Денатурат

Летом после третьего курса нашего энергетического института, отправили нас на производственную практику. Чтобы студенты познали, что такое реальное производство и познакомились поближе с гегемоном – рабочим классом, которым многим из нас по окончании учёбы предстояло руководить.
Нашу группу распределили на Ховринскую ТЭЦ на северной окраине Москвы у кольцевой дороги. Электростанция эта была самой большой в городе, и нам предстояло участвовать в ремонте её крупногабаритного оборудования.
Чтобы ближе и теснее познакомиться с реальным пролетарским трудом, нас прикрепили по одному – по двое к рабочим бригадам человек из пяти. Бригады эти ремонтировали воздухонагреватели – огромные, с дом размером железные бочки, которые вращались редуктором размером с легковой автомобиль. Нам предстояло разобрать эти редукторы, заменить изношенные, натруженные огромные шестерни и подшипники. Слить несколько бочек черного отработанного масла и залить новое. И потом собрать это всё обратно. Делалось это всё с помощью гигантских ключей, ломов и грузоподъёмных механизмов, поскольку даже самые мелкие детали руками не поднять. Реальная работа. Понятная и нужная.
Приняли нас в рабочих бригадах очень хорошо. Во-первых, мы им реально помогли, не влезая при этом в их премию, да и просто отношения были вполне тёплые, человеческие, особенно к молодёжи – то есть к нам.
Рабочее пространство у нас было весьма некомфортное. Сверху над нами размещались те самые огромные воздухонагреватели, а слева и справа – работающее оборудование соседних энергоблоков, от которого шёл жар, который добавлял тепла и так уже жаркому лету. Всё это гремело и вибрировало огромной мощью. Наше рабочее пространство имело плюс в том, что там можно было стоять, почти не сгибаясь. Но минус, что всё оно – и металлические полы и потолок, и железные корпуса оборудования вокруг – всё было покрыто толстым слоем чёрной копоти, обильно пропитанной машинным маслом.
Реальное производство, реальные условия труда. Узнать по-жизни полезно. Комбинезоны, ботинки и шлемы нам выдали, а руки и помыть можно.
В бригаду, которая трудилась рядом с нами, попал наш студент Андрюша Богданов. Рафинированный мальчик из очень хорошей семьи – типичен был учебный путь его – испанская спецшкола, уроки фортепиано, хороший институт. Очень высокий и худой, с длинными пальцами музыканта.
С утра и до полудня он в бригаде трудился, отворачивая с помощью гигантского ключа и трубы для усиления, огромные гайки. В 12 строго по часам – трудовая дисциплина была на высоте – наступил часовой перерыв на обед.
Расстелили прямо на крышке редуктора газеты и стали доставать, кто что принёс – большинство рабочих ездили из Подмосковья, и, чтобы сэкономить, привозили продукты с собой. На газету выложили яйца, огурцы, помидоры, колбасу, хлеб. У студента, который распорядок не знал, съестного с собой не было. Только книжечка стихов. И он хотел из деликатности тихо исчезнуть, и где-нибудь переждать обед. Увидев, что студент скромно уходит, огромный мужик – бригадир тут же сказал:
– Эй, студент, давай к нам! Давай пообедаем!
Ребята подвинулись, освобождая для студента часть доски, служившей вместо скамьи, и он уселся за сооружённый из редуктора стол.
– Давай, студент, ешь! Давай, огурчики солёные, яйца! Наворачивай.
И Андрюша Богданов, вытерев руки о комбинезон, принялся наворачивать.
Бригадир полез в свою котомку и извлёк из неё бутыль с какой-то фиолетовой жидкостью.
– Так, студент, денатурат пьёшь?
Как человек интеллигентный Андрюша не мог отказать, представителю рабочего класса, проявив тем самым высокомерие. Поэтому Богданов, тут же кивнул:
– Пью!
На самом деле, я думаю, мама ему даже шампанское пить не разрешала.
– Так, давай стакан! – и бригадир разлил всем членам бригады по стакану фиолетового напитка.
– За здоровье! – и все заглотили этот эликсир, и, закусив огурчиком, закурили.
Для привычного организма это было «в самый раз». Но для Богданова полстакана спирта с добавлением ухудшителей вкуса и  запаха были дозой запредельной, особенно с учётом его комплекции и жары, и он мгновенно вырубился.
Это было встречено бригадой с пониманием.
Бригадир лично уложил свой ватник в уголке подальше от грохочущего оборудования, и на него заботливо положили студента.
Обед закончился, бригада возобновила работу. Но, если кто-то ронял кувалду на металлический пол или начинал слишком громко материться, бригадир резко одёргивал.
– Тихо! Студент спит! Устал!
После этого Андрюша стал в бригаде своим.