Метафизика между кашей и сном

Ах, эти блаженные интерлюдии между подвигами духа! Вот, скажем, между утренним вкушением манны небесной (в моем случае – каши, но с не меньшим пиететом) и погружением в объятия Морфея (дневной сон, по-простому), мой беспокойный ум требовал пищи поизысканнее. И что может быть лучше старого доброго "Парменида"? Разумеется, в оригинале – аттический диалект щекочет нёбо ума как нельзя лучше. Признаться, комментарии почтенного А.Ф. Лосева вызывали у меня временами приступы контролируемого интеллектуального снобизма, сопровождаемые тихим, но едким хихиканьем.

И как же захватывала эта диалектика Единого и многого! Порой я едва удерживался, чтобы не вознестись прямо из-за обеденного стола на крыльях чистого Нуса. "Маменька!" – восклицал я, пугая эту святую женщину, чья забота простиралась скорее на температуру супа, чем на метафизические высоты, – "Маменька, дражайшая! Вот же она, истая Р;снота! Неслиянное и Нераздельное! Истинная Любовь не в котлетах, а здесь, в этом божественном единстве!" Маменька обычно подливала мне компоту и советовала не махать так руками над тарелкой.

А потом Аристотель, милый Аристотель со своей двенадцатой книгой "Метафизики"... Мышление, мыслящее само себя целую вечность! ;;;;; ;; ;;;; ;;;; ;;;;; ; ;;;;;; ;;; ;;;;;; ;;;;;... Я закрывал глаза, пытаясь представить. Каково это? Значит ли это, что Господь (ну, или как Его там вежливо называть, ибо имя ;;;;;;, как ни крути, не передает сути Его немыслимого Бытия, а лишь намекает на некую Сущесть) занят исключительно самосозерцанием? Вечный сеанс божественной интроспекции? Не скучно ли Ему там, наедине с собственным, пусть и бесконечно совершенным, интеллектом? Возникает крамольная мысль: а не от легкой ли божественной скуки и возникло все это "многое", чтобы хоть как-то разнообразить Его вечное селфи-мышление?

Но тут врывается Абхинавагупта со своей "спандой"! Оказывается, это самое Бытие не просто мыслит Себя, но еще и вибрирует! Пульсирует! И не просто так, а как... ну, скажем деликатно, в экстатическом единении Шивы и Шакти. То есть, вечное самосозерцание сопровождается некой перманентной космической вибрацией, этаким божественным тремором. И это одновременно и высшее блаженство, и... трепет! Тот самый Misterium Tremendum, священный Ужас перед лицом Абсолюта! Представляете картину? Вечное Мышление, любующееся собой, да еще и слегка подрагивающее от смеси экстаза и священного мандража!

Право слово, иногда мне кажется, что вся эта грандиозная метафизика – это лишь попытка описать состояние философа после плотного обеда, когда ум еще парит в эмпиреях, а тело уже предвкушает горизонтальное положение и намекает на некие внутренние "вибрации", весьма далекие от Шивы и Шакти, но требующие не меньшего внимания. И кто знает, может, разгадка тайны Бытия действительно кроется где-то между последней ложкой манной каши и первым сладким вздохом послеобеденного сна? Но об этом – после... кажется, маменька зовет... вероятно, компот остыл. Ах, это вечное Многое!