Инструмент Творца. Глава 10

Глава 10. Понедельник инженера.

— Оля, это ты, — спросил инженер, поспешно  подойдя к двери и положив телефон, по которому он буквально минуту назад разговаривал с астрономом.
 Послышался подтверждающий ответ. Инженер быстро открыл дверь, и, как только дочь пересекла порог, крепко обнял ее.
— Как хорошо, что ты дома. Я сильно переживал за тебя, очень сильно, —  взволнованным голосом проговорил инженер. – Ты промокла вся!
Он вспомнил вчерашний вечер, тот ужас, случившийся с его семьей.
— Пошел неожиданно сильный дождь, — сняв куртку и пройдя в ванную комнату за полотенцем, чтобы вытереть намокшие длинные русые волосы, объяснила Оля. — Пап, мы всего лишь были на даче у моей подруги; ты же сам нас туда увез. У нее абсолютно безопасно, тем более с нами был Михаил. Он тебе понравился?
Вопрос заставил инженера задуматься. Память упорно отказывалась хоть чем-то помочь. В воспоминаниях инженера вчерашнего дня теперь, как бы, не существовало, и единственное, что оставалось – это угадывать свое прошлое, или просто молчать. 
— Михаил? Михаил… Парень твоей подруги?!
— Д-а-а-а-а, пап. Мама права — ты сильно устаешь на работе. Хорошо, что она отговорила меня попросить забрать нас обратно. Михаил – мой друг, пап. Вы с ним всю дорогу вчера разговаривали.
— Извини: последние два дня чувствую себя неважно. Он учиться?
— Совсем забыл все. Учиться, на первом курсе в Университете. Что-то связанное с биологией, мозгами. Его мама там же работает. Планирует как она, заниматься наукой.
— Молодец. Надо пригласить их к нам в гости. Может, на выходные? И отца не забудь.
— У него нет отца. То есть он с ними не живет, они развелись с мамой. Она его с бабушкой воспитывала; бабушка за городом живет в своем доме, и мама часто увозила его к ней. А дедушка давно умер: еще до рождения Михаила. Ему в честь деда и дали имя. Дедушка тоже был ученым, как ты, пап: разные там опыты, эксперименты проводил. Толь про эти эксперименты ничего теперь не известно. Михаил говорит, они очень секретные были, настолько, что лабораторию потом уничтожили. Про это даже в интернете есть. Вот бы про его дедушку фильм сняли! Интересно вышло бы: засекреченный ученый создает супермашину времени…
— Про машины времени много наснимали уже. А как фамилия Михаила?
— Прохоров, — назвала Оля фамилию Михаила по отцу.
— А его бабушки?
— Он мне не говорил, пап. Он лишь говорил, что его дед был известным профессором.
«Неужели он – профессор Лирский?», — закрутился в голове инженера вопрос. Давно, еще в начале своей научной работы, он старался найти любые данные о профессоре и его экспериментах. Из общения с людьми, работавшими когда-то с Лирским, он кое-что понял, восстановил некоторые этапы работы научной группы, но полностью проект не складывался. Не хватало самого важного – рабочей документации, а она, по утверждению сотрудников Института и очевидцев пожара, была полностью уничтожена огнем. Последняя надежда оставалась только на жену профессора. Многие его тогда отговаривали, но он пошел, и она, чего до того не делала не с кем, на удивление инженера, выслушала.  Ее короткий ответ запомнился навсегда.
«Ваше упрямство и стремление доказать самому себе, что вы можете изменить мир, приведут к непоправимым последствиям. Никому вас не переубедить, я знаю. Вы потом поймете мои слова, но будет уже слишком поздно. События примут необратимый процесс, и дальше только Бог решит нашу судьбу».
Она перекрестилась и ушла. Из дома его провожала ее дочь — Маргарита. Впоследствии инженер, не желая с кем—либо обсуждать случившийся разговор,  говорил, что вдова профессора даже не разрешила ему что-либо спросить.
— Маргарита, маму зовут Маргарита?
— Да, пап. Михаил говорил тебе вчера.
— Мы можем встретиться раньше? Допустим, сегодня вечером. Я вспомнил, что на неделе улетаю в рабочую командировку вместе с группой на пять дней. Наше знакомство может очередной раз отложиться на неопределенный срок. Знаешь, мне кажется, я раньше видел его маму, давно. Если это действительно она, буде интересно вспомнить нашу встречу с ней.
— Было бы здорово, если так. А куда вы летите?
— В Питер позвали, на международную научную конференцию. Позвонишь Михаилу?
— Позвоню. Ты странный, пап.
Оля нажала на вызов и зашла к себе в комнату, прикрыв дверь.
— Секреты, — пробормотал инженер и сел на диван, включив телевизор.
Прошло около пятнадцати минут. Наконец, Оля вышла и подошла к дивану, где с закрытыми глазами сидел, откинувшись на спинку, отец.
— П-а-а-а-п, — позвала она.
Инженер дрогнул и открыл глаза.
— Заснул… Узнала?
— Его мама с кем-то уехала до конца дня к бабушке. Сказала, будет очень поздно. Михаил пообещал позвонить ей позже и договориться на завтра, вечером. Остальное потом обсудим.
— Жаль, — прозвучало как-то отстраненно. – Завтра, так завтра. Эксперимент, встреча… если хорошо… Обязательно будет все хорошо.
Он посмотрел на дочь.
— Не беспокойся, все будет хо-ро-шо.
Изменившееся состояние отца испугало Олю.
— Пап, ты в порядке?!
Мелкая дрожь пробежала по телу инженера: заболела голова и появилась слабость.
— Да, в порядке, — последовал более осознанный ответ. – Голова только. Выпью таблетку и полежу до прихода мамы. Она обязательно обрадуется встрече. Как будет известно время встречи, закажите столик в кафе. Деньги переведу.
— Пап, я сразу подскажу, а ты отдыхай и набирайся сил.
Оля удалилась к себе. Инженер, посидев на диване еще некоторое время, поднялся и пошел на кухню искать таблетки от головной боли, но, не дойдя, остановился в коридоре. В памяти, как если бы кто-то неожиданно включил яркий свет в темной комнате, вспыхнула картина его возвращения домой после совместного с астрономом эксперимента. Он увидел себя со стороны: вот он входит в квартиру, еще не зная ничего о несчастном случае с дочерью, вот зовет семью, и не понимает, почему не получает ответ, вот, наконец, начинает что-то подозревать, а затем, прочитав сообщение, выбегает на лестничную площадку, после какой-то бессмысленной суеты и метаниям по комнатам, при этом оставив открытой входную дверь. Картина тускнеет и исчезает; вместо нее вспыхивает новая. Здесь же, в этом коридоре он вновь видит себя, входящего в квартиру: измученный, он что-то бормочет сам себе, закрывая дверь, и в это время звучит голос жены; он замирает на месте, а через несколько секунд уже сидит на полу, наклонившись спиной на стену и закрыв глаза.
«Бредить начинаю, что ли?»
Голова кружилась, появилось чувство тошноты. Он медленно дошел до кухни, нашел в ящике нужную таблетку и, проглотив ее и запив минеральной водой, побрел обратно на диван…   
Оживленный разговор разбудил его: жена с дочерью обсуждали предстоящее мероприятие. Он нехотя приподнялся и сел.
— Проснулся, — увидела его жена через приоткрытую дверь. – Тебе бы и на завтра день. Замерь температуру.
— Нет у меня температуры — это я после сна. Поужинаю — будет лучше. О чем договорились?
— Упрямый, — жена прошла в комнату и выдвинула их шкафа ящик с разными медицинскими принадлежностями. — Вечером, в семь. Кафе рядом с нашим домом. Они, оказывается, недалеко от нас живут. Держи градусник, и сиди.
— Завтра в семь, — повторил инженер, запихивая градусник под подмышку. Должен успеть.
  Маша дотронулась до лба инженера рукой.
— Да вроде нет? Переутомление — что еще. День на завтра возьми. Переживут без тебя.
— Не могу. Завтра важные испытания, от которых многое зависит. Ты же знаешь, что собираются перекрыть финансирование: нам результат нужен, как воздух. У нас последний шанс. Если не получиться, то группу точно разгонят, а меня можно будет списать на помойку истории, как ученого.
— Совсем не жалеешь себя. Бьешься столько лет! Зачем нужны такие результаты, если они приводят к такому состоянию, в котором ты сейчас? Я боюсь за тебя и за нашу семью. Совсем не думаешь ни о себе, ни о нас.
— Я… я… я люблю вас. Сильно люблю! Я обещаю, только завтра, и все. Я возьму отпуск. Ты тоже возьми. Оля отпросится с учебы: ничего, потом догонит. Все вместе на море. Обещаю! Мы даже билеты можем сегодня заказать.
Маша пристально посмотрела на мужа.
— А давай, закажем! Сбережения есть. Пора бы нам всей семьей отдохнуть недели две. Что скажешь, Оль?
— Я за!
—  Сегодня, значит, займусь.
— Вместе выберем, а теперь доставай градусник и иди ужинать. Точно — нет температуры, — жена положила градусник обратно в домашнюю аптечку и ушла в спальню, добавив уже из нее. – Ты так и не услышал меня. Дай Бог, чтобы вы спокойно закончили проект.
Инженер остался сидеть на диване. Сонливое состояние полностью ушло, но сразу вернулось прежнее беспокойство.
«Завтра. Что будет завтра? У людей есть понятия «завтра», «сегодня», «вчера». Одновременно с появлением мысли появилось и время – четвертое измерение. Может ли существовать отдельно одно от другого? Вряд ли: ведь время требует осмысления, а чтобы что-то осмыслить, необходимо время. Но если говорить про Вечность и Поле? Что тогда? Получается, Поле существует вне времени, и пользуется им только при появлении разума. Камни, микробы, растения, животные, все живое и неживое, не способное осмыслить свое существование, тоже живет вне времени. Им оно просто не нужно. Время – это результат работы нашего мозга, разума. Это его огромное преимущество перед остальными существами, и его большая проблема: разум постоянно находится в рамках, созданных самим собой, и выйти за эти рамки он не может. Как же нам тогда осознать то, что находиться за пределами нашей мысли?»    
Они всей семьей, как и договорились, после ужина выбрали отель и оплатили отдых на море через две недели, а оставшийся вечер, до поздней ночи, инженер перелистывал свои рабочие записи, описывающие ранее выполненные эксперименты. Он сделал свой выбор, и теперь оставалось только реализовать задуманное и при любом результате прекратить навсегда работу над проектом.