03. 05. 2025Про удивление, чувство стыда и инфаркт

Про удивление, чувство стыда и неслучившийся инфаркт миокарда



Меня тут пару дней назад чуть инфаркт не стукнул.

Нет,  никаких неожиданных новостей не было. Никто не сломал ногу, не попал в аварию и не забеременнел. Никто не полюбил другую, на 30 лет моложе, нет.

И нет,  я не опоздала на самолет. И не встретила насильников в темном переулке.

И не выиграла в лотерею миллион.
Хорошо, не томлю.

Ко мне сегодня мама постучалась в дверь, прежде чем войти.

В реальности войти, не в контакте, не в фейсбуке.
Не во всяких там  ватсапах и телеграммах.

Постучалась в деревянную дверь обычной  комнаты в обычной квартире. Я там, за дверью, сидела, делала вид, что сильно занята.

Сейчас я вам разницу между поколениями  покажу, хотите
 удивиться? Нас вот уже приучили, что родители стучаться должны, да? И все такие «Да-а! Как это хорошо-о!» Уважение, типа,  личные границы, все дела.

Так вот.
Первая эмоция у меня  была:  удивление.

Моя мама,  человек который  прожил  обе половины своей сознательной жизни  в двух разных странах, не покидая одной территории —  в рамках собственной квартиры никогда не стучалась ни в чьи двери. Потому что:  а смысл?

Они там у нас и не закрывались толком, честно говоря. Ни необходимости не было, ни условий.
Так и жили : друг у друга на виду,   друг у друга на ушах.

Маму с папой ( не говоря уже о бабушках с дедушками) вообще не смущало, кстати. Я с братом уже была из более  стеснительного поколения. Да кто нас спрашивал. Как жили, так и жили.

Стучали только в калитку  забора вокруг дома,  со стороны улицы, когда приходили гости.  Хотя, в принципе, и тогда не стучали.

Входным звонком работала овчарка  Дайна.   Прыгала радостно на метр вверх,  гаркала басом, с любовью ставила  лапищи на плечи пришедшего,   пробовала его языком.  Тех, кто    переживал ее  искреннее приветствие, вели себя хорошо.

Но я отвлеклась.
Вся территория внутри забора, включая дом,  чердак, два сарая и собачья будка — все было каким-то общим энергетическим  полем. И даже при наличии дверей в некоторых местах, они не воспринимались ни как преграды, ни как  разделительные  вехи, ни как водоразделы.

Люди проходили в дверные проемы не замечая  чего-то там, праздношатающегося на петлях. Так  тени не замечают в ясный день. Да, болтается там что-то под ногами, но  жить не мешает.

Если кто-то хотел уединения, его всегда можно было устроить по  максимуму. 
Прогуляться, например.  По лесу.  Пара десятков километров квадратных. Заизолируйся, сколько душе угодно.

Можно на рыбалку.  Сиди там хоть до зимы, пока  льдом  не затянет. А как затянет — сбегай за  ледорубом и  одежкой. И можешь продолжать медитировать.

В общем,   никто у нас  в двери не стучал,   за стеной не скребся.

И тут вдруг в городской квартире, в тишине: стук-стук. Стук.

Я сначала даже не поняла. Подумала, это соседи сверху полку прибивают. Они каждый день что-то прибивают, мне кажется, у них там уже все стены в полках, как цыгане в золоте.

И тут опять. Стук-стук. Тихо так.   Ненавязчиво. Только моя мама так может.  Робко так. Стеснительно. Боясь потревожить. Боясь  помешать или показаться лишней.

Я всерьез напряглась, вытянулась в сторону двери. Пока вытягивала шею — вся жизнь пронеслась перед глазами.
Я перебрала все версии плохих новостей и возможных  катастроф в памяти.  Прикинула, где  что-могло  непоправимо накрыться медным тазом.

И только в последнюю очередь  я поверила в то, что маман, насмотревшись модных тенденций, начала стучать в дверь   комнат своих детей с вопросом, можно ли к ним войти.
   
Потому что все предыдущие   наши годы совместного с ней проживания и   тысячу лет, которые  мы живем врозь  с  тех пор,  приучили меня, что она заходит ко мне, когда хочет.  Потому что это ее дом. Или мой дом, который тоже ее (потому что мой).

Потому что она моя мама.

В общем, все закончилось хорошо.
Кто ее научил плохому, не знаю. Или телевизор, или  внуки, какая уже разница.
Но стук этот напряг меня больше, чем  напрягли бы прямо сказанные плохие вести.

Сидела я потом, размышляла  над   тем, что для всех нормальных людей стало уже давным давно привычным. Ловила себя на единственной мысли.

Мне было стыдно.
Стыдно  заставлять стучать  в дверь родную маму. ( Хоть я и не заставляла)
Стыдно заставлять маму просить разрешения войти. ( Хоть мне это и не надо)
Стыдно ставить взрослого и родного человека   в позу просителя перед собой.
Стыдно возводить между близкими людьми  условные преграды, которые явно   говорят о   дистанции между  людьми.
Стыдно вообще, что она могла подумать  обо мне так. За саму ситуацию стыдно, хоть я  в ней и не виновата.

Мне стыдно. Хоть я и знаю, что так принято. И, вроде бы, и впрямь так   дипломатичнее... а все равно каким -то кажется искусственным и  неправильным.  Дом-то это не дипломатический корпус. Это —  гнездо, где всем хорошо.

И  по мне, так было бы вполне себе тактично, если б она просто открыла и спросила, не занята ли я. А я  бы промычала «Неа».

В общем, не смотря на глобальные потрясения, в этот раз  инфаркта  мне удалось избежать.
С трепетом жду следующего.
Кто ж теперь угадает, чему такому современному  мою маму научат ее  продвинутые  подрастающие внуки.
Или соцсети.