Туман с запахом чертополоха

Не скажу, что мы были с Мэтью большими друзьями. Скорее приятелями. Мэт был молчалив и несколько обособлен. Хотя в работе более надёжного напарника было не отыскать. Мы с ребятами списывали его нежелание общаться с нами на высокомерие. Все-таки  в прошлом он был федералом, а федералы, как известно, бывшими не бывают.
Считали его слегка странным, пока он не пропал. Вернее, пока не нашли его дневник, после того, как Мэт исчез.
 Но, все по порядку.
Мэт перевелся в наш отдел год назад. Только месяц спустя мы узнали, что он пришел из федерального управления. Понизили? Что такого он натворил? Но, как оказалось, перевелся он добровольно. Поговаривали, что после последнего дела у него немного «сдвинулись мозги». Это все объясняло. Но, повторю, что в работе ему не было равных. А сдвиг в мозгах – да кто сейчас нормальный? Особенно, если ты полицейский.
В последние дни октября нам пришло задание. В небольшом городке нашего округа бесследно исчезло несколько жителей. Мэт с неожиданной настойчивостью сам напросился туда. Ну, а мне, как напарнику, пришлось ехать вместе с ним.
До города Фогтауна было миль восемьдесят. Дорога туда  пролегала среди блеклых полей, сменяемых редкими лесами. В открытые окна полицейского форда, мчавшего нас в Фогтаун, врывался холодный осенний воздух. Я был за рулем. Мэт сидел рядом и всю дорогу молчал. За год работы с ним, я усвоил, что нарушать его молчание не нужно, потому что оно означало напряженную работу мозга.
Примерно через час мы въехали в город, представлявший собой с десяток улиц, застроенных двухэтажными щитовыми домами. Подрулив к стоявшему на въезде в город небольшому мотелю, мы выгрузились из машины, и пошли заселяться. Быстро закинув свою дорожную сумку в номер, Мэт, ни слова не говоря, кивнул мне, приглашая идти с ним. Быстрым шагом он уверенно двигался  среди похожих друг на друга домов. Город был явно ему хорошо знаком. Наконец, Мэт подошёл к одному из строений, толкнул дверь, и мы с ним вошли вовнутрь.
Моему взгляду предстал небольшой не особо опрятный бар с несколькими такими же не слишком ухоженными посетителями. Первое, что меня удивило, это отсутствие окон. Второе - то, что хозяин заведения,  сгорбленный длинноволосый старик, знал моего напарника.
Повернувшись на звук дверного колокольчика, он увидел Мэта и поставил на последнюю стойку два стакана:
- Зря вы вернулись сюда, офицер.  Ушедших вам не вернуть, а туман все ближе. – Последнюю фразу старик прошептал, но один из посетителей все же услышал и испуганно посмотрел на Мэта.
- Что за чертовщина здесь творится? - Я сказал первое, что пришло в голову. Но мои слова странно подействовали на присутствующих. Посетители, как мне показалось, напряжённо затихли, а хозяин пронзительно посмотрел мне в лицо и минуты через две тихо произнес:
- Все верно, офицер. Чертовщина. Они уходят в туман, и их невозможно остановить.
- Как было дело в этот раз, Пит? - Присаживаясь к стойке, спросил Мэтью.
Хозяин бара почему-то подозрительно осмотрел зал и, наклонившись к нам, зашептал:
- Помнишь, офицер, двух братьев - здоровяков? Они рубили лес и не успели спрятаться. Туман их настиг по дороге домой. Старуха Бетти из окна видела, как они развернулись и пошли в туман. - А затем, помолчав, добавил: - Туман их одолел. Зря они над ним смеялись.
- Туман поглощает людей? - Усмехнулся я. - Да ваши крепыши просто где-то резвятся!
Старый Пит хмыкнул:
- Не просто туман, офицер, а туман с запахом чертополоха.
Я хотел рассмеяться, но напряженное выражение лица Мэта отбило у меня охоту зубоскалить.
- Их искали трое суток, а потом сообщили вам. - Уже спокойнее добавил  хозяин бара.
- А с чего ты решил, что наступает именно такой туман? - Мэт достал сигарету и закурил.
- Все очевидно, офицер,- снова взволнованно зашептал Пит.- На пустыре, возле разрушенного дома чертополох расцвел таким буйным цветом... Да и туманы пошли...
Конечно же, все это показалось мне бредом. А с Мэта что взять - у него с мозгами непорядок.
Назад  шли молча. Вечер был темным и холодным. По пути нам никто не встретился, я только заметил, как в домах спешно закрывали окна и двери. Было ощущение, что город напрягся в ожидании удара. Неприятная дрожь прошла по моей спине. В мотель я почти вбежал. Надо же было себя так накрутить!
Зайдя в номер, Мэт плотно закрыл окно, сел в кресло и закурил.
- Что происходит, Мэт? Что за жуткие легенды ходят по городу? - Я уселся напротив напарника с намерением выпытать у него все, что он знает об этом тумане.
Выпустив тонкую струйку дыма, Мэтью заговорил:
- С холодами в город приходят туманы.
- Как и везде.- Резонно заметил я.
- Да, - согласился Мэт.- Но здесь они особо густые.
- Я вижу, местные их побаиваются. Да так, что ещё с вечера задраивают окна и двери. Смахивает на массовое помешательство!
Мэтью резко наклонился ко мне:
- Эндрю, когда цветет чертополох?
- В июле, наверное,- неуверенно ответил я.
- Верно,- Мэт снова выпрямился в кресле и затянулся сигаретой.- Сейчас начало ноября, и его цветение должно закончиться. Но, иногда, что-то происходит с этими чертовыми цветами и они, словно взбесившись, начинают цвести в сезон туманов, напитывая воздух своим ароматом. Именно таких туманов и боятся местные. Поговаривают, что люди, попадая в такой туман, уходят в него и исчезают бесследно.
- И ты веришь в это, Мэт? - Удивился я.
- Нет, я верю только в то, что вижу. Но, какая-то связь исчезновения людей с туманом явно присутствует.
- Я не суеверный, Мэт, но что-то мне расхотелось гулять по туманным улицам этого городишка. - Усмехнулся я.
Напарник задумчиво кивнул мне, но мысли его уже были далеко.
А утром Мэт исчез. Меня разбудил холодный воздух, идущий из распахнутого окна. Я открыл глаза и скользнул взглядом по номеру. Кровать Мэта была заправлена, а его самого не было.

Я искал его несколько дней, затем сообщил в отдел. Приехали наши ребята, но следов Мэтью так и не обнаружили.

Спустя какое-то время после этого происшествия я, наконец, решил навести порядок в салоне своей служебной машины, и наткнулся на толстую записную книжку, надёжно спрятанную под сиденьем. Открыв записи, я узнал ровный, почти каллиграфический почерк Мэта. Это был конец рабочего дня перед выходным, поэтому я взял записную книжку домой, с намерением просмотреть ее завтра. Но любопытство взяло верх и, заварив кофе,  я уселся за чтение записей Мэта, не дожидаясь утра.

***

Дневник Мэта

Запись №1
В тот раз нам пришла информация о похищении  группы людей из небольшого южного городка Фогтауна. Наше бюро тогда работало над проблемой трафика «черной» трансплантологии. И вот группа из трёх человек, куда вошёл и я, отправилась на выяснение обстоятельств. Местных специалистов решили не привлекать к делу, чтобы не создавать ненужного шума.
Брайен был главным, а мы с Томми - в его подчинении.
Первые дни мы усиленно собирали информацию, опрашивали местных, пытались найти какие-нибудь совпадения и зацепки. Ситуация была странная. В этом на вид тихом городишке, как оказалось, люди пропадали давно.  Особо удивительным это не казалось, учитывая, что сам Фогтаун стоял вдали от "цивилизации", окружённый лесами и различными водоемами. Вполне вероятно, что люди могли пропадать в лесу, либо тонуть. Тем более, что происходило это достаточно редко. Но в этот раз пропало сразу трое. Причем, в один день. Как показали свидетели, их видели идущими вместе, хотя до этого они практически не были знакомы. На вопрос, как можно быть не знакомыми, живя в таком маленьком городке, нам пояснили: разница в возрасте. Один из них был девятилетний мальчишка, женщине было тридцать шесть лет, и третий был девяностолетний старик. Старик никак не мог быть объектом для черных трансплантологов, но на всякий случай мы проверили медицинские карты всех троих пропавших, и всех троих исключили из списка потенциальных доноров. У мальчишки была достаточно сложная форма белокровия, женщина была туберкулезная, а старик - эпилептиком. Это было не наше "дело" и мы собирались передать его местным сыскарям. 
В день, предшествующий дню нашего отъезда, мы с ребятами решили посетить местный бар. Первое, что бросилось мне в глаза – отсутствие в баре окон. Второе – старик бармен с лицом, похожим на печеный картофель. Явно с примесью индейской крови. Его звали Пит. Третье – отсутствие шума, который является обычным атрибутом любого злачного заведения. Наши веселые лица явно не вписывались в тревожную атмосферу этого заведения, но это не помешало нам быстренько накачаться алкоголем. Через какое-то время в бар вбежал  парень и плотно закрыл за собой дверь.
- Пит, похоже, со стороны пустыря идет туман.- Громко сообщил он.
В зале наступила тишина.
- Что ж, ребята, сидим здесь до утра, пока этот чертов туман не рассеется. - Пит  повернулся к нам. – Вам тоже не советую высовывать нос наружу.
Брайен ухмыльнулся:
- С чего бы вдруг нам сидеть в твоей убогой забегаловке до утра?
Пит не обиделся на едкий выпад нашего товарища. Вполне серьезно он пояснил:
- Когда на пустыре не  по времени расцветает чертополох, его запах смешивается с туманом. Почему-то туман становится вязким, как молоко. Именно попав в него, люди уходят из города и пропадают без следа. Может это просто поверье, но никто из жителей не рискнет его проверить. Правда, ребята? – Повысив голос, он обратился к посетителям. Те молча закивали головами.
Меня его слова насмешили, а алкоголь придал дерзости и бесшабашной смелости.
- Да, ладно! Что за глупости! Сейчас я прогуляюсь до пустыря и вернусь обратно. – Я посмотрел на дремлющего Томми, размякшего от выпивки Брайена и, накинув плащ, двинулся к выходу.
- Офицер, - крикнул мне в след бармен. – Не входи в туман!
Я показал ему средний палец и лихо выскочил за дверь.
 На улице было достаточно светло, чтоб определить, в какую сторону мне двигаться. Вскоре я, разгоряченный выпивкой, оказался на окраине города. Впереди, передо мной, медленно расползался плотный влажный туман. Я почему-то мгновенно протрезвел. Туман окружал. Вскоре исчезли очертания местности, и я оказался внутри густого облака. Мой нос уловил приятный тонкий запах. «Чертополох пахнет?» - Промелькнуло у меня в мозгу, и я непроизвольно сделал шаг вперед.
Казалось, ко мне прикоснулись сотни влажных холодных рук. Тело затрясло в мелком ознобе, стало трудно дышать. Я закричал и побежал, не разбирая пути.
Внезапно в глаза резко ударил дневной свет. От неожиданности я остановился и прикрыл глаза рукой. Дышать стало легче. Медленно убирая руку от лица, я огляделся: туман рассеялся, передо мной простирался большой пустырь, густо поросший колючим чертополохом. Растения буйно цвели. Впереди виднелось полуразрушенное двухэтажное здание, явно пустующее. Я медленно повернул голову и от неожиданности вздрогнул. В нескольких метрах от меня стояла молодая девушка лет восемнадцати в наглухо застегнутом черном  пальто. Ее черные, как смоль, волосы, постриженные под каре, обрамляли неестественно бледное тонкое лицо. Взгляд огромных темных глаз был спокойным и внимательным. Казалось, ее совсем не удивил кричащий мужчина, выбежавший из леса. В руках девушка держала букет цветущего чертополоха.
В голове мелькнула мысль: что с ней не так? Взрослый мужчина, явно вдвое старше ее, выбегает с криком из леса. Почему она не испугана? Я, конечно, не хочу ни в коем случае ее напугать, но по логике вещей какая-то реакция на меня  у девушки быть должна. На всякий случай я вытянул руки ладонями вперёд, показывая, что у меня нет плохих намерений.
- Я не причиню тебе вреда, - отчетливо проговорил я.
- Знаю. – Спокойно ответила девушка. – Тебя зовут Мэтью?
Странно, она знала мое имя. Несколько растерянный, я кивнул.
- Ты знаешь меня?
- Нет. – Девушка переломила упругий стебель чертополоха и добавила цветок в букет. – Я видела сон. Меня зовут Хлоя.
- Сон? – Удивился я. – Ты видела сон про меня?
- Мы все видим сны. – Невозмутимо продолжала Хлоя.
Девушка вновь сорвала чертополох и добавила его к своему букету. Я заметил маленькие капли крови на пальцах Хлои.
- Зачем ты срываешь эти колючие растения? Ты же исколола себе пальцы! – Я взглядом указал на руки Хлои.
 - Разве это боль? – Удивилась она. – Тебе ли не знать какой невыносимой бывает  боль?
Она была права, и это настораживало. Я действительно знал, что такое невыносимая боль. Вначале она приходила редко и ненадолго. Горсть обезболивающих таблеток помогала. Затем боль стала приходить чаще и задерживаться дольше. Через время  начались невыносимые головные боли, внезапные головокружения, тошнота, судороги, которые уже не снимали сильные препараты. Диагноз оказался неутешительным. Мне стоило больших усилий и средств, чтобы  скрыть его от начальства и остаться на службе.
Я прислушался к себе. Где-то в глубине мозга снова начинала зарождаться боль. В последнее время она приходила где-то раз в месяц. Я понимал, что повторится приступ. Так не вовремя! Хотя, это всегда случалось не вовремя.
- Нет, - услышал я голос Хлои, - сейчас боли не будет. Но она вернется позже, а тебе пора возвращаться в город. Ты пришел слишком рано. Ты еще не готов видеть сны и еще можешь терпеть свою боль.
Ее речь была похожа на бред. Она сумасшедшая, решил я.  Но, в то же время в ней было что-то странно притягательное.
- Ты говорила про сны, - напомнил я.
Хлоя подняла на меня взгляд своих огромных глаз и улыбнулась.
- Мы здесь все во сне, Мэтью. Просто кто-то просыпается раньше. А кто-то — так и остается спящим навсегда. Сны поглощают боль, но память уходит вместе с ней.
Хлоя кивнула головой куда-то в сторону:
- Сюда находят путь лишь те, чья боль стала сильнее страха, — сказала она. — Но ты ещё не на грани.
Я хотел спросить, что всё это значит, но в этот момент она сделала шаг назад. Туман за её спиной начал сгущаться. Он клубился, как дым от медленно тлеющего костра. Он заворачивался в кольца, будто дышал.
— Не иди за мной, — мягко сказала Хлоя. — Сейчас ты ещё можешь вернуться.
Она развернулась и шагнула в белую пелену. Её фигура растворилась быстро и почти бесследно. Я остался один, среди цветов чертополоха, окутанный молчанием и лёгким ознобом.
Я не помню, как добрался обратно в город. Помню только, что бар был закрыт, улицы безлюдны, и на меня никто не обратил внимания. Томми и Брайен были обеспокоены, но, увидев меня живым и в здравии, ограничились скупыми ругательствами.
А на следующий день мы уехали из Фогтауна.
Я не рассказал никому о встрече  - ни Брайену, ни начальству. Только вскоре я вернулся туда. Уже один.

***

Время давно перевалило за полночь. Я не мог оторваться от чтения дневника. Кофе на столике давно остыл.
 Дальше Мэт описывал как вернулся в Фогтаун и провел свое небольшое расследование, опросил жителей. Я закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Мысли разрывали мою голову. Я не верил в эту чепуху. Вся эта история про Хлою - девочку, умершую от туберкулеза, ставшую проводником, казалась мне выдумкой, городской легендой, придумкой для туристов или сумасшедших.
Но в дневнике Мэтью имя Хлоя появлялось слишком часто. Слишком лично. Он писал, будто знал её. Будто встречался с ней. Будто она говорила ему, что «ему ещё рано».
Он описывал поселение, куда можно попасть, только зайдя в туман, пахнущий чертополохом. Место, где забывают боль и прошлое. Где всё, что ты есть, стирается — и остаётся только покой.
И день за днём боль в его записях становилась всё сильнее, а сами записи короче и сумбурнее. Он пытался бороться. То верил, то отчаивался. Я снова открыл дневник и продолжил чтение.

***

Дневник Мэта

Запись №7
Иногда мне кажется, что я схожу с ума. Я забываю слова посреди разговора, смотрю в зеркало и не узнаю себя.
Доктор говорит - опухоль. Нужно срочно лечь в клинику. А я не хочу. Не потому что боюсь. Я устал.
Сегодня снова туман. Я стоял у окна и вспоминал рассказ старого Пита о чертополохе и исчезающих людях. Глупости. Но почему тревожно?

Запись №8
Боль как живое существо. Она шевелится во мне, как змей в банке, злится, если я слишком долго молчу, дремлет - но не уходит.

Запись №9
Я вспомнил её лицо. Не знаю, видел ли его раньше. Она пришла во сне.
Хлоя. Бледная, будто выцветшая. Она говорила: "Пока рано. Тебе ещё есть, за что держаться".
А за что, если всё внутри — дым? Я уже не понимаю, что реальность, а что бред.
Иногда мне кажется, что я уже там, в поселении. Но потом боль возвращает обратно.

Запись №10
Я читал всё, что мог найти про Фогтаун. Пропавшие. Случайности. Никто не связывает это с цветением чертополоха.
Но я знаю. Я чувствую. Это не просто совпадение.
Я думаю о Хлое каждый день. Кто она? Почему она не позволила мне остаться? Почему тогда боль ушла?
Мне кажется, это место где-то рядом. Но его можно найти, только если готов умереть.
Я пока не готов. Но с каждым днём — всё ближе.

Запись №11
Мне снился сон. Я был в городе, затянутом белым дымом. Люди ходили молча, как тени.
И она была там - Хлоя. Она улыбалась. И смотрела, будто знала, что я всё равно приду.
Но во сне я не мог сделать шаг — как будто что-то держало.
Проснулся с криком. Голова будто в железной хватке.
Почему она не позволила мне тогда остаться?

Запись №12
Сегодня пытался рассказать напарнику про чертополох. Он смеялся. Сказал: "Ты просто читаешь слишком много городских легенд".
Наверное, он прав. Я теряю связь с реальностью.
Я даже начал думать, что если напишу достаточно подробно, кто-то потом прочтёт и поймёт, что я не сошёл с ума. Что это всё - было. А если не было, то хотя бы я попытаюсь объяснить самому себе. Я перевожусь из управления в обычный участок. Ближе к Фогтауну.

Запись №13
Я перечитал свои старые записи. Размышляю: а вдруг это всего лишь галлюцинации? Симптомы нарастают. Доктор говорил - могут быть даже обонятельные. Туман пахнет цветами? Ну да, конечно. Это опухоль, не мистика.
И девушка - проекция страха смерти. Мозг просто выдумал утешительную фигуру, чтобы я не сошёл с ума.

Запись №14
Я снова видел ее. Хлоя смотрела на меня издалека. Не подходила. Только глаза  - огромные, печальные.
Я спросил: "Когда?"
Она ответила: "Скоро. Когда ты сам перестанешь сопротивляться".
Я вернулся. И пожалел. Эта боль — как нож. Я боюсь следующей ночи.

Запись №15
Времени осталось не так много: завтра мы с Эндрю отправляемся в Фогтаун.

Запись №16 (последняя)
Сегодня я вернусь к Хлое.
Я больше не боюсь.
Я иду туда, где нет боли.

***

…Я закрыл дневник, хотя пальцы дрожали, и на миг показалось, что страницы сами хотят перелистываться дальше, будто тянули меня к следующей фразе, к разгадке. Но последняя строчка не менялась:
«Сегодня я вернусь к Хлое».
Эта фраза звучала не как прощание, не как отчаяние. В ней была странная тишина. Как будто он уже знал, что обратного пути не будет и был готов к этому.
После выходных, проведенных как в бреду, вызваном записями Мэта, я пришёл на работу. Было тихо. Утро тянулось, как резина. Я зашёл в кабинет, сел за стол. Поверх кипы бумаг лежало письмо, адресованное Мэтью.
Конверт был из клиники.
Они искали Мэтью. В письме говорилось, что операция требовалась немедленно. Опухоль росла. Шансы были минимальны. Они просили срочно связаться с ними.
Я сидел, не двигаясь. И теперь, всё стало складываться.
Мэтью был обречён. Он знал, что скоро начнёт умирать по-настоящему. И всё же не выбрал смерть под капельницами. Он выбрал мир, где нет боли и воспоминаний.  Выбрал странное поселение, доступное лишь тем, кто стоит на пороге жизни и смерти.
Он выбрал Хлою.
Выбрал туман, пахнущий чертополохом.