Первая гитара

  До пятнадцати лет Ваня был равнодушен к гитаре. Нет, ему, конечно, нравился Высоцкий и Визбор. И романтика туризма привлекала. А у туристов, сами знаете, без гитары никак. Но овладеть этим чудесным инструментом Ваня даже не пытался. Робел. Пока однажды в  их классе не появился новенький.
    Валера этим инструментом владел. Ну, не так, как профессионалы-гитаристы. Но кое что мог. Например, спеть и сыграть “Зимний вечер” или, скажем, “Алешкину любовь”. Ваня и сам бы смог спеть эти песни. И даже получше Валерки. Но вот только без гитары. И это как-то задевало.
    Ребята подружились, и однажды Ваня, смущаясь, попросил друга научить его играть. Первый урок был дан незамедлительно. И сразу пошли успехи. Такая пронзительная вещь, как “Смерть клопа” была исполнена с первой попытки. Три попытки были израсходованы на извлечение из гитары “Чижика-пыжика”. И не беда, что одним пальцем и на одной струне. Зато без фальши и в нужном размере! Дальнейшая программа обучения предусматривала освоение четырех фундаментальных аккордов, без которых повторение того же Высоцкого где-нибудь на лавочке в обществе девчонок было невозможно. И Ваня был готов, но все уперлось в наличие своей гитары. Терзание струн в гостях у Валеры было болезненным моментом. И для Ваниных непривычных пока пальцев, и для ушей и нервов Валеркиной мамы.
    В городе был магазин, где продавались музыкальные инструменты. Но это были, в основном, баяны и балалайки. Нет, гитары наша страна тоже выпускала. Но плановая экономика не предусмотрела гитарный бум рубежа 60-70 годов прошлого века, и инструменты эти оказались в дефиците. И расходились по нужным рукам еще на торговых базах. Но шанс купить эту мечту в магазине таки оставался. В областном центре. И не так, чтобы уж совсем теоретически. Но и этого было мало. Нужны были еще и деньги. Ленинградская фабрика музыкальных инструментов имени Луначарского предлагала тогда два варианта гитар. По семь и по шестнадцать рублей. Но, несмотря на то, что это были самые крепкие гитары в мире, качество звучания их было никаким.  Однако других просто не было. Денег у Вани тоже. Но мечта не давала спать, и мальчик начал собирать деньги. О-о-о, это была трудная задача! Детский труд в СССР был запрещен, воровать Ваня не умел. Оставалось экономить на школьных завтраках и сдавать бутылки.
    Больше всего бутылок можно было собрать у вино-водочных магазинов и на пляже. Но стоял ноябрь, и это был не Сочи. Ваня вскоре стал узнаваем многими любителями “раздавить пузырек” после напряженного трудового дня. Мальчик был вежлив, терпелив и незаметен. И никогда не отказывал в просьбе сбегать в соседний магазин за плавленым сырком или, скажем, соленой хамсой. За что неоднократно поощрялся одной, а то и тремя бутылками по 12 копеек штука. Что касается школьных завтраком, то первые дни было трудновато. Особенно, когда одноклассники с удовольствием поедали на переменах вкуснейшие пирожки и пончики. И в классе стоял устойчивый слюновыделяющий запах. Но Ваня быстро нашел способ борьбы со своими гастрономическими желаниями. Он просто уходил на улицу и мок там под дождем в ожидании звонка на урок.
    Наконец, к Новому году, семь рублей были собраны. Читатель, конечно, вправе спросить, почему Ваня не обратился к родителям? Ответ может кого-то удивить, но семья Вани была большой, а доходы скромными. Вот и пальто бы новое не помешало. Старое стало узковато в плечах, и руки из него торчали, как веточки из снежной бабы. Но сестры были младше, и тоже росли, как на дрожжах. А тут вдруг Ваня с какой-то гитарой! Этого мальчик допустить не мог, и нес свою мечту один. Но все тайное когда-нибудь становится явным. Вот и до Ваниного отца донеслось, что его чадо промышляет в злачных местах стеклопосудой.
    - Ну, и зачем тебе деньги?
    - На гитару. Ну, в смысле, купить хочу.
    - На гита-а-ару? Хм, я в твои годы мечтал о велосипеде. И о ботинках. И что же, будешь бренчать на лавочке у подъезда, подвывая на Луну?
    - Ну, почему сразу... на Луну? Просто музыка...это... это красиво. И мне нравится. И я уже кое-что даже разучил!
    - Да ты что? А вот я сейчас ... мы сейчас...! Сиди и жди меня здесь!
    И отец, сунув ноги в галоши, выскочил из квартиры. Через пару минут вернулся, но не один, а в обществе соседа дяди Яши. Который бережно нес ... гитару. Мужики уселись на табуреты, дядя Яша протянул Ване инструмент и отец грозно потребовал:
    - Ну-ка, сыграй, чего ты там умеешь?
    Гитара была семиструнной, и строй у нее был другой. Но Ваню это не смутило.
    - Можно? - спросил он у дяди Яши. Тот, заинтригованный происходящим, кивнул. И Ваня принялся за дело. Седьмая струна была ослаблена и при помощи спички закреплена за грифом. Остальные струны довольно быстро были перестроены, и тишину кухни облагородил первый аккорд, а из дверей комнаты высунулись любопытные личики сестер. И Ваня, набрав полную грудь кислорода пополам с запахом жареной рыбы, запел:
    Тополя, тополя, все в пуху. Потерял я любовь, не найду...
    Конечно, Ваня запинался. И пальцы его левой руки иногда попадали не туда, куда бы следовало. Зато правая кисть, вооруженная медиатором, четко выдавала ритм, а вибрирующий голос и проникновенные слова сеяли смуту в огрубевших душах взрослых мужиков. И у дяди Яши даже выкатилась слеза. А когда стих последний аккорд, он дрожащим голосом произнес:
    - Я не знаю, что скажет Лева Мнускин, но я скажу тебе, Ваня, что сын у тебя таки талант! И его надо развивать. И вкладывать средства. Знаешь, сколько получает Лева на свадьбах? О-о-о, ты не знаешь, Ваня! Таки скажу тебе по секрету, что много. И он уже думает о ГАЗ-21, чтобы ездить, как большой начальник из горкома...
    Тут надобно пояснить, что отца Вани тоже звали Иваном. А Лева Мнускин был известным в городе лабухом, который руководил духовым оркестром завода, инструментальным ансамблем Дома культуры, джаз-бендом в ресторане и еще группой виртуозов, с которыми халтурил на торжествах.
    Пока отец Вани приходил в себя от неожиданного открытия способностей сына, дядя Яша мечтательно продолжил:
    - Знаешь, Ваня, если бы я пел, как твой сын, я бы таки женился на Розе из галантерейного магазина. Потому что, Роза...
    В этот момент входная дверь распахнулась и на пороге выросла грозная фигура тети Сони, жены дяди Яши. Скромная и воспитанная женщина, она все это время подслушивала под дверью, не решаясь войти. Но когда на горизонте семейной жизни замаячила угроза в виде этой лахудры Розы, тетя Соня не сдержалась.
    - Господи, да вы посмотрите на него! Посмотрите на это жалкое существо! Которое всем своим положением обязано моему незабвенному папе! Которое до сих пор бы прозябало в простых бухгалтерах, бегая в заштопанных носках. И что бы тебе дала твоя Роза? Новые носки? Ха-ха-ха, Яша, не смеши людей и меня тоже среди них...
    Голос тети Сони, усиленный коридорной акустикой, уничтожающе гремел на весь подъезд, привлекая внимание соседей. Сверху сбежали и прижались к матери встревоженные Фима и Нелли, плоды их с дядей Яшей пошатнувшейся любви. А тетя Соня при виде их запричитала еще громче:
    - Смотрите, дети! Это ваш отец! И только что он сделал мне новость, что у него есть другая женщина!!! Мужайтесь, дети мои! Но, как говорил ваш дедушка, лучше быть гордыми сиротами, чем... чем...
     И не закончив свою, несомненно яркую речь, тетя Соня заплакала. И дети, прижавшись к ней, тоже. Видя такое всеобщее горе, всхлипнули за компанию и Ванины сестры. И дядя Яша, не выдержав, возопил:
   - Софочка, ангел мой! И кто тебе сказал, что у нас с этой Розой таки любовь? Да, когда-то я ошибочно предполагал брак с этой женщиной. И даже как-то подарил ей букет ... за три рубля! Но потом я встретил тебя! Тебя, прекраснее которой нет в этом мире...
    - Ага! Только сначала ты встретил моего папу!...
    Какое-то время супруги освежали друг друга воспоминаниями, но глаза у тети Сони уже просохли, и она шарила ими по кухне в поисках зеркала, чтобы выяснить, как она выглядит, пребывая в таком горе и в гостях одновременно. И, не найдя такового, она обратилась к Ване:
    - Мальчик, отдай инструмент дяде Яше, потому что он уходит в семью.
    Потом бросила виновато-игривый взгляд на Ваниного отца, смущенно запахнула халатик на груди и прожурчала ручейком:
    - Вы уж нас извините, Иван Иванович! Но мы таки пойдем.
    И дружное семейство соседей счастливо прошествовало этажом выше. Мимо застывшей с авоськами в руках и ничего не понимающей Ваниной мамы.
    А потом был семейный совет, на котором Ване были выделены недостающие 10 рублей. С учетом транспортных и других непредвиденных расходов. И под обещание не заниматься более сбором стеклопосуды...
     На зимних каникулах Ваня дважды ездил в областной центр, но безрезультатно. Более того, поездки съедали деньги, и мальчик рационально перенес эти вояжи на весну. Предполагая и дальше экономить на завтраках.
    Но занятия свои он не прекращал, и недостаток практики усердно восполнял теорией. В частности, его живо увлекла система построения аккордов. Пока, разумеется простых трезвучий. И оказалось, что музыка - это во многом математика. И он с удовольствием отмечал на нарисованном грифе нужные ноты, а потом, у Валерки, зажимал их вживую и радовался, если получалось...
    Тем временем с крыш закапало, снег начал съеживаться под весенним солнцем, а дни стали быстро расти, приближая лето. Как вдруг в один из таких дней, проезжая в автобусе мимо вокзала, он увидел стоящего на остановке счастливого навсегда пацана с новенькой гитарой в руках. Растолкав пассажиров, Ваня рванулся на выход...
    Через полчаса он уже ехал в автобусе по направлению к областному центру. До закрытия музыкального магазина, куда завезли гитары, оставалось два часа. Один из которых надо было провести в пути. А он казался бесконечным. И водитель, гад, почему-то не торопился. Ему-то что! Ему гитара не нужна...
   Когда запыхавшийся Ваня влетел в магазин, продавали последний экземпляр. И продавец развел руками. Мол, и завезли-то всего ничего. Но ты, мальчик, заглядывай. Сейчас конец квартала, нужен план. И, возможно...
   Но уже предательские  слезы хлынули из глаз! Ведь на минуту не успел!!! На минуту...
    И тут кто-то тронул Ваню за плечо. Это был парень постарше его, но с добрыми глазами, в которых было участие.
    - Что, гитара нужна?
    - Д-д-да...
    - А ты ближе к обеду подходи. У них завозы в это время. И если вдруг завезут, то ты уже первый в очереди!
    - Д-д-да, только я... я приезжий. Сегодня специально... сорвался ... сюда. И вот...
   Парень оценивающе оглядел Ваню.  Потом поднял голову вверх, словно размышляя. И вдруг махнул рукой, решившись.
    - А-а-а, ладно!
    И положил руку Ване на плечо.
    - Слушай, а купи у меня? Аппарат хороший, вот увидишь. Тут недалеко. Решайся!
       Ваня недоверчиво моргал глазами. Нет, он не боялся подвоха. Вернее, он и не думал об этом. Он боялся, что денег может и не хватить.
    - Сколько?
    - Не понял. А-а-а, ты про деньги? Ну, за “пятнашку” сдам. Она этого стоит, поверь! Да ты пошли, там увидишь!
    - А эта... “пятнашка” - это сколько?
    Парень удивленно посмотрел на Ваню. Но потом, видимо, сообразил, что периферия не столь продвинута, как центр, пусть и областной. И расшифровал:
   - Пятнадцать рублей и ноль-ноль копеек. Торг уместен. Якши?
    Ваня кивнул, и они пошли навстречу мечте.
    Гитара оказалась в хорошем состоянии. Чуть затерты лады на грифе да царапины от медиатора. Зато целых три наклейки симпатичных “гэдээровских” девчонок. Парень тут же сделал несколько простых рифов из битловской темы, вздохнул и протянул гитару Ване.
    - Пробуй!
    Ваня попробовал все струны на всех ладах. Ничего не дребезжало, струны зажимались на удивление легко. Парень снова вздохнул.
    - Она у меня первая! Сам порожек переделал на шесть струн, подточил. Ключ, правда, потерялся. Но тут все отрегулировано. Ты, главное, струны не перетягивай. И температурный режим соблюдай. Ну, мороз там ... или дождь. Вечная будет!
   И снова вздохнул. Было явно видно, что парень от себя отрывает. И Ваня протянул ему гитару.
    - Спасибо, конечно, но тебе она, наверное, нужнее...
    Парень поднял удивленные глаза. Потом улыбнулся и метнулся в соседнюю комнату. И вынес оттуда ... Акустическая Musima переливалась лаковыми боками и казалась самим совершенством. И мягкий ее звук наполнил комнату теми же бессмертными “битлами”.
    - Вот! Из Германии подогнали! Вещь?
     Восхищенный Ваня кивнул и провел пальцем по прохладной поверхности гитары. Парень подмигнул
     - Берег для концерта какого-нибудь. Ну, или торжества... А эту для тренировок оставлял... А потом подумал, что, раз она у меня была первая, то пусть и у тебя будет первой! Тем более, что ты парень толковый! Берешь?
    Ваня кивнул и полез в карман за деньгами. Положил их на стол. Парень только взглянул и улыбнулся.
    - Ну, что, может, вспрыснем покупку, а?
    Ваня отрицательно замотал головой. До автобуса оставалось совсем ничего, да и с водкой он пока не дружил. Парень понял и поправился.
    - Да я про чай, а то неудобно как-то...
    Но Ваня поблагодарил и решительно шагнул к выходу. Надо было торопиться...
    Стремительно надвигающийся вечер уже зажигал фонари, а из темноты в лицо били мокрые снежинки. Ваня расстегнулся и заботливо закрыл гитару полой пальто. Сразу стало зябко, но зато гитаре стало тепло и не сыро. Ваня почти бежал по направлению к вокзалу. И думал, что автобусом или троллейбусом было бы быстрее, но он не знал, какой номер ему нужен. И продолжал нестись, лавируя между прохожими. И вдруг чья-то рука легла ему на плечо и остановила. Ваня вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял тот парень.
   - Ну, ты, брат, и бегаешь! Ты прости, но вот... возьми. Это чехол для нее. Сам шил на машинке. И струны запасные. Там четвертая уже на подходе... Лохматится.
   А когда гитара была уже в чехле, они пожали друг другу руки. И Ваня помчался дальше. И всю дорогу думал об этом парне. И только в автобусе вдруг понял, что даже не спросил его имени...
    Потом гитара верно служила Ване целых три года. И также верно ждала его два года на антресолях, пока он служил в армии. И радостно пела при встрече. А еще через год Ваня подарил ее мальчишке. Хорошему пацану, для которого музыка была красотою мира. И гитара снова стала первой...

                Апрель 2022 года.