Жертвы

И две тысячи лет война - война без особых причин
В.Цой «Звезда по имени Солнце»

     Мы познакомились на пляже модного в этом году Карибского островного курорта. Вечерний дождик уже прошел, воздух, напоенный ароматами цветов и фруктов дул в сторону океана. Небо насыщенного синего цвета темнело и смыкалось с линией океана. Солнечный свет приобретал закатный красноватый оттенок. Ставший уже привычным за две недели шум океанских волн, создавал приятный фон для  беседы. Наша троица расположилась на террасе бара за пластиковым белым столиком, украшенным фирменной фруктовой корзиной и ведерком в котором среди плавающих в воде кусочков льда, удобно расположилась бутылка шампанского.
     Слева от меня расположился пожилой, довольно полный мужчина в ослепительно белой легчайшей рубахе и просторных «бермудах». Он прибыл откуда-то с Балкан. Имя его нам так и не удалось научиться произносить правильно, но он согласился отзываться, когда к нему обращались, Слава. Справа сидел Мохамад с ближнего востока. Это был высокий, сухощавый мужчина. Весь облик его напоминал мне виденную в зоопарке этого милого острова огромную хищную птицу. Одет Мохамад был в длинную белую рубаху до самого пола, на голове - плотная повязка, скрывавшая волосы. На босых ногах, как и у всех нас, сандалии.
     Увидев его в баре, я был уверен, что он зашел выпить стакан воды со льдом. Однако, именно Мохамад покупал шампанское, которое мы пили все это время. Его имя, почему-то было легко произносить на том варианте английского, который теперь понимают во всех уголках мира. Меня все называли Во, хотя имя Вуонг Чхет Тхо, на мой взгляд легко произносить и запоминать. Я прибыл из самого сердца Азии, хотя с этим утверждением соглашаются не все.
    За последний час и в процессе употребления полутора бутылок «Кристал Луи Родерер», мы выяснили, что все являемся жертвами войны, но в разных, так сказать её мерзких проявлениях. Истории каждого представились мне достойными, и я решил записать их так, как услышал, от имени рассказчика. Первым, конечно, мы предоставили право рассказать свою историю Мохамаду, да будет благословенно шампанское, которым он поил нас после знакомства.

                Мохамад.
     Хвала Всевышнему, теперь даже неверные в Восстановленной Организации Объединенных Сохранившихся Наций, научились призывать к ответу нарушителей законов и обычаев войны. В наших краях особенно редко удается добиться наказания и финансового возмещения ущерба от нашего извечного врага. Слишком ловки и увертливы его юристы. Очень развили эти дети шайтана свое умение вести войну,  используя свое преимущество в технологиях.
     Единственный способ растрясти мошну этих неверных, это бить их тем же оружием. Племянник моего старшего брата, истинный сын своего многострадального народа, смог окончить Массачусетский технологический институт. Во время туристической поездки в Мексику, брат перебросил маленького Али, ему тогда было пять лет, через стену Трампа в богомерзкие штаты Америки. По закону, эти неверные не могли выгнать ребенка обратно. Он вырос в приемной семье, отучился и вернулся на земли отцов.
     Благодаря специализации в области искусственного интеллекта, что бы это ни означало, он перепрограммировал захваченный вражеский дрон. В боеголовку снаряда через маленькую дырочку сестра налила литр ослиной мочи. Мы наклеили на наш старый сарай большой красный крест и полумесяц. Перепрограммированный дрон его расстрелял. В руины мы уложили нашего престарелого Абдуллу, да продлятся его дни. Мы забрали его из больницы, где он лежал после того, как упал с крыши и сломал ногу.
     В Гаагском международном трибунале наши извечные враги ничего не смогли доказать, их боевой дрон расстрелял объект здравоохранения, да еще использовал химическое оружие. На компенсацию за причиненные страдания, наш Али смог вернуться в Америку, купил там дом. Престарелый Абдулла взял себе третью жену, а меня брат отправил сюда отдохнуть месяц – другой за то, что я придумал такой замечательный сценарий.

                Слава.
     В наших местах все гораздо проще. После того как моя многострадальная Родина вступила в Евросоюз, все выплаты по статьям о нарушении законов и обычаев войны производятся практически без судебных разбирательств, на основании общеевропейских договоренностей. Собственно, я здесь уже в четвертый раз. Последняя Молниеносная Трехнедельная Война за возвращение Имени проходила, считай, на нашей улице.
    Еще за неделю вежливые международные посредники раздали нашей семье и всем соседям отличительные оранжевые комбинезоны в черную полоску, чтоб мы могли выходить по своим делам не опасаясь случайного ранения во время боев. Единственное неудобство, их нельзя было снять в течение месяца предполагаемой войны. Конечно, в комбинезонах были предусмотрены санитарные проемы для естественных нужд. Ещё в них можно было принимать ванну, хотя, конечно, результат такого купания оставался сомнительным.
    Собственно из-за этого комбинезона я здесь и оказался в этот раз. Но по-порядку. Бои начались, как и планировалось, в 9 часов утра в понедельник. Бойцы стреляли вдоль улиц из опасения повредить гражданские объекты, так что в первые дни мы с женой и дочкой с интересом наблюдали в окно, как бравые ребята в камуфляже, увешенные амуницией, перебегают от одной урны до другой, иногда открывая осторожный огонь по противнику.
    Кое-кто решался использовать наступательные гранаты. Правда, мне один наш родственник, который тогда участвовал в боях, рассказывал, что международные конвенции ограничивают заряд наступательных гранат  десятью граммами взрывчатки, а оболочка такой гранаты сделана из пластика, который не должен повреждать стекла домов.
    К концу второго дня нам надоело сидеть дома. В окно практически все одно и то же: то наши под окном в кого-то стреляют, то в них откуда-то стреляет противник. По телевизору показывают практически то же самое, что в окно. Первой решилась баба Мария (я так услышал, хотя Слава, кажется, сказал какое то другое слово). У нее, кажется, не все дома, а может, просто надоело. Мы увидели в окно, как она со своей неизменной кошелкой и палкой в руке, вышла из подъезда и, оглядываясь по сторонам, засеменила в бакалейную лавку через дорогу. Мы замерли, а потом покатились со смеху: бойцы обеих сторон - мы их видели, одни сидели в нашем дворе, а другие засели на автобусной остановке, засуетились, начали показывать друг другу какие-то знаки пальцами. Огонь стих. Бабка возвращалась, уже не спеша, привычно приволакивая правую ногу.
     Следующую неделю соседи развлекались, кто как мог, издеваясь над бойцами. Самой отвязной оказалась молодка, что жила через дом от нас. Она недавно родила, а теперь гордо выкатила коляску и стала расхаживать по улице. Несчастные наши воины битый час не могли пошевелиться, пока эта краля прогуливалась. Правда, потом она сказала, что в коляске сидела кукла, но все равно смотрелось круто.
     По окончании боев, несколько семей получили разные компенсации. В одном доме все-таки разбили окно, семья смогла на выплаты, полученные за этот ущерб, купить новую квартиру. Со мной вообще смешно получилось. За время ношения комбинезона, у меня вскочил чирей на неудобном месте. Я даже не придал этому значения, а дочка пристала - сходи да сходи, подай жалобу. Ну, я как-то бахнул с ребятами, да и пошел к знакомому юристу. Он аж подпрыгнул на стуле, когда про чирей услышал.
    В итоге мне выплатили компенсацию, и мы всей семьей здесь прожили целый месяц. Дочке и жене приспичило уехать пораньше. Там у нас снова бои ожидаются, так они тоже надеются на какой-нибудь случай, чтоб компенсацию получить. Я даже поругался с ними. К чему рисковать! Ну, они меня послали и уехали, а я вот догуливаю.

                Во.
     Придется мне вести свой рассказ под этим именем из уважения к моим благородным товарищам по несчастью. Моя история по сравнению с их приключениями очень проста. Войны в наших краях, как и по всему миру, давно не затихают, но всемирный контроль дает возможность крестьянину растить свой рис и кормить семью. Во время последнего конфликта, наши правительственные войска выяснили, что я родился в деревне. Буду называть её Дождливой, чтобы не затруднять моих уважаемых товарищей произношением подлинного имени. Оказалось, что ранее она была на территории нашего нынешнего противника. Меня интернировали. Жена и дети гостили в это время у своей матери – та приболела и пожелала проститься с детьми.
     В лагере нас кормили разной едой, которую подавали с хлебом. Потом выяснилось, что это вредно моему организму, который вырос на рисе и не принимает глютен. Правительство выплатило положенную компенсацию. Большая часть денег ушла на похороны матери моей жены и покупку нового дома, ну а на оставшееся,  родственники решили отправить меня сюда поправлять здоровье.
- Предлагаю выпить по бокалу этого прекрасного напитка за соблюдение обычаев и правил войны, за неистребимое стремление людей воевать, ну и, конечно, за мир во всем мире, как выразилась в роли «Мисс конгениальность» неподражаемая Сандра Буллок!