Парабеллум. Гл 1. Бермудский треугольник ч. 3

Эмилио Мора стоял перед окном и, наблюдая за огнями английского городка, размышлял о перипетиях судьбы, благодаря которой он, испанский дворянин, находился сейчас на этой земле, оскверненной присутствием врагов отечества. Размышлял он также и о своем помощнике. Амадо Флорентин был такой удачной находкой, что происшествие в Брюгге Мора последние пару лет считал большой удачей, а рану, им полученную на его темных улицах, – справедливой платой за нее. За эти месяцы он успел не только убедиться в незаменимости своего помощника, но даже в какой-то мере привязаться к нему. Амадо стал не просто правой рукой, а скорее продолжением его собственной – таким естественным был симбиоз этих двух людей.

Эмилио Мора, так же щедро одаренный судьбой благородством крови, как и сильно ею обделенный материальным благополучием, последние года промышлял тем, что претворял в жизнь желания и капризы людей, стоящих гораздо выше него на социальной лестнице. Проще говоря, был ни много ни мало острием исполнительной власти Мадридского Алькасара – источника государственного правления Испанского королевства. В этой ипостаси ему приходилось не только марать руки кровью, что, нужно отметить, Мора делал равнодушно и даже обыденно, но и проливать свою собственную.

Поэтому день, когда два года назад все та же судьба свела его с Амадо Флорентином, стал воистину счастливым для агента Алькасара. Его новый протеже не только был невероятным мастером фехтования, что Мора, и сам опытный бретер, оценил сразу же, – но тем самым идеальным человеком, который никогда не задавал лишних вопросов и не гнушался пролить чью-то кровь во имя Испании или хотя бы ради платы какого-нибудь трусливого вельможи, место которого нужно было занять на дуэли. То, что раньше Эмилио Мора приходилось делать самому, сейчас, быстро и хладнокровно, за него выполнял Амадо Флорентин.

Как его занесло в Имперскую Армию, которая в основном представляла из себя разношерстный сброд плохо обученных и не менее плохо вооруженных подонков германского общества, Мора не знал, да и, пожалуй, не интересовался. Щедростью своей король Испании закрывал глаза на мародерства и грабеж, устраиваемые его солдатней. Мизерная зарплата, основная часть которой вечно находилась в задолженности короны и не выплачивалась годами в надежде, что получатель ее сдохнет где-то на темной улице с лезвием в брюхе или в какой-нибудь дыре от тяжелой болезни или пьянства, приводила испанских солдат на службу в самые неожиданные места.

Мора не удивлялся тому, что в Брюгге нашел испанцев в рядах германо-римской армии, готовых за три гульдена в месяц рисковать жизнью среди вонючего контингента, которого их собственные соотечественники страшились пуще врагов. В ту пору многие оставшиеся без работы профессиональные солдаты Испании оседали в рядах подобных армий, зазря растрачивая свое боевое искусство. Поэтому встреча этих людей была такой обоюдовыгодной.

Размышления агента были прерваны появлением объекта его мыслей. Амадо Флорентин тихо, как и подобает опасному хищнику, материализовался за спиной Эмилио Мора. Последний даже не пошевелился, он и спиной мог почувствовать присутствие своего протеже, так хорошо эти двое успели сработаться.

– Сеньор, мы потеряли Гектора и Эрнесто. У каждого очень точный единственный удар шпаги. Одежда в порядке, не растрепана, – Амадо быстро резал воздух своим голосом. – Они даже не успели запыхаться. Поединок был очень коротким.

– Полагаешь, мы нашли его?

– Да, думаю, что это был он. Шпион сказал, что английский офицер придет сегодня в трактир, но в какой именно, уточнить не смог. Поэтому мы отправили людей во все притоны.

Мора встал из-за письменного стола кабинета, который ему любезно предоставил губернатор Сент-Джорджа на время его пребывания на Бермудах.

– Как называется это заведение? «Мери Мейд»? – спросил он. – Отправь туда людей с Мауро.

Испанец подошел к окну и вгляделся в огни города, который был хорошо виден из окон губернаторского дома.

– Пусть он поговорит с хозяином трактира и добьется от него правды, – оглянулся он на помощника, – даже если ему придется вытянуть из него все кишки. Наш Мауро – большой мастер получать информацию даже из самых несговорчивых.

Эмилио Мора вернулся к столу, на котором лежал план города.

– Он постарается ускользнуть сегодня ночью. Нельзя этого допустить. Его необходимо перехватить и избавить от шкатулки и головы. Будьте осторожны, если он так мастерски владеет шпагой, – его обычно спокойный и вкрадчивый голос зазвенел от напряжения. – Вызовите всех людей с корабля и перекройте все улицы. Если потребуется, вытряхните этот городишко, как картофельный мешок! Сделайте все тихо и без свидетелей.

Амадо Флорентин сдержанно поклонился и бесшумно покинул помещение.

* * *

Ровно в полночь с кожаной багажной сумкой в одной руке и переброшенным офицерским плащом в другой Белчер подошел к пекарне, как он условился с его новыми знакомыми. Из темноты фасада выступила фигура, в которой он с облегчением узнал Кейна. Его новые товарищи уже ожидали.

– Давайте сюда ваши вещи, мистер Белчер, – сказал Картер, протягивая руку. – Мы позаботимся о них, пока вы будете доставать наши.

Кейн придирчиво оглядел Джека с ног до головы и остался доволен осмотром. К наряду Белчера добавилось несколько аксессуаров, а именно абордажная портупея с двумя пистолетами и длинным ножом с глухой сабельной гардой, какими легко орудовать в тесном пространстве корабля или, если уж на то пошло, темной улицы. Памятуя о недавней встрече, Джек решил, что не помешает вооружиться получше. Однако он медлил и, когда его знакомые вопросительно воззрились на него, пояснил:

– Почему на вас напали испанцы, господа? Уж не те ли самые, что прибыли на остров нынешним утром?

– Это нам неизвестно, – быстро ответил Кейн. – Но в Сент-Джордже полно всякого народу. Не забывайте, это ворота по пути из Старого Света в Новый. Тут много кто ошивается. Не исключаю, что есть и представители других стран. Бандитов не судят по национальному признаку. Не все ли равно, кто вас ограбил? Англичанин, испанец или еще какой проходимец?

– Не люблю совпадений. Одно дело иметь во врагах местную шушеру, другое – испанских господ.

– Мистер Белчер, – нервно поправил очки Картер. – Не могли бы мы обсудить этот вопрос на корабле? Мне кажется там, за кружкой горячего рома, нам будет несколько удобнее рассуждать на эту тему.

Белчер окинул их взглядом, ясно говорящим, что ответ его не удовлетворил.

– Мы вернемся к этому разговору.

– Разумеется, – сказал Картер, – а сейчас вам нужно зайти в гостиницу «Розедон» и подняться на второй этаж. Наша комната выходит окнами на север. Вот ключ от двери. Отодвиньте ту кровать, что у окна. В углу пола несколько досок не закреплены и их можно легко поддеть ножом. Шкатулка с письмами под этими досками.

Белчер кивнул, давая понять, что ему все ясно.

– Мы будем ждать вас здесь, мистер Белчер. Удачи!

Джек отправился вниз по темной улице и завернул за угол. Гостиница была слабо освещена, но на пороге в тени он заметил двоих мужчин, о чем-то тихо беседующих. Когда он входил через двери, те удостоили его лишь мимолетным, но внимательным взглядом. Внутри в вестибюле было пусто, как и за стойкой привратника. Похоже, никому не было до него никакого дела. Белчер поднялся на второй этаж и нашел нужную комнату. Ключ мягко щелкнул и легко открыл замок. Пока все шло как по маслу. Оказавшись внутри, Белчер в точности следовал инструкциям, и вскоре предмет, за которым он сюда пришел, оказался у него в руках.

Шкатулка была довольно тяжелой и приятной на ощупь. Свет луны, заливавший комнату сквозь незашторенное окно, позволил Белчеру как следует рассмотреть ее. Выполненная из какого-то темного дерева, она словно лоснилась прекрасной полировкой. Видимо ее создатель был мастером своего дела, потому что невозможно было сказать, где у нее крышка, так точно она была сработана. Ни петель, ни замочной скважины, которые могли бы подсказать, как она открывается, тоже не наблюдалось. Джек потряс ее, но шкатулка молчала. Если бы он доподлинно не знал, что внутри нее есть полость, то предположил бы, что перед ним монолитный деревянный кирпич.

Как бы то ни было, пора было возвращаться к ожидающим его товарищам.

«А товарищи ли они мне? – неожиданно подумал Белчер. – Вся эта история с нападением. Эти двое явно чего-то не договаривают».

Он ни на секунду не усомнился в том, что атаковавшие их испанцы сошли с фрегата, который сейчас стоял на рейде Сент-Джорджа, и не имели ничего общего с местными преступниками. Если они и были головорезами, а в этом Белчер не сомневался, то, по всему видать, головорезами приезжими, преследующими какие-то свои личные цели. Но ему нужна была каюта и возможность попасть на Ямайку, где он бы смог занять свой пост капитана на фрегате «Альгросса», который дожидался его в Карлайлской бухте недалеко от Порт-Рояла. Поэтому сейчас необходимо было выполнить свою часть сделки, а призвать к откровенному ответу своих новых знакомых он сможет, когда они выйдут в море.

* * *

В то время, когда Белчер разглядывал свою находку, снаружи, в тени от стен зданий, Амадо Флорентин сверлил взглядом вход в гостиницу. С ним было семеро отчаянных головорезов, готовых пойти на все ради сладкого позвякивания золотых эскудо. Всех доверенных людей для своего патрона Амадо отбирал самолично, выискивая их на дне самых злачных притонов Мадрида. В ту пору там можно было сыскать немало отчаянных сорвиголов: солдат по профессии, нищих оборванцев по воле короля и прощелыг по стечению обстоятельств. Как раз таких, которые мать родную удавят при первом же блеске желтого металла.

Управлять этими людьми было непросто, а сдерживать их необузданную жажду крови – еще сложнее, но для темных дел Мора подобные люди были незаменимы. Преданные золоту и страху оказаться в королевской немилости, они слушались беспрекословно, будь то приказ залечь на дно или же совершить хладнокровное душегубство. Словом, это были те люди, взращенные политикой испанской короны, в прошлом профессиональные солдаты, а ныне забытые богом проходимцы, не имеющие за душой ничего, кроме презрения к жизни и острой шпаги.

Эмилио Мора высоко ценил своего протеже за то, как скрупулезно тот выполнял порученные ему задания. Необходимо убрать какого-то выскочку? Похитить ребенка, дабы образумить его родителя? Лишить чести женщину, чтобы опозорить ее мужа? Амадо Флорентин не задавал вопросов, кроме тех, которые нужны были для более точного исполнения воли хозяина. А грязные дела требуют отпетых негодяев, вот правая рука агента Алькасара и собрал вокруг себя помощников из подобных представителей.

– Видишь тех двоих у входа? – кивнул Амадо в сторону гостиницы. В ее дверях только что скрылся посетитель, которого они, по всей видимости, и поджидали. – Убрать, а вместо них поставь наших, так чтобы англичанин ничего не заподозрил.

Головорез молча кивнул. Он и без приказов отлично разбирался в деле и знал, что нужно предпринять.

– Ниже по улице? – вскинул он бровь.

– Да. Встань там с двумя, но так, чтобы вас не было видно. Я останусь здесь с Хосе. Ему будет некуда деться.

– Живым брать? – голос испанца звучал обыденно и безразлично.

– Не обязательно. Будет дергаться, кончайте его.

– Так проще, – согласился головорез.

* * *

Мысль о том, что скоро его нога снова ступит на палубу корабля, заставила Белчера задрожать от возбуждения, но он быстро справился с собой. Засунув шкатулку за пазуху камзола и покрепче подтянув ремень, чтобы она не выскользнула, Белчер вышел из гостиницы и тут же остановился. Что-то было не так. Угрюмая пара мужчин все так же тихо перешептывалась, и теперь они не смотрели в его сторону. И все же что-то не давало ему покоя. Все еще стоя на крыльце, он вглядывался в окружающие тени и старался понять, что его так встревожило. Неожиданно его обдало холодным потом. На белой стене здания, как раз там, где тихо беседовали двое незнакомцев, отчетливо виднелся темный след от пальцев руки, словно кто-то провел по ней измазанной в крови рукой. След уходил в тень, как раз туда, где стояли мужчины. А еще выше по улице теперь не горел фонарь. Он и до этого был довольно тусклый, но теперь там в кромешной тьме могли спрятаться несколько человек, ожидая, когда он пройдет мимо.

Джек Белчер повернулся к двоим мужчинам и спросил громким чистым голосом.

– Господа, не подскажете, как пройти к старой верфи?

Мужчины замерли и словно плотнее вжались в свои плащи.

– Господа?!

В этот момент со стороны улицы донесся тихий шорох, и краем глаза Белчер заметил какое-то движение. Он обернулся в сторону звука и увидел как из тени осторожно выходят несколько человек. Все в черных плащах, полы которых топорщились спрятанными под ними шпагами. Некоторые носили широкополые шляпы с перьями на испанский манер, которые не хуже капюшона скрывали их лица. Пока Джек разглядывал их, прикидывая, как быть дальше, группа стала огибать полукруг, отрезая ему пути к отступлению по улице.

«Кажется, дело дрянь», – подумал Белчер, машинально подсчитывая количество головорезов.

Их было пять человек. Он отступил к двери гостиницы, но сзади раздалось насмешливое цоканье. Он обернулся и увидел как двое ранее беседующих мужчин сейчас стояли в проеме двери, отрезая ему вход в гостиницу.

«Семь», – поправил себя Белчер, осторожно отступая в темноту рядом с крыльцом.

Внезапно он обо что-то споткнулся и, глянув вниз, увидел ногу человека. Теперь понятно, что случилось с теми, кто стоял здесь, когда он входил в здание. Устраивая засаду, испанцы расправились с ненужными свидетелями быстро, тихо и жестоко и сами заняли их место, чтобы все выглядело как прежде.

В такие минуты, полные опасности и, казалось, безысходности, мозг Джека Белчера начинал работать особенно ясно и четко – качество, которое так высоко оценил в нем Эдвард Спрэгг.

– Я так понимаю, что господа не говорят на английском?! – уходя глубже в тень, громко спросил он.

Кастильцы не удостоили его ответом. Они молча шли по улице не торопясь, ведь деваться их жертве было некуда. Действовать нужно было прямо сейчас, еще секунда промедления – и будет поздно. Те двое, что стояли на крыльце и закрывали вход в здание, тщетно напрягали зрение, вглядываясь в темноту и силясь разглядеть свою жертву, которая отступила в тень. Внезапно из мрака появились дула двух пистолетов.

Головорезы только и успели расширить глаза от внезапного ужаса, молнией пронесшегося в их мозгу, как оба ствола рявкнули, извергая столп пламени, дыма и свинца прямо им в лица. Мужчины, отброшенные к стене гостиницы, замертво рухнули на землю. Одному, тому, что стоял ближе всего, пороховым выстрелом подпалило кожу, и поэтому из-за копоти не было видно, как огромная пуля абордажного пистолета снесла половину лица, превратив его в кровавое месиво. Второй отправился к всевышнему более театрально. Отброшенный к стене, он сполз по ней на землю, оставляя за собой жирный след из содержимого своего черепа.

– Ба, да на вас лица нет, господа! – бросил им напоследок Белчер, скрываясь за дверью.

Остальные испанцы, замешкавшись на пару секунд, таким неожиданным был отпор Белчера, кинулись ему помешать, но уткнулись в последний момент в лязгнувшую засовом дверь. Белчер не стал слушать их истошные вопли – как известно, никто не умеет ругаться сочнее испанцев, – и ринулся наверх. Он вскочил в комнату, в которой только что был. Еще в прошлый раз он приметил выход на небольшой балкончик. Резко распахнув дверь, он выглянул наружу. Так и есть! Внизу доносились такие яростные богохульные крики, что святому отцу местной католической церкви, видимо, придется выслушать завтра немало исповедей и отпустить не меньшее количество грехов. Оставаясь незамеченным, он взобрался на перила балкончика и легко перешел на соседний, который, к счастью, располагался так близко, что до него можно было дотянуться рукой. Оттуда Белчера отделял небольшой прыжок на крышу здания, которое стояло чуть ниже гостиницы. Пробежавшись по нескольким крышам и стараясь не создавать лишнего шума, Белчер спустился по водосточной трубе в следующем переулке и быстро побежал к пекарне.

Его голову одолевали едкие подозрения, и он почти не надеялся увидеть там своих новых знакомых. Однако он ошибся. Оба молодых человека встретили его, как только Белчер появился у здания, где те его поджидали.

– Мистер Белчер! Что случилось? – схватил его за руку Картер, и его удивление было настолько искренним, что подозрения, уже было начавшие пробираться в душу Белчера, сами собой отступили.

А тут еще вставил подоспевший Кейн.

– Вы были правы! В городе полно испанцев! Они заполонили все улицы и заблокировали перекрестки. Вы достали шкатулку?

– Достал, – сухо ответил Джек. – Но меня встретили не местные бандиты, как вы убеждали, а отряд испанцев, и меня мучает лишь один вопрос – охотились они за шкатулкой или же за мной? А, мистер Кейн?

– Что? Почему вы спрашиваете меня? – было не ясно, что преобладало в голосе Кейна – недоумение или раздражение.

– А потому, что ваша история трещит по швам. Эти люди, с которыми мне пришлось столкнуться, целенаправленно охотились либо за мной, либо за шкатулкой. И тот и другой вариант выставляют вас в самом невыгодном свете, потому что не соответствуют рассказанной вами истории. Итак…

– Итак, – перебил его Картер неожиданно твердо, – время уносить ноги, вы не находите? Все это мы обсудим потом.

Он настойчиво взглянул на Кейна, и Белчеру на мгновение показалось, что рохля школяр-ученый и бретер поменялись местами. Кейн посмотрел на Картера, словно искал ответа на свой немой вопрос, и, получив его, согласно кивнул.

– Да, пора уносить ноги, – согласился он, – обсудим все на корабле.

Белчеру нужны были ответы, но он понимал, что сейчас не время и не место их требовать.

– Если вы говорите, что испанцы перекрыли все дороги в этом городе, – сказал он, перезаряжая пистолеты, – это значит, что они действуют с согласия местных властей. Недаром сегодня на берегу их встречал губернатор острова. Ситуация уже удивительная сама по себе, ведь это означает, что здесь, на английской земле, нас преследуют испанцы, а мы, верные сыны своей страны, не можем рассчитывать на защиту правительства. Когда мы доберемся до корабля, если это, конечно, все же случится, то вы расскажете, во что вляпались, господа. Я должен знать, с кем выхожу в море.

Белчер вернул заряженные пистолеты в кобуры и подвязал их ремнями.

– Кстати, вот ваша шкатулка, Натаниэль, – он потянулся за ящичком, намереваясь его достать из-за пазухи, но Картер остановил его.

– Нет, пусть лучше побудет у вас, мистер Белчер. С вами она в большей безопасности, чем со мной.

Белчер кивнул.

– Город расположен так, что его улицы спускаются в южную и восточную часть острова, там, где находятся форты и гавань, – он схватил палочку и принялся рисовать на земле, – Думаю, что испанцам это очень хорошо известно, ибо своими действиями они перекрывают нам путь к пристаням.

Кейн, который уделял больше внимание улице и слушал с каким-то безучастьем, словно разговор его совсем не касался, внезапно подал голос.

– Если у вас есть план, мистер Белчер, то пора уносить ноги, а иначе мы рискуем их протянуть.

И действительно, чуть ниже в переулке послышались звуки приближающихся людей и на улицу вышли три человека, облаченных во все черное. Из своего укрытия, куда не доставал свет уличных фонарей, товарищи смогли хорошо рассмотреть испанцев.

Все трое, словно желая подчеркнуть принадлежность к общему делу или обществу, были укрыты плащами сродни боэмио эпохи Возрождения. Разрез на правой руке, перехваченный специальной пряжкой, позволял владельцу не только свободно орудовать шпагой, не снимая плаща, но и быстро отцепить его левой рукой и использовать в качестве щита или отвлекающего предмета. Наряды кастильских господ довершали широкополые черные шляпы с плюмажем, которые полностью скрывали лица их владельцев. Негодяи шли, обхватывая всю улицу. Один посередине, двое других по бокам у стен зданий. Шли не торопясь, уверенно и со знанием дела.

Белчер знаками показал спрятаться за телегой, груженной бочками и мешками с соломой.

– Не нужно поднимать шум, – прошептал он Кейну на ухо, который уже потянул шпагу из ножен.

Бо;льшая часть телеги скрывалась во мраке, созданном закутком из высоких каменных стен зданий. Ее оглобли и передняя часть, а также несколько стоящих рядом бочек были выхвачены из мрака уличным фонарем. Один из испанцев подошел к телеге и замедлил ход, пытаясь высмотреть, что находится за ней. Он обошел оглобли и зашел в темноту сбоку от телеги, но, сколько он ни напрягал зрение, кроме очертаний бочек и пеньковых мешков ничего разглядеть не смог. Испанец пнул пару мешков, проверяя их содержимое, пошатал бочки и пошаркал сапогом в темноте, при этом едва не задев ногу Картера. Удовлетворенный осмотром, он присоединился к товарищам, и вскоре все трое скрылись за углом.

– Повезло нам, – тихо сказал Белчер, выходя на улицу, – что они не успели запастись факелами.

Его товарищи последовали за ним.

– Нужно пробраться вверх на холм, а оттуда спустимся на северную сторону острова. Она более крутая и там нас никто не ждет, потому что нет удобной гавани. Но для маленькой лодки это не помеха. Среди скал есть небольшой пляж, откуда местные рыбаки уходят в море за уловом. Если повезет, найдем там лодку и обойдем остров на ней. С божьей помощью окажемся на корабле еще до рассвета.

И мужчины отправились в противоположном направлении от пристани. Несколько раз им встречались испанские патрули, но всякий раз то ли провидение, то ли слепая удача приходили им на помощь и они оставались незамеченными. Город словно почувствовал, что его захватила какая-то чужая сила и что на улицах сейчас происходит что-то непонятное. Он притих настолько, что даже пьяницы и бездомные, неотъемлемый антураж ночного города, куда-то исчезли, как исчезают птицы при виде хищника. Создавалось впечатление, что, кроме троих друзей, на улицах Сент-Джорджа не осталось ни единой живой души, способной произнести английское слово.

Когда молодые люди преодолели половину пути и уже было вздохнули с облегчением, ибо патрулей здесь стало значительно меньше, судьба все же сыграла над ними свою злую шутку. Чем выше они поднимались по улицам Сент-Джорджа, пытаясь подойти к подножию холма, тем запутаннее становились его улицы. Завернув за один такой крутой поворот, они столкнулись лицом к лицу с несколькими испанцами. Те стояли за углом, видимо, отдыхая. Кто-то сидел прямо на мостовой, постелив свои плащи, другие просто прислонились к прохладной стене здания. Встреча произошла настолько внезапно, что обе стороны застыли от неожиданности.

Один из головорезов произнес что-то по-испански, протянул руку к Кейну и тут же захрипел, ибо стилет последнего пронзил его челюсть снизу и вошел в мозг. Остальные еще не поняли, что произошло: их товарищ стоял к ним спиной и закрывал обзор. Несколько секунд Кейн удерживал негодяя на своем кинжале, но, по мере того как жизнь покидала его, испанец становился все тяжелее. Наконец, когда Кейн уже не мог более удерживать его, он резко выдернул стилет, и тело рухнуло наземь. Испанцы наконец очнулись и заорали, криками призывая товарищей. В воздухе блеснули лезвия клинков, когда пять испанских шпаг скрестились с английскими. Черные плащи залетали в воздухе, словно воронье, – так испанцы действовали в уличных драках, стараясь одновременно отбить удары и отвлечь противника.

Джек немного времени уделял фехтованию, больше полагаясь на свою силу и выносливость. Его умение владеть клинком сводилось к яростной абордажной рубке, что всегда выручало во время схваток с берберийскими пиратами. Но сегодня его абордажная сабля, которая так хорошо служила на тесной корабельной палубе, заметно проигрывала гибкой и молниеносной рапире. Здесь, на темной улице замершего города, сила и натиск уступали хладнокровию и хирургической точности, что так отличали заядлых бретеров семнадцатого века. Его теснил всего один противник, и казалось, что его шпага была повсюду. Белчер уже получил два, хоть и не опасных, но болезненных укола. Испанец был настолько быстр, что Джек едва успевал подставлять более тяжелую и короткую саблю, не говоря уже о том, чтобы успеть вытянуть пистолет или на худой конец нож. Он чувствовал, как рукоять стала скользкой от его собственной крови. Где-то сбоку от него слышалась непрекращающаяся вязь лязгающих клинков.

«Как там дела у Кейна?» – пронеслось у Белчера в голове. Ирландец сейчас бился с четырьмя испанцами, потому что Картер был не боец. Он даже не носил никакого оружия. В его неумелых руках оно было бы лишним грузом.

От этой мысли Белчеру стало стыдно. Нужно было расправиться хотя бы с одним противником, чтобы облегчить задачу Кейну. Он ринулся на головореза и тут же пропустил молниеносный удар. Шпага испанца легко обошла яростную атаку сабли, скользнула вдоль ее лезвия и мягко вошла в грудь Белчера. Это было сделано столь мастерски, что со стороны выглядело, словно это он сам насадился на нее, как на вертел.

Мгновением позже оба застыли в немом недоумении. Испанец – оттого, что его шпага не пронзила противника насквозь, а Белчер – оттого, что не умер и, по всей видимости, чувствовал себя неплохо. Белчер опомнился первым, вспомнив про шкатулку у себя за пазухой. Не теряя ни секунды, он рубанул противника наотмашь, и испанец завалился вбок, раскроенный надвое. Выдернув лезвие из шкатулки и молча поблагодарив Господа за защиту, он повернулся, чтобы встретить врагов Кейна, но тот уже стоял, брезгливо оттирая от крови испанским плащом свой клинок. Рядом лежали четверо поверженных кабальеро.

– Они были хороши, – презрительно пояснил Кейн, – но не в фехтовании.

Несомненно, ирландец виртуозно владел шпагой. Белчер вспомнил, как быстро тот расправился с двумя нападавшими в трактире, но сейчас, разделаться с четырьмя профессиональными убийцами, в то время как Джек едва не погиб от рук одного, – это уже было за гранью воображения.

– Нужно идти, сейчас здесь будет полно народа, – кивнул он, прислушиваясь к приближающимся звукам.

– Сначала захватим это, – Картер, который отступил во время боя, ибо в схватке проку от него было не больше, чем от придворного вельможи в рыбацкой лодке, протянул им подобранные плащи и шляпы. – Сойдем за своих.

Друзья переоделись и продолжили путь. Еще дважды им навстречу попадались патрули, но, благодарение Богу, их ни о чем не спрашивали, а в испанских плащах с опущенными на глаза широкополыми шляпами они совершенно не отличались от других испанцев. Наконец компания выбралась на холм, с которого были видны крыши домов Сент-Джорджа, а поверх них блестела лунной дорожкой закрытая гавань, куда они так стремились попасть. Для этого им еще предстояло найти лодку и обогнуть весь остров. Белчер обернулся на северную сторону. Там холм круто уходил вниз изрезанными скалами и обрывался у самого берега. Но чуть правее при свете луны виднелась тонкая полоска берега Табачного Залива, выход из которого был таким узким, а сам он был таким мелководным, что пользоваться им могли лишь рыбацкие одномачтовые шлюпы.

Друзья направились вниз по склону, стараясь не потерять из виду едва заметную тропу и не оступиться в темноте на камнях. Наконец они достигли своей цели. По всему берегу стояли шесты, на которых были развешены рыболовные сети. На их удачу у берега стоял один шлюп.

– Фортуна нам сегодня благоволит! – усмехнулся Кейн.

Они подтянули лодку к берегу, сложили в нее свои немногочисленные вещи и на веслах вывели ее в море. После недолгих манипуляций поставили парус и направили свое судно на запад, чтобы, избегая лишней опасности, обогнуть остров с противоположной стороны, где стоял на рейде фрегат «Санта Ана». Ветер им благоприятствовал, и за два часа до рассвета они уже поднялись на борт шхуны «Тике», которая дожидалась их в гавани Сент-Джорджа.