Нар Дос - Смерть - перевод с армянского -30

Нар Дос - Смерть - перевод с армянского языка -30

       В вечер бала, около десяти часов, Шахян в застегнутом сверху донизу пальто и с притворно-равнодушным выражением лица поднимался по лестнице дворца торжеств. Он увидел свое отражение в зеркале, хотел остановиться, но, подумав, что кто-то может увидеть, как он заглядывает в зеркало, и продолжил движение.
Уже собралось изрядное количество народу, и они продолжали прибывать. Мужчин было больше, чем женщин. Сам Тифлис отсутствовал, как это бывает на каждом армянском мероприятии. Присутствовала провинция. Больше всего выделялись карабахцы и зоки — первые крупным ростом и с огромными усами, похожими на ласточкины крылья, вторые — тонкими, худыми телами и морщинистыми лицами. В глубине великолепно освещенного зала то тут, то там можно было видеть нескольких человек. Большинство собралось снаружи, в прихожей. У входа в зал, перед столиком, сидела ориорд Саакян с двумя женщинами, продававшими билеты. Шахян подошёл к ней, хотел поздороваться, но ориорд Саакян была так занята, что не заметила его. Он прошел мимо. Под колонной он увидел Марутяна, который стоял лицом к лицу с полным пароном и что-то говорил с выразительными движениями рук и бровей. Марутян тоже его не заметил. Шахян сделал круг по залу, вошел в зал, посмотрел на многочисленные светильники со свечами, вышел, отступил в угол, стал смотреть на толпу, толпившуюся перед ним, и уже это собрание показалось ему печальным.

Он уже собирался идти домой, как вдруг его взгляд упал на идущих ему навстречу жену и дочь Марутяна. Единственное, что удивило Шахян с самого начала, — это очень простой, не бальный наряд Евы, делавший ее почти незаметной среди ослепительно разукрашенных дам и молодых девушек вокруг нее. Видимо, именно по этой причине Ева не показалась Шахяну такой красивой и привлекательной, как дома. Казалось, она уменьшилась в росте. Но даже в этом случае, как только он увидел ее, сердце Шахяна затрепетало от чрезВычайно сладкого и нежного трепета. Это чувство не было новым для Шахяна. Встреча с Евой всегда вызывала у него одно и то же чувство. Однако на этот раз это чувство имело особую силу, непреодолимую силу, которая наряду со сладостью вызывала у него и какую-то неизбежную горечь. Он молча поприветствовал Текле и Еву и почувствовал, что теперь его дружба с ними не так свободна и непосредственна, как прежде, когда он вперВые встретил их.
«Вы пришли один?» - спросила Текла.
- Да.
- А парон Базенян? Он не придет?
Шахян уже чувствовал, что первые слова будут о Базеняне, и вдруг им овладел странный холод.
«Я не знаю», — сухо ответил он.
— Как сейчас его рука? Надеюсь, ему лучше?
- Не знаю, я его не видел.
— Возможно ли, что, будучи его другом, Вы не интересуетесь его здоровьем? О, если бы Вы только знали, парон Шахян, как мы ему благодарны... Я просто полюбила его, как собственного сына. Какой он добрый, какой честный молодой человек?

Шахян слабо улыбнулся, но тут же, словно от острой боли, прикусил нижнюю губу и посмотрел на Еву.
«Скажите, парон Шахян, Вы давно с ним дружите?» — спросила Ева, глядя на него своими большими глазами со странной серьезностью.
— Давно.
- Не могли бы Вы мне сказать, чем он на самом деле занимается?
«Ничем», — Вырвалось из уст Шахяна, и он то ли испугался, то ли и удивился однозначному акценту, который он придал этому слову.
«Но вчера вечером у нас дома он рассказывал...» — заметила Ева с невинным недоумением.
- Я спрашиваю об этом деле.
«Ах!» Шахян продолжил неоднозначно и таинственно и замолчал.
Ева посмотрела на него с еще большим недоумением.
«Простите мое любопытство», — сказал он со смущенным недоверием человека, чувствующего себя виноватым.
- Возможно, его дела — это тайна, которая?...
«Да, именно так он и сказал», — машинально произнес Шахян и тут же пожалел о своем ответе, потому что почувствовал, что этим ответом, помимо своей воли, он еще больше усилил тайну личности Базеняна, которая, как выясняется, особенно интересовала Еву.
Ева больше не задавала вопросов. Все трое начали ходить по залу. Текла что-то говорила Шахяну, но Шахян не слушал её, его внимание было приковано к Еве, хотя внешне он показывал, что она ему безразлична. Ева вообще не разговаривала. В последнее время в ней произошла удивительная перемена: она забыла свою прежнюю болтливость, держала себя сдержанно и в движениях, и в разговоре, смех на ее лице исчез, и вместо прежней озорной живости, которая появлялась на этом лице и особенно в глазах, теперь ясно виднелись отчетливое напряжение духа и какая-то беспокойная грусть.

Марутян оставил под колонной тучного парона, с которым разговаривал, и подошел к ним. Он тут же спросил Шахяна, пришел ли он один и где находится Базенян?
«Кем стал для них этот Базенян?» - подумал Шахян с узколобой обидой, видя, что все внимание и мысли этой семьи заняты Базеняном. Он чувствовал, что, если бы на его месте в тот момент был Базенян и он бы не пришел, ему, Базеняну, не задавали бы таких вопросов, быть может, даже и не вспомнили бы, что на свете есть молодой человек по фамилии Шахян.
«Вот он, парон Базенян», — вдруг воскликнула Ева, и счастливая улыбка озарила ее слегка встревоженное лицо.
Шахян побледнел.
Из толпы, заполнившей зал, осторожно постукивая обувью по полу, чтобы не наступить на подол женских платьев, с рукой, все еще висящей на повязке, проходил вперед Базенян с его чрезВычайно красиВыми, горящими глазами. С улыбкой на лице он приветствовал всех с непринужденной вежливостью, не отдавая предпочтения кому бы ни было.
"Что это?" - сказал он радостно.
- Я думал, что опоздал, но, похоже, танцы ещё даже не начались.
«Что, хотите танцевать?» - спросил Марутян.
— Да, если бы мог танцевать одной рукой.
«Неужели танцуют руками? А я думал, они танцуют ногами», — воскликнул Марутян и, найдя свою шутку очень смешной, громко рассмеялся.
«Кстати, как сейчас Ваша рука, парон Базенян?» - спросила Текла.
— Слава Богу, тикин, ему понемногу становится лучше.
«Эй, а куда денется, конечно, станет лучше?» - заметил Марутян.     - Нашей ориорд похоже тоже не повезло сегодня с танцами.
Базенян с интересом посмотрел на Еву.
- Почему?
Ева была слегка сбита с толку его пронзительным взглядом.
«У него случился сердечный приступ», — ответила Текла.
- Наверное, с того дня?
«Да, после того печального инцидента, от которого Вы пострадали больше всего», — сказал Марутян.
- И Вы вполне поймете несчастье моей ориорд, если я скажу Вам, что она очень любит танцевать.
«Поэтому я могу себе представить, как печально это событие для Вас, ориорд», — полушутя-полусерьезно обратился Базенян к Еве.
Ева посмотрела на него, затем на отца и тихонько рассмеялась.
— Ты всегда преувеличиваешь, папочка. Это правда, парон Базенян. Мне очень нравится танцевать, но не так, что слишком, как говорит мой отец.
«О, а теперь она отречётся», — заметил Марутян.
- Папа, если ты настаиваешь, я станцую.
Марутян вскочил с комическим беспокойством.
— Ой, чтобы я этого не видел... Ей врач даже ходить быстро запретил, а она говорит - танцевать. Нет, дорогая, танцы для тебя пока запрещены, — добавил Марутян и, медленно взяв дочку за руку, стал гладить ее с отеческой нежностью.
Заиграла музыка. Холл быстро опустел. Все собрались в зале, где уже начались танцы.
Марутяны вошли туда вместе с Базеняном и Шахяном и, стоя у двери, наблюдали за редкими танцорами, которые только начали танцевать. Шахян, Вытянув свою длинную шею сквозь свои очки смотрел на танцующих сквозь головы рядом стоящих, но все его внимание было сосредоточено на Еве и Базеняне, которые стояли рядом с ним, немного сзади, и он едва мог расслышать их разговор из-за шума музыки. Прошло несколько минут, и он больше не слышал голосов Евы и Базеняна. Он оглянулся и увидел, что они ушли. Он увидел только Марутяна и его жену, которые, прижавшись к стене, разговаривали с какими-то мужчиной и женщиной.