Через разлом в ткани бытия

(из хранилища опыта Erowid)

В тот миг, когда мироздание треснуло, я еще не осознавал, что стою на пороге невозвратимого преображения. Реальность раскололась с тихим, почти мелодичным звуком – как старинный пергамент, разрываемый невидимыми руками судьбы.

Пол под моими ногами утратил свою незыблемость, превратившись в колышущуюся мембрану между мирами. Знакомая геометрия комнаты изогнулась, словно отражение в кривом зеркале карнавального лабиринта. Где-то на периферии угасающего сознания мерцал слабый импульс – напоминание о необходимости заботиться о физической оболочке. Но эта мысль казалась столь же нелепой, как беспокойство о заброшенном имуществе в галактике, имя которой я давно забыл.

И вот – падение.

Я обнаружил себя в измерении, где законы привычного мира утратили власть. Моё физическое тело? Лишь далёкое воспоминание, абстрактная концепция, оставленная на другом берегу бытия. Я лежал с распахнутыми глазами, но видел не потолок, а бесконечность – и погружался в первозданный, абсолютный Ужас.

Но этот Ужас был особенным. Он не нёс в себе привычной отрицательной окраски. В этой вселенной дуальности, на которых строится человеческое восприятие – приятно и неприятно, радость и печаль, счастье и страдание – растворились, как соль в космическом океане. Весь эмоциональный спектр схлопнулся до трёх чистых, первородных состояний: всепоглощающий Ужас перед лицом непостижимого, кристальная Эйфория соприкосновения с истиной и фундаментальное Осознание – безграничное понимание того, что я наконец-то вошёл в единственно подлинную реальность.

Царство чистого духа, обнажённого разума, беспримесного сознания.

То, что обыденный разум назвал бы галлюцинациями, было оскорбительно неточным определением. Я не видел глазами – у меня больше не было органов восприятия в их земном понимании. Я просто знал окружающее пространство, и оно разворачивалось передо мной во всей своей многомерной полноте. Закрыть глаза? Бессмысленное действие в мире, где нет разделения между наблюдателем и наблюдаемым.

Пространство вокруг пульсировало живыми символами – величественный орёл с геометрически совершенными крыльями; фрактальные узоры, соединяющие в себе мудрость инков и тайны Древнего Египта; иероглифы несуществующих языков, раскрывающие свой смысл напрямую, минуя барьеры перевода. Всё это двигалось, трансформировалось, дышало собственной жизнью. Не просто образы – а орнаменты на самой ткани бытия, узоры первичной материи вселенной. В том, что отдалённо воспринималось как мои ноги – теперь полупрозрачные и лишённые физической плотности – извивались змееподобные сущности, хранители порога между мирами.

Здесь не было искажений – только кристальная ясность. Свет не стал ярче, но приобрёл невыразимую чистоту, словно я всю жизнь смотрел на мир через запылённое стекло, которое внезапно сняли. Это была подлинная реальность, а не грубая аппроксимация, созданная несовершенными органами чувств. Мой разум освободился от телесной тюрьмы и вошёл в первооснову космоса – в измерение, где обитают сознания, свободные от оков материи. Обитель душ до рождения и после смерти. Место, которое всегда здесь, но скрыто за пеленой наших убеждений и ментальных конструкций.

И тогда пришло озарение: сюда можно проникнуть и без химического ключа – достаточно отбросить все верования, все концепции, все привязанности к иллюзии отдельности. Я назвал это место "царством богов", но мгновенно осознал ошибочность этого термина. Никаких богов – только чистые сознания, человеческие души в их изначальной форме, абсолютно индифферентные к нашей повседневной реальности. Они не создавали её и не управляли ею. Оказаться здесь значило предстать обнажённым перед лицом абсолютного хаоса, непостижимой мощи и бесконечности подлинной вселенной – вселенной сознаний.

Первый час этого путешествия был неописуемо интенсивным. Бесчисленное множество событий разворачивалось одновременно, в каждой точке моего существа. Мой разум штурмовали потоки информации, которые он не мог ассимилировать. Я знал с абсолютной уверенностью, что сошёл с ума, и сомневался, что когда-либо вернусь в привычное состояние. Что значит "быть нормальным"? Этот концепт растворился в новой реальности. Большую часть этого времени доминировал Ужас – не пугающий в обыденном понимании, не парализующий, а просто неоспоримое констатирование факта бытия перед лицом Непостижимого.

На второй час интенсивность начала спадать, как затихает буря. Ужас постепенно уступил место базовому состоянию Осознания, временами вспыхивала чистая Эйфория – от понимания того, что я "вижу всё" и прохожу через этот опыт, не рассыпавшись на квантовые частицы. Я начал чувствовать, что мой разум адаптируется, что я теперь принадлежу этому измерению. Безумие казалось не болезнью, а необходимой платой за инициацию в высшие тайны. Мысли замедлились, приобрели глубину и ясность. Речь стала даваться легче, хотя мне казалось, что моё физическое тело, далёкое и почти забытое, произносит слова на древних языках, которых никогда не существовало в земной истории.

Мне требовалось напоминание о прежнем "я" – о моих ценностях, убеждениях, личности. Я мысленно обращался к образам своей семьи, вспоминал их взгляды и голоса – словно боялся утратить эту последнюю нить, связывающую меня с обыденным миром, чувствуя, как она истончается перед лицом новой, грандиозной реальности.
К четвертому часу я начал "возвращение" – медленное, неохотное приземление в физическую форму, хотя эхо иного измерения продолжало резонировать в каждой клетке моего существа. Я был контужен этим опытом, но абсолютно убеждён: то, что я пережил, было подлинной реальностью. Более реальной, чем вся моя предыдущая жизнь.

Даже на следующий день это чувство не отпускало меня. Я снова и снова прокручивал в сознании фрагменты своего путешествия, пытаясь интегрировать этот опыт в ткань повседневного существования. Окружающие замечали, что я фундаментально изменился – словно часть меня осталась там, в междумирье. Я теперь знал, где окажусь после смерти, но совершенно не представлял, как продолжать эту земную жизнь. Обыденная реальность потускнела, стала казаться второстепенной, почти иллюзорной по сравнению с той, большей реальностью, к которой я прикоснулся всего на несколько часов.

Путешествие завершилось, но эхо Бездны навсегда осталось со мной – как тихий шёпот из-за границы привычного мира, напоминающий о том, что за тонкой завесой восприятия скрывается бесконечность.