Агон. Гл 1. Астерионы. Кандидат

Все путалось, как в тумане. Мысли перемешивались и терялись в считанные мгновения. Тусклый свет факелов едва пробивался сквозь вязкую тьму подземелья, отбрасывая дрожащие тени на холодные, выщербленные стены. Тяжёлые каменные ступени уходили вниз, растворяясь во мраке. Камень под ногами был скользким, будто пропитанным потом и кровью тех, кто ступал сюда прежде.

Ирида шагала вниз медленно. Ноги сами замедляли ход, будто что-то мешало идти туда, куда звала судьба. Доспехи холодили кожу, их тяжесть сковывала плечи. Рукоять меча в ладони казалась нереально твёрдой, чужеродной, а сам меч неподъёмно тяжёлым.

Казалось, стены двигались. Ирида обернулась и не узнала ни проход, ни лестницу — они выглядели уже иначе.

В голове всё окончательно спуталось, будто в галлюцинациях. Голоса, как размытые силуэты во мгле, пересекались, сталкивались, расплывались прежде, чем успевала их ухватить. Шёпоты…

— Ты должна…
— Ты должна…
— Ты должна…

Тревога вплеталась в шаги, вжималась в позвоночник, змеилась по коже. Она шла. Шла, чувствуя, как страх замирал в груди и колол под рёбрами ледяной иглой. Не страх смерти, а страх поражения. В груди колотилось сердце, и этот стук, бойкий, отдавался в висках. И ей пришлось собрать всю свою храбрость, чтобы противостоять этому страху.

Пламя факелов выхватывало её силуэт из мрака: высокая, стройная, собранная, как натянутая тетива. Медные пряди волос, выбившиеся из-под шлема, дрожали в свете, обрамляя голубые глаза и совсем молодое лицо, на котором не осталось детской мягкости — только тень упрямо сжатых губ и тяжесть взгляда, в котором боролись решимость и паника.

Внизу кто-то ждал.

Она чувствовала это кожей. Чувствовала, как воздух становился тяжелее, отчего дыхание вдруг стало слишком громким.

Мысли путались. Это же ни враг, ни чужак. Это… Имя вспыхнуло резкой болью. Тирон. Её двоюродный брат и её соперник. Единственный, кто стоял между ней и дорогой на Агон. Когда-то он улыбался ей, водил по залам их дворца за руку. Сейчас кто-то из них должен был умереть в схватке.

Ириде нужна была победа. Не потом. Не завтра. Здесь и сейчас. “Здесь и сейчас”, — слышалось эхом. Это долг перед семьёй, пожизненный, который невозможно закрыть. Чтобы обрести новый долг, но уже перед народом.

Она видела их лица, как будто они смотрели на неё из темноты. Видела суровое лицо отца, его тяжёлый взгляд, из-за которого внутри все покрывалось коркой льда.

— Победи…
— Победи…
— Или разочаруешь…

Слова сжимали грудь, накатывали, дробились эхом, наслаивались одно на другое, обволакивая её, сжимая горло.

Она сжала кулаки, вцепившись в рукоять меча так сильно, как могла. Она готовилась долго. Её готовили к этому дню, но она была уверена, что недостаточно. Она прошла боль, кровь, бесконечные тренировки, после которых тело должно было стать сильным, после которых страх должен был исчезнуть.

Но он не исчез.

Пальцы рук дрожали. Ноги налились свинцовой тяжестью.

Мучила злость. Злость, горькая, из-за того, что до сих пор не чувствовала себя готовой к схватке.

Ириду бил озноб, но не от холода.

Тьма расступилась, и Ирида шагнула вперёд. Наконец она вышла из бесконечного лабиринта, который вёл её вниз.

Арена открылась перед ней внезапно, резко, словно она прорвалась из глухого, удушающего подземелья в иной мир — мир сражений, крови и предсмертных криков, что навеки застыли в этих стенах.

Здесь не было солнца и неба. Только своды, уходящие ввысь, окутанный полумраком. Свет огня плясал на камнях, придавая всему нереальный оттенок. Стены были сложены из грубо обтёсанных блоков, тёмных от времени, с глубокими выбоинами.

Здесь сражались, здесь умирали. Здесь оставляли судьбу на волю богов и собственную силу.

Выл ветер — резкий, гудящий в арках, не умолкающий веками — вечный свидетель. Он рвался в расщелины между камнями, свистел в узких проходах, ударялся о стены, словно хотел снести их, но лишь дробился на тысячу голосов.

Здесь все было пропитано этим: непредсказуемостью судьбы, и в то же время фатальной предначертанностью. В голове Ириды мелькнуло, что не зря андайцы, построившие это место, верят в Андо-Медон. Смерть предначертана каждому, но лишь от воина зависит, станет ли она его поражением или последним подвигом.

На противоположной стороне, в глубине арены, темнел проход. Тот, через который должен был выйти её соперник…, и он вышел. Тирон.

Сначала только тень, что колыхнулось в глубине, а затем свет факелов выхватил его из мрака. Высокий, сильный, в доспехах. Лицо, знакомое с детства. Теперь оно было холодным и чужим. В глазах не было ни злобы, ни презрения. Только уверенность, не знающая сомнений.

Клинок в его руке блеснул в свете огня.

Сердце Ириды билось слишком быстро. Она подняла меч. Всё тело напряглось. Затем она стиснула зубы, и они сошлись.

Ирида наносила удары быстро, отточено, со всей силой, что накопила за годы. Но что-то было не так.

Он всё блокировал — её атаки не достигали цели. Она была слишком медленной. Или он был слишком быстрым?

“Энтарас!” — воскликнула она мысленно. Она хотела использовать магию Горящей Крови.

Но она не сработала!

Тирон шагнул в сторону, легко, будто скользя по воздуху, и её клинок разрезал пустоту. Она сделала выпад, затем ещё один, но не могла достать его. Он видел наперёд. Его Горящая Кровь работала, и, казалось, он умело использовал Ноэзис — «постижение ума», Взор Сквозь Замысел. По существу, он видел будущее. Это одна из высших техник.

Он атаковал лёгким движением. Ирида отбила удар, развернулась, но мир размывался, движения не подчинялись ей, как будто тело перестало слушаться. Она услышала его голос:

— Сфигмос!

Он вытянул свою руку, будто хотел раздавить её своим кулаком. Ирида почувствовала, как горло и грудь сдавила невидимая сила. Она замерла, пытаясь вдохнуть.

— Я раздавлю тебя, как таракана! — злобно крикнул Тирон.

Ирида не могла сопротивляться. Она ещё раз попыталась использовать свою силу — ничего…

Он подошел ближе, чтобы нанести последний удар, и только тогда ей удалось пнуть его и вырваться из удушения.

Гнев вспыхнул внутри, сметая всё остальное. Она бросилась вперёд, вновь и вновь нанося удары, быстрые, точные — но он вновь и вновь уходил от её выпадов, ловко, без спешки, без напряжения. Потом лезвие проскользнуло по её защите, отозвалось болью в плече, и она отступила, глядя на него широко раскрытыми глазами. Порез на руке был глубоким. Паника стала охватывать её.

Потом он атаковал. Она пыталась защищаться, но её движения стали ещё медленнее, словно ноги вросли в землю.

И тогда всё произошло за одно мгновение. Тирон прыгнул, исчез в полёте — это был Энтарас, тот самый, что не смогла использовать Ирида, а когда появился вблизи почти над её головой, то с той же инерцией летел прямо на Ириду. Его меч взвился, сверкающим лезвием пролетел на уровне глаз и…
Острая, беспощадная боль пронзила её.

Клинок пробил доспех, вошёл в грудь, разрезал плоть, обжигая изнутри, оставляя за собой ледяной след.

Ирида вздрогнула, сделала короткий вдох, но воздух не пришёл. Будто в груди не осталось места для жизни. Будто что-то вырвали из неё вместе с этим ударом. Всё вокруг продолжало двигаться, и только она вдруг застыла, покачнулась, шагнула назад. Холод мгновенно растёкся по телу. Затем и мир поплыл перед глазами, словно вода хлынула под ноги, унося её куда-то в пустоту.

А потом пришло осознание. Она умирает.

В голове был только крик.

Паника вспыхнула внутри мгновенно, яркая, обжигающая в груди раскалённым железом. Ей захотелось вырваться, сделать хоть что-то, но ноги подкосились, пальцы ослабли, и меч, который ещё мгновение назад был продолжением руки, упал, ударился о камень.

Звон.

Глухой, протяжный, отдающийся в черепе, разлетелся по арене, дрогнул в ушах, уносился куда-то вдаль, где уже не было ни боли, ни движения.

Мир качнулся.

— Нет, нет, я не могу… — прошептали её губы, теперь уже не напряжённые, вновь ставшие мягкими, словно утраченная быль. Острый взгляд, ещё миг назад наполненный решимостью, рассеялся в голубой дымке её глаз.

В ушах гудела кровь, а где-то издалека донёсся голос Тирона, стоявшего над ней.

— Ты не последняя надежда семьи. И не тебе быть хранителем Камня Дракона.

Она хотела сказать хоть слово. Но скользнула лишь последняя мысль: “Я не хочу…”

Глаза померкли. Тьма сомкнулась вокруг и пустота.

---

Продолжение следует...
Пишу фэнтези. Здесь — магия, Горящая Кровь, пророчества и про тех, кто не всегда выживает. Продолжение каждые среду и воскресенье.

Оглавление: http://proza.ru/avtor/mrgisaev