О двух папах

Мой родной отец страдал, как принято выражаться, алкоголизмом. Когда они с мамой поженились в молодости он просто выпивал по праздникам. Ну как выпивал, напивался. Но это было нечасто, мама его тащила из различных притонов домой, после чего он спал. Насколько я помню, руки он начал распускать, когда мне было четыре, а может пять лет. Но помню, что мама хватала меня, и мы убегали в чем есть, к моей тете, маминой сестре, которая жила неподалеку. У меня всегда была истерика, и двоюродный брат Павел старался меня отвлечь.

Но,с восьмилетнего возраста я уже отчаянно лезла маму защищать. Брала все, что было под рукой, палку, чаще всего кочергу, и кидалась на него, шла в атаку, яростно его била, крича при этом:

- Не бей маму, не трогай ее. Не боялась его грозных кулаков. Меня он не трогал, и если мне и попадало, то чисто случайно. Я всегда удивлялась тому, что мама не защищается совсем. Просто закрывалась руками, и твердила:

- Ваня, не надо, ну пожалуйста не надо. Я хоть и маленькая была, но говорила маме, что нужно защищаться, также брать в руки все, что придетях и бить. Наконец мама тоже стала защищаться, если драка была во дворе, то в ход шла лопата, вилы, и я рядом с чем-нибудь. Однажды мама заехала ему мясорубкой, а мясорубки в советское время были по моему чугунные, и очень тяжелые. Попало по плечу сильно, так что он отступил, и лег спать. Наутро встал, рука висит плетью. Пошли к врачу, положили его в больницу, руку вылечили. Вот с этих самых пор, он маму бить перестал, он стал ее даже побаиваться. Но пьяный был беспокойный, ночью не спал, и выносил нам мозг. То: - Где мои документы, то сигареты,
Трезвый отец был полной противоположностью пьяному отцу. Был послушный, трудолюбивый, рукастый. Был и строителем, все подсобные помещения для скотины построил своими руками, гараж, баню. Только мама скажет:

- Ваня, пойдем в огород, мотыжить:

- Пойдем, и покорно брел в руки мотыгу, и шёл вслед за мамой.


. Меня он любил, любил носить меня на плечах, когда была маленькой, попозже любил со мной играть, то в прятки, то в жмурки. Обнимал, целовал в щёки. Когда я училась в четвертом классе, он научил меня ездить на нашем мотоцикле. Когда пас коров, и ему колхоз выделил коня, так как стадо было большое, он впервые посадил меня в седло, а я, как ни в чем не бывало, сразу поскакала галопом, так, что он сам испугался, что я упаду с коня. Но потом понял, что в седле я держусь хорошо, и перестал за меня бояться. Я скакала по полям, испытывая восторг. Вечером я вьезжала в село верхом на коне, гордая. Типа, посмотрите я какая. Соседки испуганно кудахтали. Ругали отца, говорили, что я голову сверну, мама поначалу тоже ругала, и отца, и меня, но потом видя, что я нормально управляюсь с конём, успокоилась. Осенью коня забрали, отчего у меня был траур, а отец устроился работать в леспромхоз, валить деревья. В последнее время пить стал беспробудно, запои были частые, стал все тащить

Однажды он пришел домой с товарищем по работе, с бутылкой водки, и попросил маму накрыть на стол. Мама предпочитала, чтобы он напивался дома, а не валялся под заборами. Поэтому собрала закуску. Гость был молодой мужчина, красивый, пил мало, в отличии от отца. Мама села с ними за стол, тоже пригубила рюмочку. И вдруг отец говорит:

- Купи у меня Таньку, недорого продам, за два ящика водки. Видишь, какая она у меня красивая. Да и жена, что надо, в то ты все бобылем живёшь. - У мамы губы задрожали от обиды, и она сказала:

- Да вы в рот мне загляните, у меня зубы не все. - Встала из-за стола, и вышла на крыльцо. Молодой человек тоже засобирался домой. Увидев, как плачет мама, обнял ее за плечи, и сказал:

Да не обращай внимания, просто пьяный треп. Но вообще тебе нелегко с ним живётся.

На следующий день мама спросила меня:

- Лариса, ты не будешь против, если я с папой разведусь? - Я была не против. Через некоторое время родителей развели. Мама выплатила ему компенсацию за дом, половину стоимости, сестры скинулись, да кредит небольшой взяла. Отец собрался, и уехал жить к своей родне, в соседнюю деревню, под названием

Спустя время мама стала где-то пропадать по вечерам. Я не придавала этому значения. Потому что она и к тете Любе любила ходить, и к подругам, и у соседей могла в лото играть, или в карты. Была такая традиция в те времена, когда у кого-то в доме собирались все соседи, и играли в карты или лото, не на деньги, а просто так. Но однажды, когда я гуляла на улице, знакомые мальчики мне сказали:

_ А ты знаешь, что твоя мать к дяде Славе Тютину таскается.

- Не таскается, а приходит в гости. Свободная женщина, что хочет, то и делает. - Ответила я.


Но, спустя некоторое время мама меня спросила:

- Лариса, ты не будешь против, если дядя Слава с нами будет жить?

- Только этого не хватало, - Подумала я про себя. Но увидев счастливые, и немного смущенные глаза мамы, ответила:

- Да пусть живёт, мне не жалко. - И дядя Слава переселился к нам. У меня были весенние каникулы, у него был отпуск. Меня тяготило присутствие чужого человека в доме. Да еще и уселся на мое место, на диване, у окна, где я любила сидеть, вязать, или рисовать на столе, смотреть в окно на прохожих. Ему было тоже неуютно, это было видно по выражению его лица. День в таком напряжении, другой. Наконец я не выдержала:

Реклама
Чувствуете нехватку знаний по Амбулаторной гинекологии?
На курсе получите: Международные знания. Насыщенные лекции. Уверенность в лечении.
Баллы НМОДипломТарифыСкидка
aicourse.md.school
Перейти на сайт
- Давай в карты что ли поиграем. - Сказала я.

- Давай, согласился дядя Слава, - И мы стали играть в дурака. И как-то обстановка сама по себе разрядилась, стало весело. Мы жульничали и смеялись, шутили. И все, я не то что смирилась с присутствием чужого дяди в доме, я его приняла. Мы впервые узнали, что такое получать подарки, на восьмое марта на дни рождения он дарил нам хорошиеподарки, часто ювелирные золотые украшения, которых у нас отродясь не было. У него была машина, он возил нас на природу, за грибами, за ягодами, мы стали семьей. Потом с его легкой руки я поступила в медучилище. Так как он его тоже заканчивал в молодости. Какое-то время работал фельдшером, а потом почему-то сменил сферу деятельности.


На третьем курсе училища меня парализовало, после введения через спинномозговую пункцию антибиотика, а на него оказалась непереносимость. Новый отец изобрел, и сам сконструировал велотренажер, который крепился на перекладину над кроватью, он был сделан так, что я руками крутила свои ноги, прикреплегные к педалям. Мама могла достать его из-под кровати, и прикрутить его к перекладине. Именно с этого тренажера появились первые движения в ногах. Так как я пыталась раскачивать педали без рук, елозя по всей постели попой. Педали от этого раскачивались. А мне казалось, что я их качаю своими ногами. Но спустя время действительно ноги сами стали вначале раскачивать педали, а потом и крутить самостоятельно. Когда я научилась сидеть, он мне купил сидячий легкий велотренажёр, и я стала заниматься сидя. Когда я после санатория научилась ходить в брусьях, отец сразу построил мне такие же брусья во дворе. Купил и привез из Саратова два тренажёра для моего дальнейшего развития. Он носил меня на руках в баню, ждал когда я помоюсь, в предбаннике, а потом приносил домой. У меня не было коляски. Родители решили ее не покупать. Дома я передвигалась, как кошка, на четырёх конечностях, они считали это полезней для моего развития. Когда я научилась ходить заново, и закончила медучилище, с его лёгкой руки я поступила в институт в Томске. Семья у нас была дружная. Родной отец умер в возрасте сорока лет, от цирроза печени, который он получил из-за алкоголизма. Вот тогда, не помню, через какое время, я начала своего приёмного отца звать папанечкой. Он переехал к нам с мамой в Томск, мы потеряли все деньги, от проданных двух домов нашего и его. Деньги сьел дефолт 1992 года. Мы были бездомными, жили в общежитии, в нашей с мамой комнате маленькой. Потом он устроился фельдшером. Где ему дали ведомственное жильё. Папанечка возил меня по кафедрам на машине, чем очень облегчал мне жизнь во время учёбы. Потом мы вернулись в родную саратовскую область. После того, как я снова серьезно заболела, он возил меня по разным городам России, на консультации, разного рода лечение. Он мне за эти годы стал самым родным.


С мамой они прожили почти сорок лет, и он ее очень любил. Но четыре года назад не стало мамы. У папанечки от стресса началась деменция. Два года он ходил на ее могилу, как на работу. Утром сразу после завтрака говорил:

- Ну я пошел, - И, одев кепку, уходил. Приходил к ужину. Я его спрашивала, что ты там так долго делаешь?

- Да ничего, сижу на скамейке, разговариваю с ней. На третий год перестал ходить совсем, видимо отпустило. А скорее всего он забыл где находится ее могила. Под конец жизни он не мог отличить тарелку от буханки хлеба. Не стало его в октябре прошлого года. Умер во сне, как и мама. Прошло уже столько времени, а я пока продолжаю о нем горевать.

Только когда его не стало, я поняла, как же сильно я его оказывается любила.