Ходячая Мумия. Часть 2

Вот, полюбуйтесь на такое начало незатейливое – недавно в уездном городке открыли военный госпиталь для солдатиков с ранениями и прочими телесными заболеваниями.
     Хорошо так открыли – с киосками пирожковыми, с шашлычными мангалами и с торжественной музыкой – вызвали из Филармонии оркестр духовых вместе с ансамблем струнных и открыли, а вы что думаете, это очень просто – открывать военный госпиталь посреди города? Вот сами попробуйте, тогда и узнаете. То-то же...
Весь городок гудит от этой новости, все надеются, что и им что-нибудь перепадёт от лечения военного.
      А Мумии давно уже хотелось сделать себе новую перевязку бинтовую.  Старая уж очень была некрасивая – вся обветшала за тысячи лет, протёрлась до дыр и от этого запах нехороший появился, будто где-то что-то дохлое лежит и воняет на всю ивановскую. Наверное, как раз от этого ещё прицепился и озноб постоянный и никак не успокоится, вот гадость противная!
     И, вдобавок ко всему, у Мумии всё время чесалось разное – вот как побывала в Музее в лежачем состоянии, так после этого и началось это избыточное чесание.
Наверное, это, всё-таки, в Музее она подхватила заразу эту чесоточную, как бы гардеробщица тётя Соня не отрицала эту версию.
А где же ещё? До этого никогда такого не было, а как в Музее полежала немного, так и началось почёсывание – сначала слегка, а потом аж до крови и с подвыванием.
   А тут ещё и запах этот нехороший...
Даже мыши над ней посмеивались – делали вид, что брезгуют и, когда мимо пробегали, то носы зажимали лапками, будто очень им шибает запах от Мумии.
     И всё время друг с дружкой пискляво обсуждали свои ощущения:
– Тебе сильно шибает?
– Страсть как шибает, особенно в наклонном положении.  А тебе как?
– Мне терпимо, но детки постоянно жалуются на головокружение и залипание носоглоточного клапана.
А сами-то по помойкам шарили и ничего, ну такие лицемерные, просто кошмар!
     Поэтому Муму, как услышала про новый военный госпиталь, так очень этому обрадовалась и решила сходить туда и сменить бинты свои, а то старые тысячу лет никто не перебинтовывал, совсем они стали заскорузлые и глаз не радуют – ну, очень уж обветшалые.
Да и зубы заодно надо бы проверить – нет ли там, где-нибудь кариеса, а то ведь улыбка с кариесом – такая вещь непредсказуемая, может и испугать гражданина впечатлительного.
     Собралась потихоньку, неспеша, Мумия, взяла с собой всё самое необходимое – блокнотик записной, карандашик, платочек новый 1 шт. и гребешок на палочке, чтобы почёсываться незаметно – будто причёску поправляет, а сама чешется и радуется.
Прикрыла дверь покрепче, чтобы сквозняка не было, и отправилась пройтись по улочкам – узнать адреса городских пунктов перевязочных.
     Идёт Мумия по городу и удивляется всяким нелепостям городского народного жизнеобразования.
Неспеша вот так идёт и пометочки какие-то в записной книжечке делает-записывает – отмечает огрехи и несуразности сплошь и рядом совершенно запущенные.   
Ну, очень много заметила Муму такого, за что нужно кого-то наказывать.
И что очень характерно и возмутительно – совершенно нет никаких туалетов для граждан, никаких удобств жизненных!
Даже нет столиков удобных для игры в домино или в шахматы. Или в картишки перекинуться.
     И вот бывшие трудящиеся старшего поколения с внуками по скверам сидят, в соломенных шляпках и маются без любимых шахмат, костяшек и кружков шашечных. Некоторые газетами шелестят – а что в них хорошего? В этих газетках-то?
     Вот была бы воля мумина, запретила бы продавать в киосках прессу для старшего поколения.
А то прочтут что-нибудь волнительное про уменьшение пенсии или повышения возраста и бац! – вызывайте, граждане, поскорее "скорую".
     Ну, сплошной негатив вокруг – хоть сиди дома безвылазно, чтобы не хватило тебя что-нибудь апоплексическое.
Мумия хоть и видит вокруг такое вредное, но всё равно идёт неспеша, чтобы не пропустить ненароком детали разгильдяйства и наплевательства на нужды и потребности населения.    
     А навстречу ей, тоже неспеша, вышагивает Алознамённый военный хор – все в сапожках начищенных, в фуражках с кокардами – идут, пуговками поблёскивают.
Это они всегда после выступления таким образом прогуливаются и разминаются, потому что очень устают стоять и петь в неподвижном состоянии – сами попробуйте, постойте стоймя 3 часа, так сразу всё поймёте без объяснения излишнего.
     И вот поэтому все терапевты советуют им после такого напряжённого выступления прогуливаться на свежем воздухе и что-нибудь сделать совершенно непривычное и приятное для физического состояния.
И они, хористы, обычно после своего удачного выступления все вместе идут к пивному ларьку – пьют пиво, гогочут и делают селфи с проходящими мимо девушками и женщинами.
     А тут увидели они Мумию и сразу прекратили пиво пить и стали просить у неё разрешения совершить с ней селфи самое тесное – вот так прямо, без экивоков гражданских – желаем, говорят, сделать селфи и молодцевато каблукам щёлкают.
Быстро собрались все желающие сделать памятные фотографии – стоят в очереди к Мумии и каждый просит у неё разрешение, а потом уж прижимает тесно к кителю.
     А у них на кителях пуговицы очень твёрдые и колючие и от этих прижиманий порывистых у Муму стали обмоточные бинты ещё больше портиться.
В общем, эти хористы с мундирами оказались довольно разухабистыми и грубыми.
Правда, один из них подарил Мумии букетик полевых цветов с травинками. Всё-таки есть ещё джентльмены среди хористов отъявленных.
     А главный Дирижёр поправил свои локоны выкрашенные и сказал на прощанье:
– Вам, моя дорогая, нужно что-то делать с вашими бинтами перевязочными – уж очень они старые и неопрятные. И вообще – нужно следить за собой, милочка...
– Да знаю я, знаю и без ваших напоминаниев… А вы уж идите себе, а то пиво закончится.
     Мумия с детства знала основные правила личной гигиены и про симптомы различные читала когда-то в папирусах.
Если у мумии появились затруднения с мимикой – нужно провести массаж тазобедренный, при одышке нужно выпить что-то горячительное, лучше всего виски, но ни в коем случае нельзя кофе и отвар картофельный.
А вот если озноб чувствуется – значит, нужно что-то менять срочно - питание или в вопросах личной гигиены, наверняка, скорее всего - бинты нужно заменить и смазку какую-нибудь использовать.
     Пошла тогда она искать дорогу в военгоспиталь, а в голове всё какие-то горести крутятся, опасения и воспоминания.
И тут Муму на своём пути встретила славную старушку в простом платочке ситцевом.
Старушка и говорит
– Ты чего это, деточка, пригорюнилась? Аль что-то у тебя приключилось нехорошее?
А я, как есть старушка православная, все зовут меня Баушка и я всегда помогаю советом и какой-нибудь помощью посильной, а сейчас, вот, направляюсь в церковь сходить.
Помолчала немного и добавила – надо помянуть всех-всех и в грехах своих покаяться.
     Задумалась тут Муму, травинку покусывает и размышляет. – Вот эта Баушка получилась православная, а есть ли бабушки левославные или ещё какие-нибудь славные?
А потом вспоминала-вспоминала – а она сама-то какую веру имеет личную?
Да так и не вспомнила – то ли давно это было, то ли оттого не помнит, что у неё когда-то мозг вынули вместе с памятью и со всеми остальными внутренностями. Это у них в древности был такой обычай технологический – прежде чем намазать бальзамом и обмотать бинтиком – обязательно убрать всё-всё, что может навредить в будущем.
     Подумала вот так, подумала, да и рассказала Баушке все свои горести и опасения.
Выслушала Баушка православная внимательно всё, что ей поведала Мумия, вытерла свой носик платочком узорчатым и сказала с явным соболезнованием
– Эх, милая, это тебе только Киреевна поможет, она тут недалеко местожительствует. Вон, видишь, высотка впереди возвышается?
Так наверху живут господа всякие – тебе туда не надо, ты сходи вниз в подвал, стукни 3 раза и скажи, что от Баушки, а если кто спросит зачем – скажи, что к Киреевне идёшь по неотложному делу. Её там все знают, все ходят к ней за всякими надобнастями.
– А деньги этой Киреевне платить надо?
– Не надо никаких денег, принеси ей только батон колбасы обезжиренной, лучше всего докторской – она всё сделает наилучшим образом.
– А бинтовую перевязку сделает?
– И перебинтует как надо, и всякие рецепты новейшие посоветует.
– У меня еще кариес образовался, наверное.
– Ну, и кариес твой вылечит народными средствами, ты только не ходи в военный госпиталь – там солдатики лечатся всякие – могут и обидеть по грубости своей воинской обездоленности.
Особенно лежачие – с виду они смирные, а чуть зазеваешься, так они сразу и выпрыгивают неожиданно и что-нибудь совершают, а ты и не понимаешь, что это.
И ещё смотри – не попадись там разъездам дозорным, которые у крыльца на самокатах катаются.
Поклонилась Муму старушке за советы такие полезные и пожелала ей доброго здоровья и всего хорошего.
     А по пути зашла в гастроном, потопталась немного у прилавка, где обычно колбаса лежала, повздыхала-повздыхала и на Продавщицу уставилась.
Стоит и смотрит на Продавщицу взглядом неподвижным, будто стеклянными бусинками поблёскивает.
И Продавщице стало как-то нехорошо от этого и говорит она:
– Вам чего гражданочка?
А Муму отвечает:
– Мне батон колбасы нужен. Докторской, которая без сала. За 2.20.
Поняла сразу Продавщица, что тут так просто не отвертишься – порылась под прилавком в потаённых сусеках и вытащила наружу свеженькую извивающуюся от солнечных лучей целую палку "Докторской".
Вот, поди разбери, когда она, эта колбаса "батон", а когда "палка" почему-то.
– А ещё, уважаемая, дайте мне батон нарезной за 13 коп. и булочку сладкую по 9 копеек с изюмом или повидлом, что там у вас?
Продавщица быстренько всё, что нужно Муму выдала и стала переводить дух от некоторого потрясения – присела на стульчик и больше уже никого в этот день не обслуживала.
А Муму подошла к высотке, огляделась немножко и в подвальную дверку три раза стукнула.
Сделалась в двери щёлочка и из неё, довольно грубовато, спрашивают:
– Кто такая, чего надобно?
– От Баушки я, мне к Киреевне надо по неотложному делу. Перевязочному и немножко всяким другим вопросикам гигиеническим.
Открылась дверь подвальная, а там стоит сама Киреевна – девочка 12 лет и смотрит выжидательно на Муму.
И совершенно ничему не удивляется, как будто каждый день к ней мумии ходят со своими нуждами.
Муму тут же ей палку "Докторской", батон нарезной выдала и сверху ещё булочку сладкую за 9 коп. добавила.
Тут Киреевна улыбнулась самым душевным образом и показывает Муму пройти в нужном направлении.
Жестами – потому что во рту у неё уже вся булочка уместилась девятикопеечная и от этого у девчушки говорить совсем не получается.
Уложила Киреевна Муму на стол, аккуратненько распеленала бинты старинные заскорузлые, а что не раскручивалось – срезала кривыми ножницами специальными.
Потом всё почистила, где надо, обтёрла ваткой спиртовой, да ещё мяты и чабреца свежего засунула куда надо для запаха приятного и сделала полную перевязку марлевую – лучше не придумаешь!
Да ещё выдала Муму мазь противочесоточную, изготовленную по специальному старинному рецепту – как раз для мумий от чесотки и залипания перепонок носоглоточных.
А потом помогла Муму со стола слезть и предложила чайку попить с колбасным бутербродом и коржиком. Но совершенно без сахара и без конфеток.
– Потому что у тебя, уважаемая, кариес наблюдается как раз в районе премоляра 25-го – видно, чего-то сладкого пожевала в детстве, наверное.
– Да-да, милая Киреевна, как раз в детстве очень я любила пожевать тростника сахарного – папенька мой часто ездил в верховья Нила в командировки всякие и всегда привозил оттуда сушёных крокодильчиков и сахарный тростник целыми охапками.
– Вот что я ещё посоветую, дорогая Муму – сходи обязательно в церковь, что на Садовой, и попроси у служки церковного благословения – авось и поможет как-нибудь. И обязательно поставь свечку за здравие. И запомни – никуда в закоулки тёмные не сворачивай – там как раз и собираются лежачие раненые, а они в это время очень опасные. Как выскочат! И опомниться не успеешь, как без бинтов окажешься.
– Спасибо вам, Киреевна, за ваше ко мне такое чудесное расположение и помощь медицинскую.
Хотела Муму ещё немножко поболтать с Киреевной – расспросить подробности про её биографию и поделиться своей исторической памятью, да тут вдруг юннаты принесли к ней на срочную перевязку кошку с малыми котятами.
Обнялись Муму и Киреевна на прощанье и пошла Мумия на улицу Садовую, где обычно церковь располагается..
Подошла к церкви поинтересоваться, а около неё, у самой оградки, два гражданина спорят.
Один гражданин толстенький с длинной бородой, а другой лысый, худющий, как селёдка засохшая и они громко говорят словами непонятными.
Худющий говорит:
– Вот ты, поп, служитель культа религиозного, ответь мне на простой вопрос – отчего это вот молоко скисает у населения? Или это какое-то знамение? Вот как твоя церковь такое дело интерпретирует?
Поп:
– Это оттого происходит, что ты, гражданин, выходит, не верующий и все напасти, и отчаяния у тебя и происходят от этого.
Худющий:
– Да, я атеист и сейчас буду тебе, поп, доказывать, что после смерти никто не восстаёт и не ходит по улицам. Вот скажи какой-нибудь случай по этому поводу.
Огляделся Поп по сторонам беспомощно, а Муму ему этак слегка помигивает.
Подошла поближе и говорит Худющему:
– Вот вы, уважаемый, всё вопросики спрашиваете каверзные, а скажите, на милость: – вы когда-нибудь видели мумию ходячую?
– Ну, не видел, ну и что из этого?
– А то, уважаемый, что я и есть эта мумия ходячая!
– А вот не верю я вам, гражданка забинтованная! Чем докажете?
– А посмотрите на мой древний кариес – скоро уже 3 тысячи лет будет со дня его образования. Что вы на это скажете?
Смутился тут Худющий и стал смотреть внимательно на кариес древний, а потом ещё и щепочкой потрогал для верности.
Вздохнул тяжко и говорит:
– Всё верно – ваша взяла, этот кариес действительно очень старинный и нужно об этом сообщить в Книжку Гинесса.
Простите меня, уважаемый церковный служитель – я теперь буду всегда ходить к вам на исповедь. И выучу главные молитвы и заповеди. Адью вам большое.
И ушёл, слегка покачиваясь.
А священник с радостным выражением мимики тут же благословил Муму и выдал её бесплатно 2 свечки специальные, а ещё показал, куда надо поставить и что сказать при этом.
Муму сделала всё как надо, постояла немножко и потом осторожно потрогала свой кариес.
Кариес, конечно, весь не исчез, но заметно уменьшился – значит нужно будет ещё разок прийти и сказать слова нужные.
Мумия поблагодарила служителя за помощь и отправилась по улочкам побродить, но уже с весёлым настроением.
Смотрит, а на центральной площади стоят граждане толпой и не просто стоят, а громко что-то выкрикивают и руками размахивают во все стороны.
Подошла Муму поближе, а толпа видит – гражданин полностью забинтованный и тотчас расступилась и приглашает выступить и сказать какую-нибудь речь злободневную.
Ну, она не стала ломаться, строить из себя недотрогу какую-то, а сразу взобралась на табуретку и всё, как есть, толпе выложила.
– Вот стою я перед вами – простая музейная мумия, полностью высушенная, выпотрошенная и несколько раз перебинтованная, да ещё и с застарелым кариесом – так сказала вначале Мумия, а потом продолжила.
– И вот что я вам скажу, товарищи, такое нельзя более терпеть, такое наплевательское отношение к нуждам и потребностям разных слоёв населения!
Наш народ просто истосковался по необходимым городским сооружениям! Я сама это видела воочию, можно сказать. В городе совсем нет шахматных столиков, фонтанчиков для освежения и скамеек рейковых для отдыхающих, чтобы внизу постоянно проветривалось. Я уже не говорю про полное отсутствие скверов для стариков и местечек общего пользования. Вы понимаете, что я имею в виду. Я, конечно, не местная и не понимаю многих ваших обычаев, но всё-таки нужно с этим что-то делать, товарищи граждане!
Мумия все эти свои замечания негативные зачитала гражданам и попросила всех присутствующих поставить свои подписи, чтобы заставить начальников ответить за своё такое злостное наплевательство.
Тут вся толпа заколыхалась и стала ей громко аплодировать, а некоторые даже "бис" и "браво" кричать начали.
А потом сознательные граждане подумали немножко и решили выдвинуть Мумию в депутаты чего-то там законодательного, чтобы было всё без проволочек и теневой коррупции.
И очень успешно выдвинули – теперь Муму не просто мумия, а Муму со значком золотым и удостоверением.
Пришла Мумия в Орган Государственный – вся в белом, а на груди золотой значок посверкивает – очень эффектно получается и поэтому все фракции перед ней расступаются и шушукаются.
Идёт Муму по длинному коридору, а по стенам висят портреты самых выдающихся заслуженных и очень думающих граждан в этом Органе Государственном.
Очень ей разные фракции понравились за оригинальные точки зрения, за своё непримиримое отношению к разгильдяйству и попустительству и ещё за то, что борются за свободный выгул псовых без намордников, чтобы разрешить населению собирать щавель вдоль дорог совершенно в любом количестве и особенно за равноправие и за миролюбие...
И у каждой фракции, что характерно, на это своя точка зрения, обычно сугубо оригинальная.
А еще есть странная фракция совершенно спортивная и очень исполнительная – что скажут, она сразу же исполняет, потому что к дисциплине приучена.
Походила, походила Муму в этот Орган, а потом почему-то плюнула и ушла в школу – учить деток древней Истории.
И всегда детки просили её рассказать что-нибудь из своей биографии интересное.
Особенно им нравились истории про древних грабителей-расхитителей Пирамидищ и пирамидок маленьких.