Мяукают ли креветки?

Барни Колдингтон, человек с ярко выраженным вкусом к парадоксам, сидел за столиком в углу ресторана. Перед ним стояло несколько бокалов и бутылка дорогого белого вина, которая интересовала его меньше всего. Гораздо больше его занимали мысли, которые были столь же запутанны и неоднозначны, как и меню заведения. Барни рассеянно смотрел на тарелку с креветками, не ожидая от них ничего особенного. И вдруг одна из креветок негромко мяукнула, едва заметно вздрогнула и принялась медленно вращаться, исполняя что-то вроде осторожного танца. Барни замер, пытаясь убедить себя, что ему показалось. Но движение было явно не случайным: в нём угадывалась осмысленность, какой от креветок обычно не ожидают. Он не мог представить, как такое вообще возможно, но отчётливо осознавал, что стал свидетелем явления невероятного, если не сказать абсурдного.
— Официант! — то ли прохрипел, то ли прокричал он.
К столику тут же подошёл молодой человек в явно тесном пиджаке и с выцветшим галстуком, вид которого невольно наводил на мысль, что официант в жизни повидал уже всякое и теперь заранее готовился услышать очередной странный вопрос.
— Да, сэр?
— Эти креветки, — произнёс Барни, сохраняя абсолютную серьёзность, — они что… мяукают?
Официант на мгновение застыл, внимательно всматриваясь в лицо Барни, словно проверяя, не шутит ли тот. Убедившись, что вопрос задан без всякой иронии, он осторожно уточнил:
— Мяукают, сэр?
Барни терпеливо и молча ждал ответа, после чего официант, собравшись с духом, твёрдо заявил:
— Нет, сэр. Наши креветки не мяукают.
Барни кивнул с видом человека, которому наконец-то сообщили что-то предельно очевидное, и попытался ещё раз спокойно посмотреть на тарелку. Однако спокойствие было сейчас последним, на что он мог рассчитывать. Креветки выглядели подозрительно: казалось, они не просто наблюдали за ним своими крошечными глазками, но и таинственно светились изнутри, создавая дополнительный повод сомневаться в собственном рассудке.
— Странно, — задумчиво произнёс Барни, лениво вращая ложку над тарелкой. — Я отчётливо слышал, как они мяукали, танцуя. Возможно, этот звук предназначался только для меня? Или пришло время срочно проверить слух?
Официант не знал, как реагировать на подобные заявления, поэтому просто стоял, вежливо улыбаясь и храня молчание. Он давно приучил себя не удивляться странностям гостей и обычно был твёрдо уверен в одном: креветки в их заведении никогда не мяукают, не смеются и уж тем более не танцуют. Им полагается быть всего лишь едой, и любые проявления самодеятельности считались бы грубейшим нарушением правил ресторана. Но сейчас официант вдруг задумался: не могло ли случиться так, что именно за столик Барни по ошибке попали совсем другие креветки? Креветки, которые, возможно, ещё не были полностью подготовлены к своей высокой философской миссии на тарелке?
— Послушайте, — сказал Барни после небольшой паузы, не отрывая взгляда от креветок. — Попробуем разобраться логически. Если хотя бы одна из ваших креветок действительно мяукает, я закажу на ужин все устрицы, которые найдутся в вашем заведении. А если нет... — тут он задумался, явно не придумав заранее финала своей мысли, — если нет, тогда я тоже закажу все устрицы, но уже из чистой досады. В любом случае, думаю, ресторан останется в выигрыше.
Официант несколько секунд пытался изобразить, что внимательно обдумывает предложение Барни, но в душе уже давно понимал, куда клонит разговор. Однако правила заведения запрещали открыто признаваться в абсурдных свойствах подаваемых блюд, поэтому он выбрал единственный безопасный выход — обратиться к чувству юмора.
— Может быть, вам стоит сказать им что-нибудь приятное, сэр? Кто знает, на что способна креветка, когда в неё верят?
Барни удивлённо поднял бровь и пристально посмотрел на официанта, словно вдруг обнаружил в нём неожиданную глубину.
— Подождите-ка, комплименты? Вот оно, решение! — он взмахнул руками с таким воодушевлением, что привлёк внимание всех гостей ресторана. — Почему я сразу не догадался? Мы ведь вечно пытаемся отыскать смысл жизни где-то далеко, в сложном и недоступном, тогда как нужно всего лишь искренне и честно сказать креветке: «Ты просто чудо!»
Официант устало улыбнулся и пожал плечами, смиряясь с тем, что это сражение он уже проиграл. Если бы кто-нибудь когда-нибудь вздумал написать о нём роман, подумал официант, именно здесь стоило бы поместить фразу: «В этот миг он окончательно понял, что разумом Барни Колдингтона ему не победить».
Барни, напротив, выглядел самым счастливым человеком на планете. Теперь ему стало ясно: дело вовсе не в том, что креветки умеют смеяться, мяукать или танцевать. Просто иногда человек сам наполняет смыслом самые обычные вещи — и в этом, возможно, и заключается главный секрет мироздания. Иногда не стоит искать скрытую глубину; лучше просто улыбнуться и сказать спасибо звёздам в ночном небе. Ну, или хотя бы креветкам на тарелке — кто знает, вдруг они в самом деле ждут от нас доброго слова?
Барни сделал ещё глоток вина, не сводя глаз с тарелки. Именно в этот момент он заметил нечто странное. Одна из креветок — самая крупная и, судя по всему, пользующаяся особым уважением среди своих собратьев, — медленно и уверенно начала вращаться вокруг собственной оси. Для отварной креветки подобное поведение, безусловно, выглядело несколько вызывающе, однако Барни уже давно привык не удивляться мелочам и был готов принять любые чудеса как должное.
— Ну вот, — сказал он, будто продолжая прерванный разговор с официантом, который никак не мог решить, какую маску натянуть, чтобы скрыть своё замешательство. — Кажется, мы добрались до главного. Если креветка начинает кружиться на тарелке, она явно делает это не просто так. Возможно, у неё есть причины. Возможно, даже цели и стремления. А это значит, что она обладает сознанием. Хотя бы небольшим, но всё-таки сознанием.
Официант снова попытался скрыть удивление, но на этот раз у него это получилось плохо. Взгляд Барни оказался слишком проницательным, и официант решил, что пора обратиться за поддержкой к чувству юмора.
— Возможно, сэр, вы хотите, чтобы они вращались под музыку? Если нужно, я могу организовать подходящее музыкальное сопровождение специально для ваших креветок.
Барни пристально посмотрел на официанта и вдруг подумал, что тот явно скрывает от него какую-то важную информацию. Не исключено, что этот молодой человек знает о креветках нечто такое, что не принято разглашать обычным посетителям. Вполне возможно, что в ресторане, маскируясь под обычную кухню, процветает какое-нибудь тайное общество поклонников морепродуктов, или даже что-то похуже.
— Я не уверен, что креветки стали бы танцевать под музыку, — задумчиво произнёс Барни. — Но представьте себе на минуту, если бы стали! Это ведь разрушило бы всё, что мы знаем о мире. Раньше я считал креветок обычной пищей, а теперь начинаю подозревать, что и у них есть свой тайный замысел, свой собственный путь к счастью и смыслу жизни.
Официант, заметно побледнев, осторожно приблизился к Барни.
— Этого... этого не должно было произойти, сэр, — с дрожью в голосе произнёс он. — Наши креветки... они не должны разговаривать.
Барни, ещё не вполне пришедший в себя от удивления, наконец взглянул на официанта и с внезапной ясностью произнёс:
— Так я и знал! Здесь определённо происходит что-то странное. Значит, у вас не просто ресторан, а полноценная развлекательная программа! — Его глаза восторженно заблестели. — Вам следовало бы устраивать вечерние шоу. Представьте афишу: «Танцующие и мяукающие креветки» — это был бы успех!
Официант некоторое время молча смотрел на Барни, словно решая, стоит ли продолжать разговор, а потом наклонился и заговорил настолько тихо, что Барни пришлось напрячь слух:
— Вы не всё знаете, сэр... Дело в том, что креветки, которых мы здесь подаём, совсем необычные. Их доставляют к нам из очень отдалённых мест. Я мало что знаю наверняка, но говорят, что они находятся здесь в поисках чего-то крайне важного для них самих... возможно, какого-то смысла существования.
Барни задумался. Конечно, обычные креветки — это одно дело. Но креветки, владеющие секретами, размышляющие над смыслом жизни и при этом скрывающие свои намерения от посетителей ресторана, — это совершенно иное. И, надо признать, гораздо более увлекательное.
— Но подождите, — внезапно спохватился Барни, настороженно посмотрев на официанта, — если ваши креветки обладают столь глубокими философскими стремлениями, зачем же вы тогда ловите их и подаёте на тарелках посетителям?
Официант вздохнул так, словно ожидал этого вопроса всю жизнь и только сейчас, наконец-то, получил возможность на него ответить:
— Видите ли, сэр, руководство нашего ресторана убеждено, что нет ничего лучше, чем изысканное блюдо, которое одновременно служит поводом задуматься о бренности бытия. Подавая этих необычных креветок, мы не просто кормим гостей — мы заставляем их размышлять, сомневаться и даже приходить к неожиданным выводам о смысле жизни. Согласитесь, сэр, далеко не каждое заведение способно предложить такой уникальный опыт.
Барни задумчиво кивнул. Он никогда не предполагал, что заказывал на ужин блюдо, предназначенное не столько для насыщения тела, сколько для пробуждения души. Похоже, этот ресторан оказался гораздо более тонким заведением, чем он мог себе представить.
— Значит, вы хотите сказать, что креветки тоже способны искать смысл жизни? — спросил Барни, не скрывая улыбки.
Официант посмотрел на него с лёгким сожалением, словно удивляясь, как такой умный человек мог задать столь наивный вопрос.
— Нет, сэр, они его не ищут, — спокойно ответил он, — они его создают. Возможно, весь смысл их появления на наших тарелках заключается именно в том, чтобы мы сами задумались и услышали что-то важное. В конце концов, мир — это просто игра, где правильных ответов не существует, а любое решение верно ровно настолько, насколько мы сами в него верим.
Барни осознал, что разговор окончательно свернул на территорию абсолютного абсурда, и решил сделать последний шаг в этом удивительном приключении.
— Послушайте, — сказал он доверительно, — если у вас бывают креветки, читающие лекции по философии, я с радостью вернусь сюда завтра. Было бы крайне удобно слушать рассуждения о смысле жизни, не вставая из-за стола.
Официант улыбнулся и кивнул, в его глазах мелькнуло что-то вроде сочувствия.
— Возможно, сэр, дело не в том, что креветки должны читать вам лекции, а в том, что нам самим иногда стоит просто замолчать и прислушаться. Кто знает, вдруг креветки уже давно пытаются нам что-то сказать?
Барни поднялся из-за стола, поправил пиджак и направился к выходу. На душе у него было легко и немного странно. Сегодня он получил не просто ужин, а целое философское открытие: иногда самый глубокий смысл скрыт именно там, где его совсем не ждёшь. Например, в тарелке с креветками, которые, вопреки всякой логике и здравому смыслу, вдруг начинают мяукать.