотая Орда – крупное государство c многоэтничным населением в центральной Евразии, существовавшее в XIII—XV веках. Образована в 1224 году  как улус в составе Монгольской империи. После раздела Монгольской империи с 1269 года суверенное государство.

Образование Золотой Орды
В 1206 году Чингисхан (1162-1227) после жестокой расправы над татарскими племенами и военного поражения соперников-монголов был провозглашен всемонгольским правителем.
Несмотря на то, что у Чингисхана было несколько жён, Чингизидами считаются лишь дети и их потомки его первой жены – Бортэ, от которой у него было 4 сына: Джучи (1182-1227), Джагатай (1183-1242), Угэдэй (1186-1241) и Толуй (1193-1232).
В следующем после инаугурации Чингисхана 1207 году его старший сын Джучи подчинил племена Тувы, Хакасии и Алтая. Эти вновь завоёванные земли и народы были выделены в его в улус. На этот момент это был единственный выделенный улус, другие дети Чингисхана улусов еще не получили.
Второе, знаковое наделение Джучи состоялось на Курултае 1224 года, собравшем весь цвет монгольской знати. Он получил в улусное владение северную часть Хорезма (низовья Амударьи) и Восточный Дешт-и-Кипчак (Дешт в переводе – степь). Дешт-и-Кипчак это исторический регион Евразии, представляющий собой Великую Степь от низовий Дуная до Иртыша и озера Балхаш, а также от Нижней Сырдарьи и Крыма до Булгарии Волжско-Камской (в русской традиции его основу составляет Половецкая степь). После присоединения Хорезма Улус Джучи расширился до реки Джаик (Урал) и встал вопрос о завоевании кыпчаков и йемеков. Это вылилось в войну с волго-уральскими народами и государствами, начавшуюся в 1223 году и продлившуюся пятнадцать лет.
Название улуса Джучи –  «Золотая Орда» появилось в русских летописях лишь во второй половине XVI века, когда это государство уже не существовало.
Монгольское предание утверждает, что на самом деле Джучи мог и не быть сыном Чингисхана, а его отец прекрасно об этом знал. В юности жена Чингисхана Бортэ была украдена меркитами и некоторое время, по некоторым сведениям, являлась наложницей одного из их вождей. Тэмуджину (Чингисхану) пришлось организовать освобождение любимой жены, и после крупной стычки монголов с похитителями Бортэ вернулась домой, а вскоре родила мальчика. Чингисхан дал ему имя "Джучи", что по-монгольски означает «Гость» – красноречивое свидетельство того, что молодого отца грызли сомнения насчёт генетической связи с ребёнком.
Наиболее подробно официальная версия обстоятельств появления Джучи на свет приведена у Рашид ад-Дина: «В первые же годы деяний Чингиз-хана, когда на страницах листов эпохи еще не появилось следов его миродержавия, его жена, упомянутая Бортэ-фуджин, забеременела Джучи-ханом. В такое время род меркит, воспользовавшись удобным случаем, разграбил жилище Чингиз-хана и увел [в полон] его жену, которая была беременна. Хотя это племя до этого враждовало и спорило с Тогрул-ханом, государем [племени] кераит, но в то время между ними был мир, поэтому они отослали Бортэ-фуджин к Тогрул-хану. Так как последний с отцом Чингиз-хана были побратимами и Чингиз-хана [Тогрул-хан] называл сыном, то он почитал и уважал Бортэ-фуджин, содержал ее на положении молодой снохи и оберегал от посторонних взоров. Так как она была очень красивой и способной, то эмиры Тогрул-хана между собой говорили: „Почему Тогрул-хан не берет [себе] Бортэ-фуджин?" Он ответил: „Она на положении молодой жены моего сына и находится у нас в безопасности; неблагородно смотреть на нее с коварными намерениями". Когда Чингиз-хан об этом обстоятельстве узнал, он послал к Тогрул-хану с просьбой вернуть обратно Бортэ-фуджин одного эмира по имени Саба, из рода джелаир... Тогрул-хан, оказав ей внимание и заботу, отправил ее вместе с Саба. В пути неожиданно появился на свет сын, его назвали Джучи.»
Об этом же свидетельствует следующий фрагмент «Родословия тюрков», составленный в XV в.: «Джагатай и Угэдэй постоянно клеветали Чингисхану в отношении происхождения Джучи так, как изложена эта великая клевета в историях джагатайских ученых. Однако все авторы справедливых и достоверных историй стоят на том, что продолжительность времени пленения Бортэ-фуджин среди войска мекритов до прибытия в улус Чингизов, не достигает 4-х месяцев».
Из других источников следует, что Бортэ была отдана в качестве награды Чилгер-боко, младшему брату покойного  Эке-Чиледу и её беременность стала для Тэмуджина неприятным сюрпризом. Так или иначе, сам Чингисхан после рождения сына пресек эти слухи, заявив, что его жена попала в плен уже беременной.
Касательно происхождения самого Чингисхана здесь уместно напомнить, что его мать, Оуэлун до того, как попала в объятия  Есугея, 10 дней провела в «медовом» месяце с другим мужчиной.
Последние годы жизни Джучи прошли в плохих отношениях с отцом. Причиной могли служить как его конфликты со своим братом Джагатаем, так и отказ выполнить приказ отца о покорении всего Дешт-и-Кипчака –  кипчаков, русских и черкесов. После взятия Ургенча Чингисхан дал поручение Джучи продолжить завоевания в Восточной Европе, где его войска должны были соединиться с Джэбэ и Субэдэем, но Джучи уклонился от его выполнения. Усман Джузджани сообщает, что Джучи заявил о «безрассудстве отца в отношении земель и людей». Во время болезни Чингисхана в конце 1225 года Джучи не присутствовал на совете, чем разгневал отца (после того, как хану донесли, что Джучи не болеет, как он заявлял ранее, объясняя своё отсутствие рядом с отцом, а развлекается охотой), и тот приказал отправить войско в его сторону. Но поход не состоялся из-за смерти Джучи.
Умер Джучи в феврале 1227 года приблизительно в 45 лет за 6 месяцев до смерти отца. Причина его смерти дискутируется (болезнь, отравление, несчастный случай на охоте, убийство на охоте).
При жизни Чингисхана его соправителем был Джучи. После смерти в 1227 году сначала Джучи а, затем и Чингисхана, кааном с 1229 по 1241 год становится сын Чингисхана – хан Угэдэй. Соправителем Угэдэя и хранителем Ясы (верховным прокурором) был назначен второй сын Чингисхана, Джагатай.

Правление Бату
У Джучи оставалось большое количество сыновей — по некоторым сведениям, около сорока. Поскольку некоторые из них рождались от официальных жен, а другие — от наложниц, их порядок в семейной иерархии не соответствовал возрастному старшинству. Официально ближайшим наследником Джучи считался Орду (1206-1251), его сын от старшей супруги, а следующим шел Бату (1209-1256), который и возглавил Улус Джучи после смерти отца. Именно Бату считается фактическим основателем Золотой Орды в тех ее границах, в которых она просуществовала в течение нескольких столетий.
Согласно средневековой историографической традиции Орду, любивший младшего брата, добровольно отказался от своего права на Улус Джучи в пользу Бату.
Р.Ю. Почекаев полагает, что Бату стал правителем Улуса Джучи по распоряжению его деда Чингисхана. Только от воли верховного правителя Монгольской империи зависело, кто унаследует власть в том или ином улусе. Это объяснялось даже не столько правовым статусом того или иного улуса и органов его власти, сколько тем, что все улусы Монгольской империи находились в личной собственности Чингисхана. Поэтому распоряжаться ими мог только сам великий хан.
В «Родословии тюрков» по этому поводу говорится: «Бату-хан, сын Джучи-хана, после смерти отца, по указу великого деда своего Чингис-хана, поставил ногу на трон султанства Дешт-и-Кипчака».
Единственным объяснением причины выбора Чингисхана на основании сведений источников может быть происхождение Бату по линии матери – Уки-хатун, которая была дочерью Алчу-нойона из племени кунгират – брата Бортэ-хатун, главной супруги Чингисхана. Таким образом, Уки-хатун была не только супругой (второй женой) Джучи, но и родной племянницей «старшей госпожи» властителя Монгольской империи, которая всю жизнь имела на него большое влияние.
После смерти Джучи его мать Бортэ могла предложить Чингисхану сделать преемником того из сыновей их первенца, который приходился ей не только внуком по отцу, но и внучатым племянником по матери. И предложение это могли поддержать ее могущественные родичи-кунгираты – Алчи-нойон, его сын Шику-гургэн, женатый на дочери Чингисхана, и другие представители этого влиятельного клана, которые в течение многих поколений выдавали своих дочерей за Чингизидов и сами женились на представительницах Золотого рода. Рашид-ад-Дин отмечал, что «их ранг  был таков, что они сиживали выше сыновей Чингиза...». Чингисхан легко согласился на кандидатуру Бату, поскольку не видел оснований идти в этом вопросе на конфликт со своей главной женой и её могущественной родней. Таким образом, Бату возглавил Улус Джучи по воле деда, вероятно, благодаря родственным связям своей матери.
Удельным владением Орду стала территория Прииртышья (Восточный Кипчак или Синяя Орда), а Бату предназначались еще не завоеванные западные земли (Западный Кипчак или Белая Орда).
Белая Орда и Синяя Орда на протяжении первого столетия своего существования (при жизни Бату и Орда и далее) вели практически автономное существование, числясь в составе единого Улуса Джучи номинально, без явных признаков взаимодействия. Забегая вперёд отметим, что объединение обоих крыльев произошло в 1380-х годах при хане Токтамыше, но оказалось кратковременным и неэффективным, поскольку произошло в обстановке начинавшегося государственного кризиса.
Восемнадцатилетний Бату после курултая в 1229 году остался при каане, а не вернулся в свой улус. В 1230-1234 годах Бату вместе с Угэдэем участвовал в войне против китайской империи Цзинь.
Оба старших сына Чингисхана были не прочь увеличить собственные владения за счет Улуса Джучи. Так, Джагатай после смерти Джучи и отца полностью сосредоточил контроль над такими важными регионами, как Самарканд и Бухара, которые по распоряжению Чингисхана должны были находиться под совместным управлением его сыновей. А под властью Угэдэя оказались земли к востоку от Иртыша – области, которые Джучи получил еще при первом разделе Монгольской державы.
На курултае 1235-ого года были приняты планы большого общеимперского похода на запад, причем большая часть вновь завоеванных территорий должна была отойти Бату.
Бату возглавил армию, в которую наряду с его тремя братьями (Орда, Шибан, Тангут)  вошли потомки Чингисхана: сыновья Угэдэя – Гуюк и Кидан, сыновья Толуя – Мункэ и Бюджек, сын и внук Джагатая – Байдар и Бури, а также Кюлькан, самый младший сын Чингисхана. Каждый из них привел отборные монгольские войска. Субэдэй – лучший из монгольских полководцев – был назначен, в нашем понимании, начальником штаба. Ядро армии Бату состояло примерно из 50 тысяч воинов, а с вновь сформированными тюркскими соединениями и вспомогательными войсками армия составляла примерно 120 тысяч воинов.
Джувейни и Рашид ад-Дин сообщают, что булгары, узнав о приближении монголов, собрали около 400000 воинов («сорок туманов»). Несомненно, цифра эта преувеличена, но сам факт большей численности булгарского войска по сравнению с монгольским представляется правдоподобным. При этом следует учесть, что из монгольских войск, которые выступили в западный поход вместе с Бату, в Булгарию вторглось не более половины: другая половина под командой Гуюка, Мункэ и нескольких других царевичей в то же время действовала против кипчаков. Бату выступил в поход на Булгарию и союзных ей башкир вместе со своими братьями – Орду, Тангутом и Шибаном, а также Бури, внуком Джагатая, и Кульканом, младшим сыном Чингисхана. Бату лично руководил войсками на этом направлении, потому что булгарские земли должны были войти в его личный удел. В 1236 году монгольские войска переправились через Волгу и взяли город Великий Булгар (около Казани).
Покорив Волжскую Булгарию, Бату вынужден был продолжать поход далее на Запад и потому не имел времени заниматься укреплением своих позиций в новом улусе. Поэтому он оставил правителями местных династов, признавших его власть. Рашид ад-Дин сообщает о «тамошних эмирах Джику и Баяне», которые «изъявили покорность» и «получили милость».
За счет самих булгар Бату решил увеличить численность своей армии. Новые подданные составили часть его войска, предназначенного для вторжения в Северо-Восточную Русь.
Во время похода на Запад войска Чингизидов действовали одновременно против булгар и кипчаков. Как раз в то время как Бату готовил вторжение в Волжскую Булгарию, его двоюродные братья Гуюк и Мункэ, взяв с собой до половины всех собранных войск, отправились против кипчаков, мокши и буртасов «...и в короткое время завладели ими» (Рашид ад-Дин).
Натиск войск Мункэ и Гуюка оказался настолько мощным, что основные силы противника были вскоре разгромлены: уже зимой 1237 г. оба царевича были готовы вторгнуться вместе с Бату на Русь.
Часть кыпчаков покорилась захватчикам и впоследствии стала основой населения монгольского ханства, которое называлось по имени бывших хозяев страны Кыпчакским. Один из кыпчакских предводителей, Бачман, какое-то время продолжал сражаться на берегах Волги. В конце концов,
он был схвачен на островке в нижнем течении реки (зима 1236/37 г.)   и доставлен в ставку. Мункэ повелел ему бить земные поклоны. Бачман ответил: «Я являюсь владетелем страны, и разве стал бы любыми путями искать спасения? Я не верблюд, мое тело не имеет горба, и разве от стояния на коленях он появится?». Затем пленный попросил, чтобы Мункэ собственноручно убил его, но тот поручил совершить это своему младшему брату Бучеку, который «разрубил Бачмана на две части». В 1238 году Мункэ покончил с кыпчаками.
Корпуса Мункэ и Гуюка, выступая против кыпчаков и аланов, прошли победным маршем в направлении от Нижней Волги, вдоль берегов Каспия к стенам Северного Кавказа и устью Дона. В этой «облаве» монголы сумели завершить покорение кыпчакских родов Прикаспия.
Вслед за Булгаром и кыпчаками наступила очередь Руси. В 1237 году состоялся курултай и, «по всеобщему соглашению», монголы пошли войной на Русь.
В результате военных кампаний 1236-1242 годов в состав Улуса Джучи вошли Волжская Булгария, территория современной Башкирии, Западный Дешт-и-Кипчак, Крым и частично Северный Кавказ. Болгария, Валахия, Сербия, и некоторые области Венгрии признали вассальную зависимость от Бату, которая сохранялась до рубежа XIII—XIV веков. Русские земли также попали в вассальную зависимость от Монгольской империи.
После возвращения армий Бату из похода на Западную Европу в 1242-1243 гг. улусы получили все братья джучиды, а также их взрослые сыновья. Достоверно известно, что уделы получили:  Бату (междуречье Волги и Яика-Урала); Бэркэ (на Северном Кавказе, а затем в левобережье Волги);  Шейбан (междуречье Эмбы и Сыр-Дарьи, с севера ограничен бассейном рек Иргиз).
После расширения Улуса правление в его западной (Белая Орда) и восточной (Синяя Орда) частях по инициативе Бату стало раздельным. Стационарным центром западного крыла Улуса Джучи стал город Булгар. Сам Бату поселился в Поволжье, а ставка Орды располагалась в Восточном Казахстане, между горами Тарбагатая и верховьями Иртыша.
В течение 1242-1256 годов Бату создал эффективную систему управления в завоеванных областях Поволжья и Приуралья, установил сюзеренитет над Русскими землями, правителями Грузии и Армении, Сельджукским султанатом в Малой Азии и рядом областей Ирана. Зависимость завоёванных областей включала выплату дани, а также воинскую и трудовую повинности.
Опираясь на тесные отношения с монгольскими хозяевами Средней Азии и учитывая все трудности альтернативных торговых путей того времени, Золотая Орда на целое столетие с выгодой для себя обеспечила настоящий «северный поток» – бесперебойный и удобный транзит товаров между Востоком и богатым Западом.
Бюджет Золотой Орды нам неизвестен, но, по оценкам историков, таможенные пошлины в денежном выражении были сопоставимы со всеми налогами, поступающими от покоренных народов.
Если по территории Золотая Орда уступала только улусу Великого хана, то по численности населения она сильно уступала азиатским улусам – улусу Великого хана с его стомиллионным Китаем, и Ильханам Хулагуидам, которым достались Ирак, Иран, Закавказье, Афганистан с Пакистаном до Инда. Для примера, население Руси и Азии в 1230 г. составляло 2.5 и 252 млн. человек, соответственно. Поэтому, если в Азии основой госказны для монголов были налоги завоёванных и дани вассальных народов, то в Золотой Орде на первый план выходили доходы от транзитной торговли через Новгород и Суздаль на севере и через Кафу и Тану (Азов) на юге. И Орда показала себя рачительным государством.
С 1257 по 1262 г. дань на Руси упала до символических 1,25 % от годового дохода. Это ещё раз подтверждает, что не дани были у нас самым важным источником дохода, а транзитная торговля.
Орда обладала развитым бюрократическим аппаратом для учета и взимания всех сборов. Таможней занимались особые ханские чиновники, «тамгачи» и «тартанакчи». Первые взимали «тамгу» – полагавшийся сбор, отсюда и ведет свое начало наш современный термин «таможня». Вторые, на русском языке их именовали «весовщиками», были чем-то вроде современных таможенных инспекторов – занимались учетом, взвешиванием и определением рыночной стоимости товара.
Золотая Орда создала выдающуюся для той эпохи транспортную инфраструктуру. Уже в годы Бату западноевропейские очевидцы описывают целые поселки, созданные на Волге «из русских и сарацин», освобожденные от любых налогов и занимающиеся исключительно переправой товаров через эту великую реку.
А.Г.  Шляхторов  пишет: «Те, кто повторяет тезис о «систематическом ограблении» народов, подвластных Орде, не учитывают того обстоятельства, что ханы вовсе не прятали этой дани в свои походные сундуки, но тратили ее на создание и поддержание системы дорог, на обеспечение порядка и на покровительство торговле, в том числе и русской, итальянской, греческой. Таким образом, золотоордынские ханы делали с налогами то, что и должно делать государство, – обращали их на пользу населению, платящему эти налоги».  Через 10-15 лет в Орде будут несколько десятков городов. Можно перечислить только крупнейшие из них: Старый Сарай (Сарай Бату), Новый Сарай (Сарай Бэркэ), Солхат (Крым), Хорезм, Булгар, Азов. Причём оба Сарая были в числе крупнейших городов Европы того времени, с населением более 60 000 человек в каждом. Что же касается Восточной Европы, то сравниться с ними могли только Новгород Великий на севере и крымская Кафа на юге, которые имели примерно по 40 000 населения каждый. Именно эти два города и стали со временем важнейшими торговыми партнёрами Орды. Здесь А.Г. Шляхторов отмечает общий и главный вывод британского профессора слависта Дж. Феннела: «Золотая Орда не затормозила ни экономического, ни политического развития Руси».
По мнению Р.Ю.Почекаева Золотая Орда (по крайней мере, в период своего расцвета) имела развитую экономическую систему и многочисленные источники государственных доходов, что полностью опровергает давний стереотип о ней как о «паразитическом государстве», существовавшем исключительно за счет дани с вассальных правителей и ограбления соседних оседлых государств. Золотая Орда по уровню научного развития и научного сотрудничества с другими странами в период своего расцвета не уступала другим государствам мусульманского мира.
11 декабря 1241 года умер каан Угэдэй, его соправитель Джагатай лишь на несколько месяцев пережил своего брата; он умер в  1242 году. В Монгольской империи начался политический кризис, вызванный равенством сил претендентов на престол. Краеугольным камнем этого кризиса было противостояние правителя Улуса Джучи Бату и «центрального монгольского правительства» в лице вдовы Угэдэя регентши Туракин-хатун  (хатун – «ханша») в 1242-1246 годах (в этот период её сын и сын Угэдэя  Гуюк, основной претендент на трон отсутствовал, был в Западном походе). Политическая власть регентши Туракин-хатун была слабой, чем воспользовался Бату и существенно расширил свое влияние за счет недавно завоеванных территорий. Он устанавливает сюзеренитет над Русскими землями и в 1243 году выдает ярлык на великокняжеское правление владимирскому князю Ярославу Всеволодичу без согласования с имперским центром.
Бату распространяет свое влияние на Армению. По его приказу Аваг Мхардзели получает обратно свои земли в Армении, отнятые ранее по приказу военачальника нойона Байджу (имперский наместник в северо-западном Иране, Закавказье и Малой Азии). Грузинская царица Русудан прекращает переговоры о мире с Байджу и отправляет к Бату своего сына Давида Нарина у которого он получает инвеституру на грузинский трон. В 1243 году султан Румского (Сельджукского) султаната Гийас ад-Дина Кей-Хосров II после разгрома своей армии при Кёсёдаге войсками нойона Байджу признал себя вассалом правителя Улуса Джучи Бату, чтобы ослабить свою зависимость от Байджу и центральной власти. Бату выдал султану соответствующий ярлык.
Каан Угэдэй завещал свой трон любимому внуку Ширамуну, сыну Кучу, а не своему старшему сыну, Гуюку, поскольку тот был во враждебных отношениях с Бату. Туаркин-хатун затянула на 4 года созыв курултая для выбора каана в пользу своего сына – Гуюка; эти годы она использовала для его возвышения.
В этот период Тэмуге – младший брат Чингисхана сделал попытку захватить трон, но Туаркин-хатун оказала ему противодействие. Забегая вперёд отметим, что после своего избрания Гуюк казнит своего дядю.
В 1246 году все-таки состоялся курултай, на котором решался вопрос о том, кто будет кааном. Батый, сославшись на болезнь ног, туда не поехал. Зато послал братьев Орду, Шибана, Бэркэ, Бэркэчара, Тангута и Туга-Тимура.
Кааном был избран сын Угэдэя  Гуюк (правил в 1246-1248 гг.), братья Бату его поддержали. Бату становится соправителем Великого хана.
По вступлении на престол Гуюк публично поблагодарил вдову Толуя –Сорхахтани и её сыновей, за то, что во время междуцарствия (1242-1246) они воздерживались от посягательств на трон, не нарушили Ясы.
Власть Бату распространялась на все западные территории империи, а подчинялся он только каану. Гуюк, несмотря на многолетнюю вражду, в благодарность Бату за поддержку на курултае в течение первого времени не вмешивался во внутренние дела Улуса Джучи. Однако с течением времени Гуюк стал делать попытки ограничить власть Бату. В каждом из вассальных государств им были назначены два правителя, один из которых пользовался его, Гуюка поддержкой, а второй был сторонником Бату. Так на Руси было назначено два великих князя: в Киеве Александр Ярославич (Невский), сторонник Бату, а во Владимире его брат Андрей Ярославич, ставленник Гуюка. Два грузинских царя — Улу Давид и его двоюродный брат Давид Нарини, два сельджукских султана — братья Изз ад-Дин Кей-Кавус II и Рукн ад-Дин Килич-Арслан IV. Эти действия ослабили контроль Бату над Русскими землями и подорвали его позиции на Кавказе и Малой Азии. Через некоторое время наместники Бату были вытеснены из владений в Иране, которые были переданы ему ранее Угэдэем.
В начале 1248 года армия во главе с Гуюком двинулась к Улусу Джучи. Бату, предупреждённый вдовой Толуя Сорхахтани, выступил с войском навстречу. Но первая гражданская война Чингизидов не состоялась. В дороге Гуюк неожиданно умер в Самарканде.
В 1248 году, после смерти Гуюка монгольская знать предложила имперский трон Бату, внуку Чингисхана, как старшему на тот момент Чингизиду. Тот отказался, предложив возвести на царство своего друга и младшего двоюродного брата Мункэ (1208-1259), сына Толуя (Мункэ правил с 1251 по 1259 год). В благодарность за поддержку Мункэ дал Батыю титул Ака – старшего в роде. Видимо, существовало секретное соглашение между Мункэ и Бату, в котором Бату была обещана полная автономия его улуса. На этой базе два двоюродных брата пришли к полному взаимопониманию.
Со временем Мункэ стал ограничивать власть Бату. Так, в 1253 г. на курултае в Монголии было принято решение провести перепись населения во всех областях империи, чтобы упорядочить систему налогообложения. Не избег этой участи и Улус Джучи. Причем Мункэ не только прислал своих собственных монгольских писцов и сборщиков, но и поручил контроль над ними не Бату, а наместнику Хорасана Аргун-аке. Последний был в известной степени противником Бату в борьбе за влияние в Иране, так что Мункэ мог быть уверен, что они не придут к компромиссу. Бату, которому на этот раз откровенно давали понять, что ему не доверяют, должен был снести и это оскорбление и подтвердить полномочия Аргуна по переписи и сбору налогов своим собственным распоряжением.
После смерти Бату в 1256 году (ревматоидная болезнь) главенство над Золотой Ордой перешло к его сыну Сартаку, который, как и отец, занял положение второго по рангу правителя империи и получил право автономного законодательства. Сартак умер, едва успев воспользоваться этими прерогативами. Во главе Орды в 1256 году встал его дядя, младший брат Бату –  Бэркэ (правил до 1266 года).

Правление Бэркэ.
Р.Ю. Почекаев полагает, что Бэркэ видел в Сартаке соперника в борьбе за власть, незаконно ставшего правителем в обход старейшего в роду Джучидов. Поэтому, когда Сартак неожиданно скончался после пира у Бэркэчара (родного брата Бэркэ по отцу и матери), ни у кого не возникло сомнений в том, что именно Бэркэ организовал его убийство. Однако устранение Сартака не принесло Бэркэ желанной власти. Мункэ, по какой-то причине не любивший Бэркэ, предпочел ему малолетнего сына Сартака – Улагчи, при котором регентшей должна была стать его бабушка – Боракчин-хатун, вдова Бату.
На какое-то время Бэркэ оставил намерение бороться за власть, однако в 1257 г. Мункэ лично решил возглавить боевые действия монголов против китайской империи Южная Сун, и брат Бату решил воспользоваться тем, что внимание хана оказалось отвлечено от событий на Западе. В том же 1257 г. Бэркэ устранил Улагчи, и тогда регентша Боракчин в попытке сохранить власть решила апеллировать к ильхану Хулагу, брату Мункэ. Тем не менее Бэркэ обвинил ее в измене и приказал казнить. После этого он при полном согласии потомков Джучи и золотоордынской знати провозгласил себя правителем.
Возвращаясь назад отметим, что при взятии в 1120 году монголами крепости Илал государства  Хорезмшахов, в плен к Чингисхану попала старшая дочь хорезмшаха – Хан-Султан. Чингисхан отдал ее в жены своему старшему сыну Джучи, которому предстояло стать правителем значительной части бывших владений хорезмшаха. Несколько лет спустя у Джучи и Хан-Султан уже было три сына – Бэркэ, Бэркэчар и Бури. Уже с раннего детства Бэркэ и его братья воспитывались в мусульманских традициях. Это легко объясняет, почему он покровительствовал исламу в те годы, когда возглавлял Золотую Орду.
Во время царствования Мункэ у правителей Улуса Джучи – Бату, Сартака и Бэркэ, как отмечал Рашид ад Дин, «был проложен путь единения и дружбы» с имперским правительством.
Мункэ умер во время осады китайского рыбацкого города Хэчжоу на месте современного Чунцина в 1259 году.
В 1260 году к власти пришел брат Мункэ, новый каан Хубилай; он правил 34 года до 1294 г. Хубилай, сын Толуя, одержал победу над братом-соперником Аригбэгэ, которого поддерживал Бэркэ, брат покойного Бату.
Хубилай отреагировал на враждебные действия Бэркэ, поддерживавшего Аригбэгэ, тем, что конфисковал принадлежавший золотоордынскому правящему семейству китайский округ Пинъянфу в провинции Шаньси, а также владения Джучидов в Средней Азии. Источники сообщают, в частности, что в Бухаре был вырезан золотоордынский гарнизон, осуществлявший контроль над той частью города, которая находилась во владении Джучидов.
В ответ на действия Хубилая Бэркэ санкционировал уничтожение имперских  монгольских сборщиков налогов в вассальных государствах, в том числе и в русских княжествах. Таким образом, избиения (по другим сведениям — всего лишь изгнание) монгольских чиновников на Руси в 1262 г., обычно трактуемые в отечественной историографии как пример антиордынской борьбы, на самом деле были этапом в борьбе самой Золотой Орды (и подконтрольного ей «русского улуса») за независимость от Монгольской империи.
Убедившись, что непосредственной угрозы его власти в Улусе Джучи со стороны Монгольской империи нет, Бэркэ предпринял попытку вернуть Золотой Орде те владения, которых она лишилась в результате политики Гуюка и Мункэ — в первую очередь, Азербайджан, в это время находившийся под контролем ильхана Хулагу, брата Хубилая. В результате именно Бэркэ начал первую в Монгольской империи войну между улусами – не гражданскую войну за трон, а именно войну за передел владений, которая длилась с переменным успехом около ста лет.
Причиной войны являлись спорные территории между Золотой Ордой и Ильханатом — причем не только Азербайджан, но и другие кавказские регионы, а также ряд областей в Иране и Сельджукский султанат. Все эти территории при Бату находились под контролем Золотой Орды, однако сначала Гуюк вытеснил его наместников из Ирана, затем Мункэ поддержал своего брата Хулагу в борьбе за Иран, Азербайджан и установление сюзеренитета над Грузией и сельджуками. Убедившись, что Хубилай не сможет помочь Хулагу, как это делал его старший брат, Бэркэ решил вернуть свои законные владения военными средствами.
Поводов для развязывания боевых действий против Хулагу у него накопилось предостаточно, и все они, как ни странно, были вполне в рамках монгольской имперской правовой традиции. Прежде всего, Хулагу задержал выплату Бэркэ добычи, полученной во время похода на Багдадский халифат: Бэркэ по закону имел право на ее долю как правитель, отправивший свои войска на помощь Хулагу (хотя на самом деле это сделал еще Сартак). Кроме того, Хулагу, по-видимому, не доверявший золотоордынским военачальникам из числа Джучидов (т. е. родных и внучатых племянников Бэркэ), обвинил их в заговоре против себя и потребовал от Бэркэ наказать их. Золотоордынский правитель в ответ заявил, что Хулагу сам волен решить их судьбу, вероятно, надеясь на то, что тот не менее великодушно простит их и вышлет в Улус Джучи, однако Хулагу «поймал его на слове» и приказал казнить обвиняемых. Таким образом, поводом для войны против Хулагу стала месть за беззаконно казненных родичей — ведь судьбу Чингизидов полагалось решать на семейном совете представителей всех улусов потомков Чингисхана. У Бэркэ имелись и другие причины для враждебности – он принял ислам, против приверженцев которого сражался Хулагу.
В 1261 г., когда стало ясно, что Хулагу не пойдет на уступки, начались сражения у Дербента, Куры и Терека. В 1262-1263 гг. Бэркэ и Хулагу совершили несколько набегов на владения друг друга. На берегах Терека зимой 1263/64 года Хулагу подвергся внезапному нападению вражеского отряда под командованием внучатого племянника Бэркэ – Ногая. Много тысяч воинов утонуло, когда под ними провалился лед на реке. Хулагу был вынужден вернуться в Азербайджан, а Бэркэ призвал Аллаха покарать того, кто заставил монголов убивать других монголов.
Несмотря на то, что войска обоих противников достаточно далеко продвигались во вражеские владения и одержали ряд значительных побед, было очевидным, что конфликт зашел в тупик и без привлечения дополнительных сил его решение невозможно. В результате Хулагу (а после его смерти в 1265 г. – его сын и наследник Абага) заручился поддержкой Византийской империи и попытался привлечь на свою сторону крестоносцев, тогда как Бэркэ в 1263 году заключил союз с могущественной ближневосточной державой – Мамлюкским султанатом. При этом интересно отметить, что оба правителя, которые обосновывали свои действия перед другими Чингизидами ссылками на имперские законы и чингизидские традиции, привлекали союзников, упирая на единство вероисповедания. В результате в средневековой историографии сложился стереотип, что мусульманин Бэркэ вместе с единоверцами-мамлюками вел «священную войну» против ильханов, склонявшихся к христианству и стремившихся объединить христиан Средиземноморья и Ближнего Востока на совместную борьбу против мусульман.
Начав войну с Хулагу, золотоордынский правитель Бэркэ восстановил против себя монгольского хана Хубилая, не мог он надеяться на поддержку и других чингизидских правителей, которые в 1260-е гг. сами вели междоусобные войны. Таким образом, его «естественным» союзником должен был стать сильнейший из государей мусульманского Востока – султан Египта. «Естественным», потому что Бэркэ и сам являлся мусульманином, соответственно, он апеллировал к поддержке султана аз-Захира Бейбарса (четвертого монарха из мамлюкской династии Бахри) как единоверец.
Всего Бэркэ участвовал в трех войнах против своих собратьев монголов:
-  против великого хана Хубилая из за поддержки его соперника  Аригбэгэ;
-  против ильхана Хулагу в Персии из-за спорных территорий;
- против хана Алгу, внука Джагатая, когда тот между 1261 и 1265 годами захватил Отрар, важный караванный узел торговой жизни Орды.
Решающим фактором, удерживающим Монгольскую империю от окончательного распада, был огромный клан Чингизидов. Несмотря на жестокие конфликты между отдельными его ответвлениями, авторитет Чингизовых потомков был непререкаем. Юаньские императоры сохраняли статус старших государей во владениях этого клана.
После смерти каана Мункэ в 1259 году Джучиды не принимали участия в общеимперских съездах знати. Однако номинальное единство империи сохранялось в виде традиционных торговых и военных связей. Так, по требованию каана Хубилая в конце 1260-х годов Улус Джучи выделил войска для завоевания империи Сун в Южном Китае.

Правление Менгу-Тимура
В историографии принято считать, что Улус Джучи отделился от Монгольской империи при хане Менгу-Тимуре (правил в 1266-1282 годах). Менгу-Тимур был сыном Тукана, внуком Бату-хана. Он стал преемником не имеющего сыновей  Бэркэ-хана, которому приходился двоюродным внуком.
По старинному тюрко-монгольскому правовому обычаю вдова Бэркэ – Джиджек-хатун стала старшей женой Менгу-Тимура. В браке у них родился сын Алгуй.
Уже в самом начале своего правления он повелел чеканить на монетах свои имя и семейную тамгу вместо имени и тамги каана. Этим он продемонстрировал фактическое отделение от Монгольской империи; с этого времени можно отсчитывать самостоятельное государственное существование Золотой Орды.
В 1269 году на курултае  Менгу-Тимур, Борак-хан (6-ой хан Джагатайского улуса, правнук Джагатая) и Кайду-хан (внук Угэдэя) признали друг друга независимыми государями и заключили союз против Великого хана Монгольской империи Хубилая на случай, если он попробует оспорить их независимость.
Однако Менгу-Тимур был слишком прагматичным политиком, чтобы надолго связать себя союзническими обязательствами. Увидев, что Кайду не стал довольствоваться статусом самостоятельного правителя, а в 1271 г. сам объявил себя монгольским ханом в противовес Хубилаю, золотоордынский хан немедленно выразил поддержку Номогану – сыну Хубилая, который был отправлен отцом на войну с Кайду. Более того, согласно источникам, Менгу-Тимур и Хубилай заключили соглашение о взаимопомощи в подавлении внутренних мятежей во владениях друг друга. Когда же Номоган добился в борьбе с Кайду определенных успехов, Менгу-Тимур вновь склонился к союзу с Кайду, и, когда в 1278 г. сын Хубилая был предан своими нойонами и захвачен в плен сторонниками Кайду, последний отправил пленника к Менгу-Тимуру, который держал его у себя до самой своей смерти, тем самым гарантируя миролюбивую политику Хубилая в отношении Золотой Орды.
Менгу-Тимур, исповедуя шаманизм, тем не менее поддерживал развитие православия. От имени Менгу-Тимура написан первый из дошедших до нас ярлыков от 1267 года об освобождении Русской православной церкви от уплаты дани Золотой Орде. Оскорбление (клевета, поношение) православной религии (в том числе со стороны мусульман) каралось смертью. Ордынским чиновникам запрещалось под страхом смерти забирать церковные земли, требовать выполнения какой либо службы от церковных людей. Взамен церковь обязывала православных священников и монахов ревностно и искренне молиться за Менгу-Тимура и членов его семьи. Православная церковь, в свою очередь, в основном весьма лояльно относилась к монгольскому игу. Нашествия монголов  были официально объявлены «батогом Божьим, вразумляющим грешников, чтобы привести их на путь покаяния».
После внезапной смерти Менгу-Тимура в 1282 году (нарыв в горле) золотоордынский престол занял его брат Туда-Менгу (1257-1287), третий сын Тукана, второго сына Бату. Постепенно он отошел от государственных дел, посвятив себя религиозной стезе, и власть сосредоточилась в руках вдовы Менгу-Тимура – Джиджек-хатун, которая воспитывала его с малолетства.
В своем правлении ханша стала опираться на крупного феодала и видного военачальника Ногая. Он, являясь прямым потомком Чингисхана (хотя его дед Бувал и был сыном Джучи всего лишь от наложницы), формально имел  права на трон. Ногай провозгласил себя «ака», т. е. старейшиной рода Джучидов, и имел основания быть избранным в ханы как старший в роду.
Возвышение Ногая началось в 1260-е годы, когда он принимал участие в ряде походов против монгольского правителя Ирана, Чингизида  Хулагу, а также против Византии. В правление Менгу-Тимура (1266-1282) Ногай возглавил западное (правое) крыло Золотой Орды, контролируя территорию между Днепром и Дунаем. В  1273 году он женился на побочной дочери византийского императора Михаила Палеолога – Евфросинии Палеолог. Ногай в 1282-1283 годах выдает ярлык на великое Владимирское княжение Дмитрию Александровичу Переяславскому. Союза с Ногаем добивались некоторые русские княжества, Польша, Венгрия, Болгария, Сербия. 
В 1287 г. при подстрекательстве Ногая ордынские царевичи – Алгуй, Тогрул, Тулабуга и Кунчек сговорившись, заставили своего дядю Туда-Менгу отречься от трона в пользу Тулабуги, при негласном контроле его оставшимися тремя заговорщиками. Тулабуга был ханом Золотой орды с 1287 по 1291 год.
Через несколько лет союз беклярибека и царевичей дал трещину. На поверхность всплыли противоречия сторон и взаимные претензии на большую власть. Поводом к расколу послужили неудачные военные походы в Венгрию и Иран. Опасаясь заговора царевичей, Ногай сам поспешил вступить в сговор с царевичем Тохтой, младшим сыном хана Менгу-Тимура.
Пообещав ему свою поддержку, Ногай собрал войска для борьбы с золотоордынскими правителями. Одновременно Ногай обратился за помощью к Джиджек-хатун, направив ей письмо, где заверял её в том, что не желает плохого молодым правителям, а лишь хочет наставить их на путь истинный. Также он позаботился о том, чтобы до правителей и ханши дошли слухи о его болезненном состоянии: когда ханские посланцы прибыли к Ногаю, он с высоким актерским мастерством всем своим видом показывал, что ему недолго осталось жить. Он демонстративно «кашлял» специально подготовленной кровью домашних животных. В итоге послы Тулабуги поверили в болезнь Ногая и донесли хану и его соправителям об этом.
Не ждущая от Ногая подвоха, Джиджек уговорила сына Алгуя и других правителей согласиться на встречу с беклярибеком и разрешить возникшие противоречия.
Когда в 1291 году делегация правителей прибыла к Ногаю, его войска окружили шатер, в котором проходила встреча. После этого Ногай вызвал Тохту, оклеветав его родственников перед ним, и предложил ему дать приказ о казни Тулабуги и его соправителей (Алгуй, Тогрул, Малаган, Кадан, Кутуган). Последние 5 человек были сводными братьями Тохте, но это не остановило его и приказ об их казни был издан. Их убили аристократическим способом, то есть без пролития крови на землю: «им покрыли головы и переломили спины». Данное событие произошло в 1291 году. После этого Тохта был избран на курултае ханом (1291-1312).
В 1292-1293 годах. Тохта по требованию Ногая казнил следующих эмиров: Кальтикая, Ютука, Каракуюка, Маджара, Баринтокту, Куби, Юку, Туратемира, Алтемира, Туку, Байтару, Баймектемира, Байтуктемира, Байгурактайджи, Баруха, Малджука, Бурулги, Кунджука, Судука, Караджина, Хаджари, Ишку, Баяджи. Эти эмиры поддерживали Тулабугу и их действия были расценены как измена великому хану и государству.
Убийство сына стало для Джиджек-хатун большим ударом, но она не отошла от государственных дел. Авторитет Джиджек, наличие у нее собственных владений, слуг и войска заставили нового хана Тохту на первых порах своего правления считаться с ней. Пользуясь своим положением старейшей и знатнейшей женщины в ханском роду, она старалась убрать Тохту из под влияния Ногая, установив контроль над пасынком. Её действия не понравились многим влиятельным сановникам Золотой Орды. Приближенные Тохты писали Ногаю, что им «стал в тягость гнет» Джиджек, и в 1293 г., а по некоторым источникам в 1294 г. Ногаем был отдал приказ задушить престарелую ханшу.
В 1299 году Тохта вступил в открытую борьбу с Ногаем и после ряда сражений нанёс ему поражение, разорив Киев и всё Среднее Приднепровье, относившееся к улусу Ногая. В 1300 году Тохта окончательно разбил Ногая и объединил под своей властью земли от Волги до Дона. После поражения в последней битве с Тохтой, Ногай бежал с поля боя, а затем был настигнут и убит русским воином. Однако великий хан казнил этого воина за убийство Чингизида без суда родственников. Аргументацией смертного приговора простому воину являются следующие слова хана: «Правосудие требует смерти его (этого воина), чтобы не появился снова кто-нибудь, который сделал подобное этому…простой народ да не убивает царей». Судить и казнить представителя рода Чингисхана мог только общий совет представителей этого рода.
 Именем Ногая позднее стал называться народ ногайцев.
Тохта, еще находясь под контролем Ногая, пытался проводить политику нормализации отношений с другими чингизидскими улусами. Так, уже в 1294 г. он заключил мир с ильханом Гайхату, обеспечив паузу в затянувшемся ордынско-иранском конфликте. Важным результатом мирных взаимоотношений между Золотой Ордой и иль-ханами во время правления Тохты стало возрождение торговли между двумя ханствами. Согласно Вассафу, «Вновь была открыта дорога купцам и владельцам караванов».
 На рубеже XIII–XIV вв. при активном участии Тохты начались переговоры правителей Чингизидских улусов, результатом которых стало восстановление Монгольской империи –  уже не просто как союз независимых государств, а вновь –  под номинальным верховенством империи Юань. Отныне ее правитель –  Тэмур, внук Хубилая (он же монгольский хан) считался верховным арбитром в случае возникновения споров между владетелями улусов.
Хан Тохта внезапно умер в 1312 году в пределах Сарая на  реке Итиль (Волга) на корабле. Неофициально стали ходить слухи о том, что Тохта мог быть отравлен по приказу своего племянника Узбека.

Хан Узбек (1282–1341), внук Менгу-Тимура, был самым долгоправящим ханом Золотой Орды (1313-1341). Его отец Тогрул был в числе казнённых Тохта. Узбек с помощью своего двоюродного брата, одного из влиятельнейших эмиров Кутлуг-Тимура убил сына Тохты  Ильбасмыша и захватил Золотоордынский престол.  Кутлуг-Тимур начал играть большую роль в государственной жизни страны, прежде всего в качестве наместника Хорезма. Благодаря советам Кутлуг-Тимура, Узбек-хан быстро освободился от ряда соперников и врагов, убив самым коварным образом наиболее опасных из них. По сведениям источников, во время борьбы за власть Узбеком было уничтожено около 120 потомков Чингисхана.
Во времена правления хана Узбека и его сына Джанибека (1342-1357) Золотая Орда достигла своего расцвета. В начале 1320-х годов Узбек-хан провозгласил ислам государственной религией. Мятежи эмиров, не желавших принимать ислам, были жестоко подавлены. Приверженцы старомонгольской партии – эмиры и царевичи – были казнены. За 30 лет его правления было убито девять русских князей, вызванных в Орду к хану, поэтому русские князья перед отъездом к нему писали духовные завещания и делали наставления детям и ближайшим боярам на случай своей гибели.
Многие несогласные татаро-монголы предпочли бежать на Русь. Чаще всего бежали татары, уже имевшие связи с Русью – через династические браки торговлю или прежнюю службу. Русские князья Северо-Востока, особенно Москвы и Твери быстро оценили выгоду ситуации и проводили сознательную политику привлечения перебежчиков. Беженцам предоставляли земли, гарантировали защиту и предоставляли льготы. Главным условием была военная служба. Летописи упоминают "служилых татар" при княжеских дворах – это прямое свидетельство формирования особой прослойки. Эти воины принесли с собой бесценные навыки степной тактики боя, разведки и владения сложносоставным луком.
Самым известным из «трудовых мигрантов» этого периода был мурза Чет – родоначальник боярских семей Сабуровых, Вельяминовых и Годуновых. Он отправился на Москву в правление Ивана Калиты, то есть, во время религиозных войн Узбек-хана. Принял крещение, получил земли, стал одним из соратников великого князя.
Узбек  провёл реформу административно-судебного аппарата, создал специальный орган управления – диван. Орда была поделена на 70 частей (тюменов), во главе которых он назначил своих темников. Монгольские нойоны с этого времени именовались принятым в мусульманских государствах термином «эмир».
Принятие ислама вызвало бурное строительство культовых сооружений. Известно, что по указу великого хана Узбека в  Сарае-Бэркэ, столице государства, была построена соборная мечеть. В знак своей преданности Пророку Узбек выстроил большую мечеть в городе Солхате в Крыму (1314 г.), которая стоит до сих пор. По его приказанию возводились мечети, медресе, мавзолеи, дворцы. Большая строительная деятельность в Хорезме связана с именем беклярибека и наместника города Кутлуг-Тимура.
В 1330-х годах, по мнению арабского путешественника Ибн Баттуты, Золотая Орда являлась одним из центров исламского мира. Он отмечает, что большое значение в столице приобрел имам Ала-эд-Дин Энноман Эльхарезми. Его каждую пятницу посещал великий хан Джучиева Улуса Узбек. Причем Эльхарезми «не выходит к нему на встречу и не встает перед ним. Султан (хан Узбек) садится перед ним, говорит с ним самым ласковым образом и смиряется перед ним, шейх же (поступает) противоположно этому». В то же время, «обхождение его с факирами, нищими и странниками было иное, чем обхождение его с султаном: он относился к ним снисходительно, говорил с ними ласково и оказывал им почет».
После смерти Узбека на престол ханства вступил его сын Джанибек. Он пришёл к власти (1342-1357) в результате убийства его сторонниками родного брата – хана Тинибека (официального наследника престола) в сговоре с их матерью – Тайдулой-ханум и, предварительно, сводного брата Хызыра – сына Узбека от другой жены.
Джанибек проводил политику усиления центральной власти и вмешательства в дела вассальных княжеств. Тем не менее, Джанибек в русских летописях назывался «добрым».
Период его правления оказался благоприятным временем для Московского княжества. Этому способствовали доверительные отношения митрополита Алексия со старшей женой хана Узбека – Тайдулой, которую он вылечил от тяжелой глазной болезни, что не смогли сделать персидские и арабские врачи.
В 1356 году Джанибек развязал войну против пришедшего в упадок государства Хулагуидов и стал первым из правителей Золотой Орды, завоевавшим Азербайджан и его столицу – Тебриз. Последним годом твердой власти и покоя в Золотой Орде следует считать 1356 год. Джанибек передал своему сыну Бердибеку наместничество в Азербайджане. Вернувшись из Кавказского похода хан Джанибек заболел и вскоре умер. Разные источники указывают на разные причины его смерти. Согласно персидским и татарским источникам, хан умер своей смертью после ранения в тяжёлом походе, согласно русскому источнику – хан был убит сторонниками его старшего сына Бердибека, который, узнав о болезни отца, оставил Азербайджан и со всеми войсками спешно направился в Сарай. Согласно этому русскому источнику, сторонники хана Бердибека убили также 12 его братьев, сделав таким образом Бердибека единственным законным наследником золотоордынского трона.
В 1358 году золотоордынские войска были изгнаны из Азербайджана.
Узбек и Джанибек, сменив веру и обычаи, выиграли материально, приобретя симпатии мусульманских купцов богатых городов Поволжья. Но они потеряли морально, ибо те кочевники, которые служили им не за страх, а за совесть, откачнулись от нарушителей степных традиций.
С 1357 по 1380 год на ордынском престоле сменилось более 20 ханов, а многие улусы попытались стать независимыми. Это время в русских источниках получило название «Великая замятня».
Ещё при жизни хана Джанибека (не позже 1357 года) в Улусе Шибана был провозглашён свой хан Минг-Тимур. А убийство в 1359 году хана Бердибека (сына Джанибека) положило конец династии Батуидов, что стало причиной появления самых различных претендентов на сарайский престол из числа представителей восточных ветвей Джучидов. Наступивший со смертью Бердибека период «великой замятни» можно считать торжеством родового принципа, когда уже любой Джучид (а не только потомок Батыя) мог свободно претендовать на престол.
Причиной смуты, как отмечает Р.Ю. Почекаев, стало, то, что именно в эти годы начинается необратимый процесс распада монгольской имперской системы. Распадается Ильханат Хулагуидов, пик гражданской войны в котором приходится как раз на 1350-е годы. В то же время начинается междоусобица в Джагатайском улусе, длившаяся с середины 1330-х по начало 1370-х годов. Наконец, в 1350–1360-е годы. в Китае, наряду с междоусобицами местных Чингизидов, начинается национально-освободительное движение против монгольской династии Юань, завершившееся ее падением и изгнанием монголов из Китая в 1368 году.
Помимо политических и экономических факторов нельзя забывать также и о тех, которые не зависели от воли человека и, в первую очередь, массовых заболеваниях. В 1363-1364, а затем и в 1374 году Золотая Орда подверглась очередным вспышкам чумы, из-за которых безлюдели города, уменьшалась торговля, развивалось мародерство и, соответственно, лишь усугублялась и без того непростая ситуация в государстве в целом. Достаточно сказать, что в некоторые периоды из-за эпидемии ни один из претендентов даже не рисковал занять Сарай – столицу Улуса Джучи, в другое время обычно являвшийся главным объектом в борьбе конкурирующих ханов.
Сочетание всех этих факторов и послужило причиной смуты, продлившейся более двух десятилетий и поставившей Золотую Орду на грань уничтожения.
Смута в Орде закончилась после того, как Чингизид  Тохтамыш (1350-1406) при поддержке эмира Тамерлана (Тимура) в 1377-1380 годах сначала захватил улусы на Сырдарье после смерти Улус-хана, а затем и престол Мамая в Сарае, когда Мамай вступил в прямой конфликт с Московским княжеством (поражение на реке Воже, 1378 год, поражение в Куликовской битве, 1380 год).
Тохтамыш – последняя истинно великая личность в истории Золотой Орды. Овладев Синей Ордой (восточный Кипчак), он двинулся на Белую Орду (западный Кипчак), разбил Мамая, распоряжавшегося престолом Сарая; этой победой он в 1380 году положил конец разделению удела на Белую и Синюю Орды и объединил под своей властью восточный и западный Кипчак.
В правление Тохтамыша (1380-1395) прекратились смуты, и центральная власть вновь стала контролировать всю основную территорию Орды.
После укрепления своего положения Тохтамыш выступил против своего многолетнего покровителя, среднеазиатского правителя Тамерлана, с которым ранее поддерживал союзные и дружеские отношения. В ответ Тамерлан в ходе ряда опустошительных походов 1391-1395 годов разбил на Тереке войска Тохтамыша, захватил и разрушил поволжские города, в том числе Сарай-Бэркэ, разграбил города Крыма и другие. Золотой Орде был нанесён удар, от которого она уже не смогла оправиться. Тохтамыш погиб в 1406 году в одной из бесчисленных стычек с военачальником  Едигеем, темником Золотой Орды.
В начале 1420-х годов образовалось Сибирское ханство, в 1428 году – Узбекское ханство, затем возникли Казанское (1438 год), Крымское (1441 год) ханства, Ногайская Орда (1440-е годы) и Казахское ханство (1465 год). После смерти хана Кичи-Мухаммеда в 1459 году, Золотая Орда перестала существовать как единое государство.
Главным среди джучидских государств формально продолжала считаться Большая Орда. В 1480 году Ахмат, хан Большой Орды, пытался добиться повиновения от Ивана III, но эта попытка окончилась неудачно, и Русь окончательно освободилась от татаро-монгольского ига. В начале 1481 года Ахмат был убит при нападении на его ставку сибирской и ногайской конницы. При его детях в начале XVI века Большая Орда прекратила своё существование.
Некоторые даты, связанные с Золотой Ордой:
-  В 1224 году был образован улус Джучи – владение одного из сыновей Чингисхана – Джучи . Это произошло после похода монголо-татарской армии со стороны Закавказья в Приазовье и Поволжье.
- 1236–1242 годы – походы на запад хана Бату, результатом которых стало завоевание русских княжеств и некоторых европейских королевств (Польши, Венгрии, Чехии).
- 1269 год – правитель Золотой Орды Менгу-Тимур, вместе с ханами других улусов провозгласил независимость своих владений от Монгольской империи.
- 1313–1357 годы – период расцвета Золотой Орды, годы правления ханов Узбека и Джанибека.
- 1359–1380 годы – упадок Золотой Орды, период междоусобных войн.
- 1380-1393 годы – возрождение Золотой Орды в период правления хана Тохтамыша.
- 1395 год – сокрушительное поражение хана Тохтамыша от Тамерлана, которое привело к распаду единой Золотой Орды на несколько ханств.
- 1428–1465 годы – отделение Сибирского, Узбекского, Казанского, Крымского и Казахского ханств, а также Ногайской и Большой Орды.
- 1480 год – русский народ окончательно освободился от татаро-монгольского ига.
В историческом плане род Джучи разделялся на следующие ветви по именам его сыновей:
1. Дом Батыя – главные ханы Золотой Орды, правившие Белой Ордой в западной части Кипчака (1224-1359).
2. Дом Орды – правили Синей Ордой в восточном Кипчаке (1226-1428), были ханами Золотой Орды в западном Кипчаке после дома Батыя (1380-1502) и, наконец, влачили жалкое существование в качестве астраханских ханов (1466-1554).
3. Дом Тука-Тимура – ханы Великой Булгарии, к северу от Кипчака; временно были ханами Золотой Орды в западном Кипчаке; наконец, от них происходили ханы казанские (1438-1552), касимовские (1456-1678) и крымские (1420-1783).
4. Дом Шейбана в узбекских или киргизских степях (1224-1659); впоследствии переселились и сделались ханами хивинскими и бухарскими (1500-1873).

Русь и Орда
Первое серьёзное противостояние – сражение на реке Калке примечательно тем, что представляет единственное военное столкновение русских князей с монголами, которое произошло при жизни Чингисхана – в 1223 году.
Разведывательный корпус монгольских войск возглавлялся известными военачальниками Джэбэ (1165-1224) и Субэдэем (1175-1248). Армянский историк Себастаци определяет численность монголов в 20 тысяч человек.
Историки Ричард Габриэль и Гектор Хью Манро утверждают, что численность армии Руси составляла 80 тысяч человек. По мнению В. Н. Татищева численность половецких всадников составляла  50 тысяч. Таким образом, монгольская армия на Калке в несколько раз численно уступала русско-половецкому войску.
Сохранились документы, которые свидетельствуют о том, что Чингизиды в борьбе с половцами хотели видеть русских князей своими союзниками. Они отправили посольство к русским князьям с посланием: «Слыхали мы, что вы идёте против нас, послушавши половцев, а мы вашей земли не трогали, ни городов ваших, ни сёл ваших; не на вас пришли, но пришли по воле Божией на холопов и конюхов своих половцев. Вы возьмите с нами мир; коли побегут к вам, — гоните от себя и забирайте их имение; мы слышали, что и вам они наделали много зла; мы их и за это бьём»
Справедливости ради следует отметить, что половцы в 1222 году поддались на аналогичные уговоры монголов и нарушили свой союз с аланами, после чего, разгромив алан,  монгольское войско вторглось с Северного Кавказа в половецкие степи. Р.П. Храпачевский со ссылкой на источники так описал предательство алан (территория нынешней Осетии) кипчаками: «Тогда Татары послали к Кипчакам сказать: Мы и вы одного рода, а эти Алланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд сколько хотите; оставьте нас с ними. Уладилось дело между ними на деньгах и одеждах, которые они принесут; они (Татары) действительно принесли им то, что было выговорено, и Кипчаки оставили их (Аллан). Тогда Татары напали на Аллан, произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на Кипчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключенного между ними, и узнали о них только тогда, когда те нагрянули на них и вторглись в землю их. Тут стали они (Татары) нападать на них раз за разом, и отобрали у них вдвое против того, что (сами) им принесли»
Русские князья Мстислав Удатный (1176-1228), зять половецкого хана Котяна, Мстислав Киевский, Мстислав Черниговский, Даниил Волынский поддержали половцев. Послы монголов, среди которых был сын Субэдэя –  Чамбек, были убиты; в Ясе Чингисхана и культуре монголов одно из самых страшных злодеяний – убийство послов и купцов.
Обнаружив передовой отряд неприятеля, русские после короткого боя обратили монголов в бегство, командующий монголов Ганибек был убит. Русские преследовали монголов, которые отступали, делая вид, что отступают, в течение 12 дней, что привело к рассредоточению русских войск.
Двигаясь на восток, и не видя основных сил неприятеля, русские войска спустя две недели вышли на берег реки Калки.
На военной организации русских княжеств отрицательно сказывалась их феодальная раздробленность. Дружины были малопригодны к действиям под единым командованием и по единому плану. Основной частью русского войска было ополчение. Оно уступало кочевникам в вооружении; ополчением использовались в основном топоры и рогатины.
В битве на реке Калке русско-половецкое войско потерпело сокрушительное поражение. У русских главнокомандующим не был назначен ни один из князей, таким образом, все князья могли действовать по своему усмотрению. Мстислав Удатный и его союзники-половцы, переправившись на другой берег Калки, атаковали монголов, не дожидаясь остальной части русского войска, и были смяты. В возникшей суматохе несколько других русских князей также были разбиты при переправе. Мстислав Киевский, так и не вступив в бой, укрылся в укреплённом лагере. Продержавшись там три дня, он сдался. Из русских князей удалось спастись только Даниилу Волынскому и Мстиславу Удатному.
В бою погибли не менее девяти князей, много родовитых бояр и простых воинов из Киевского, Галицкого, Волынского, Чернигово-Северского, Смоленского и Турово-Пинского княжеств. Пленённые князья были бескровно казнены – задохнулись под настилом из досок, на котором пировали ордынцы. Согласно верованиям монголов, душа человека находится в его крови, поэтому умертвить его, не пролив крови, почиталось благом для души; такая казнь считалась привилегированной.
Историки считают, что уцелела только десятая часть русского войска, а потери составили около 100 тысяч воинов.Половецкому хану Котяну удалось спастись, но его брат Юрий и сын Данил погибли на поле брани. Впоследствии Котян бежал с 40 тысячным войском в Венгрию, где его по-родственному принял король Бела IV (сын короля – Стефан и дочь Котяна были помолвлены).
Монголы отказались от плана похода на Киев и пошли на Волгу, где у Самарской Луки потерпели поражение от волжских булгар (согласно Ибн ал-Асиру, уцелело всего 4 тысячи воинов) и возвратились в Среднюю Азию.
Внезапное появление монголов в 1223 г. и их не менее внезапное исчезновение прибавило загадочности к горечи русского поражения. Как записал летописец: "Мы не знаем, откуда эти злые татары пришли, и куда они ушли; только Бог знает".  Следует отметить, что слово «татары»» произносимое как «тартары», применялось в качестве родового имени ко всем монгольским завоевателям. Многие воины монгольских армий, которые вторглись на Русь, были тюрками под монгольским руководством, и поэтому имя татары в конечном итоге применялось на Руси к ряду тюркских племен, которые поселились там после монгольского вторжения, подобно казанским и крымским татарам.

Западный поход
Через 15 лет, зимой 1237/1238 годов объединённая имперская монгольская армия, численность которой превышала 120 тысяч человек, под водительством внука Чингисхана Бату и военачальника Субэдэя атаковала сначала Рязанское, а затем Владимиро-Суздальское княжество.
Для лучшего восприятия событий начну с хронологии «зимней» кампании монголов 1237/1238 годов:
- 21 декабря 1237 года взята Рязань;
- 12 января 1238 года пала Коломна;
- 20 января 1238 года взята Москва;
-  4 февраля 1238 года взят Суздаль;
-  7 февраля 1238 года взят Владимир;
- в первую декаду марта 1238 года взяты Переславль-Залесский, Тверь, Торжок;
-  в начале марта 1238 года уничтожено объединённое русское войско на реке Сить;
-  в начале мая 1238 года пал Козельск.
Д. Г. Хрусталёв в книге «Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.» приводит свидетельства того, что монголы перед активными боевыми действиями вели переговоры и с Рязанью, и с Владимиром одновременно, и лишь после того, как получили заверения великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича в нейтралитете, напали на его рязанского вассала.
Летописцы пишут: «Пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И прислал послов непутевых на Рязань к великому князю Юрию Ингваревичу  Рязанскому, требуя у него десятой доли во всяких людях, и в остальном. И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о нашествии безбожного царя Батыя, и тотчас послал в город Владимир к благоверному великому князю Юрию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него помощи против безбожного царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь великий Юрий Всеволодович Владимирский и сам не пошел, и помощи не послал». Аргументом для Юрия могло служить то, что рязанские земли в значительной части представляют собой степные территории, то есть потенциальную зону интересов кочевников. Позволив монголам контролировать степь, владимирский князь полагал, что сумеет отсидеться за Окским лесом, который Бату проходить не решится.  Для Бату дальнейшие препирательства с рязанцами стали бессмысленны: реки и болота замерзли, а коалиция противника расстроена. Следовало наступать, что Бату и сделал, приказав убить рязанских послов.
Рязанское войско было разбито. В битве пал рязанский князь Юрий Ингваревич и его родичи – племянники Давыд (удельный князь муромский) и Глеб (удельный князь коломенский) Ингваревичи. После разгрома рязанского войска в поле, монголы подошли к Рязани. Рязанскую крепость опоясывали две линии валов, которые в основании достигали ширины 24 метра, а в высоту были до 10 метров; глубина рвов была около 8 метров. После пятидневной осады монголы штурмом взяли эти мощные оборонительные сооружения. Были применены все известные на то время осадные и наступательные приспособления (греческий огонь, камнеметы), практически не использовавшиеся на Руси прежде. 21 декабря 1237 года Рязань пала. Большая часть населения, включая княжескую семью, монахов, клириков, женщин и детей, была вырезана, дома сожжены, церкви разграблены, алтари осквернены.
Д.Г. Хрусталёв пишет: «Создается впечатление, что Юрий Всеволодович попался практически на все военные хитрости Батыя. Он и отказался от вооруженной поддержки соседних княжеств, и переоценил искренность монгольских мирных инициатив, и неверно распределил свои военные ресурсы». О неуклонном намерении немедленного вторжения монголов на Владимирскую землю князь Юрий узнал от рязанского князя Романа Ингваревича, которому удалось избежать гибели под Рязанью (не пройдёт и месяца как он погибнет под Коломной). Только после этого великий князь Юрий направил к Коломне главные войска во главе со своим сыном Всеволодом.
От Рязани монгольские тумены двинулись к Коломне – важнейшей крепости Владимиро-Суздальской земли, стоящей на месте слияния Москвы-реки с Окой. В городе находилась пограничная дружина суздальцев, к тому же к ней в январе подошло значительное подкрепление из Владимира во главе с сыном великого князя Всеволодом Юрьевичем. Сражение, судя по всему, оказалось весьма ожесточенным и кровопролитным. В этой битве погиб самый младший сын Чингисхана – Кюлькан, что предполагает серьезный прорыв русских в ходе боя. Тем не менее, преимущество монголов в силе и тактике позволило им одержать очередную победу. Монголы сумели полностью окружить русскую армию на поле боя, и большая часть ее воинов погибла. Вырваться из кольца удалось только Всеволоду с «малой дружиной». После этого монголы достаточно легко взяли и Коломну: остатки деморализованного поражением гарнизона, разумеется, не могли сдержать натиск гигантской армии.
Не задерживаясь у Коломны, монгольская армия двинулась вглубь Залесского края. Кочевники демонстрировали удивительную скорость передвижения по заснеженной местности, практически лишенной дорог. Так, Рязань пала 21 декабря 1237 года, а 2 февраля 1238 года интервенты уже подошли к Владимиру. Монголы двигались от Рязани к Владимиру по рекам, через Коломну и Москву, а, следовательно, преодолели не менее 450 км за 43 дня. Совершенно ясно, что дневных остановок они не делали и, судя по всему, гарнизонов на захваченных территориях не оставляли. Маленькая Москва не могла оказать серьезного сопротивления.
Великий князь Владимирский Юрий решил применить самую известную впоследствии русскую тактику затягивания противника вглубь страны. Он оставил столицу на попечение сыновей Всеволода и Мстислава, а сам направился на север через Ростов, Ярославль и Углич за Волгу, где организовал военный лагерь на одном из притоков Мологи – реке Сить. Основную ставку он делал на помощь брата Ярослава.
Ярослав Всеволодович действительно к 1238 г. имел возможность собрать значительное войско, ведь он сохранял контроль над Киевом, Новгородом и Переславлем-Залесским. В оправдание Ярослава отметим, что это было практически нереально на ограниченном отрезке времени. Осенью 1237 г. Ярослав находился еще в Киеве. Здесь он княжил немногим более полугода. Сложно сказать, насколько киевляне были готовы отправиться на далекий северо-восток поддерживать брата своего новоиспеченного сюзерена. Да и силы их были истощены – слишком беспокойно прошло предыдущее десятилетие. Полагаться на новгородцев также было затруднительно. Для созыва ополчения требовалось решение веча, скептически смотревшего на дальние походы, прямая выгода от которых была неочевидной. Фактически Ярослав мог располагать только собственной дружиной и переславцами, полк которых, возможно, и был направлен к Юрию Всеволодовичу. Сам же князь лично прибыть на реку Сить уже не успевал.
На этот счёт есть и другие мнения: так, А.Б. Широкорад, иронизируя, пишет: «Наши верноподданные историки утверждают, что Ярослав очень хотел помочь брату Юрию и спешил на Сить, но вот немного не успел. На самом деле хитрый Ярослав и не думал воевать с татарами, а вот после смерти Юрия он действительно поспешил и быстро прибежал княжить во Владимир».
Неизвестно, на что надеялся князь Юрий Всеволодович, когда оставлял во Владимире жену и сыновей. Владимирское воинство уже было разгромлено под Коломной, при этом сдавать столицу, очевидно, никто не собирался – в ней был Всеволод Юрьевич, уже поднимавший оружие против монголов и потому не имевший возможности рассчитывать на снисхождение в случае плена.
Монголы после организации лагеря под Владимиром направились к Суздалю, который взяли и разграбили. Под стенами Владимира монголы появились 2 февраля во вторник, а к вечеру пятницы 5 февраля уже вернулись из-под Суздаля. Плененные после этого краткого рейда мирные жители были использованы для строительства осадных сооружений, чье изготовление заняло еще сутки.
Ранним утром в воскресенье 7 февраля 1238 г. начался штурм. Монголы умудрились преодолеть стены города сразу в трех местах, и уже к обеду защитники отступили к центру города. Исход сражения был предрешён. Множество людей во главе с княжеской семьей набились в Успенский собор к чудотворной иконе Богоматери Владимирской, где епископ Митрофан возглавил общий молебен и начал принимать постриги готовящихся к неминуемой смерти. Захватчики даже не пытались пленить безоружных прихожан и сожгли храм со всеми там находящимися.
Когда глава обороняющейся стороны княжич Всеволод Юрьевич осознал бесперспективность дальнейшего сопротивления, он собрал богатые дары и направился к Бату просить о помиловании; «он [Бату] же, яко свирепый зверь, не пощади юности его, повелел пред собою зарезати, и град весь изби».  Княжич Владимир Юрьевич погиб при осаде. Княжич Мстислав Юрьевич пытался бежать, но тоже был убит. Город был практически полностью уничтожен пожаром. Население погибло или было уведено в плен.
Единственной выжившей из рода Юрия Всеволодовича осталась его дочь Добрава, которая с 1226 года жила в Волынском княжестве, будучи замужем за князем Васильком Романовичем.
В ходе дальнейших завоеваний такие первоклассные крепости, как Переславль или Ярославль могли держать более длительную оборону, однако отдельные отряды монголов брали суздальские города «с ходу». Основная причина – эти города остались практически беззащитными, так как ополчения ушли на реку Сить.
Д.Г. Хрусталёв приводит свидетельства того, что многие города сами открыли ворота, отчего захватчики не подвергали их разграблению, а количество убийств было невелико и ограничивалось административной верхушкой. Так, вскоре после падения Владимира, монгольская орда двинулась к Ростову, столице одноименного княжества и богатейшему на тот момент городу, имевшему значительные укрепления. Здешний князь Василько Константинович увел дружину и охочих людей на реку Сить, на соединение с Юрием Всеволодовичем, а потому защитников у города практически не было. Местные бояре, рассмотрев риски, решили открыть ворота – град встречал хана колокольным звоном. Дабы поощрить горожан за такое решение и подать пример другим русским княжествам, монголы взяли здесь только лошадей и продовольствие, после чего отправились дальше. Захватчики не нанесли сдавшемуся без боя Ростову значительного материального урона и его население сохранилось.
Соседний Углич оказался в той же ситуации. Его князь также увел людей, чтобы принять участие в битве на Сити, и местные бояре решили не испытывать судьбу. Город тогда отделался минимальным ущербом.
В подтверждение этому Л.Н. Гумилев пишет: «Жители богатого торгового Углича, например, довольно быстро нашли общий язык с монголами. Выдав лошадей и провиант, угличане спасли свой город; позже подобным образом поступили почти все поволжские города. Более того, находились русские, пополнявшие ряды монгольских войск».  Казанский профессор З.З.  Мифтахов пишет, что «все города по Волге – Кострома, Тверь, Ярославль уцелели именно потому, что они заключили мир с монголами».
В начале марта 1238 года корпус монголов под командованием одного из крупнейших  полководцев, «великого эмира Улуса Джучи» Бурундая уничтожил на реке Сить соединённое русское войско. Бурундай подошел к вытянувшемуся вдоль Сити русскому лагерю с северо-запада, а не с юго-востока от Углича, откуда его ждали. Внезапным налетом он прижал часть русских войск к реке и уничтожил их. В этой битве погиб великий князь Владимирский – Юрий Всеволодович.
В состав монгольского войска входили волжские булгары, примкнувшие к монголам, а также четыре тысячи русских воинов из Ростова. Булгары описали это событие в своих летописях «Свод булгарских летописей. Булгарские хроники Гази-Барадж-тарихи». О гибели Владимирского князя там написано: «Юрий Всеволодыч оставил поле боя не на коне, а на возке. Он убежал по дороге на Новгород. Однако отъехать далеко не удалось: попал в засаду. Охранный отряд был быстро уничтожен булгарскими лучниками. Великий князь соскочил с возка и побежал в сторону леса, но увяз в глубоком снегу. К нему подскакал сын тархана Бачмана – Нарык и отсек голову. Он насадил его голову на древко своего боевого знамени и отправил к эмиру Гази Бараджу» (Бурундаю). К сведению, ещё в 1229 году Юрий был ранен, отчего с тех пор не мог ездить на лошади. Таким образом, князь Юрий принял смерть от кыпчака Нарыка – сыны Бачмана, предводителя кыпчакского сопротивления, пленённого и казнённого по приказу Мункэ ещё зимой 1236/1237 г.
Персидский учёный-энциклопедист Рашид ад-Дин, не уделяя битве на реке Сить особого внимания, при обобщении сведений, касающихся истории монголов, в «Газановой летописи» описал её как обычную погоню за бежавшим и прятавшимся в лесах князем: «Князь же той страны Георгий старший убежал и скрылся в лесу; его также взяли и убили».
Классического «правильного боя» в этом сражении, по мнению ряда историков, не было: были многочисленные столкновения завоевателей с разрозненными отрядами русских и последующее их преследование. Русское войско, растянутое почти на сто километров вдоль берегов реки Сить, так и было разгромлено по частям.
Примечательно, что только в 1239 году новый Владимирский князь Ярослав Всеволодович смог торжественно захоронить своего брата, тело которого более года хранилось в Ростове. Его перенёс туда ростовский епископ Кирилл, проезжавший возле места сражения на Сити, где он руководил созывом ополчения. Принеся тело и положив его в Успенском соборе Ростова, епископ только к концу года смог присоединить к нему голову, что специально отмечено летописью.
Торжок, в отличие от многих других городов, ворота открывать не стал и в переговоры вступать отказался, но через две недели осады в городе получили известие из Новгорода о том, что помощи не будет. Воля защитников была подорвана. Последовал короткий и, судя по всему, прошедший для монголов без значительных потерь штурм. Задержка под Торжком помешала монголам достичь Новгорода до весенней распутицы. После этого они повернули к низовьям Волги, пройдя через смоленские и черниговские земли. Великий Новгород не только избежал нашествия, но и навсегда избавился от него в будущем.
Есть и другое объяснение того, что Великий Новгород уцелел. Булгарские летописи пишут, что еще в конце 1237 г. в Новгород была прислана грамота с печатью Великого хана с обещанием не разорять город, если новгородцы не будут помогать великому князю владимирскому. Князь Александр Ярославович (Невский), городские и церковные власти (три независимые силы Новгорода) дали согласие и действительно держали строгий нейтралитет, пока монголы громили северо восточные русские земли.
Хотя монголы и не дошли до Великого Новгорода, но позднее княжество подчинилось той ветви Рюриковичей, которая раньше всех смирилась с иноземным завоеванием. Александр Невский приехал сюда с татарскими послами и добился проведения переписи и уплаты дани. Формальности будут обставлены так: передача дани через руки князя наёмника, отсутствие баскаков, отсутствие вассальных клятв монголам, так что Новгород  де юре и де факто останется независимой республикой. А.Г. Шляхторов пишет, что Александр Невский умышленно и обдуманно продавил на вече Новгорода согласие на символическую дань монголам, чтобы привязать Орду «на чёрный день» к помощи против крестоносцев. Для справки, академик В. Янин и доктор С. Каштанов («Финансы средневековой Руси») считают, что наша дань монголам не превышала 1,25 % годового дохода в Суздальской земле. В Новгороде и Смоленске – менее 0,33 %. В среднем по Руси дань составляла  0,044 руб. на семью в год, или, в эквиваленте – 2 пуда зерна.
Сопротивление оказал Козельск: его оборона длилась семь недель. Только после прибытия подкрепления во главе с двумя другими чингизидами, сыном Угэдэя – Каданом и внуком Джагатая – Бури, крепость была взята за три дня. По булгарской летописи, в боях за Козельск монголы потеряли убитыми 7 тысяч воинов.
В следующую «зимнюю» капанию 1238/1239 годов хан Бату завершил покорение половецкой степи, а затем возобновил поход на Русь. Отряды Гуюка, Мункэ, Кадана и Бури, прежде действовавшие против мордвы и мокши, зимой 1238/1239 годов провели рейд на Муром, Гороховец. 3 марта 1239 года монголы штурмом взяли Переяславль-Южный – владение владимирских князей в Южной Руси. Эти действия не носили характера крупного вторжения. Бату давал понять преемникам русских князей, погибших во время нашествия, что им следовало изменить политику и пойти на признание власти великого хана в лице его представителя – самого Бату. Вторую половину 1238 года русские летописцы после всех ужасов монгольского нашествия зимы 1237/1238 годов отметили особо киноварью: «Того же лета было мирно».
В «зимнюю» кампанию 1239/1240 годов, осенью 1239 года тумены Джучидов во главе с Бэркэ начали наступление на Чернигов.
Основные силы Мункэ и Гуюка были заняты на Северном Кавказе. Шибан и Бучек осенью 1239 года направились в Крым и дошли до его южного побережья в декабре; 26 декабря 1239 года ими был захвачен Сурож (Судак). Таким образом, для похода на Чернигов оставались только тумены Джучидов – с Бату и Бэркэ во главе.
Наступление на Чернигов  шло с юго-востока. Сначала были взяты города по течению Десны: Сосница (в 100 км от Чернигова) потом Хоробор (85 км) и Сновск (30км). Черниговские князья поступили аналогично суздальским – полки Мстислава Глебовича Северского и некоторых других князей пришли на помощь городу, приняли бой в поле и потерпели поражение.
В отличие от Переславля, который был взят быстрой атакой, Чернигов пришлось осаждать. Он был окружён и блокирован, а потом подвергся массированным ударам стенобитных машин и камнемётов.
Описывая штурм татарами Чернигова, летописец говорит о задействованных при этом камнемётных машинах, разрушивших городские стены и тем самым предрешивших исход сражения. Их применение производило ошеломляющее впечатление на современников. Летописец характеризует случившееся как нечто небывалое и почти невероятное: камни, выпущенные ужасными машинами, не могли поднять даже четверо мужчин, и эти камни летели на расстояние, которое в полтора раза превышало дальность полета стрелы, пущенной из обычного лука. Монголами использовалась вывезенная из Китая и обслуживаемая китайскими инженерами передовая военная техника. Китайская осадная техника по своим конструктивным параметрам и боевым характеристикам значительно превосходила все известные на тот момент мировые аналоги. Город был взят штурмом 18 октября 1239 года.
После Чернигова монгольские отряды занялись покорением городков Черниговского княжества вдоль Десны и Сейма: археологические исследования показали, что  пограничные с Половецкой степью городки княжества, такие как  Путивль, Глухов, Вырь, Вщиж и Рыльск, были разрушены и опустошены.
Разорению подверглось среднее Поднепровье. По данным археологии, был сожжён и Гомель, также были разорены Мозырь, Любеч, Могилёв, Городище, Вищин.
В начале 1240 года Мунке отправил в Киев послов с предложением сдаться. Это была обычная практика монголов: подчинитесь, платите налог (десятину), дайте войска для наших дальнейших походов – и живите. Город останется цел, торговля пойдет, элита сохранит статус. Киевляне (тогда еще при князе Михаиле Черниговском) совершили поступок, который в кодексе чести монголов считался тягчайшим преступлением, не имеющим срока давности – они лишили жизни послов. После этого судьба Киева была предрешена.
Киевский князь Михаил Черниговский воцарился в Киеве после Ярослава Всеволодовича, ушедшего княжить на север во Владимир, Переславль-Залесский и Новгород. Михаил после «проведения переговоров» просто бежал из своей столицы в Венгрию. Древнерусскую столицу после ухода из нее Михаила пытался захватить смоленский Ростислав Мстиславович. В городе он продержался недолго и был смещен со стола подоспевшим отрядом галицкого князя Даниила Романовича. Последний не решился оставаться на днепровских берегах в эти смутные времена и передал власть в Киеве посаднику Дмитрию. В итоге, в судьбоносный час в Киеве не было ни одного князя. Ни великого, ни удельного. Оборону огромного города, столицы, символа веры и государственности, возглавил выборный военачальник – тысяцкий Дмитрий.
В конце ноября 1240 года Бату подошел к стенам Киева. Его армия располагала тяжёлыми стенобитными орудиями и камнемётами, при помощи которых в несколько дней были разрушены стены Киева. Такую армию через Днепр можно было переправить только после установления на реке прочного ледяного покрова, и Бату был вынужден ждать установления крепкого льда.
Основной удар монголы нанесли с юга от Лядских ворот. Разбив стены камнемётными машинами, они ворвались в бреши, где в течение дня шёл ожесточённый бой. Уцелевшие жители и воины укрылись внутри Десятинной церкви  и на её сводах, которые рухнули под тяжестью людей.
Раненый тысяцкий, руководивший обороной до последней минуты, попал в плен. Летопись говорит: «Дмитр же изведен был (к Батыю) ранен, и не убили его мужества ради его». Из ряда источников следует, что Дмитрий станет военным советником при монголах.
Лаврентьевская летопись  сообщает, что Киев был взят монголами 6 декабря 1240 г. Согласно сравнительно поздней (XV век) Летописи Авраамки осада Киева продолжалась 74 дня. Подсчеты некоторых исследователей говорят, что из 50-тысячного населения осталось не более 2 тысяч. От огромного мегаполиса, состоявшего из 9 тысяч дворов, занимавших до 400 га, в 1245 году путешественник застал 200 домов, то есть деревню. Храмы были разграблены, здания разрушены, а церкви сожжены. Киев, как политический и экономический центр, перестал существовать. На столетия он превратился в глубокую провинцию.
Падение Киева стало знаковым событием – Киевская Русь прекратила своё существование. Среди правящих кругов Галича  и Волыни началась паника. Галич, один из самых крупных и богатых городов на Руси, и альтернативный центр ее объединения, к началу 1241-ого года был покинут собственным князем и боярами – те не стали воевать с превосходящей силой, и вместо этого сбежали в Польшу. Летопись упоминает, что он был взят частью монгольского войска (до 70 тысяч человек) во главе с самим Бату и Сэбэдэем, но о каком-либо серьёзном сопротивлении неизвестно.
Также, на юге Руси монголам без сопротивления сдалось целое княжество, а именно Болоховская земля, примерно совпадавшая с более поздним украинским регионом Подолье. Местное население имело сложный этнический состав и управлялось собственными князьями не из династии Рюрика. Власти галичан оно сопротивлялось все 1230-е годы, а потому переход на сторону монголов для них был вполне логичным. В обмен на принятие дани Батый пощадил эти земли.
После взятия Киева войска Батыя не встретили более никакого сопротивления вплоть до начала военных действий в Венгрии и Польше. После падения Киева монголы перешли к тактике облавы, которая оказалось возможной, так как для взятия городов Галицко-Волынской Руси захватчикам не понадобилось концентрировать значительные военные силы, как это было, например, при штурме городов Владимиро-Суздальской земли.
После опустошения Галицко-Волынского княжества монголы двинулись в районы Польши.
Общие потери монголов за 1237–1240 гг. по оценке Р.П. Храпачевского составили 20 000–25 000 человек, что сопоставимо с потерями корпуса Субэдэя и Джэбэ в ходе их рейда в 1221–1224 гг. В последнем случае монголы быстро восстановили потери за счет восточнотуркестанских тюркских племен; потери армии Бату на Руси, Поволжье и Северном Кавказе также были быстро компенсированы за счёт покорённых народов.
Монгольское нашествие показало, что Русь – не единый монолит, а лоскутное одеяло, сшитое гнилыми нитками междоусобиц, и если дёргать за эти нитки по одной, одеяло расползётся само. Русские князья стали вассалами хана и должны были получать в Сарае ярлык на княжение. Правители земель Руси были вынуждены оставлять в Сарае заложниками своих сыновей. Хан Золотой Орды выступал верховным арбитром при княжеских спорах, а по его приказу русские дружины участвовали в его военных походах.
Русские княжества были обложены данью. Для расчёта дани  требовалось узнать численность населения и его платежеспособность; в этой связи монголы провели перепись населения, ставшую для Руси не меньшим потрясением, чем само завоевание.
К переписи налогооблагаемого населения Руси монголы смогли приступить в 1245 году, когда завершили свой завоевательный поход на Запад. Начинать пришлось с абсолютного нуля. Учёт населения до войны проводили в каждом княжестве по отдельности, а счётные книги сгорели при завоевании.
Перепись прошла в два этапа: в 1245 году был проведён учёт населения Южной Руси, а в 1250 году началась перепись в Северо-Восточной.
Учёт населения вёлся подворно, учитывались дома, с которых взималась дань; её размер определялся по числу взрослых мужчин-работников в семье и подобный подход оставался в России вплоть до 1897 года, когда была проведена первая полноценная перепись населения.
От участия в переписи было освобождено только духовенство всех религий, которое данью вовсе не облагалось. Священников обязали вести приходские книги, в которых вёлся учёт всех родившихся, крестившихся, женившихся и умерших в округе; эти книги являлись ценным источником данных по русской демографии и генеалогии.
Ярославль осмелился выступить против переписи, но в битве при Туговой горе 3 июля 1257 года ярославское войско было наголову разбито, а сам город очередной раз разорён. По примеру Ярославля поднялся и Великий Новгород, но тут восстание погасил в зародыше князь Александр Невский, войдя в город с дружиной и казнив зачинщиков бунта из числа бояр.
Не сумевшие уплатить дань, обращались в рабство. Сбором дани руководили вооружённые отряды с баскаками (баскаки – представители монгольского хана в завоёванных землях, сборщики налогов – приставы). Любая попытка задержки или сопротивления каралась карательными рейдами.
Русские территории находились на периферии монгольской империи и представляли интерес даже не как источник налоговых поступлений, а, в основном, как источник таможенных пошлин от бесперебойного транзита товаров между Востоком и богатым Западом. Завоеватели не стремились к непосредственному заселению этих земель или установлению прямого управления через своих наместников.
Система управления строилась на принципе подчинения местных князей, которые выступали посредниками между монгольской администрацией и населением. Большинство простых жителей Руси XIII-XV веков никогда не встречались с монголами лично. Их обязанности ограничивались выплатой повышенного оброка князю, который затем передавал собранные средства ордынским сборщикам дани.
Тяжёлое положение земель Руси, в том числе Новгородского княжества, привело к попыткам экспансии со стороны западных соседей. Летом 1240 года в устье Невы высадился шведский отряд, но новгородцы под предводительством князя Александра Ярославича разгромили его (Невская битва), за что он получил прозвище Невский.
В том же году немецкие крестоносцы заняли Изборск, Псков и земли племени води. В 1241 году князь Александр Невский освободил эти края, а 5 апреля 1242 года разбил войско Тевтонского ордена в битве на Чудском озере (Ледовое побоище). Польский историк Рейнгольд Гейденштейн в своей книге «Записки о московской войне» так описывает участие Орды в этом сражении: «Александр Ярославич из рода Мономахова возвратил свободу городу, будучи отправлен ханом татарским Батыем и получивши в подмогу татарские вспомогательные войска, он победил в сражении ливонцев». Автор книги «Загадки и легенды русской истории» С.В. Казаков отмечает, что рыцари Ливонского ордена еще много лет после смерти Александра Невского не предпринимали военных походов на псковскую землю как раз из страха перед монголами.
В конце 1242 – начале 1243 года требования явиться в ставку Батыя, вернувшегося из похода в Центральную Европу, получили все три сильнейших русских князя – Ярослав Всеволодич, Михаил Всеволодич и Даниил Романович. При этом решение о сохранении за русскими князьями их владений на тот момент еще не было принято, сохранялась возможность реализации применявшегося ранее монголами повсеместно режима непосредственного управления. Михаил и Даниил уклонились от поездки. В результате на вызов откликнулся только Ярослав Всеволодич. Батый пожаловал ему «старейшинство», а в Каракорум, поскольку в 1243 году Гуюк еще не был утвержден в качестве преемника Угэдэя, поехал его младший сын Константин. Самого Ярослава Батый направит к великоханскому двору в 1246 году, когда вопрос о коронации Гуюка станет делом решенным.
Таким образом, Великий князь владимирский Ярослав Всеволодович (1191-1246), сын Всеволода Большое Гнездо, младший брат великого князя Юрия Всеволодовича, погибшего в битве с монголами на реке Сить в 1238 году, отец князей Александра Невского, Андрея Ярославовича и Ярослава Ярославовича, получил под покровительством хана Бату в 1246 году первый великокняжеский «ярлык-лицензию».
Сын Ярослава Константин был в Орде вплоть до 1245 года. По мнению современных историков Воротынцева Л.В. и Галимова Т.Р. это двухлетнее пребывание Константина в ставке Чингизидов было выполнением одного из монгольских военно-политических уложений, заключавшегося в службе сыновей зависимых правителей в личной гвардии представителей «золотого рода» - кешике.
Признание власти Орды изменило и её отношение к «Русскому улусу». Он перестает быть объектом завоевания и грабительских набегов. Став частью владений великого хана, он превращается в один из главных источников денежных поступлений и людских ресурсов для военных экспедиций и строительства городов на Нижней Волге. Ордынское правительство внимательно контролировало своевременное и полное исполнение «Русским улусом» обязанностей. При этом великий хан жестко следил и за тем, чтобы его подданные не мешали русским князьям их выполнять. Самовольный набег ордынцев на русские земли карался смертью.
Впоследствии во время поездки «на поклон» за ярлыком Ярослав Всеволодович будет отравлен в 1246 году матерью каана Гуюка – Туракин-хатун, по-видимому, в назидание Бату, давнишнему врагу и сопернику своего сына.
В 1247 году, после смерти отца, Александр с Андреем поехали в Улус Джучи в ставку Батыя, а оттуда в Монголию, в Каракорум в ставку великого хана Гуюка, который вопреки желанию Батыя дал Андрею великокняжеский ярлык на княжение во Владимире.
Причина, почему младший брат Андрей получил намного больше старшего Александра, историкам не ясна. Впрочем, историк В.Т. Пашуто полагает, что  Огул Гаймыш, жена хана Гуюка, была настроена враждебно по отношению к Батыю и, поскольку считала, что Александр имел слишком тесные связи с Золотой Ордой, поддержала Андрея.
Ставленник и надёжный союзник хана Бату, Александр Невский (1221-1263) был активным деятелем по установлению золотоордынского ига на Руси, рассчитывая с помощью ханов утвердить свою власть над прочими русскими князьями.
Новым великим ханом был избран Мункэ (1251 г.). Это событие вызвало возобновление всех ярлыков на княжение. Однако, благодаря близкой дружбе между Мункэ и Бату и широким полномочиям, которые Мункэ дал Бату, русские князья в то время должны были ехать для подтверждения должности в Сарай, а не в Каракорум. Бату, в свою очередь, поручил своему сыну и соправителю Сартаку – христианину несторианской конфессии – управлять русскими делами. С этого момента русские должны были иметь дело только с Сартаком. Александр Невский без колебаний направился в Сарай. Его брат  Андрей  отказался совершить это необходимое путешествие. Сартак немедленно послал карательную экспедицию во Владимир. Князь Андрей Ярославич встретил монгольские войска («неврюева рать») возле города Переславля-Суздальского. Его армия была разбита, и он вынужден был бежать в Новгород, откуда он проследовал в Колывань (известный теперь как Таллинн), а затем стал искать убежища в Швеции.
По версии историка С.М. Соловьева «в 1252 году Александр отправился на Дон к сыну Бату – Сартаку с жалобою на брата, который отнял у него старшинство и не исполняет своих обязанностей относительно татар. Александр получил старшинство, и толпы татар под начальством Неврюя вторглись в землю Суздальскую». Андрей при этой вести сказал: «Что это, Господи, нам между собою ссориться и наводить друг на друга татар? Лучше мне бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им».
Монголы разграбили Суздаль. После этого Сартак даровал ярлык на владимирский стол Александру Невскому. Александра приветствовал по его возвращении во Владимир митрополит Кирилл, духовенство и множество горожан.
Правление Александра Невского отмечено усилением золотоордынского влияния и распространением на те области Руси, которые не были затронуты Батыевым нашествием.
Отношения Александра Невского с Золотой Ордой можно охарактеризовать как прагматичные. Князь понимал, что в открытом противостоянии у Руси пока нет шансов на победу, поэтому проводил взвешенную и гибкую политику.
Основные действия, которые предпринимал Александр Невский, чтобы добиться расположения ордынского хана и сохранить власть:
- частые поездки в Орду (1247, 1252, 1258, 1263 гг.);
- проведение монгольской переписи населения в 1257 году;
- наказание новгородцев в присутствии татарских послов за отказ проводить перепись.
Его усилия привели к тому, что хан согласился не требовать русских воинов для участия в военных походах ордынцев на другие страны и не вмешивался в управление княжеством.
В 1261 г. Бэркэ по ходатайству князя Александра Ярославича Невского разрешил митрополиту Киевскому и всея Руси Кириллу II учредить православную епархию в Сарае для русских пленных, заложников, рабов, посланников и купцов.
Из трёх источников (Л.Н. Гумилёв, А.К. Югов, Г.Т. Баймухаметов) следует, что сын Бату Сартак и Александр Невский были побратимами. Сартак, к слову, исповедовал христианство несторианского толка.
Александр Невский неожиданно умер в 1263 году в городе Городце на Волге в возрасте сорока двух лет, возвращаясь из очередной поездки к хану Бэркэ сразу после смерти своих «патронов» Бату и Сартака. Причина смерти Александра  дискутируется (простуда, замедленное отравление в Сарае то ли по приказу Бэркэ, то ли папскими агентами, недовольными православной позицией князя). Его тело было перевезено во Владимир и захоронено там. Митрополит Кирилл выразил общее чувство, когда провозгласил, что «солнце Руси закатилось». Именно Кирилл написал первую биографию Александра Невского – краткий очерк его добрых дел, выполненный в стиле жития святых. С 1380 г. день его смерти отмечался во владимирских церквах, как день поминовения святого. На соборе русской церкви в 1547 г. Александр был официально канонизирован.
Интересна судьба Даира – сына Орда, внука Джучи, правнука Чингисхана, племянника ханов Золотой Орды Бату и Бэркэ. В 1253 году ростовский епископ Кирилл приезжал по делам в Сарай, к хану Батыю. Впечатлённый проповедями Кирилла юный Чингизид Даир через несколько лет уже при правлении Бэркэ приехал в Ростов и... решил остаться здесь навсегда.
В 1266 году в Сарае сменился хан. Новым правителем стал Менгу-Тимур, который покровительствовал православной церкви. Исчезло препятствие для крещения царевича. Так молодой правнук Чингисхана Даир стал Петром Ордынским.
Между ордынским царевичем Петром и ростовским князем Борисом возникла дружба. Епископ Игнатий публично под сводами церкви объявил их назваными братьями. Дети Бориса, юные княжичи, называли Петра дядей. Князь Борис выбрал для Петра жену, дочь виднейшего ростовского вельможи. Пётр имел многочисленное потомство.
На берегу озера Неро по его инициативе был воздвигну апостольский храм с монастырем, названным Петровским в честь апостола Петра. Именно в этом монастыре Петр Ордынский и принял перед смертью постриг. Позже, уже в XVI веке он был канонизирован. Так правнук Чингисхана стал русским святым.

Юго-Западная Русь
На западе Бату приходилось иметь дело с двумя выдающимися русскими князьями-соперниками – Даниилом Галицким (1201-1264) и Михаилом Черниговским (1179-1246).  17 августа 1245 г. Даниил Галицкий и его брат Василько нанесли сокрушительное поражение князю Ростиславу, сыну Михаила Черниговского, которому венгры и поляки оказывали совместную поддержку. Эта победа сделала галицкого князя Даниила Романовича самым сильным из правителей на востоке Центральной Европы, и Бату поспешил предотвратить любую попытку со его стороны отстоять свою независимость. Он приказал галицкому князю возвратить управление Галичем монгольскому военачальнику. Вместо этого Даниил Романович решил присягнуть на вассальную верность лично самому Бату, и с этой целью отправился в ставку хана. Он, после коленопреклонения, был принят милостиво, и ему всячески выказывалась благосклонность. «Пьешь ли ты наши напитки – черное молоко и кумыс?»– спросил Бату Даниила. «До сих пор не пил, но сейчас я сделаю все, что ты прикажешь, и выпью их». Бату был, несомненно, доволен. «Теперь ты один из наших»,– сказал он и приказал, чтобы русскому князю был поднесен кубок вина. «Ты не приучен к молоку, поэтому выпей вина». Несмотря на добрый прием, гордость Даниила Галицкого была сильно уязвлена: «О, из всех зол большее – почет от татар». Галицкий летописец написал: «Даниил, великий князь, господин земли Русской, теперь склоняет колени и называет себя рабом хана».
Через несколько месяцев после паломничества Даниила Галицкого в Сарай князь Михаил Черниговский отправился на встречу с Бату, который согласился принять Михаила Всеволодовича, только если тот очистится, пройдя между двух огней. Это была обычная монгольская процедура для иностранцев, желающих быть допущенными к ханскому двору, основанная на вере в магические свойства огня. Между прочим, Даниил Галицкий избежал ее. Вдобавок, согласно Плано Карпини, Бату потребовал, чтобы князь Михаил Черниговский простерся перед идолом Чингисхана. Князь Михаил отказался выполнить требования Бату и даже стал вызывающе поносить идола: «Я могу поклониться царю вашему, ибо небо вручило ему судьбу государств земных; но христианин не служит ни огню, ни мерзким идолам». За это он был казнен вместе с одним из верных ему бояр, который сопровождал его в ставку хана. Правда, папский нунций утверждал, что между кострами князь всё-таки прошёл.
Казнь князя Михаила Черниговского убрала со сцены старого соперника Даниила Галицкого и тем самым укрепила его положение. Более того, оказавшись в качестве вассала Бату, Даниил Романович снискал авторитет среди соседних правителей, которые теперь искали его дружбы. Король Венгрии Бела IV отдал свою дочь за сына Даниила – Льва.
Нужно заметить, что после возвращения из ставки Бату в 1246 г. Даниил Галицкий реорганизовал и снарядил свою армию по монгольскому образцу. Когда австрийские посланники прибыли в его лагерь, они были удивлены, увидев всадников галицкого князя, одетых в кирасы монгольского типа, и их лошадей, защищенных шлемами, а так же наплечными и грудными доспехами.
Раболепство Даниила перед Бату было лишь тактическим ходом. Его далеко идущая стратегия заключалась в подготовке к борьбе против монголов, однако, он должен был действовать осторожно и скрывать свои намерения. Первым шагом Даниила в его новой дипломатической игре стала попытка установить контакт с Римским папой.
 Согласно Плано Карпини, Даниил и его брат Василько  говорили, «что им хотелось бы иметь папу единственным их господином и отцом, а римскую церковь – госпожой и повелительницей... И после этого они отослали с нами к папе свои письма и посланников». Затем последовал обмен посольствами. Даниил согласился убедить духовенство и народ Галича и Волыни признать Римского папу главой их церкви. Папа, в свою очередь, обещал Даниилу королевскую корону и военную помощь римско-католических народов. Одновременно Даниил вступил в переговоры с великим владимирским князем Андреем (братом Александра Невского), за которого он в 1251 г. отдал замуж одну из своих дочерей. Андрей согласился сотрудничать с Даниилом, но не смог сделать многого, поскольку, как уже отмечалось, в 1252 г. лишился своего трона. Таким образом, единственной надеждой Даниила оставалась возможность получить поддержку с Запада. Папа, как и обещал, прислал ему знаки королевской власти, и Даниил был коронован королем в городе Дрогичине в 1253 г. Однако усилия папы, направленные на то, чтобы сплотить католические силы для крестового похода против монголов в помощь Даниилу, не привели ни к чему. Сражаться за идею, да еще со страшными монголами, никто не хотел. Для порядка папа отправил в 1253–1254 гг. несколько булл, в частности, к христианам Богемии, Моравии, Сербии, Померании и Ливонии с призывом устроить крестовый поход против монголов. Но на его призыв так никто и не откликнулся. Таким образом, никаких материальных выгод сношения с Римом Даниилу Романовичу не дали, но впредь и он, и его потомки именовались королями. Поскольку Даниил Галицкий не получил с Запада никакой поддержки, он вскоре охладел к мысли об объединении церквей. Князь с горечью отметил, что получил корону, хотя ожидал армию. В 1255 г. папа посчитал нужным сделать ему выговор за неудачу в организации институтов католической церкви в его владениях.
Небольшое отступление. В начале 1250-х гг. литовский князь Миндовг завладел Чёрной Русью. Черная Русь – это название самой западной части территории кривичей, древнерусского племени, являвшегося предками белорусов. Миндовг контролировал Новгородок, Гродно, Волковыск и Слоним. Еще до этого племянник Миндовга – Товтивил стал полоцким князем, а еще один племянник – витебским князем. Таким образом, значительная часть современной Белоруссии управлялась литовскими князьями. Русские князья из Пинска в бассейне реки Припяти также признали Миндовга своим сюзереном. В большинстве этих случаев продвижение литовцев было следствием не открытого завоевания, а соглашения с русскими князьями.
Около 1251 г. князь Даниил Романович, у которого умерла первая жена, женился на племяннице Миндовга. Как следствие, сын Даниила – Роман получил княжество Новгородокское в качестве вассала Миндовга. Одновременно с этим дочь Миндовга была выдана замуж за брата Романа – Шварна.
Благодаря этому князь Даниил Романович около 1256 г открыто бросил вызов монголам, изгнав их войска из Северной Подолии, Волховской земли и Восточной Волыни. Командующему в этом регионе, монгольскому военачальнику Куремсе, было приказано напасть на Галич и Волынь. У него в распоряжении было недостаточно войск, и он должен был продвигаться «тайком», как об этом пишет Галицкая летопись (около 1257 г.). Его попытки штурмовать города Владимир-Волынский и Луцк в обоих случаях закончились неудачей. В скором времени монголы отвели свои войска от Волыни.
Даниил Галицкий мог быть вполне удовлетворен результатами своей политики сопротивления монголам при таком положении дел, однако, Миндовг изменил свою тактику и решил нарушить их соглашение. В 1258 г. он заключил под стражу Романа и захватил его удел в Черной Руси. Это событие изменило всю расстановку политических сил в Западной Руси, серьезно подрывая потенциальную силу князя Даниила и его шансы на противостояние монгольскому натиску, который, несомненно, должен был возобновиться. В 1259 г. хан Бэркэ заменил Куремсу энергичным Бурундаем и снабдил его достаточным количеством войск. Бурундай решил сделать упор на разногласиях между русскими и литовскими князьями и избрал Литву объектом своего первого похода, предложив русским князьям оказать ему поддержку своими войсками. Начиная с этого момента, монголы стали уделять значительное внимание литовским делам. По всей вероятности, они были озабочены растущей силой Литвы и распознали в ее экспансии, даже в этот ранний период, потенциальную угрозу их власти в Западной Руси.
Опасаясь возмездия за свое предыдущее нападение на монголов, Даниил Галицкий предпочел избежать встречи с Бурундаем, послав к нему вместо себя своего брата Василько Волынского. Василько Романович принял чрезвычайно активное участие в кампании против литовцев, в ней участвовали также сам князь Даниил и его сын Лев. Как монголы, так и русские захватили большую добычу, но русские должны были уступить большую часть своей доли монголам. Основным силам литовцев удалось избежать решающего боя, и русские так и не смогли обнаружить, где находится князь Роман и освободить его. На следующий год Бурундай снова направил свои войска в Волынь и приказал русским князьям разрушить крепостные сооружения их главных городов. Даниил Галицкий бежал в Венгрию, оставив своего брата Василько и сына Льва, чтобы те умиротворили Бурундая.  Последний настаивал, и у русских князей не оставалось иного выхода, кроме как разрушить крепостные сооружения во Владимире-Волынском, Луцке, Кременце и Львове.
После этого набега Бурундай посчитал свое задание выполненным и отвел свою армию из Волыни, расположив ее в районе среднего Днепра. В военные округа Подолии, Галича и Волыни подобно тому, как это было в Восточной Руси, для наблюдения за сбором налогов и рекрутированием были назначены представители монгольской администрации. Западные князья обязаны были получать ханский ярлык при любой перемене на троне в каждом княжестве. Великий план сопротивления, выдвинутый Даниилом Галицким, таким образом, провалился, а сам он возвратился на родину с тяжелым сердцем, как покорный вассал хана. В довершение всех несчастий литовцы совершили набег на Волынь в 1262 г. Примерно в это же время сын Даниила – князь Роман в плену расстался с жизнью – он был убит литовцами. Даниил умер в 1264 г.

Русские княжества оказались непосредственно вовлечены в сферу политического влияния Орды. Пребывание при дворе ордынского хана представляло собой важный элемент политической жизни русских князей в XIII-XV веках. За двести с небольшим лет (1242-1445) 99 князей и 3 княгини в общей сложности совершили 249 поездок.
Даниил Александрович (1261-1303) – младший сын Александра Невского, отец знаменитого Ивана Калиты, первый удельный князь Московский, родоначальник московских князей, великих князей и царей.
В два года Даниил Александрович лишился отца, который скончался по дороге домой из Сарая от болезни. Земля со столицей в Москве была выделена ему по отцовскому завещанию, однако править самостоятельно двухлетний ребёнок не мог. Тверская грамота 1408 года рассказывает о воспитании маленького Даниила тверским князем Ярославом Ярославичем, братом Александра Невского, и об управлении в течение семи лет предназначенной Даниилу Москвой.
По иронии судьбы сын Ярослава Ярославича – Михаил и внуки – Дмитрий и Александр (тверская линия) в ближайшие десятилетия столкнутся в смертельной схватке за Владимирский престол с сыновьями Даниила Александровича – Юрием и Иваном Калитой (московская линия).
После смерти дяди Ярослава Ярославича в 1271 году юному Даниилу досталось в удел Московское княжество, малое и скудное по сравнению с другими вотчинами, где княжили его старшие братья Дмитрий и Андрей.
У Александра Невского было четыре сына, по старшинству – Василий, Дмитрий, Андрей и Даниил. В 1257 году князь Новгорода Василий Александрович, сын Александра Невского не поддержал отца в вопросе налогообложения княжества в интересах Орды. Была сорвана перепись населения. Александр был разгневан, прогнал сына, лишил наследства. Так и умер Василий в безвестности в 1271 году.
В 1276 году, когда умер последний из его дядей, великий князь Василий Ярославич, второй по старшинству сын Невского – Дмитрий Александрович, как старший в роду, занял великокняжеский стол и в мае следующего года прибыл в Новгород, где был признан в качестве новгородского князя.
В 1281 году, воспользовавшись распрей между старшим братом Дмитрием Александровичем и новгородцами, его младший брат Андрей Александрович  поспешил в Орду и за богатые дары получил у хана Менгу-Тимура ярлык на великое княжение. В передаче ярлыка Андрею (при том, что Дмитрий ничем не прогневал хана) решающую роль играло то, что в 1277–1278 гг. Андрей Александрович принял участие в походе Менгу Тимура на Кавказ в Осетию, а затем участвовал в карательных операциях в Булгарии. В ходе этих походов он сумел войти в доверие к хану.
Дмитрий не согласился на добровольную передачу престола, поэтому, в 1293 году князь Андрей Александрович стал зачинщиком нового похода Золотой орды на Северо-Восточную Русь под предводительством военачальника, брата хана Тохты – Тудана («дюденева рать»).
Согласно летописи, в походе на стороне ордынцев кроме Андрея Александровича приняли участие великий князь Смоленский и Ярославский – Фёдор Ростиславич Ярославский, князья Константин Борисович Углицкий и Михаил Глебович Белозерский.
Против ордынцев выступили великий князь Владимирский, Новгородский и Переславский Дмитрий Александрович, Михаил Ярославович Тверской, Святослав Глебович Можайский и князь Псковский Довмонт. Даниил Александрович однозначно занял сторону старшего брата Дмитрия.
Всего в летописях говорится о разгроме «дюденевой ратью» 11 городов – Мурома, Коломны, Москвы, Можайска, Дмитрова, Владимира, Суздаля, Юрьев-Польского, Переславль-Залесского, Углича и Волок Ламского. Историки называют нашествие самым значительным погромом Северо-Восточной Руси после Батыя.
Великий князь Дмитрий Александрович бежал в Псков. Новгородцы отказали ему в поддержке, арестовав его казну, бояр и членов семьи в Ладоге. Дмитрий принял монашеский постриг, как отец, и вскоре умер.
В результате этого погрома Андрей Александрович стал великим князем Новгородским и Владимирским.
После смерти князя Дмитрия (1294 г.) Даниил Александрович возглавил московско-переяславско-тверской союз против князя Андрея. Когда  Андрей хотел с войском завладеть Переяславлем-Залесским, Даниил вместе с двоюродным братом, тверским князем Михаилом встретил Андрея с сильною ратью, и после переговоров заключён был мир. Неизбежно вовлекаемый в междоусобия князей, князь Даниил Александрович и здесь  показал себя миролюбцем.
Даниил получил от отца очень маленькую территорию, ограниченную средним течением реки Москвы, без выхода к Оке. Москва была единственным городом княжества. К концу правления Даниил присоединил к своим владениям Коломну, области близ Рязани (в том числе волость с будущим городом Серпуховом), Можайск и Переславль, поставив под свой контроль всё течение Москвы-реки. Даниилу удалось стать одним из влиятельных князей Северо-Восточной Руси, что в дальнейшем позволило получить Владимирский стол его детям: Юрию –  временно, а Ивану Калите на постоянной основе.
Даниил и его брат Андрей покинули этот мир с небольшой разницей: Даниил раньше на год. Как и положено, приняв схиму. Но если история рода старшего из них вскоре иссякла, то у Даниила было много детей. Мы все, разумеется, знаем Ивана Даниловича, по прозвищу Калита. Именно по этой линии будет развиваться ветвь Рюриковичей.
Иван I Данилович Калита (1288-1340), внук Александра Невского – князь Московский (1325-1340), великий князь Владимирский (1328-1340), князь Новгородский (1328-1337). Именно ему хан Золотой орды Узбек передал контроль над великим княжением после тверского антиордынского восстания в 1327 году до того закреплённый за Александром Михайловичем Тверским. Но, давайте по порядку.
В монгольский усобице между ханом Золотой орды Тохтой и возведшим его на трон военачальником Ногаем, в отличие от тверских князей, московский князь Даниил Александрович поддерживал Ногая. Победил Тохта и сделал своим наместником Михаила Тверского, посадив его на великокняжеский престол в 1305 году. Михаил Тверской родился в 1272 году, уже после смерти своего отца великого князя Ярослава Ярославича. Он встал во главе Тверского княжества в 1285 году.
Юрий  Данилович, московский князь, старший брат Ивана Даниловича Калиты, племянник Михаила Тверского женился в 1317 году на сестре хана Узбека – Кончаке и получил высокий монгольский титул гургана, то есть зятя Чингизидов. Новую московскую княгиню крестили в православную веру и дали имя – Агафья.
Юрий Данилович донёс хану о якобы утаивании денег тверским князем, после чего Узбек  пожаловал ему титул великого князя. Для того чтобы сломить Тверь, хан Узбек вместе с московским князем отправил войско во главе с воеводой Кавгадыем. Из ряда источников следует, что под Костромой Михаил Ярославович передал трон добровольно, а вторжение на тверскую землю было самоуправством (несанкционированный грабёж) Юрия Даниловича и Кавгадыя, о чём впоследствии последний каялся перед ханом.
Михаил, желая оградить своё княжество от разгрома, вышел навстречу Юрию и послал сказать ему: «Брат, имеешь великое княжение, господствуй над ним, но в мою область не вступайся, довольствуйся своим». Но Юрий Данилович хотел ослабить Тверь, поэтому он и начал громить тверские земли.
22 декабря 1317 года около села Бортенево тверские войска встретили войско монголов и сумели сломить его. Во время этой битвы жена Юрия Даниловича – Агафья была взята в плен  и отвезена в Тверь, где вскоре скончалась. Прошли слухи, что она умерла от отравления. В плен попал также младший брат Юрия – костромской князь Борис Данилович (умер в 1320 г.)  Кавгадый сам на следующий день сдался Михаилу Тверскому. Кавгадый и его люди говорили Михаилу: «Мы ныне твои есть; а приходили мы на тебя с князем Юрием без повеления ханова, и в том мы виноваты, и боимся от государя опалы, что таково дело сотворили и много крови пролили».
Ещё зимой 1318/19 г. Михаил отправил в Орду своего 12 летнего сына Константина с боярами. Но сам тянул время. Только в августе 1319 года Михаил Ярославич выехал из Твери в Орду, приняв благословение от своего епископа Варсонофия. Во Владимире Михаил встретил ханского посла Ахмыла, который предупредил его о том, что он оболган Юрием и Кавгадыем, что Юрий Московский в бешенстве. В бешенстве Юрий был от того, что Михаил по неизвестным причинам отказался выдать тело его жены Агафьи.
По сути, чтобы избежать кровопролития и разорения Тверской земли Михаил совершил мученический подвиг и явился с повинной к хану Узбеку. Князь знал, что в Орде его ждёт смерть, и всё-таки предпочёл добровольно пойти на казнь, сохранив тем самым жизни тысячам своих подданных в Тверской земле.
Состоялся ханский суд, после которого князя заключили в колодки  за «утаивание денег, убийство татар и отравление Агафьи». После суда Михаил был «выдан головой» заказчикам и в присутствии Юрия и Ковдагыя зарезан слугой Юрия по имени Романец. Юрий стоял в недобром каменном оцепенении, и, видя это, Кавгадый сказал ему: «Михаил же твой родной дядя; неужели оставишь лежать его на земле?»
Юрий Данилович привез тело Михаила Тверского в Москву и захоронил в церкви Спаса-на-Бору в Кремле. Дмитрий, сын Михаила, сделал все, чтобы тело отца нашло успокоение в родной Твери. Он провёл с московским князем долгие переговоры, заплатил ему значительную сумму, после чего мощи Михаила Тверского были перенесены в его родной город и положены в Спасо-Преображенском соборе, который был выстроен по его приказу. Русская православная церковь причислила Михаила Тверского к лику святых, и с тех пор он является небесным заступником Твери и всего тверского края. Кстати, бедную Агафью «компромиссно» похоронили в Ростове, имевшем наибольшую ордынскую диаспору и зависевшем от Москвы.
В 1322 году хан Узбек низложил Юрия за ненадлежащее исполнение обязанностей по сбору и передачи Орде дани: «Юрий поимав серебро от Михаиловичев Тверских … но ступил с серебром в Новгород Великый».
Получив с Твери дань, Юрий Данилович не отдал ее хану. Он едет в Великий Новгород. А.Г. Шляхторов пишет: «А вышло как? А вышло так, что он кинул шурина (хана) на деньги на первом же шаге – тверскую дань он отдал под проценты новгородским купцам!». Дмитрий в свою очередь отправляется в Орду и рассказывает, как поступил московский князь с тверским серебром. Юрий, узнав об этом, также спешит в Орду, однако младший брат Дмитрия – Александр нападает на него и отнимает казну.
У князя Михаила Ярославича Тверского было четверо сыновей: Дмитрий, Александр, Константин и Василий. После того как Михаила казнили в Орде, тверским князем стал его старший сын Дмитрий (1298-1325). После низложения Юрия Даниловича хан Узбек передал Дмитрию великокняжеский Владимирский престол. Однако недолго он был великим князем. Юрия Даниловича призвали на суд в Орду, Дмитрий едет вслед за ним. Здесь в Орде он и встречает московского князя, который был причиной смерти его отца. Недаром у Дмитрия было прозвище «Грозные Очи». Суд над Юрием так и не состоялся: тверской князь, мстя за отца, убил московского князя  21 ноября 1324 года практически на глазах его шурина – хана Узбека.
Хан Узбек был разгневан таким самоуправством, тем не менее, он достаточно долго размышлял, как поступить с Дмитрием. Прошел почти год, и только 15 сентября 1325 года он приказал казнить тверского князя. В этот день Дмитрию исполнилось 27 лет. После смерти Дмитрия великим князем Владимирским он сделал его младшего брата Александра.
Князь Александр не предпринял никаких мер для подавления антиордынского  восстания (судя по всему, стихийного). Во время этого восстания ордынское посольство во главе с двоюродным братом самого хана Узбека – Чол-ханом было перебито. Узбек был взбешён. Получилось очень нехорошо. Сначала тверичане плохо обошлись с его сестрой Кончакой – Агафьей, теперь – погубили брата-посла со всем отрядом.
Узбек срочно вызвал к себе ряд князей, которые должны были участвовать в походе. Главными среди них стали Иван Данилович Калита и Андрей Васильевич Суздальский, как два самых сильных и лояльных князя. Ведомые князьями вдоль Волги, чтобы избежать разорения чьих-нибудь других земель, татары («федорчукова рать») обрушились на тверское княжество. Александр Михайлович Тверской скрылся в Пскове.
Тверичи защищались с отчаянием обреченных. Дымящиеся развалины, тишина и безлюдье – такой была гордая Тверь в начале 1328 года. Со временем она вновь оживет, наполнится людьми и зазвенит оружием. Но прошлого величия ей уже не вернуть.
Восстание было жестоко подавлено московско-ордынским войском. В последующие годы, опираясь на поддержку Узбека, Иван Данилович смог существенно усилить свою власть. Калита получил возможность собирать дань для Орды в других русских княжествах и использовал это для расширения влияния и пополнения своей казны.
Александр Тверской был «объявлен в розыск» и долгое время скрывался; впоследствии при активном посредничестве сына Фёдора снова оказался в окружении хана Узбека. Иван Калита активно противодействовал сближению Узбека и Александра Тверского во время визитов к Узбеку.
Узбек, какое-то время занимавший выжидательную позицию, наконец, внял доводам московской стороны и «оскорбися до зела». Просто Иван Калита предоставил хану Узбеку доказательства финансирования Александра Литвой уже после его возвращения в Тверь. После получения этого компромата хан вызвал к себе Александра Тверского, а в октябре 1339 года приказал казнить и его, и его сына Фёдора.
Осенью 1339 г. в Москве торжествовали победу. Одна из летописей сообщает, что после казни Александра сыновья Калиты вернулись из Орды «с великою радостию и веселием». Конечно, они радовались не самой гибели Александра, а тому политическому облегчению, которое наступило с уходом этого непримиримого бойца.
После убийства Александра Иван Калита не преминул в очередной раз унизить Тверь, и по его приказу с колокольни главного собора города – Святого Спаса – был снят самый большой колокол и отправлен в Москву. В те времена подобная акция считалась страшным оскорблением.
Здесь уместно будет конспективно описать по персоналиям первые 85 лет монгольского ига (из 240 лет):
- В 1243 году великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович, отец князей Александра Невского, Андрея Ярославовича и Ярослава Ярославовича, получил от хана Бату великокняжеский ярлык Золотой Орды. В 1246 году Ярослав Всеволодович получит от каана Монгольской империи Гуюка в Каракоруме первый имперский великокняжеский ярлык.
- В 1247 году, после смерти отца, Александр с Андреем едут в ставку Бату, а оттуда в Монголию в ставку каана Гуюка, который вопреки желанию Бату великокняжеский ярлык на княжение во Владимире даёт Андрею, а не Александру. Ставленник Бату Александр Невский сохраняет за собой великокняжеский престол в Киеве.
- В 1252 году после смерти Гуюка при каане Мункэ Андрей был изгнан ордынцами из Владимира. Александр Невский становится великим князем Владимирским.
- 1263 году умирает Александр Невский. Его старший сын Василий, князь Новгородский, попал в немилость к отцу за противодействие Орде ещё во время переписи населения в Новгороде, был изгнан и лишён всех привилегий. Второй сын Александра Невского – Дмитрий унаследовал Владимирский престол. Третий сын – Андрей  также унаследовал богатые вотчины, и только малолетний Даниил получил в наследство лишь захудалое Московское княжество.
- В 1293 году князь Андрей Александрович стал зачинщиком нового похода Золотой орды на Северо-Восточную Русь. Против ордынцев выступили его старший брат великий князь Владимирский Дмитрий Александрович и Михаил Ярославович Тверской. Младший брат Даниил Александрович  занял сторону Дмитрия. Историки называют это нашествие самым кровопролитным и разрушительным погромом Северо-Восточной Руси после Бату. В результате этого погрома Андрей Александрович становится великим князем Владимирским.
- в 1294 году умирает князь Дмитрий. Даниил Александрович возглавляет московско-тверской союз против князя Андрея и заключает с ним мир.
У Даниила, в отличие от Андрея, было много детей, в том числе Юрий Данилович и Иван Данилович, по прозвищу Калита. Именно по этой линии будет развиваться ветвь Рюриковичей.
- В 1317 году обостряется борьба за великокняжеский Владимирский престол между бывшими союзниками – московскими и тверскими князьями.
В 1305 году  хан Тохта посадил великим князем Владимирским  Михаила Ярославовича Тверского, сына младшего брата Александра Невского – Ярослава Ярославовича.
В 1317 году преемник Тохты – хан Золотой Орды Узбек по навету Юрия Даниловича, старшего брата Ивана Даниловича Калиты сместил и казнил Михаила Тверского и передал владимирский престол Юрию. В 1322 году он сам же низложит Юрия за утаивание средств при передаче Орде дани. Узбек передаст трон Дмитрию, сыну Михаила Тверского.
Дмитрий, уже будучи великим князем, отомстит своему троюродному брату Юрию за отца – убьёт его в ставке хана 21 ноября 1325 года, и за это самоуправство будет казнён. Владимирский престол хан Узбек передаст брату казнённого им Дмитрия – Александру Тверскому.
- В 1327 году состоялось Тверское антиордынское восстание. Князь Александр не предпринял должных мер для его подавления. Узбек поручил подавление восстания лояльным князьям – Ивану Даниловичу Калите и Андрею Васильевичу Суздальскому. Ведомые князьями татары жестоко подавили восстание.
Хотя Узбек сурово наказал Тверь руками Ивана Калиты, он, вероятно, не желал чрезмерно усиливать Московское княжество. Показательно, что ярлык на княжение в Великом княжестве Владимирском он даровал не Ивану Московскому, а Александру Суздальскому (1328 г.). Лишь после смерти князя Александра, четыре года спустя, Иван Калита получил ярлык на Великое княжество Владимирское. Таким образом, хан Узбек полностью отверг древнерусский лествичный принцип престолонаследия старшим в княжеском роду и передавал великокняжеский престол тому, кому считал нужным.
Несколько княжеств остались неподвластны Ивану Калите: это Тверское, Суздальское и Рязанское. Князь каждого из них был уполномочен собирать налоги и привозить деньги прямо к хану без посредничества великого князя. Чтобы обеспечить себе устойчивое милостивое отношение хана, Иван Калита совершал частые визиты в Орду. До определенной степени Узбек мог быть удовлетворен результатами своей политики. В течение десятилетия правления Ивана Калиты в качестве великого князя владимирского в Восточной и Центральной Руси серьезных волнений не было. Летописцы отмечают растущее благосостояние Московского княжества под мудрым руководством бережливого Ивана, прозванного Калита (т.е. денежный мешок). В силу добрых отношений между Иваном I и Узбеком жизнь на московской земле представлялась более безопасной, нежели в любом другом месте, и население быстро увеличивалось. Чтобы защитить торговлю, Иван принял энергичные меры против разбоя на больших дорогах и, согласно летописцу, добился в этом значительных успехов.
Иван I добавил к своему собственному титулу фразу «и всея Руси».Это расширение великокняжеского титула имело глубокое значение. Оно ознаменовало начало движения к объединению Руси и готовность московского князя занять в этом процессе лидирующее положение. Быстрый рост Москвы потенциально представлял серьезную угрозу Золотой Орде. Однако силы хана все еще значительно превышали силы московских князей, и у Узбека, казалось, было мало поводов для беспокойства о будущем, тем более что Иван Калита всячески проявлял свою преданность хану.
Эти события означали окончательную победу Москвы над Тверью в борьбе за верховенство в Северо-Восточной Руси. С этого момента у Москвы уже не было опасных конкурентов в борьбе за великое княжение.
Калита проводил умную политику, прислушиваясь к желаниям монгольских владык, как при Александре Невском. Все это в совокупности позволило в будущем ему, а также его наследникам объединить большинство русских земель и создать предпосылки для последующего сбрасывания и окончательного освобождения Руси от монгольского ига.
Правление Ивана Даниловича стало временем значительного усиления Москвы, князья которой теперь непрерывно контролировали Владимир.
Орда, передав право на централизованный сбор дани московскому князю части  земель северо-восточной Руси, оказала ему мощную финансовую поддержку, на основе которой началась консолидация русских княжеств вокруг Москвы, а, по сути, строительство будущего российского государства. Во время правления Ивана Калиты установилась «Великая тишина» – отсутствие монгольских набегов на Русь в течение нескольких десятилетий.
Сразу после смерти Ивана Калиты все основные русские князья выехали в Орду к Узбек-хану. Калита за время своего княжения успел обидеть всех: купил ярлыки на Ростовское, Углицкое, Дмитровское, Галицкое, Белозерское княжества, разорил Тверь и добился казни тверских князей, постоянно требовал новых выплат с Новгорода, пытался отобрать у суздальского князя Нижний Новгород, взял в плен ярославского князя, переманивал на свои земли как бояр, так и простых людей. И все князья Владимирской Руси, не желая наследника Калиты – Симеона Ивановича (1317-1353), предлагали хану выдать ярлык на великое княжение Владимирское Константину Васильевичу Суздальскому, старшему из них по лествичному праву.
Через несколько месяцев раздумий хан выдал ярлык Симеону. В указанной грамоте Симеон Иванович величается великим князем всея Руси. Симеон венчался шапкой Мономаха во владимирском Успенском соборе на великое княжение.
В период княжения Симеона, сына Ивана Калиты Русь отдыхала от монгольских нашествий, как и во времена его отца. Но беда пришла с другой стороны. В 1352 году началась страшная эпидемия чумы. Это была та самая «Чёрная смерть», которая за несколько лет выморила две трети населения Европы. В Москве от чумы умер московский митрополит Феогност, двое детей Симеона, его брат, а потом и он сам. Симеону было тогда всего 36 лет. Его похоронили в Архангельском соборе московского Кремля. В живых остался Иван Иванович младший брат Симеона. После смерти Симеона и его детей Иван II (1326-1359) оказался единственным законным наследником московского стола. Правда, когда он отправился в Орду испрашивать ярлык на великое княжение, там у него обнаружился соперник –  всё тот же суздальский князь Константин Васильевич. За него просили и новгородцы, недовольные чрезмерным усилением Москвы. Однако хан Джанибек, сын Узбек-хана, не колеблясь, решил спор в пользу Ивана II, передав ему великокняжеский ярлык.
Летописец характеризует Ивана как «государя тихого, кроткого и милостивого». При нем только однажды, в самом начале его княжения,  вспыхнула междоусобица с Рязанью и Новгородом, но и она быстро закончилась миром. Последующие пять лет своего правления Иван II, по словам летописца, «жил во всякой тишине, а потому и спокойствие отовсюду имел». За своё добродушие и незлобивость Иван II получил прозвание Кроткий.
Однако именно тихий и кроткий Иван II сделал то, на что не отваживались его предшественники. Он стал первым московским князем, который не пустил монгольские войска в пределы своего княжества. В 1358 году ордынский царевич Мамат-Ходжа отправился на Русь якобы затем, чтобы уладить пограничные споры между Москвой и Рязанью. На деле подобные посольства служили монголам легальным предлогом для того, чтобы пограбить русские земли. Рязанский князь покорно впустил монгольское войско в своё княжество. А вот Иван II твёрдо заявил незваному гостю, что не позволит ему переступить границу Московской земли. Ордынский царевич, не имевший прямого приказа хана воевать с Москвой, почёл за лучшее уйти восвояси.
Прокняжив шесть лет, Иван II скончался 13 ноября 1359 года, тридцати семи лет от роду. Прах его покоится в Архангельском соборе московского Кремля.
В годы правления князя Ивана II Кроткого и малолетства его сына Дмитрия (в будущем – Донского) митрополит Алексий стал фактическим регентом-правителем.
Алексий был не просто священник, а человек из высшего света. В миру его звали Елевферий Бяконт, и его отец был одним из самых знатных московских бояр, а крёстным отцом мальчика был сам Иван Калита. То есть, Алексий был стопроцентным москвичом, человеком из правящей элиты.
Осенью 1356 года тяжело заболела всемогущая ханша Тайдула, жена хана Узбека. У неё отказали глаза, она практически ослепла. Никакие лекари не могли ей помочь. И тогда она, будучи мусульманкой, пожелала, чтобы лечить её приехал своими молитвами далёкий московский митрополит Алексий. Алексий отправился в Сарай, и там произошло то, что летописи называют чудом: после молитв Алексия зрение к ханше вернулось.
Новый хан Бердибек, в благодарность за излечение своей бабушки Тайдулы, выдал Алексию новый ярлык, который полностью освобождал Русскую церковь от всех даней и поборов, подтверждая её привилегированный статус.
Несколько слов о Тайдуле, любимой, старшей жене (с 1323 года) хана Узбека,  одной из самых влиятельных женщин в истории Орды. Ибн-Батута называет ее «Великая хатун», и ему рассказывали люди, которым он доверял, что у Тайдулы было особое телосложение. Каждую ночь Узбек снова и снова обнаруживал ее девственницей, и поэтому предпочитал ее всем остальным своим женам.
Она была кем-то вроде «министра иностранных дел» по русским вопросам. Любой князь, приезжавший в Сарай за ярлыком на княжение, знал: сначала нужно задобрить хана, а потом обязательно занести богатые подарки ханше Тайдуле. И её слово часто оказывалось решающим. Именно она делала ставку на усиление Москвы, видя в московских князьях самых исправных налогоплательщиков и удобных партнёров. Иван Калита, со своим талантом «собирать выход» и подкупать нужных людей в Орде, был её любимчиком. Этот циничный союз был выгоден обоим. Москва богатела и крепла под ордынской «крышей», а Тайдула получала стабильный поток денег и рычаг влияния на беспокойных северных вассалов. Когда в 1341 году, после смерти Калиты, на московский престол сел его сын Симеон, началась его открытая конфронтация с митрополитом Феогностом. И в этом споре ханша Тайдула встала на сторону Симеона. К тому времени её могущество достигло пика. В 1342 году умер её муж, хан Узбек, и на престол взошёл их старший сын Тинибек. Правда, правил он недолго. Меньше чем через год его правление прервал родной брат Джанибек, тоже сын Тайдулы. Ханша осталась матерью правящего хана, и её положение было незыблемым.
Забегая вперёд отметим, что уже после убийства её внука, хана Бердибека, во времена Великой Замятни стареющая Тайдула не собиралась так просто сдаваться: она сделала свой последний, отчаянный ход – вышла замуж за одного из представителей младшей ветви чингизидов по имени Базарджи. Он в январе 1360 года сверг хана-самозванца Кульпу и, взойдя на престол, принял тронное имя Науруз. В июне 1360 года очередной узурпатор, хан Хызр, совершил переворот, казнив Науруза, и его жену-покровительницу Тайдулу. Так закончилась жизнь одной из самых влиятельных женщин в истории Орды.
Митрополит Феогност скончался в 1353 году. Перед смертью он сам выбрал себе преемника. Им стал его владимирский наместник, епископ Алексий.
Свои блестящие государственные дарования митрополит Алексий посвятил работе над укреплением Московского государства. После смерти Ивана II до тех пор, пока Дмитрий не достиг совершеннолетия, Алексий от его имени распоряжался судьбой удельных князей, не позволяя им выйти из-под власти Москвы. Когда в 1370 году тверской и смоленский князья поддержали литовского князя Ольгерда, напавшего на Москву, Алексий предал их церковной анафеме. Это вразумило других; князей-крамольников, которые поостереглись последовать их примеру. Москва была спасена.
Митрополит Алексий умер в 1378 году. Через два года Куликовская победа подвела итоги его государственному делу. 12 февраля Алексия похоронили в основанном им Чудовом монастыре в Кремле, а в 1448 году он был причислен к лику святых.
С усилением Московского княжества монгольское иго постепенно ослабевает. С середины XIV века повеления ханов Золотой Орды, не подкрепленные реальной военной угрозой, русскими князьями уже не выполнялись.
Внук Калиты – Дмитрий Донской (1350-1389) не признавал ханские ярлыки, выданные его соперникам, и силой захватил владимирское великое княжество. В 1378 году он разгромил татарское войско на реке Воже в Рязанской земле, а в 1380 году одержал победу над золотоордынским правителем Мамаем в Куликовской битве.
Куликовская битва (Мамаево или Донское побоище) – крупное средневековое сражение между объединённым русским войском во главе с Великим князем владимирским и князем московским Дмитрием Ивановичем и войском правителя западной части Золотой Орды Мамая, состоявшееся 8 сентября 1380 года, на Куликовом поле (юго-восток Тульской области).
Победа  над Мамаем была куплена дорогой ценой. Больше половины русского войска легло костьми на поле боя (точно известны лишь потери командного состава: 12 князей (из 23) и 483 боярина, то есть почти  60%). Князя Дмитрия Ивановича с трудом отыскали среди груды мёртвых тел лежавшим без сознания. Доспех на нем был измят и изрублен, но на его теле не было смертельных ран. Назад, на Русь, он возвратился с прозвищем Донской в честь небывалой победы над монголами.
Роль Дмитрия Московского в Куликовской битве оценивается неоднозначно. В «Сказании о Мамаевом побоище» главная роль в сражении отводится не Дмитрию, а его двоюродному брату Владимиру Андреевичу Серпуховскому. Хуже другое. «Согласно трем источникам, –  отмечает А.Б. Широкорад –  Дмитрий отказался управлять войсками. Дмитрий Донской еще перед сражением снял с себя царскую мантию и возложил ее на любимого боярина Михаила Андреевича Бренка, которому передал также и своего коня. Великий князь также повелел свое красное знамя нести над Бренком». Профессор З.З. Мифтахов пишет: «Когда великий князь Дмитрий Иванович, ставший с самого начала битвы простым воином, увидел гибель своего левого крыла, то в ужасе бросился скакать прочь со своими ближайшими боярами». А.Б. Широкорад продолжает эту тему: «Далее случилось непредвиденное. Великий князь и его сподвижники приблизились к лесу, где в засаде находился Засадный полк. Когда Дмитрий Иванович со своими ближайшими боярами стал въезжать в лес, бывшие в засаде приняли его за татарина и свалили на него подрубленное дерево, но князь все же остался жив. После окончания боя его долго искали. Дмитрия Ивановича нашли без сознания под срубленным деревом».
Ряд историков в «переодевании» князя не видят ничего предосудительного
и считают, что это был хитроумный отвлекающий манёвр. Е. Холмогоров пишет: «Оставив Бренка в центре позиции, Дмитрий Иванович, будучи одаренным и опытным полководцем, получил возможность свободно перемещаться по полю битвы и отдавать приказания. Во всех источниках, посвященных битве, Дмитрий Иванович единодушно изображается дающим указания в ходе битвы и вдохновляющим князей и бояр».
Так или иначе, расчёт оправдался: боярина в княжеских доспехами под знаменем зарубили монголы, в то время как сражающийся как обычный воин князь – выжил.
Для самой Орды поражение войска Мамая способствовало её консолидации «под властью единого правителя хана Тохтамыша». Мамай спешно собрал в Крыму остаток сил, собираясь снова идти на Русь, но был разбит Тохтамышем.
Мамай, темник и беклярбек (премьер-министр) при сыне Джанибека – Бердибеке, 8-ом хане Золотой Орды, являлся активным участником «Великой замятни». Однако ханом он стать не мог, поскольку не принадлежал к Чингизидам (он был женат на дочери хана Бердибека). Понимая бесперспективность своих усилий, он после убийства Бердибека в 1359 году захватил власть в западной части Орды и стал ее хозяином, образовав ставку в Крыму. Это и была самопровозглашенная Мамаева (а не Золотая) Орда. И Русь фактически признала ее власть.
Мамай (по некоторым сведениям, его настоящее имя было Кучук-Мухаммад) происходил из рода Кият и принадлежал к дальним родственникам Чингизидов (его прямым предком был двоюродный брат Чингисхана). Род Мамая возвысился во времена Узбека: Исатай, дед Мамая, был одним из улус-беков в Синей Орде после ее включения в золотоордынскую административно-территориальную систему, а его потомки управляли этим улусом вплоть до 1361 г., когда были уничтожены Кара-Ногаем, провозгласившим себя ханом Синей Орды. Другая ветвь рода Кият имела владения в Крыму, и близкие родственники Мамая (его прадед, отец и дядя) являлись даругами Крымского тумена, в результате чего Крым на протяжении многих лет был главным опорным центром Мамая, откуда он черпал войска, средства, там же он находил убежище после очередного поражения в борьбе за власть.
Главным направлением политики Мамая являлось установление контроля над Белой Ордой – западной частью Золотой Орды, в отношении Синей Орды он никаких претензий не выдвигал.
Невмешательством в дела Синей Орды он позволил возвыситься в ней своему противнику – хану Токтамышу, который затем и отобрал у Мамая Белую Орду, используя ресурсы Синей.
В 1379 году  к власти в Синей Орде пришел Тохтамыш. По происхождению своему он был Чингизидом – прямым потомком Чингисхана в пятнадцатом колене по линии Тукай-Тимура – 13-ого сына хана Джучи, самого старшего из сыновей Чингисхана. В приходе к власти Тохтамышу помог Тамерлан, основатель империи Тимуридов. В Москве узнали о воцарении законного правителя и отказали Мамаю в подчинении. Подобное поведение московского князя было вызвано еще и тем, что Мамай нанес Дмитрию Ивановичу личное оскорбление: он выдал ярлык на великое княжение тверскому князю Михаилу Александровичу. Москву это сильно обидело: ведь Мамай сам был самозванцем и не имел права выдавать ярлыки (хотя Дмитрий Иванович получил такой же ярлык от Мамая).
Летом 1375 года Дмитрий вторгся в Тверское княжество. Осада Твери длилась 14 дней. В результате кровопролитного штурма Тверь пала. Михаил Тверской отказался от права на ярлык и признал главенство московского князя.
Так что московский князь Дмитрий Иванович выступил не против Золотой Орды, а наоборот: он поддержал законного царя Тохтамыша, то есть был пособником продления монголо-татарского ига и господства Золотой Орды.
В битве на Калке в 1380 году уже после Куликовской битвы Тохтамыш разбил Мамая. Значительная часть войск Мамая перешла на сторону Тохтамыша как законного хана. Мамай бежал в Крым, где был перехвачен около Солхата (сейчас – Старый Крым) и убит.
Итогом битвы на Калке стало восстановление военно-политического единства Золотой Орды под властью Тохтамыша. Здесь уместно сделать отступление и привести историю его воцарения.
Пока Золотая Орда была парализована внутренними распрями, в Центральной Азии сформировались два новых центра монголо-тюркской власти: один в южном Казахстане в Сугнаке в низовьях Сырдарьи; другой в Самарканде в Мавераннахре.
В Сугнаке самый могущественный из потомков сына Джучи – Орды, Урус-хан, учредил свой двор в 1360 году. Все больше и больше Джучидских царевичей и монгольских темников признавали его своим сюзереном. Это он казнил правителя Мангышлакского улуса Туй-ходжа, отца Тохтамыша.
В Мавераннахре в шестидесятые годы четырнадцатого века в затянувшийся период безнадежного беспорядка и путаницы местных конфликтов выделилась динамичная личность Тимура (Тамерлана).
Тамерлан или Тимур (1336-1405) основал империю Тимуридов на территории современного Афганистана, Ирана, Месопотамии, северной Индии и Центральной Азии. Непобедимый полководец (проигравший лишь один раз), широко известен как один из величайших военачальников и тактиков в истории, а также как один из самых жестоких завоевателей. Также считается великим покровителем искусства и архитектуры, и его правление положило начало тимуридскому Возрождению.
Родился в семье из монгольского рода барласов в Мавераннахре (на территории современного Узбекистана) 9 апреля 1336 года и к 1370 году получил контроль над западной частью бывшего Джагатайского улуса. С этой территории он руководил военными кампаниями в Западной, Южной и Центральной Азии, на Кавказе и в Южной России, побеждая ханов Золотой Орды, мамлюков Египта и Сирии, формирующуюся Османскую империю и поздний Делийский султанат Индии, и стал самым могущественным правителем в мусульманском мире.
Тимур не был Чингизидом, он не принадлежал к Золотому Роду и не имел права на трон. Даже став всемогущим, он был вынужден править от имени ханов дома Чингисхана. Тимур считал себя духовным наследником Чингисхана; в своей официальной переписке он на протяжении всей жизни представлял себя защитником прав Чингизидов. 
Первой важной вехой на пути Тимура к власти стало его воцарение в качестве местного правителя в родном городе Кеш в 1360 году. Затем в Мавераннахре последовал период гражданской войны, в которой Тимур поддерживал то одну сторону, то другую. В это время он вряд ли представлял собой нечто большее, чем просто главаря банды разбойников. В одной из многочисленных стычек, в которых он принимал участие, его ранили в правую ногу, и он охромел на всю жизнь. Отсюда его прозвище – «Хромой Тимур», по-персидски – Тимур-Ленг, откуда происходит английская форма Тамерлан. Этот беспокойный период в жизни Тамерлана закончился, когда он, после смерти своего бывшего сюзерена Хусейна, стал правителем Мавераннахра со столицей в Самарканде. Теперь он был готов начать строительство собственной империи.
Старая  Монгольская империя распалась на части только за два года до того, как он захватил Самарканд. Принимая во внимание политическую ситуацию в Центральной Азии после своего захвата Самарканда, Тамерлан решил прежде всего установить свой контроль над тюрками Казахстана, другими словами, над восточной частью улуса Джучи. Это означало возможное столкновение с Урус-ханом. Не желая рисковать в немедленном нападении на него, Тамерлан попытался подорвать силу Урус-хана изнутри, завоевывая друзей среди князей и военачальников его окружения. Чтобы эта политика принесла плоды, требовалось время, и Тамерлан тихо выжидал несколько лет, прежде чем совершил решительный шаг.
В это время Урус-хан начал поход на запад, оставив своего сына Кутлуг-Буку управлять в Сугнаке. Примерно в 1372 году его армия достигла низовий Волги, захватила Хаджи-Тархан (современную Астрахань),  а затем Сарай Бэркэ. После вступления в Сарай Урус-хан объявил себя ханом Золотой Орды. Он был самым сильным противником, с которым до сих пор суждено было столкнуться Мамаю, и, казалось, последний имел мало шансов удержаться у власти. Однако в это время дали результаты интриги Тамерлана: Тохтамыш, один из самых способных военачальников Урус-хана, покинул его и отправился к Тамерлану за защитой и поддержкой. Тохтамыш был Джучидом высокого положения; как и следовало ожидать, Тамерлан принял бежавшего монгольского князя с подобающими почестями.
Впервые содействие Чингизиду Тохтамышу Тамерланом было оказано в 1376 году, когда с помощью войск Тимура и на его средства Тохтамыш овладел Сугнаком, но был разбит Кутлуг Буга, старшим сыном Урус-хана. В этом бою Кутлуг Буга погиб. Вскоре после этого видный монгольский темник из племени мангкытов, Едигей, тоже оставил лагерь Урус-хана и предложил свои услуги Тамерлану.
Во второй раз содействие было оказано в 1377 году, когда с помощью войск Тимура и на его средства Тохтамыш вновь утвердился на Сырдарье, но был разбит Токтактия – другим сыном Урус-хана. Тохтамыш был ранен и спасён родственником Тимура Идику Барласом, который привёл его в Бухару к Тимуру; тот приказал его вылечить. Урус-хан требовал выдачи Тохтамыша, но Тимур не выдал друга.
Урус-хан несколько раз полностью разбивал Тохтамыша, но тому каждый раз удавалось бежать к Тимуру, который вновь и вновь давал ему армию.
К счастью для Тохтамыша, в течение нескольких месяцев один за другим скоропостижно скончались сначала Урус-хан, а затем и его сын Токтакия. В 1377 году Тохтамыш вновь захватил Сугнак.
Таким образом, учитывая происхождение Мамая и Тохтамыша, последний де-юре стал ханом Золотой Орды. Однако его честолюбивые планы этим не ограничивались – он желал стать ханом Золотой Орды и установить свою власть над всем улусом Джучи де-факто.
В 1379 году Тохтамыш был провозглашён ханом в присырдарьинских землях, а затем после разгрома Мамая стал полноправным ханом всего Улуса Джучи, то есть Золотой Орды. Тамерлан в результате своих усилий получил нового вассала – хана Золотой Орды. Возведение Токтамыша на трон сначала Синей Орды в 1379 г. и на трон Белой Орды в 1380 г. в полной мере вписывалось в политическую линию Тамерлана и являлось очередным шагом на пути к воссозданию им Монгольской империи.
В Куликовской битве Восточная Русь сделала максимум того, на что была способна в то время. Если бы распри в Золотой Орде продолжились, то это сражение обеспечило бы Руси немедленную независимость. В действительности, однако, единство и сильная власть в Орде были восстановлены вскоре после поражения Мамая. Практически без передышки Русь оказалась перед новым и даже более тяжелым испытанием. И это испытание из-за тяжких потерь 1380 года она пройти не смогла.
Тохтамыш известил великого князя Дмитрия Донского, как и других русских великих и удельных князей, о своей победе над их общим врагом Мамаем. Ни Дмитрий Донской, ни другие русские князья не сочли необходимым нанести Тохтамышу личный визит; однако все они направили к новому хану послов с поздравлениями и многочисленными подарками. Хотя эти действия можно было расценить как восстановление вассальной зависимости русских князей, Тохтамыш понял, что русские не намерены соблюдать прежние обязательства по отношению к Золотой Орде. Его следующим шагом поэтому стало направление в Москву чрезвычайного посланника для подтверждения своей власти. Посланник добрался только до Нижнего Новгорода, где ему не позволили продолжить путь дальше. Провал этой миссии убедил Тохтамыша, что единственным способом заставить Москву повиноваться является война. Он немедленно начал приготовления к нападению на Русь.
Когда в 1382 году армия Тохтамыша появилась на западном берегу средней Волги, русские были застигнуты абсолютно врасплох. И великий князь Олег Рязанский и великий князь Дмитрий Суздальский оказались вынуждены избрать относительно захватчика политику доброжелательного нейтралитета, если не активного с ним сотрудничества. Великий князь Суздальский поспешил отправить в лагерь Тохтамыша двух своих сыновей Семена и Василия. Олег Рязанский предоставил монголам проводников на условии, что они пощадят его княжество. Уныние и ужас охватили Москву, когда известие о приближении Тохтамыша достигло города. Поскольку уже было слишком поздно собирать ополчение, многие князья и бояре предлагали немедленную капитуляцию как единственный способ избежать полного разрушения. Великий князь Дмитрий Донской пренебрег их советом. Он решил оставить Москву обороняться сколько возможно за ее каменными стенами, а в это время собрать новое войско в северных районах своих владений. Он сам отправился в Кострому, а своего двоюродного брата Владимира Серпуховского послал в Волоколамск защищать дорогу на Новгород. Многое зависело от поведения великого князя Михаила Тверского, но он хранил зловещее молчание.
А.Б. Широкорад даёт свою оценку действия великого князя: «Это не тактический маневр, это бегство. Зачем собирать войско в Костроме или в Вологде? Да пока эти рати дойдут до Москвы, монголы десять раз успеют уйти в степи. При этом в летописях нет сведений о том, что хоть кого то там собрал великий князь. Великий князь просто сбежал».
О том, что Дмитрий Донской был уверен в способности Москвы выдержать осаду монголов, можно заключить из того факта, что он позволил своей жене – великой княгине Евдокии, митрополиту Киприану и некоторым из важных бояр оставаться в городе. Однако, как только он покинул столицу, среди людей начались разногласия. Богатые желали последовать за князем в безопасное место. Простолюдины хотели остаться и оказать сопротивление захватчикам. Богатых, попытавшихся спастись, убили, а их имущество разграбили разъяренные простолюдины. Вече находилось под контролем народа. Ворота закрыли, не позволяя никому уехать из города. Исключение было сделано только для митрополита, великой княгини и их ближайшего окружения. Хотя те получили разрешение уехать из города, им не позволили взять с собой их сокровища. Великая княгиня поспешила к мужу в Кострому. Митрополит, однако, предпочел поехать в Тверь. Не доверяя никому из местных бояр, вече выбрало воеводой московского войска литовского князя Остея. Ему удалось восстановить в городе порядок и начать спешные приготовления к обороне. На людей, по-видимому, произвели впечатление его умение и уверенность в себе: беженцы из окрестных городов и сельских районов заторопились в Москву.
23 августа 1382 года армия Тохтамыша появилась у стен города. Москвичи, казалось, теперь были едины в своем решении сражаться. Летописец, однако, отмечает разницу в отношении между «добрыми людьми», которые готовились к борьбе и смерти, молясь Богу, и «плохими людьми», разоряющими погреба богачей и укрепляющими себя спиртным. Три дня и три ночи монголы яростно штурмовали город, но взять его так и не смогли. Тогда Тохтамыш решил действовать обманом и 26 августа предложил перемирие, запрашивая только «малые дары» за снятие осады. Два сопровождавших его суздальских князя поклялись в искренности этого предложения. Москвичи оказались достаточно наивными, чтобы поверить им. Когда ворота открылись, и процессия московской знати во главе с князем Остеем вышла приветствовать хана, монголы напали на них и всех перебили. В это время другие отряды монголов ринулись в город. Последовала ужасная бойня и грабеж. Победители захватили великокняжескую казну и богатства, накопленные боярами и состоятельными купцами. В церквях были захвачены драгоценные золотые сосуды и кресты, украшенные драгоценными камнями ткани и другие ценности. Когда разграбление закончилось, город подожгли.
Как только известие об этом бедствии достигло Твери, великий князь Михаил отправил к Тохтамышу посла с богатыми дарами. Хан милостиво принял их и выдал Михаилу свой ярлык на великое княжение тверское. Тем временем монголы рассыпались по всему княжеству московскому, разоряя и города, и села.
Тогда же разведчики Тохтамыша доложили, что великий князь Дмитрий собрал в Костроме значительные силы. Приняв во внимание эти доклады, Тохтамыш приказал отступать, имея все основания быть удовлетворенным уже достигнутыми результатами. На обратном пути монголы опустошили Рязанское княжество, во время войны соблюдавшее нейтралитет.
Таким образом, тяжелые жертвы, принесенные русскими в сопротивлении монголам в 1370-ых годах, теперь казались напрасными. Политическая атмосфера на Руси в 1383 году напоминает атмосферу начального периода монгольского господства: большинство русских князей поспешили в Орду дать новому хану клятву покорности и получить от него ярлык. Среди них были великий князь Михаил Тверской с сыном Александром. Великий князь Дмитрий Донской лично появиться не смог, но послал представлять себя своего старшего сына Василия.
Тохтамыш подтвердил Михаилу Тверскому ярлык великого князя тверского, но ярлык на великое княжение владимирское выдал Дмитрию Донскому. Чтобы вынудить обоих повиноваться, он оставил в Орде в качестве заложников сына Михаила – Александра и сына Дмитрия – Василия.
Размер дани, по сравнению периодом правления Мамая был существенно увеличен. Дмитрий Донской так же выплатил Тохтамышу долг – дань за два прошедших с поражения Мамая года.
А.Б. Широкорад полагает, что после Куликовской битвы политическое значение Москвы и самого Дмитрия Донского на Руси, вопреки мнению подавляющего большинства наших историков, не только не возросло, но и значительно снизилось со времен Ивана Калиты.
В 1383 году будущее Руси выглядело поистине мрачно. Одним ударом Тохтамыш восстановил контроль монголов над Русью, а Золотая Орда теперь казалась сильнее, чем когда-либо. Представлялось, что русские много лет должны будут оставаться в подчинении у монголов, пока смогут накопить новые силы. Понижение авторитета великого князя московского и владимирского, которое привело к уменьшению ранее достигнутого уровня национального единства, было другим неблагоприятным фактором этой ситуации. На самом же деле, Русь сумела восстановить свою автономию и поддержать национальное объединение значительно быстрее, чем того можно было ожидать. То, что ход истории оказался для Руси более благоприятным, чем казался вначале, не было результатом  ее собственных усилий, а явилось следствием вмешательства третьей силы – среднеазиатской империи Тамерлана (Тимура), следствием ее победы над Золотой Ордой и последующим возобновлением процесса дезинтеграции внутри самой Золотой Орды.
Нет сомнений, что с самого начала схватки двух монгольских правителей – Тамерлана и Тохтамыша –  русские князья, располагавшие полной информацией о происходящем в Золотой Орде, осознали значение зарождающегося конфликта для монголо-русских отношений. Любая проблема в Золотой Орде могла означать ослабление монгольского контроля над Русью. Первым, кто извлек выгоду из новой ситуации, был сын великого князя Дмитрия – Василий, которого держали в Орде в качестве заложника. Осенью 1386 года он бежал с помощью некоторых дружественно настроенных к нему монгольских чиновников. Вскоре после возвращения Василия в Москву его отец – великий князь Дмитрий Донской – скончался (19 мая 1389 года). Три месяца спустя посол Тохтамыша князь Шихмат торжественно возвел Василия на престол Великого княжества Владимирского.
По мнению Костомарова Н.И. княжение Димитрия Донского принадлежит к самым несчастным и печальным эпохам истории многострадального русского народа. Беспрестанные разорения и опустошения, то от внешних врагов, то от внутренних усобиц, следовали одни за другими в громадных размерах.
С 13 июня 2018 года, по благословлению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, Дмитрий Донской является небесным покровителем военной полиции Вооружённых Сил Российской Федерации.
Тохтамыш  был обязан Тамерлану и жизнью, и властью, и, тем не менее, впоследствии предпринял ряд  враждебных походов против своего покровителя. Двумя основными регионами, оспариваемыми Золотой Ордой и среднеазиатской империей Тамерлана, являлись Хорезм в Центральной Азии и Азербайджан в Закавказье. Зимой 1385-86 годов Тохтамыш захватил Тебриз, столицу Азербайджана. Город был разграблен и разрушен. Этот набег раскрыл Тимуру глаза на серьезность опасности, угрожающей ему со стороны Золотой Орды. Как только Тохтамыш ушел на север, Тимур с сильной армией появился в Азербайджане. Зимой 1386-87 годов в Дагестане передовые войска Тимура вступили в битву с армией Тохтамыша. Хотя исход сражения был неясен, Тохтамыш приказал отступить.
В 1391 году борьба между Тохтамышем и Тимуром вступила в решающую стадию. Раздраженный опустошительными набегами Тохтамыша на Мавераннахр, Тимур решил пойти за своим противником в его собственные владения. Армия, которую Тимур вел в Казахстан, была страшной военной машиной. Каждая деталь ее организации и вооружения основывалась или на лучших монгольских военных традициях, или на собственном предыдущем опыте Тимура. Было очевидно, что Тохтамыш так же желал избежать решительного сражения, как Тимур желал его дать. Пока Тимур поспешно следовал к Яику, Тохтамыш отступил еще раз, и только на средней Волге, в районе Самары, войска Тимура настигли основной лагерь своего врага. На сей раз организованное отступление для Тохтамыша было невозможно; он вынужден был принять сражение 18 июня 1391 года на берегах реки Кондурча, притока Соки (которая, в свою очередь, является восточным притоком Волги севернее современной Самары). Кровавая битва закончилась полным разгромом армии Тохтамыша. Сам Тохтамыш бежал с небольшой свитой. В отличие от тактики Чингисхана Тимур не пытался преследовать побеждённое войско.
Набрав и обучив новую армию, Тохтамыш решил продолжить наступление на Тимура на. Кавказе. Осенью 1394 года его войска миновали Дербент и появились в районе Ширвана, разоряя все на своем пути. В феврале 1395 года Тимур выступил на север, из Закавказья в Дагестан по западному берегу Каспийского моря. В апреле его армия развернула укрепленный лагерь в долине реки Терек, откуда были видны основные силы Тохтамыша. Бой состоялся 15 апреля 1395 года. Долгое время исход сражения оставался неясным, но, наконец, в него вступили резервные соединения Тимура и смяли сопротивление противника. После этого сокрушительного поражения Тохтамыш лишился престола Золотой Орды.
Тимур прошел по низовьям Волги и вышел к Дону у Рязани, где напал на Елец. Дальше он разрушил кочевья подданных Тохтамыша в Астрахани, Сарае, Булгаре и Крыму, после чего повернул обратно и направился в Индию. Поведение Тамерлана в данном военном походе ясно показывает, что он, как завоеватель, не стремился на длительное время распространять свое господство на Юго Восточную Русь. Совершенно очевидно, что в его задачу входило лишь разрушение основы власти своего противника и бывшего протеже.
Несмотря на предательство Тохтамыша, по истечении нескольких лет Тимур простил его и в январе 1405 года принял его посланника, пообещав восстановить Тохтамыша на престоле Золотой Орды. Но не успел – умер.
Через год в 1406 году в сражении с управителем Золотой Орды Едигеем Тохтамыш был окончательно разгромлен и убит.
Едигей, как уже отмечалось, в своё время бежал от Урус-хана и вслед за молодым Тохтамышем прибыл ко двору Тамерлана, в войсках которого и начал свою службу. Сестра Едигея была женой Тамерлана. Ко времени похода Тамерлана против Тохтамыша в 1391 году он был одним из главных эмиров (военачальников) войска.
В 1400 году Едигей организовал государственный переворот, убив хана Золотой Орды Темир-Кутлуга и возведя в ханское достоинство его младшего брата Шадибека; последний проводил жизнь в развлечениях и мало вмешивался в политику. Таким образом, Едигей стал полновластным хозяином Золотой Орды.
В наших учебниках об Едигее обычно пишут в связи с его походом на Москву в 1408 году. Поводом для похода стал союз московского князя Василия I со своим тестем, великим князем литовским Витовтом. 
Москвичи оказались абсолютно неподготовленными, когда в ноябре Василий получил известие от дружественного татарского мурзы, что Едигей с сильной армией идет на Москву. Для мобилизации уже не оставалось времени. Василий отправился в Кострому собирать силы северных районов своего государства, а князь Владимир Серпуховской остался воеводой московского ополчения. Орда Едигея подошла к стенам Москвы 1 декабря 1408 года. Первая попытка татар штурмом взять город успеха не имела. Тогда Едигей устроил свою ставку в нескольких верстах от Москвы и позволил войскам грабить окрестности. Тем временем он направил послов в Тверь с приказом великому князю Ивану доставить к Москве его артиллерию. Иван пообещал и сделал вид, что выступил на Москву, но скоро возвратился в Тверь. Вероятно, он не хотел испытывать судьбу и боялся мести со стороны великого князя московского. Едигей, без артиллерии, оставил надежду взять город штурмом и решил сделать это при помощи осады. Осада безуспешно продолжалась несколько недель и, в конце концов, Едигей предложил снять ее за 3 000 рублей отступного. Получив указанную сумму, он повел войска обратно в степи.
Едигей не смог взять каменных стен Москвы, но в соответствии с условиями для отвода его войск князь Василий I возобновил выплату дани после 12-летнего перерыва, связанного с поражением Тохтамыша от Тамерлана.  Повернув прочь, Едигей на обратном пути разорил несколько городов, в том числе такие крупные, как Рязань и Нижний Новгород.
В 1410 году на ордынский престол взошёл Тимур-хан, сын Темир-Кутлуг-хана, который поднял кочевую знать на борьбу против Едигея.
В это же самое время, в 1411 году, в Золотую Орду вторгся сын Тохтамыша Джелал ад-Дин с братьями и разграбил ордынские улусы. В 1419 году Едигей погиб в бою с войсками хана Кадыр-Берди, последнего из оставшихся в живых сыновей Токтамыша.
В ногайской традиции и фольклоре Едигей (Эдиге) считается выдающимся правителем и великим батыром. Эдиге изображен на гербе Ногайского района Дагестана.
С ослаблением Орды слабело и иго. Уже Василий I Дмитриевич (1389-1425) получил владимирское великое княжение без ханского ярлыка, как «свою вотчину» и после поражения Тохтамыша от Тмерлана дань не выплачивал  (до набега Едигея). Начавшиеся в Золотой Орде усобицы открыли перед Русью возможность свержения монгольского ига.
Великий князь Московский Иван III, правнук Дмитрия Донского в 1472 году разбил татар, отказался уплачивать дань хану, вступил в переговоры с Крымом. Согласно традиционной российской историографии, после безуспешного похода хана Большой Орды Ахмата и так называемого Стояния на Угре в 1480 году монгольское иго было полностью устранено.

В истории монгольского ига можно проследить следующую великокняжескую династию:
- Ярослав Всеволодович (1191-1246), великий князь Владимирский, получил под покровительством хана Бату в 1246 году первый великокняжеский «ярлык-лицензию»;
- его сын, Александр Ярославович Невский (1221-1263), великий князь Владимирский, ставленник и верный вассал Золотой орды, победитель в схватке с западными захватчиками;
- его сын, Даниил Александрович (1261-1303), первый удельный князь Московский, родоначальник московских князей, великих князей и царей:
- его сын, Иван I Данилович Калита (1288-1340), возвысил Московское княжество, первый «князь великия всея Руси»;
 - его сын, Симеон Иванович (1317-1353), великий князь Владимирский, продолжатель дела отца;
- его младший брат, Иван II Кроткий (1326-1359), великий князь Владимирский, первый московский князь, который не пустил татарские войска в пределы своего княжества;
- его сын, Дмитрий Иванович Донской (1350-1389), великий князь Владимирский, одержал знаковую победу над ордынским правителем Мамаем в Куликовской битве; дань по требованию хана Золотой Орды Тохтамыша платилась по-прежнему;
 - его сын, Василий I Дмитриевич (1371-1425) – великий князь Московский и Владимирский, в 1408 году в результате нашествия Едигея возобновил выплату дани после 12-летнего перерыва, связанного с поражением Тохтамыша от Тамерлана;
- его сын, Василий II Васильевич Тёмный (1415-1462) – великий князь Московский, укрепил великокняжескую власть, с 1447 года дань платил частично и несвоевременно. Василий II передал свой престол сыну Ивану III по завещанию, не спрашивая хана;
- его сын, Иван III (1440-1505) – великий князь Московский, в 1472 году разбил монгол и отказался уплачивать дань хану.

Всё время ордынского ига можно разделить на несколько периодов:
- 1223-1241:  завоевание русских княжеств;
- 1242-1245:  вассальный период. Оформление зависимости. Главный признак зависимости — личная явка всех крупных князей ко двору хана. Проведение переписи. Начало выплаты дани;
- 1245-1263:  имперский период. Владимирский великий князь утверждается каганом. Перепись 1257-1259 годов санкционируется центральным имперским правительством. Русские земли находятся в монгольской системе всеобщей воинской повинности;
- 1263-1290:  баскаческий период. На русской земле широко развёртывается структура особых чиновников хана – баскаков. Взаимодействие с имперским монгольским центром в Каракоруме прекращается, князья подчиняются непосредственно Орде;
- 1290-1389:  период министералитета. В этот период  русская знать занимает высокое социальное положение. Князья получают на откуп управление подвластными землями и сбор дани. Близкие родственники князей служат при дворе хана; в это время казнено наибольшее число русских князей;
- 1389-1434: нерегулярность поездок русских князей в степь, хотя ордынский хан остаётся верховным арбитром в спорах. Уполномоченные послы привозят ярлыки на княжение, хотя само княжение князья наследуют самостоятельно. Не регулярно, но выплачивается дань;
- 1434-1480: единственная форма зависимости – выплата дани и признание верховенства.
В 1310 году, когда территория Улуса Джучи достигла своего максимального размера, ее площадь составляла около 6 млн. кв. км. Из современных мировых держав лишь 6 государств имеют большую площадь. Это, конечно же, Российская Федерация с более чем 17 млн. кв. км. Далее следует Канада с ее 9,98 млн., на третьем месте США –  9,83 млн., на четвертом Китай – 9,60 млн., на пятом Бразилия – 8,52 млн. и на шестом Австралия – 7,69 млн. кв. км.  Идущая седьмой Индия уже значительно уступает – «лишь» 3,29 млн. кв. км. Но это не идет ни в какое сравнение с площадью Монгольской империи, которая на пике оценивается… Внимание! 33 млн. кв. км. То есть это почти две территории Российской Федерации. Даже площадь СССР была лишь 22,4 млн. кв. км.

Наблюдения.
-  Знаковые исторические личности, радетели земли русской владимирский князь Александр Ярославович (Невский), он же победитель Ледового побоища (1242 год) и московский князь Дмитрий Иванович (Донской), победитель Куликовской битвы (1380 год) были пособниками монгольского ига; они в силу исторических обстоятельств поддерживали Золотую Орду и в финансовом, и военном плане.
-  Фактическим освободителем Руси от монгольского ига является Тамерлан (Тимур), нанесший жестокое поражение предводителю Золотой Орды Тохтамышу.

В настоящее время у учёных нет единого мнения о роли ига в истории Руси. Большинство исследователей считают, что его итогами для русских земель были разрушения и упадок. Апологеты этой точки зрения подчёркивают, что иго отбросило русские княжества назад в своём развитии и стало главной причиной отставания России от стран Запада.
Л.Н. Гумилёв  пытался доказать, что Русь – это продолжение Орды. Монгольское иго собственно, не было игом, а являлось союзом с Ордой, то есть русско-монгольским «симбиозом», а монголы являлись защитниками Руси от западных угроз.
Сторонники идеологии евразийства усматривают истоки России не в Киевской Руси, а в империи Чингисхана – «степной цивилизации», где евразийский культурный тип впервые предстал как единое целое. Делая акцент на восточном элементе в русской культуре, евразийцы подчёркивают положительное значение татаро-монгольского периода для государственного строительства и сохранения православных устоев перед лицом идеологической и военно-политической экспансии Запада.
По-видимому, для оценки монгольского нашествия на Русь важно разделять два периода:
-  период военной экспансии монголов (короткий, 4 года, с 1238 по 1241 год), сопровождавшийся их кровавыми злодеяниями, приведшими к разрушению крупных русских городов и многочисленным жертвам среди населения;
- период симбиоза Руси с завоевателями (продолжительный, 240 лет, с 1241 по 1480 год) на основе вассально-договорных отношений, суть которых состояла в том, что Русь эксплуатировалась экономически (дань, воинская и трудовая повинности),  а Орда ограждала её от внешней экспансии.
Этот период, по-видимому, сыграл важную роль в эволюции русской государственности и предотвратил изнурительные, братоубийственные междоусобные войны, а также экспансию Запада.