Твари в человеческом обличии

Этот рассказ — о зле. Не киношном, не литературном, а самом настоящем, таком, какое порой встречается в повседневной жизни. Историю эту мне рассказал мой старый приятель. Мы раньше тесно общались, но со временем, по разным причинам, стали видеться редко. В тот раз мы встретились, как обычно, случайно. Оба были свободны, решили посидеть за чашкой кофе и поговорить о жизни. Именно тогда он и поведал мне эту историю — я передаю её от его имени, без изменений и приукрас.

— Как-то на работе я получил сообщение от бывшей одноклассницы: мол, меня ищет родственница по имени Таня и просит связаться с ней по такому-то телефону. Я был в полном недоумении — с чего это моя одноклассница знает мою родственницу? Ведь до репатриации они жили в разных концах Советского Союза.
В переписке выяснилось, что они познакомились уже здесь, в Израиле, через общую подругу. Таня была мне троюродной племянницей. Я помнил её с 1986 года, когда ездил с мамой на Украину. Тогда ей было восемь лет, умная, живая девочка. С тех пор мы не общались — расстояние, разъезды. Лишь изредка наши родители обменивались письмами и фотографиями. А после нашей репатриации связь почти совсем оборвалась. Я только знал, что Таня где-то в Израиле.
И вот она меня нашла. Я обрадовался, всё-таки родственница. Позвонил ей. Она была очень воодушевлена, начали активно переписываться. Присылала фото сына, родителей. Рассказывала, что они только переехали в хостель и нуждаются в помощи — что-то прибить, что-то закрутить. Я поехал в Лод (я тогда жил в Иерусалиме), что-то им сварил, чем мог — помогал. Навестил их раза четыре-пять.
Позже Таня предложила поехать всем вместе на отдых на Голаны — якобы по дешёвке, через какую-то общую родственницу. Я тогда ещё был женат. Мы поехали. Отдых вышел так себе, но ничего криминального.
Прошёл месяц, я развёлся. Развод, по правде говоря, уже назревал. Нужны были деньги — я снял небольшую сумму (около 16 тысяч шекелей) с компенсационных фондов. Рассказал об этом Тане — как-то в разговоре поделился.
Прошло пару дней — звонит и плачет в трубку. Рассказывает, что у неё арестовали счёт из-за какой-то ошибки адвоката, а ей срочно нужно внести определённую сумму, иначе она останется без средств. Ей не хватает буквально 5 тысяч шекелей — "если ты поможешь, я тебе обязана на всю жизнь!"
Я поверил. Перевёл деньги. На следующий день она снова звонит в слезах: кто-то пообещал дать ей 3 тысячи, но в последний момент отказался. И если она не найдёт их сейчас — всё пропадёт, и в том числе деньги, которые она обещала вернуть мне.
Да, я знаю, что ты скажешь: "лох". И ты будешь прав. Я был доверчив. В итоге Таня вытянула из меня все деньги до последней агоры.
Прошло немного времени — снова звонок. Уговаривает выкупить комнату в Эйлате — "уже всё оплачено", просто часть друзей отменила участие, "иначе поездка пропадёт". Я объясняю, что денег больше нет — ведь я же их тебе перевёл. Она успокаивает: "Вот-вот мой бизнес-партнёр всё уладит".
Проходит час — снова звонок. Снова слёзы, тревога. Опять кто-то отказался, нужны ещё две комнаты выкупить. Я обращаюсь к своей двоюродной сестре — рассказал ей ситуацию. Её заинтересовала цена, и она согласилась. В тот момент ни я, ни моя двоюродная сестра Галя ещё не знали, что мы — лохи. Галя, к слову, никогда прежде не встречала эту родственницу, Таню, и не знала о её существовании. Я же находился под сильным воздействием её «театрального таланта»: она так умело рыдала, жаловалась на тяжёлую судьбу и бессердечных родителей, что выманивала у меня деньги один раз за другим. И мне даже в голову не приходило, что удав уже проглотил кролика.
Всё это происходило буквально в течение месяца-двух. Как-то раз я собрался поехать в Нагарию навестить свою родную сестру и Галю. Услышав об этом, Таня тут же выразила желание присоединиться — мол, у неё там тоже живёт тётя, которую она время от времени навещает. Мы договорились встретиться в кафе.
В кафе Галя впервые познакомилась с Танией, своей ранее неизвестной родственницей. Моя родная сестра тоже видела её впервые. Во время разговора мы с Галей упомянули, что хотели бы осенью съездить на прогулку на теплоходе — просто идея, ни к чему не обязывающая. И тут Таня сделала стойку. Позже я понял: удав заметил нового кролика.
Она сразу же начала кому-то писать — якобы своей подруге, которая работает в турагентстве. Интересовалась, есть ли у них туры на теплоход. Сказала, что ответ будет на следующий день. И действительно, на следующий день радостно сообщила: "Есть тур, недорогой, но нужно срочно выкупить ещё четыре каюты".
Речь шла о каютах «для нас»: для неё с сыном, для меня, для Гали с детьми — и ещё четыре, которые нужно выкупить, чтобы поездка вообще состоялась. Галя с большим трудом нашла людей на эти четыре дополнительные каюты. Тогда Таня снова позвонила и заявила, что условия изменились — теперь нужно выкупить ещё четыре.
Это уже было слишком. Галя решительно заявила, чтобы Таня отменяла всё: больше людей найти невозможно. Удав понял, что, пытаясь заглотить сразу двух кроликов, может остаться без ужина — и сдал назад. Таня пообещала, что её подруга-турагент сама найдёт людей, чтобы «добрать» до нужного количества.
Спустя какое-то время Таня снова напомнила о себе. Она позвонила Гале и сообщила, что поездка отменяется — якобы из-за того, что другие участники отказались из-за обострения ситуации с безопасностью и возможными обстрелами. Сказала, что хочет вернуть деньги, и спросила, на какой счёт их можно перевести.
Галя, ничего не подозревая, дала ей реквизиты. Но деньги не поступали. Прошёл день, другой — и тишина. Тогда у Гали появились серьёзные сомнения, и она начала разбираться.
Сначала она позвонила в гостиницу, где якобы была сделана бронь. Там ответили, что никто ничего не отменял — просто потому, что ничего и не заказывал. Ни на имя Тани, ни на имя её подруги. Всё это было выдумкой.
Галя стала действовать решительнее. В переписке с так называемой «турагентшей» она прямо написала, что обратится в полицию. Это сработало. Женщина не выдержала давления и призналась: она никакая не турагент. Просто Таня попросила её «сыграть роль». Деньги действительно переводились — но не Тане напрямую, а на её счёт. Та была посредником. Или, точнее, ширмой.
Потом вскрылись и другие подробности. Оказалось, Таня — мошенница со стажем. Про неё даже снимали телевизионную передачу. Она успела обмануть множество людей, не гнушаясь ничем. Даже тех, кто борется с тяжёлыми болезнями. Даже онкобольных.
Когда всё это стало известно, мне стало по-настоящему мерзко. Отвращение — это, пожалуй, самое точное слово. Я понял, что мои деньги пропали навсегда. Но даже не в этом было дело. Стало ясно: ей неважно, кто ты — родственник, друг, просто знакомый. Если можно выжать из тебя выгоду — она это сделает. Без сомнений, без сожалений.
Я больше не отвечал на её сообщения. Просто замолчал. Не потому что не знал, что сказать — а потому что не хотел с ней иметь ничего общего. Была пересечена граница, за которой прощения не может быть.
Галя, в отличие от меня, пошла до конца. Она подала заявление в полицию — на Таню и её «подругу». А потом нашла и других пострадавших. Как оказалось, Таня оставляла за собой след — длинный, грязный, и удивительно одинаковый у всех, кого она обвела вокруг пальца.
Особенно поражает, с каким цинизмом Таня выманивала деньги у онкобольных. Она целенаправленно находила людей, которые недавно репатриировались и ещё не до конца ориентировались в системе. Представлялась человеком, якобы пробивающим какие-то «революционные методы лечения», сулила доступ к врачам и экспериментальным препаратам. Отчаявшиеся люди верили ей — и старались найти любые деньги.
Одной женщине она таким образом выкачала десятки тысяч шекелей. Та умерла, так и не получив ни помощи, ни возвращённых средств. Её обманули тогда, когда она нуждалась в самой простой вещи — в человечности.
Ещё одна жертва — к счастью, жива. И именно она вместе с Галей подала заявление в полицию. Вскоре Таню и её подельницу вызвали на очные ставки с пострадавшими.
На допросы Таня приходила, как по сценарию: в чёрном, с тёмными очками, с трагическим выражением лица. На все вопросы следователя она повторяла одно и то же — что невиновна и что «Бог всё видит».
Я тоже верю, что Бог всё видит. И что ей воздастся — и здесь, и там.
Я рассказал тебе эту историю не ради мести и не ради жалости. А чтобы ты знал: среди нас есть такие чудовища. Без сострадания. Без морали. Без чувств. Они могут скрываться за улыбками, за родственными узами, за слезами. Но внутри — пустота, холод и только один мотив: взять всё, что возможно.
Вот такую историю рассказал мне мой давний приятель. И я счёл нужным передать её тебе — чтобы ты был готов, если когда-нибудь повстречаешь этих существ.