Разговор Тени со своим хозяином об Очаровании зла

Разговор Тени со своим хозяином об Очаровании зла…

Согласно концепции Карла Юнга: Тень - это неизвестная тёмная сторона личности, совокупность неприятных качеств, которые человек старается скрыть от себя.

***

Тень моя, чернее ночи и острее бритвы, прильнула к стене, когда я проходил мимо зеркала. Она зашевелилась, задышала, заговорила. 

- Ты боишься меня? - спросила она. 

- Нет, - ответил я. - Ты - часть меня. 

- Ошибаешься, - прошептала Тень. - Я - та часть, которую ты прячешь. Та, что шепчет тебе на рассвете: «А что, если попробовать?»

Я рассмеялся, но смех мой был сух, как осенний лист под каблуком. 

- Ты говоришь о зле? 

- Я говорю об очаровании зла, - поправила Тень. - О том, как сладко пахнет запретный плод, когда никто не видит. О том, как искрится яд в бокале, если он подан на серебряном подносе. 

Я замолчал. Здесь была доля правды. 

- Ты ведь знаешь, - продолжала Тень, - что добро - это скучно. Оно - как белая простыня: чистая, но без узоров. А зло… О, зло - это бархат, расшитый золотыми нитями. Оно искрит.

- Но оно разрушает, - возразил я. 

- А разве не разрушает любовь? - засмеялась Тень.    - Разве не разбивает она сердца, не оставляет ожогов на душе? Но ты все равно тянешься к ней, потому что без нее - пустота.

- Почему ты рассказываешь мне это? 

- Потому что ты уже чувствовал это, - прошептала Тень. - Ты слышал, как шепчутся демоны в тишине твоих снов. Ты видел, как прекрасен может быть грех, если он эстетически совершенен. Ты боишься зла? Оно же прекрасно Зло носит Прадо. Оно пьёт Совиньон в элитном ночном клубе, заказывает Вермут, сидя за рулеткой в подпольном московском казино, целует тебя в шею под звуки клубной музыки. Оно не скрипит ржавыми петлями, не пахнет серой. Оно пахнет Caron's Poivre - сладковато-горьким, как поцелуй после измены. 

Вы - люди влюбляетесь в зло, потому что добро - это скучно. Добро - это воскресные блинчики с бабушкой, это честные налоговые декларации, это брак, который длится тридцать лет, но в котором уже двадцать девять никто не смеётся. Добро - это правильно. А зло - это нельзя. А что нельзя, то и хочется. 

Зло - это она: та, что снимает чулки медленно, нарочито, глядя тебе в глаза. Это он: тот, кто знает, что ты замужем, но всё равно шепчет: «Ты же хочешь». Зло - это третий бокал вина, это кредитка, которую ты вот-вот max’нешь, это сигарета после пяти лет отказа. Это момент, когда ты понимаешь: я сейчас сделаю это - и мне будет плевать на последствия.

Почему вы так жаждете саморазрушения? Потому что в нём - последний аристократический жест в мире, где всё продаётся и покупается. Где любовь измеряется лайками, а смерть - рейтингами новостей. Где даже грех стал контентом. Но настоящий грех - это не то, что показывают в кино. Настоящий грех - это когда ты чувствуешь, как он разъедает тебя изнутри, и улыбаешься сквозь боль. 

Зло прекрасно, потому что оно живое. Добро - это музейный экспонат: все им восхищаются, но никто не трогает. А зло - это граффити на стене собора, это порез на идеальной коже, это смех в библиотеке. Оно напоминает вам, что вы ещё не умерли. 

И вот ты падаешь. В пропасть. В постель. В долги. В безумие. И в этот момент ты вдруг понимаешь: Боже, как же это красиво. Потому что падение - единственный полёт, доступный тем, у кого нет крыльев. 

А потом наступает утро. Свет. Раскаяние. Но ты уже знаешь: ты снова вернёшься к нему. К злу. Потому что добро не целует так, как целует тьма.

Я отвернулся. И стал про себя повторять молитву.