Любовная история Марка Дэвидсона. Часть 3

Предыдущая часть: http://proza.ru/2025/05/04/1636


   Потом, — вернулся к своему повествованию Марк, легким кивком поблагодарив элегантную чернокожую официантку, расставившую на их столе новые блюда, — к моему большому облегчению, наш батальон вновь отправили в погоню за бандой Махача. В основном она состояла из беглых «сичевых стрельцов», то есть галичан-униатов, которые люто ненавидели местное православное население и их жестокость по отношению к нему буквально не знала предела. На этот раз нам удалось загнать их к ночи на проселочную дорогу, где мы устроили засаду у развалин старой церкви. При их появлении мы внезапно зажгли политые керосином скирды сена, и при свете зарева скосили банду пулеметным и ружейным огнем практически полностью. Их атаман был убит, а тех немногих пленных, которые попали к нам в руки, мы с командиром батальона сразу же приказали расстрелять, зная разного рода штабные «причуды»… Иначе через неделю-другую они запросто могли бы оказаться в рядах Красной армии, продолжая заниматься там своим привычным делом.

   В стычке один из бандитов успел достать меня по рёбрам саблей, прежде, чем я «ссадил» его из маузера. Хорошо, что на мне была толстая английская кожаная куртка! Сначала меня просто наскоро перевязали, но вскоре мне стало хуже, и я около двух недель пролежал в полевом лазарете одной из станиц.

   Я бы рехнулся за эти пару недель, ведь я тогда не умел молиться, и поэтому остался один на один со своими переживаниями. Но меня выручила толстая книга Жюля Верна, которую принес мне работавший там санитар. С тех пор я особенно полюбил этого писателя. Интересно, что ты вспомнил про Филеаса Фогга ...

    Потом мне рассказали, что Диана, которая тогда уже уволилась из Чека и устроилась в Наркомпрос, пыталась узнать, где я нахожусь на излечении. Но в полку ей ничего не стали сообщать, так как были в курсе наших непростых отношений.

   После того, как я вернулся в расположение, мне удалось избежать встреч с Дианой. Буквально за несколько дней я решил вопрос с моим переводом на Дальний Восток, и сразу же отбыл к новому месту назначения. Там продолжались тяжелые бои с последними белыми формированиями, имела место острая нужда в кадрах, и мой рапорт о переводе охотно удовлетворили. Так я оказался в Приамурье.

   — Нда, история... — покачал головой Старков. — А что стало дальше с Дианой, ты так и не узнал? Судя по всему, она, несмотря на свое нравственное падение, тебя действительно любила.

   — Нет, не узнал, — ответил Марк, снова разливая коньяк по рюмкам. — И совершенно не хотел бы узнать. Такая в жизни не пропадет. Любила? Не думаю. Скорее ей было досадно, что это ее бросили, а не она… До этого она сама бросала своих приятелей, включая Озолса.

   Характерно, что в одну из наших последних и тяжелых встреч она обвиняла во всем произошедшем «вонючую свинью Озолса, который всё специально подстроил». Если дело обстояло именно так, то я должен быть ему только признателен: неизвестно, чем всё могло бы закончиться, не случись нашего с ней внезапного разрыва. Будь у меня возможность, я охотно отблагодарил бы этого садиста... свинцовой «меткой» между глаз.

   — А какие сведения могли потом получить о тебе там, на Кубани?

   — Разумеется, что я погиб со всем отрядом. Не исключено, что я до сих пор числюсь в каких-нибудь «почетных списках павших товарищей»...

   Они оба немного помолчали, слушая негромкий и нежный голос певицы на эстраде.

   — Новая любовь смогла бы исцелить твою душевную рану, — сказал Илья. — Или мрачная тень Дианы всегда стояла между тобой и теми леди, которые были бы рады твоему вниманию? Даже я помню и Бьянку, и эту богачку Стивенс, и ту ирландку с золотыми волосами... Признаться, мы не понимали твоей вежливой холодности по отношению к ним, они заслуживали большего.

   — Мрачная тень?.. — Марк пожал плечами. — Да, наверное. Любые намеки на такого рода отношения вызывали у меня тревогу и желание сбежать, как я сбежал тогда. Но не только это. После того, как я пришел к вере, речь для меня могла идти не об интрижках, а исключительно о браке. А я и так хорошо жил, ни от кого не завися и ни за кого не отвечая. Для меня это стоило того, чтобы пренебречь редким и лёгким чувством одиночества, а также теми физическими неудобствами, от которых ещё никто не умирал. И только сейчас, как видишь, я вступил в брак и создал семью, — он покрутил на пальце свое новое, блестящее обручальное кольцо.

  Они выпили и некоторое время сидели молча, а потом Марк сказал:

   — Так себе история, да? Это прошлое, и для меня оно умерло. Я давно забил в него осиновый кол. А моя поездка в Парагвай не привела ни к чему такому, чего бы я не выбрал по собственной воле. Что-то я потерял, но приобрел, безусловно, намного больше. Свобода — приятная вещь, но ее, как и всего приятного в этом мире, не должно быть слишком много. Я очень люблю мою Алису. У нее прекрасная душа, и она любит меня... иногда даже больше, чем я того заслуживаю. И я по-настоящему рад, — он с улыбкой поднял вверх два больших пальца. — Ах да! Я тебе, кажется, еще не говорил? Мы уже ждем ребенка!

    — Ого! — радостно воскликнул Илья. — От всей души поздравляю!

    Они пожали друг другу руки. Вечер продолжался, звенели бокалы, играла музыка. Смутные тени прошлого отступали куда-то в полумрак, уступая место настоящему.