Парабеллум. Гл 1. Бермудский треугольник ч. 2

Губернатор Бермудских Островов полковник Ричард Коней принимал в своей резиденции весьма необычных гостей. Сейчас он сидел в своем кабинете в ожидании, пока испанские господа приведут себя в порядок и соизволят спуститься к обеду. Предводитель шайки, что пожаловала на его остров, в высшей степени был личностью незаурядной. Это Коней понял сразу после нескольких минут общения с ним. Жесткий пронзительный взгляд и тонкая складка губ, которая разжималась только для того, чтобы выдавить из себя фразу или слово, и так редко, словно те были на вес золота, говорили о суровой сдержанности испанца.

«Как он там представился? – полковник нахмурил лоб, припоминая. – Эмилио Рикардо Олейя Мора! Господи, можно забыть свое собственное имя, пока закончишь произносить имена этих кастильских негодяев».

Его размышления прервал их источник. Предводитель испанской делегации первым спустился вниз из личных покоев, что были отведены ему в губернаторском доме. Он уже успел умыться и привести себя в порядок. Испанец был одет в строгий черный кашемировый камзол, и лишь в прорезях рукавов проглядывала белая льняная рубашка, чистые манжеты которой обрамляли запястья гостя. В наряде его не было ни одного ювелирного изделия, и лишь простая кожаная портупея и богато инкрустированная шпага в ножнах служили ему своего рода украшением.

Однако полковник ошибался. Эмилио Мора не принадлежал к кастильцам. Его хоть и небогатая, но древняя и благородная родословная состояла из чистой наваррской крови баскских аристократов, акцент которых легко угадывался теми, кто был искушен в испанском языке. Фанатичная преданность короне и богу, помноженная на его пронзительный ум и не менее пронзительную шпагу, сделали этого господина из бедного солдата и наемника, готового продаться наиболее толстому кошельку, одним из самых ценных агентов его католического величества. Эмилио Мора был тем самым человеком, услуги которого так высоко ценились в это непростое время, если дело требовало решимости, точности и тишины.

– Сеньор Мора, – приветствовал его на испанский манер губернатор, когда тот вошел в кабинет. – Нашли ли вы свои покои достаточно удобными?

– Более чем, – кивнул испанец и добавил, словно нехотя: – Примите мою признательность.

Испанец очень хорошо и почти без акцента говорил на английском.

– Прекрасно! Разрешите вам предложить сесть, – Коней указал на кресло напротив стола, – и изложить суть вашего прибытия?

Мора принял предложение и сел на указанное ему место, почти неуловимым движением поправив шпагу.

– Как указано в документе, господин губернатор, я выполняю личное поручение Мануэля Хоакина Альвареса де Толедо, графа Оропеса и приближенного его величества короля Карла Второго. Он любезно просит оказать помощь мне и моим соратникам в выполнении моего поручения, суть которого я сейчас поведаю вам на словах.

Губернатор вежливо кивнул, давая понять, что находится весь во внимании, и испанец продолжал.

– Наши страны, господин губернатор находятся в мире, и его католическое величество надеется на всяческую вашу поддержку, – агент едва раскрывал рот, и от этого казалось, что он словно проталкивает через него свои слова. – Не так давно из Мадрида были украдены фамильные драгоценности великой ценности, и мне поручено вернуть их владельцу. Я напал на след похитителей, но им удалось ускользнуть. По некоторым данным преступники сейчас находятся здесь, на Бермудах. По пути в Новый Свет Франциско де Агурто, адмирал эскадры, которую вы имели удовольствие лицезреть сегодня утром, любезно оказал нам покровительство и несомненно, если потребуется, продолжит его оказывать.

Ричард Коней нахмурился и недоуменно пожал плечами.

– Но что вы ожидаете от меня? Каким образом я могу вам помочь?

– От лица господина де Толедо я прошу о вашем великодушии позволить нам здесь заняться своими делами, а после поимки преступников отбыть обратно в Испанию без каких-либо задержек или преследований со стороны английского правительства. Вы ведь являетесь вице-губернатором острова, не так ли? А значит, в известной мере представляете здесь корону. Я не хотел бы проявлять неучтивость и действовать за вашей спиной. Это может быть неправильно истолковано, когда ни вам, ни мне не нужно подобное внимание со стороны государственных мужей наших стран.

Губернатор Бермуд в задумчивости покрутил на пальце завитые локоны своего парика. С одной стороны, ему приходилось принимать здесь посланника Испании и это само по себе уже носило весьма неудобный характер, ведь стоило повести себя неправильно – и это, чего доброго, могло осложнить и без того непростые отношения с Мадридским Алькасаром. А с другой стороны – позволить какому-то испанскому проходимцу хозяйничать в английской колонии так же было чревато дальнейшими проблемами. Взвесив все за и против и учтя тот факт, что где-то неподалеку находится грозная эскадра самого Франциска де Агурто, который может легко заставить его силой уважить просьбу кастильского вельможи, Коней пришел к выводу, что по сути у него не было особого выбора, кроме как предоставить сидящему перед ним человеку полную свободу действий. А чтобы не потерять при этом лицо, необходимо было даже оказать, в известной мере, определенное содействие. Поэтому, подумав, он наконец произнес:

– Думаю, это можно устроить. Более того, если вы, сеньор Мора, обещаете не нарушать закон на этой английской земле, то я с радостью готов оказать вам помощь в поимке этих негодяев. Тем более чем быстрее это произойдет, тем быстрее вы сможете покинуть это место.

Эмилио Мора кинул на губернатора острый взгляд, и Коней поспешно поправился.

– Я не имею в виду, что вам здесь не рады. Но наверняка вы будете довольны, если сможете быстро закончить свою миссию и доложить об этом господину де Толедо.

Испанец сдержанно кивнул в ответ.

– А сейчас позвольте предложить вам и вашим друзьям скромный обед.

– Вы слишком добры, сеньор.

* * *

Странное поселение представлял из себя Сент-Джордж. Он скорее напоминал старый европейский город со средневековыми повадками, чем карибскую колонию с ее довольно цивилизованными постройками, которые отличались от Старого Света лишь меньшей плотностью и окружающей тропической фауной. С наступлением вечера его улицы не оживали, как это происходило в больших городах Англии, и не затихали, как в какой-нибудь провинции. Словно змея, меняющая шкуру, улицы Сент-Джорджа меняли цвет и заполняющий его контингент. Поскольку все в этом городке происходило на главной улице, как и положено в средневековье, то ее делили между собой все слои общества. Днем ее занимали торгаши, фермеры и ремесленники, выставляющие прилавки со своим товаром, а вечером она заполнялась слоняющимися без дела моряками, девицами легкого поведения, коих всегда можно было легко найти в любом портовом городе, местными выпивохами, дебоширами и другим им подобным обществом.

Джек Белчер пробирался сквозь весь этот сброд, стараясь не привлекать к себе особого внимания, однако это было легче сказать, чем сделать. Выбритый и отдохнувший, в чистом камзоле, с офицерской абордажной саблей на боку, кою он нацепил ради того, чтобы выглядеть в тон серьезности дела, он выделялся среди всей этой разношерстной толпы, как кусок ветчины в сырной лавке. Наконец он добрался до знакомых дверей. У входа в трактир было даже более оживленно, чем на улице. Рядом с крыльцом стояли девушки, откровенно кокетничавшие с теми представителями мужского рода, кто еще был достаточно трезв, чтобы это оценить. Невдалеке вяло шла драка двух пьяниц, на которых никто не обращал внимания. Белчер открыл дверь и вошел в непристойный шум и душный смрад «Мери Мейд».

Трактир сильно отличался от самого себя нынешним утром. В зале было не протиснуться, а все столы оказались заняты настолько, что некоторые сидели на столешницах или толпились рядом. В помещении стоял замысловатый запах из эля, табака и пота. Гам из людского говора, взрывов смеха, громких тостов, ругани и стука деревянной посуды стоял такой, что людям приходилось кричать, чтобы их услышал сосед. В довершение ко всему на один из столиков взобрался молодой моряк и запел какую-то веселую морскую песенку, которую тут же громогласно подхватила половина зала.

Белчер огляделся в поисках свободного места, но сразу же понял, что это занятие бесполезное. Поэтому он протиснулся к барной стойке и воткнулся между двумя выпивохами. Жестами подозвав трактирщика, он заказал эля. Деревянная кружка была в многочисленных трещинах, в которых забилась жирная грязь, и оставалось только удивляться, как она еще удерживала свое содержимое. Белчер развернулся лицом к залу и не без брезгливости отхлебнул местного теплого пойла. Элем это можно было назвать лишь отдаленно.

«Интересно, – подумал он, – куда делись оловянные кружки, в которых подавали нормальный эль сегодня утром?»

Трактир, как и городок, так же, видимо, менял личину, стоило только сумеркам спуститься на улицы Сент-Джорджа. Перед его взором как на сцене предстала разношерстная толпа из местных фермеров, рыбаков и моряков, коих ветер с завидным постоянством приносил к берегам Бермуд, и девиц вольного поведения, коих тот же ветер заставлял виться вокруг пьяных, а оттого особенно щедрых искателей развлечений.

Его тронули за плечо, и Белчер резко обернулся. Хозяин трактира куда-то кивнул, обращая его внимание. Джек проследил взглядом через весь зал в указанном направлении и увидел джентльмена, стоящего на лестнице, ведущей на второй этаж. Джентльмен смотрел на него в упор. Когда их взгляды встретились, он кивком головы поманил Белчера следовать за собой и, не дожидаясь согласия последнего, стал подниматься по лестнице.

Белчер залпом допил начатое и, поморщившись от отвращения, вернул кружку на стойку бара. Не было сомнений, что этот господин был тем самым человеком, которого он искал. Даже сквозь плотный табачный дым ему хватило и нескольких секунд, чтобы понять, что от незнакомца веяло опасностью. Он протиснулся сквозь веселую толпу, которая обращала на него не больше внимания, чем он на нее, и быстро поднялся по лестнице. Наверху располагался еще один зал, который, несмотря на меньшие размеры, был значительно свободнее. Видимо, не тишина и спокойствие манили в это заведение обычных завсегдатаев «Мери Мейд». Здесь даже пустовала пара столов.

Белчер сразу увидел того, кого искал. Незнакомец уже сидел за столом лицом к лестнице и что-то говорил вполголоса своему собеседнику. Заметив Джека, он указал ему на стул, приглашая присоединиться к ним.

– Господа, – кивнул последний, представляясь. – Мое имя Джек Белчер. Я ищу место на корабле до Порт-Рояла, и мне сказали, что, возможно, вы сможете помочь.

Оба человека встали, чтобы поприветствовать его, и теперь Белчер смог разглядеть их значительно лучше.

Джентльмен, что пригласил его, был, по всей видимости, личностью незаурядной. Одетый почти по-щегольски, в камзол из темно-синего атласа, расшитый золотыми позументами и со вкусом оттененный серой рубашкой с кружевами, он мог бы сойти за придворного щеголя или дворцового бездельника, настолько уверенно вальяжными, почти жеманными, были его движения. Но на этом его сходство с аристократической беспомощностью заканчивалось. Богатая портупея из коричневой кожи, расшитая черными нитями, сидела на нем так уверенно и естественно, словно была задумана как часть наряда. Сделанные тем же мастером мягкие кожаные перчатки были не только расшиты такими же узорами, но и имели почти невидимые уплотнения в тех местах, которые следовало защищать от ударов клинков. На боку незнакомца висела длинная боевая шпага с витиеватой позолоченной гардой, говорящей не только о вкусе ее владельца, но и о его способности пустить ее в ход, ибо в ее изяществе не было ничего лишнего. Черные пряди его длинных непослушных волос обрамляли красивое скуластое лицо и почти доставали до плеч, а сзади, что Джек отметил позже, часть их была перехвачена золотой ленточкой.

Спутник щеголя представлял из себя картину полностью противоположную. Если первый был на полголовы выше Белчера, строен и напоминал сжатую пружину, готовую метнуться неуловимым движением блеснувшего клинка, то второй был больше похож на небогатого студента. Костюм его состоял из простого жилета с длинными полами, одетого поверх обычной домотканой рубахи, свободных штанов, подвязанных под коленями черными ленточками, кожаными туфлями без пряжек и длинных белых чулок. Из всего наряда самым ценным являлись очки в серебряной оправе, поверх которых он сейчас оценивающе взирал на Белчера. Ни дать не взять школяр-ученый. Не менее сильно отличался он и повадками. Движения его были короткими и неуверенными, словно сделав или сказав что-то, он тут же хотел это исправить. А еще у него была привычка отводить глаза и отворачиваться, как только кто-то встречался с ним взглядом. И несмотря на это, Джек не почувствовал к нему неприязни. Его короткие светлые волосы торчали неряшливыми клочьями, словно он никогда не слышал о такой простой вещи, как гребешок. Немного несуразный, он скорее напоминал великовозрастного ребенка, и обращаться с ним хотелось так же.

– Мое имя Эрин Кейн, мистер Белчер, – сказал щеголь с мягким ирландским акцентом, – а это Натаниэль Картер. Присядем?

Все трое заняли места за столом и воззрились друг на друга.

– Вы сообщили, – напомнил Кейн, – что ищете место на корабле до Порт-Рояла. Но у нас нет ни корабля, ни места на нем. Во всяком случае, пока мы не знаем, кто вы и зачем направляетесь на Ямайку.

– Полагаю, что мистер Питерс уже ввел вас в курс дела? – ответил Белчер.

– Да, он это сделал, но хотелось бы послушать оригинал.

Белчер пожал плечами и кратко рассказал им, кем являлся и как оказался на этом острове. Те внимательно выслушали его и переглянулись.

Белчер добавил с нажимом.

– Не знаю, в чем заключаются ваши дела здесь, но, по всей видимости, они требуют тишины. Кроме вознаграждения за раздел каюты, готов оказать посильную помощь в том, в чем вы нуждаетесь, если это, конечно, не идет вразрез с законом.

– Наши дела, – быстро ответил Кейн, – не настолько плохи, чтобы искать их улучшения.

– Возможно, но ни одно дело не может быть трудным, если его сделать чужими руками, – ответил Белчер невозмутимо. – Повторяю, мне необходимо место на корабле и я готов за это заплатить.

Он уже понял, что этой странной паре он был зачем-то нужен, иначе они не стали бы с ним встречаться.

– Мистер Белчер, – впервые подал голос Картер, пряча глаза, – а когда вы готовы отплыть?

Эта фраза и то, как на Картера посмотрел Кейн, дала Джеку понять, что он правильно закинул лот.

– Сегодня же вечером!

Картер только кивнул, и Кейн ответил за него.

– Возможно, мы все же сможем договориться, – Кейн сделал паузу, обдумывая то, что он собирался сказать. – Скорее всего, мы отплыли бы еще сегодня днем, будь на то воля капитана шхуны, но нас тут ждало кое-какое срочное дело, из-за которого мы влипли в довольно щекотливую ситуацию.

– Говори за себя, Эрин, – покачал головой Картер, – дело ждало только тебя, а влипли мы вдвоем.

– Ну, да, – усмехнулся Кейн, – словом, нанес я давеча визит одной почти благородной даме.

– А ты не знал, что твоя благородная пассия, – скривился Картер, – замужняя женщина?

– Разумеется, знал, но ведь настоящую даму никакой муж не испортит! А вот чего я не знал, так это то, что ее муженек заправляет местным подпольным миром. Контрабандисты, воры, бутлегеры. Так получилось, что он в дверь, а я в окно.

Белчер криво усмехнулся. Ему начинала нравиться эта парочка.

– Выпрыгнул, а там целая свора его прихвостней. Видно, что глаза у них везде тут, потому как дежурят теперь перед нашей гостиницей и дороги сейчас туда нет. А чтобы отплыть из этой богом проклятой дыры, нам нужно забрать кое-какие личные вещи из нашего номера.

Картер хмуро кивнул, подтверждая слова своего приятеля.

– Мою шкатулку, – пояснил он. – Там переписка моего отца, рекомендации. Без них нет смысла вообще отправляться на Ямайку.

Теперь Белчеру стало все ясно.

– И разумеется, вы желаете, чтобы это я проник в ваш номер, забрал вещи и доставил их на корабль?

– Вот именно, – хлопнул Белчера по плечу Кейн. – Вас никто не знает и с нами вы никак не связаны. Сделайте это, и у вас будет место в нашей каюте. Ключ от номера мы вам дадим. Никто ничего не успеет понять, как мы уже окажемся на корабле.

Оба вопросительно воззрились на Белчера, пока тот обдумывал сказанное.

– По рукам! – наконец произнес он, и его собеседники облегченно вздохнули.

Условились отправиться сегодня же вечером. Белчеру нужно было сперва наведаться в свой номер, чтобы забрать вещи и расплатиться с хозяевами. После этого он должен был встретить своих новых товарищей у пекарни, которая находилась недалеко от их гостиницы, а там все трое уже будут действовать по обстоятельствам.

Молодые люди поднялись, и Кейн бросил золотой дублон хозяину трактира, который как раз поднялся на второй этаж.

– Это тебе за труды, друг. Я услуг не забываю.

– Спасибо, господин, – чуть поклонился тот и, озираясь, приблизил лицо к Кейну и что-то тихо зашептал ему на ухо.

Когда он ушел, Кейн бросил быстрый взгляд на своих соратников.

– Нужно уходить. Кажется, нас нашли.

Все трое быстро спустились по лестнице в нижнюю залу, где все так же царили шум и веселье, и едва не столкнулись с двумя личностями подозрительного характера и содержания. Те внимательно осматривали трактир и, как только увидели спускающихся молодых людей, что-то возбужденно прокричали. Из-за всеобщего шума разобрать, что именно было невозможно, но Джек был готов поклясться, что услышал испанский язык. Факт сей так его озадачил, что он на минуту замешкался, разглядывая головорезов. Опомнился он только тогда, когда Кейн схватил его за рукав и потянул за собой в другой конец зала, противоположный входу. Там за перегородкой оказалась еще одна дверь, ведущая, по всей видимости, на задний двор. Испанцы – а в том, что это были именно испанцы, Белчер уже не сомневался, – нагнали их как раз тогда, когда друзья добрались до выхода.

Выскочив на улицу, они были стремительно атакованы кастильскими господами. В одной руке плащи, в другой шпаги – те перешли в яростное нападение, безошибочно, как один бретер распознает другого, выбрав своей мишенью Кейна, как самого опасного противника. То, что произошло дальше, случилось настолько молниеносно, что не сразу дошло до сознания Белчера. Эрин Кейн мгновенно обернулся к нападавшим, его длинная узкая шпага – позже Белчер узнает, что предмет сей был произведением знаменитого французского оружейника, снабдившего своими клинками не одно поколение французских дуэлянтов, – каким-то неведомым образом уже была в его руке. Короткий лязг стали, и первый из нападавших грудью повис на французской бретте Кейна, удушливым вздохом возвестив о том, что клинок вошел в легкое. Захлебываясь, испанец попытался задержать дыхание, чтобы хоть как-то смягчить адскую боль в груди. Но почти сразу же разразился кровавым кашлем в сторону своего убийцы, который уже развернулся быстрым пируэтом, танцующе, одним движением освобождаясь от ноши. Второй ринулся в атаку, но споткнулся об упавшее тело товарища, так предусмотрительно подставленное ирландцем. Неуловимый взмах, и вот уже второй испанец скорчился в судорогах на земле. Джек на мгновение задержался на нем взглядом. Пока глаза поверженного теряли всякую осмысленность, он, словно раздавленная гусеница, продолжал извиваться и конвульсивно ползти вперед, раздирая щеку о камни мостовой. Испанец застыл, его скрюченное от боли тело внезапно обмякло, он испустил последний вздох и затих.

– Передавайте привет дьяволу! – легким поклоном в сторону поверженных бросил Кейн.

Картер уже выскользнул на соседний переулок и неуклюже бежал вниз в сторону гавани. Кейн и Белчер последовали за ним.

* * *

Получасом позже на барную стойку трактира перед ее хозяином громким щелчком, как пощечиной, лег серебряный реал. Скользнув взглядом по испанскому гербу, мужчина привычным движением смахнул монету, оставив на столешнице лишь след от влажной руки.

Амадо Флорентин, правая рука Эмилио Мора, склонил голову ближе к трактирщику, который смотрел на него немигающими глазами.

– Я хочу знать, что здесь произошло, – его чистый, почти без акцента английский никак не вязался с его внешностью. Одетый во все мрачно-черное, Флорентин был воплощением испанского стиля: укрытый тяжелым плащом, из-под широкополой шляпы виднелась эспаньолка – борода, подстриженная по последней мадридской моде, а из-под полы торчала длинная шпага.

Трактирщик пожал плечами. Если Карл II был не против присутствия испанских собак в английском поселении, то и ему тоже нечего лезть на рожон. И не мешкая более ни секунды, что объяснялось не столько щедрой оплатой, сколь угрожающим видом посетителя, он быстро рассказал, что знал.

– А потом к ним присоединился третий, – закончил хозяин «Мери Мейд», вытирая очередную кружку. – Он поднялся на второй этаж, сеньор. Там они и находились до прихода ваших, – разумеется трактирщик упустил тот факт, что самолично предупредил англичан о прибытии незваных гостей. Факт этот, некому не нужный и не важный, он оставил при себе.

– Знаешь, о чем они говорили? – голос Амадо разрезал шумный гам заведения. Говорил он негромко, но слышно его было хорошо, и от этого, несмотря на тяжелую духоту в помещении, у трактирщика проступил холодный пот между лопатками.

«С таким дьяволом шутки плохи», – подумал он, а вслух сказал:

– Нет, господин. Они только распорядились подать наверх, чтобы им никто не мешал.

Амадо Флорентин какое-то время держал его взглядом словно на крючке, а потом отвернулся, и хозяин «Мери Мейд» облегченно отступил вглубь барной стойки. До разговора с трактирщиком Флорентин уже успел побывать наверху, но ничего особенного там не увидел. Еще один, только менее заполненный зал, вот и все.

– Амадо, – выглядывая из-за двери, ведущей на задний двор, его окликнул другой испанец. Поймав взгляд своего предводителя, тот кивнул в сторону улицы, приглашая Флорентина следовать за ним.

– Смотри, – головорез махнул рукой в сторону распростертых трупов на мостовой. – Наши. Их сразил профессионал. Ты уверен, что мы нашли тех, кого искали?

Флорентин не ответил. Он внимательно разглядывал трупы. Перевернул одно из скрючившихся тел, задрал рубашку, чтобы добраться до раны. Некоторое время он разглядывал ее, а затем его глаза округлились и на обычно суровом невозмутимом лице проступило удивление.

– В чем дело, Амадо? – его спутник заметил, как изменился в лице его предводитель. – Ты будто привидение увидел. Удар мастерский, нечего сказать. Знаешь его?

– Доводилось видеть такой удар однажды, – медленно кивнул испанец, продолжая разглядывать поверженного. – Знаю только одного человека, способного нанести такую рану, – Амадо выпрямился. – Да, я уверен, что мы нашли того, кого искали. Шкатулка должна быть у этих людей. Возьми остальных и прочеши окрестности. Я буду ждать здесь.

Когда головорез ушел, Амадо Флорентин вернулся в трактир и снова подозвал хозяина заведения. Тот съежился от страха, но не посмел ослушаться. Внутренне сжавшись, он подошел к стойке и кивнул.

– Ты уже убрал тот стол, за которым сидели англичане? – и, когда трактирщик ответил отрицательно, добавил: – Отведи меня к этому месту. Я хотел бы его хорошенько осмотреть.