Демон желания. Глава4

Глава4. Контракт с подтекстом (продолжение)
...в которой добавляется кельма, и библиотекарша познаёт синонимы слова «подчинение»

Вера, обнажённая не только телом, но и всеми фантазиями, обессиленно лежала среди раскиданных томов.

На ней были только очки — и лёгкий налёт послевкусия, как после хорошего красного вина и очень плохого решения.

Лукреций склонился над ней, вытер уголок губ кончиком пальца — с той бережностью, с какой обмахивают пыль с мощного артефакта.

— "Готова к следующему уровню?"
— "Если сейчас упадёт потолок, я приму это за оргазм божественного масштаба."
Он усмехнулся и щёлкнул пальцами.

В воздухе послышался звук каблуков. Резкий. Ритмичный. Уверенный, как пощёчина от любовницы, которую ты сам привёл на свидание с женой.
Из тени вышла она.

Высокая. Ледяная.
Прекрасная и пугающая, как реклама духов, которую запретили за провокацию массовой мастурбации.
Платиновая коса.
Губы цвета похоти.
Плётка цвета возмездия.
На шее — ошейник.
На губах — лёгкая ухмылка.
На визитке, наверняка, написано что-то вроде:
«Кельма. Падший ангел. Специализация: телесное покаяние и сладкое унижение.»

— "Познакомься, Вера. Это Кельма. Моя... ассистентка по нестандартной стимуляции."
Вера попыталась встать, но Кельма уже стояла над ней.

Пальцем провела по щеке — нежно, но так, что Вере захотелось извиниться за всё, в том числе за мысли, которые только что пришли ей в голову.
— "Вызывала демона, говоришь? А обслуживать фантазии одна не можешь?"

И тут же — щёлк.
Плётка.
Лёгкая, пробная.
По внутренней стороне бедра.
Как знак: Здравствуй.
Здесь не жалуют невинных.
Только покорных.

— "Пункт 4.1.2 контракта," — мягко напомнил Лукреций, появляясь позади. — "В случае если исполняемое желание требует... дополнительной координации, Исполнитель может привлечь помощника. Помощник обязан быть чертовски хорош."

Кельма села на край стола.
Скользнула пальцем по перу, которым Вера подписала контракт. Потом этим же пальцем провела по губам Веры.

— "Будем говорить прямо, девочка. Ты хотела быть не просто желанной. Ты хотела быть использованной. Грамотно. Красиво. С методикой. С наказанием."
— "Да," — прошептала Вера, уже не пытаясь делать вид, что сопротивляется.
— "Тогда вставай на колени. Я покажу тебе, как правильно склоняют голову, когда жаждешь власти — не своей."

И она показала.
Сначала была игра.
Потом — правила.
Потом — боль, как украшение наслаждения.
Кельма командовала.
Лукреций направлял.
Иногда они менялись ролями, и тогда Вера не знала, кого боится, а кого хочет больше.

Она плакала.
Смеялась.
Кончала.
Падала лицом в грудь Кельмы, а потом — выгибалась на пальцах Лукреция.
Контракт пульсировал в воздухе.
Страницы переписывались сами, добавляя новые пункты:
4.1.3: В случае неконтролируемого наслаждения допускается временное стирание границ между болью, покорностью и возвышенным искусством.

Плётка чертила по коже музыкальные фразы.
Пальцы писали по телу: ты принадлежишь нам.
И она — принадлежала.

На полу осталась только надпись:

"Желание исполнено. Стыд аннулирован. Реальность приостановлена до утра"