Андрей Житинкин. Театральный нероман

Москва: ЗАО «Редакция газеты «Московская правда» 2023, 304 с.

Эта книга, как и предыдущая, «Приключения режиссера», выстроена по принципу алфавитного справочника. Только если раньше счет шел от буквы Я в начало алфавита, то теперь – традиционно, от буквы А в конец. Здесь так же перемежаются именитые актеры и режиссеры - с названиями спектаклей. Но вот общие главы, такие, как «Страх» или «Заграница», вынесены в начало.
Зато книга дополнена уже после алфавитного справочника, стихами и несколькими либретто Андрея Житинкина. Ибо каждую постановку он, по сути, делает заново из пьесы, а то и из рассказа или повести.
Во многом имя режиссера Житинкина может ассоциироваться со скандалом, ну, в лучшем случае, с эпатажем. Сам он относится к этому с терпеливой иронией, как и вообще к театру. «Вся жизнь – театр, а люди все – актёры», - сказал Уильям Шекспир. Все есть игра, важно сохранить азарт и играть честно. Кто так умеет – тот остается в профессии, развивается в ней. Автор даже ссылается на слова Людмилы Гурченко о себе: «Андрей прав! Когда из нас, актеров, уходит детское, все пропало!».
Что касается честности, так это об ответственном отношении к своему делу. Неважно, режиссера, актера или кого-то третьего.
В зависимости от заинтересовавших его тем, Житинкин восстанавливает старые спектакли. Но чаще ставит новые, как «Калигулу» по Альберу Камю - он поставил  первым в Москве. Название – уже скандал, да и тема, мягко говоря, спорная. Так уж у него всегда.   
«Я-то ничего не боюсь, мои спектакли могут быть насыщены разными, даже подчас не театральными элементами, я не боюсь натуралистичности, потому что, повторюсь, верю в формулу Льва Толстого – можно как угодно нагнетать безнравственную ситуацию, если в финале есть нравственный выход», - так режиссер формулирует свой творческий метод.
При этом погружение в тему не должны множить фанатиков. Иначе это становится опасным – даже не столько для искусства, сколько для жизни. Ответственность остается на поднявшем волну, пойдут последствия, будто круги по воде. Житинкин предостерегает:
«Нельзя быть фанатом, оголтелым проповедником того или иного. Я часто говорю, что мы очень неосторожно живём. Мы не имеем права провоцировать страшные идеи, потому что потом их может подхватить человек не очень умный или, что ещё хуже, - толпа, и будет катастрофа!»
Но и остаться в стороне от происходящего не получится. Ведь есть темы, волнующие тысячи, если не миллионы людей. Одна из задач искусства – обозначить проблему, сформулировать и описать, задать правильные вопросы. А уж давать готовые рецепты или ответы - дело специально обученных людей.
«Искусство не должно вмешиваться в политику, но мы должны были дать определенный сигнал, выбросить маячок, сказать: люди, опомнитесь, в мире происходят страшные вещи, нельзя не обращать на них внимания!» Так формулирует режиссер эту задачу.
То, мимо чего не может пройти «словесный» жанр – театр ли, литература ли – это открытия не в политике, но в природе человека. Может, потому давно нет романа века, сопоставимого с «Войной и миром» Льва Толстого или с «Тихим Доном» Михаила Шолохова. Мы погрязли в старых проблемах, мы боимся формулировать новые. И даже не от ответственности бежим. Скорее, от честного, открытого взгляда в зеркало. Что-то там увидим без розовых очков? Вынесем ли всю неприятную правду о самих себе?
«Одно из открытий ХХ века, наряду с космосом, с генетикой, теорией относительности, - обаяние зла. Есть целый пласт в литературе – Жан Жене, Генри Миллер и т.д., которые первыми открыли, что зло может быть очень обаятельным. Простой человек обманывается легко. А если еще эффект толпы… Можно «шарик» раскачать до мировой войны, что, по сути, и было сделано нацизмом».
Как влияет обаяние зла на человека? Если смотреть по нынешней литературе, рулит популярная психология. А это - индивидуальный подход, стало быть, влияние рассматривается персональное.
Когда-то настойчиво проповедовалось коллективное. И забота каждого была подтянуть свой уровень до достаточно высокого среднего. Отсюда и спорное утверждение, которое приписывают Сталину: «Незаменимых у нас нет». Не будет один человек тянуться – найдется, кем его заменить. Что коллективный разум может быть не прав – никто не думал. А уж об эффекте толпы – и подавно.
Естественно, искусство отзывается по-своему и на тех, и на других. Вероятно, это правильно – был маятник в одну сторону, теперь качнулся в другую. Только нет объединяющей идеи, царит литература травмы. Хорошо ли это? Каждый решает для себя сам, но задача усложнилась. Время однозначных ответов давно прошло. Осталась только необходимость в честности каждого… с самим собой.
Причем тут театр? А при том, что все это воплощается на сцене актерами. Ем сильнее мастерство, тем сильнее затронет душу зрителя. Режиссер и тут терпеливо ироничен.
«Большие артисты – это же всегда легенды, половина из которых талантливо выдумана», - считает он.
Потому, что такому артисту многие «капризы» простятся. У них, как правило, весьма непростые характеры. И все это знают. Вот и Житинкина предупреждали об Элине Быстрицкой, о Маргарите Тереховой... Но он знает секрет и умеет с ними работать. Он любит актера, но не строит иллюзий о нем. 
«Актер, как правило, доверяет своему режиссеру, его идеям, особенно если они упакованы в обертку красивых, многообещающих фраз».
В книге нет сплетен или претензий, но есть уважительная дистанция, с которой режиссер к ним относится. Равно к большим и не очень, модным и забытым, начинающим и маститым.


Для НГ-Экслибрис:
https://www.ng.ru/non-fiction/2025-04-09/14_1268_childhood.html