Житие наше бытие 4

Презентация населению разбитого и разграбленного Аргуна состоялась.
Город теперь официально считался частицей огромного «Мира.ру».

И едва этот мир вступил в свои права,
как должностные «кормушки» расхватала братва.

А вот вам и пример: сунулся раз по житейскому делу в мэрию,
а столоначальника в чудом уцелевшем здании нет на месте.
Отдувается где-то там в «вышестоящем тресте».

Жду его, значит, в просторном холле и мух от безделья бью.
Фафитьевуфафю.

И вдруг — скрип тормозов, бряцание оружия и топот ног.
Просителей как смерчем в космос сдуло, а я из-за интереса не смог.

Торчу в холле как брошенный армейский сапог и на явление
вооружённого до зубов Лобзика гляжу. Думал, наваждение.

На всякий случай, Бога помянул,
и в памяти послужной список Лобзика развернул.
И читаю: «Уголовник. Мятежник. Фрондёр. Чеченский вариант Робин Гуда,
а теперь вот в «Мире.ру» пёс цепной. Иуда.

Затем узнаю и стоящего рядом с ним «оленя»:
при галстуке, блин, чисто выбрит, но физия, видно,в пуху,
иначе бы не был у «даржераспределителей» на слуху.
 

- Да это кореш Сайфулла? - кричу, ещё не понимая, что присутствую
на исторической церемонии представления нового аргунского главы.

И не в силах смирить рвущуюся из тела  рабскую сущность спешу
лизнуть новоявленному хакиму лакированную туфлю.
Чинопочитание у нас как для китайцев кун-фу.

А Лобзик рычит: «Тебя щас прихлопнуть или повременить?»
- Оставь, - тормозит его кореш. - Не видишь, свой.

Ну что за страна, сама не живёт и людям жить не даёт.

А по записи в «трудовой» ваш покорный слуга и впрямь «свой»,
ибо являюсь одним из последних аргунских могикан от совдепии.
А по сути давно уже «чужой».
 
Тем временем Лобзик, не дождавшись действующего главу,
обратился к стоящему перед ним на полусогнутых ногах клерку.

И заодно к «скоту», осмелевшему зреть его и «ясновельможную ряху»:
«Эй, вы, прошу любить и жаловать как своего родителя
вот этого руководителя.

И передайте там по цепочке старому ослу,
что снимаю с его морды «командирскую» узду.
 
А если будет возникать — вздёрну лично за фаберже
вон на том фонарном столбе».
 
Речь нунция завершилась под жиденькие аплодисменты,
стрельбу и возгласы: «Расея, мощь. Слава всем, кто во Христе.
Уррееее».

И каялись публично те, кто тайно воздыхал о заветном кресле
главы администрации: «Валлах1, не хотим в патриции уже,
фаберже родимые дороже».

И даже баннер растянули над входом в мэрию
«Нас мёдом не корми, зарплат не отдавай,
рабами быть твоими права не лишай».

А во мне пересмешник от перехлёста эмоций фонтанирует уже стихами:
«Говнюк всегда останется говном, хоть ты его героем назови,
и провоняет всё кругом, хоть в белоснежный саван заверни».
 
А животные и люди в «Мире.ру» браты навек.
Не то что в недалёком диком прошлом, где «человек человеку человек».

Они с пониманием лыбились, когда «бледнолицый лаптёжник»
материл несанкционированное скопище граждан: «Скот, не народ».

А если шлея попадала под хвост орал: «Народ, не скот».

И это нужно знать не мёртвым, а тем кто спал и во сне видел себя 
«животным» в тучном стаде этого замечательного «Мира. ру».

Были конечно и противники «скотобратства». Но всезнайка «Гугл», в угоду
 властьпредержащим браткам выдал информацию-рекомендацию, что у
индусов скотина — священное животное. «Ну раз сам Кришна не гнушается скотородства,
то и нам не должно быть это зазорным», — сказали тогда они и успокоились.

А кричалки-обзывалки типа «чурки», «быдло», «варвары»,
«обезьяны черножопые», «морда нерусская»,
коими нас, арийцев, щедро осыпала гособразующая пьянь, мы,
по душевной простоте относили к «производственным издержкам системы».

И жалели: «Вай-вай-вай, что с ними делает некачественная водка „Святорусская“».

А в этом мире не было и нет справедливости, чтоб драться за неё как за идею:
за «восстановленной правдой» всегда следует новая несправедливость.
И так до бесконечности. А жизнь у человека одна.
Всегда помнил о том и не искал её, как алкаш поллитру с бодуна.

А у русской охраны на шее кресты. Пересмешник так их и сяк.
На крестах, ведь, распятый жидами мертвяк.

А Бог бессмертен. Бог не тлен.
Но не только в «Мире. ру» от Его имени творят бесчестие и лжемолебен»».

А мир, прекрасен, спору нет,
жаль, им владеет бесов цвет.

А вы чего лыбитесь, господа «ахчематьяне?»
Скажите лучше: кто ваш Бог? Ах тот, кто «всюду» и «везде?»
Но «всюду» и «везде» у вас орудует идол Ахче.
Кхе-кхе.

И потому у кого ахча, кушает халву.
У кого нет ахчи, рад шашлычному запаху.
У кого нефть и золото, строит Бурдж-Халифу.
У кого власть и мощь — шатёр над всей землёй.

И получается, не «всюду» Он и не «везде».
Иначе бы арабские шейхи не купались в золоте, а нищета в говне.

Он создал джинов и людей, чтоб они поклонялись Ему.
О какой справедливости мерещится рабу?

Но Бог любит нас. И царь любит нас.
А если народ, то бишь «скот», станет задирать нос?
Тогда — хаос.

А в вороватом обществе о деньгах, заработанных честным трудом,
не говорят, иначе превратится в прах построенное на лжи наше житие разом.

Потому и наказуемо инакомыслие на небесах и на земле,
чтоб не обрушилась отлаженная хозяевами земли система сдерживания
«быдла» в состоянии беспрекословного повиновения.

Столпы всесильной системы: религия, царь, псы, рабы.
И над всеми Он. Всевидящий. Всеслышащий.

Вся информация о нас доставляется Ему ангелами ежедневно к заходу солнца.

И ежедневно, ангел правого плеча просит ангела левого плеча, не фиксировать
плохие поступки человека.

И ангел соглашается,
если грешник к тому времени раскается». 

Другие бесплотные ангелы (роботы) фиксируют исходящие
из наших черепных коробок мозговые волны.
Ты только подумал, а мысль уже светится на экране
твоего персонального монитора в Центре управления на Луне.

Вся информация о землянах у них там в электронной памяти хранится.
И обслуживают этот уникальный приёмник неутомимых ангелов рать.

И не надо кривить морды господа «умные»: наша планета
создана не вчера, а высший разум сформировался ещё раньше.

А материя — существо незримое, но живое.
Она объяла нас, мы в ней живём и ею дышим.

И произнесённые нами слова она воплощает в жизнь.
Отсюда слово — всего сущего основа.
Отсюда Он всюду и везде.

А в том, что мы обитаем в живой материи, у меня нет никакого сомнения.
И вот почему. Читаю раз книгу. А книга непростая, для мусульман святая.

Но рабам совдепии даже в переводе недоступная.
«Зачем дураку хрустальный член?» — решила наша родная и мудрая
партия. И объявила «опиум народа» бякой.

Хотя и слышал — есть перевод в помощь совпартноменклатуре.
Ну чтобы совпартсаранча профессиональней грызла душу
совдеповскому правоверному рабу.

Мне было сорок, и от рождения правоверный.
Хотя и хреновый, доложу вам, правоверный.
Почему?
А потому, господа хорошие, что в знании догм главной Книги мусульман
и в сорок был полный профан.

Идеи марксизма-ленинизма озаряли тогда путь «безбожного стада».

А впервые тираж святой Книги в переводе академика Крачковского завезли
в Грозный из Ленинграда самолётом в период горбачёвской перестройки.

Не оригинал, и что же?
Но и мы не арабы тоже.

И все кого в атеистические годы мучила «религиозная жажда»,
бросились теперь утолять её из доступного источника.
И я не был исключением.

Приобрёл за пятьдесят советских рублей
в киоске «Союзпечать», что стоял в здании грозненского аэропорта.

Так вот, читаю этот труд и вдруг вижу что строка ожила.
В прямом смысле этого слова.

Даже испугаться не успел. Обомлел. Но сколько потом не силился,
 а вспомнить что именно читал мозг противился.

Помню строка была обрамлена. На фоне живого, серого (неприятного)
вещества или существа, не знаю. И вращалась она в этом светящемся прямоугольнике, так,
будто крутят цифры в счётчике таксомотора.
Или арифмометра.

Смешно? Но мне было не до смеха. Захлопнул её машинально и больше
никогда не открывал. А в войну она сгорела вместе с моей богатой
библиотекой, домом и всем скарбом. И слава Богу. Но для себя я сделал
вывод: материя — существо живое и разумное.

Прости меня Господи за дерзость,
но как иначе передать творящуюся вокруг мерзость?

Воистину: над каждым знающим есть более знающий.

А сотвори на верфях космоса из «ничего» хотя б Луну,
я и тебя без колебаний Богом назову,
и поклоняться буду рад,
если планеты выстроишь вокруг светила в ряд.

И для вящей убедительности своих догадок приведу случай,
допью только горячий, ароматный чай.

Итак, лежу на диване, ТВ смотрю. Смотрю себе и смотрю.
Ни о чём таком не помышляю. Но шестым чувством ощущаю,
что кто-то на меня смотрит.

И не просто смотрит,
а хочет, чтоб я видел как это «нечто» на меня смотрит.

Огляделся внимательно и замечаю на паласе чёрную тень
размером со смартфон. (Тогда ещё не было мобильников, но с высоты
сегодняшнего дня мне удобнее сравнить так эту дребедень).

Она была настолько черна, что на фоне зелёного паласа была
почти невидима. Но она была.

И скользила по полу передо мной (уже сидевшему спустив на пол ноги),
то «влево», то «вправо», пока не сообразил, что меня фотографируют.

«Фотосессия» продолжалась минут пять.
Затем эта «штука» через всю комнату заскользила
к работающему ТВ и исчезла в нём. Экран засветился
ярко синим светом. Потом погас. Затем вновь ожил и появилась
весёлая мордочка. Она подмигнула мне и всё. Финита ля коммэдиа.

А я смеюсь: «Ха-ха, неважно, куда записала тебя судьба –
в белый список «богоизбранных» или в чёрный список «чёртомизбранных».
Важно, что заметили сильные мира всего».

Уверен, и Малевичу являлась эта тень. Но он хоть пользу извлёк
после контакта с ней. Квадрат нарисовал. В историю вошёл.

И сразу вопрос: «Кого больше любят в эмпиреях: голозадого праведника
или сытого грешника?»

Однозначно: сытого грешника.
Почему? Так из него всегда можно сделать нищего праведника.

(Это я так с себя тащусь).

А голодранец промотает всё, что ему с неба свалилось
или ещё хуже, начнёт благотворительностью заниматься.

Но деятельность в этой сфере — прерогатива Всемилостивейшего.
А удел нищего — ныть и благодарить господина его оков
за предоставленную возможность совершить бесплатную поездку в хадж,
за доставленное удовольствие лицезреть в Дубае Бурдж-Халифу и сотни
машин, вывозящих в пустыню фекалии из чрева этого гнезда богов.

Радуйся жизни раб, пока она медным тазом не накрылась,
и навек с тобой не распростилась.

И заруби на носу: Бог любит нас, но золото больше.
Бог любит хижины и ночлежки, но дворцы больше.

Бог любит ослов, но больше крылатых коней.
Царь любит всё, что и Бог, плюс иномарки бешенных мощностей.

А что делать? Возможностям сильных мира всего не завидуют.
Да и о их вкусах не спорят. Каждому своё.

Этот мир живёт по правилам сотворивших его отцов.
Не босяков.

Полистайте на досуге страницы журнала Форбс, там вся информация
о любимцах Творца. А это такие мироеды как «рокфеллеры»,
«морганы», «трёхфабержевые» шейхи, шахи, падишахи, ханы.
Ястребы войны, приносящие Ему в жертву кровь безвинных людей
и беспомощных детей. И богатства планеты всей».

И сразу в голове забузили и в стих сложились
ШАЛЬНЫЕ МЫСЛИ:

«Ужели тот, кто сотворил сей мир, ни разу не был на войне?
Не видел страх в глазах людей,
не слышал стонов умирающих детей?
А если был, как с этим жил, какого бога он молил,
чтобы его простил?»

Но ныне что-то разладилось в этой бессердечно-безупречной системе.
Люди стали понимать, что ими манипулируют далеко не божьи силы.
И тогда хозяева земли включили новый метод запугивания людей
и гоняют по облакам голограммы якобы небожителей.
Технологии иуды позволяют.

А теперь пара слов о «старом осле»,
которого нунций только что отправил в отставку,
лишив тем самым аргунский чиновничий аппарат честнейшего кадра.

Но акулам Системы нужен был вор,
тема человеческой морали для неё пустой разговор.

А этот человек до конца дней своих верил —
по отношению к нему совершена «чудовищная ошибка».
И ждал, что явится архангел Мафусаил
и скажет: «Иди работай, нунций пошутил».

Помню, как ожили его потухшие глаза, когда притормозил,
чтоб поздороваться с ним. Он стоял у забора своего дома и,
увидев перед собой «чудо в шляпе», когда все в пейсах,
наверняка подумал: «Мафусаил».

Не-е-е, в кумачовом прошлом не о таком будущем ему грезилось.
Как же судьба над ним потешилась.

Потом он умер. Но всякий раз, проезжая по этому участку дороги,
ощущаю вакуум, пустоту. С его смертью от аргунцев ушла и его добрая, созидательная энергия.

Зато такие проходимцы, как Айбатыров, у Системы в чести,
не зря ему доверили чеченские «конюшни» разгрести,

и довести до каждого страдальца денежные компенсации
за ущерб причинённый войной. Из отпущенных правительством
четырнадцати миллиардов. Да так чтоб лохи о том ни сном, ни духом.

И надо же: справился с деликатным поручением товарищ Айбатыров.
И акулы московские были у него сыты, и горизонт над руинами чист.
И сам он на столичных тусовках ламбаду отплясывал и твист.
Праздновал успех проведённой финоперации.

 А когда в стране объявили очередной газават коррупции,
его из Белокаменной привезли в Чечню в наручниках, как дорогого гостя.

Но, видимо, он успел что-то шепнуть отцам отечества, ибо, в шаге
от решётки, превратился в вице-премьера нашего уважаемого правительства.

И ни одна обворованная им скотина не лягнула этого господина.
И ни одна чернильная душа не опозорила этого кретина.

Расея, мощь. Гип-гип, урря-я.

И вот звонят: «Аллё, Махмуд, ты где?»
- А рядом с твоим джипом на осле.
- Ты кто сейчас у нас?
- На «Мире.ру» пока что быдлопас.
- Не ёрничай, невежда.
- А кто сегодня ты, компартии надежда?
- Не видишь: расейский истый муслимун.
- На вид и впрямь какой-то «мун», хотя и лгун.
- Но-но, сегодня «вани мне за мани» дарж высокий дали,
попридержи язык, пока его не оторвали.
- Вот балабол, и при ордынцах дарж себе нашёл.
А ведь вчера, когда компартия рулила,
за кружкой пива меня пытался охмурить,
в ряды еретиков сманить.
- Тогда другое было время, бараны ели всё подряд,
что вешал на уши партейный авангард.
Сегодня выбор есть,
ордынцы разрешают народу нашему на шею сесть.
Ответь: ты с нами или опять с рабами?
- Не с вами, с дураками.
Ну а с тобою пусть Бог всегда пребудет
и надоумит, что с шеи угнетённого народа, падать больно будет,
молись, чтоб не позволил Он толпе башку твою тупую оторвать
в тот день, когда вас отовсюду станут гнать.
Прощай.

(продолжение следует)