Вокруг стихотворения Песня о трёх пажах

               
            Вокруг стихотворения «Песня о трёх пажах»

         Авторы:
         Н.И. Тимофеев – Пландовский - Лохвицкий  (С. Петербург, Россия)
         Michele Vinogradoff (Roscoff d;partement du Finist;re, France)
               
            (Из личного архива Тимофеева - Пландовского - Лохвицкого)


    май 2025                Санкт-Петербург               

     Станицы и страницы в Yandex посвящены только перечислению статей  с  названием  «Песня о трех пажах». Удивительно, но ни одной правдивой. Более века  авторам этого стиха   называют либо Тэффи, либо Вертинского. Неужели литературоведы не чувствуют, что это не язык Тэффи. Более того, когда разбирают творчество Тэффи, то не проходят мимо этого стиха. Как же им ставили зачет по поэтике в университетах, если они не видят этого?
     Музыка и текст шансона «Три пажа», написаны Августой Ольмес, урождённой Холмс (1847 – 1903),  француженкой   ирландского происхождения. Ольмес   писала  оперы, хоровые произведения, оркестровые произведения, симфонии, драматические баллады и песни. Была  она знакома с  Вагнером,  Ференц Листом.  Свои ранние произведения она издавала  под мужским псевдонимом («Германн Зента»), потому что женщины в европейском обществе в то время не рассматривались всерьез. Более  чем к 40 своим песням Августа сочинила стихи. Ноты её песен со  словами песен регулярно издавались. Так, в 1883 г. вышел сборник нот со словами  3-х песен, среди которых была и «Les Trois Pages» (Три пажа).  Шансон «Три пажа» - задумывался автором как лёгкая ресторанная песенка. Несмотря на интригующее название, никаких даже отголосков романтизма в песне нет.
    Главные герои стихотворения – пажи. За  словом  «паж» и русские, и французы сегодня  видят юношу, молодого человека из  дворянской семьи. Пажа мы все видели в фильме «Золушка», а его слова; «Я еще не волшебник, я только учусь»  шагают по России.   В пажи, на воспитание будущих рыцарей, отдавали  детей с 9 лет.  По достижении 14-летнего возраста паж  производился в оруженосцы. Но в обязанности мальчика  уже входило сопровождение своего господина (госпожи) в частной и боевой жизни.

    Августа Ольмес выросла в Версале. Своё стихотворение о средних веках  Августа издала в 1883 г.   Понятие о пажах какой эпохи она вложила в это стихотворение мы не знаем, но нет сомнения, что в Версале и в 19 веке лучше чем в других городах Франции ещё  помнили о тех пажах, которые будоражили  Версаль в средние века. А вот что  писал о пажах Жорж Ленотр в книге «Повседневная жизнь Версаля при королях»:
     «Господа пажи.   
    В годы, предшествующие Революции, город Версаль — это истинная клоака. Бульвар Королевы, равно как и бульвар Короля, «являют глазу рытвины, озера грязи, которые служат вместилищем всякой всячины и где свободно резвится живность…
    Версаль кишмя кишит всевозможными авантюристами; количество распутных женщин, мошенников, ростовщиков растет как на дрожжах, что, в свою очередь, побуждает множиться число кабаков, трактиров, постоялых дворов, меблированных комнат.
    Какое красивое слово — паж! Мы представляем себе пажей по образу и подобию Керубино (Керубино — персонаж из комедии «Женитьба Фигаро».) у Бомарше: храбрыми, скромными, легко краснеющими и влюбчивыми. Или такими, как их изображают на картинах: в расшитых золотом красивых одеждах малинового бархата они почтительно сопровождают короля или королеву. В реальности они выглядели совсем иначе. Судите сами.
    Толпой отправляются они в город, чтобы приставать к женщинам, бить прохожих, срывать вывески, разбивать окна, ибо «таковы их обычные развлечения… они чуть что — вытаскивают шпагу; прохожему, чье лицо им не нравится, они угрожают пулей; мирным жителям они внушают такой ужас, что те предпочитают не связываться. Держатели бильярда позволяют им играть в долг; кабатчики, владельцы бань и лимонадчики делают вид, что одобряют их проделки, и сдают им отдельные кабинеты. История целомудренно умалчивает, что именно вытворяли они в этих временных пристанищах, но догадаться нетрудно…
    Самое удивительное, что отъявленное и беззастенчивое непослушание проявляется ими (причем проявляется демонстративно!) даже по отношению к королю и королеве, чьими представителями и приближенными эти дерзкие сорванцы имеют высокую честь состоять… По правде говоря, они-то и были первыми революционерами…
Другой наглец (паж) дошел до такой извращенной дерзости, что посмел, остановившись у входа в королевскую ложу, грязно обругать королеву...в знаменитом зале «Бычий глаз», расположенном как раз перед парадной комнатой короля, еще и сегодня на стеклах окон и дверей можно прочесть нацарапанные алмазом имена — имена пажей, что дожидались здесь церемонии вставания и укладывания Его Величества. Им хотелось, чтобы королевский дворец сохранил память о прекрасной поре их молодости…»  (Жорж Ленотр.  Книга «Повседневная жизнь Версаля при королях»)
    Книга  Жоржа Ленотра (1855 -1935) была выпущена после сборника песен Августы Ольмес, но что пажам   было не  более 14 лет Ольмес  полагалось знать, коль она сочиняла песни  о пажах.

    За прошедшие полтора века  песни Августы Ольмес  устарели, стали современному слушателю  скучны.  Ни в текстах, ни в музыке этих песен нет ничего от той старины, которую мы называем рыцарской, романтической.   
    А вот в варианте русского перевода  появились мотивы старинного, французского романтизма, и потому   сегодня считают и  пишут, что песня отголосок той старины:
 
                «Кто любит свою королеву,
                Тот молча идет умирать!»

    Таких строк в авторском тексте Августы Ольмес нет.   
    Истории русского варианта песни «Три пажа», творческого процесса вокруг песни,  сопряженного с историей страны и посвящена эта статья.
         
    В конце 1880-х годов дочь известного в России правоведа  Мирра Лохвицкая  обучалась   в женском Александровском институте в Москве и готовила себя в певицы. В Александровском институте обучению барышень музыке придавали очень большое значение. Нет ни малейшего сомнения, что все парижские издания нот тут же появлялись и в Александровском Институтке.  Не мог не появиться в институте и дома у Мирры Лохвицкой сборник нот трёх шансонеток, в то время самой популярной  женщины - композитора Августы Ольмес (Холмс), изданный в 1883 г. в Париже, в том числе с песней  «Три пажа».
    Стихи Августы Ольмес показались Мирре неудачными,  она слышала в себе совершенное иное, романтическое звучание этой темы. К тому же и мужу, французу, Евгению Жиберу она хотела лишний раз показать, что пишет ничем не хуже самой известной во Франции женщины – композитора- поэтессы. Заниматься переводом, соблюдая существующие требования к тексту, Мирра  не стала. На скорую руку написала она на канву стиха свой исправленный, действительно романтический текст. Всё получилось, как и было задумано.  Мирра не обременяла себя никакими  ограничительными  требованиями  к переводам, и потому от подлинника осталась только канва,  текст  оказался настолько далеким от  авторского, что даже  при желании его опубликовать как перевод,  ни одна редакция не решилась бы на это пойти.
    Назвать стихотворение авторским  было еще опаснее, ибо могли найтись читатели, знакомые с  песнями  Августы Ольмес из  сборника песен на французском, и обвинить Мирру в плагиате. Так это стихотворение превратилось «не для печати".   Чьей   музыкой  сопровождала декламацию стихотворения Мирра не известно. 

    Прошли годы. В 1905 г. скончалась  Мирра Лохвицкая. Евгений Жибер, теперь уже вдовец,  опубликовал 5-ый том произведений Мирры Лохвицкой.  Публиковать стихотворение «Три пажа» он не мог, по тем же самым причинам, по которым его не публиковала Мирра, о которых он слышал от неё.
    Тэффи попросила  у Жибера в память о сестре что-нибудь из её произведений. Евгений отдал ей это стихотворение, предупредив, что оно не подлежит публикации.
 
    К этому времени Тэффи жила в Петербурге «водила знакомства с социалистами»  (Тэффи. Моя летопись. «45 лет»), юристами, начинающими поэтами, подрабатывала в газетах и журналах, писала на темы дня статьи и фельетоны.  Приближенный  Тэффи почитатель Н.Н.  Брешко-Брешковский много позже в рассказе  «Красные каблучки Тэффи» вспоминал:
    «На северных небесах Невской столицы уже сияла звезда талантливой поэтессы, фельетонистки и, — теперь это будет откровением для многих, — автора очаровательных нежных и совершенно самобытных песенок.
    Тэффи сама исполняла их небольшим, но приятным голоском, под аккомпанемент своей же гитары… Умные серые кошачьи глаза смотрят не мигая в пышущее пламя камина и звенит гитара:
                Грызутся злые кошки
                У злых людей в сердцах
                Мои танцуют ножки
                На красных каблучках…»
                (Тэффи)

    Под гитару Тэффи пела  друзьям,  в небольших компаниях.   Репертуар её  состоял из собственных песенок развлекательного содержания и переведённых на русский французских шансонеток.  Иногда эти песенки  сочинялись  на тему дня,  иногда  о присутствующих, иногда просто для развлечения,   подражая французскому шансону. Сегодня такие песенки мы называем «бард».  Вот примеры песенок, сочинённых Тэффи:
 
                О принцессе Могуль- Мегири…:
      
                У принцессы Могуль
                Могуль- Мегери
                Каждый вечер патруль
                Сторожит все двери.

                Отчего же патруль
                Сторожит все двери
                У принцессы Могуль
                Могуль – Мегери.

                От того, что принц Гуль,
                Укрывшись в портьере,
                Посмотрел за Могль
                Могуль- Мегери.

                И узнал, что Могуль
                Могуль – Метери,
                Сняв фальшивый капуль,
                Подобна тетере.

     И так до конца песенки. Что такое «фальшивый капуль», нигде ответа найти не удалось.

                А вот, еще пример.
 
                Дорофей и Доротея.

                Королева Доротея
                Полюбила Дорофея
                Просто садовника.
                Без ущерба этикету
                Как покажешь всему свету
                Такого любовника?
                …
                Видно - раз ты королева,
                Не сворачивай налево
                В кусты пролетарские.
                …
                Всех садовников вы сами
                Скорей совершенствуйте.               
                Награждайте их чинами
                И венчайте королями,
                А после – блаженствуйте!
                (Воспоминания Б.М. Прилежаевой – Барской)

      Включила в свой репертуар  Тэффи и песенку «О трёх пажах», не сообщая, кто автор слов. Нравились слова  песни  слушателям. Нравятся они и нам. Но, у самой Тэффи  нет ничего хоть как-то близкого  по духу  к этому стихотворению.   
      В 1910 г., готовя к печати свой первый сборник стихов, Тэффи, видя, что песня нравится   слушателям, надумала  украсить ей свой сборник стихов, присвоив авторство  текста. Никаких следов, что перевод принадлежит  Мирре не осталось.  Однако, все опасения, не позволившие Мирре  напечатать это стихотворение сохранялись. И тогда, умная Тэффи надумала «на всякий случай подстелить соломки» - сделать приписку к стиху «с французского» и включить в название стиха слово «песня». В результате стихотворение можно было воспринять и как  перевод Тэффи чужого текста, неизвестно чьего, и как авторское произведение  Тэффи, написанное по мотивам старинных французских песенных  баллад, которые публиковали с названиями « Песня о …».  Вот где помог наследственный талант её отца, профессора права, Александра Владимировича Лохвицкого, а возможно и консультация с братьями Пландовскими. 
      К тому же, престиж переводчицы старинных французских баллад, намного выше   престиже поэта – переводчика. Вспомните, с каким уважением в те времена все относились к М.Лозинскому, переводившему «Божественную комедию».

      Со дня опубликования стихотворения «Песня о трёх пажах» прошло шесть лет. В 1917 г.  разрасталась   всероссийская популярность артиста нового для России жанра, негромкого пения грустного арлекина, Пьеро,  полу-поющего, полу-декламирующего задумчивые песни,  Александра Вертинского. Артисту  нужен  был соответствующий песенный репертуар. Тексты и сопровождающую музыку он часто сочинял сам. Но для концертов требовались новые песни. 
     Услышал Вертинский, что слушатели тепло принимают песню Тэффи «Песня о трех пажах». Песня словно создана для образа Пьеро. И тогда, в 1919 г.   Вертинский написал к этому стихотворению Тэффи (как он считал)  собственное  музыкальное сопровождение, дал песне новое название «К мысу радости»,   и включил его в свой постоянный репертуар. С этим названием в то время текст песни в основном все и знали. 
   
     Популярность песни придавала Тэффи  гордость. Её имя произносилось на каждом концерте Вертинского.

     После братоубийственной гражданской войны и Тэффи, и Вертинский оказались в эмиграции и почти 10 лет одновременно проживали в Париже. И он, и она в Париже были хорошо известны среди русских эмигрантов, но,  по политическим мотивам, сторонились друг – друга. Вертинский регулярно просил разрешения вернуться в Россию, в СССР. Тэффи  большевистскую Россию своей родиной не считала, а эмигрантов, желающих вернуться в Россию, считала предателями родины. Думаю, что корень такого отношения у Тэффи был в том, что ей самой возвращение в Россию было равнозначно расстрелу и за брата Николая Лохвицкого, во время гражданской войны служившего  начальником штаба в войсках Колчака,  и за свои фельетоны о Ленине, о Троцком, о большевиках.
     Не понятно почему, но для  Алексея Толстого Тэффи делала исключение, и прощала ему и возвращение в СССР, и контакты с ГПУ.  Возможно потому, что она видела, что у того вообще нет никаких принципов и он всегда делает только то, что для него удобно в настоящий момент.
     В 1943 г. эмигранту, Александру Вертинскому было разрешено вернуться в СССР. Выступать с концертами в Москве и Ленинграде ему не разрешили, и он, чтобы прокормить семью, начал гастролировать по всей стране.  Исполнять песни на стихи Тэффи в те года в СССР было запрещено, поэтому объявляя исполнение песни «Три юных пажа», автором текста  он  называл себя. Тогда же в издательстве «Прогрессивные новости», не без влияния его концертов, была напечатана песня «Три юных пажа», в которой автором слов и музыки был назван уже Вертинский.
     Именно в авторстве текста, музыки и исполнения "Песни о трех пажах", записанной на диске из рентгеновской пленки,  я еще юношей и познакомился.   
     Песня продолжала жить.
     В 1989 г. вышла из печати книга И. Одоевцевой «На берегах Сены», в которой приводились слова Тэффи об этой песне:   
     «Её (мою сестру Мирру Лохвицкую- Н.Т.) прозвали «русская «Сафо». Правда, мальчики шли на смерть, распевая «Три юных пажа» и «Мимо стеклышек иллюминатора».
     Чтобы читатель не сомневался в правдивости её слов Одоевцева уверяла:
     «Я помню слово в слово то, что слышала сорок – и даже большее – лет тому назад» (И. Одоевцева. «На берегах Невы». Предисловие.1988 г.).
     Особо верить этим словам Одоевцевой не приходится, уже потому, что даже в приведенном выше воспоминании название стихотворения Тэффи «О всех усталых» она переиначила в «Мимо стеклышек иллюминатора».
     Можно поверить памяти Одоевцевой, о  высказывании Тэффи, что  кадеты шли  в психическую атаку в полный рост под пулями противника с песней «К мысу радости»:
                «К мысу ль радости, к скалам печали ли,
                К островам ли сиреневых птиц –
                Всё равно, где бы мы ни причалили,
                Не поднять нам усталых ресниц».
     Песня эмоциональная, соответствует  обстановке и легко запоминается.
     Но,  совершенно не возможно поверить в то, что кадеты шли в атаку с песней «Три юных пажа». Содержание этой песни никак не соответствует душевному состоянию молодых людей в бою на гражданской войне. Шли мальчишки   умирать  за идеалы, за Родину, за своих близких, а уж никак не за императрицу  Александру Федоровну, которую в России невзлюбили сразу и целиком, тем более в 1918 г., после молвы о её связи с Г.Распутиным. 
     Уверен, что не Тэффи, а сама Одоевцева приплюсовала к словам Тэффи о песне «Мимо стеклышек иллюминатора» еще и песню «Три юных пажа».
     Совершенно правдиво в этом воспоминании Одоевцевой то, что Тэффи болезненно воспринимала превосходство над её стихами поэзии сестры, Мирры Лохвицкой.
«Все называют Мирру «русская Сафо», а мои песни еще ближе людям,  если с ними  идут в бой"  - как бы оценивает себя  Тэффи.
     Не признавала Тэффи и   поэтический талант младшей своей сестры, Елены Пландовской (в девичестве Лохвицкая).   Признание  Елены поэтессой казалось Тэффи полным нивелированием её собственного поэтического дарования. И, хотя  однажды Тэффи  написала, что любила Лену: «..за тысячи верст, в темное море, сестра моя, пришла маленькой девочкой, какой я больше всего любила её» (Тэффи. Воспоминание. Гл. 23),  но, ни в одном  рассказе  Тэффи, в которых они с Леной именно маленькие девочки, нет слов любви  к Лене. О младшей сестре Надя (Тэффи) всегда вставляет: 
     "Лена – плакса, Лена -вруша. Цель таких слов одна – возвысить себя. 
    «Лена сидела за столом на высоком стуле и из-за каждого пустяка ревела с визгом». (Тэффи. «В Америку»).

     Для уточнения степени несовпадения сюжетов текста песни Августы Ольмес с переводом Мирры Лохвицкой, оба этих текста сопоставлены в Приложении №1. Сравнение подтверждает, что тексты подлинника и перевода совершенно не совпадают. 
     Такого качества перевод не пропускала бы в печать ни одна редакция. Но стих был напечатан. Напечатан потому, что его посчитали не  переводом с чьего-то авторского текста, а авторским стихотворением, написанным по мотивам французских баллад.
 
     Итоговый  вывод сравнения подлинника стихотворения Августы Ольмес  и перевода Мирры Лохвицкой.
  Это и не перевод,  и  не авторское произведение. Сегодня такую литературу  скорее всего можно отнести к «фэнтези».
   
     Многие сверстники Тэффи отмечали, что в поэзии она не блистала. 
     Гумилев, уверенный,  что это стихотворение написала сама Тэффи, рекомендовал сборник  к публикации. Гумилёв писал в своей рецензии:
    «Поэтесса говорит не о себе и о том, что она любит, а о той, какой она могла бы быть, и о том, что она могла бы любить».
     Полная бессмыслица из  желания приукрасить образ Тэффи. Почти все стихи у Тэффи написаны от первого лица. Как можно писать о себе, т.е. я, одновременно убеждая  читателя, что я не я, а кто-то, кем бы я хотела быть. Хочешькем-то быть- хоти, но не утверждай, что ты уже и есть тот, кем ты хочешь быть. А если ты кем-то другим стала, то нет тебя прежней.
     Всё проще. Гумилёв  не знал, за что хвалить Тэффи, и потому, плел галиматью. Понимала Тэффи, что Гумилев её хвалит через силу. Потому  и пишет о  нём  в «Моей летописи»: «Я так любила Гумилёва» (Тэффи. «Синие вторники»). При этом,  из всего, написанного им, Тэффи упоминает только стихотворение «Сказка», с посвящением ей, Тэффи, с посвящением, которое Гумилёв вскоре  вычеркнул. Нередко, говоря о Тэфффи как о  недооцененной  поэтессе, вспоминают её стихотворение «Он ночью приплывёт на чёрных парусах…» Сама она писала:   
 «Бальмонт…восхитился моим стихотворением «Чёрный корабль»:
- За это стихотворение вы имеете право убить двух человек!»
      (Тэффи. Воспоминание.   «Как встретилась я с Бальмонтом»).      
     У Бальмонта в этот день не всё в порядке было с мозгами, другого объяснения его похвале найти не возможно. О чём стихотворение,  понять не возможно, как с «Чёрным квадратом» Малевича, потому выдумывай, «что хошь».   
     Есть у Тэффи настоящая поэзия, бесспорно исходящая из её души- «На острове моих воспоминаний». Но это всего 8 строк.
 
     Августа Ольмес  объединила в сборник «Популярные шансоны» три песни: «Три пажа», «Милая» и «Принцесса». Никаких намеков на то, что эти песни созвучны  балладам, у неё нет. 
     Эти три песни сборника как бы дополняют друг друга.  Привожу  краткое содержание двух других песен:

        Песня «Принцесса».
     Принцесса, которую я ненавижу, меня опьяняет! Она адский и волшебный цветок! Если я хочу жить – её надо убить.

        Песня «Милая».
     Я король, завоеватель. Милая, будь моей, возьми мою корону, она твоя.
Нет, нет, нет! Я люблю память о том, кто мне дорог. Он мой жених и обязательно умрет за родину.   

     Отголоски песен «Принцесса» и «Милая» слышны в переводе Мирры песни "Три пажа". Это лишний раз убеждает, в том, что перевод Мирра делала именно с французского нотного сборника «Популярные шансоны» Августы Ольмес. 

     Такова история  песни  «Три пажа».
               
     В том, что не Тэффи была автором перевода дополнительно к сказанному  убеждает следующее:
     -  ничего у Тэффи не написано в стиле средневековых баллад. Ей чужды  романтические ноты, рыцарство,  жертва   своей  жизнью за королеву, строки «Кто любит свою королеву, Тот молча пойдет умирать». Совершенно иное  мы встречаем в её стихах того  времени:
               
                «Закинув голову, отдам тебе уста я,
                Чтоб, тая, мог ты умереть на них!»
                (Тэффи. «Снег».
      (Умри  не в сражении за королеву, а от разрыва сердца при её поцелуе).

              Или стихотворение Тэффи «Гаснет моя лампада…»:

                «Мне никого не надо,
                Я умерла давно!» 
               
              Тоже в  стихотворении «Моя любовь – как странный сон»:

                «Моя любовь – немым богам
                Зажженная лампада.
                Моей любви, моим устам –
                Твоей любви не надо!»
         (Никакого автору нет дела, за кого он пойдёт умирать).

 
     - французским Тэффи  владела с детства. 30 лет она жила в Париже, поэтической кухне Франции. При этом у неё нет ни одного стихотворения, переведённого с французского.

     Тематика рыцарства -  тематика  сестёр Тэффи, Мирры Лохвицкой и Елены Пландовской. Мирра Лохвицкая помимо массы стихов, посвященных воспеванию романтизма любви, написаны две большие исторические драмы  «Бессмертная любовь» и  «In nomine Domini».
     О романтизме Елены мы узнаем из новеллы Тэффи «История Н.А.»:
     «среди груды писем почла Н.А. одно, адресованное какой-то даме…всё, что писал этот человек, было так изумительно, так не похоже на всю пошлую дребедень документов человеческих отношений и вместе с тем было так единственно близко   Н.А., точно письмо это написал именно ей единственно близкий ей человек, ею выбранный, на всю жизнь…Словно судьба нарочно наказала ей:
- Вот смотри. Есть на свете человек, для тебя созданный, но никогда не узнаешь его».
     Именно потому  Тэффи привлекла в 1911 г. Елену к переводу  французской средневековой комедии «Король Дагобер».
     О литературной деятельности взрослой Елены Тэффи пишет:
 «Елена, тоже оказалась автором нескольких талантливых пьес, шедших в разных театрах» (Тэффи. «Как я стала писательницей».
     Талантливой писательницей, но не поэтессой. 
     И  Мирра, и Тэффи, и Елена   создавали театральные произведения. Мирра  и Елена из воображаемой жизни, погружаясь в свои чувства, и выдумывая  героев.  Тэффи, создавая постановки  на тему дня, с образами героев, списанных с знакомых ей людей. 
     При этом, если у Елены исполнители ролей  в её комедии  были вынуждены дорабатывать образ, созданный автором, чтобы он стал близок зрителю, то у Мирры от артиста и режиссера требовалось противоположное -  не испортить образ,  детально прописанный автором. Наверное, это и стало причиной того, что зрители  ни разу не увидели на сцене трагедий Тэффи. А комедия «Король Дагобер в переводе Елены, значительно более слабая в литературном отношении, с успехом шла на сценах Петрограда и Москвы, в исполнении столичных театральных звезд.
     Но вернёмся к главной теме – Песне о трёх пажах. Многократно перечитав «Короля Дагобера», я не обнаружил в тексте строк, близких по звучанию ни стихам Тэффи, ни стихам Мирры. Речь героев  средневековой комедии у Елены – бытовая  речь  двадцатого века. Бросается в глаза и грамматическое отличие текста «Короля Дагобер» от текста стихотворений Тэффи. Мысли всех героев в переводе Елены  постоянно перескакивают с одной темы на другую, что грамматически требует   бесконечное  многоточие. И у Мирры, и у Тэффи многоточие редкость. 
      
     То, что Тэффи была способна на плагиат  подтверждается многократно. Так  рассказ  её дочери Елены «Сентиментальная история», Тэффи опубликовала под своим авторством, с названием «Старый дом», посвятив его подлинному  автору, Гуле Б-ской (скрыв  даже фамилию дочери, Бучинская).
     Не так давно стали  известными  материалы о  переводе и публикации  комедии французского поэта  Андре Ривуара «Король Дагобер».               
     В 1915 г. был опубликован перевод  комедии, с указанием на титульном листе только  Элио и Тэффи. Элио- псевдоним  Елены Пландовской. Андре Ривуар указан не был. Т.к. договор на перевод был оформлен на Тэффи её и обвинили в плагиате. Оправдываясь в сокрытии имени  автора пьесы,  Тэффи писала:
     «Перевод этот, над которым работала (перевод был выполнен в 1911 г.) преимущественно моя сестра Элио сделан три года назад, и оригинал потерян. Как  мы ни мучились, вспомнить имя автора не могли и нового экземпляра книги не достали. Пришлось пьесу ставить без автора».
    Таким образом выяснилось, что  перевод принадлежит Элио, а Тэффи «только потому и занялась ею (пьесой), что она (пьеса)  понравилась» (П.И. Овчарова. Новые материалы по истории русской литературы. 1994г.)
     Книга затерялась, имя автора комедии, шедшей с успехом  на сценах Парижа, узнать не могли.  Под оправданием стоит подпись одной Тэффи. Разбирательство велось в Петрограде, а Елена в это время жила в Архангельске. Комиссия не могла доказать, что подлинник не мог быть затерян при переезде Лены из Петрограда в Архангельск и что Тэффи и Лена не могли забыть имени  Андре Ривуар и обвинение было снято. 
     Сегодня я легко бы доказал, что "забывчивость" особая черта нашего рода. Пимеров тому не перечесть.
   
              Всё, сказанное выше, относится к Тэффи – поэтессе и никак не относится к Тэффи – писательнице. Очень не многие  русские писатели могли  так  глубоко заглядывать  в человеческую обыденность, как это удавалось Тэффи. Все, кто её хорошо знал отмечали глубокий ум и мужской характер писательницы. «Глубоко свой парень», - говорил о ней А. Толстой.      Мужской взгляд на вещи, желание видеть корни происходящего и взгляд воина, обязанного побеждать формировались   её генами и воспитанием. То или иное поведение Тэффи наследственно от её отца, доктора права, Лохвицкого Александра Владимировича. Почитайте его труды «Курс русского уголовного права» 1871г. или «Обзор современных конституций» 1865 г. и Вы удивитесь, как глубоко человек всматривался во всё.  Повлияло на формирование   мужского ума у девочки Нади еще и полное отсутствие материнской нежности Мать во всех рассказах – воспоминаниях у Тэффи о детстве ассоциируется лишь с наказаниями за любое непослушание, любую шалость. Кто ещё напишет так о доме где он вырос:
      «все казалось нам другим. Мы не узнавали этого большого белого дома
– это был не наш дом, а чужой и даже враждебный. (Тэффи. «В Америку»)
  Что оставалось Наде – научиться защищаться, жить не эмоциями, а фактами. И при всём этом, современники Тэффи особо отмечали её беззлобность. Сама Тэффи пишет о себе:
      «Грустно  блуждать по этому кладбищу усталой памяти, где все обиды прощены, грехи безмерно оплачены, загадки разгаданы…»  (Тэффи. Моя летопись. Илья Репин).
       Полезно учиться у Тэффи нападать без злобы.
       Все перечисленные в этом труде  истории дают мне основание повторить мой личный подход к изучению жизни и творчества Тэффи - ничто  в деятельности Тэффи не было  случайным.
    
Приложение №1
    Сопоставление текстов песни Августы Ольмес «Три пажа» в построчном переводе на русский и перевода этого стихотворения Тэффи (фактически Мирры Лохвицкой ) «Песня о трёх пажах»

    Первая строфа   стихотворения. 
       У Ольмес.
    Три пажа уходили   в море, очевидно на одном судне и разговорились.  Но ни слова о том, что они отплывают навсегда.
       У Тэффи.
    Три пажа  навеки покидают родину, уходя  в море.

Таким образом у Ольмес  и у Тэффи три пажа отплывают от берега с совершенно с различными целями.

       Вторая строфа. Первый паж. 
       У Ольмес.
      «Я ухожу в глубокую воду
                В шторм и на ветру» 
т.е. «ухожу на время в море в штормовую погоду
чтобы забыться от любви к блондинке.
       У Тэффи.
                «Уйду в глубину под утесы,
                Где плещет бушующий вал..»

 Вышел в море, чтобы утопиться, и «забыть  белокурые косы».
 И ещё, в этой строфе  Тэффи пишет:: «Где плещет бушующий вал».
 Бушующий вал -  не плещет («Тихо плещет волна, Ярко светит луна» «Севастопольский вальс». Г.Рублев)
        Ну а если паж надумал утопиться, то для чего из этого устраивать представление, бросаясь в море с корабля, а не  оплыть от берега и утонуть, как это сделала героини «Авантюрного  романа»  Тэффи?
       Ольмес и Тэффи совершенно по- разному пишут зачем первый паж  вышел в море.

      Третья строфа.  Второй  паж.
    У Ольмес.  Клянется, что изгонит любовника брюнетки.
    У Тэффи. Обещает сгубить ненавистную черноокую. Звучит это как  бахвальство, ибо он навсегда покидает  родину.  А может  автор, когда писала  третью строфу, забыла что написала в первой.    

      Четвертая строфа. Третий паж.
    У  Ольмес. Паж и королева любят друг друга. Но паж в обиде, что никогда он не получит той благодарности от неё, которой бы хотелось.
    У Тэффи.  Не возможно ничего понять.  Паж  идет умирать за королеву, но почему-то не с войском, а в окружении двух приятелей. При этом автор подчеркивает, что идет молча. А как иначе? С песнями или с визгом? А может третий паж террорист – смертник и под одеждами везет бомбу, чтобы убить соседнего короля. Догадайся сам!

         Пропущены в переводе и авторские повторы некоторых строк. В авторском варианте это, очевидно было сделано для согласования текста и музыку.

         От авторского текста остались только три слова: три пажа, королева.


Приложение №2   Подлинник песни Августы Ольмес «Les  Trois Pages»

              Il ;tait un jour trois pages
              Qui s’en allaient sur la mer.
              Il ;tait un jour trois pages
              Qui s’en allaient sur la mer.

              Des pleures baignaient leurs visages;
              Le vent du large  est amer
              Il ;tait un jour trois pages

              Il ;tait un jour trois pages
              Qui s’en allaient sur la mer.

              Ma ma;tresse est une blonde,
              Dit le premier en pleurant.
              Ma ma;tresse est une blonde
              Dit le premier en pleurant

               
              Je m’en vais sur l’eau profonde
              Dans la temp;te et dans le vent
              Pour oublier cette blonde,
              Dit le premier en pleurant.

              Celle que je hais est brune,
              Dit le second sans pleurer.
              Celle que je hais est brune,
              Dit le second sans pleurer.

              Et je jure par la lune
              De vivre pour l’ex;crer.
              Celle que je hais est brune,
              Dit le second sans pleurer.

              H;las ! moi, j’aime la reine,
              Et la reine m’aime aussi.
              Mais jamais quoi qu’il advienne
              Je n’aurai gr;ce et merci.
              H;las ! moi, j’aime la reine
              Et la reine m’aime aussi.







Приложение №3   Текстовый перевод песни Августы Ольмес «Les Trois Pages»

             Однажды это было три пажа
             Уходили в море.
             Слезы омывали их лица;
             Ветер с моря горький !
             Однажды это было три пажа
             Уходили в море.

             Моя любовница-блондинка,
           - Сказал первый, плача.
             Я ухожу в глубокую вод
             В шторм и на ветру
             Забыть эту блондинку,
           - Сказал первый, плача.

             Та, которую я ненавижу, брюнетка,
             Говорит второй, не плача.
             И я клянусь Луной
             Жить, чтобы изгнать его.
             Та, которую я ненавижу, брюнетка,
             Говорит второй, не плача.

             Увы ! я люблю королеву,
             И королева тоже любит меня.
             Но никогда, что бы ни случилось
             Я не получу великой  благодарности.
             Увы ! я люблю королеву
             И королева тоже любит меня.

Приложение №4  Тэффи. «Песня о трёх пажах»

                Перевод с французского

               Три юных пажа покидали
               Навеки свой берег родной.
               В глазах у них слёзы блистали,
               И горек был ветер морской.

               — Люблю белокурые косы! -
               Так первый, рыдая, сказал.-
               Уйду в глубину под утёсы,
               Где блещет бушующий вал,
               Забыть белокурые косы! -
               Так первый, рыдая, сказал.

               Промолвил второй без волненья —
               Я ненависть в сердце таю,
               И буду я жить для отмщенья
               И черные очи сгублю!

               Но третий любил королеву
               И молча пошёл умирать.
               Не мог он ни ласке, ни гневу
               Любимое имя предать.
               Кто любит свою королеву,
               Тот молча идёт умирать!



            Вся информация, размещённая на данном сайте , охраняется в соответствии с законодательством РФ об авторском праве и международными соглашениями.   
   Никакая часть данной статьи  не подлежит использованию кем-либо в какой бы то ни было форме, в том числе  воспроизведению, распространению включая Интернет, переработке для публичного использования  без письменного предварительного разрешения владельца авторских прав.
   По вопросу организации доступа обращайтесь по адресу Lexskow9d@mail.ru   


© Copyright: Николай Тимофеев-Пландовский,
Свидетельство о публикации №225050401872