Приманка для оркестра

Жила-была женщина. Хорошая такая женщина, умная, добрая, вежливая, и возможно даже, красивая, мы точно не знаем. Но факт в том, что она никому не мешала, никого не трогала (потому что она была не замужем и трогать ей было некого; любовника у нее тоже не было, если что), никого не обижала (по этой же причине). Одним словом, не женщина, а конфетка. Причем сразу без фантика, готовая уже вся такая. Ей бы замуж, ан нет ; она решила почистить уши.

Ну казалось бы, что тут такого. Чистить уши – очень даже хорошо. И очень даже правильно. Но кто бы мог подумать, чем это может закончиться.

А вышло так, что у нее в ухе поселился оркестр. Причем пришли они ночью, в темноте, без спроса, как воры или разбойники. Интеллигенция, называется.

Ну а что им стоило! Ухо-то было открытое!

Пришли, натоптали, еле протиснули в слуховой проход свои барабаны, рояль, арфу и оркестровую яму. И ладно бы только это, а то расселись и давай играть. И ладно бы в покер. Так нет же. Поставили свои пюпитры и давай шелестеть нотами; хорошо еще, что не целлофановыми мешочками. Но все равно неприятно. Особенно когда ты спишь и особенно, когда это внутри.

Затем они достали свои скрипочки и как давай их настраивать. Боже, что за какофония!

Потом притихли, дирижер взмахнул палочкой, и стали играть. И довольно хорошо играли, чистенько так, по нотам. Что играли, спросите вы. Ну вот что композитор написал, то и играли.

Играли, надо сказать, негромко, за что им большое спасибо. Спать женщине это не мешало. Причем играли классику. А женщина наша была натура тонкая, имела музыкальный слух и была довольно образованная: закончила музыкальную школу по классу фортепиано. Ну да, с тройкой по сольфеджио. И что?

В общем-то женщине нравилось (если не считать момента шелестения нотами и настройки инструментов ; что можно было пережить).
Иногда музыканты сморкались и кашляли, что тоже можно было пережить.

А в перерывах между репетициями музыканты заводили с музыкантшами любовные интрижки и шептали им на ухо непристойности. Это было даже интересно. Те, кто не водил любовных интрижек, собирали сплетни про тех, кто водил. Это было ой как интересно!

Играли музыканты исключительно ночью почему-то. Наверное, потому что ночью было тихо, и музыкантам никто не мешал. А утром уходили кто куда: кто-то шел домой отоспаться после нелегкой ночи, кто-то на завод – на подработку. А кто-то оставался спать прямо здесь – на полу в ухе, рядом с арфой, барабанами и барабанной перепонкой. Самое главное – днем в ухе было тихо, и женщина могла спокойно заниматься своими делами, ни на что не отвлекаясь.

И все бы ничего, но скоро в ухо стала таскаться публика. Публика была в общем-то приличная, интеллигентная и местами даже интересная. Но женщина была интроверт, и она не могла потерпеть в своем ухе столько народу. Это, во-первых.

Во-вторых, на входе в ухо руководство оркестра устроило кассу и стали собирать с народа деньги. А арендную плату почему-то не платили. Это было обидно.

И, в-третьих, – это уж совсем возмутительно – в ухе устроили туалет. Самый настоящий. С буковками «эм» и «жо». И женщина стала всерьез опасаться, как бы у нее не воспалилось ухо.

В общем, этих музыкантов из уха надо было как-то выгонять.

Женщина думала-думала и придумала. Она позвонила в поликлинику и записалась на прием к доктору Виктору Степановичу Ухогорлоносу.
Ухогорлонос выслушал ее и посмотрел в ухо.

; Чем же я могу вам помочь? – спросил Ухогорлонос.

; Промойте мне ухо, ; попросила женщина.

; Нельзя, ; сказал Ухогорлонос. – Это запрещено законом. Там люди.

; Я никому не скажу, ; сказала женщина. – Просто вымойте их в лоток, а затем вылейте в раковину вместе с арфой, барабанами, креслами, туалетом и носовыми платками.

; Нельзя, ; сказал Ухогорлонос. – Обратитесь лучше в полицию.

«Это идея», ; подумала женщина и обратилась в полицию.

В полиции ее внимательно выслушали и предложили написать заявление. Самое сложное было подобрать статью. Да и вообще понять, что нарушают нарушители. Выходило так, что чужие границы они не нарушают, потому что такая территория, как чье-то ухо, в Российской Федерации не значится.

; Они нарушают мой слух, ; сказала женщина.

Это было вранье, но надо было как-то выкручиваться.

; Тогда вам придется сходить к лору и взять справку, ; сказали в полиции.

А лор был Виктор Степанович Ухогорлонос, как мы уже знаем. И женщине страсть как не хотелось к нему идти.

Но делать было нечего, и она пошла.

Возле кабинета Ухогорлоноса была большая очередь, и женщина разговорилась с одной старушкой.

Старушка сказала:

; Фи, сколько таких случаев! Я знаю, как тебе помочь. Это народное средство. Надо чтобы в ухо тебе кто-нибудь дунул. Это неприятно, но действенно. Музыканты попАдают со своих стульев, а зрители – с кресел; начнется суматоха, кавардак, недовольство публики. Оркестр разорится и уйдет из твоего уха искать новое место. Но запомни, одного раза недостаточно, надо повторять это десять дней подряд и обязательно на растущую луну.

Женщина поблагодарила старушку и, не дожидаясь своей очереди к Ухогорлоносу, отправилась домой.

Она мечтательно шла по улице и вдруг вспомнила, что она одинокая и ей некому подуть в ухо.

«Ладно, ; сказала она самой себе, ; попрошу первого встречного».
И первый встречный ей попался. Это был мужчина средних лет приятной наружности.

; Извините, ; сказала женщина, ; не могли бы вы дунуть мне в ухо?

; Что-что? – переспросил мужчина.

; У меня в ухе поселился оркестр, не могли бы вы дунуть мне в ухо? – объяснила женщина. – Они там все должны попАдать со своих кресел и наконец-то уйти из моего уха.

Мужчина так ошалел от просьбы, что сам чуть не упал.

; Хорошо-хорошо, ; сказал мужчина, потому что женщина ему очень понравилась. – В какое ухо надо дуть?

; Вот в это, ; сказала женщина и подставила ухо.

Это было не ухо, а ушко, и мужчина очень нежно дунул в него.

; Ой! – сказала женщина.

; Что такое? – испугался мужчина.

Он подумал, что он не достаточно нежно дунул.

; Я совсем забыла, ; сказала женщина, ; сейчас там почти никого нет, а те, что остались, спят прямо на полу в ухе, рядом с роялем, арфой и оркестровой ямой. Надо дуть ночью, когда придут остальные музыканты и публика, и у них начнется концерт. Вы придете ко мне сегодня ночью?

; Что-что? – удивился мужчина. Честно сказать, он просто прифигел от такой просьбы. ; Конечно, приду.

Эта малознакомая нагловатая женщина нравилась ему все больше и больше.

На этом они распрощались: мужчина пошел по своим делам, а женщина пошла в отдел нижнего белья и купила себе новый лифчик.

Женщина, конечно же, приготовилась к приходу мужчины: перемыла всю посуду, которая горой стояла у нее на столе с прошлого года, сняла паутину с потолка и стен, побрила ноги, надела новый лифчик, платьишко и нейлоновые чулки на ажурной резиночке толщиной в 20 ден, ну то есть очень тонкие.

; Какая интересная женщина, ; стали обсуждать музыканты между собой и начали потихоньку вылазить из уха.

И в первую очередь те, у кого не было интрижек в оркестре.

; Ой! ; закричала женщина. – Что вы здесь делаете? А ну-ка обратно в ухо! Сейчас ко мне мужчина придет, а вы все здесь! Что он обо мне подумает!

Делать нечего, музыканты залезли обратно в ухо.

А мужчина пришел…


На этом бы и сказочке конец, оно как бы дальше и так все понятно, но надо же как-то разобраться с ухом. Потому что в ухе были не только одинокие мужчины – с ними женщина как-нибудь смогла бы договориться. Но и женщины. И самое главное директор оркестра с хорошим заработком. Да и вообще, никому не хотелось оставаться без работы.

; Дуньте мне в ухо, ; сказала женщина.

; В какое? – спросил мужчина.

; Вот в это, ; сказала женщина и подставила ушко.

Мужчина дунул. Еще нежнее прежнего.

; Так не пойдет, ; сказала женщина, ; от такого легкого дуновения они не попАдают. Дуйте сильнее.

; Я не могу, ; сказал мужчина.

; Почему? – спросила женщина.

; Потому что… Я не могу вам сказать, почему.

; Почему вы не можете сказать, почему?

; Потому что я вас люблю.

; Что-то? – переспросила женщина.

; Я вас люблю, ; сказал ей мужчина в самое ушко и начал нашептывать ей всякие нежности.

А в это время в ухе как раз шел концерт. Вот прямо самый разгар концерта. А мужчина тут нашептывает всякие нежности. И по слуховому проходу несется прямо в концертный зал:

; Я вас люблю. Вы ; моя нежная. Вы ; моя хорошая. Вы – моя милая.

Вроде бы нежно так и тихо, но музыканты стали сбиваться с ритма. Глаза стали терять нотные строчки, пальцы забыли, где нота ля, где нота соль, ум отказывается понимать, что такое «бемоль», да и сами инструменты настроились на другой лад. Обмягли, разомлели и все, что они могли выдать на движения пальцев и смычков, так это «я тебя люблю», «ты – моя хорошая», «ты – моя нежная»…

Не концерт, а надувательство!

Самые нетерпеливые слушатели повскакивали со своих мест и потребовали деньги обратно.

А вот кому-то понравилось. Люди сидели в зале и улыбались. Музыканты сидели на сцене и улыбались. И было такое ощущение, что даже инструменты улыбаются.

Одним словом, концерт занеладился. И руководству оркестра пришлось вернуть зрителям деньги.

Женщины пришли домой и стали говорить своим мужьям: «я тебя люблю», «ты – мой хороший», «ты – мой нежный».

Мужчины пришли домой и стали говорить своим женам: «я тебя люблю», «ты – моя хорошая», «ты – моя милая».

А те, кто пришел парами, начали целоваться прямо в зале.

Но больше всех пострадал директор оркестра. Ему пришлось искать новое помещение, нанимать грузчиков, чтобы выносили инструменты: рояль, арфу, барабаны. И оркестровую яму. Да и вообще, оркестр понес серьезные финансовые потери.

А мужчина так и остался у женщины. А чего ходить туда-сюда. Ведь надо было еще девять раз на протяжении девяти ночей дуть ей в ушко. И обязательно на растущую луну.

04.03.2023