Глава пятая. Петля критика

На краю просторов Москвы, там, где заканчивается вечер и начинается ночь, ресторан «Грибоедов» замер, ожидая следующей порции сатанинских развлечений. Стол, покрытый свежей клеёнкой, оказался снова центром событий. Мишень следующего наказания выбрал сам Воланд, отведя взгляд от Рыбинского и переведя его на маленькую, юркую фигуру Артёма Хлестова.

Хлестов, театральный критик, страдал хроническим комплексом неполноценности, восполняя его постоянным созданием интриг и мелких пакостей соперникам. Как раз за подобные мелкие гадости он и оказался в фокусе внимания Воланда.

— Артём Юриевич, — произнёс Воланд нарочито-ласково, доставая из кармана небольшие металлические шарики, которыми играли мальчишки. — Я слышал, вы превосходно владеете искусством критики, правда?

Хлестов пожал плечами, понуро опустив глаза, пытаясь не встречаться взглядом с демоном.

— Что-то в этом роде, — пробормотал он неуверенно, нервно теребя салфетку.

— Тогда покажите мне своё мастерство, — распорядился Воланд, высыпая шарики на стол. — Методом демонстрации вашей техники вы сможете очистить вину за прежние провинности.

Хлестов был озадачен, не понимая, что от него требуется. Он поднял взгляд на Воланда, надеясь прочитать инструкцию на его лице, но Воланд лишь ухмыльнулся, давая понять, что решение принадлежит самому критику.

Вдруг рядом с шарами появилось зеркало, закреплённое на специальном штативе. Воланд кивнул в сторону зеркала:

— Суть задания проста, — пояснил он, оглаживая накладные бакенбарды. — Вам предстоит швырнуть шарик в зеркало, применив технику точной критики, чтоб он не задел поверхность стекла, а прошел сквозь него, отразившись в зеркале от собственного сознания.

Артём дрогнул, он понятия не имел, как выполнить такое задание. Но Воланд ждал. Холодная улыбка приросла к его губам, глаза полыхали фосфорическим светом.

Хлестов взял один из металлических шариков, пытаясь представить, что это обвинение в адрес соперника. Но шарик сорвался с пальца, врезался в зеркало, оставив на нём заметную отметину.

Воланд хмыкнул, сжал губы, посмотрел на зазубрину на зеркале.

— Низкая квалификация, Артём Юриевич, — тихо произнёс он, доставая из рукава белый платок. — Удивляетесь, почему ваш шарик повредил зеркало? Это зеркало вашего сознания, оно повреждено годами интриг и мелочности.

Платок Воланда превратился в длинный шнур, который мгновенно обмотался вокруг шеи Хлестова, начав душить его, сжимая горло. Артём захрипел, лицо его налилось краской, он судорожно силился сбросить петлю, но чем сильнее сопротивлялся, тем крепче становился удавочный узел.

Хлестов начал оседать, глаза вылезли из орбит, язык распух, преграждая дыхательные пути. Он уже почти потерял сознание, когда Воланд выпустил конец шнура, отпустив его шею.

— Вы освобождены от дальнейших обязанностей, — произнёс Воланд спокойно, снимая платок-шнур. — Дальше пойдёт легче.

Тело Хлестова распалось на отдельные молекулы, как будто его физически измельчили. Точно насекомое, расчленённое биологом под микроскопом, исчезло в воздухе, оставив лишь тень, едва различимую на полу.

Воланд обтер руки платком, уложил платок в карман, отошёл от стола и обратил внимание на остальных:

— Кто желает испытать счастье в следующем раунде?

Дмитрий Дежнёв застонал, Иван Бездомный покрылся гусиной кожей, Лев Лямбдатский быстро подумал, что пора было избавляться от очков, дабы лишний раз не привлекать внимания.

— Ну что ж, Дмитрий Михайлович, — продолжил Воланд, обращаясь к редактору журнала. — Вероятно, ваша очередь уже настала?

продолжение следует...