Комсомольский оперотряд

       Ах, как же я мог забыть такое замечательное советское мероприятие. Я уже воспоминал туристские походы, поездки в колхозы на прополку и сборы урожая, учебу в институте, службу в армии – будь она не ладна и многое другое. Все это было замечательно, но было еще одно «развлечение», которое забывать грех. Называлось оно поначалу, то есть по-молодости - комсомольский оперотряд, а затем плавно переходило в народную дружину. Мало того, что это было занимательно, это было еще и выгодно. За несколько бесцельно проведенных вечеров мы получали целых три полноценных дня, добавленных к нашему короткому 4-недельному отпуску. Тут-то, в Америке, у нас отпуска ого-го какие - не менее двух недель, а там всего четыре, что было исключительно недостаточно для полноценного отдыха в горных походах. А уж о сдаче избытков своей никому ненужной крови, которые приносили еще три дополнительных дня к отпуску, я, пока что, умолчу, оставив рассказ об этом на другой раз.
       С чего начинался оперотряд? Не знаю как у других, а у нас он начинался с обучения карате. Именно поэтому в группу записалось человек 20 ребят из нашего института. Руководили нами двое молодых пареньков, один из которых в самом деле что-то понимал, а второй - хилый и чахлый - начал заниматься борьбой месяца на три раньше нас, но считал себя очень опытным. Любой из нас запросто прихлопнул бы его без всякого карате, но в оперотряде мы должны были сохранять субординацию, что было не сложно в условиях комсомольского энтузиазма. К сожалению, наши занятия отличались исключительной бестолковостью и закончились месяца через 3-4, за которые мы выучили единственное движение сэйкун цуки, то бишь удар кулаком вперед. Наши неопытные преподаватели считали, что пока мы не выучим первое движение, второе не осилим ни почем. Поэтому к концу первого месяца в группе карате осталась половина, а к последнему месяцу человек 5.
       Но «спортивные» неудачи нас сбить не могли, и несколько раз в месяц мы исправно выходили на дежурство под руководством какого-нибудь мелкого мента – сержанта или летёхи. Работы у нас было немного, и мы больше чесали языками, хотя что интересного можно услышать от милиционера?
       Впрочем, можно. Ну хотя бы такое. Сопливый сержантик по фамилии Петренко, с гордостью поделился славной семейной историей. Родом он был из ПГТ Васильков, где все население повязано родственными отношениями на протяжении столетий, поэтому до революции все предки служили в Киеве жандармами, во время Второй Мировой полицаями у немцев, ну а в наше время (70-е годы 20 века) – честными советскими милиционерами. Впрочем, вероятно я немного загнул – где вы видели честных ментов?
       Начальником штаба нашего оперотряда был самоуверенный и хвастливый толстяк с пропитой и перекошенной физиономией. Из всего его словесного мусора мне запомнилось только фраза, сказанная о дочке - «она у меня красавица, вся в меня». Мы сначала подумали, что он шутит, но потом оказалось, что чувство юмора у него отсутствует, и он так, очевидно, и впрямь считал. Правда, дочку мы никогда не видели, так что кто знает...
       Не буду напрягать память, вспоминая давно забытое, но одним из наиболее забавных эпизодов поделюсь. Вероятно многие киевляне помнят алкашную забегаловку «Волна» на набережной Днепра. Мы с Витькой К. и сержантом N. задержали, вываливающуюся из заведения, абсолютно пьяную девицу в ультра-короткой мини юбке. Мент решил ее не задерживать, а отправить домой. Он спросил у девицы домашний адрес, она как могла его из себя выдавила, и он поручил нам доставить ее по назначению, тем паче, что это было поблизости. Мы с Витькой, взяв пьянчужку под локотки, доволокли до дома и позвонили. Дверь открыл здоровый мужик. Я спросил: «Ваша?». Мужик, не обращая на нас внимания, сказал: «Тамара, где твои брюки?» Тут только мы с Витькой поняли, что это не юбка, сорочка.
       Район, который патрулировал наш оперотряд, находился на Подоле и захватывал набережную до Почтовой площади и весь Андреевский спуск. Немного недоходя до Андреевской церкви располагался замок Ричарда Львиного Сердца – так в народе именовался красивый особняк, прилепившийся почти на откосе с примыкающей к нему площадкой. В то время площадка была еще совершенно дикой, заросшей густым кустарником, и не было большего наслаждения после окончания дежурства, как сесть на краю площадки с компанией таких же «оперативников» - Витькой К., Вовкой О., Серегой С. – и раздавить при свете звезд бутылку красного вина, любуясь, озаренным тысячами огней, правым берегом Днепра.
Ну а затем, с выходом из комсомольского возраста, нас перевели в народную дружину, и, казалось бы, изменилось немного, но стало как-то скучнее. Ну в самом деле, что может быть интересного в вытаскивании из-подо льда утопленника морозным зимним вечером?...