Телеграмма

В начале 1980-х, когда я работал в Гусь-Хрустальной районной прокуратуре, ко мне на прием явилась супружеская пара. Стоял жаркий август, все двери в здании были открыты настежь, и я, увлекшись изучением уголовного дела, невольно вздрогнул от резкого женского голоса, раздавшегося над самым моим ухом:
- Вы, наверное, и есть тот самый дотошный прокурор?

Напротив меня стояла невысокая рыжеволосая дама, нервно поправляя                прическу.  Рядом неловко мялся рослый, потный от жары и волнения мужичина, которого она держала за руку, словно школьника.
- Фамилия наша Карасевы! – напористо объявила дама, обмахиваясь газетой, схваченной с моего стола.
- Чем могу помочь? – дружелюбно осведомился я, пытаясь охладить пыл моей посетительницы.

- Посадить бы надо кой-кого! – воинственно выкрикнула женщина, тряхнув рыжей челкой. - И денег взыскать потраченных! Полтыщи почти ушло, и все псу под хвост!
- Успокойтесь и расскажите все по порядку…
Рассерженная дама поведала мне следующую историю.

Родители ее мужа живут в живописной деревне Смоленской области, где семья Карасевых традиционно проводила летний отпуск. Так было и в этом году – целый месяц супруги вместе с сынишкой наслаждались летним отдыхом в деревенском доме, занимаясь рыбной ловлей, сбором грибов и ягод.

Вскоре после возвращения из отпуска, муж получил срочную телеграмму, повергшую в шоковое состояние все семейство: «Срочно возвращайтесь, папа умер».
Едва оправившись от горестных рыданий, муж с женой впали в тяжелые раздумья. В те времена, когда целые населенные пункты не имели иного вида связи, кроме телеграфа, приходилось довольствоваться самой скупой и отрывистой информацией.

 Супруги не стали гадать, что именно произошло с отцом, ясно было одно - впереди большие расходы на обратный путь и проведение масштабных траурных церемоний. Нельзя ударить лицом в грязь перед соседями - наверняка, вся деревня явится почтить память односельчанина.

 Но что делать, когда после отпуска у семьи ни копейки? В отчаянии супруга отважилась занять в стеклодувном цеху у подруг огромную по тем временам сумму – четыреста рублей.
Заказав траурные венки, Карасевы вместе с сыном Коленькой, безутешно оплакивающим дедушку, отправились в Москву закупать продукты к поминальной трапезе.

- Пять кило скумбрии холодного копчения, пять кило горячего, десять банок селедки-иваси, пятнадцать кило колбасы копченой, пятнадцать вареной – всхлипывая, загибала пальцы огненноволосая дама, - двадцать бутылок «Столичной», и все пришлось тащить на себе, как ишакам!
 
Загрузив в сумки-тележки свыше центнера дефицитных продуктов, семейство двинулось на вокзал за билетами на поезд до Смоленска.
Достигнув с немалыми мучениями райцентра, они узнали, что ближайший автобус в родительскую деревню отправится только через два дня.

Словно нарочно, стояла небывалая жара, обещая в ближайшие часы превратить бесценный груз в зловонную приманку для мух. Обливаясь потом и слезами, Карасевы отчаянно метались по сельской автобусной станции, пытаясь найти хоть какой-то транспорт, но тщетно. Наконец, какая-то сердобольная старушка посоветовала им добраться до деревни лесной дорогой.

- Волков у нас нет уж давно, ступайте, к утру придете! – напутствовала она их с благостной улыбкой.
Согнув спины и высунув языки, полуживые родители с двенадцатилетним сыном покатили свои тележки по грунтовой лесной дороге, то и дело спотыкаясь о корявые выступы сосновых корней. Траурные венки, словно гигантские хомуты, они надели на шеи, чтобы не потерять их дорогой.

К рассвету, совершенно обессилев, едва ворочая ногами, они вышли из леса к реке, у излучины которой раскинулась родительская деревня.
Первый кто увидел эту процессию, был местный участковый, мирно выбиравший рыбу из сети.

Открыв рот, он с ужасом наблюдал, как в густом тумане к деревне двигались три странных существа с огромными, словно у пришельцев, мохнатыми головами. 
- Вась, помоги! – застонала одна из фигур, приближаясь к нему.
Заорав от страха, участковый выронил сеть и хотел задать деру, но грубый женский голос вернул его к действительности:
- Да помоги ж нам сумки донести, так твою перетак!
Опознав, наконец, Карасевых, участковый изумленно уставился на траурные венки.
- Это чего у вас? Любимому папе… Дорогому свекру… Дедушке от внука…
- Как чего? На похороны ведь приехали!
- Да чьи похороны-то?

Тут пришла очередь изумиться Карасевым.
- Разве ты не знаешь, что папа умер?
- Да какой умер, вон он - сеть выбирает! Эй, Петрович!
В подтверждение этих слов с реки донесся плеск воды и вскоре из тумана в болотных сапогах вышел покойный с сетью, полной плотвы.
- Папа?!
Задыхаясь от слез, Карасев кинулся обнимать отца.

- Ребят, вы чего? – только и успел пробормотать изумленный родитель.  Участковый едва успел подхватить супругу, упавшую в обморок.
- А как же телеграмма? – утирая радостные слезы, бормотал Карасев.
- Какая еще телеграмма? – выпучил глаза отец.
- Ну, что ты того… Неужели не отправляли?
- Да ничего мы с матерью не отправляли!

- Похоже, кто-то вас напаял! – догадался участковый – и хорошо  напаял! Ну да следствие разберется. А сейчас предлагаю, не теряя времени, отметить счастливое воскрешение, так сказать, вашего папаши!
Новость, облетевшая утром деревню, вызвала небывалый отклик в сердцах местных жителей, особенно с учетом прибытия двадцати бутылок «Столичной» и деликатесов из Москвы. Каждый хотел разделить с хозяином дома радость по поводу его второго рождения.

Запасы провизии, доставленные с таким трудом, были уничтожены в первый же день праздничного застолья, так что хозяину для гостей пришлось резать барана. Соседнее село также не пожелало остаться в стороне, и выслало свою делегацию с двумя сорокалитровыми флягами самогона.
Масштабное народное гуляние продолжалось неделю.

Наконец, изможденные Карасевы, держась за больные головы, вернулись домой – и вновь без копейки денег.
Как всякая порядочная хозяйка, оценив убытки, моя посетительница решила во чтобы то ни стало найти отправителя злополучной телеграммы.

- Как хотите, а теперь вы просто обязаны найти виновного! – завершила она свой рассказ, сердито топнув босоножкой. – И вернуть нам деньги!
- Какие деньги? – засмеялся я. – Которые вы проели?
- Но… Мы же на поминки продукты покупали!
- А вышло, что на сельский праздник, верно?

Рыжеволосая дама готова была зарыдать от отчаяния.
- Ну раз деньги не вернут, тогда пусть посадят того, кто телеграмму написал! 
- Да как же его найти – робко вставил слово муж. – Телеграмму ведь откуда угодно могли отправить… К примеру, из Грузии…

Внимательно наблюдая за его поведением во время эмоционального выступления его супруги, я пришел к выводу, что Грузия тут совсем не при чем. Он с тоской поглядывал на свою жену, вздыхал, и вообще вид имел весьма виноватый.  Чутье мне подсказывало, что в этом деле замешана еще одна женщина.

Приняв письменное заявление от Карасевой, я попросил ее мужа задержаться у меня в кабинете, под предлогом уточнения сведений о его родителях.
- Ну, друг, теперь, когда мы одни, выкладывай, кто она.
Мужчина затравленно поглядел на меня и простонал, схватившись за волосы:
- Ну и дернуло же меня связаться с этой паскудой!
 
Из его сбивчивых объяснений я узнал, что вот уже год, как он тайком от жены похаживал к местной смазливой телеграфистке. Используя его мягкий нерешительный характер, телеграфистка пошла ва-банк, требуя развода с законной супругой. Несчастный был доведен до такого состояния, что пообещал ей попросить родительского благословения на новый брак во время отпуска. Разумеется, безумная просьба сына осталась  неудовлетворенной.

- Дурак ты, Генка! – сказал ему отец. – Ишь чего выдумал – без внука нас с матерью оставить! Да у меня знаешь сколько таких профурсеток перебывало? А все ж я тебя, паразита, не бросил - вырастил. Забудь и думать  о ней, выброси из башки!
Узнав от мягкотелого любовника о родительском решении, телеграфистка пришла в ярость.

Высказав ему все, что в таких случаях высказывают обманутые в надеждах женщины, она пообещала устроить ему «веселую жизнь».  Но он никак не ожидал, что она была способна на такую подлую, жестокую и изощренную месть. По его словам, лишь увидев живого отца, он понял, кто выслал такую телеграмму.

- Умоляю вас, только не надо ее наказывать – просил он. – Сами понимаете, браку моему придет конец…

К счастью для этого запутавшегося простофили, история имела хороший конец.
Нагрянув с проверкой в местный телеграф, я узнал, что меня опередили.
Злоумышленницу по-тихому уволили одним днем, и она срочно уехала в другой город от греха подальше.

- Стала делать много ошибок в текстах – подмигнув мне, с притворным вздохом сказала ее начальница. – Вот и пришлось принять меры. У нас ведь знаете, работа ответственная. Одна опечатка, а у кого-то вся жизнь под откос!