Парабеллум. Гл 3. Тортуга ч. 2

Выйдя из резиденции губернатора, Белчер прямиком направился в трактир «День и Ночь Розамунды», где оставил Кейна. Пока Джек любезничал с де Кюсси, ирландец получил возможность промочить горло, а заодно и все остальные внутренности. Когда Белчер нашел его в трактире, Кейн, уже изрядно выпивший, что-то горячо доказывал соседу за столом. Тот упрямо вертел головой, и по его красному лицу было видно, что градус их спора уже сильно повышен.

– Эрин, – тронул того за плечо Белчер, – нам пора.

– О, это мой давний друг Джек! – поднял в восторге свою кружку Кейн. – Дэнни, познакомься с этим человеком! Капитан Белчер к твоим услугам. Мистер Белчер, это Дэнни.

Он поводил пальцем между обоими, словно предлагал им самим утрясти все формальности.

– Джек, я только что объяснял Дэнни, что он должен быстро прыгнуть к нам на корабль и присоединиться к нашей команде, пока его молодой романтизм не превратился в старческий ревматизм.

Дэнни был высок и крепок телосложением, и большая деревянная кружка с элем почти полностью пряталась в его огромной ручище.

– Дэнни Дуган, сэр, – встал здоровяк, чтобы поприветствовать Белчера.

Они пожали руки.

– Дэнни – мой земляк, – продолжал Кейн, – и уже довольно давно застрял на Тортуге.

– Это правда, сэр, – подтвердил Дэнни, – только я не застрял, а просто живу здесь.

– Мы уже набираем команду? – холодно спросил друга Белчер, но Кейн только отмахнулся.

– Да брось, мы нужны команде, а она нужна нам вместе с кораблем. Чего тут думать-то?

– Если я и стану капитаном «Тике», Эрин, то решения буду принимать сам. Тем более о найме команды.

Кейн поднял руки, словно сдаваясь.

– Да, мой капитан!

– Но я не собираюсь никуда наниматься! – вставил Дэнни Дуган. – Я уже битый час пытаюсь втолковать это вашему другу, сэр! Меня все здесь устраивает, и я не собираюсь пиратствовать. К тому же здесь мой брат, а я его ни за что не оставлю одного.

– О! – Кейн поднял вверх палец, призывая к вниманию. – Мы наймем вас обоих!

– Эрин! – Белчер подхватил его под руку и заставил подняться. – Идем, нам уже пора.

Он стал проталкиваться к выходу, поддерживая шатающегося Кейна, как вдруг дверной проем на их пути загородила какая-то фигура.

– Так-так-так! А это кто тут у нас? Неужто мышка попала в мышеловку?

Высокий, голый по пояс человек стоял на пороге, уперев руки в бока и широко расставив ноги. Весь его наряд состоял из кожаных штанов, пистолета, заткнутого за красным кушаком, да складного моряцкого ножа, висевшего у него на шее. Его абсолютно лысая голова казалась высеченной из камня, так она была изрезана венами, шрамами и обветренными морщинами. По бокам от головореза стояло несколько человек, одетых примерно одинаково – в бумажные широкие рубахи, которые так любили моряки, и кожаные штаны, пошитые широкими стежками на индейский манер. Кое-кто был обут в сандалии, но большинство щеголяли босиком.

Кейн выпрямился, все еще держась за плечо Белчера.

– Что за братия? – сфокусировался он на предводителе шайки.

– Капитан послал за вами. Он желает говорить с… как там вас по имени?

– Белчер. Капитан Белчер.

– Ну вот, мистер. Идемте с нами подобру-поздорову, и с вами поступят честно.

– Эй, наш капитан сам решает, куда ему идти, – Кейн воткнул свой палец прямо в грудь разбойнику. – Пшли прочь!

– Кто это у нас тут тявкает? – воскликнул тот. – Ты сказал мне пойти прочь, щенок?!

Белчер предупреждающе схватил Кейна за руку, но было уже поздно.

– Я так и сказал, пес паршивый! – выкрикнул ирландец. – Иди сюда, я тебя потреплю за ухом!

Спорящие ринулись друг на друга, и в воздухе замелькали кулаки. Эрин плохо стоял на ногах, поэтому потерял равновесие и упал сразу же после того, как промазал по лысому пирату. Тот тотчас же стал награждать его пинками, осыпая ударами все тело. Кейн скорчился на грязном полу, пытаясь закрыться руками и уберечь голову. Белчер кинулся на лысого и попробовал оттолкнуть, но на него уже набросились другие пираты. Кто-то держал Белчера за руки, пока другие обхаживали его кулаками. Друзьям пришлось бы совсем худо, если бы откуда ни возьмись над ними не нависла какая-то огромная тень. Тень развернулась, и пираты разлетелись кто куда, ломая собой мебель и выбивая окна.

– Дэнни! Ты отличный парень, старина, – Кейн с трудом поднялся на ноги, сплюнув на пол кровь из рассеченной губы.

Несмотря на побои, он широко улыбался окровавленным ртом.

Дэнни Дуган, так вовремя вмешавшийся в потасовку, тараном пошел на пиратов, раздавая тумаки направо и налево. На его пути оказался лысый головорез.

– Ату его, Дэнни, ату этого пса! – весело закричал Кейн, подначивая огромного ирландца задать трепку пирату.

Несмотря на свои размеры, здоровяк двигался очень быстро и проворно. Пират едва уворачивался от его ударов. Но вот, пропустив один, он кубарем вылетел на улицу. Когда пират приземлился, то тут же вскочил на ноги, а в его руке уже был зажат пистолет, направленный на Дугана. В то же мгновенье за плечом здоровяка щелкнул затвор. Это Белчер обходил его с нацеленным на пирата пистолетом. Сцена замерла. Минуту внимание всех было сосредоточено лишь на дулах двух стволов.

На улицу выбрался Кейн. Пьяный, он сначала посмотрел мутным взглядом на пирата, потом на своего друга. Затем снова повернулся к пирату.

– Выпить хочешь?

Лысый пират перевел взгляд с направленного на него пистолета на ирландца. В его глазах сначала мелькнуло недоумение, но уже в следующую секунду он опустил свое оружие и, не обращая больше никакого внимания ни на Белчера, ни на Дэнни Дугана, повернулся к Кейну.

– Это можно, – сказал он и, плюнув на руку, протянул ее ирландцу. – Каяс Бребери.

Эрин последовал его примеру и пожал протянутую руку.

– Эрин Кейн.

Когда они обошли Дугана и вошли обратно в трактир, застывшие драчуны вдруг снова пришли в движение, а через несколько минут все участники потасовки уже пили за здравие друг друга; и чем сильнее была их недавняя ярость, тем громче звучали тосты за здравие новых знакомых.

– Итак, – сказал Белчер после того, как все они пропустили по одной. – Кто таков ваш капитан и что ему от нас нужно?

– Нашего капитана зовут Вейн Рид, – отвечал лысый пират. – Он капитан «Беспутного». А вы прибыли на Тортугу этим утром, на этой вот шхуне. Он желает переговоров.

– Переговоров о чем?

Каяс Бребери удивленно посмотрел на Белчера.

– Я не могу вести разговор от лица капитана. Только он может это делать от лица команды. Вам, приятель, следует принять его приглашение и подняться на борт «Беспутного».

– Хорошо, тогда давайте покончим с этим, – громко ответил Белчер и, не спуская глаз с пирата, добавил: – Дэнни, не мог бы ты оказать мне еще одну услугу не в службу, а в дружбу? Нанеси-ка ты визит губернатору де Кюсси. Введи его в курс дела и скажи, что мы приняли предложение познакомиться с капитаном Ридом на его корабле. Он поймет.

Белчер все так же не отрывал взгляда от Бребери, и тот понимающе кивнул.

– Вы сойдете с «Беспутного» в том же здравии, в котором взойдете на него. Даю слово! Разрази меня лихорадка, если я вру.

Дальше откладывать было бессмысленно, и Белчер согласно кивнул.

– Тогда веди нас на свой корабль и покончим с этим.

* * *

Капитан «Беспутного» Вейн Рид выглядел фигурой весьма незаурядной. Он был одет просто, но с вызывающим вкусом. Вообще, Белчер уже давно отметил, что местные пираты любили одеваться довольно крикливо, предпочитая одежду ярких цветов. На ногах капитана красовались штаны из темно-фиолетового вельвета, заправленные в высокие ботфорты, а на сильном торсе трещала по швам белая бумажная рубаха, через полураспахнутый ворот которой было видно, что Рид обладал очень развитой мускулатурой.

Когда Белчер и Кейн поднялись по трапу, он встретил их на палубе своего корабля, уверенно, по-хозяйски скрестив руки на груди и широко расставив ноги.

– Вижу, что вы уже довольно близко познакомились с моими людьми, капитан, – насмешливо встретил их капитан «Беспутного».

– Я был бы рад в следующий раз избежать подобного способа знакомства, – ответил ему Белчер.

– Капитан Вэйн Рид, – протянул хозяин брига свою руку.

– Капитан Джек Белчер.

Они обменялись рукопожатиями, а изрядно перебравший Кейн вяло махнул рукой примерно в том направлении, где стоял капитан «Беспутного». От него разило выпивкой, как из перебродившей бочки.

– Идемте в мою каюту. Вашему другу лучше остаться на свежем воздухе. Я уже отпустил своего стюарда на берег, так что до завтрашнего утра он не сможет прибраться, если вашему другу вздумается опорожниться в моей конуре.

Белчер кивнул было Эрину, чтобы тот остался на палубе, но ирландец уже и сам, шатаясь, направился на шкафут[1] и свалился на сваленные в кучу канаты. Видя, что его друг устроился сам собой, Белчер последовал за Ридом. Каюта капитана «Беспутного» была убрана по-спартански. Она не выглядела уютной или удобной, но была чиста, а на пиратском корабле это уже о многом говорило. Кроме кровати и сундука с личными вещами капитана в одном углу стоял комод, а в другом – небольшой круглый стол с тремя стульями, за которым Рид молча предложил Белчеру занять место.

– Давайте сразу к делу, капитан Белчер, – сказал пират, когда они уселись за стол. – Вы отлично себя держали в море во время нашей встречи, и вам сопутствовала удача. Но удача – дама капризная, чтобы чересчур на нее полагаться.

Капитан Рид сделал движение головой, потягивая затекшую шею, а затем откинулся на спинку стула и скрестил руки за затылком, всем своим видом показывая уверенность и превосходство.

– Буду откровенен, – осклабился он. – Мне был нужен ваш корабль, а не груз. По всей видимости, «Тике» – отличная шхуна. На «Беспутном» я могу догнать любые корабли с прямыми парусами, но с косыми, когда они выходят на курс против ветра, – тут уже ничего не попишешь. Поэтому мне нужно еще одно судно, которое будет ловить торговые шхуны, – капитан Рид вскочил со стула и оперся двумя руками на стол, возвышаясь над Джеком грудой мускул. – Предлагаю вам присоединяться к моей команде, сэр! Я помогу вам набрать людей здесь, на Тортуге. Станете моим офицером со своим кораблем. Тех рохлей из вашей команды, что не захотят пойти за нами, оставим сушиться на берегу. Вместе мы провернем немало прибыльных дел, капитан Белчер. Что скажете?

Ответ Белчера последовал без промедления, и он был примерно такой же, какой он дал губернатору де Кюсси.

– Боюсь, что вы напрасно теряете свое время, капитан Рид. Я не собираюсь быть капитаном «Тике». Мой путь лежит на Ямайку. У меня там личные дела. Шхуна принадлежит команде, а не мне, поскольку я на ней был лишь пассажиром, а капитана вы убили во время нападения. Команде и решать, чем она захочет заниматься.

Рид понимающе кивнул и блеснул зубами в недоброй улыбке.

– Ну, не будьте так поспешны с ответом, капитан Белчер. Позвольте, я вам обрисую вашу ситуацию в более ясном свете. Я не могу захватить ваш корабль здесь, на Тортуге, это понятно даже вам. Но он мне нужен, ваш корабль, а если мне что-то нужно, то я это рано или поздно получаю. Вы поступите верно, если будете считать, что он уже мой, вот так обстоит дело. Куда бы вы ни пошли, я выйду за вами. А в открытом море я могу делать то, что захочу, и никому на Тортуге не будет до этого никакого дела.

Однако Белчер даже ухом не повел.

– Я тоже неплохо представляю ситуацию, капитан Рид, как и разбираюсь в том, под каким углом к ветру шхуне необходимо уходить от брига. И в ответ на вашу угрозу скажу следующее. Корабль, если я выйду на нем, вам никогда не догнать, можете в этом не сомневаться. Поэтому вы поступите еще вернее, если уже сейчас будете его считать улизнувшей добычей, – голос Белчера был тверд, холоден и резал словно сталь клинка.

– Это было бы так, если бы на Тортуге я не имел бы множества друзей. Вот возьмем, например, капитана Ивона Лафарга. Этот француз ходит на куттере[2] под названием «Бизан». Небольшое судно, но очень быстрое. Он специализируется на том, чтобы догонять такие корабли, как ваша шхуна, капитан Белчер. Если я выйду вместе с ним, то вам не улизнуть.

– В таком случае я не вижу причины, почему бы вам не пригласить этого Лафарга в ваши союзники.

– К черту Лафарга, – сплюнул Рид. – Он мне должен, этот пройдоха, и обязательно поможет поймать вашу шхуну, чтобы рассчитаться. Но я никогда не скреплю с ним союз, ибо знаю его продажную натуру. Лафарг слишком жаден и глуп, чтобы я позволил ему ходить со мной в море. К тому же куттер – слишком малое судно. На нем едва уместится пятнадцать матросов команды, а мне нужен хороший боевой корабль, чтобы брать куски пожирнее.

– Тогда вам предстоит встреча с вашим должником, потому что я не стану ходить под вашим флагом, капитан Рид.

Они замолчали на какое-то время, потому что добавить было нечего, и капитан «Беспутного» зло и непримиримо сверлил взглядом Белчера. Наконец лицо его смягчилось и он расхохотался.

– Будь я проклят, но вы мне нравитесь капитан Белчер! Будет жаль, если вы погибнете во время нашей следующей встречи. «Тике» будет моей, с вами или без вас на борту, но, черт возьми, я бы хотел, чтобы мы подружились. Вы свободны идти, но передайте вашей команде мои слова. Я знаю, что сегодня вечером вы вместе будете решать судьбу вашей шхуны. Скажите им, что «Тике» лучше не выходить в море, если не заключите со мной сделку.

Белчер нашел Кейна на том же месте, на котором он его оставил. Ирландец заразительно похрапывал, присвистывая и пришептывая. Та часть команды, что оставалась на корабле и несла вахту на палубе, посмеивалась над этим пьяницей. Белчер насилу растолкал своего друга и с большим трудом помог ему спуститься по трапу в шлюпку. Когда они были на пристани и шлюпка «Беспутного» удалилась на достаточное расстояние, Кейн неожиданно протрезвел и сказал пораженному Белчеру, с холодной задумчивостью провожая взглядом лодку.

– Сегодня ночью эти мерзавцы хотят украсть «Тике», – от всего его опьянения не осталось и следа. – Я подслушал разговоры команды, пока вы там любезничали с их капитаном. Через подставного торговца они уже переправили на корабль вино с подсыпанным снотворным. После вечернего совета и ужина, на котором будет присутствовать вся команда, на корабль поднимутся люди с «Беспутного» и перережут тех, кто еще будет стоять на ногах, а потом потихоньку выведут шхуну из гавани, чтобы расправиться с остальными людьми. Они планируют это сделать тихо и скрытно. Все будет выглядеть так, будто ночью мы снялись с якоря и покинули Тортугу.

Белчер положил ему руку на плечо.

– Эрин, вы притворились пьяным?

– Ну кто-то же должен был смотреть по сторонам и слушать, пока вы там заговаривали друг другу зубы, – с этими словами ирландец как ни в чем не бывало пошел в сторону дожидавшейся их лодки.

Джек проводил его долгим и внимательным взглядом. Это человек не переставал поражать его. Стоило ему только привыкнуть к циничному Кейну, ненавидящему мир, как появлялся Кейн, проявляющий поистине отеческую заботу к молодому ученому, который затем превращался в беззаботного пропойцу, чтобы тем же днем оказаться хитрым и опасным авантюристом.

Белчер поймал себя на мысли, что не понимал, каким все же был Эрин настоящий, а где были лишь носимые им маски. Он присоединился к ирландцу, но на всем пути до корабля, пока шлюпка не ударилась о его борт, Белчер так и не проронил ни слова, осаждаемый этими мыслями.

* * *

На шхуне ощущалось некое волнение. Матросы из команды «Тике», которые не один год проплавали вместе, сейчас собрались на палубе, чтобы решить свою дальнейшую судьбу. До того как вернуться на корабль, Белчер и Кейн зашли в «День и Ночь Розамунды» и купили хорошего вина для команды взамен того, в которое было подсыпано снотворное, и лично проследили за его транспортировкой на шхуну. Кок вытаращил глаза на лоб, когда увидел новую партию выпивки, доставленную на корабль, и еще больше изумился, когда Кейн стал безжалостно выливать за борт вино, доставленное раннее днем.

– Ненавижу плохое пойло, – пояснил он коку, который наблюдал за его действиями с немым ужасом. – Но зачем я тебе об этом говорю? Ты ведь даже в пудинге не разбираешься.

По приказу Белчера корабль сняли с якоря и отвели подальше от берега. На фальшбортах выставили большие масляные фонари и усилили охрану. Рядом с часовыми поставили стойки с заряженными мушкетами и гранатами. Рядом дымились запальные фитили. Теперь во время совета никто не смог бы подойти к борту шхуны незамеченным, а на поднятие переполоха в гавани Тортуги Рид вряд ли пошел бы, если не желал нарушить кодекс Берегового Братства и навсегда стать его изгоем. Приняв все меры предосторожности и обезопасив себя таким образом, они могли спокойно держать совет, не опасаясь нападения.

Когда в семь вечера пробили шесть склянок, все двадцать два человека команды, за исключением часовых, высыпали на палубу и разместились на шкафуте. Из нескольких бочек соорудили столы, на которых была разложена еда и выпивка. Мистер Томпсон, боцман «Тике», позаботился о том, чтобы матросов покормили в лучших традициях Джереми Аккерса, и сейчас, поглощая сочные куски мяса и запивая его вином, они все с грустью вспоминали погибшего капитана, с которым некоторые проплавали не один год. Наконец, когда первые голод и жажда были утолены, на середину палубы вышел боцман и, откашлявшись, заявил:

– Все мы знаем, для чего собрались здесь. Нашего капитана с нами больше нет. Корабль теперь принадлежит нам, так как у Аккерса отродясь не было никаких дочерей, – при этих словах матросы недоуменно воззрились на говорившего, а тот тем временем продолжал: – Словом, как мы порешаем сегодня большинством голосов, так и будет, а кто не согласен, тому придется сойти на берег.

Все согласно загудели, и боцман закончил свое короткое выступление.

– Мы позволим высказаться с предложениями каждому, кто пожелает. А затем проголосуем. Кто желает выйти первым?

Вокер Эбдон, один из немногих, кто был с Аккерсом с самого начала, вышел вперед.

– Я уже более тридцати лет в море, – обратился он к товарищам. – Я хороший моряк и никогда не отлынивал от работы. Я годами не вижу свою семью…

– Главное, чтобы детей не прибавлялось, пока ты в море, – крикнул кто-то, и все дружно засмеялись.

Эбдон усмехнулся и продолжил:

– Ну так вот. Я годами не вижу семью, потому что пропадаю в море. И знаете что? Я так ничего и не заработал. Тех денег, что я привожу домой, едва хватает семье дотянуть до моего следующего возвращения.

Все дружно закивали головами. Все они очень хорошо понимали, о чем он говорил. Жизнь моряка одинакова везде. Тяжелая работа да малый заработок, вот и весь расклад.

– Скажу то, что у каждого из вас здесь в голове сидит. Мы на Тортуге. Здесь у нас перед глазами множество примеров того, как такие же люди, как мы, стали пиратами. У них у всех сейчас денег пруд пруди, пока мы тут живем, словно оборванцы.

На палубе воцарилась гробовая тишина. Потупив взгляды, люди старались не смотреть друг на друга. Эбдон действительно поднял вопрос, который у всех засел в голове с самого утра, как они бросили якорь в Кайонской бухте. Но одно дело – думать про это, а другое – и в самом деле ступить на пиратский путь и стать изгоем, которому вечно будет угрожать виселица или еще чего похуже.

– Ну уж ты не заливай, Эбдон! – встал рядом с ним Аспен Паг. – Денег пруд пруди и куры не клюют. Байки это все. Ладно, молодые в это верят, но ты-то, Эбдон, достаточно ходил по морю, чтобы знать, что у пирата, так же, как и у торгового моряка, денег нет.

– Так это потому, что они спускают все здесь, на Тортуге! – заспорил Эбдон. – Ведь недаром тут столько борделей, что все за месяц не обойдешь. А мы свою долю домой отправлять будем.

– Дурак ты, Эбдон, – язвительно рассмеялся Паг, – если думаешь, что кто-то тебе позволит домой вернуться. Да тебя там в первом же порту и вздернут на веревке, как это всегда и водится. Да и потом, как только тебе деньжищи в руки лягут, так ты сам первый и побежишь девок лапать в ближайший бордель и спустишь все, что награбил. Чума на тебя!

Многие моряки согласно закивали, соглашаясь с Пагом.

– Ну а сам-то ты чего предложишь? – спросил его Эбдон.

– А я вот как скажу. Те, кто давно с капитаном нашим ходил, знают, как он дела делал. Какой товар возил, где брал и куда сбывал. Выберем нового капитана и займемся торговлей. Только выручку делить всю поровну будем. Это честный заработок.

Многим эта идея понравилась, но тут вмешался мистер Томпсон.

– Не все так просто, как кажется, мистер Паг, – сказал он. – Во-первых, Аккерс многих нужных людей знал, с которыми дела делал. Не возьмешь товар задешево, ничего и не выручишь. А если даже и выручишь, то поди подели это на двадцать с лишним человек? То, что Аккерсу на одного хватало, – на нас всех это сплошные гроши будут.

Боцман говорил резонно, и команда заметно приуныла. Кто-то выкрикнул со своего места:

– Можно шхуну продать и деньги поделить. А там каждый своей дорогой.

– А кому ты ее продашь, здесь, на Тортуге? – ядовито рассмеялся боцман. – Если ты не заметил, то тут все суда трофейные. Местная братия за корабли платить не привыкла.

– И то верно, – разочарованно махнул рукой матрос.

– Ну, что еще предложения будут? – спросил боцман.

– Да, мистер Томпсон. Будут, – на палубу вышел шкипер мистер Колби Райт.

После Аккерса он пользовался на корабле самым большим уважением. Шутка ли, знал, как провести корабль, как читать по звездам, и даже мог определить, где они находятся. Все притихли в ожидании того, что скажет шкипер.

– Давайте уйдем из Тортуги и дойдем до Порт Рояла, а там, в английской колонии, мы сможем уже точно порешать, что делать с кораблем. Если захотим, мы сможем его продать и поделить деньги. Или сможем найти капитана, если мистер Белчер откажется. В Порт Рояле можно взять ссуду, чтобы закупить товар и начать торговать. Но пока мы здесь, на Тортуге, кроме того, как примкнуть к Береговому Братству, у нас-то и выбора особого нет.

Люди на палубе одобрительно загудели. Всем понравилось то, что сказал шкипер.

– Правильно! – кричали они. – Это хорошая мысль!

Кейн взглянул на Белчера, словно намекая, что пора вмешаться. Тот едва заметно кивнул и поднялся со своего места. Постепенно люди успокоились и замолчали. Все воззрились на Белчера. За одни только сутки они все прониклись к нему особым уважением, ведь своими действиями он спас всех и каждого на корабле.

– Вы все забыли одну вещь. На рейде стоит «Беспутный», а его капитан всего сутки назад едва не потопил нас. Есть еще кое-что, что вам всем нужно знать. Вейн Рид только и ждет того, чтобы шхуна вышла в открытое море. Он сразу же последует за вами и отберет корабль. Здесь не только «Тике» находится как в тюрьме, но и вам всем на Тортуге угрожает смертельная опасность.

И он рассказал о том, что задумал Рид, чтобы получить шхуну в свои руки.

Все ошарашенно молчали. Никто не мог и предположить, что дела их настолько плохи.

– Что же нам делать, мистер Белчер? – спросил шкипер.

– И в самом деле, капитан, – отозвался боцман, – у тебя есть предложение?

– Предложение есть. Выходить в море сейчас – самоубийство. На «Тике» нет ни одной пушки, и команда у нас слишком малочисленная. Губернатор Тортуги, господин де Кюсси, предложил мне взять каперский патент и стать корсаром. За это он поможет оснастить «Тике» и набрать команду. Я уже провел осмотр корабля. Без всяких усилий мы сможем установить двенадцать орудий. Это несколько меньше, чем на бриге, на котором их восемнадцать, но при умелом пользовании достаточно, чтобы сразиться на равных. Когда у «Тике» появятся пушки, ей не будет страшен ни один корабль, который сможет ее догнать на этом курсе.

Команда шхуны притихла. Все пытались осмыслить услышанное.

– А еще для нас уже есть первое задание. За неплохое вознаграждение мы должны будем сопроводить французский пинас «Рубис» в Порт-о-Пренс. То есть по пути сможем еще и подзаработать. Затем направимся на Ямайку и распрощаемся по прибытии, а вы все займетесь тем, чем пожелаете. Если ваш выбранный капитан получит каперский патент от губернатора Ямайки, то путь в каперство вам будет открыт и вы сможете заниматься этой деятельностью, при этом не нарушая законов ни Англии, ни Франции.

Над шхуной раздались радостные крики.

– Ура Джоли Джеку! – хором скандировали они, и их крики разносились далеко по всей гавани.

А в это самое время на темной и тихой палубе пиратского брига, опершись об его гакаборт[3], два человека мрачно наблюдали за происходящим на ярко освещенной шхуне, стоявшей теперь в нескольких кабельтовых от берега. До них доносились звуки веселья, бодрые голоса и даже взрывы хохота.

– Пусть радуются, болваны, – криво скалясь, процедил главарь пиратов своему помощнику. – Мы устроим им засаду на обоих выходах из канала, так что этим тупицам не ускользнуть. И это так же верно, как и то, что меня зовут Вейн Рид и то, что я капитан «Беспутного».

* * *

В девять утра капитан Джек Белчер уже ожидал аудиенции в доме губернатора Тортуги. Через несколько минут после того, как слуга-негр доложил о его приходе, его пригласили в уже знакомый кабинет.

– Капитан Белчер! – радостно приветствовал Джека де Кюсси. – Я рад вас видеть, месье!

– Доброе утро, ваше превосходительство!

– Простите мне мое нетерпение, но перейдем сразу к делу. Вы обсудили с командой мое предложение? Каково ваше решение?

– Мы согласны на ваши условия, месье де Кюсси. Но вы должны знать, что «Беспутный» только и ждет того, чтобы броситься за нами в погоню, как только мы поднимем якорь. Это, в известной мере, может навлечь беду и на «Рубис» с вашей дочерью на борту.

– Я благодарен вам за откровенность, капитан Белчер. И это лишний раз доказывает, что я в вас не ошибся. На этот счет я уже позаботился. Риду это не понравится, но ему придется смириться.

– Могу я узнать, в чем заключается ваш план?

– Я сообщу его вам перед тем, как вы выйдете в море, – ответил губернатор. – А сейчас вам необходимо заняться подготовкой судна для роли сопроводительного корабля.

Они склонились над столом и обговорили все детали дальнейшего сотрудничества. Де Кюсси располагал запасными орудиями, снятыми с различных захваченных кораблей, которые пираты приводили в гавань с награбленным, а также изрядным запасом ядер и пороха. Поэтому вопрос вооружения «Тике» был решен довольно быстро. Сложнее обстояло дело с наймом команды. Белчер дал понять, что, пока корабль находится под его командованием, никакого пиратского кодекса на нем не будет. Он есть капитан, и слово его – закон. На его корабле люди будут получать жалование, а значит, должны подчиняться дисциплине, как если бы это было на военном корабле. Однако большинство членов Братства стремилось к тому, чтобы вести вольную пиратскую жизнь, и немногим хотелось идти на службу на других условиях.

– Пираты, месье де Кюсси, полагаются только лишь на награбленное и часто находятся в море месяцами и возвращаются ни с чем. Поэтому они как бы ничего и не должны капитану своего корабля. Не обязаны повиноваться. Но, возможно, на Тортуге найдутся такие люди, которым претит обычная распущенность, что является частью любого пиратского корабля. Я не признаю разболтанности и требую от команды железной дисциплины на своем корабле как во время сражения, так и вне его. За это людям будут платить регулярное жалование вне зависимости от того, был поход удачным или, напротив, безуспешным.

– Понимаю вас, капитан Белчер. Понимаю и согласен с вами. Но одного моего согласия недостаточно, чтобы набрать нужное количество людей.

– «Тике» сможет взять на борт до ста пятнадцати человек. Сейчас на борту тридцать два человека. Если мы не наберем полное количество людей, то все равно выйдем в море. Пушки есть пушки, и мы сможем сражаться. Но я не стану набирать какой-то сброд. Выходя в море, я хочу быть уверен в своей команде.

Однако губернатор оказался прав. По своему корсарскому патенту капитан Белчер определялся французской короной как наемный капер, чей промысел состоял в найме официальным представителям французских колоний для военных или торговых операций. Это давало капитану Белчеру статус частной компании, и, соответственно, все, кто нанимался в его команду, служили лично ему и получали за это щедрое ежемесячное жалование вместо пиратского обычая дележа добычи. Набирая команду, он, как это водится среди Берегового Братства, подписывал контракт с каждым членом экипажа, но на этом сходство с пиратскими обычаями заканчивалось.

Каждый член команды, который выходил в море с Белчером, обязывался строго блюсти дисциплину, слушаться своих офицеров и капитана. Любые вольные действия, как и проявления необузданной жестокости сурово карались вплоть до применения смертной казни, если это соответствовало степени преступления.

Как оказалось, таких моряков на Тортуге было немного. Они с Кейном обошли все трактиры и таверны и с трудом набрали двадцать семь человек. В основном моряки, ничего не знавшие о капитане Белчере, с недоверием относились к тому, чтобы выйти в море с человеком, репутация которого была им неизвестна. Соли подсыпали еще и люди из команды «Беспутного», тут и там хвалясь, как едва не расправились с «Тике» в открытом море и что команда ее – сплошные рохли, а капитан – какой-то случайный пассажир.

– Нам хватит такого количества людей, Джек? – спросил Кейн, сидя рядом с другом за столом в таверне «День и Ночь Розамунды», где они принимали заявки по найму в команду «Тике».

– Какое количество команды бы ни было, это то, что есть, – ответил Белчер. – Тике уже оснащена и готова к отплытию. Борта укреплены, балласт переложен. Пушки установлены, а порох и ядра сложены в магазине[4]. Дальше тянуть не имеет смысла, да мы и не можем. На пушечные расчеты нужно тридцать шесть человек, по три на пушку. Остальные на паруса и другие работы. На абордаж[5] мы, конечно, не сможем пойти, но для ведения боя пятьдесят девять человек достаточно.

– Добрый день, сэр, – над столом нависла огромная тень.

– Ба, да это же наш друг Дэнни Дуган! – воскликнул Кейн. – Как поживает твой брат, Дэнни?

– А пусть он вам сам скажет, мистер Кейн, – ответил здоровяк, отодвигаясь в сторону.

За его спиной стоял второй Дэнни Дуган, как две капли воды похожий на первого и телосложением, и лицом.

– Черт меня возьми, Джек, – округлил глаза Кейн, толкая друга в бок, – что-то я не помню, чтобы прикладывался к бутылке сегодня днем, а тем не менее похоже, что в глазах у меня двоится.

– Да нет, сэр, – осклабился Дэнни. – Это мой брат-близнец Пэдди Дуган.

– Здравствуйте, сэр, – подошел Пэдди, – мы слышали, что вы желаете идти на Ямайку. Мы тут с братом подумали и решили, что все-таки были бы не прочь сменить Тортугу на Порт Роял. А заодно подзаработать деньжат во время перехода, если вы еще не набрали полную команду.

Кейн вопросительно посмотрел на Белчера и, получив утвердительный кивок, сказал:

– Для вас, Дэнни и Пэдди, мы всегда найдем место!

Он похлопал по могучим плечам обоих братьев и записал их в команду.

Таким образом, двадцать первого сентября 1684-го года шхуна «Тике» с экипажем в шестьдесят один человек снялась с якоря и присоединилась к пинасу под названием «Рубис». Они взяли курс на запад вдоль побережья Эспаньолы. А в это время моряки на бриге «Беспутный» поголовно мучались ужасным расстройством желудков и с большим трудом удерживали их содержимое. По приказу губернатора Тортуги его люди сыграли с командой «Беспутного» ту же шутку, что те готовили для матросов «Тике».

-----------------------------------

[1] Шкафут – открытое пространство на верхней палубе корабля между фок- и грот-мачтами. Место, где моряки проводили основное рабочее время.

[2] Куттер – тип одномачтового парусного судна.

[3] Гакаборт – верхняя крайняя часть кормы или кормовой надстройки судна (юта). Возвышалась над палубой и соединялась с фальшбортом.

[4] Магазин – помещение в нижней части парусного судна, ниже уровня ватерлинии, где хранился порох.

[5] Абордаж – захват корабля в рукопашном бою.