Глава третья. Маски слетают одна за одной

Один за другим критики оказались в центре внимания Воланда. Каждого из них постигла своя особая участь, которую невозможно было предугадать заранее.

Сначала наступила очередь Артёма Хлестова. Когда пришло его время говорить, он попробовал уклониться от прямого ответа, заявив:

— Я считаю, что литература — явление эфемерное, несущественное для повседневной жизни простых людей. Стоит ли тратить столько усилий на изучение книги, автором которой могли оказаться случайные обстоятельства?

Воланд нахмурился, услышав столь пренебрежительное отношение к искусству:

— Странно слышать такие речи от профессионального актёра, ведь театр существует именно для передачи эмоций и мыслей зрителям. Значит, вы сами не понимаете значения своего дела?

Хлестов попытался оправдаться, но выражение лица Воланда ясно говорило о том, что наказание неизбежно. Вскоре артист увидел перед собой собственное отражение в зеркале, где вместо прежнего лица красовался глупый, самодовольный рот и огромные уши, словно карикатура на собственный успех.

Следующим выступал Михаил Латунский. Сжав губы, он осторожно произнёс:

— Мне нечего сказать о покойнике, ибо вся его карьера состояла из ошибок и неудач. Ничего хорошего ожидать от него было нельзя.

Воланд посмотрел на него долгим внимательным взглядом, прежде чем начать отвечать:

— Любопытно наблюдать такое поведение у человека, гордящегося своей образованностью. Ведь ваша задача — защищать таланты, а не уничтожать их. Вы знаете цену словам и письму, однако решили променять честь и профессионализм на жалкие выгоды.

Латунский понял, что попал в ловушку собственных убеждений. Его лицо покрылось пятнами смущения, когда Воланд продолжил:

— Что ж, пусть теперь ваша маска покажет настоящую природу ваших действий.

В следующую секунду публика увидела, как кожа Латунского покрылась отвратительными бородавками, превратившись в подобие жабьей кожи. Лицо исказилось от ужаса, когда он услышал хохот остальных участников.

Последним остался Алексей Рыбинский. Его плечи горделиво расправлялись, уверенная улыбка играла на лице, когда он обратился к аудитории:

— Всё, что говорил Мастер, полная ерунда. Люди предпочитают развлекательную литературу, простую и понятную, а не тяжёлые философские трактаты.

Вздох облегчения прошёл по залу, когда зрители поняли, что критику наконец-то дали шанс проявить себя. Однако улыбка Воланда быстро сменилась суровым выражением:

— Вот оно, лицо современного редактора. Превращаете высокое искусство в товар, измеряемый тиражами и доходами. Вам важно, сколько денег принесёт очередная книжонка, а не насколько глубока мысль её создателя.

При этих словах все увидели, как тело Рыбинского начало покрываться плесенью, распространяющейся вверх и наружу, подобно гниющему дереву.

Завершив испытания, Воланд объявил о завершении турнира. Осталась лишь финальная проверка, способная окончательно расставить всё по местам.

продолжение следует...