Шукаю тобэ и моральный кодекс Мазая

     Майк Науменко, собрав подпольный сейшн в пустующем по летнему времени ПТУ имени генерала Власова, менее всего ожидал увидеть так много новых, незнакомых лиц, сновавших с крайне заговорщицким видом по всему Васильевскому острову, что чуть было не отменил грозящий перерасти обычный и нехотя разрешаемый КГБ квартирник в нечто внушающее невольные опасения как всегда крайне озабоченной воспитанием подрастающих поколений строителей светлого царства трудящихся власти, но подошедший к нему скуластый и взъерошенный Цой просипел прокуренным голосом :
     - Не ссы, Косой, вопрос урегулирован и решен.
     Науменко хотел послать вечно добродушного под воздействием марихуаны казаха, но вышедший к ним навстречу из здания ПТУ безликий молодой человек в штатском ободряюще подмигнул и уселся в серую   "Волгу ", будто на смех ощетинившуюся многочисленными антеннами спецсвязи.
    - Говорю, - тянул Цой Майка в здание, непривычно тихое и прохладное, - же, что все в ажуре.
    Открывая сейшн Майк долго смотрел в зал, битком набитый незнакомыми рожами. Традиции еще народовольцев, навеки вошедшие в костный мозг петербуржцев, вопияли и угрожали Науменко нервным срывом, но он собрал всю свою волю и, звякнув струной, запел.
    - Это ватники ! Это жопники !
    Они мешают нам жрать !
    Зал радостно взвыл, а Цой, протягивая загадочно дымящуюся удлиненную папиросу Кинчеву, прошептал, кривя тонкие губы :
    - От личной неприязни, Костян. Такую личную неприязнь все мы испытываем  к этим поганым ватникам, что кушать не можем.
    Глубоко затянувшись и задержав ароматный дым в легких, Кинчев все же прохрипел в ответ :
    - Самое бесячье в этих чертях, Витя, это их гнусная привычка валить с больной башки на здоровую. Типа, хохлы сами виноваты в вооруженной агрессии русских фашистов.
    Цой закаркал, пытаясь рассмеяться.
    - Ну да, - раздался интеллигентнейший чуть в нос прононс у них за спиной, - как Гитлер винил Сталина в своем нападении на Советский Союз.
    - Гребень ! - обрадовался Цой, угощая новоприбывшего папиросой. - На, зыбни, и сбацай своих знаменитых козлов.
    Гребень сбацал. Сразу после Майка. Потом и сам Цой соорудил смачный плевок в рожи поганых совков. В общем, прошел сейшн как обычно. Прошло семьсот лет и три года. И ни х...я не изменилось. Двуногие скоты, дрочившие на тоталитаризм, стали именоваться блогерами, оставаясь по сути все теми же двуногими скотами, даже и не достойными не то, что минимальной свободы Путина, звание человека благополучно миновало всю эту сетевую мразь, тьфу.