Герои СССР Афган Кузнецов Николай Глава 12 Мемуары

Глава. 12             Легенда спецназа.


Жизнь – эт горизонтальное падение.

Жан Морис Эжен Клеман Кокто — французский писатель, поэт, драматург, художник, сценарист и кинорежиссёр.


«Чему научила эта трагедия ? Ценить жизнь. На войне очень быстро взрослеешь. Эйфория улетучилась мгновенно. Никакой бравады. Осторожность появилась. Причем у всех», - говорит спецназовец.

Писали потом, что личный состав отряда был деморализован. Ветеран войны с этим не согласен, утверждая, что такого не наблюдал:

«Злость появилась, желание отомстить. Ни разу не видел, чтобы хоть кто-то пытался увильнуть от боевых выходов. Наоборот – все рвались за пацанов поквитаться».

Отряд после этого возглавил капитан Григорий Быков, переведённый из Джелалабадского отряда. Офицер опытный, не первый день на войне. Афганец называет его исключительно по имени, отчеству:

«Григорий Васильевич нрава был крутого. Ни с кем никогда не церемонился. За любую ошибку разносил перед строем. Мог и ударить. «Залетчиков» иногда отправлял впереди подразделения в одних трусах и со штык-ножом, без автомата: "Если погибнешь, то как герой, а выживешь - станешь человеком».

Зато вышколил нас, настоящими спецназовцами сделал, охотниками. Авторитетный был мужик. На базе не отсиживался, сам на операции постоянно ходил».

К окончанию службы в Афгане на счету командира было более 120 боевых выходов. За его голову душманы давали три миллиона афгани.

Два ранения, контузия, орден Красного Знамени, три - Красной Звезды. Афганцы называли Быкова Гришей Кунарским, а отряд под его командованием – Асадабадские егеря.

Быков воевал умело, с выдумкой, азартом, решения принимал мгновенно, но рассудка не терял. Под его командованием спецназовцы провели много успешных операций.

«У нас это называлось работой. Научились действовать скрытно, осторожно. Никто никогда не должен был знать, куда идем и зачем: ни соседи, ни тем более афганцы.

Устроили «духам» «веселую» жизнь: вылазки на их базы совершали, караваны уничтожали, пленных захватывали», - рассказывает спецназовец.

По его мнению, на войне самое главное - научиться страх преодолевать.
«На войне слух невероятным образом обостряется. Постепенно научился выстрелы по звуку отличать.

Свою пулю или снаряд ты не услышишь. Если гудит или свистит – не твое. Но если шелестит, бросайся резко на камни или в сторону, это уже где-то совсем-совсем рядом. Один раз возле меня пролетел выстрел от ДШК (12,7 мм крупнокалиберный пулемет Дегтярева – Шпагина).

Это не пулька. Конечно, у страха глаза велики, но мне показалось, что даже горячим воздухом обдало. Впечатление так себе», - вспомнил афганец.

Ему везло. Наверное, говорит, ангелы охраняли или на роду так написано.
«Помню, во время одной операции связь Григорию Васильевичу обеспечивал. Вторая рота с моджахедами сцепилась, а мы с командиром сверху пристроились, наблюдаем.

В горах кто выше, тот и прав. Пока не вмешиваемся. Это же не Великая Отечественная, на которой нужно линию фронта держать. Надо будет, командир подключится, но пока необходимости не было: спецназ справлялся. Григорий Васильевич решил даже вздремнуть: залез в расщелину и прилёг там.

В какой-то миг я вдруг заметил вспышку на соседней горе, где до этого никого не было. Инстинктивно прыгаю в сторону и как раз на Быкова. Он дядька суровый, мог и врезать, но только спросил: «Ты чего? «Стреляют !». В этот момент куст, возле которого я сидел, как косой срезало.

- А, это нормально, - сказал Григорий Васильевич. Вскоре стемнело. Как раз наше время, спецназовское», - вспоминает собеседник.
Всего у него за год службы в Асадабаде более 40 боевых выходов,
каждый из них – игра со смертью».

Вспоминает Анатолий Пашин, разведчик отряда: «Духи» отрезали оба взвода двойным кольцом и начали расстреливать ребят. Поднялась паника. Никто не знал, что делать.

Оба взвода почти полностью погибли, правда, когда началась перестрелка, несколько человек успели выйти из этого кольца.

Другие два взвода пытались прийти на помощь, но кольцо было очень плотным, и у нас появились потери».

Продолжение следует …