Гонимый ветром продолжение 9

9.
Видя, что Станислав уставился в одну точку, Мария хотела спросить его, о чем он замечтался, но, мысленно махнув рукой, тихо сказала:
- Хорошо, толку с тебя никакого, только не мешай мне.
Она остановила машину возле парикмахерской и, тронув Стаса за руку, четко проговорила:
- Стас, быстро со мной, — видя, что он вопросительно смотрит на нее, убедительно произнесла: — Не тупи. О чем можно сейчас думать, кроме того, что мы попадем в лапы.
- Фу, как некрасиво, — заметил Станислав, но подчинился властному голосу Марии и быстро зашагал за ней.







В помещении парикмахерской находились две молодых девушки, одна из них, улыбаясь, подошла к ним и, поздоровавшись, сказала:
- Маруся, но у тебя прикид «look».
- Давай без посторонних глаз, - тихо произнесла Мария. - Дашутка, мне сейчас не до объяснений. Мне надо перекраситься, знаешь, как сейчас делают трансы, фемки и прочие представители «современного мира» ЛГБТ, парня тоже в такой же. Может, у тебя где завалялась и одежда такая?
- Ну, допустим, я вас разрисую в радужных цветах, но, изволь, одежды у меня нет, я как-то обхожусь без… - начала Дарья.
- Даш, мне не интересно и тебе не хочу голову кружить, прошу быстро, иначе нам хана!
- Можно моя напарница мне поможет, вижу, видуха у вас… - вздохнула Дарья. - Она не болтливая.
- Нет, ты одна и проведешь нас через другой ход. Береженого бог бережет, сказала Мария.
- Пока я вас крашу, может, скажешь…
- Меньше знаешь, лучше спишь, - ответила Мария, - просто мы такие, понимаешь.
- Понимаю, вы такие, я же с детства знаю, что ты такая, - с сарказмом улыбаясь, проговорила Дарья. Она была маленького роста. Тонкие губы в растянутой улыбке, но с грустными, усталыми зелеными глазами и постоянно шмыгала аккуратным носиком. Она не только покрасила их волосы, но и сделала на лице красные мелкие точки, похожие на коревую сыпь, проговорив: «Теперь к вам побоятся подойти, подумают, что вы заразные».
- Даш, подгони нашу машину к другому выходу, - попросила Мария.








Дарья зашла в помещение через 7 минут, в ее глазах читался страх, она, оглядываясь, сказала:
- Возле вашей машины стоит полиция. Хорошо, что они не прячутся, я бы села в машину, и они бы меня схватили. Я поняла, что вам нельзя садиться в эту машину. Вам еще нельзя выходить в помещение, за другим проходом тоже наблюдают. В любом виде вас остановят.
- Что делать? - спросила Мария.
- Не знаю, - ответила Дарья.
- Я знаю, - сказал Станислав. - Так, Дарья, я сейчас выхожу, ты выскакиваешь за мной и хватаешь меня, кричишь, что я не расплатился, зовешь полицию, а Маруся садится в машину... Всё, давайте.







Сцена вышла прекрасно, на помощь Дарье выбежала другая и начала так кричать, что полиция даже со двора выскочила. Мария, воспользовавшись этим, садится в машину, которая стояла во дворе и подъехала вплотную к центральному ходу, но девушка так схватила Стаса, что тот не мог оторваться от нее. Мария бросает под ноги девушке пачку денег. Девушка бросает Станислава, быстро собирает деньги и, показывая их Дарье, кричит:
Дарья, я забрала деньги. Ура, деньги у нас.
Станислав быстро садится в машину и пригибается, чтобы полиция не увидела его.
Полиция дружно смеется, одобрительно похваливая девушек.
Когда они довольно далеко отъехали от полицейских, Станислав попросил Марию остановить машину. Мария удивленно посмотрела на него, но свернула с дороги к посадкам тополей, которые, как солдаты, стояли стройными рядами у дороги. Она решила, что ему требуется передышка. Да и ей хотелось немного размяться. Даже упасть на траву и, не двигаясь, ни о чем не думать, лежать. Она понимала, что это несерьезно, мягко сказать. Но была такая тяжелая напряженность нервов. Казалось, что голова набита какими-то шорами, которые тянут шею и спину, на плечах пудовые гири. Выйдя из машины, она обхватила ствол тополя обеими руками. Стас с другой стороны, но до ее рук не смог дотянуться.
- Маруся, я хочу тебе на всякий случай непредвиденный подарить белую футболку и майку.
- Так ты хочешь сказать, что на мне грязные вещи. Знаешь, милый, я тоже бы хотела тебе подарить…
- Маруся-а-а, милая, я тоже когда-нибудь тебе подарю цветы, а может… - получилась неловкая пауза.








Стас отвернулся от Марии и по стволу скатился на землю. Маруся подошла к нему и по-детски скривила рот, проговорив:
- Что случилось?! Тебе плохо. Я не хотела…
- Прости меня, Маруся! Я человек, не принадлежавший себе, я государственный. Я Россия! Со мной тяжело, трудно. Я порой даже себя не узнаю. Но Родина у меня одна, и я предан России. Когда-нибудь ты меня поймешь. Видно, у меня никогда не будет семьи. Я не слепой, Марьюшка. Сейчас, мне кажется, не время определять, кто какой. Я хочу подарить тебе эти вещи, они будут напоминать тебе обо мне, мой запах будет всегда с тобой. Только я заклинаю тебя, ни при каких обстоятельствах не снимай их. Если ты снимешь, я тотчас умру. Я тебе скажу сейчас, как найти профессора Переверзева.
- Может, напишешь записку, так будет надежнее, - сказала Мария и тут же, встретившись с пронзительным взглядом Станислава, осеклась. - Поняла, поняла, говори.
- Маруся, запомни, пожалуйста, что я тебе сказал! Скажи, с какой ассоциацией ты можешь связать то, что я тебе сказал. Повтори несколько раз вслух, делая движения языком и губами. Представь образ, как ты идешь к месту, и образ Переверзева. Отдохнув и повторив еще несколько раз всё, что сказал Стас, они двинулись дальше.








Молодые, счастливые, что у них всё прекрасно, они подъехали к вокзалу. Беззаботно вышли с машины и довольные подошли к билетной кассе.
- Далеко собрался, деньги есть, а то мы с Маттео поможем купить билет в никуда, - услышал Станислав знакомый голос Джорджа.
У Станислава подсознательно сработала реакция, и он, оттолкнув Марусю в сторону, сказал:
— Джордж, позволь мне надеть майку, футболку, что же это я в такой одежде появлюсь в лабораторию. Ох, прекрасно, веселая у меня жизнь, один гуляю, один сплю, а поезд ту-ту, прощайте, в дорогу пора, — сумбурно говорил Станислав, подсказывая Марусе, чтобы она быстро действовала.







Маруся купила билет и села в поезд. Когда поезд отошел, она зашла в туалет, надела майку, футболку, сверху их халат, вытерла набежавшие непрошеные слезы, которые с внутренним криком ручьем лились по щекам. Руки тряслись, сердце бешено билось в груди. Она не понимала, зачем надела майку, да еще футболку. Но чувство вины не покидало ее. Посмотрела в мутное зеркало, висевшее в туалете, вздохнула, потом опять набрала в себя воздух и выдохнула: «А Стас спас меня. Джордж не знает меня, а Маттео не заметил, так как был далеко. Но я правильно сделала, что ушла?! Если бы осталась, чем бы я помогла ему, и опять же он умолял меня, чтобы я отыскала Переверзева. Вот он-то и поможет ему. А я, Стас, всё сделаю, по крайней мере, постараюсь, но я боюсь, чтобы эти люди не сделали с тобой ничего. Я буду за тебя молиться, Стас! Значит, перестать хныкать и вперед в Россию». — Мысленно успокаивала себя Маруся.



10.




Станислав незаметно кладет в рот таблетку, затем достал из поясной сумки, которая висела на бедре, бутылку воды и запил таблетку, пояснив Джорджу:
- От неожиданной встречи что-то жажда замучила.
Тут подошел Маттео.
- Беглецы оба здесь?! - подходя к Джорджу и тяжело дыша, спросил Маттео.
- Как оба? - удивленно посмотрел на Маттео Джордж. - Станислав вот, а кого ты еще ждал?
Маттео махнул рукой, мол, что с тебя взять, и подошел к Станиславу и как можно вежливее спросил:
- Где твоя спутница?
- Добрый вечер, Маттео. Как Ваши дела? Что так запыхались?
- Я спрашиваю, где медсестра Мария?
- Что за медсестра Мария? - спросил Станислав, думая: «Вот выдержка! Вот у кого надо учиться? Он же готов съесть все мои анализы, а как держится».
- Мария, с которой ты ушел из больницы.
- Я не очень понимаю? Вы, наверное, что-то путаете. Джордж, скажите Маттео, что я никакую медсестру не знаю. Джордж, Вы прекрасно знаете, что меня никогда не интересовали женщины.
- На нас уже обращают внимание, может, мы уже выйдем в помещение и поговорим в другом месте, - неловко проговорил Джордж.
- Не уж не понимаешь, мне нужна моя медсестра.







- Это прекрасно, твоя медсестра пришла ко мне в палату и пыталась мне сделать укол, а на лице была написана ненависть ко мне, как будто я перешел ей дорогу. Вот у меня и созрел план убежать, а она вдогонку, наверняка глупая женщина. Я по пути от нее избавился.
- Я подтверждаю, он был один, - сказал Джордж.
- Хорошо, и все же далеко собрался? Почему никого не предупредил? - поинтересовался Маттео.
- Ну да, пока я буду подтверждать, меня убили, прекрасно, и зачем я убитый вам нужен. Вот пока я.








Внезапно Станиславу стало плохо. Он судорожно начал капаться в сумке, сползая по стойке, свалился головой на рюкзак, который был у него за спиной. Тут же образовалась толпа, кто-то уже позвонил в скорую помощь, кто-то сообщил в медпункт вокзала, и к ним уже бежали двое медбрата с носилками.
Маттео быстро глянул на Джорджа, который, казалось, беспомощный, потерянный стоял возле Станислава и никак не реагировал на Маттео. Он подошел к нему и с силой потащил его к выходу, прошипел ему в лицо:








- Вы, в высшей степени ученые, жизнь в упор не видите. Зачем лишние неприятности? Его сейчас повезут в больницу, мы проследим, в какую, а там по мере поступления будем решать вопросы. Я тоже имею степень учености, но и от жизни не отстою. Мало того, что не заметил медсестру, да еще и в лапы милиции попадешь. Мы здесь иностранцы, и нам не следует вмешиваться. Понял?!
- Ты что-то разговорился, придержи коней… — начал возмущаться Джордж, но, увидев, что выносят Станислава, укрытого с головой, застонал и, скрепя зубами, проговорил: «Нет, нет, я не хотел, я, я».
- Надо быстро забрать его в свою клинику, мозг еще не атрофировался, господи, помоги мне, — зашептал Маттео.
- Как ты можешь?!
Маттео не выдержал и побежал к машине скорой помощи, но она, включив сигнализацию, быстро уехала.
Маттео побежал к своей машине, но в суматохе вместо правого крыла здания бежал к левому.


11.



Маруся прибыла в Москву ранним утром. Город еще только просыпался, веяло прохладой, но в куртке уже было жарко, она сразу стала тяжелой.
Маруся освободилась от рюкзака и поставила его на скамейку, огляделась. В зале ожидания железнодорожного вокзала имелись пустые места по целому ряду, находившиеся люди в основном дремали на скамейках, молодежь была возле игровых автоматов. Буфеты были закрыты, только в двух стояли сонные продавцы.
Маруся сняла куртку, втолкала ее в рюкзак и вытащив оттуда красную ветровку. Села на скамейку, обдумывая, что делать дальше. Города она не знала, решила сесть на такси.







Водитель попался разговорчивый и всё пытался узнать, кто она, откуда приехала. Маруся, любительница поговорить, не стала открываться, ей повсюду мерещились шпионы, она молчала.
  Переверзева пришлось долго ждать, она стояла у стойки, переминаясь с ноги на ногу уже 2 часа, когда, тяжело дыша, прошел седой человек в черном костюме со стареньким потертым портфелем мимо нее. Маруся сразу узнала по описанию Стаса, что это и есть Антон Павлович.
- Здравствуйте, Вы Антон Павлович Переверзев? – спросила Мария.
- Я. Вы с какого курса будете? Что-то я не признаю Вас.
- Я Мария, Маруся, - загадочно произнесла Маруся.
- Очень приятно. В чем причина?! – удивительно посмотрев на Марусю, сказал Переверзев. Вы пока сформируйте ответ, что Вы хотите, а у меня нет времени, да и желания… И он начал подниматься по лестнице, оставив Марусю в неясном сознании. Она, глядя ему в колючие прищуренные глаза, которые проникали насквозь, растерялась, что совершенно не свойственно ей. У нее внутри все застыло. И тут, вспомнив слова Стаса и поняв, что ему грозит опасность, крикнула вдогонку Переверзеву: "Добрый день, добрый вечер!"







- Скорее, добрый день. Какой же сейчас вечер? «Что это значит? Кричит, словно на помощь зовет, и голос перепуганный. Что-то с девушкой… А может, нет, не может. Но что-то в этой фразе: «Добрый день, добрый вечер» - все же что-то есть тревожное», - звучало в голове Переверзева.
Маруся вышла из здания и стала на крыльце совершенно потерянной. В голове мысли налезали одна на одну и путали, как клубок нитей, который, если не разорвать, ничего не выйдет. Но рвать как раз нельзя. Ей нужно было сосредоточиться, сориентироваться в дальнейших действиях.
Увидев напротив столовую, она решила зайти туда. Откуда ни возьмись, пошел моросящий дождь. Переждать не было смысла, Маруся пошла через дорогу в сторону столовой. Дождь пошел сильнее и лил как из ведра. Зайдя в столовую, Маруся поняла, что промокла насквозь.
Переверзев никак не мог понять свое волнение и почему-то позвонил Ивану Федоровичу.







Иван Фёдорович сразу вспомнил слова Стаса, так как они часто ждали таких слов после того, как Стас пропал. Но надежда рушилась с годами поиска Стаса, вспыхивая при каждом воспоминании о Стасе.
В столовой медленно продвигалась длинная очередь за едой. Но так как Марусе некуда было спешить, она взяла разнос и старалась не думать ни о чём. Да и мысли улетучились, кроме одной: где хотя бы немного просушить одежду, она чувствовала дискомфорт от прилипающей к телу мокрой холодной одежды.
Когда она подошла к столику, то увидела Переверзева, который шёл к ней с мужчиной моложе его, с аккуратной бородой и сверкающими красивыми глазами, улыбка не сходила с его лица.
Они не дали даже поставить разнос на стол, Переверзев забрал его и унёс обратно.


12.



Двухэтажный коттедж у Ивана Федоровича и Ванессы Васильевны был в коттеджном поселке «МосОблДачи»: ухоженный большой сад, бассейн.
Пока Маруся приводила себя в порядок, Иван Федорович, Антон Павлович и Ванесса Васильевна тщательно рассматривали майку и футболку Станислава. Затем отправились в лабораторию, но и там ничего примечательного не нашли.
- Знаю, что загадка здесь есть, не пойму, где кроется, голову сломал, но ничего не могу понять? – сокрушался Переверзев.
- Маруся, вспомни, что Стас говорил, не пропуская ничего, - просила в очередной раз Ванесса Васильевна. – Я знаю, он каждое слово обдумывает.
- Здесь что-то он намудрил, - задумчиво сказал Иван Федорович, - но не надо забывать, что он еще мальчишка.
- Он мужчина и серьезный, - сказала Маруся, затем задумалась и проговорила или себе, или мысли вслух, - но мальчишка в нем живет.






В комнату залетел мальчик лет десяти и, остановившись посреди комнаты, закричал:
- Эврика! Я знаю, как можно поймать самую большую лягушку.
- Во-первых, у нас гости, во-вторых, на тебе всё грязное, сними с себя всё и в машинку, - с материнской нежностью сказала Ванесса Васильевна, когда Платон убежал, она, посмотрев на Марусю, добавила: - Не могу строго с ним обращаться. Он у нас изнежен лаской.
Прошло где-то минут тридцать, опять залетает Платон, перепуганно обняв мать, заплакал.
- Мама, я не хотел, я, я-а-а.
- Что случилось? – воскликнул Иван Фёдорович.
- Я включил стиральную машину, чтобы вас не беспокоить сам, а там, там…
Все, схватившись с места, быстро пошли в прачечную.






От удивления все остолбенели. Первый пришел в сознание Переверзев.
- Вот малый, вот молодец. Где он? Ванесса, глянь, он бросил стирать майку и футболку, вот вам результат.
- Пошла химическая реакция. Вода, порошок и барабан. Узнаю своего ученика! – воскликнула Ванесса Васильевна, обнимая Переверзева.
- Кто толком мне скажет, вразумительно желательно! – смотря на счастливые лица Ванессы и Антона Павловича и разводя их крепкие объятия, спросил Иван.
Маруся, совершенно ничего не понимая, стояла, молчала. В стиральном барабане к стеклу прибывало всё больше и больше исписанных листов.
- Вот голова, вау, что же это такое, откуда происходит такая хитрость, такое умение, знания, талант! По нём плачет нобелевская премия! Ой, спасибо мне! – широко улыбаясь, довольный, с нарочитой напыщенностью сказал Иван.
- Хватит восторгаться, сглазим, - шепотом сказал Антон Павлович. – Видимо, это его труды. Я думаю, так и рождаются патриоты отчизны! И, обращаясь к Ивану, с надеждой спросил: - Тебе там еще не поступали звонки?
- Пока нет.
- Мне тоже, что же так долго молчат.
Когда они всё собрали, получили трехтомник, исписанный вручную мелким почерком.
- Так Станислав с А-4 бумаге при помощи химии сформировал ткань и сшил майку и футболку, которые при воздействии… - начал Антон Павлович.
- Стиральной машинки, - заключила Маруся. - Мне говорили, что у русских даже стиральные машинки шпионы.
- И кто же такой умный? - с иронией проговорил Переверзев, который радовался как дитя.
- Иностранцы, которые в Украине наделали лаборатории и никого туда не пускают. Я знаю английский, немецкий язык, вот меня взяли медсестрой. Они просто выискивают грамотных, талантливых и платят большие деньги.
- Вот ты говоришь «у русских», сама-то кто по нации? - спросила Ванесса.
- Я русская, но родилась в Украине.
- Понятно, Маруся, - вздохнув, произнесла Ванесса. - Нам следует молиться богу, чтобы со Стасом ничего не произошло.







Ванесса вышла на террасу, подошла к перилам и стала всматриваться вдаль. На нее налетела такая тоска, что хотелось куда-то бежать, выть по-волчьи. В горле стоял ком. Она закрыла глаза... Чья-то тень промелькнула, и холодок пошел по спине, вдруг она слышит голос Стаса: «Мне холодно, очень холодно, но скоро я не буду ощущать ничего!»
Маруся хотела поговорить с Ванессой Васильевной, но ее не оказалось рядом. Она как-то сразу проникла к ней душой, ей было легко с ней вести беседу, она полностью открылась ей. Иван Федорович понял Марусю и сказал:
- Сейчас позову ее. Я знаю, где Ванесса.
Иван знал, что когда Ванессе нужно устремить все свои мысли, все свое внимание и не отвлекаться на все остальное, она выходила на террасу, и пошел за ней. Увидев ее там, он подошел к ней. Она вся бледная, с тревогой в глазах произнесла:
- Ванюша, Стаса надо немедленно выручать, он в большой опасности. Ты мне веришь?
- Да, милая, верю! Ведь у тебя с ним особая связь. Вы чувствуете друг друга – это я уже заметил.

продолжение следует