Парабеллум. Гл 1. Бермудский треугольник ч. 1

Утро 12-го сентября 1684-го года пробудило Сент-Джордж серией пушечных выстрелов, прокатившихся грозной канонадой сотен орудий по всем Бермудским островам. Такой залп не под силу было осуществить одному или даже нескольким кораблям. Просыпающийся город гудел приглушенными голосами встревоженных жителей, тут и там выбегавших на улицы или выглядывающих из своих окон. Было ясно, что на рейде города стоит мощная эскадра, для которой форт Святой Катерины, несмотря на удобное расположение и недавнее укрепление мощной батареей, являлся лишь смехотворной и недолгой преградой. Однако если мощь эскадры не представляла для жителей Сент-Джорджа какой-то загадки, то ее национальность и, что еще более важно, намерения были сейчас главной темой, мучившей головы здешних обитателей.

Джек Белчер, грохот канонады которого застал во время бритья, высунулся наполовину из окна своего гостиничного номера, пытаясь разглядеть происходящее в заливе Святой Катерины. Этот залив, местным людом окрещенный Дискавери в силу того, что первые поселенцы острова высадились именно в этой бухте за 70 лет до описываемых событий, представлял собой удобную гавань, окруженную серией подводных рифов. Форт, построенный еще в 1612-м году, недавно был отремонтирован и заметно укреплен, однако нельзя было и надеяться, что он сможет оказать должное сопротивление подобной силе.

Тем временем людской поток быстро набирал неудержимую мощь и силу толпы и уже несся вниз по главной улице города в сторону доков. Из своего окна Белчер мог разглядеть лишь кусочек пристани и английский флаг, развивающийся на здании адмиралтейства. Сам залив и вся прибрежная полоса были скрыты соседним зданием. На удивление ни форт Святой Катерины, ни Гейтс форт, закрывающий узкий проход в залив Сент-Джорджа, не показывали признаков жизни. Трудно было представить, чтобы коменданты не знали своих обязанностей. Если это была английская эскадра, то фортам полагалось отсалютовать приветственным залпом. Если же на рейд встали вражеские корабли, то уже сейчас должен был бы завязаться бой. Однако обе батареи молчали, и для Белчера, офицера морского флота его величества, недавно произведенного в капитаны, это было самой тревожной мыслью.

Джек вытер лицо от мыльной пены и наскоро оделся. Свою офицерскую форму, изрядно пострадавшую в битве с берберийскими пиратами и кое-как подлатанную местным портным, он предпочел оставить дома. Раны, полученные в последней битве и явившиеся причиной того, почему лорд Франсис Вилер по пути на Ямайку вынужден был оставить своего протеже на Бермудских островах, уже почти зажили и более его не беспокоили. Облаченный в черный камзол из мягкой кожи, он был скорее похож на профессионального наемника и авантюриста, нежели на офицера флота его величества. Впрочем, наряд сей как нельзя более подобал человеку, желающему не выделяться среди местной разношерстной публики. Католик по вере, моряк по призванию и солдат по воле службы, он за свои двадцать семь лет уже успел повидать столько, сколь и не снилось обычному человеку. А Джек Белчер, во всех смыслах этого слова, обычным человеком не был.

За всю жизнь не каждому выпадало пережить и четверти того, что выпало на долю Белчера за его неполные тридцать лет. С малолетства мечтающий о море и дальних плаваниях, он уговорил своего отца, офицера флота его величества в отставке, чтобы его взяли юнгой на военный корабль. Белчер-старший уступил настойчивым просьбам мальчугана. Он использовал все свои связи и заслуги перед короной и добился того, чтобы Джек попал на военно-морскую службу. Так, в 1670-м году в возрасте тринадцати лет Джек Белчер взошел на фрегат с грозным названием «Возмездие» под командованием прославленного вице-адмирала Эдварда Спрэгга в качестве юнги. Уже через несколько недель ему случилось принять боевое крещение в сражениях против берберийских пиратов, в коем юноша так отличился своими расторопностью и бесстрашием, что был замечен вице-адмиралом и назначен его личным стюардом.

Суровый по своей натуре, требующий железной дисциплины и повиновения, капитан не терпел тунеядцев и медлительных людей. Больше всего в людях Спрэгг ценил ум и инициативу и, распознав в Джеке все эти качества, а также неукротимую жажду знаний и любовь к морю, он быстро привязался к молодому человеку. Частыми вечерами Спрэгг находил развлечение в общении со своим стюардом, которому с удовольствием преподавал морскую науку. В лице Джека капитан «Возмездия» нашел восторженного ученика, который с благоговением и жадностью впитывал астрономию, навигацию и искусство мореплавания. Сначала для вице-адмирала это было своего рода развлечением, позволяющим с толком провести время и занять себя долгими вечерами, но вскоре Спрэгг по достоинству оценил прозорливый, цепкий ум своего стюарда. Однажды в шутку он принялся разбирать тактику морского сражения, в котором недавно принимал участие, и его ошеломило и даже обескуражило то, как быстро Джек схватывал суть и понимал происходящее. На немой вопрос учителя молодой человек, не отрывая пристального взгляда от карты и расставленных на ней моделей кораблей, предложил маневр, который сам Спрэгг нашел блестящим.

Неудивительно, что в конце концов вице-адмирал решил сделать Белчера своим протеже и продвигать последнего по службе. Для переставшего дышать от счастья юнги день, когда вице-адмирал самолично возвел его в ранг мичмана в присутствии всех офицеров и команды, явился самым невероятным в его жизни. С этого дня для Джека открылась дорога в будущее и начало его карьеры.

Если ранее обучение Джека носило более развлекательный характер, то теперь началась серьезная учеба. В перерывах между вахтами и работой по кораблю он проводил время за книгами, которыми его снабдил капитан. Вице-адмирал самолично проверял его работы и устраивал экзамены. Джек постигал морскую науку с такой быстротой, что прошло всего несколько месяцев и он получил повышение до помощника штурмана. Спрэгг не зря назначил его именно на эту должность. Теперь Джек помогал управлять кораблем, держать курс, ставить нужные паруса, сообщал о проблемах с мачтами и такелажем , сверял навигационные счисления, следил за рангоутом и так преуспел в этом, что стал принимать командование ночной вахтой. Так было до тех пор, пока «Возмездие» снова не оказался в водах северного побережья Африки, принимая участие в очередной алжирской экспедиции, где за один бой Спрэгг сжег девять кораблей берберийских пиратов. Для Белчера это стало настоящим откровением. В этом бою он не только по достоинству оценил и постиг флотоводческий талант своего учителя, но и усвоил важный жизненный урок – битва не проиграна, пока ты не сдался.

Нужно отметить, что в ту пору пиратская проблема на севере Африки была настоящим бичом для всех европейских государств. Желающие сохранить средиземноморские торговые пути Англия, Испания, Голландия и Франция поочередно, а бывало и сообща, на протяжении многих лет посылали военные эскадры для борьбы с пиратами.

В 1672-м году разразилась Третья англо-голландская война, где Спрэгг принял командование красной эскадрой, составляющей центр английского флота. Во время многочисленных боев с голландцами Белчер был всегда рядом с вице-адмиралом и получил такой основательный опыт ведения боевых действий и управления эскадрой, какой еще не получал ни один мичман. Боевые действия продолжались вплоть до середины 1673-го года, когда в последнем сражении при Такселе во время долгой и кровопролитной битвы погиб этот прославленный вице-адмирал.

Три года Белчер ходил под командованием Спрэгга. Во флот его величества набирались юнги в столь юном возрасте, что было обычным делом видеть снующих по палубам расторопных шести-семилетних мальчуганов. И если карьера последних начиналась в качестве «пороховой обезьянки», как их в шутку называли моряки, потому что главной их задачей было подносить мешочки с порохом во время боя, то на Джека Белчера, по всей видимости, у всевышнего были другие планы. Когда он впервые ступил на палубу корабля в возрасте тринадцати лет, то по обычаям военно-морской службы уже считался достаточно взрослым, хоть и молодым человеком. Ему несказанно повезло. Все эти три года он спал, ел и дышал только морским делом под непрерывным руководством гениального вице-адмирала, и не только досконально и в совершенстве постиг науку кораблевождения, но и сам стал профессиональным флотоводцем, глубоко понимающим все аспекты ведения морского боя.

После окончания войны шестнадцатилетний Белчер готовился стать лейтенантом. «Тринити-Хаус» допускала к экзаменам мичманов, которые не менее трех лет провели в море, что редко кому удавалось достичь ранее двадцатилетнего возраста, поэтому Белчер был в числе самых молодых претендентов. Однако гибель Спрэгга и окончание войны с Голландией могли отложить его экзамен на неопределенное время.

Как бы то ни было, но и здесь судьба была благосклонна к Джеку. Благодаря своим боевым заслугам, а также рекомендациям Спрэгга, предусмотрительно написанным до начала боевых действий, он получил новое назначение на мощный стопушечный линейный фрегат первого ранга «Сент Эндрю» под командованием сэра Джона Кемпторна, который хорошо знал погибшего вице-адмирала. С его настоятельной просьбы «Тринити-Хаус» приняла у Белчера экзамен, и в возрасте семнадцати лет тот стал лейтенантом флота его величества и в этом звании прослужил на «Сент Эндрю» шесть лет. В 1679-м году Белчер получил новое назначение на «Кингфишер», сорокашестипушечный фрегат под командованием Моргана Кемптона, сына капитана «Сент Эндрю». Белчер не случайно получил это назначение. Когда Кемптон-младший собирался в поход к берегам Алжира, он собирал команду опытных офицеров, которые уже имели изрядный опыт ведения боевых действий против берберийских пиратов. Нужно ли удивляться тому, что имя Белчера было вверху списка кандидатов.

Джек прослужил под командованием Моргана Кемптона более двух лет, когда 22-го мая 1681-го года отбившийся от остального конвоя «Кингфишер» был атакован у побережья Алжира семью пиратскими кораблями. В ходе боя одно ядро попало в полуют , разбило вдребезги фальшборт и нанесло другие повреждения верхним надстройкам. Капитан и первый лейтенант получили тяжелые ранения, и казалось, что судьба корабля и его команды предрешена, однако не растерявшийся Белчер взял командование на себя и смог остановить панику среди команды. Следуя девизу Спрэгга – битва не проиграна, пока ты не сдался, – он повел бой и убедительно показал, что учитель мог по праву гордиться своим учеником. Двенадцать часов берберийские пираты пытались взять верх над англичанами. Команда «Кингфишера» дважды тушила пожар. Умело используя ветер, Белчер не подпускал парусные корабли противника и одновременно не позволял пиратским галерам пристать к его борту. В ходе боя противник потерял один фрегат и две крупные галеры. В конце концов пираты ретировались, решив, что этот кусок им не по зубам. Так Белчер повторил подвиг, совершенный ранее до него самим Эдвардом Спрэггом.

Морган Кемптон не смог оправиться от ран и вскорости умер. Капитаном корабля был назначен молодой и талантливый Франсис Вилер, который немедленно распознал флотоводческий гений Белчера и сделал его своим первым помощником. Нужно ли удивляться тому, что молодые люди, объединенные любовью к морю и взаимным уважением, очень скоро крепко сдружились. Вилер, аристократ с отличной родословной, сыграл немаловажную роль в судьбе Джека. Он старался всячески продвигать его по службе, вводил в свой круг общения и знакомил его с высшими чинами во флоте его величества. Возможно, Джек Белчер уже давно получил бы повышение и назначение капитаном, но в ту пору в Англии царил мир и многие корабли стояли без дела, ибо на их содержание уходили большие средства.

Однако и здесь судьба не обделила Белчера своим вниманием. В 1683-м году Вилер принял командование мощным фрегатом «Тайгер» и получил приказ отбыть в Новый Свет, чтобы пополнить ямайскую береговую эскадру на осенний период года. Не без усердного ходатайства своего покровителя Белчер был возведен в ранг капитана и получил назначение по прибытии на Ямайку принять командование двадцатичетырехпушечным фрегатом «Альгросса», который дожидался его в Порт-Рояле. Капитан «Альгроссы» имел несчастье подхватить тропическую лихорадку и спустя долгое время борьбы с болезнью скончался, сменив Новый Свет на мир иной. Теперь «Альгросса» уныло стояла на рейде в Карлайлской бухте, дожидаясь нового капитана.

По пути на Ямайку Вилер повстречал французский фрегат «Вендом» с внушительной батареей из семидесяти двух пушек под командованием адмирала Авраама Дюкена, который отбивался от целой своры берберийских пиратов. Посланный в очередную алжирскую экспедицию, Дюкен попал в ужасный шторм и разлучился со своей эскадрой близ Танжера. К несчастью, во время шторма грот мачта «Вендома» была сильно повреждена и искалеченный корабль теперь представлял собой легкую жертву, чем с готовностью и воспользовались повстречавшие его пираты. Мавританцы уже было начали праздновать победу, но тут на помощь союзнику пришел «Тайгер» и берберийцам пришлось отступить. Ликование Вилера было омрачено лишь тем, что во время боя, когда особо удачливое ядро пробило фальшборт квартердека, Белчер получил множество осколочных ранений. Раны были неглубокие, их быстро обработали, но тем не менее вскоре у Джека начался сильный жар. Во время пути до Бермудских островов, куда Вилер должен был зайти до прибытия в Порт-Роял, его состояние ухудшилось до такой степени, что корабельный хирург мистер Ворнер вынес вердикт, который больше напоминал приговор.

– Вы уверены в этом? – закусив губу, хмурился Вилер.

– Если вы не желаете убить мистера Белчера, то не позволите ему выйти в море, – непреклонно отвечал хирург. – Ему не перенести перехода до Ямайки.

Как бы ни был расстроен капитан «Тайгера» и как бы ни протестовал сам Белчер, было решено оставить последнего в Сент-Джордже.

– Друг мой, я не хочу рисковать твоим здоровьем, – Вилеру было тяжело проявлять непреклонность, когда он и сам всей душой не желал этого.

Белчер попробовал было возражать, но Вилер отрезал:

– Делать нечего, Джек. Тебе нужен покой, а я не могу задерживаться. Поэтому тебе придется остаться в Сент-Джордже, а через четыре месяца мы пойдем обратно в Англию и по пути зайдем сюда, чтобы тебя забрать. Если же ты поправишься быстрее и сможешь стоять на палубе на двух конечностях, а не на четырех, то садись на попутный корабль, коих немало в это время года, и сам доберись до Ямайки.

Вот так получилось, что Джек Белчер, блестящий капитан, уже имеющий изрядный боевой опыт и, как говорится, немало понюхавший пороху за свои неполные тридцать лет, оказался один на суше без боевых товарищей и без своего корабля на богом забытом острове посреди океана. И если чью-либо жизнь можно разделить на части и эпизоды, то мы можем с уверенностью сказать, что вся его прошлая жизнь была лишь предисловием к жизни грядущей, ибо открыла перед ним такие возможности и перемены, которые удивили бы само провидение, не говоря уже о простых смертных.

Такова была история Джека Белчера, а вернее, та ее часть, которая связывала его прошлое с карьерой во флоте его величества. Влекомый сейчас толпой вниз по улице, он словно попал в течение судьбы, которое все дальше уносило его от привычной жизни и несло в сторону невероятных приключений, суливших множество испытаний физических и душевных.

Тем временем людской поток вынесло на пристань. Толпа зевак собралась такая, что, казалось, к причалу высыпался весь городок. Белчер пробирался среди людей, стараясь выйти на открытое место, откуда можно было увидеть то, что творилось в заливе. Наконец его взору открылся вид на всю бухту, и перед Джеком предстала такая мощная эскадра, какой он не видел со времен битвы при Такселе. На рейде Сент-Джорджа стояло пятнадцать военных кораблей, каждый из которых имел на борту не менее сорока пушек, а огромный флагманский корабль, который острый глаз Белчера определил сразу, насчитывал более ста орудий. Но даже не столько само присутствие в Новом Свете столь грозной эскадры было таким удивительным, сколь ее национальная принадлежность. На мачтах всех кораблей развивался гордый и грозный флаг Кастилии. Несмотря на то, что сейчас Испания и Англия находились в мире, каждый моряк и житель Нового Света знали, что мир этот был намного более осязаем в Европе, нежели в здешних водах так далеко от цивилизации. Здесь же Испания могла прибегать к различным уловкам и сомнительным делам, мало походящим на соседскую доброжелательность. Вернее даже будет сказать, что в отношениях Англии и Испании чувствовалась скрытая пружина враждебности, готовая взорваться лютой ненавистью, стоило лишь задеть нужную кнопку.

Поэтому Белчер так озадаченно взирал на прибывшую эскадру его католического величества, мощь которой не только грозила серьезно перевесить чашу Вест-Индских весов в пользу конкистадорских потомков, но также могла означать, что Испания готовится к серьезным боевым действиям в этих водах, и оставалось лишь гадать, против кого эти действия будут направлены.

Наконец форт Святой Катерины отсалютовал – единственным выстрелом. Понятно было теперь замешательство коменданта. Все, на что могли надеяться жители Сент-Джорджа, – это на то, что испанцы прибыли сюда не с враждебными намерениями и что не стоило вести себя чересчур вызывающе.

Тем временем один из кораблей, как Белчер узнал позже, тридцативосьмипушечный фрегат под названием «Санта Ана», отделился от основной эскадры и, величественно управляя кроваво-красными парусами, вошел в бухту и встал на якорь всего в кабельтове от берега. От его борта отделились две шлюпки, которые поплыли в сторону форта. Когда испанцы высадились на берег, их встретил губернатор острова полковник Ричард Коней с отрядом местной милиции. Они обменялись приветствиями, и Белчер разглядел, что предводитель прибывших протянул полковнику какую-то бумагу, которую тот некоторое время внимательно изучал. Затем Коней вскинул руку, отдавая салют, и повел гостей в сторону своей резиденции. Эскадра снялась с якорей и направилась к южной стороне залива. Скоро последний корабль скрылся за утесом, где стоял форт Гейтс, и на рейде остался лишь один фрегат с красными парусами.

На этом представление, по всей видимости, было окончено и успокоенный люд начал расходиться по домам. Белчер же направился к трактиру «Мери Мейд», где должен был встретиться с управляющим местной канцелярией мистером Питерсом, который обещал Белчеру помочь с кораблем до Ямайки. Когда он добрался туда, управляющий уже ждал его.

– Мистер Питерс, – Джек приветствовал его легким поклоном

– Мистер Белчер, сэр, – поднялся со своего места чиновник.

Они пожали друг другу руки и сели за стол. В этот утренний час в трактире было немноголюдно. Лишь одна семья из пары и двух девочек лет пяти завтракала через стол от них. Видимо, постояльцы, которые либо только что прибыли на Бермуды, либо были проездом в другую колонию.

Управляющий канцелярией положил на стол какую-то бумагу.

– Вот список кораблей, стоящих в данный момент на рейде Сент-Джорджа и Сент Давида. Только шесть из них направляются на Ямайку и все они уже набрали пассажиров, мистер Белчер. Сожалею, но скоро начнется сезон дождей и вряд ли вы можете рассчитывать на скорый попутный корабль. В это время года нагруженные товаром корабли больше идут отсюда в Европу, нежели направляются в Новый Свет.

Белчер нахмурился. А ведь он надеялся еще до конца недели отдать швартовый и наконец ощутить под ногами палубу корабля. Бездействие на суше выводило его из себя.

– Я согласен разделить каюту с другим пассажиром, – с нажимом ответил он, – вы ведь сможете сообщить мне список покидающих остров и, возможно, знаете, где их тут искать?

Мистер Питерс неуютно заерзал на стуле. Он поправил свою шляпу и смахнул со лба жирную прядь волос.

– Ну, – начал он неуверенно, – у нас нет списка абсолютно всех прибывающих и убывающих пассажиров. Знаете, в последнее время творится такая неразбериха. Не все спешат доложить в канцелярию и сделать соответствующие взносы. Приходится искать, проверять…

– То есть, мистер Питерс, вы хотите сказать, что еще не со всех человек взяли пошлину? Ба, не поверю в это никогда! – Белчер всем своим видом показывал презрительную насмешку. – А что по этому поводу думает губернатор?

Джек надавил на правильное место. Таможенники всех портов, в общем-то, были одинаковыми, и часть таможенной мзды, в особенности с тех пассажиров, что избегали появления своего имени в списках, уверенно оседала в карманах самих чиновников.

Мистер Питерс сильно покраснел, то ли от наигранного негодования, то ли от возмущения, коим всегда отличаются люди с тонкой душой, которых только что поймали за руку.

– Мистер Белчер, на что это вы тут намекаете?! – чиновник сделал попытку вскочить с места, но Белчер остановил его железной хваткой, схватив за руку.

– Я говорю прямо, а не намекаю, но хочу заметить, что по существу мне нет дела о том, какие делишки вы тут проворачиваете. Я, как видите, готов даже заплатить за ваши услуги, – он ослабил давление, когда почувствовал, что Питерс снова обмяк. – Итак, все, что я хочу знать, – это где мне найти человека, с которым могу разделить каюту до Ямайки, и вы поможете мне в этом. Либо, разумеется, мне придется обратиться за помощью к губернатору.

То ли успокоенный явным безразличием Белчера к собственной персоне, то ли обрадованный возможностью подзаработать, мистер Питерс заметно повеселел. Он расслабил верхнюю пуговицу камзола и расстегнул воротник рубашки.

– Знаете, а ведь, наверно, я все же смогу вам помочь! – театрально сверкнул глазами Питерс, изо всех сил изображая, будто только что верное решение всплыло у него в памяти. – Кажется, я знаю такого человека, какой вам нужен. Он живет здесь неподалеку и часто бывает в этом трактире. Кстати, я здесь с ним и познакомился. Он так же торопился отбыть на Ямайку и целую неделю выспрашивал у меня, не знаю ли я капитана, желающего подзаработать на перевозке пассажира. Я дал ему такое имя. Джереми Аккерс, владелец шхуны под названием «Тике». Думаю, что он нашел желаемое, потому что больше ко мне не обращался.

– Где я могу его найти? – спросил Белчер, одновременно выкладывая на стол серебряную монету.

– Будьте здесь сегодня вечером после захода солнца. Он сам вас найдет, да, – монета исчезла так же быстро как и появилась.

– А как его зовут? Как я узнаю с кем говорю?

– О, его вы узнаете сразу. Это такой человек… – Питерс на минуту задумался, – ну, словом, при одном взгляде на него сразу становится понятно, что жди беды. Такие люди, как бы это сказать… Привлекают неприятности.

Джек нахмурился.

– Звучит не слишком обнадеживающе.

– В любом случае, мистер Белчер, это ваш единственный вариант. Главное – это то, что с ним вы сможете договориться. Ведь шум ему ни к чему. Вы понимаете меня?

Белчер кивнул, и чиновник выскользнул из-за стола.

– После захода солнца, сэр. Не опаздывайте! – с этими словами он исчез за дверью, и Джек облегченно повел плечами, словно скидывая что-то неприятное.