Глава шестая. Камнепад возмездия

Москва погружалась в густую июльскую ночь, тяжёлый воздух казался подслащённым медом, улица внизу пустынна, только в окне ресторана «Грибоедов» горел мягкий свет, проникая сквозь виноградные лозы, покрывавшие фасад здания.

В центре ресторана, на широком круглом столе, находились четыре человека: Иван Бездомный, Дмитрий Дежнёв, Лев Лямбдатский и Воланд. Остальные критики были уже наказаны и растворились в неизвестности.

Воланд пил чай из фарфоровой чашечки, наблюдая за остальными критиками, как сыщик, следящий за добычей. Его тёмные глаза блестели, словно обсидианы, отражая янтарный свет свечей.

— Господа, — тихо произнёс Воланд, откладывая чашку, — наше мероприятие близится к концу. И я решил назначить последним кандидатом на взыскание господина Ивана Алексеевича Бездомного.

Иван вздрогнул, облизал сухие губы, понимая, что настал его черёд.

— А что я сделал? — пробормотал он, пытаясь казаться спокойным. — Я ведь всегда старался быть объективным, иногда резким, но справедливым.

— Зато ваша резкость была чересчур болезненна, — ответил Воланд, аккуратно взбивая сахар в чае. — Обычно критику оценивают по количеству оправданий, которое она вызывает у авторов. В вашем случае оправданий слишком много.

Иван сглотнул, нервно сцепив пальцы рук.

— Что же вы придумали для меня, мессир? — спросил он тихо, стараясь не выдавать страха.

Воланд, не отвечая, подошёл к буфетной стойке, вытащил из кармана плоскую коробочку и открыл её. Внутри лежал изящный деревянный ящичек с шахматными фигурами.

— Играем партию, Иван Алексеевич, — предложил Воланд, доставая шахматы. — Правила просты: выиграете — получаете прощение, проиграете — уйдёте в вечность.

Иван сжал зубы, его сердце учащённо забилось. Шахматная доска была древняя, фигуры сделаны из слоновой кости и тёмного дерева, украшенные инкрустированными камнями.

Партия началась, фигуры двигались плавно, словно живые. Воланд играл легко, небрежно передвигая пешки, словно детскую игрушку. Иван прилагал все усилия, строя стратегию, но каждое его действие сопровождалось чувством усталости и бессилия.

Шахматные фигуры начали двигаться сами по себе, забираясь в головы игроков. Воланд следил за ходом партии с удовольствием, словно ребёнок, наблюдающий за взрослыми играми.

— Шах, — сообщил Воланд тихо, спокойно двигая ферзя.

Иван вскрикнул, бросив доску на пол. Деревянные фигуры взлетели в воздух, образовав круг, в центре которого стоял Иван, словно памятник собственной ошибке.

— Мат, — спокойно произнёс Воланд, закрывая коробку. — Но я вас не убиваю, Иван Алексеевич. Вы остаётесь жить, но будете носить в себе это поражение до конца дней.

И в тот же миг Иван ощутил, как его сознание пронизывает тяжесть камней, словно груз вины, который он теперь будет носить на протяжении всей жизни.

— Следующая партия, господа? — спросил Воланд, вновь улыбаясь, глядя на оставшихся критиков.

продолжение следует...