Языкотряс - полная версия

18+

    " ...да спрячь лет на девять после
    Эти листочки свои: что не издано, править ты сможешь,
    Если же выпустишь слово, назад его не воротишь... "



- Через десять минут начнём, Вы готовы? Посидите немного. 
               
 

" Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое ( как ни странно! ), а также все мужицкое, грубое, сочно - похабное, выходит по - русски не хуже, если не лучше, чем по - английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов, все это, а также все, относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям — становится по - русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта невязка отражает основную разницу в историческом плане между зеленым русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским: между гениальным, но еще недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей, и маститым гением, соединяющим в себе запасы пестрого знания с полной свободой духа. Свобода духа! Все дыхание человечества в этом сочетании слов. "

 

...хорошо, потом продолжу читать...


 
- Давайте Вас загримируем...
...
- Всё, чуточку пудрой по лицу..., так, готово!
  Можно выходить Вам в люди, - а я пошёл.
 
 
Ну что..., вроде всё как надо, такое получилось симпотное лицо..., жена даже не узнает кто пришёл... - так меня раскрасили..., загримировали, как говорят в театре. Неужели это я... - сам себя не узнаю, хм, вполне себе работица!
Всё?..., тогда пора обратиться к Читателям.
...встать надо немного вполоборота - придать, так сказать, более солидный вид, ну, как - будто ты некий классик, повернуться в пол - оборота и так тихо - тихо, вполголоса, начать говорить, чтобы придать таинственный флёр..., некий романтизм собственной речи...
 
Мотор - снимаем!
 
Бывают в жизни ситуации, которые иногда могут сильно повлиять на привычные представления, к которым сызмальства привыкаешь как к некой норме, как к чему - то, что было, есть и будет. Сколько мной и мною... прочитано книг, в сюжетах которых просматривается привычный стержень, даже если это сказка, фантастика, фэнтези... В стихах, которые рождаются как литературное баловство, лёгкий  игривый вымысел, тоже есть нечто стабильное, я бы сказал, простое очевидное. Ну, например, такое:
 
Я печалится не стану,
Не привык я слёзы лить.
Я поеду к Ростевану -
Друга баснями травить.

Разопьём янтарный манго
Или красного вина.
Наша дружба словно танго
Темпераментом пьяна.
 
...примерно так. Или необычная любовь, на первый взгляд, а если вдуматься, всё та же пластинка, которую в старых фильмах любят изображать заезженной: в одном месте пластинки застревает игла, воспроизводя один и тот же звук, вполне себе:
 
Атлант Кариатиду повстречал
На улице нечаянно.
Душевных бурь Атлант не знал,
Не знал любви отчаянной.
 
Из мрамора Урала
Изваяли ту женщину.
На грудь ему печаль упала
И превратилась в трещину.
 
А вот если добавить зелёненького, вроде изумрудки, так вещица вполне себе заиграет волнами - волнениями..., что - то вроде лодки на причале за плечи обнимающую ветром - ветерком, хитро посматривающего на неё - может, что приятное для лодки задумал, вполне себе.
 
Давайте немного отвлечёмся... Хотите посмеяться..., да..., такое странное стихотворение..., но смешное:
   
Сиреневые сумерки увидел я во сне.
Там маленькие жмурики резвилися в пенсне.
Сиреневые жмурики в сиреневых пенсне
В сиреневые кустики сбежалися во сне.
И звонким чистым смехом дразнилися в кустах,
И яхонтовым светом горели на листах.
 
А теперь ближе к теме. Так вот! Вышел я как - то на лестничную площадку из своей квартире к окну, а там на подоконнике коробка из - под лего такая яркая, красочная, вполне себе, что захотелось открыть и посмотреть, что там. Открыл её - и удивился: в коробке лежала самодельная ( если так можно сказать и предположить ) книга, напечатанная на принтере. На обложке были изображены, вполне себе: разорванный надвое лист бумаги: ручка и карандаш на левой половинке листа, из - под которого слева выглядывал листок с записью какого - то музыкального произведения, а на правой половинке крупно было напечатано разноцветными буквами: " ЯЗЫКОТРЯС "... Вокруг буквы " О " по - детски был начерчен чёрным карандашом вертикальный прямоугольник, что - то вроде пьедестала, а нарисованный человечек с распростёртыми руками на нём только укреплял это предположение. " Хм, - подумал я, - что за странное название. И почему она лежит в коробке из - под лего. Кто положил, кто написал... -  всё покрыто таинственной пеленой, как - будто картину запеленали как младенца, или художник замазал нечто на картине. "
Под разорванным надвое листом и листком с нотной записью во всю ширь обложки перемешанные масляные краски, давно уже высохшие и затвердевшие, надо полагать, на палитре художника. Если так разобраться, то эти листы бумаги, похоже, вполне могли быть использованы для очищения палитры от краски - хм, тогда получается, что " Языкотряс " - намёк на некое очищение...,  - а три новых, ещё неиспользованных, да - да,  вполне себе, никем ещё не использованных, кисточек, лежащих горизонтально прямо на засохшей краске рядом друг с другом над двумя половинками листа,  если я правильно помню,  намёк на то, что после очищения будет создаваться новое полотно... По крайней мере, так я это вижу.
 Ах, да, забыл сказать, что на правой половинке разорванного листа в нижней части - прямо под названием, были цветные скрепки..., обычные скрепки, которые можно купить в любом канцелярском магазине..., вполне себе вещицы! 
Так вот, открыл я эту книгу невпопад где - то по середине и... зачитался. Я стоял и читал это очень странное и очень спорное произведение.  За всю свою жизнь даже близко ничего подобного не читал. Все мои представления о литературном тексте развалились... Оказывается и так можно писать. Она долго лежала у меня дома в ящике компьютерного стола. Пока однажды меня не осенило ( дело было осенью ) опубликовать её в Интернете ( не в Интернате, конечно ), что я и сделал. Теперь, Читатель, и Вы можете побывать в моей шкуре, вполне себе. Подписывайтесь на мой канал, шерте и шарте, и не забывайте ставить лайки, тогда это произведение из коробки из - под лего будут продвигать, и ещё много Читателей с ним смогут ознакомится.
( здесь помещён смайлик - жёлтый колобок с улыбкой  )
 
                Читателю
 
К какому - либо делу или товару, знаете, частенько прилагается инструкция, в которой в краткой форме излагается порядок действий. Со всей инструкцией - небольшой книжицей в мягкой обложке - Читатель, я надеюсь, ознакомится самостоятельно, здесь я только изложу основные её положения, вполне себе:
1. Читателю должно быть не меньше 18 лет
2. Если при прочтении данного произведения Читатель будет испытывать трудности в его понимании или несусветную скуку - немедленно прекратить чтение.
3. Все имена и события вымышлены - совпадения с настоящей жизнью имеют случайное сходство. 
4. Это большое произведение, не стихотворение, есть смысл скопировать его и прочитать в удобное время.
5. В этом произведении нет сюжета в классическом смысле: развитие некоего действия..., а есть...
   
...забыл: пожалуйста, после прочтения данной инструкции не забудьте расписаться в графе, помеченной галочкой - вот здесь...
 
Так, сейчас... Хм, какая красивая коробка - понятно, чтобы покупатель заинтересовался. Синие, зелёные, красные... красивые детальки, гранённые..., линии разных форм. Вот из них можно создавать домики, машинки и многое чего ещё. И так же всё можно быстро разобрать и положить обратно в коробку... Ну, в общем, это, знаете, такие собирательные вещицы. Тут главное вовремя плеснуть стаканом вымысла, как я это понимаю. Рубануть с плеча, так сказать, ёлку - правду, чтобы пень лжи только и остался... Всё зависит от детальках: какую с какой соединить, такая вещица и произрастёт... в некой голове, глазками шаркающей по разноцветной куче пластиковых вещиц...
Вот что такое зачитаться: говоришь уже языком произведения, сам того не замечая.
...коробку открываю - и вот эта самописная книга..., вполне себе.
 
              Языкотряс            18+            
 
 
« - Произведение " Языкотряс " написано Человеком...
 
- Да, да, искусственный интеллект даже рядом не стоял. Стол стоял, это правда, - а вот ИИ, как то ГАИ на перекрёстке, не стал стоять, он просто взял так и  упал, лишившись ножек... - поварёжок, всем напоказывал лишь рожек, таких смешных, забавных; всуе, мне показал ряд важных цифр - за рожки мол они в ответе - не я пишу, что захочу, а только всё согласно смете, то цифрой вложены уже о неких поцелуях сладких, или украдкой кто - то с грядки морковку потащил домой, или войну посредством цифры ужасно как - то написать , чтобы Читателя пугать - с романтики да в постмодерн в круженьи вальса станцевать..., а там Читателя б потряс... " Языкотряс " ( как скромно о себе писать...! ) или бесстыдно бы кобылой всей ложью правду ржой проржать над ух..., ух, я про Читателя забыл - зачем ему - то знать, что где - то там лежит ИИ, пока Писатель знать не знает, что можно же ИИ немножко, тихонько, тайно припохать, и самому не надо, да, над текстом ум свой напрягать; ИИ ж, как та к обеду ложка, не слабо вам напишет текст, пройдёт успешно тест - и вот вам гений - гений мест! 
Ну, что ж, Читатель, вот конец..., нет - нет, не тексту, не сюжету - он не пошёл ещё и в рост, а предисловьям да вступленьям - ну, сколько ж можно наступать то на лопату, то на грабли, пора уже давно понять, сюжет не блюдо на тарелке: мол съел - и будь таков, и не в кармане тайном фиги, сюжет ещё освоить надо, чтоб разгорелся, как в горелке, огнём навыдуманных слов или как в гребле, наконец, при беге в колесе у белки, сюжет у этой книги:
 
Чтобы в будущем продолжить плесть из прошлого....
лишь прозой...,
               позой...,
                розой    
                и занозой
                пошлого
преломленья - отраженья:
                сказ и быль -
                что в нас, что пыль...
Всё смешалось в преломленьи -
                стих и проза в отраженьи...
Где есть что я не пойму,
                может, проза  по стеклу
                отражается стихом...
Ай, да ладно, отойду
                от зеркального пространства
                в мир реального шаманства,
где компьютер, клава, мышка
                без словесного излишка
                заменяют заодно
и бумагу, и перо,    
             быта  пошлую реальность
                и прекрасную зеркальность...
 
... что же это там такое... балаган иль карнавал?
зеркало вдруг всё сместилось и повисло как овал...
... нет, не так, хотя и в рифму..., было это всё не так...
Ниже прочитай, Читатель, - остальное же пустяк!
   
Вот так - так! - пустился в пляс
Текст - сюжет " Языкотряс ".
Не пора ли начинать
Текст, Читатель, нам читать.
Каждый чтец себе ваятель -
Знает сам про букву " ять ".   
Ну, тогда настроем тишь,
Пусть Читатель, словно мышь, 
Тихо - тихо  прочитает
Вымысел, что мозг рождает.
Вот, давно ли написал
Языка там идеал:
Смысл и текст в одной тарелке,
Будто блюдо на обед,
Так в ботинках обе стельки
Не оставят ясно след,
Но зато без них ногам -
Не комфортно их стопам.   
 
                -
 
 
- Поэза..., что ты, разве слово такое с чем - нибудь сравнится: какой размах, какие цели...!
 
- А что же это слово значит, что за мимоза с крокодилом?
 
- Да разве некую занозу поставишь в ряд с паникадилом... Вот сам смотри себе и слушай:
поэза..., как произношу я это слово - словно таю, как шоколадка в жадном рту, ах, что за чудо это слово!
 
- Послушай, что - то не пойму, при чём тут рот и шоколад, когда словцо лишь на кону. Словцо себе в рот не положишь, хотя от туда оно родом...
 
- Вот именно, про то и сказ, про то тебе и говорю; про то веду языкотряс!
 
- А это что ещё за слово, что за банановый каркас?
 
Языкотряс:
Дружище, что ты, это чудо, каких ещё на свет из тьмы наш мозг не смел на доску ставить лишь только - только потому, что как - то в раз растаял мел во рту доски вот этой школьной, когда рукой ещё несмелой из мела слово извлекалось, ну, скажем, как руда из штольни.
 
- Какие цепи строишь ты из логик умственных метафор!
 
Языкотряс:
А как же, что ты, я ж логист, каких ещё не раз видали и, может, если бог подаст, ещё увидят и узреют, как в чашке чайные чаинки! Вот тут я темку набросал, так лишь в дзюдо через плечо, ну, если это, право, можно или дадут так осторожно бросать тебе; а, может, скромно раз и сами, глаза чуть выпучив сполна, как бросят прямо на татами или в белёный унитаз - у нас и так мочить умеют, такие горе - мастера живут и здравствуют в России, что всяким музам и Парнас покажется всего лишь синим, покрашенный эмалью грубой, когда маляр сморозит иней под банку - баночку..., не думай, нет, мол банка с краской, - ни в зуб ногой: так невозможно, когда одна лишь рифма модна, та, что ведёт в крапиву ложно, заместо правильных красот, - то банка нежненьких пивсот, что вразумлят нейроны мозга, что синий - это золотой, так как на синем небе солнце покрылось ржавой золотцой! А как по правде, стены морга лишь шепчут шёпотом..., потом об этом как - нибудь, потом... Тсс, тихо, не хватает, чтоб нас устукали мармышки, ну, эти самые жильцы стен шопотливых и сопливых, а если жарко, и потливых... Там любят зло позубоскалить: ведь зубы - гордость, что ж ещё осталось им от мира ложности живой..., вот и скажи, с правдивой гордостью глотнув из этой самой банки ложью, где обитает дух, что нудно рассудит дел собачьих мудро, чтоб всем хвостам по конской гриве...
 
- Послушай, ну причём тут грива, я что - то в толк не вразумлю?
 
Языкотряс:
Какой же ты ещё смышлёный, как филин ночью на суку или сова..., короче, всё: ку - ку, ку - ку; а ты небось уже подумал, что я скажу: слова, слова!... Да грива вовсе не причём, ты это правильно заметил. Я вразумляю лишь тогда, когда улыбкой бред приметил, да, не к столу сказать, мой мозг. Поэтому - не вразумил твой мозг поэту! Я обещал тебе поэсу преподнести, как дар напрасный..., нет, нет, всего лишь темку про того..., ну, пианиста... - дзюдоиста..., ха - ха, а ты уже небось подумал, в меня вперив свои зрачки и приготовившись нос скрючить, что я под рифму ляпну пошлость, нет, не дождётесь и с дождём меня прищутить - я ж не щука и не карась, я злой крючок, который спрятался так мило под строчки о прекрасном рыле..., а что б далёко не ходить, вот между ног лежит, взгляни и всё внимательно прочти:
Как красиво, как прекрасно -
Золотая середина!
Вроде, будто бы всё ясно:
Вот гармонии корзина,
Где так правильно прилежно,
Всё положено небрежно,
Но ни влево и ни вправо,
А лишь только так, как надо;
А как надо знает некто,
Тот, который чертит вектор;
Будто общество - бумага,
А законы - карандаш
И линейка..., слово мага
Карандаш с линейкой ровно
Правят, словно " Отче наш "!
Всё так правильно - а как же,
Карандаш с линейкой кровно
В связи с магом, даже дважды,
Даже трижды - как хотите,
Маг - не шут...ка, уж простите,
А геометр у нас!
 
- Ха - ха, так ты так гладко можешь кривые строки выпрямлять! Ты наш поэтовыпрямитель всех непотребностей у нас!
 
Языкотряс:
О если б только выпрямитель, ещё я словоистребитель, и даже мыслестир, вот так: чтоб бабушка спокойно ночью цветочным снам могла внимать, - а не бояться, не дрожать, что вдруг проснётся невзначай ( чай не в Англии живём ) не цветущей стародевой, а всего лишь кряхтодедом... с рожей в ботексе меж делом.
Мне всё равно кого лепить - хоть в пластилине, хоть в картоне; хоть чёрта на метле в малине, хоть пустоту в пустом бидоне... Какая разница где в глаз получишь, если только раз, - ты посмотри какая рифма, ну прям какой - то водолаз...
 
- Так что получишь, если в глаз?
 
Языкотряс:
Что - что, ну, ясно даже и подростку, такой большой фонарь под глазом, что даже лесом проходя в глухую ночь..., эээ..., как там, чтоб было всё под рифму...
 
- Заменим фразу " и подростку " на фразу " ясно даже при луне "...
 
Языкотряс:
И где ж тут рифма, чтоб красиво?
 
- А красота не только в рифме, но и в идее, вот смотри:
" большой фонарь " - звезда иль солнце, а значит ночью - " при луне", ведь солнца ночью не бывает...
 
Языкотряс:
Ого, так ты ещё профессор!
 
- Ещё и друг Языкотряса..., и мне не важно джинсы, ряса... или в лохмотья он одет; хоть голым, главное - поэт! Поэт карманов наизнанку, поэт навыверт фраз и слов, поэт сумбуров и абсурдов, красивых формул ложных правд.
 
Языкотряс:
Ага, вот именно, что ложных, но главное, - что правд! По правде жить - вранью служить, вот наш девиз, наш козырь чести.
 
- Раз дело чести так начнём, рассказ о правде заведём...
 
Языкотряс:
...ага, как курочку ключом...
 
- Итак, начнём. Поэса первая...
 
Языкотряс:
Да нет, начнём с конца, так будет лучше. Давай я сам всё объявлю: поэса номер два...
 
- Но ты же сам сказал - с конца...
 
Языкотряс:
Ну!
 
- А где ж конец тут, если два?
 
Языкотряс:
А вот у ножниц, по загадке, скажи, концов - то сколько?
 
- Два
 
Языкотряс:
Так я про это и веду уже начавшийся рассказ. Нам ножницы с тобой помогут порезать правду на лохмотья, чтоб засияло солнце лжи на небосклоне кукловодья.
Начав с конца всегда приятно
К началу двигаться, ну, что ж;
К началу - так и быть, к началу,
Так лодка пристаёт к причалу;
Так крик вороны вводит в дрожь,
Когда во мраке вдруг, не кстати,
Или на кладбище в ночи...
А впрочем, что ж я всё о страхе:
Мой рот, зашейся белой ниткой,
Я умоляю, помолчи!
Пусть номер два поэса вводит
На сцену жизни рой гримас;
Пусть не забудет и оценит
Игру позиций тонких фраз:
  " Неповторима, неопасна " -
                Как хорошо, что это так!
" И шаловлива " - так прекрасно! -
                Все рыцари идут в кабак.
В ответе мы, мужчины,... ясно.
                Да будут дамы безобразны,
Чтоб лучше стало понимать,
                Что нам без женщин - в поле ветер.
Что мы и впрямь за них в ответе.
                И истин больше не слагать...
Вот так, не больше и не меньше,
А в самый раз, как так и надо:
Когда уродство, как рассада,
Повсюду садится в мозги,
Тогда попробуй жить по - лжи, -
Тогда героем станешь, точно,
Как запятая стала точкой,
Как только больно, бойко - стойко
До самых крайних слов дошла -
И как ещё стерпела столько
От крайних слов..., зато нашла
Почёт себе и уваженье
От многоточий и...и...и... -
Вот, что такое жить по - лжи!
 
         Поэса ; 2
 
Муж
Люблю тебя, моя жена,
Хоть столько деток нарожала;
Скажи - ка мне, ну на хрена
Нам столько, если бедность - жало
Нуждой - пчелой уже достала!
Жена
В нас бедность кинула богатство,
Как - будто камень в огород
Или как - будто мяч в окно,
Разбив всё вдребезги стекло...
Муж
Вот и живём, как - будто битое стекло:
Кому оно такое надо...
Жена
Зато детишки наши стали
Начальниками крепкой стали.
С нас взяли правильный пример:
Драть за уши без всяких мер!
Богатство наше вознеслось...
Муж
Ага, и позавидует и лось,
Как только на рога подцепит
Немного правды, вот тогда
Узнает он, что значит дети,
Когда они за всё в ответе,
Как только вырастут; рога
Не только мужу не помогут,
Но и сохатому не смогут
Помочь от лжи  спасти стога,
Которые украдкой лосю
Есть как - то случаем пришлосю.
 
( Языкотряс:
" пришлосю " - это потому, чтоб рифмой мысль точнее вправить в картину правильных значений, и, так сказать, в картину мира и философских размышлений о вечности живых творений в формате лживых измышлений.... )
 
         Поэса ; 1
 
Сынок
Ой, мам, я так тебя люблю,
Так, что не знаю даже сам.
Вот вырасту - и всё внимание тебе...
Я, мама, яблоко возьму:
Из школы лишь, - а жрать охота;
И что так вечно, не пойму:
Как знаний в голову вобьёшь,
Так в животе урчит зевота...
Отец
Так то, сынок, природа - вошь
Рыгнуть готовится блевотой...
Мать
А как там в школе, расскажи.
Сынок
Ой, мама, папа, нас достали
Учителя, что крепче стали,
Драть за уши без всяких мер...
Мать
А ты бери же с них пример:
Мотай на ум ту нить спряженья,
Что заставляет и в движенье
В запрете льдом застыть воде;
Те сверху давят - снизу, знаешь,
В верх настоящее идёт,
Что б в будущем, когда ты сдавишь
Чуть снизу - прошлое придёт:
Сегодня в завтра перейдёт!
Отец
Ага, тогда твои невзгоды только
Листком тетрадным в клетку станут
Для тех, кого ты изберёшь
На роль...,ну, этой, как там...
Мать
...хотел сказать ты, верно, вошь.
Отец
Во - во, таких лосей сохатых
За клетку - и не только в соты, хаты,
Но и куда и поскромней,
Где тишина лишь меж камней.

Ну вот, отлично, всё готово - теперь мы можем начинать.
 
- Как! А что же было тогда раньше...?
 
Языкотряс:
А раньше то, что нам поможет от лжи отрезать тряпку правды - зачем нам правда, если ложь нам так ценна, что вынь - положь! Эпоха правды отошла, вода отходит так в заливе, дно оголяя: всё и вся теперь для всех как на ладони, теперь всё можно раздавить, потрогать, бросить, разломать - ничто не ценно больше, да, и тайн вода не укрывает; вся слякоть, мерзость, грязь, дерьмо... теперь под солнцем как в кино, как - будто вечно так и было; ха - ха, ха - ха, мель лжи теперь поможет так  вперёд пройти, как - будто слило...
Мы инструмент создали выше: отрезать, да, не спутать лишь бы правду с ложью, - пусть правда  лучше полежит, как ценный груз, на дне коробки, - а с боку надпись: " не бросать " - вот так, и только так, у правды много слабых мест: она не может падать вниз, не может, чтоб её крутили туда - сюда, сжимали, лапали..., она - скорее дама с ожерельем, такая статная, себя от лжи - жары лишь охлаждая красивым веером - его частенько истиной зовём..., хотя, по правде, то есть дамы, тот веер лишь предмет пустой, так, безделушка в ловких пальцах, его частенько выдают заместо дамы - за игрой, как настоящую, игрушку себе ребёнок представляет, хоть смысл предмета понимает, - вот так и истину меняют на то, что рядом, а на деле всего лишь место занимает в пространстве пальцев...
Так что есть истина, зачем
В неё упорно верят люди,
Когда, казалось, очень просто
 На всё махнуть и всё презреть
И на все тяжкие пуститься.
Что в истине такого есть,
Что заставляет к ней стремиться
Одних, а для других она
Предмет, как повод, сторониться.
Так просто врать, как воровать,
Или чужое просто брать,
Или смотреть в глаза чужие
И не моргнуть, не покраснеть,
И со стыда не провалиться, -
Так просто, вроде бы, ан нет:
Ложь - не волнительный предмет,
А только повод вечно злиться,
А только повод сторониться
Тьмы истин, что нам всё ж дороже
В кривом пространстве мысли - рожи.
Пусть лучше будет истин тьма,
Чем возвышающий легко так
Обман, несущий свет войны
И убивающий кого -то...
Ржа, ржать, жрать..., вот, сам не знаю почему, мне кажутся слова такие со словом " ложь " в родстве одном в семье словесности кривом: кто лжёт, - тот ржёт конём скотиной; тот жрёт честь честности, тот ржой всю правду истин покрывает неправдой лживой и густой... А в истину упорно верят, - кто дорожит своим родством с прямым пространством чистых смыслов,  счастливых радостных надежд на озарения открытий души, ведущий в садик нежд. Кто истин, правд не сторонится, тот обретает радость, свет; тот и в душе, тот и по жизни свободный честный Человек!
 
( А " нежда " сразу означает и " нежность " и " надежда ", так лёд и снег когда растают, в одно лишь слово оба стают, расставшись с холодом одежд. )

Ну, что ж, пора испробовать на деле наш инструмент: вот рудимент когда - то правды, мы его попробуем восстановить, как - будто он не исчезал, а по развитии сюжета его от вымысла отделим и спрячем, а взамен так тихо - тихо подсунем крайне осторожно, чтоб не обжечься, нечто ложно: на солнце правдою горит, мол, может жечь сердца тревожно, но жечь сердца лишь может ложно: пускать лишь дым густой - пустой; огонь же истины зажечь и в пост, и в срок, и без него, и сжечь в сердцах людей порок лишь может истинный пророк.
 
          
 
Художник
 
Итак, вот есть наш холст,
Вот кисти, краски, карандаш,
А вот ещё талант нашёл -
Всё  вместе прямо ералаш!
Холст ровный белый, как бумага, -
Материя закреплена
На доске из универмага;
Когда спадёт здесь пелена,
Из области воображения
На холсте явится изображения
Скрещенья красок, кисти, рук
И сердца стук;
И мука мук - придумку выложить на холст,
Как правду..., нет, но всё ж похожую на ложь,
То, что в мозгу пошло вдруг в рост,
Как - будто бы прошёл там дождь
И бурно всё заколосилось
Меж связей вымыслов пшеницей,
Так между Питером и Ницей
Пространство всё ж имеет смысл,
Как ни крути над холстом кисть.
Читатель, нет, картинозритель,
Вот посмотри, узри - поверь:
Здесь мной написан страшный зверь,
А сверху небо краски охры,
И облака все голубые,
А солнце краской ещё сохнет -
Зелёный тюбик раздавили.
Ещё и кисточкой и краской
Мной нарисована здесь птица;
Она в сиреневых меж листьев
Сидит в лучах небесно - красных.

Художник аккуратно, насколько это возможно - на продажу же, не жук же даже, и не рожа! - завернул в материю тёмно - красного цвета не такую уж чистую - сколько раз он заворачивал свои творения - не сосчитать...
 
( А зачем считать, главное продать и " купоны " стричь, и вот тут, пожалуй, сосчитать свои таланты: да, да, продажа - будто жажда, как - будто, сколько раз сказалось, глоток воды - бррр, как вкусно, когда так хочется напиться, как синица к кормушке свой полёт стремит или скворец, чтобы, в итоге, свой полёт продлить, так и творец продажу рассматривает как возможность погрузиться в сладкий сон вымыслов, логик линий, пятен, мазков, фигур, контуров..., света, цвета, кисти в полёте к форме на мольберте на холсте - ах, сколько раз такое было и сколько раз не позабыто!, - а жажда творчества влечёт: ещё, ещё, давай ещё...
Не позабыли вы про скобки: одна там сверху уже есть; ну, что ж, тогда закроем скобкой и в путь погоним наш рассказ, так поезд трогается с места, как уголёк подбросят в топке! )
 
...и перевязал верёвкой не первой свежести такую чистую красно - тёмную материю, которая...
 
( Ха - ха, как - будто бы ещё материя есть у творца, как - будто мысль у мудреца или как - будто голос у скворца... - из ничего вдруг появляется..., а  если в бедности он только, то для чего " которая ", как - будто выбираем из ряда неких там верёвок, - художник, думаю, не против - вкус творчества довольно тонок. )
 
...не раз пеленала младенцев творческих мук и поисков... художников, нет, художника конкретного, который...
 
( Опять " который", - а где же здесь ещё один, хочу спросить, я не могу его родить - я ж не родильный аппарат, а только языка пират или поэт, строк принимающий парад. )
 
...так старательно упаковывал дитя своего вымысла и мук, принёсшего ему и радости и огорчения - так с детками бывает, мамы знают; думая, как ему предстоит это дитя продать и по какой цене. Художник иногда покашливал от усердия, пальцы слушались в воздушной паутине движений; верёвка с картиной и материей требовали от рук целых каруселий передвижений, но сколько раз крутилась карусель в пространстве дорогой картины знают нейроны мозга мастера, который вымысел в предметность сколотил, так столяр табурет сбивает, а чем художник хуже, -  только тем, что из ничего свой " табурет " ваяет, - а ведь он это честно знает, так значит врёт, а врать в искусстве это честно...?
 
( Ха - ха, а где же можно честно врать... Врать можно только ложно. Быть враком, по другому значит красть - быть вором честного, не лживого, сознанья знания. )
 
Последний поворот верёвки своей такой удивительно чистой честностью ткани, из которой она состояла, наконец - то обвил удавом... или ромбовым питоном,...

(...питон мне больше по душе - задушит так задушит, что даже и мольберт уже объятья ложи не разрушит. Когда картина..., то есть холст, с мольбертом навсегда в разлуке, то краски, кисти никогда холсту не придадут науки: как цветом, линией творить - сюжетом - правдой говорить. )
 
...завёрнутую в тёмно - зелёную ткань, ах, что за чудо эта ткань! -  всю правду принимает на себя, так мать от бед к груди жмёт бедное дитя, такую дорогую сердцу художника картину, что даже дешёвая продажа - чуть позже она попадёт в немытые после туалета руки -...
 
( Вы, дорогой Читатель, скумекали сортирные дела, ведь родина обмана, - где рук не моют и не умывают, но пропоют " Осана! ", да! )
 
...не оттолкнула от неё не только сердце, но и другие части тела художника, так тесно повязанные с картиной, как вот эта удавом или ромбовым питоном стянутая на горле вымысла верёвка, так долго пролежавшая в тёмном вонючем подвале, где все прекраснейшие запахи цветочных лугов дамскими духами пропитали недешёвую верёвку, превратив, как отвратив, её в дамского угодника, ухлёстывающего за прелестями вымыслов, чтоб в поцелуе роз чуть придушить, как - будто бы припудрить, ваши, дорогой картинозритель, такие чуткие мозги, когда не видно и не слышно ни тьмы, ни зги, а только видно много лжи, что правдой с давних пор зовётся; да, вот именно " зовётся ", когда хотят её позвать, за шиворот так кошка своих котят несёт туда, куда ей нужно, вот так и правду ненатужно несут, чтоб в ложь её обуть - так проще шарики надуть! А шарики - болванчики сами одуванчики по ветру распыляют семя, что прорастёт в такое время, когда за правду примут ложь, когда к обеду приготовят лож..., да, да, забыл добавить - ку: ку - ку почти ку - ка - ре - ку; как спутать здесь куку... и пет..., вы понимаете с полслова - вот по полслова как на блюде, а блюдо то готовит повар: сначала он распотрошит - и только позже разрешит то блюдо в жаркую духовку поставить жарится, чтоб позже кто-то мог словами париться, так с веником в парилке жаркой, почти как - будто бы в духовке: не всё ль равно, где всё одно: что апельсин, что натюрморт, что в мандарин, что прямо в торт; не всё ль равно, где вектор в сектор перейдёт, тут главное, кто первым правду в лжи найдёт, а там гагариным в полёт - и прямо на мольберт на холст... к художнику, а он - то, будьте нате!, разберёт по косточкам весь ваш богатый огород, чтоб засиял мольбертов холст! Да, паутина слова и паутина мысли - паук с крестом на брюшке готовит бедной милой хрюшке дорогу - враль - вуаль на шею - и голова туда же с нею...
 
( Мы отвлеклись, пошли дорогою противной; тогда вернёмся к позитивной тропинке, чтобы без запинки продолжить наш поэзосказ. Читатель верно не забыл, что автор вешенок - лапши на уши - я, Языкотряс! )
 
" Ух ", - подумал художник, да, да, именно " ух ", так как именно за ухом рождались необычные мысли, которые приходилось причёсывать чесанием этой части головы длинными пальцами,  больше привыкшие держать кисти, испачканные разными цветными маслами - мыслями и идеями художника; и вот такой очередной необычной мыслью и явилось " ух ", которая подвела итог работы пальцев творца по заворачиванию и связыванию замысла художника, - на казнь ведут так или на расстрел, или в тюрьму - как если бы посмел свой замысел творец осуществить, то тьму бы поменял на свет, а хижине бы предпочёл дворец, а хаосу нашёл в лесу он сыроежку... ну, ту, которую за обе щёки, как говорят, съесть в детстве можно, когда ещё слова имеют силу - всем верить и послушным быть; о, сыроежка, ты своим названием под ложный замысел детей подводишь: себя им слопать, съесть, сожрать..., да разве можно детям врать!
Кто ж гриб сырой - да в обе щёки, когда вон ягоды в лесу так и хотят свою красу сложить в плетёную корзинку, так в боксе красоту лица, как дань, несут ублюдку - рингу; а если юноша худой и не способен на простой удар по носу или глазу..., да, скажут после: он - отстой, не может наносить удар..., но если б знали тайный дар худого юноши: в тиши плести словами сети мысли, создать из фраз трезубец острый..., он не боксёр, а гладиатор боёв логических словесных, он мастер дел обманно - лестных: обман и лесть - не кулаки, а хуже, только дураки, не знают силу слов и фраз, а как узнают, будет поздно - слова похлеще кулаков научат глупых дураков и бокс им больше не поможет, когда к земле прижмёт трезубец, а сеть опутает, паук так мотылька окуклит нитью, железо ржавостью разъестся - вот так же и слова сожрут и разъедят идеи ржой; и вот скажи, что он отстой, когда как - будто он худой; худой он телом - не мозгами, мозгами он - не оригами, а из титана он Титан! Он знает, будьте нате, где и какое занимает место!
 
( Опять мы в сторону пошли, как - будто бы грибы нашли и вот теперь их собираем; пора уже и меру знать - мы всё ж не Английская знать, и своё место точно знаем. Поэза, разразись грозой, пройди - пролейся, как из лейки, стихом и прозой, наконец, не путайся в размерах, ритмах, прими и прозы прозостило, как - будто бы у розы шило; пусть в сложность, да, стихосложенья вплетётся прозы ложность стиля. )
 
Художник покряхтел, покашлял, взял мумию своих поисков, в тайне мечтая, а вдруг, когда развернут её, все ахнут от того, что неожиданно увидят: это вовсе не мумия, а фараон восседающий с красно - белой короной да с коброй с жалом стоязыким на голове. Ах, что за эхнатон великий, вы посмотрите, какие у него руки, а какая голова, лоб, это сам бог сошёл на холст и восседает! И все начнут спрашивать: и кто это так нарисовал, напИсал - написАл..., где тот, кто кистью жизнь живую на мёртвый холст так мастерски нанёс... От чего мы раньше не знали, не узрели такой талант, ах, что за чудо этот зверь на полотне из четырёх углов! Художник в полёте своих мечтаний даже не заметил, как из тьмы на свет он вышел, из пролёта тёмного подъезда, почти как из вагона поезда, - и прямиком во двор, солнцем освещённый, почти как кисточкой с водою освящённый; что - то шмякнулось под ногами какой - то странной мягкостью и нога заскользила в сторону. " Что же это может быть " - подумал про себя художник...,
 
( А как же можно ещё думать, как только про себя; внутри себя, как - будто бы в ядре звезды, рождаются в ряды ценнейшие из ценностей таблицы химии плоды. )
 
...подумал художник. Он приподнял ногу и увидел, освещённую светом солнца, зелёную слякоть непонятно чего: мягкий зелёный свет слегка как - будто играл на поверхности этой жижи, превращая её в разжиженный изумруд или сапфир - художник прочитал не мало специальной литературы и в цветах сапфира мастерски разбирался. " Гусеница " - как - то сразу подумалось художнику. " Зелёная изумрудная жижа на сером асфальте... Лето, солнце..., как хорошо, как радостно " - думал художник. " Даже раздавленная гусеница только подчёркивала всю прелесть, какую может дарить или бесплатно раздавать лето. Вон облака слегка как - будто голубые на фоне неба, золотые выси от солнца выше облаков... Какая же правда лета прекрасная, ясная, чистая, что даже птичка на фоне тёмных листочков сирени так голосисто красиво издаёт, а может по своему поёт, звуки свирели. " - художник даже на время забыл, куда собственно он направил свои ноги, такой контраст был между подъездом и двором, это как контрабас на фоне звуков скрипки..., скрипнула дверь подъезда и в раскрывшуюся на распашку дверь выбежал мальчишка в рубашке на распашку. Он как - будто и не заметил размечтавшегося художника, потому - что ему было не худо, а радостно от всех даров лета. Художник так и не узнал, куда в припрыжку побежал такой смышлёный мальчуган, но для себя его приметил, чтоб на холсте в одежде летней, изобразить..., да, да, не обе...зобразить, а изо...вообразить,  как ангела, бегущего по асфальту двора, как - будто бы бегущего вора..., нет, не так, как ангела, летящего в золотых небесах..." Да, вот так, пожалуй, лучше " - довольно подумал художник и двинулся вперёд навстречу судьбе своей картины, выйдя из ворот двора.
...
Мама
Петя, ты пошёл гулять? Смотри, сынок, дорогу переходи только на зелёный свет...
Петя
Ой, мам, да я уже большой, знаю...
Мама
Да что ты, Петенька, ты ещё маленький, тебе только одиннадцать годков.
Петя
Да ну тебя - большой. Посмотри, какие у меня сильные руки. Во какие, когда руку сжимаешь.
Мама
Да разве это мышцы, кисель на молоке. Ладно, беги, гуляй.
Петя
Мам, дай я яблоко возьму и побегу.
Мама
Конечно, сынок, бери и беги, только скушай яблочко сидя, не надо есть на ходу.
Отец
Что ты с ним всё нянчишься, большой уже - не маленький. Род Уткиных всегда был самостоятельным, это наша семейная гордость.

Петя выбежал из квартиры и кубарем покатился по лестнице вниз. Ему нравилось сбегать по лестнице вниз: какая - то свобода ощущалась в этом действии, какая - то бесшабашность, разнузданность, которая давала ощущение самостоятельности, взрослости. Вот и дверь во двор. Петя толкнул её изо всех сил и ринулся в светлое от солнца пространство, как - будто провалился в горизонтальный колодец, наполненный солнечным светом и зеленью листьев кустов и деревьев. Он так был погружён в свои детские мысли, что чуть не врезался в мужчину, стоящего  спиной перед дверью, только чуточку в глубь двора - иначе бы точно упёрся бы в него. " Ой! " - только и произнёс Петя и побежал со двора прочь.
...
Только художник исчез за воротами двора, дождик барабанной дробью намочил дрова, траву, деревья, дом с трубой... Из - за ворот вразвалку, как - будто бы гобой какой, выходит утка, кря - кря - кря, и в пруд скорее лапки намочить, чтоб в безопасности побыть, чтоб никакой не мог кларнет побеспокоить нотами и звуками, как дятел беспокоит палочками - стуками того же барабана, что проливается на дерево, - мембрана так дождя трясётся от звука барабана. Напрягая слух, утка слышит дятла стук, дождя вольный звук и где - то тихо - тихо, как бы из далека - далёка, кларнета поступь мягкая в траве крадётся за деревьями,  планета движется вокруг так солнца, рисуя красками в пространстве круг, а солнце зрителем пространство освещает, как - будто бы давно всё знает, что будет и чего не избежать и для чего скорей бежать, когда за кражей яблок вдруг застукали, предательскими веток звуками. Утка, кря - кря - кря, вышла из пруда на бережок почистить пёрышки, лапками помять лужок и травку пощипать... нет - нет, да что ж такое! - вдруг гобоя звук схватил кларнет... - и потащил в кусты сирени, где птичка, только ради лени, сидит и песни не поёт: всё думает, а вдруг дружок ей песенку споёт..., а может только всё пропьёт; а может флейты звук кларнета звук всё перебьёт - и только пёрышки на травке печально флейтой прозвучат. Поэтому - то птичка в кустах сирени и сидела, и так - лишь только ради лени - смотрела, как кларнет гобоя звук до косточек доел, пюпитр просмотрел и нот там больше не прозрел, а лишь поля пустые зрел. И только после кларнет обратил внимание на флейту, так высоко берущую ноты. Ах, подумал кларнет, такие высокие ноты мне не одолеть, ладно, потом мы нотами споём песнь про печальную судьбу одинокой флейты, в кустах сирени косточки сложившей из нот, которые придумал тот, кто не успел нам рассказать про кофе, но доски низкого забора твердят, что это был Твардовский... Умора!
 
( Вот что такое сила рифм, хотя и проза нам не промах: пишу я прозой, а вот рифмы так сами лезут в мысли ворох -
 само выстраивается в ряд:
" что низкого забора доски
твердят, что это был Твардовский ",
чему я несказанно рад -
стихи же это, а не мат! )
...
Петя в свои одиннадцать годков был худым, как звук скрипки; маленький рост доставлял ему кучу неприятностей: его вечно задевали в дворовых компаниях, как задевают свисающую ветку, когда проходя, рукой отталкивают вперёд и в сторону; вот такой веткой он себя и ощущал. Он давно уже подсознательно выработал тактику поведения: врать, красть, брать, что лежит не гармонично, что раздражает, как звук гармоники, тем самым приводя окружающий Петю мир в некое правильное состояние, когда всё имеет своё место и своего хозяина, ничего не должно быть бесхозного, как не раз говорила Петина мама. Но у Пети была и мечта, преследующая его, как серый волк Красную Шапочку: стать сильным. В своих детских снах он много раз видел себя силачом, тягающим какие - то тяжёлые предметы и все восхищались его силой и хлопали в ладоши, как - будто он был на сцене и играл роль силача. Но на то и сны, чтобы осуществлять мечты в живых картинках и разочаровывать при просыпании, когда мамин голос в самом радостном для Пети месте вдребезги разбивал сон; так мяч разбивает стекло, когда  нога с размаху запустит его ракетой в космос криков, ругани, разбитого стекла, и тогда все играющие разбегаются кометами, метеорами..., такой переполох может произвести мяч, неправильно пущенный, вот так и слово может наделать кучу неприятностей, если его послать туда, куда оно не должно быть направленным. Петя чувствовал силу слов как - то непроизвольно, без каких - либо выводов, а так, как бы само собой, как естественно воспринимается вещь, предмет. Сила тела и сила слово подсознательно как - то переплелись в его мозгу; Петя интуитивно понимал, что если наврать, то эффект может быть настолько сильным, иметь нужные ему последствия, что и сила мышц вовсе не нужна.
...
У художника никак не выходил и, похоже, не собирался выходить  образ мальчика из двора...
 
( Языкотряс:
Мальчик из двора, я помню, вышел... Может, это его Ка... ниКак себе место не найдёт: вот и не выходит из двора - хочет двор в гробницу превратить, чтобы там навечно быть..., итить! )
 
Каких только композиций не перепробовал, где этому мальчику не отводилось важное место.  " Эх " - кряхтел мастер - " а почему бы не создать образ, в котором худой юноша купает  совершенно голого коня... Мысль интересная, да. Конь и мальчик... Конь пусть будет белым, а мальчика одену - нельзя же совершенно быть голым, должно же хоть что - то на нём быть, да, да, непременно одену... Так, вот такая широкополая шляпа, пожалуй, хорошо ему идёт... Шляпа на юноше на фоне голого коня..., эт знаете, не воробьиная вам воркотня, искусство это, поиск нужной кисти с краской на метле, мазков - туда - сюда; да, мазать так мазать от души и красок не сушить по чём зря на полотне... " Художник так увлёкся работой, что совершенно не заметил, как конь из белого...
 
( Языкотряс:
Ага, а кто ж поверил, что художник не специально, а волевым решением, коня из белой масти красной краской от души намалевал. А может сам художник, как только прошёл дождик, веленьем свыше, взял да и малиновым вареньем замазал и слизал, откуда нам - то знать, всё - всё своё творенье, вот конь-то красным так и стал. А может рюмочка всего - лишь виновата: чуть примешь рюмочку на грудь - и сразу же вино в мозгах, как вата - когда вино и вата рядом, то обязательно найдётся, чья правда ложью плотненько заткнётся и непременно красной ложью родится нечто с белой дрожью - таков закон обмана - лжи, вот конь и красный не во ржи, где мог бы плотненько питаться, а лишь в воде, чтоб искупаться... Вы поняли меня хоть чуть, я - ни бум - бум, хоть я не чудь, а только тряс на трассе жизни, когда чудь вправо или влево - и всё, пиши, что всё пропало и чуди можно ложносмело во ржи питаться не по лжи, а хоть по правде, по баланде с сокамерником; мог и Ремарк ос оседлать, но кончились у слов - ослов все смыслы, помыслы и мысли, остались только коромыслы, но если нет для них ведёр... или ведёрок..., нет, ведра большие если два на коромысло зацепить, то как и можно зацепить, чтобы большими оставались...?, то можно этим коромыслом да по башке с великим смыслом так нежно белым творожком да и сметанкою в придачу, посыпав белым сахарком, пройтись по кривизне извилин для выпрямлений - исправлений, для поступательных явлений..., а, может, только упражнений... или в сортире испражнений..., нам не дано понять весь смысл, когда возвысился над морем скалой правдивой ложью мыс. Эх, я так увлёкся рассужденьем о правильности кривизны, что даже просто не заметил, как лживая прямая роста уже на графике суженьем... Так, вы, читатель, не забыли, чего художник наш хотел, когда сюжет картины маслом выдумывал, кряхтел, потел. Тогда напомню очень кратко, буквально, как оно и есть. Итак, художник не заметил, как двое мальчиков во двор..., давайте проследим за этим. )
 
Бедного Петю двое мальчиков: один в красной маечке и такого же цвета трусиках - лето же; а другой - в белой рубашке и тёмных штанах, да ещё с поводком, на конце которого лохматая собачка с хвостиком - закорючкой рядышком бежала, затащили в свой двор, где были ещё три мальчика... Петя упирался ногами в землю, как - будто бы это могло как - то решить его проблему. Его полуголое тело червяком извивалось, а рубашка, в кулаке зажатое, по земле волочилась. Ему было жутко страшно оказаться в чужом дворе. Пете зачем - то на голову надели немецкую каску, и она смотрелась так, как - будто это было ведро. Мальчики явно хотели видеть в Пете этакого фрица, которого они привели допросить, как бы в партизанский отряд на предмет вражеских секретов. Петя как - то привык доносить, а так, чтоб его могли допросить, он такого опыта ещё не имел. Петя был очень гордым мальчиком и не пристало ему быть допрашиваемым, да ещё в немецкой каске - и откуда её достали...
 
Языкотряс:
Так вот, один там мальчик принёс свой мячик и предложил сыграть в футбол. И трое против четверых, как если бы четыре парня гоняли мяч против троих... Играть пока не начинали, а мальчик... , тот, что для игры принёс свой мячик, снял красную свою он маечку, чтоб от жары не зря вспотел, и правила свои всем говорил, как он бы в мяч играть хотел. Все слушали его, стояли, один лишь Петя сидя слушал, он рядом с мальчиком и с мячиком тихонечко сидел и с нетерпением сыграть хотел, но всё игра не начиналась..., так как на мальчика да с мячиком смотрели все и слушали, а Петя так вообще желал, чтоб все вот так его бы слушались - стать воспитателем, он, видимо, мечтал: вот так стоять все будут и на него смотреть и слушать, а он, ну, Петя, значит, наш, всех поучать начнёт, чтоб поступали как он скажет, как  он издаст для всех указ - и все, разинув рты, вдруг станут жить, как Петя указал ..., ну, то есть жить по... " прав - де я " и соблюдать все Петины указы, какие он придумает для всех... Да, да, придумает, а сочинить так в целый можно том, чтобы когда - нибудь потом, да сочинителя на первый столб..., но Петя этого не знает, пока он только лишь мечтает, пока он сам всех взрослых слушается, ведь взрослых не ослушаться нельзя,  но если мальчик егоза, то можно носом целый угол, чтоб не упал он, подпирать, и подпирать помогут угол над носом целых два глаза...

...стой же, стой, Читатель, не беги,
Для чего глазами так бежишь,
Текста смысла не поймёшь ни зги,
Виртуально фига будет лишь.
Прочитай внимательно, не торопись, 
Расставляя мысленно флажки внимания. 
Да о спинку стула в тишине облокотись, 
Да и смысл текста медленно узри... 
Вот тогда откроется за понимание 
И секрет сюжета - бонус - приз! 
    
Петя, облокотившись спиной о стену, на кровати сидел и воду пил из стакана, а ту воду мама в тот стакан налила - пусть Петенька напьётся. Свет жёлтый в полумраке падал - проливался на кровать и стену, цвета во дворе раздавленной - не ставшей с цветными - расписными, цвета Гжели, крылышками для полёта в прострации - пространстве, что зовут " свобода ", меж разноцветных лепестков - мазков картины на лугу между цветов, - той гусеницы - бабочки; гусь ниц за бочки упадёт и ни спасёт его ни спас, ни Петин пас в футбольном матче, ни балерина в грязных пачках..., ничто не осветит так свет, как только Петин бред в больном мозгу там на лугу, где надзиратель из кувшина в стакан за ключ ума лишённому для пития воды налил и ждёт, когда напьётся - захлебнётся, за хлеб как - будто улыбнётся свободой тот, кто несвободой плачет - ржёт, до дыр мозги свои протрёт, а всё же несвободу - воду пьёт... и вопиёт о месте казни по звонку - мазни той кисточки по холсту - позвонку, топориком по косточки  как - будто бы прошлись - " зашибись! " - и дальше кистью - топором за бис на бис завязли в вязкой краске, мазками завязали вязью цветность, форму каски - художник милостью тиранет: мазками кисти отделяет ту каску с головой внутри от шеи..., нет, нет, не так, сотри - замажь и напиши души здесь блажь, когда она блаженства жаждет... - да, да, вот так, пожалуй, надо: вот мальчик хочет шоколада, но воду пьёт - урод и только - мозгов и кисти лишь уловка!, - а мама ждёт когда, как - будто вождь какой - то дождь, ещё польётся жажды ложь, ведь это хочет на картине художник красками мазюкать, а маме это знать как стукать по барабанной перепонке, она сыночку лишь сюсюкать и ублажать желанья станет, а что сыночек, как родник большой рекой в итоге станет, так мама разве это знает, каких людей он затиранет, когда большим сыночек станет..., ведь мама хочет лишь добра, а если кобра - кобура хранит предмет страшнее пасти, то все вопросы..., здрасте, здрасте, - ведьма морочит, что мастер хочет и кисточка мазками по холсту лопочет. Свет своей светящейся желтизной перебивал цвет стены, превращая изумрудный цвет, как - будто бы под солнцем раздавленной зелёной гусеницы, в цветовой ералаш зелёного и жёлтого цветов. И как это удалось художнику на холст, как малыша в постель, замыслы уложить, маслом заменив пастель, рисуя на кровати одеяло, мальчика, стакан в его руке у губ... - груб в курке зажатый палец, на кисть лишь давит кости пясти, чтоб провести из краски нить, когда закончит мальчик пить и маме скажет, что напился, чтоб в сон как в вечность провалиться и, провалившись, мысли - мозги могли в безумьи рыбой гнить и безобразием смердить..., без образа творить художнику придётся: тяп - ляп, мазок разок на скок по скок, а там другой, второй найдётся, мазок на первый ляжет синью даже, а следом мазь по форме гаже, и изойдётся цветом в раже, крича о красоте мазни, а как капни, так только в сажи красОты эти, что казни всю красоту, всю эту лажу, а исполнителям для казни дай кисти, краски, холст, коньяк - конька грамм сто, чтоб по холсту, как по бревну, лошадкой - пони кисть шагала и, как у мастера Шагала, фантазия в ночи летала..., да, мастер с маргариткой к небу ль... - каков сей замысел осилил художник кисточкой - пером, словами пачкая холст - лист, огнём - фантазией пространство белое сжигая, словами, что чернее сажи, цепочку вымысла, как пазлы, собирая, и архимедом прокричать, когда заполнен сажей лист, заместо " эврика! " же " бис! "...
Сон в руку милому ловцу приятных нежных ощущений, когда подденет и войдёт - и миллиард причин найдёт волной с волною раствориться...;
 сон в ногу хилому творцу тех неопрятных ложных трений, когда кисть по холсту идёт - и миллиард причин найдёт мазками - масками крутится..., чтоб притвориться - зацепиться, как - будто образ создаёт, любовник так в постель ложится, плюя на все свои обличья, что создал только для приличья, - а сам целует и ...поёт...
 
( " Поёт " лишь только для приличья - мы ж текст культурный создаём, и не к лицу нам словосор; вот редкий случай, когда ложь заместо правды вынь - положь..., замес - то, право, так хорош, что пироги мы испечём, а прав - не прав, какое дело, когда пирог печётся смело; в духовке наш пирог дошёл, теперь его нам вынь - положь..., чтоб с чаем сладким прямо в рот - чай, знаем, сладим приворот. )
 
Ау - ау, Языкотряс, давай скорее свой рассказ, а то ещё чего -  то от..., свой приворот да у ворот и нам за шиворот, вот - вот. От так, пожалуй, будет лучше, пожалуй к нам, читатель, слушай Языкотряса басен бред - нескушный для ушей омлет, в который правды накрошили и бухнули во лживый - вшивый..., мол, скушай для мозгов усушки, чтобы пространство, как у сушки, в мозгах могло образоваться, для этого образоваться, омлета сьев, усердно надо, таков девиз ушей - ушей пространство белой нитью, тогда же будешь только зваться: на вечеринки и то сё, а не нытью лишь предаваться - таков девиз кого колотит образоваться, а не зваться...

 
( ...в траве там, за деревьями, всегда рискуя, планета движется вокруг так солнца, рисуя красками в пространстве круг, а солнце зрителям пространство освещает, как - будто бы давно всё знает, что будет и чего не избежать и для чего скорей бежать, когда за кражей яблок вдруг застукали предательскими веток звуками... Вы, дорогой читатель - зритель, идя дорогой слов и красок, читая зрительно картины мыслей, не позабыли про сюжет, что предлагаю вам как бред... А это только для того, чтоб выпуклостью округлить лишь то, что правдою у нас зовётся и так красиво ровно..., нет, не родник воды чистейшей из под земли прохладой бьётся, а по ветру сюжета вьётся, как знамя времени и языка пространства..., вы не запутались пока, читая бредни хулиганства - нейроны тоже любят пьянство - и вот на блюдечке сюжет: нейроны думают, мол, сковородка готовит из яиц омлет, а это лишь скороговорка готовит из вранья сонет. Да, да, читатель,  если много из избы вынесли весь сор, то знай, что чистота всего лишь повод из тыквы сгородить шурупчик для рессор. Но есть ещё изба - читальня, вот так, читатель дорогой, для мыслей это просто спальня, так вот, заснут и с глаз строй книг долой. Читатель, где так много слов выносят для ушей и тыквы, то, значит, там скорей зашей от лживых вшей на голове все дырки.
Ну, что ж, помучил и замучил немного рассужденьем вас, теперь продолжит свой рассказ..., ну, этот... лоботряс, бррр, нет, нет, конечно же, не он, его лишь только половинка - Языкотряс был полон... Вот говорят, что чушь писал..., ан нет, я сочинял, когда меня пенал пенял, под мысли подгонял... гонял, ведь если ручку, карандаш в себе имеешь, что ж, то с ними пашешь, сеешь, в итоге, урожай имеешь: почти что с кукурузу ложь. Вы говорите, мол, про обещания забыл, ни - ни, нисколечко: не сколется колечко - берите и послушайте поэзосказ, и помните о даре, что вам с колечком дал Языкотряс. В сюжете будут яблоки - я блоки мастерски сложил, что даже блохи в сюжете превратятся в лохи -  так кистью на холсте художник мазал, он красками кирпич нарисовал, а нам он честно врал, что это блок для головы, а голова - то у меня пока ещё луной кругла, а тут угла четыре целых из кирпича торчат торчком, ну как он может быть волчком - кирпич и в прозе он не спич, а только волком смотрит вниз,   когда столкнёт его карниз куда по - мягче, словно мячик, упасть - пропасть в пространства пропасть, и по асфальту так красиво - художник кистью всем на диво намажет, будто бы размажет - мозги из тюбика плывут, а чьи - то сапоги пройдут и даже нагло не заметят, как правдой ложью ложь пометят..., ну, типа, обрати вниманье, - со звуком альта лучше здесь - художник тюбик раздавил и кисточкой слегка размазал - вот так мозги он сотворил, сапожник сапоги так выпекает, пирожник пироги так починяет, а крот - такой урод, так он могилку сочиняет..., а вот языкобредослов, чтоб мыслей выловить улов, в носу усердно ковыряет... и Морзе азбукой копает, а дятел, дятел на суку стучит: " Ку - ку, ку - ку ", а вот кукушка помогает растить сирот в своём леску, пока зимой весь снег не стает и с юга на зиму всей стаей не прилетит волков орава, чтобы под музыку тиши у Пети косточки души в музее сохранить для славы. А если скажут: " Это бред! ", то я отвечу, что букет чистейших истин ставлю в вазу, а что мы посвящаем тазу, когда смываем грязи след... А если мыло аромат какой - то там имеет всё ж, так, извините, не цветок воняет мылом, а лишь ложь, хотя, быть может, и похоже, но кто подарит своей роже, как ангел где - то там на небе, бальзам цветов, но в мыльной пене... С мылом..., с смыслом... - кто во что горазд: кому и в самом деле с мылом, а кто - то ищет нечто с смыслом, пусть даже с длинным коромыслом... через плечо, а чё, зато чуть что и по башке - такая философия вполне устроит тех, кто ищет смысла и в мыле с пеною у рта, чуть что, так обвинят ведра два оба, что были в паре с коромыслом, когда оно да обухом прилежно по котелку пройдётся нежно... Ух, сколько я всего нагородил на город и на огород, каких сравнений и метафор не вспомнил наконец; на коне гонец поскачет скоро за словами, потом, сдаётся мне, и за метафорой на Марс лететь ему придётся, потом Меркурий, а потом и Солнце. А нам - то что здесь остаётся - лишь продолжать поэзосказ, вот этим мы сейчас займёмся; впрягайся в стих и прозу тот, кто языком язык потряс. )

Петя, Петя, ай - яй - яй, разве можно красть и врать, и чужое можно ль брать. Вот ты веточку сломал, так ты яблочко достал? На чужом оно деревье красным боком красовалось, будто кистью рисовалось, будто красками из масла на холсте изображалось. Вот художник так старался - звук волторны раздавался: наливное всем на радость с красным боком, с вкусным соком и с приятным ароматом спелых яблок..., а теперь, кто ж от яблока огрызок  дружно станет так терпеть, это ж, братцы, охринеть; так художник охры впредь не потратит и мазка, карандашного штрижка по холсту не проведёт, чтоб какой - то идиот обокрал его творенье до огрызка..., ох, замучила отдышка, когда яблоко писал - вот как трудно и не просто, если б только Петя знал, муки творческого роста заполняют место холста. Петя думал тихой цапай прошмыгнуть во двор чужой, чтобы своей честной лапой лапать яблоко с дырой ..., а дыра образовалась, когда кистью рисовалось что - то вроде червячка у подножья черенка; неизвестно никому для чего художник смело червяка с дырой умело в дни восторга рисовал.
Петя, Петя, ай - яй - яй, как же это так случилось, что вот честный пионер, а в чужой он сад пролез, как художник на пленэр, а ведь, вроде, не подлец, это ж надо же, пипец! Вон, уставились ребята и с презреньем воровато взгляд упёрли - устремили прямо в петинин конец - им бы яблочко, не скрою, тоже с яблоньки сорвать и, соврав, его поесть... Петю сторож крепко держит, как и ветку рукой левой, потому что правой сторож держит Петю, наконец.
Петька, ветка... - всё смешалось, кто тут вор, а кто позор, кто укор, а кто..., это знает лишь художник, его кисти и мазки; знает также, может, холст, потому что не женат и поэтому не прост; знает дождик - он художнику в четверг обещал не мокнуть, значит, в пятницу схватили Петю с яблоком внутри и со сломанною веткой веткой прочь поволокли.
А ведь Петя, право, помнил, как он с мамой и под солнцем и на пляже у воды, то есть, значит, сине море, правда, море было Чёрным, но ведь синее же лучше - отраженье синевы, а то вздумают, что ночью проводили Петя с мамой свои ласковые дни. Петя в трусиках стоял рядом с мамой и за щёки, щёк у Пети целых два, яблочко зубами драл, язычком же подправлял, так наш Петя познавал, как кусать зубами, драть, ну, а так же как кожурку нежно снять, если в жизни вдруг придётся, а не только красть и врать, вот что значит сьесть ведёрко яблок нежные тельца и ни дрогнет даже мускул губ у Пети молодца, - вот что Петя вспоминал, когда сторож его веткой с веткой поволок - погнал. Петя головой поник, видно, стыдно ему стало, так коровы их склоняют, по траве гуляя стадом.
...
Пётр тщательно перевязывал, сложенные стопкой, книги. Так художник перевязывает дитя своих вымыслов... Его точные хладнокровные движения говорили о том, что у юноши немалый опыт по связыванию детей мысли, вымыслов, помыслов... Он давно уже набил руки в этом деле..., а дело это, по мнению Петра, не хитрое, не требует ни силы мышц, ни силы слов - знай: книги - книжечки верёвочкой в петельку да затянуть потуже, чтоб не раскрылись книг обложки, как рты детишек для еды на ложке или оратора рот зря не тараторил больно вольно; узлов побольше навязать, чтоб книги можно было взять и до помойки хладнокровно все мысли - помыслы донесть. Да, мысли кто - то до людей доносит, а кто - то мысли на людей доносит; а Пётр наш, ну, прямо паж ! так он давно уж навострился всё доносить пока не брился, мы ж знаем, юноши не бреются ещё, а если что, так: " я в помойку их несу " - с улыбкой скажет Пётр хитро, заделавшись в лису в лесу... Наш Пётр очень даже стойкий - донесть идеи до помойки ему не стоит ничего, он может даже и бесплатно отправить мысли, отравить, а если надо, раздавить, как летом гусеницу гусеницей танк; да, Пётр вовсе не простак, ему в рот мысли не клади, он может сам легко родить, а если надо, и донесть..., ему известна даже лесть, хотя он юноша пока, но словом так намнёт бока, что мало точно не покажется, так гусеница по асфальту маслом мажется, когда Петром с улыбкой давится.
Пётр так заботливо о книгах суетился, что не услышал, как раздался колокольчик - кто - то в дверь звонился, но юноша наш с книгами возился, верёвочкой потуже их связать стремился - такая вот работа - работёнка у взрослого Петра, а не ребёнка. Раздался в дверь звонок опять и Пётр только вот сейчас его услышал и пошёл дверь открывать, как - будто рот с зубами, языком, который может говорить; Петру дверь больше нравится закрыть, чтоб лишнего не смог наговорить. Дверь - рот открылся..., на пороге стояла петина любовь, такая милая, худая и в красном платьице..., она, она его смущает, она в нём кровь девятым валом в груди худой и плоской каким  - то чудом поднимает; она одним своим лишь видом его к себе магнитом тянет. Магнит тот - губки и глаза..., ах, Пётр книг не вспоминает - такая вот Петра душа: его страсть тела больше дела к себе влечёт - как хороша! Да что там книжки, если страсти Петром владеют больше слов, вот гляньте на его улов: заплыла рыбка на квартирку - и бац ! закрылся двери рот... Так хищной рыбки гильотиной рот закрывается без слов, как только, пусть и даже с тиной, там рыбка тенью заплывёт. Петру любовь по барабану - ему лишь страсть мила одна; он рыбкой сам заплыл в рот страсти, дрожа приятной дрожью, и ради этого готов заговорить красивой ложью и в нежных ласках утопить. Топить Петру не раз бывало слова и мысли приходилось, он рук на это не жалел; а уж во страсти не пристало тем боле прятать своё жало - жалеть не в правилах Петра, ага, а вот его рука уже так смело у бедра: плывёт по линиям, ладонью силуэт рисуя, чтоб очертив абрис по телу, взорваться в страстном поцелуе. Вот ради, собственно, чего все эти игры про того, кто составляет образ страсти, игра в любовь лишь ради...
...краски... художник подбирал, чтоб яркий образ поцелуя в объятьях страсти засиял.
" Для этого нам, значит, надо " - художник мысль так продолжал - " на фоне тёмной краски сюжет любви отобразить..., кхе - кхе, погода что ль такая, всё кашляю слюною на мольберт, всё тороплюсь, всё впопыхах..., ох, всё ж слюна попала в образ,  открывшему свой рот для " Ах "..., - такая, право, неудача, и хорошо, что только образ, а то бы дал мне прямо сдачи и где бы я сидел сейчас..."
 

( Вот так порою жизнь в картину плевком случайным упадёт; пройдя через мозгов рутину, обратно истиной придёт. Казалось, что там, ну, случайно, художник плюнул - не святой, а что в лицо, так это ж образ, всего лишь образ - не живой... )
 
Пётр
Ты что плюёшься, я ж люблю тебя.
Ты видишь, как крепки объятья,
Так при прощаньи даже братья
Не попрощаются, любя.
Я только в губки нежной страстью,
Чтоб языки сплелись в объятьях,
Чтоб мы, как - будто оба братья,
Не попрощались, не любя.
 
Девушка
Зачем прощаться, если можно
Любить тебя мне осторожно
И целовать за здравье уст.
" Прощай " как повод сказать " Здравствуй! "

" Во - во, уже как - будто лучше, вот некий образ вписан в холст " - так за мольбертом думает художник - " ...сюжет не прост... "
Во страсти Пётр прижимает свою любовь к себе, целует. Она ж на цыпочки встаёт, чтобы ко рту Петра прижать до поцелуя жадный рот. " Вот урод ! " - она рифмует про себя, но всё равно его целует, как целовала бы любя, так роза терпит звук шмеля, когда её он нежно треплет, пыльцу на лапках унося.
Цвет красный платья и рубашки чёрный цвет скрестились кисточкой и краской - на холсте в страстном поцелуе он и она соединились:  с чёрным красный, - художник на мольберте кистью водит туда сюда - малюет, значит, и за мазком ещё мазок...
" Как в поцелуе сладко - сладко, давай ещё один разок " - от удовольствия добавки Пётр просит, он под хорошего немного косит, коса траву так летом косит, чего не сделаешь для тела: " А, целовать, так целовать, пока даёт мне, очумело. " Он в поцелуе с ней застыл, питон так душит жертвы тело и ждёт, так Пётр ждёт от поцелуя чего - то большего, в такие годы поцелуй лишь только повод, да, так овод...
" ...рисуй, рисуй " - себе под нос бормочет...
...но хочет Пётр тайных ласк, но он ещё не ловелас - ему наука не даётся, всем телом к ней он тесно жмётся..."...ну, раз сама ко мне пришла, так, значит, тоже больше хочет..., ну как её мне раскрутить ! " - Петру любовь, как по стакану пустому ложкой ударять - воды в пустом не замутить, ему плевать на все приличья - он с ней и больше никого, и он горяч от поцелуя - всё тело распалилось жаром... Он платье хочет с неё снять, но платье, красное пожаром, как - будто бы прилипло к ней - ни взять, ни снять - ну хоть убей ! Змеёй себя он ощущает, а рядом красный воробей так смело жмётся к его телу, не зная дум его о ней. Он снять рубашку с себя хочет..., но это как тьму сдёрнуть с ночи...
" Так, кхе - кхе, вот тут ещё чуток, ещё на губы кинем краски..."
..." давай ещё один разок... "
"...ну, хорошо, ещё мазок... Так, отойдём и поглядим, всё ль как задумали, а вдруг, что если что - то не по плану, ведь молодым по барабану - им страсти больше подавай, природа ими управляет, а что прилично, это знает, кто страсти тела не познал, природе дани не отдал, а как отдаст, так сразу дани готовить станет в тот же час - чего за рабство не претерпишь,  чего за рабство не отдашь."
 

Стремлюсь я к прозе что есть силы, но рифма, словно сено вилы, меня цепляет, вороша, и ни на грош, и ни гроша от рифмы, как от палача, не уберечь, похоже, шею - топор стиха повис над нею, он рифмой - лезвием с плеча..., вот я про это и имею языкотрясные слова..., чего не скажешь сгоряча, когда язык, как - будто швабра, весь мусор рифм сгребает в сор - вот и скажи, что стих не вор чужих и мыслей - языков и чистой прозы голосов.
Стремлюсь я к прозе..., нет, не к розе, ну, типа, " как ", - я вам не шмель, чтобы летать по всяким розам, а вдруг ударит в куст морозом, и что тогда, где буду наркоманом я вдыхать нектара сладкий хмель. Рубанок - проза как пройдётся, так сразу выровняет мысли и не укроешься под рифмы, не спрячешь в них убогий бред - всё проза выведет на свет.
 Я вас отвлёк, читатель, да, от сладких страстных поцелуев, ну, что же, получай тогда, читатель, свой кулёк конфет.
Хотел читателям пожелать счастья, Большого такого, да вспомнил, что Оно уже давно Серебружкой подметает пол в местах столь отдалённых, что даже по части счас и потом не одарит и кружкой из металла подружки, что зовётся у нас Алюмужкой, потому что давно променяла и кружку, а с ней и подружку, на стакан скреп духовных, и теперь из стакана раздаёт всем по скрепке, а кому и под кепку, чтобы рано не встали, чтоб не устали брать из стакана по скрепке на брата, а кому и по серьгам гнушаться не пристало - нету брата, сестра лишь, и стало быть, ну, значит, остаётся ныть, что серьги достались от подружки Серебружки Стеклужки…, ага, накололи нашего брата: и в мочке, пока дырку не проделали в ухе, и в обещании честном, что те серьги подружки Серебружки Брильяужки; в ушки, в ушки шептали о Брильяужки, а досталась лишь Стеклужка, да ещё гулящая, глаза от бессоницы мутно белесые, пришлось, видно, Красной Шапочкой шастать лесом ей, да на беду - ох, не достались скрепы стаканины, а остались лишь зубы, волком оскалины, вот что такое не слушать - не слушаться, когда речи заводят о стали…, не, пути…, не, тоже не то, всё не то, - волком метель на морозе гуляет, снег порошей - метлой подметает,  где ж бриллиантом встать во весь рост, остаётся стеклом упереться в мороз: нету мечтаний - чувств лишь метаний будут узором - укором сребреть на стекле, пока не стекли слёзками жара правды весны, тогда вряд ли вспомнят о стали, не вспомнят и о пути, не скажут, когда взвешивать станут весы против пёрышка меру вины всех, кто бриллиант променял на стекло: безделужку - стеклужку - стакан скреп - на бриллиант чувств - золото мер, вот тогда и покличат, быть может, Золушку с туфелькой на босу ногу, разве может быть по другому, когда нога без чулка…, ага, правда и с метлой собой остаётся, даже если одну из туфлей на лестнице лжи оставить придётся, фиг показав роже прыщей и угрей - вот как рожа лжи смотрится без соплей из ноздрей, коротенько так: как табак из окурка, обмусоленный жутко губами - слюнями, а вы то хотите мазками - слонами картину поправить - исправить небось, тогда вам придётся вить ось из планеты аж в самое пекло вселенной, где правда и ложь - чёрная дырка - дырища бублика - космоса…, ох, я отвлёкся - испёкся слегка, на дворе новый век по счёту…, ага, а счета - то давно променяли на комп, так трава превратилася в сноп, так с земли прямо в суп угодил несмышлёныш укроп, вот что бывает, когда ложь заполняет весь лоб, вот как наш век, урод, стал продажным лживым и вшивым - белыми нитками правду - карман зашили лживыми нитками - нитями…; когда я ем, мой желудок - желудОк заполняет весь мой лоб, и мыслей скребок даже чуток не соберёт горстку мудростей из мусора слов для гостей,  так занят активно собой мой желудок: скок по скок, а потом вдруг просто стих, потому, что прозостих подошёл подошвой к краю, за которым караваю лучше носа не совать, а не то во лжи сожрать не ровён кому во ржи - голод нас везде достанет, и не только караваю от зубов конец придёт, можно правду покромсать,  от души всю обсасать, а потом и обос…, а затем и обоср… - что не сделать ради скреп, что в стакане, как в аркане, заполняют всё пространство, как две жопы на диване, когда чавкают и жрут, а потом чего - то ждут: то ли тесненько прижаться, то ли сладко целоваться, то ли сразу всё за раз, чтоб потом лечиться мазью от венериных зараз, вот к чему приводит ложь: даже в жопе вошь живёт!
Понимаю, грубовато, неотёсанно вполне, будто бы в вагон трамвая запихали белой ватой и на этой вот волне не протиснутся ребята,  хоть ты лопни, хоть ты тресни, хоть ты сам сиди на месте в том трамвае среди ваты и дыши себе вполне.
 
( …ну, конечно же вы правы, а не лживы - красота ! да, я каюсь, признаюсь, не умею врать и что, разве честно умирать, не исправив ляп, нормально, вот возьми и всё исправь, и тогда ты будешь прав, а не в тине, а не в ряске…, скажут мне, увидев ляп; а вот если на картине два влюблённых на коляске поцелуем рты заткнули, поцелуй - как страсти кляп, а на них дождём снежок, нежно - нежно укрывая этих двух стиляг любви, разве тут художник точно отразил момент, нарочно не придумаешь никак, - как водила кисть по холсту, так и создался бардак, потому что кисть - водила, всем твореньям разводила, краски вверх все дном напутав, создала Мапуту - город, где целуют кляпом страсти, обнажив души напасти, и где солнце греет так, что вам лучше на чердак в шубе спрятаться и мышкой тихо - тИхонько - тихОнько, чтоб не разбудить ребёнка, предаваться - наслаждаться всеми струнами любви, даже если и порвутся, даже если и цунами, всё равно туши слюнями жар - пожар, а вот губами замыкай жар - поцелуй, чтоб мостом через Неву встал и стал, как - будто стул ! Если так художник видит, если жизнь так понимает, почему же мне не можно, даже если осторожно, даже если не заметят, ляп из слов присочинить, это стол как починить, прикрутив другую ногу, - ровно встал и всё в порядке, кто увидит здесь подмену, стул же ровно же стоит, значит будет долго жить ! )
 
Если " жопа " вам не очень, ну, там, типа, не культурно, не солидно, не вполне этим словом насладиться как явленьем красоты,  предлагаю это слово заменить на " ягонал "... В общем, напридумывай, что хочешь, всё равно дерьмо придёт и наружу выйдет, вонью заполняя всё пространство, так вот ложь смердит кругом, звуком в слове всё пространство заполняя хулиганством, здравый смысл стирая, вот, так резинка удаляет карандашный след на белом в клетку или, может быть, в линейку, или же на белом поле слово, или фразу, иль рисунок, в общем, удаляя сразу без возврата карандаш; вот природа голой лжи: истину стирает звуком, в пустоту, в ничто в пространстве превращая - удаляя клоуном - шутом..., и с улыбочкой смазливой - знает же: врань, враньё и вороньё... - изо рта, как из анала, изрыгает словесами, недостойные ушей, мысли - свору гадких вшей.
                Будь я талантом чуть Катулл,
                Ругательств вывел бы в наряд:
                И не один бы честный стул
                Не выдержал подлейший зад.
Ну так что, как вам оно, слово новое..., чаво, вы ещё не раскусили, вы ещё прилипли к " жопе ", ну, тогда на ней сидите и не вякайте о ней ! А по мне уж лучше " жопа ", чем смердящий щелест крыс, пробирающихся стаей по подвалу лживых…, брысь, брысь отсюда, а не то… Это слово переходит через " опа " прямо в " па " - ножка женская от…, кхе - кхе, в высь взметается на " па " - да, такой вот наш чучхе !
Шутовство противно Чести, Клоунство не стоит Правды… Лживость - враг свободной мысли, враг законности и права; там, где Ложь - там без вины, лишь по вымыслу - по умыслу и засудят и посадят, а то могут и убить, а потом, не вспоминая заповедей, на горе провозглашённых...,
 
- в дружбе  к убиенному признаются, будто бы закон морали, нравственности приписывает это как норму здравого поведения… Плевать на все пристойности в словах, ничто все философии мира, когда убийство - норма…, зачем приличия, зачем вся логика в работах всех философов, зачем…, когда хоть даже пусть один считает нормой убивать, а убивая, и глумится… Что ото всех трудов философов, что толку в теориях воспитания, когда ребёнок вырастает и в глумливого урода превращается… !
 
Ух, что - то мы разошлися всерьёз - не в шутку, да враньё - не выпечка блинов, не глаженье белья, трудов оно не требует ума: знай говори, что в ум войдёт и потирай от удовольствий руки, что смог мозги пропарить чудаку, пустить ему в глаза туманом смог.
 
                Кому весь этот нужен формализм,
                Когда беда идёт в открытые ворота...
                И море слёз и океан скорбей,
                Клокочат пеной, заливая горе.
               
" Он шёл по коридору - довольно узкому, но хорошо освещённому, что довольно странно, так как там, на верху, ад кромешный заполнял каждый сантиметр пространства; как воздух или вода, с наглой глумливостью влезал во все щели, углубления, дыры…; от него спрятаться, скрыться не было никакой возможности, даже маленького шанса; он всех уравнивал в судьбе, кем бы кто не был на социальной лестнице: казалось, что кто - то пришёл и топором - так грубо, топорно - разломал эту лестницу, эту возможность и невозможность устроительства своей маленькой жизни, своих скромных, в чём - то даже банальных, желаний, из которых, собственно, и скроена дорога жизни - судьбы, и вот кромешный ад сейчас и ломает эту дорогу, так весной лёд на реке ломается, торосами врезаясь в тело весны и только солнце своими лучами освобождает из тела, как занозы, торосы льда…; везде и всюду обломки разрушенных зданий торчали занозами - торосами…, но он об этом не думал - его мысли были от действительности, реальности происходящего на верху очень далеко. Он, конечно, знал, сам видел, но его мозг находился в какой - то прострации: действительность заменялась тем же самым, но картинка была мифологической: ему представлялась, что он идёт под Троей, разрушающейся, пылающей в огне; под Троей, где ужас смерти, боли смешивался с грязью, пылью, вонючим потом, с кишками, вывернутыми наружу: их обладатель ещё в сознании, но вид собственных кишок, испачканных грязью, порождал дикий ужас страха и безнадёжного отчаяния… Ему представлялось, что он Приам, скрывшийся под землёй от греков, их данайских танков - коней…, нет, пожалуй, ему больше по душе роль Гектора, особенно, когда Гектор прощается с женой и своим ребёнком: держит его на руках, обнимает, целует… Его некрасивое лицо с совершенно странным носом, с непропорциональными плечами: казалось, что плечи и тело сами по себе, друг к другу не имеют никакого отношения, маленький рост…, всё выдавало…, нет, кричало, орало о трагедии, буреломе в его маленькой душе, в его осознании своей собственной никчёмности, о сломе личностности, самости, цельности души и тела - ему было совершенно всё равно, ничто его не волновало, не принуждало сомневаться, не тревожило - он принял положение вещей как данность: чему быть - то и принять, а там…, впрочем, одно он всё же всеми силами пытался избежать, одна только мысль ему была невыносима, время от времени в его мозгу разыгрывался спектакль этого страха, навязчивое представление он гнал прочь как мучившее его сновидение; но оно время от времени возвращалось, чтобы снова быть обыгранном. Он шёл к двери, которая находилась в самом конце коридора. " Говорят, я талантливый человек, умею добиваться своего " - так думая, он широко открыл громоздкую металлическую дверь и вошёл. Жёлтый свет от лампочки осветил его лицо, от чего оно приобрело жёлтый цвет..., как у покойника… "

( Языкотряс:
Ты заполняешь строчками пространство, а я вот бьюсь над прозой как умею, но вместо стружек - мыслей отлетают щепки - рифмы..., рубанок - проза не даётся, - видать, полено - заготовка мыслей -  сырое: вот и выходят у меня сырые из болванки повести, рассказы и новеллы... Эх, может заменить болванку новой: сухой, с сучками, чтобы можно было и в прозе сучковатости создать, какие создаются щепками; порубишь топором болванку - и, о чудо! выходит из под щепы буратино - стих, такой смешной - ещё не разукрашенный кистями, красками; ещё свой нос сующий во все дыры для поиска одной невидимой непосвящённым двери, ведущая в мир новый, который открывает ключик золотой... Да, он ещё - топорная работа, но даже без кистей и краски, уже влияет на умы и души, уже мотор включает страсти и азарта, уже безбашенный, уже стремится мир познать и на него собою повлиять, внеся в сей мир частицы первозданной самости. Вот, что такое стих: когда топор - перо лес мыслей рубит - и летят от мыслей щепки - рифмы, структуру создавая со своим размером, строфикой и бог ещё чего.
Да, да, предчувствую - предполагаю, что могут так сказать, смотря в мои глазницы, минуя брови и ресницы, что это всё стихи и должно строчки расставлять по правилам стихосложения: " Негоже прозу со стихом в один карман - абзац совать, как - будто бы конфеты в фантиках с монетами в кармане "…, а что,  тогда бы это были две сладкие возможности решить желаний сложности… Что, собственно, плохого в том, что проза стих дополнит без прикрас, и стих в долгу не долго станет пребывать:  дополнит прозу в сей же час.
Мысль, не секрет, имеет свойство расстилаться словами - фразами по красно - красками - холсту, по бел... - бумажному - листу, по виртуальному - с экрана гаджета, компьютера - стеклу, с тетради нот - благодаря ключу, короче, мысли могут лечь на что угодно и стать тем образом, что модно так произносить, словами только мысли можно огласить, а огласив, отобразить... в картине, музыке, скульптуре..., но изначально языком Литературы - основы для любой Культуры!
 Итак, слова - основа из основ для мыслей, для идей, открытий, короче, для всего - всего; мысль можно закрутить спиралью, пружину или как спагетти на тарелке, а можно растянуть, как - будто бы резинку, а можно напугать ей белку или йети, а можно рассмешить, сказав  про Зинку анекдот; словами можно строить, шить, еду готовить, защитить, копать в душе иль в поле, умыть под душем или в споре - всё, всё через слова даётся, сова и та под солнцем жмётся - ей ночи тьму подай - отдай, а вот словам и день и ночь, как матери сын или дочь - без разницы, они везде пролезут, проплывут, пройдут - для слов границы, что для барана барабан,  что юзеру - нежданный бан: он есть, но в руки не даётся; слова - основа каждой мысли, а где взять столько слов, чтоб парно, рифмуясь, мысли изъяснялись, а если и слова не те, и мысли рифмой не озвучить, то остаётся заменять ненужными словами, так мусор заполняет бак, и сор по строчкам мысль разносит: чужие словеса - слова, зато с красивым рифмованием, клубок запутанный создав, используя сравнения, метафоры, запутав голову читателя, его в заумь, как гвоздь, загнав, уж окончательно непониманием задушит медленно версификации удав.
Поймите же, что строчка - проза - не формализм идеи ради, а это всё есть прозостих; ну, вроде, как бы прозостих, а вправду только стих, а проза - строчка - имитатор, чтобы сказать про прозостих; нет, нет, всё по другому, всё не так и проза - строчка как основа, как генератор стихомыслей, без прозострочки половина того, что здесь легло легко могло не появится, не сдвинулся б утёс - гранит тех мыслей, что строка хранит… Как стихострочка стих рождает совместно с ритмом и размером, так прозострочка помогает копать до сути стихомером.
Когда я слушаю стихи, невольно думать начинаю, что рифмы - кандалы для мыслей, для их свободного полёта, и ради них порой поэт мысль поворачивает так, что главным вдруг не мысль, а рифма в стихе становится…, да, с рифмой стих звучит красиво,  гладко, как - будто утюгом - пером разглажен; стихи я слушаю, а рифмы шепчут: " …да ради нас стихи на строчки разложили, а то бы где сейчас мы жили, а так есть домик - стих… "
Когда я слушаю стихи, мне кажется, что автор мысли слагал - строгал посредством рифмы и ради них, - а как же может быть иначе, когда красиво так звучит, а то, что мысли - костыли…, так кто же видит - слышит их, когда цветник из рифм стеной все мысли заслонил собой.
Ой - де, ой - ли, как далёко
мы ушли от скобки первой,
не пора ли нам ворота
запереть до скобки левой,
чтобы можно было дальше
повести рассказ без фальши
о достоинстве и чести,
доносительстве и лести;
о предмете лжи и правды:
будто в Африке жирафы
пожирают бедных львов,
и гоняют их по норам
как желаннейший улов;
ой да ай, да как же так,
скобка дверью не стоит,
не запрёт пространство были,
не раздвинет стены слов:
по листочку и по ветке
древо мысли пораскинут
сеткой фраз - рассказ - и сказ,
чтобы можно и возможно
верить - знать - проверить ложно
правду - истину - наказ.
Вы довольны, мой читатель,
что стихом я мысль расставил,
в удовольствии, мечтатель,
руки потирать заставил,
типа, вот как должно - надо!
Да, по вашему всё стало:
это же не ломоть с салом,
мол, бери как хочешь - знаешь;
это же стихи - не проза,
в вазу - в воду не поставишь,
чтобы расцвела как роза…,
о! смотри же, мой читатель,
как я рифмами кручу,
словно обручем верчу,
знаю - знаю, как ты рад
видеть в рифмах мысль парад:
рад - парад - радар - да сад,
ад - да брат - Арбат - да град…
Во так строй, во как же складно
рифмы блещут звуком в лад,
даже хочется чесаться
языком о рифмы в ряд -
так всё складно и опрятно,
так играет звук в стихе:
то ли рифмой, то ли метром,
то ль размером стихомэтра
под его пером в строке…
Вы, читатель, так довольны,
так лицо сияет солнцем,
вычитать, читатель, вольны
стих из прозы - перец с сольцем! )

Итак, продолжим мы раскрас…

-Рассказ...

Языкотряс:
Раскрас..., мы красками - мазками мир - жизнь - сюжет по - новому рисуем - пишем, по контурам событий кладём мазок - другой, чтоб цветом - светом выделить то главное, что никогда - нигде не разглядит любитель.
Итак, начнём…, на чём остановился мой язык?

- На том, как воздух он потряс, сказав о поцелуе; ты языком,  как шваброй мусор, весь сор из слов и фраз…

Языкотряс:
…нет - нет, как пластилин, крутил - вертел - лепил то нечто, что смыслом, логикой вдруг стало, так два ведра на коромысле с водой вдруг обретают враз то сущее, что придаёт им ценность, за что плечо, хоть и устало, но донесёт их всплески к цели, как и звезда, хоть и угасла, но светом где - то в перелеске в последний раз мелькнёт и блеск увидят сосны, ели…

- Ага...
...и блеск воды из вёдер вот так в последний раз мелькнет и вёдра, как звезда, умрут на время, пока водой, как слово смыслом, до самых до краёв их не заполнит, чтоб сущность обрести им снова, ага, и всплеск воды...

Языкотряс:
…и чтобы подцепить их коромыслом, так языком цепляем мы слова и фразы, смыслы, умыслы и выливаем нА уши ушат воды из слов…
Ну, что ж, продолжим мы повествование…, нет - нет не повесть, нет, а прозостихомалевание, а можно просто, тихо так пера касание: прозостихонаписание - мы, как художники, из слов картины наши пишем, а фразами малюем их. Где наша кисть - перо…,  вот, вижу, так, а где лист - полотно…, на нём громаду вымыслов воздвигну и белизна фундаментом весь речи океан скрепит, скрипит же пусть язык дырявой шхуной в океане слов - узнает, что такое вымысел пройдоха - лгун и сквернослов !

Наш Пётр вырос, повзрослел, теперь ему девицы мало, теперь ему полки давай, так жадность до любви, до секса ведёт его в девичий рай - так скромно он бордель назвал!
Пётр:
…вот оказывается какие девушки из…, знаменитые - из знамени нити... в тёмный подвал души, наваждения, где каждый кончал философствовать, значит, кубики мыслей и смыслов ставить - расставлять, предаваясь наслаждениям, значит, шарики чувств и эмоций катать - раскатывать…; куб за кубом - и вот вам личико - личина, вот причина видеть красоту - высоту в наготе двух слившихся тел, в поцелуе, в объятии - страсти рук, втирающих нежность в кожу сук, себя отдающим за пару монет... - стыда на личинах из краски нет; красной краски на них не хватило, зато разной страсти с лихвой окатило... Вход - выход заткнуть если затычкой, отомкнуть остаётся только отмычкой, да так, чтобы дождь золотой не пролился, чтобы голос у входа не проявился…
Девицы такие странно красивые - кобылы таки охра - сивые, пахать на них: разделывать участок под огород; пахать на них,  значит, продолжить род... Но в мои планы это не входит, я - это я, а не кашалот, чтобы заглатывать столько вод; планы не входят, а входит - выходит мой интерес притягательный им, дающий им жизнь из монет и бумажек; карманы ими они набьют, как - будто карманы чего - то ждут…, а сами исчезнут в районе многоэтажек, так не узнав, что значит быть мамой. Бордель вам не место рождения бэби, оно для  кайфа во время..., если б было наоборот,  то быдло давно вам заткнуло рот затычкой не тоньше, чем спичкой камина - ого, так это же мина! Это по хлеще любого экстрима, когда какой - то бормот из бордели так збрендил и бредил с бутылкой бренди... А если ему ударить в живот, а если бутылкой создать ему боль, вот, что тогда остаётся пьянчуге - лишь допивать втихаря алкоголь. Эх, потрепал свои руки чуток, стопку махну с закусоном, глоток…, бррр, что за гадость такая…, ладно, к девкам пойду…, как шатает, болтая изрядно, так шаман болтает складно! Ой, девки - девчата - девицы, вы, как в печени спицы…, такие странно притягательные, такие…, такие…, ну, прямо - таки слов - эмоций для вас, мои милашки, как зимой грибочки, не найду - не нахожу! Ах, что за личики, прямо как яичики у кота - котёночка…, при том вас облызать мне хочется: язычком по личикам, как котик под хвостом… Бррр, алкоголь в башке бррр…одит… хороводит, чёрте что со мною происходит, будто чёрт забрался мне в башку и туда вдувает кружево - пургу: …модели из бордели…, а, не всё ль равно, кого иметь в подругах и в постели, лишь бы смело смели и страстью бы хотели со мной срасти - сраститься и в бездну провалиться в безумии страстей, как в диком исступлении Дионис - соловей...
…так вот какой могла стать девушка Психея, душа моя, душенька, если стала бы моей подруженькой…, если… смелости немного набралась, как я вот - вот напился…, так же нажралась, в постельку - колыбельку со мною бы легла, как - будто бы в могилку, как - будто бы заря, мельком мелькнула светом и в черноту сошла…, всё ж было бы не зря; эх, её бы подцепил бы,  как… вилкой…, в мозгах такая каша…, сам уже не понимаю…, а может, так, из любопытства только ради…, душа моя…, вот что с личиком её бы сталось, …как на параде…, лишь коснись её лица не запах дыхания той, что вершит судьбами тех, кто травкой - муравой, ветром - ветерком уходит - улетает без возврата в мир иной, а кисточка - лисичка безобразно и развратно с красками -  мазками крутит - вертит тенью - хвостом, превращая личико в личину, желание в причину…, фу, какой запах противный во рту, как с таким целоваться, фу, не пойму - помойка и только…, пещера зловоний - слова вони…, так нажраться, нахрюкаться свинкой - свиньёй…, Психея - Психеюшка, что с тобой… стало, когда тебя, как кусок сала, подцепили вилкой…, и что с тобой теперь, где ты бродишь, в какую дверь со скрипом заходишь…, ужели так мало надо, чтобы душа, круша всё подряд, превратилась в зверя: Психея - в злодея, без одежды у всех на виду совратить себя самого, отдав свою душу…, ааа! не могу… - по частям моё тело разсла…валивается…, вдребезги, к чёрту, стеклом - зеркалом в мо…зайку склады…ваяется…, в витраж по частям тело встав…или за…мочамочили, как - будто сор в тире... в мусор превратили..., спустили... курок в ви...сок в тире, - мол, зайку опус в стиле... cматерили…, бррр, похоже, дошёл я до ручки, если даже и сучки кажутся мне... cучками...

…полотно боком прислонилось к стене и так стояло прямо на осколках разбитого зеркала и всё изображение полотна отражалось во всех кусочках осколков, как - будто это не зеркало разбилось на осколки, а картина разорвалась на ошмётки разного размера.
Художник:
…эх, всё полетело в тартарары: мольберт, кисти, тюбики…, холст размазался свежей краской: мазки… - окна проходят так замазкой…,  эхе - хе - хе, мольберт не захотел просто упасть, так нет, прямо на зеркало, разинув пасть; ой - ёй - ёй, кругом осколки - зеркала страшные, как иголки: не дай бог в ногу осколок вопьётся - копьё так в битве на череп наткнётся…, не приведи бог, о господи, такое мучение, не поможет и лучшее в мире лечение…
Так, так, так, что же мне делать…, эх, картина уже, как в болоте тина: всё смазалось - замазалось…, ладно, пусть, краской замажу и новый сюжет начну, тот уже превратился в сажу, когда что - то сгорит и больше не нужно - это костёр не поддержит дружно; да и картина была не очень: дрянь и только, сколько времени на неё потратил, а краски сколько ушло на полотно и ради чего…, ради отеля, ради какого - то коктейля, рожи пьяной, балагана…; работа на смарку, эх, опять не поддержит марку работа моя у всех на виду, а сколько денег лишился…, пойду, прилягу - посплю немного, а то всю ночь, как тринога по…
Художник даже не заметил, как провалился в сон. Этот переход от бодрствования, реальности к состоянию небытия, отсутствия времени - пространства происходит так незаметно, так мгновенно, что никакая воля не способна ничего противопоставить: сила -  бессильна, воля сломлена, тело недвижно, жизнь проплывает мимо…, только остаётся неясным, куда проваливается сознание во время...
 
- Извини, я тебя перебью. Я думаю, что провалившись, сознание теряет связь со временем - пространством, с временным отрезком…, куском… или тряпкой, висящей на веревке вечности...
 
Языкотряс:
Как, неужели ветер вечности разметает всю нашу жизнь, как куски порванной бумаги, и даже не заметит... И будут лежать прожитые годы в углах вечности, как ненужный хлам... А что же с нами сделает время, во что оно нас превратит... Где же наши прежние мысли, чувства, желания...; куда несёт нас время на своих санях, скользящих по снегу неизвестности, который сначала приобретает форму бытия вместе с санями, а потом всё вмиг исчезает, как -   будто бы  и не было..., и остаётся только лужица памяти - воспоминания о снеге былых времён. Неужели здоровье, настроение, удача, счастье - всё это лишь вылепленное из снега временем подобие его самого, такое же быстротечного и исчезающего под жаром вечности... Неужели от нас только и останется лужица, в которой будет отражаться вся наша жизнь, такая маленькая, что вся поместится в эту лужицу..., что тогда значит наше счастье, здоровье, желание..., кто это увидит, оценит, поймёт... Тогда зачем всё это..., ради какой - то лужицы, которую никто никогда не заметит, а заметив, пройдут, перешагнув в пространстве - времени, думая о своём здоровье, желании, счастье... Нам только и остаётся многоточие как надежда, что может там, в далёком будущем, заметят - таки наши жизни - лужицы и придадут осмысленность нашей сегодняшней жизни.
 
- Будущее как мороз - хранитель жизней - лужиц. Главное, чтоб будущему было что замораживать.
 
Языкотряс:
Да, да, заморозка всем поможет избежать " небытьзабытым "...; вера в это и скрепляет все узлы руками жизни: чем сильнее руки тянут, крепче тем узлы все станут, вот на том и мир стоит, что руками жизнь творит... Вот и мы под заморозку пишем вымысел - неправду, а хотим, чтоб нас читали, будто истина взаправду... Ха - ха - ха, мы не скрываем, что придумали сюжет - нате, ешьте свой омлет! - только верьте этим басням, этим присказкам и сказкам…
 
- Нет ничего лучше мечты и сказок, в которые человек верит..., но самообман очень дорого стоит...
 
Языкотряс:
Да уж, правда: уж... ползёт в дыру, чтобы мышки прошипеть правду про её нору!
 
-...Языкотряс, отвлеклись мы не на шутку, наш художник крепко спит...
 
Языкотряс:
Ага, так крепко - крепко, что, похоже, очень даже, не нужна ему и утка... Ого, а мы с тобой нечаянно в сюжет попали сами - ведь скобок, видишь, нет…
Давай сюда скребок…, нет, лучше мы следы туманом заметём, как - будто бы прошёл снежок…
 
- Ты здорово придумал…
 
Языкотряс:
…агась, сюжета продолженице: полено за поленом - и вот уже поленница сложилась - положенице исправили, ну, что ж, вперёд, дадим читателю простор его фантазии, пусть мысль читателя сама всё сложит - разберёт.
 
- Золотые слова! Бальзам на душу! Чего ещё желать!
 
Художник во сне кряхтел, иногда кашлял и ворочался с одного бока на другой, как - будто его тело не могло никак найти - поймать то положение, когда станет удобно, как младенцу в яслях или плоду в утробе матери.
Художник:
…всё - всё белым - бело, как - будто в молоке идёшь, как - будто бы туман стеной всё заслонил собой… А, вижу вот, о, наконец! туман стеной уже за мной, а впереди жизнь - мир такой, какой привычен нам, знаком: деревья, солнце, ветерок, а вот собака за углом лай оглашает на округу…, а вот…, да что же я самим собой заговорил, так лишь с испугу начнёшь со страха лепетать, губами - языком шептать.
…хм, странно, вроде комната моя, а ощущение такое, что всё чужое, как в болоте, как - будто всё в какой - то рвоте, как солнце в небе голубом…
Художнику это сравнение дало повод вспомнить как по - английски звучит фраза " голубая вода " и в голове сразу зашевелилась мысль: из куколки мысль превратилась в бабочку - стих и запорхала сама по себе в голове художника, удивляя его: и откуда чего берётся, вроде была пустота - а вон, нате, уже стоит берёзка…:
"Голубая вода"… - по - английски,
Так приятно - опрятно звучит,
Словно трактор в грунте склизком
В холостую крутя колёса,
По чём зря в холостую урчит,
Уток пугая - сгоняя с плёса…
Балалайка, балалайка…,
Это вам не хаски - лайка,
Этот звук не равен лаю:
Лай - ка, лайка, лай - ка, хаски,
Это вам не шоу - маски,
Это щиплют балалайку,
Заставляя не молчать…:
Чтобы правдой ложь звучала,
Чтоб как надо проиграла,
На пюпитр не мычать…
  А как надо, а как надо,
Кто же, кто же это знает -
Может, снег, когда растает,
Напитает травкой стадо,
Напитав собой траву;
Может, знает то полено,
Что костёр собой питает,
Превратив себя в золу,
Дав себя всего огню...
А, не важно, кто как знает
И кто как про это скажет -
Всё равно конец один:
Вон плывёт себе селёдка
В море сплетен и раздряг;
Это вам не вёсла - лодка,
Это вам не швед - варяг,
Это мерзкий запашок
Повергает в ужас - шок!
Бабочка - стих перелетала с одного цветка - темы на другой, собирая нектар - содержание… Трудилась она, не покладая крылышек - размера, не давая художнику покоя во сне, тревожа его тонкую душу ( художник всё же мастер тонких линий и толстых мазков - мазать по холсту художник умел мастерски, недаром его называли Мастером - мазанье было его коньком - горбунком, оседлать задом - наперёд тему было его фирменным стилем: мало кто мог в этом с ним тягаться; сам он свой стиль называл скромно: мазанка, " я сейчас создам мазанку… " - примерно так он мог сказать. Мазанками была заставлена вся его квартира,  которую он называл Мастерской, да, да, подчёркнуто с большой буквы. Его Мастерская давно превратилась в покладище, но он так не думал, а гордился всеми своими мазанками. Вот и бабочка - стих своими покладами добавляла головной боли художнику - одно его успокаивало: это всего лишь сон. )
Рима мир жестокий,
Кесарей безумство...
Истории уроки
Лишь пища для искусства.
Никто ещё нигде
Не брал таких уроков.
Лишь пустота в холсте
  Свободна от пороков.
Жестокость подстать волкам
Безумного Нерона -
И это дар потомкам,
Как речи Цицерона.
Одно лишь учит толком -
Урок своих падений.
Всё перейдёт потомкам
Через врата сомнений.
" Странно - во сне подумал художник - сплю, а соглашаюсь со стихами…, которые я не писал, они просто снятся и звучат во сне ". На этот цветок бабочка села и так на нём и осталась. " Да,  да, пустота в холсте…, это очень правильно, очень точно: именно с этого начинаются все мои сомнения, переживания, муки…; порой по много раз испортишь холст, пока не найдёшь нужное положение предметов, героев, пока сомнения не растворяться в довольствии, что всё и вся на своих местах ".
Только - только художник так подумал, как всё куда - то исчезло и его самого неведомая сила стала поднимать к облакам, а потом и выше: к голубому небу. Художнику не было страшно от происходящего и высоты, а наоборот, он почувствовал себя всемогущим, всесильным, весь мир под ним ему казался таким маленьким, недостойным его внимания, что какая - то душевная пустота им физически стала ощущаться, жизнь стала восприниматься как что - то лишённое содержания, смысла, как - будто картина уже написана и ни прибавить - ни убавить уже ничего нельзя - всё на своих местах, пространство уже заполнено и больше ничего не волнует, не  тревожит - картина приобрела окончательно недвижное, совершенно статичное положение, так труп в морге лежит недвижно, ожидая действа над собой патологоанатома - врача, вскрывающего трупы; так ложь закручивает в путы, чтоб врать, влача - скрывая от обманывающего сути...
Художник смотрел на голубизну сферы и вдруг осознал, что его больше не поднимает и он находится в свободном состоянии. Это придало ему уверенности. Он почему - то стал думать о голубом небе как о холсте и его это немного забавило - ребячество в его поведении стало доминирующим, решающим. Художник почувствовал прилив творческих возможностей, лезущих через все щели... в заборе; возможность создавать - придумывать, крутить - вертеть любым вымыслом, смыслом и даже в мысли поменять местами часть и целое... Он ощущал себя почти богом, вседержителем, вселенной всех вселенных. Это ощущение все возможности свело в единое целое вымысел, правду, ложь, как - будто ничего по отдельности нет, а есть одно целое, целое, которое можно назвать априори истиной. И он будет писать Истину с большой буквы прямо сейчас на голубом небе - холсте. Вымысел сам по себе будет изображаться, ему надо только к небу прикасаться, а прикасаясь, в вымысел вжиться - вжаться, чтоб не свалиться с лестницы жизни в разума сон, чтобы дух из себя не выгнать вон, когда вымыслом прозвучит на небе звон.
Художник только протянул руку к небу, как тут же на нём появилось изображение: нечто светло - зеленоватое, как лист салата, а местами светло - коричневатое с тёмными коричневыми прожилками, но не везде, будто они поистёрлись. " Хм - подумал с изумлением художник - надо же, ни кисти, ни красок, а только руку протянул - и вот тебе, пожалуйста, некое изображение, как видение, как мираж... Так - так, посмотрим, что же дальше. " Он протянул к небу руку опять, по - настоящему, без фальши, и тут же возникла деревянная кровать, с высокими в торцевой части кровати бортами - спинками: изголовье и изножье. Художник поймал себя на мысли, что появляется то, о чём он думает. А думал он о спальне, сне. Теперь стало понятно, что нечто, возникшее первым, было полом, и это стало ясно как только появилась кровать. " Н - да, вот как предмет всё может расставлять по своим местам " - подумал художник. " Как может организовывать пространство. Это как невесомость вдруг исчезла, и притяжение показало где низ, а где верх.
Ну, хорошо, раз такое странное создание картины, тогда продолжу мыслеписание: без красок и кистей, а вместо них свои же мысли ими стали.
                Врач - чародей словесности
                Мои же мысли превращает в нечто,
                Что можно видеть, видеть бесконечно,
                Заткнув затычкой раковины звуков вечности.
                Я только думаю, а мысль, минуя слово,
                Уже в предмет облечь себя готово;
                Готово прозу в стих уже облечь,
                Хотя по мне в кровать вон ту залечь,
                Чем стих из прозы выжимать, как губку,
                Про то, как голубь ждёт свою голубку.
Чёрте что, откуда - то стихи полезли, как черти из щелей. Знать, это тоже провиденье сна, в котором пребываю... Так, а если мне кусочек облака взять и бросить в синеву, что произойдёт тогда, посмотрим, это как снежок забросить летом в быструю Неву." Художник, как вату, отодрал часть облака и бросил ввысь, туда, где пол с кроватью представляют провиденье на фоне сини неба. Облако долетело до кровати и превратилось в туман, который закрыл небесное провидение. Через некоторое время туман рассеялся и художник увидел предметы, которых до тумана ещё не было: это два деревянных, светло - коричневого цвета, стула и тёмно - коричневого цвета стол, на котором стояли графин, стакан, зелёного цвета ваза. " Да, чудеса и только " - думал художник, не веря тому, что видел. " Так, стены будут пусть как небо - синии... и дверь такого же пусть будет цвета. Небесный я художник, ангел голубого неба, голубых кровей и голубой мечты! " Не успел художник подумать, как стены и дверь обрели цвет неба. Только прямоугольный проём по середине стены говорил о том, что здесь должно быть окно... в небесную бездну сини. " Окно пусть будет напротив солнца, пусть солнечный свет льётся в оконце - это так романтично! " Художник протянул руку к небу и окно появилось на своём месте.
Небесная картина была уже готова. Художник это понимал, но не знал, что делать дальше. Неожиданно его охватило сильное желание сна и он поплыл в ту самую кровать, которую изобразил силой мысли. На жёлтых подушках голове художника было очень комфортно, а под красным одеялом уют почти материализовался, так приятно было лежать телу под одеялом. Художник лежал и думал, что впервые пользуется результатами своего труда - никогда ещё написанный им предмет не приобретал реальные формы, никогда написанное не приобретало объёмную форму в реальном пространстве, никогда ему ещё не приходилось оказываться внутри своих творений. " Хм, я - творец, и почему бы мне не написать себе двор... " Художник так на полуслове и заснул, провалился в невидимое пространство, которое никогда не изобразить в силу того, что этого пространства никто не видел и не имеет никакого о нём представления.
Художник уже во сне услышал то ли звон, то ли перезвон колокольчиков. Он открыл глаза и увидел над собой, как чёрные густые облака закрывают голубое небо. Ассоциативно ему подумалось, что вот так на холсте закрашивается холст. Не успел художник так помыслить, как сверкнула молния и вдали раздалось глухое рычание грома. Негаданно - неугаданно появился ветер, который стал поднимать пыль и сгонять облака в один тёмный массив. Всё закружилось и понеслось в каком - то адском круговороте... В ушах художник слышал звук дождя, падающего на карниз под окном, и это его удивляло, так как никакого дождя не было. “ О, господи! " - только и успел произнести художник, как сверкнула яркой вспышкой молния и всё мгновенно куда - то провалилось…
" Ой, господи, как больно! " - завопил художник. Он лежал на полу рядом с кроватью. На голове, в месте боли, чувствовалась шишка. " Что бы такое приложить холодное..., надо пойти на кухню... " В комнате было тихо, только за окном дождь барабанил по карнизу и лунный свет через окно проникал в комнату, освещая её и превращая осколки зеркала в ярко - серебристые куски, которые отражали - проецировали свои конфигурации на потолок. Он открыл дверь и прошёл вперёд в коридор. Звук шаркающих шагов постепенно удалялся в темноте. Через некоторое время в коридор через открытую дверь кухни стали проникать неяркий свет, а через некоторое время звук тарелок и кастрюль, - это художник на кухне искал, что бы приложить к шишке. " Шишка, шишка..., как же больно, когда приходит шишка, какие муки приходится преодолевать... " - слышался негромкий баритон художника. Щёлкнул звук выключателя и свет погас. Шаркающие шаги неумолимо приближались к ра...скрытой в темноте двери в комнату. Художник вошёл. " О, чёрт, что такое!… а, так это стул, о, господи, и чего он тут делает, разве я его сюда ставил…"
 
 
( Языкотряс:
Читатель, не находишь ты, что наш герой в тебя упёрся, и только вымысел здесь мой успел подставить стул...
 
- Жму руку, друг, спасибо за участие; за вымысел, что спас читателя и книжное творение. Ты в самый раз подставил стул, когда мой мозг лепил художнику ночное настроение. Немного я увлёкся.
 
Языкотряс:
Читатель друга моего, ...твоё же любопытство... я понимаю: подсмотреть, увидеть, значит, тайно, что делает художник, оно, так может, и приятно, но ты ж читатель слов и мыслей, а не шагов художника в ночи; молчи, читатель, и держи свой интерес в зрачках; в очках пусть взгляд глядит солидно - без них глазам должно быть стыдно смотреть - подсматривать в ночи в чужой квартире - в тире смотреть положено для цели, а здесь... квартирка с ноготок..., а ты, как шмель, сорвавшись с цепи, готов терзать ночной цветок... )
 
"...кхе - кхе, пойду - ка в туалет... Что - то прихватило... " Художник вышел в коридор и растворился в темноте. Через некоторое время шаркающие шаги, разрезая темноту, снова приблизились к двери. Он вошёл в пространство, где творческая мысль не раз ложилась на холсте красками.
Художник в лунном свете, или ему только показалось, разглядел что-то летающее над разбитым зеркалом рядом с незаконченной картиной и ему как - то само собой подумалось без какой - либо связи с кем или чем - либо, как - то мысль сама завертелась в голове: " ...беспутен, как моль, съедающая начисто, что не посыпано нафталином, что им не защищено..., от моли нет другой защиты, она прожорлива - до дыр, всё будет, значит, станет, доведено, веретено зря крутит нить, порвись связь поколений и культур, иначе встанешь на колени, иначе будешь, значит, станешь, посмешищем - зерном для кур... Эх, вот только где этот самый нафталин достать - ночь на дворе сейчас..., а ночь самое то для всех прожорливых тварей: делай свои делишки, все целы останутся кишки; нет ночью: защиты у права, управы - бесправье ужасно, как ползущий поток лавы, всё сжигающий на своём пути, нрав своеволия проявляет, вонючим запахом серы скрепляет свежий воздух, заставляя задыхаться - подчиняться де - факто, а не свободным проявлением воли.
...эх, при лунном свете и чёрт ангелом покажется..., кхе - кхе, может так статься, что это бабочка была: лимонница  или какая другая - всех разве упомнишь... "
 Неожиданно грянул гром и эхом покатился по небу куда - то в даль.
 "...о, господи, видать черти в барабаны бьют. Что за ночь такая...! О...враг..., одни враги мерешутся сегодня..., да - да, черёмуха - ах, какой приятный запах! Вот что изображу я на холсте, вот чему предамся... Кхе -  кхе, вот как бы так изловчится да запах на поверхность положить..., чтоб зритель носом чувствовал картину, закрыв глаза...
Пусть в носоглотку попадёт картина,
           пусть раскорёжит чувства господина,
что думает, что избежит проблем.
           Беги, беги, кисть, по холсту,
след красок оставляя в виде тем,
           что фору могут дать хлысту,
лупя по чувствам, как по крупу.
           И так по парно, так по кругу:
сюжет - картина: зритель - чувства.
           Вот для чего движенье кисти,
вот для чего и красок буйства!
 
Художник лёг в кровать и уснул...
...рама будущей картины повисла на стене, перекосившись из - за отсутствия ещё одного крючка... Внутри её чёрное пространство образует ромб. В комнате темно и тихо, и только луна освещает у окна всё, на что падает её свет, создавая кривые и непропорциональные тени, которые не повторяют очертания предметов. Издали и очень тихо - тихо звучит музыка. Кажется, звук выплывает из межрамной черноты...
 
Языкотряс:
Вот музыка начинает звучать громче и уже можно понять, что это что - то тревожно - грозно - грязно-ложно, предвещающее безвозвратное трагически - сатирически развратное.
 
Ещё немного и уже вся комната заполнена этой музыкой... Музыка - воздух заполняет собой тело пространства. Она, как разбойник, не спрашивая разрешения, самовольно врывается в ушные раковины.
 
 
...и вдруг раздался  гром; вспышка молнии, шурша и щёлкая электричеством, ярко осветила...
 
 
...толпа скелетов с автоматами на перевес движется в едином порыве, освещённая лунным светом, как - будто кости намазали фосфором. Автоматы  тоже окрашены белесым светом. Это несколько сотен солдат - скелетов идут, чуть раскачиваясь в стороны, по голой полупустыни и следом за ними волочатся по земле обрывками - клочьями, едва различимые, тени. Там, позади остеоармии, в темноте осталась река. Смрад и вонь стоят над толпой - клочья тлеющей плоти свисают с костей, как порванная и изрезанная одежда. Гул разносится внутри этого страшного сборища: непонятные звуки низкой частоты вырываются из лацкающих зубами челюстей, внутри которых чёрная пустота. В неровно округленных глазницах чернота безразличия и презрения. Звук костей, как удары деревянных палочек, и металлический  лязг затворов перемешиваются и дополняют гул. Пыль из - под костей ступней поднимается и оседает на них и на берцовых костях. Кажется, они идут в такт музыки, как - будто это некое театральное зрелище или кино, или видео в Интернете. Неожиданно над этой толпой полетела вперёд ракета, хвостом освещая - рисуя траекторию. За ней устремились ещё несколько. Солдаты - скелеты переглядываются между собой; их челюсти как - будто улыбаются..., голые черепа, отражающие лунный свет, радуются этим ракетам. Оптимистический настрой укрепляется взрывами где - то далеко впереди. Атака скелетов, подкреплённая ракетами, обретает новое звучание - музыка меняет свою тональность на  тревожно резкий тембр. Позади этой остеоармии из костей и гниющей плоти начинают движение танки, своим грохотом перекрывая и гул скелетов и музыкальный фон. Дым сгораемой соляры вонью расстилается везде и всюду.
 
 
 Рама сделана из дерева - в своё время художник пыхтел и кряхтел, старательно вырезая пилой и стругая рубанком каждую деталь будущей рамы для будущей картины, которую он уже мысленно представлял как одну из лучших своих творений, которую не назовёт мазанкой, да ещё с маленькой буквы, отражающий его социальный статус, а только... и с большой буквы - Шедевр! - ни много, ни мало.
" ...всем им фиг, ура речи! - порт, кхе - кхе, как те амфоры, хранящий на приколе смыслы - корабли..., на  бортах рваные течи... " - тихо декламировал что - то себе под нос художник, склеивая столярным клеем детали рамы. " О, уже почти картина " - художник перед зеркалом поместил свежесклеенную раму перед собой и увидел автопортрет в реальном времени. " Ага, вот руку если положить на нижнюю раму, получится обманка..., а что, это идея, кхе - кхе... " Художник был крайне взволнован тем новым, что невидимо, как - будто по наитию, входило в его жизнь.



 
...в ромбообразной черноте межрамного пространства застыл остеочел. Он пытался выбраться из ада, пожирающего его собратьев по костям, оружию, взглядам в никуда, - разбирая и раскладывая их кости, как пазл наоборот..., землёй затыкая лживые глумливые пасти, этакие пространства между верхними, недвижимыми, челюстями и нижними, вечно снующими вверх - вниз. Пробираясь среди остеочелов, уже разобранных пазлом наоборот, с ужасом и омерзением перед собственным разбором... - луна, как сцена занавесом или как - будто выключили телевизор, или отключили Интернет, уже закрыта толстым слоем сплошных облаков.  Кругом чернильно объёмное, три - де, пространство. Недалеко еле светится очень слабым жёлтым светом некое ромбовидное окошко. Вот к нему - то и двигал свои остеовидные ноги, насмерть перепугавшийся, остеочел. Он больше не хотел ничего повторять, только улизнуть из этого ада было единственным его желанием. Чёрный фигурный автомат перекинул через окошко и сам стал в это окошко влезать..., да так и застыл музейным экспонатом, части тела выставив на показ.
Остеочел поднял правую ногу, покрытую красновато - бурой пылью полупустыни и только в районе колена и чуть ниже пыль лежала местами, оголяя кости, связки, и поставил её на ромбовый угол окна, создавая плотный звук деревяшки и костей,..., да так она и осталась в таком положении. Кости пальцев стопы и плюсневые кости как - будто повисли в воздухе. В углах между костей пальцев кое - где чернеет забившаяся грязь. Пяточная кость совсем не видна за рамой окна, она как бы провалилась в тень. Жёлтый свет осветил только левые стороны больше - и малоберцовой костей, оставляя тень на правой стороне. Верхняя часть стопы освещена почти вся. Надколенник и кое - где сохранившиеся ещё связки тоже окрашены жёлтым светом, причудливо смешиваясь с цветом пыли. На бедренной кости, оставшейся в положении почти горизонтальном, от чего и невидимой, повисли, как на верёвке, гниющие части мышц, кожи... Эта истлевающая плоть, освещённая жёлтым светом, смотрится как часть тёмных брюк, закатанных выше колена. Левая нога почти вся скрыта под рамой, только верхняя часть бедренной кости чуть видна.
Таз остеочела, состоящий из подвздошной широкой кости в купе с лобковой и седалищной, оказался в глубокой тени, почти сливаясь с межрамным пространством. Когда - то вокруг них были части, составлявшие мужскую сущность, влиявшие на чувства, эмоции, психику и образ жизни... Теперь другое тело влияет на жизнь и деятельность остеочела, в котором нет места страстям, желаниям, мечтам... Пустота меж костей не рождает острых чувств фрикций и оргазма, желания в страсти овладеть и оплодотворить... Межкостная пустота - вот удел остеочела. Кости таза еле просматриваются на чёрном фоне: грязь, дурно пахнущая истлевающая плоть с тёмной кровью облепили то тут то там таз остеочела.
Перед тем как застыть, он поставил ногу на угол рамы и подался вперёд, чуть повернувшись влево и слегка прижавшись к бедренной кости. Освещённые жёлтым светом шейные позвонки, ключицы, грудина, правая сторона рёберной решётки, а слева только крайняя, соединяющаяся с грудиной, часть решётки и связки костей, вместе с поясничными позвонками составляют как-будто некое ископаемое из эры трилобитов, застывшее на теле остеочела под углом сорок пять градусов рёбрами вперёд, от того кости поясничного отдела кажутся короче в полутени рёбер, перекрывающих свет, идущий слева. Одна из костей правой рёберной решётки перебита на две половинки с неровными краями. Давно ли в этой решётки трепыхалось и билось в любовной страсти сердце, разнося в крови по телу гормоны, из - за чего тело начинало напрягаться и овладевать, представлять и играть, в сумасшедшим удовольствии стремится к высшему накалу... Давно ли лёгкие, как меха, раздувались и сдувались, заставляя дышать часто и страстно в такт фрикциям, рождающим в мозгу виртуально - телесное обладание, как некую сущность тела, единственную в пространстве и времени; желание продолжать, продолжать, продолжать..., и всё усиливавшееся ощущение телесного удовольствия, напрочь зачеркнувшее стыд, как лишнее, никогда не существовавшее, как неестественное, давно ушедшее, мешающее ощущению вечного блаженства, захватывавшее всего от пят до макушки, когда расслабление тела уже не даёт контролировать пространство вокруг, а круг блаженства становится единственным желанием обладать, прикасаться, перемещаться короткими движениями от - и на себя...
От ключиц и лопаток уходят от тела верхние конечности. Слева жёлтый свет окрасил верхнюю часть плечевой массивной кости. Остальная часть конечности в тени. И только пястная кость и фаланга большого пальца, прижатого к боковине рамы, вперемежку с тенью, тоже слегка подсвечены. Другие кости кисти скрыты боковой левой рамой, которую остеочел обхватил, чтобы, опираясь о неё, легче было залезать. Справа почти вся конечность покрыта ещё истлевающими вонючими мышцами и кое - где ещё сохранившейся кожей. Островками белеют связки. И только у самой кисти свет от лампы осветил лучевую и плечевую кости вместе с верхами запястья и костями четырёх пальцев. Большой палец, асимметрично пальцу другой руки, обхватив правую боковину окошка, невидим. Указательный палец чуть сдвинулся в сторону, образуя со средним, самым высоким, перевёрнутую латинскую букву " V ". Да, да, да..., когда - то эти конечности одерживали победы в обладании и ласкании женского тела. Ах, как они любили путешествовать по его поверхности, изучая каждый бугорок: груди, бёдра, ягодицы..., ах, как же сладка была эта прогулка, как остро входило волнение во все части тела! Всё приходило в дрожь и трепет, напрягалось и вставало, желание, как вода, окатывало с ног до головы..., и вот уже руки сами по себе делают что хотят, уже нет на них управы: они гуляют, шалят, лезут в потайные части,  заставляя напрягаться собственное тело вместе с эмоциями,  чувствами, фантазиями...
Ах, как же давно это было! Ещё до доски, до крышки, до мрака... Как же приятно и трогательно было в цветочном киоске или магазине выбирать цветы в предчувствии сладости намеченного вечера, естественно перетекающего под шафэ в волнительную ночь. Всё ушло - протекло..., и вот теперь только и остаётся конечностям сжимать автомат или браться за деревянную раму, чтобы спасти этот пазл из костей, лишённый плоти, как - будто остеочела вывернули наизнанку и человеческая сущность осталась где - то глубоко - глубоко за конструктором костей... Неопрятная, с изодранными краями, местами заострёнными, небольшая дырка над правой клиновидной костью, ближе к височной, чернела на черепе остеочела.
Жёлтый свет, льющийся слева и освещающий черепную коробку, чуть повёрнутую вправо и приподнятую лицевой частью вверх, как - будто остеочел на что - то смотрел своими пустыми чёрными глазницами, немного приоткрыв пасть, в которой кое - где отсутствовали зубы, выбитые то ли в бою, то ли ещё в прежней жизни, только подчёркивал чернь дырки, черноту глазниц, грушевидного отверстия под освещённой носовой костью, напоминающей вздёрнутый курносый нос, и чернильность лацкающей пасти. Да..., давно ли это было молодое юношеское лицо, на которое смотрели девичьи, жадные до страсти, глаза, прикрывавшие шаловливые пальцы рук, которые перебирали и ласкали, вместе с ладонями гладили крупные плотные ягодицы, время от времени проводили линии по гладким юношеским бёдрам, ещё не заросшими волосами, заставляя дрожать и возбуждаться мужское сильное тело, дышать часто и глубоко... и в страсти он уже сам овладевал её  телом, заставляя трепетать камышом на ветру... Давно ли лацкающая пасть была нежным ртом: губы в поцелуе трубочкой обхватывали её губы, язык заходил в полуоткрытый рот между верхними и нижним зубами и тёрся под её языком... Как был сладок миг сексуального упоения, как захватывало слияние голых тел, а прикосновение приводило в дрожь...! Чёрные глазницы..., давно ли это были вечно улыбающиеся глаза, которые влюбляли и сводили с ума своей молодостью, жизнерадостностью, энергией, страстью... Это про такие глаза вполне могли сказать:
" Мне нравится смотреть в глаза -
Глаза - богатства.
Я голосую только за:
Глаза - как царства!
У глаз есть свой закона лик:
Закон - шаманство.
О сколько восхищенья в них!
О сколь коварства! "
Ах, где же эти глаза напротив, куда укатились эти молодильные яблоки - посмотрят и как - будто радостью окатят... Нет больше человеческих радостей... - набор костей только и остался как замена прошлому... Дополнительная дырка в черепе стала наградой за бой и это всё, чем может гордиться остеочел удачи... Удача обернулась дыркой в башке...
Что - то в остеочеле стало меняться: то ли он, то ли пространство вокруг него заколыхалось, задрожало, ускоряясь чаще и чаще, быстрее и быстрее..., и вот чевека уже не различить - видно нечто расплывчатое и неясное... Чернота пространства покрывалом легла на раму и растворила её в себе... Неожиданно рама проявилась в темноте и стало отчётливо видно, как цветущая ветка черёмухи, изнутри межрамного пространства поддавшись вперёд и вверх за раму, прикрывая её часть собой, колеблется и колышится, как - будто на неё дует лёгкий ветерок. Только ветка колыхалась как - то странно: одновременно всеми своими листочками. Так колеблется то, что составляет единую предметность. И действительно: ветка была высохшей - коричневые продолговатые листочки конечностями висели и подрагивали на ветру...
Художник открыл глаза и, продолжая лежать, прислушался. В комнате было тихо и темно. Дождь больше не стучал по карнизу, а лунный свет ничего не освещал. Он повернулся на правый бок и заснул.
 
( Языкотряс:
Ого, вот так картину язычок нарисовал... Карнация здесь вовсе не нужна, а мастихинам и кистям такую фору дал язык! Да, не слабо, не скажешь: " Чушь! " Послушай, если тоже самое, но только написать в стихах.., а, как тебе моя идея?
 
- Здорово. Это как полотно поместить в красиво вырезанную резцом раму...
 
Языкотряс:
...что - то вроде соревнования: кто лучше изобразит предмет - сюжет повествования, не так ли.
 
- Так. Что ж, давай попробуй, мне интересно, что получится и кто кого перепоёт... Ха - ха - ха!... Ну, что ты замолчал?
 
Языкотряс:
...думаю с чего и как начать. Хорошо, что написал - для меня отличное подспорье: уже сюжет готов, знай лишь в стихи слагай.
 
- Вроде как я фору дал...
 
Языкотряс:
Да нет, скорее это как модель перед художником иль скульптором... Итак, попробуем... Сейчас... Так, так... Н - да, тут главное начать - погнуть подкову, а уж прибить коню - пустяк, само прибьётся..., так - так - так...
 
-...
 
Языкотряс:
Я только опущю про кости, связки..., эту дрянь писать не стану...
 
-...хорошо.
 
Языкотряс:
Да, сам читатель пусть оценит, что интересней, лучше: проза иль в облаках стихи. )
 
 
      Рама. Черёмуха.
      
В кровать желал художник лечь:
"Пусть всё исчезнет, протечёт;
Благая весть - мирская речь
Пусть в забытьи - во сне придёт;
Пусть... ", а впрочем он уже уснул,
Вон храп какой, как - будто гнул

Геракл шею льву  руками,
Дрожа от напряжения...
Ну, что ж, продолжим мы стихами
Рассказ - раскрас, словам спряжения
Давая правильно - как надо.
Как - будто пробежало стадо...

Так  станут выглядеть слова,
А после них и строчки -
...как от копыт в степи трава, -
До запятой, до точки,
Лишь за сюжетом языком
Погнаться с рифмами стихом...

Итак, продолжим мы стихами
Историю художника во сне,
Которую увидел он закрытыми глазами,
Как некий песнопевец о войне.
Да, вот стена, на ней же рама без холста
Висит, как ромб, - дырой зияет чернота.

А в комнате темно и тихо,
Лишь лунный свет мазками мутными
У самого окна неправильно, но лихо,
Рисует тени тёмно - лунные;
Кривые, длинные - с предметами не схожи,
Так на картине Босха можно видеть рожи.

Ага, прислушайся, читатель, слышишь ты
Звучанье музыки, так тонко, слышно еле...
Как - будто бы из рамной черноты
Плывёт и заполняет комнату елеем.
Вот музыка растёт - всё громче, всё натужней,
Как - будто ливень бьёт поверхность некой лужи.

И вдруг раздался гром - и побежал раскатом,
Неся кометой молнию, шуршащую от вспышки...
...читатель, это ж сон - здесь можно всё, хоть матом!
Да, молния вначале, а после громовы отдышки.
Не будь педантом, стань смелее.
Расслабься и пройдись спокойно по аллее.

Итак, продолжим.

...толпа скелетов с автоматами на перевес
В едином движется порыве...
Их кости словно бы неоновый белесый лес -
Так много их в прорыве!
Идут, чуть - чуть пружиня, в стороны качаясь,
В полупустыни ночью, убийцами шатаясь.

Идут, идут вперёд, как - будто улыбаясь,
Так пасти их устроены, чтоб ложь из смрада
Глумливой пасти изрыгать, не каясь,
Вверх - вниз одна из челюстей в движении как надо.
Идут кто как - вразброд: идут ломая строй.
А тени по земле волочатся - отстой!

Разносится их гул и лязг затворов автоматов.
И звук костей - удары палочек сосны.
И смрад  над сборищем шайтанов,
И пыль из - под костей ступни...
Все движутся вперёд - насилию служить,
Чтоб кости в пазл наоборот сложить.

Они ещё не знают, не ведают свой путь.
В такт музыки как - будто шагают кости ног.
Им весело. Они готовы повторить, всю муть
Подняв на пьедестал - глумливость и порок.
Они костей набор - им кажется иначе,
Себя мнят только так: солдатами удачи!

Внезапно вдруг  ракета очумело
Вперёд скелетов в темноту пустилась,
Хвостом рисуя - освещая ночи тело.
Свист шаркающий издавая, растворилась,
Чтоб шмякнутся где как, скорей, придётся
И взрывом напугать на небе звёзды - солнца.

За ней ещё две - три врезаются во мрак
И где - то там в дали крушат земли кусок...
Солдаты - скелетвари, разинув пасти так,
Как если б улыбались, решились на бросок.
Настрой оптимистический придали танки тоже,
Солярой освежив с дырищами их рожи.

...в ромбообразной черноте межрамного пространства
Застыла скелетварь - застряла в страхе смертном:
Пытаясь выбраться из ада, он сбросил все убранства,
Какие носят люди по жизни в мире тленном.
Всё сбросил, не забыл про душу скелетварь.
Местами кости, череп покрыла киноварь.

Нет, не готов к судьбе собратьев по напасти:
Сложить костями на земле рисунок из костей;
Он не готов, чтобы землёй заткнули ясли пасти -
Родильный дом для лжи, глумливых новостей...
Служить костями на земле, как - будто бы питание,
Он не готов - не в том его скелетное призвание.

Но жизнь - пространство времени в движении -
В свои законы - правила опутает, как сеть:
Живым она пространство, шанс в стремлении
Определяет. Мёртвым... - только тлеть.


 
Скелет - солдат в окне застрял - отдышками
Кряхтит - не вылезти!, лишь только сзади сполохи
Огня хвостов ракет мелькают, вспышками
Выхватывая высохшую ветвь черёмухи...
Колышится, колеблется черёмуха в окне -
Вот так проходит слава, да..., на чёрном полотне!

- Языкотряс, послушай, зачем какие - то слова, значение которых уже заложено в других, давно существующих, словах, зачем те старые слова дублировать словами новыми, зачем огород городить…
 
Языкотряс:
…город огородить зачем, ха - ха! Да кто же заставляет город в огород городить…, никто. Не хочешь если, не используй, пусть старое на языке прилипнет: прилип - нет, скажешь ты, вареньем смажешь рты, забыв про ягоды, варенье  же слащавостью забьёт все щёлочки меж губ - ни - ни про новое, пусть старое звучит - слетает, пусть старое во рту лишь тает - учит что к чему и как звучать - мычать и мучить…
Язык не сам гуляет кошкой, не ветром залетает в дом людей - нежнее кошки, ветра тоньше, язык всего важнее, больше, он провозвестник всех идей. Язык - одежда каждой мысли, ведь мысль рождается без брюк, рубашки, платьев, туфель; она убога, некрасива - уродец  безъязыкий и немой, она, мысль, меньше самой мелкой пташки, она - тот самый ценный трюфель, что ищет хрюшкин пятачок; она без рук, сестёр и братьев - она, как самый тот сверчок…, мысль понимает своё место, но выйти на люди вот так: смешной, уродливой и голой…, помилуйте, да кто же станет себя в посмешище лепить…, вот в этот самый  выход в люди и появляется язык, как модельер, портной искусный, как вышиватель для искусства, как сам одежда из одежд; придёт и мысли облечёт: и дождь пустыню напитает, в другой же раз мысль снегом стает, лишь до ушей дойдя невежд… - чугун не станет статью стали, не заблестит на солнце медью, принц не возьмёт в  принцессы ведьму - не заключит её в обьятья; вот так язык для мысли платья, как модельер, переберёт, пока не выберет - найдёт или пока сам не сошьёт из нитей золота и стали…, чего ко мне вы все пристали…, а может мысль из паутины получит тонкий кап... ка - пюшон, чтоб скрыться в темноте идей: кап - кап - прошёл дождём злодей… Мысль изначально проще, легче, она перо…, нет, пух колибри, но лишь язык…, давай - ка я стихом - стихами продолжу…
Мысли мылить ритмом танца -
Американского брейк данса,
А то язык их разоденет -
И не узнаешь оборванца
В солидном с тростью господине,
Когда нечаянно заденет…
Да, отвлеклись немного мы,
Ушли от темы в ритмы тьмы,
И ходим, ходим так по кругу,
Лишь нагоняя ветром скуку.
На чём я там остановился
Троллейбусом на остановке
Или трамваем - всё одно:
Ни влево - вправо не развиться,
Когда отказано в уловке,
А только чётко как дано,
Как только сверху решено,
И ни - ни - ни: ни шагу влево,
И вправо тоже не совет,
Вы ж не хотите на тот свет…!
Так всё же мысль моя на чём
Остановилась калачём…?
 
- Да… ты заговоришь и чёрта, в аду цветущий сад создашь тем, что за этими губами…, во, я сам почти стихами заговорил, как - будто только так и жил… Языкотряс, ты говорил про колибри, перо, про пух и про язык. Не отвлекайся на пустяки. Я тебя слушаю внимательно.
 
Языкотряс:
Ну, что ж, продолжим мы стихи
По темам класть не матерно,
А так солидно, как возможно,
Тащить как только воз и можно.
 
- Ха - ха, ну ты даёшь, на мои обычные фразы откликаться рифмам - стихами! Ещё немного и ты мои мысли оформишь в стихи.
 
Языкотряс:
Да, да, я вспомнил речь свою: я говорил о языке,
О том, что мысль без языка,
Как…, как коррида без быка.
Язык, как оформитель наших мыслей, чувств, желаний….Слова… источник - ключ реки, из губ текущей звуком в пространство - свет, в пространство - мир, в пространство словозданий, тех зданий, где живут слова, дающих миру дани из смыслов, логики, страстей, из вот таких, как этот текст, из книг, журналов, из газет - сиюминутных там статей, со сцены, телека, из рта - и моего сей прямо час, и наших - в разговоре; всё - всё в потоке и потопе слов - рек, слов - океанов. Куда ни кинь удилом взгляд, а всё ж наловишь рыбослов и мозгом сваришь иль зажаришь; уху ли или в кляре слова на блюде подадут - и в тот же миг и пропадут, оставив звук. Как на рояле язык играет словесами, как - будто клавиши слова! И потечёт музыка - речь, по рифме можно и " картечь " использовать, конечно, но это только ругань палит из пушки - рта на поле брани: за матом мат, и вот уже в помойке слова убитыми лежат, как пьяница на койке… Ох, сколько же метафор я уже использовал…, да - да, слова, конечно, без костей - мели иван беспечно, пока язык не ссохнет, собакою не сдохнет - ничто в словах не вечно! Что было правдой может стать в сей миг скромнягой - ложью; а удовольствие в сей миг - хвастливой страхом дрожью... Всё перепутают слова, опутают всё сетью: вот девушка, а на словах - представили как ведьму!
Мели - мели, пупков любитель, ты ж наш  великий лжеправитель:
Вам не к лицу и не по летам,
Пора, пора вам быть умней -
Быть мудрым, следовать заветам,
А не по телеку играть в хоккей!
Не находить подложных амфор,
На самолёте не летать -
Как - будто бы им управлять
Умели...
 
- Языкотряс, остановись, давай по очереди перечислять умения нашего героя в будущем..., когда он станет очень взрослым.
 
Языкотряс:
А я не возражаю - по очереди так по очереди; читателю это должно быть даже интереснее, так мне думается.
 
- Ему нравилось одеваться под какого - то спеца, например, в подводники наряжался. Спрашивается, зачем весь этот маскарад! Любил изображать из себя защитника природы: история с журавлями тому яркий пример.
 
Языкотряс:
На батискафе - и на дно,
Там, типа, как учёный малый,
Зачем вам то, что не дано,
Старик, а всё ж ребёнок шалый!
Вот на рояле пальцев свора
Гуляет, клавиши давя,
Да он же пианист, умора,
Ну гений, прямо, люд разя!
 
- А вот он на лыжах с крутизны несётся, ну прямо мастер спорта! Оказывается, уклоны были камерой  искривлены..., да кто ж об этом станет спорить!
 
Языкотряс:
Закончился хоккея матч - то,
Всем победитель наш известен.
И награждает себя мачо,
И хлопают ему из лести.
Вам не к лицу и, уж поверьте,
Пора, пора вам быть мудрей -
Нероном станьте, хоть в балете,
Да сгиньте хвастуном скорей!
…ух, понесло, аж прямо на простор:
Бежал, бежал через крапиву
И врезался в забор…,
Предаться, что ли, пиву…
Мысль о словах на строчки две,
А вона как всё занесло:
Всё чешется крапивой, где
Не чешется, там весело весло
Над головой занесено -
Пусть ведают бумага и перо
Что голова, всё выше написавшее -
Пустое и дырявое ведро,
В которое, написав, шее
Написавший готовит участь
Сортиру лишь достойную, учась!
Мочить - уже почти как ремесло:
Как для поэта стих слагать,
Как для лжеца взять и солгать,
Для пьяницы хлестать из горла,
А для мошенника как взять за горло.
Как…, господи, да мало ли " чего ",
Ну почему чуть что, так сразу
Метафор выжмут, как заразу,
И отнесут и вставят в строчку,
И возомнят поэтами большими…
Мол вот какую мысль мы сшили,
И прострочили, аж до самой точки!
А я скажу, мой певчий дорогой,
Что ваши мысли лишь
          шаблоны, разукрашенные мишурой...
Для этой речи мне не жалко
           нарушить стройный строчек ряд;
Пусть не парад, а маскарад
           петардами запустит мишуру
В ваш стройный ряд творений,
           ( по - вашему, стихотворений ),
           в стихоблевотную муру -
Вот честная цена таких вот озарений!
 
- Языкотряс, так мысли о словах…
 
Языкотряс:
Сейчас закончу, извини…
Венок на лоб из лавра
Засохший -
Вот истинная слава,
Мой господин хороший!
 
-…когда язык твой повернёт и вспомнит про вопрос?
 
Языкотряс:
А вот сейчас произойдёт мыслесловоречь…, течь мысли о словах готов я огласить, золу ещё горячую водой приходится гасить, так речи - болтовни затушим речью о высоком соком: о Слове с большой буквы; в одежды разоденем, что наш язык пошил, ещё язык - портной петельки вырезал для пуговиц, но их он не нашёл, и рядом молнию приделал - присобачил - так накануне сам язык судачил…
Так почему я новые слова произношу, а смысл вроде старых слов. Да потому, что лишних слов в словарном лексиконе не может быть - дрова ли, уголь - всё пойдёт на сотворения тепла, нет разницы, чем, грея, живёт огонь, что порождает пламя… Так и слова значения и смысл единый производят, хотя из разных букв - одежд язык их сотворил, вот так танцуя, круг единый люди водят... Как листики на землю падают - земля становится богаче, плодородней, так и язык от новых слов разнообразней, благородней, ярче; с годами же слова с одним значением приобретут, вполне возможно, тонкие нюансы и станут независимы и тут.
Плюс, рифмы новые в стихо…при…творстве, ну, типа, не поэт, но вылеплю стишок - омлет, посыплю сольцем - перцем и вот готово блюдо, нулевое чудо, примите его сердцем, зубами разгрызите, если затвердело и если рифмами стучать - скучать не надоело… Вот почему - зачем леплю: чуть поплюю я на ладони и новый блин уже готов: спешите съесть пока горячий, да не забудьте и о чае!
 
- Так слова можно лепить хоть из снега, но снег растает и тогда от слов останется вода - вот грошовая цена всем новоязовым созданиям: построили здание, а про фундамент позабыли...
 
Языкотряс:
…согласен, да, " быть " или " были " не есть одно и то же, всему свой путь, своя дорога: поза " быть " и поза " были "…, а вот вам поза: " раз любили ", а вот ещё: " раз били " иль эта: " раз или "… Сколько поз - значений столько! Всё честно, без прикрас…, ну, если бес прикрасил, то я тут ни при чём, небес прошепчет синь о глуби, уходящей в чернь вселенной. Слово смысл должно иметь да отклик, иначе слово, что живой покойник: он есть, но без души, ему не дан… живого пламени живого, кто проживает бес… толково судьбу меняет - он покойник в мире слова.
Прозаик, слушай, жду твоей я прозы, такой, чтоб задыхались розы и от печали засыхали росы!
 
-...
 
Языкотряс:
О, синь небес, о, чернота вселенной!
О, как же гвозди - рифмы язык вколачивают к нёбу - небу, что им не повернуть к вселенной черноте; зачем фанеру - стих гвоздями - рифмами крепить во рту, туда, где мой язык колеблется на ветерке свободы - ему достаточно и оды пропеть о властелине, величие царя всё в мягком пластилине слепить, слюной скрепя, скрипя зубами, решёткой зубчатой держа язык в неволе..., по рифме надо вбить гвоздь " поле ", но молоток вдруг промахнулся и - стук! по челюсти: " мол, ток круг очертил колючей проволокой и я теперь не господин, а только ржавый и один - слуга руки - ручищи; железные ключицы рычаг, рыча про волка, потянут на себя - и нету больше молотка, льют в рот так много молока, что, право, и с лотка на лодке не переплыть лжи - водки… Ох, отвлеклись мы не на шутку, как бы не подсунуть утку…, а что там выйдет - не смотри, пот со лба от лжи сотри.
Скажу по - новому, свежо: " Послушай, жду твоей я прозы. Двустворчатым огромным шкафом в мой рот поставь - придвинь, ключом открой все двери - дверцы, а ключик - ключ, пожалуй, вынь. Так, согласись, свежо и ясно, не пар в парилке бани, кто говорит банально, тому кляп - бант из бана…! "
 
- Я постараюсь, чтобы так и было… Языкотряс, у нас с тобой как в школе: я - ученик как - будто спрашиваю учителя, хе - хе, тебя, значит, а ты с умным видом мне отвечаешь…
 
Языкотряс:
Не думаю, мне так не представляется картина. Ведём беседу -  разговор на равных, как брючины две рваных… Мы оба глаз читателей, ушей объекты равные внимания…, так разговор наш о словах мы, что, закончили…, ах - ах, чуть не забыл про старые, давно ушедшие, сказать слова, чья слава в жёлуде - желудке прошлого уже переварилась кислотой истории, как промежутком времени, слезой, скатившейся из глаза по щеке и навсегда исчезнувшей в пространстве быта, бытия, быть может. Слова…, всё расставляющие по своим местам, так стулья ставят, где им быть положено: одним положено быть у стола, другие в ряд поставлены, как войско римлян, например, центурия; есть одиночные в пространстве стулья… Слова из прошлого - музейный экспонат, стоящий за стеклом, так вышедший в открытый космос астрокосмонавт на Землю смотрит, зная, что дотронуться пространство Космоса никак не даст и не позволит, он вечно может созерцать сей чудный Космоса эрзац, но взять и положить себе в карман - пустое и ненужное занятие… Слова из прошлого…, когда - то их жевали, желваки же помогали языку размалывать по косточкам, костями смыслы мозгу, как собаке, бросать - разбрасывать; обглоданные смыслы - умыслы летели в головы, чтоб обрести свободу действий голове одной, что мнит себя всех выше: механизм в той голове был заводной и ключик - не слабо! - был золотой. Кто мнит себя особым, тот заводная, ключиком, особа!
…так, так, продолжим точить лясы
               про старые слова,
               пока точило точит,
               пока любовник хочет,
               пока не отняли права!
Я думаю, почти уверен, судьба не всем словам из прошлого могилой будущее сколотила, какими - то словами судьба путь в будущее замостила - хорошие мостки через язык! - глядь, они почти как - будто бы ростки, опять пробились в рост, опять несут на жизнь ярлык, дань смыслов в дар неся в сосуде, где край зубчатый, а внутри колышится гадюкой то, для слов что... И если слово через время не утеряло смыслов ряд, то и в обнове заблистает, в звучаньи слов украсив сад. Хотел сказать я " словосад ", но ритм стиха мне не позволил - у нас не проза...
 
-...и не стих!
 
Языкотряс:
Вот - вот, и я про то! Размер имеет тоже право шлагбаум опустить - увы, пришлось слова разбить: хотел одно из двух сложить, а получилась " мясорубка " - всё покрошилось пополам: один и… и один, что дало в целом в сумме два, об этом знает каждый школьник, не то, что тот, кто стих читает, глядя на прозу, как занозу, его пытаясь отделить... Привычка - скверная лисичка..., помилуй бог, да их там тьма! Чрез тьму и свету не пробиться - придётся прозе потесниться, впустив стихи в свои места. Вот так стихи и проза соединились и пошли из уст в уста, ох, и устал язык трясти словами..., так яблоню трясут в надежде, что яблок много упадёт. Цемент так с известью мешают, чтобы стене из кирпича придать вид ровный, новый, кирпич скрыв штукатуркой, маляр потом всё прошпаклюет и выровняет гладко шкуркой. Так я стих с прозой размешал, никто мне в этом не мешал, чтоб новое создать в литературе..., в натуре!
 
- Языкотряс, не отвлеклись ли мы… Об устаревших словах говорили, а в итоге перешли на прозостих.
 
Языкотряс:
А на чём наш разговор на прозостих вдруг перешёл?
 
- Ты говорил про " стихосад ".
 
Языкотряс:
А, да, да, да, я вспомнил: " ...внутри колышится гадюкой то, для слов что, как родильный сад: с яслями, распашонками..., всё то, что слово создаёт... "
 
 
Читатель, видишь многоточье…, так это с другом мы пошли вглубь текстового поля... Читатель, вижу, навострил свои глаза и уши - что делать, чем на лодке плыть, всё ж лучше пребывать на суше!
Мы не герои здесь, а лишь рассказчики - раскрасчики: нам только коллер подобрать, да о сюжете рассказать. Ну, что ж, читатель, в путь так в путь, вперёд в сюжетной линии..., а может, кривизной сюжет проложим краской синей…, ну, если только не зима, а то придётся кистью белым писать на ветке иней - вот будет кутерьма!
 
- Языкотряс, какую краску приготовить, какой мазок на полотно положить? Я что - то мазанул…, эх, мимо цели… Промашка вышла! Хотел прозой мастерство показать, а вышло очень даже не важно, супрематизм какой - то: руки, ноги, тело..., всё на месте, а вот лица - то и нет..., какой - то квадрат вместо лица... и мысли какие - то квадратные.
 
Языкотряс:
Прямо - таки квадратура - натура натужно надуло щёки, язык за губами сидит - помалкивает, ждёт своего выхода, когда можно станет - будет своими квадратными сторонами квадратные слова квадратить - судачить про квадроцикличность, не так ли...
 
- Наверное
 
Языкотряс:
...синий клади на полотно.
 
- Почему синий?
 
Языкотряс:
Потому - что тогда получится сфера… небес - неба, глубь мысли, обтекаемость формы. Тогда обтекаемая мысль - форма прорисует - пропишет натуру - лицо: глаза, губы... Тогда язык поскачет за мыслью, формируя душу тела. Какой язык в деле - такая душа в теле!
На синий мазани - ка жёлтой кляксы..., не старайся, кистью - пером махни..., вот тогда и проза картиной выйдет на берег читательской мысли.
 
- А если чёрный цвет на полотно положить, представляешь, чёрное небо, чёрные люди, чёрная...
 
Языкотряс:
...пещера, ты хотел сказать, не так ли! Гениально! Предлагаю дальше писать белыми чернилами...
 
-...
 
Языкотряс:
И вот                наконец.               
 
Видишь, выше строчку написал я белыми чернилами, белой прозой прозу эту назовём. Как мы прозу назовём - так мы мыслью поплывём.
Эй, читатель, на заметку меж ушами зазубри: если видишь поле снега, значит здесь сокрыта нега мысли, что одета - разодета для приличий, мол, такая - раз такая, и никак и не иначе - разодетую бери!
Голой мысли если хочешь, дочитай всё до бела : пусть глаза протрут, читая, черноту любого текста до белесой правды прозы : чем понятней чёрный текст, тем белее станет мысль; тем всё больше снежной шапки между текстом негой ляжет...
 
...прозу жизни кто познает, тот узнает, что написано вон там : без одежды, до гола, тело с мыслью наравне встретились наедине…
 
- Представляю, что расскажет без одёжек мысль и какую негу жизни покажет...
 
Языкотряс:
...главное, не          , не вляпаться в            , когда узнаешь и увидишь и потрогаешь жизнь - полотно!!!
Например, стихи - безделки:
...да, на обложки восемнадцать плюс стоит, значит, флюс нам не грозит…
 
  .........................               
 
.........................
..................................
..............................
................................

...........................
............................


............................
...............................
.....................................
 

............
            ............
                ........
...........................               

А вот ещё страсть тела в мысле голышом:
 
  ..............................               
..............................




..............................

..............................

..............................
.........................
 
Языкотряс:
Зато без дураков, всё так, как надо:
Поэт как мыслил, так писал;
Да, это вам не плитка шоколада -
Во рту растаяла под ноль;
Пером здесь нацарапала ладонь,
Так кот царапает ковёр,
Так дверь вскрывает ночью вор,
Так ветер по лицу дождём хлестает,
Так юноша о девушке мечтает,
Секс подменяя мыслью о любви,
А сам горит гормонами в крови…,
Что делать, такова природа продолженья рода…
Вот потому, что честно чёрным цветом
По белому поэт желание пером водил,
Мы в белые чернила добавили чернил,
Чтоб правда ложью не смотрелась.
…эх, перешёл на чистый стих,
Как - будто это быстрый чих -
Как трудно всё же прозостих
Держать, как и тростник
По ветру не сдержать.
Нам надо стих ужать -
Прозостих же
Стих уже,
Точкой -
Кочкой
Лёг
Ёг
В
.
...в точку прозостих вместился,
Так Вселенная до взрыва,
Говорят, была вполне.
После же огня разрыва
По взрывной волне
Разбежалась - разошлась,
Точка Космоса нашлась,
И тогда же Мир сместился -
Мира Здание стоит...
 
Прозостих вот так же разойдётся - устоит, из точки станет Океаном - Космосом - Вселенной, из ручейка ещё несовершенного явления быть может превратится через многие потуги языков, ладоней, губ в свершённое, а веянья эпох его так отшлифуют, как камень округляется водой, и прозостих, всё лишнее теряя, вберёт всё совершенное, став языка гармоней простой.
 
-...
 
Языкотряс:
Конечно же возможно и прилично…,
Дело это очень лично:
Мозг и тело - всё одно,
Если мыслят заодно:

Мох болото всё покрыл,
Спрятав воду под собой;
Пень в болоте весь гнилой
Накренившись, слушает:
Вот раздался ква - ква - ква -
Да, кукушка так зовёт самца;
Если же ку - ку меж кочек -
Так лягушка друга хочет.
 
Вот, по - новому, по - свойски
Написал такой стишок
С примесью... нет - нет, без прозы -
Это чтобы стебли розы
Не косились на лужок,
Где ромашка на ветру
С одуванчиком в ладу,
Потому что жёлтый он, -
Не тюльпан и не пион,
Не китайский вам розан,
Но зато он скромный цветик -
Для ромашки семицветик,
Супер - пупер хан и пан!
 
Написать по - свойски значит
В барабан дудеть ду - ду,
А в дуду бить громко дробь,
Чтоб втекала в Волгу Обь!
Чтобы рифмы как попало
На строку наделись сами:
Мол, мы рифы в мире текста,
Мол, мы сами же из теста,
Мол, мы сами и с усами,
Ешьте нас - кусочек кекса!
 
Петь по - свойски значит так:
Поместим в подвал чердак;
Потолок в паркет обуем,
Люстру на полу рисуем,
Чтобы весело светило
Наше дневное светило;
Знайку же, отличник, значит,
Наизнанку, чтоб судачил:
Как же здорово не знать,
Двойки в школе получать;
Дома встать с картины в позу:
Мол, опять, ай - яй! пятёрка:
Я мечтал о двойке с плюсом,
А тут пять - заноза с флюсом,
Дома ждёт большая порка!
 
Если кто поэт, тот должен
Потолок весь продырявить,
Устремив - вперев глаза,
Чтобы можно нацарапать
На столе гвоздём рисунок:
Света, Миша - через плюс,
Не равняется..., а драпать
Мише лучше поскорей,
Пока Света из корней
Вычитает что - то там;
Мише лучше телеграмм
Напослать Светуле - Свете,
Чтобы лишних всяких драм
Избежать на этом свете…
 
Вот когда поёшь по - свойски,
Вот когда ровняешь доски,
Вот когда поэт поёт,
Вот когда кран воду льёт…
Перейдём в другой размер,
Если точен глазамер,
И продолжим наши байки.
Важно подтянуть все гайки.
 
Когда навыворот идея входит,
Тогда по - своему перо выводит.
Вот, например, любовники два страстных,
Им целоваться б да любовью знаться,
Ан нет, перо возьми да чиркни криво
И вот, пожалуйста, они уже крикливо,
Как две вороны, спорят о кровати:
Кто спать где должен, словно Коровати,
Их прописал в своей большой картине,
Как - будто бы они на карантине,
В глухом лесу стоят боровиками,
Мы видели в лесу их сами,
И вот обоих их кладут в плетёный кузов,
Ну, и вестимо, что в итоге:
В желудке оба жарком, как и в стоге,
Находятся и расширяют чьё - то пузо…
А ведь могли любовью наслаждаться,
Перо им не дало в кровати знаться,
А повело в ад жаркий - в чьё - то пузо
Для расширения его, как у Карузо…
Перо, перо, зачем судьбу вершить,
Зачем на кончике своём мозги крошить,
И так мозгов могло не быть,
А тут ещё чернилами чертей
Ты чертишь на бумаге,
Эх, и зачем тебя купил в универмаге…
Огню предам бумажное творенье,
А вот как остудить перово рвенье...
Я, знаете ли, напишу про то,
Как осчастливило моё перо
Художника, талантом одарив его:
Писать - писало ночь всю напролёт,
Картины расписало для художника:
Там город, люди, вертолёт…,
Короче, всё как надо после дождика,
Когда четверг сменяет среду,
И вот такому, знаете ли, бреду
Перо возьми и чиркни наговор:
Мол, эт художник - страшный вор,
Картины якобы крадёт... и у кого...
Да у самой Природы, каково ль!
Да у самой Царицы - спящей спицы;
Пока она деревья, реки, земли
Не вяжет в расчудеснейший  узор,
А спит законным вещим сном,
Так этот безобразник - вор
Крадёт её творенья, пряча, полотном
И кистью - инструментами такими, -
Для тонкого украда прибегая,
Как - будто рудиментами живыми.
Так после этого забросил он перо,
Теперь он кисти верный пёс
И полотну, Мальвине как Пьеро.
Вот, что такое петь по - свойски.
Художник ли, поэт,
Такой вот, понимаете, эстет,
Напишет на бумаге, а может, на холсте
Живую, например, скульптуру...
Так вот, поэт - художник взял и написал
Какой - то вымысел свой сдуру
И приняла бумага - холст:
Заколосился вымысел и в рост
Пошёл в мозгах читателей и зрителей.
И вот история пустила корни,
Хотя давно бы знай - запомни
И улица давно уже другая…,
Но вымысел - то тоже зачерствел,
Как хлеб забытый на столе,
Поди ж попробуй откусить…,
Смотри же, зубы не сломай,
Ты ж не Тимур и не Мамай…,
Чтобы ломать - крошить - тузить…
Прочтём - увидим на холсте - бумаге,
( Не купишь вымысел в универмаге ).
Размер ещё раз повернём,
Изменим стиль прочтения
На тот желанный, предпочтения
Какому отдали. Прочтём!
 
Распластался на небе солнечный шар,
Как - будто в тарелке омлет,
Я вижу: тяжёлый печатая шаг,
Шагает громада - поэт.
Идёт к Моссовету и не спешит
Весь красный, ну точно пламя.
По улице Горького во всю ширь
Ступает громада - знамя.
Народ суетится: вот это да!
К нам Маяковский шагает.
Ему не помеха даже года,
Ему и металл не мешает.
Он к нам из 20 - х, он слово сдержал
Поэт, агитатор, горлан.
Глядит с удивленьем солнечный шар
На землю, город, землян.
 
- Ха - ха, ещё один памятник ожил и пошёл… Это уже превратилось в шаблон. Но это интересно. Надо и другие памятники и скульптуры оживить. А вот Давид, например, со своей пращёй, что мог бы миру предъявить…, и в тему же, поди ж ты!
 
Языкотряс:
Он мог бы рот лгуну заткнуть,
Кляп камнем из пращи пращёю крутануть.
Давид, давай - ка попади ж тому,
Кто ложью мечет, как икру;
Заткни глумливых мыслей лежбище,
Рыб жирных лживое убежище,
Рыб - слов, плывущих за зубами,
Вы их порядком не слыхали…?
Надеюсь, нет, вы ж сами пострадали
От лжи глумливой и кривой улыбки:
" Мы женщин впереди поставим ", зыбки
Поползновения речей и слов,
Тут в сетях главное людей улов…
Плевать, что скажут - не накажут
За мерзости, за подлости, за чушь…
Давай, Давид, пращёй прищучь,
Заткни пещеру - рот; кто крот,
Кто под землёю - умыслов урод.
Да посильнее раскрути пращу:
За каждый мышцы сдвиг - плачу!
Ты без одежды - правды голь,
Ты силы праведной и соль, и боль!
С пращёй пока ты - ты не одолим,
С плащём богатым ты же  уязвим -
Твой дух и сила в голой правде,
А не в одежде разодетой лжи;
Рази обман достоинств ради,
Раздень притворство и держи
Удар по ниже пояса - всё мерзко,
Пока рот грязный сеет дерзко
В умах людей коварства семя…,
…ой, нечаянно пошёл туда, где без меня уже писали: такие рифмы на концах, как в уши кольца, каждой строчке надевали… Да, не хочу бан - бант на рот - народ смешить - себе дороже... с такой - то рожей, ха - ха - ха!, я вам не крот и не урод; я не пишу смазливых мыслей, соплей не вешаю вранья, я говорю - так трактор поле пашет там для капусты или... воронья, когда слетаются на пахотную землю, крича, крича, крича, а всё ж земля для них пуста, речь не червяк в земле сырой, речь - это ключик заводной: как заведёшь - так мысль пойдёт - поедет по дороге, по шоссе, я ж мысли сею в поле, где есть простор для воли сказать - решить по своему: трактором по голому полю ворочу землю речи пахотной, тяжёлой и сырой, зато какие всходы получим мы весной! А что нам даст дорога, особенно шоссе, как ( по рифме ) много... слов я навезу, если всё наезжено, всё завезено, а мне на это скажут: " …так заведено! " И вот долбать придётся банальности в речах, как - будто      
                , а со спины увидишь лишь только дрожь в плечах… и понимаешь: банальность - это скука, а вовсе не наука, когда дрожанье плеч вдруг заменяет речь!
 
- Ха - ха - ха!!!
 
Петь по - свойски - это не капусту кроликом савойскую жевать; это и не карликом сквозь гнилые зубы ядом - ложью всех и вся погано оплевать..., потрясая плешью; хуже, чем у лешего, водяными глазками в пустоту моргать… Ладно уж, проехали, станем - будем дальше полотном - палитрой - кистью продолжать, если не пол - литру по стаканам разливать - гордость пьяниц…, а сюжет и вымысел в водяные глазки водяною пылью брызгалкой пускать; пьяно фортепьяно - на пюпитре ноты былью поросли: не стучат по клавишам пальцы нотный стих, не звучат и струны - эхом звук затих.
Что же, остаётся палец обсосать -
Вымысел не можно,
Вымысел не должно
Просто так вот взять и          .
Вымысел не ложно -
Правдиво рассказать,
Это же как диво в цирке показать.
Стих ли, проза - всё одно;
Стихла роза - всё равно!
Роза стихла, значит спит
Под прохладой рос;
Проза, стих ли…, нос сопит -
Цензор - книг торос.
Где же наша скобка…,
Надоел язык,
Прищемила б кнопка
Губ коварный стык…

- Языкотряс, ты представляешь, за музыку, ну, просто звуки: ля - ля - ля и трали - вали, а обвинили в преступлении…
 
Языкотряс:
Не понял, ты о чём?
 
-Бетховена за сонату…, он, типа, написал - де не гармонично, вот и преступник, ха - ха! А то, что эту сонату он писал почти глухим, как - то в расчёт не принимается.
 
Языкотряс:
Так напиши об этом статейку, а мы под пивом, заедая стейком, в обед обсудим, что за бред и как возможно…, вот если пальцы шалые по клавишам гуляют и... фасоль ссыпают в уши, так как же мастер виноват, коль пьяонист же в домино рразится, пальцы - пальчики, вот эти, совершают сольно - больно клавишам, когда по ним стучат, словно гаммами бояться заразится, обучая музыке внучат.
 
-Вот и я про это.
 
Языкотряс:
Искусство... якобы... основа преступления…, ха - ха, дитя оно детсадовского роста… Политика - вот полка, где лежат перчатки…,  да, да, зачатки убийства прачки, например, или души садов короста… В политике искусство - что перчатки: натянут на руки - мол, руки вымыты и чисты - и вот, пожалуйста, чекисты уже орудуют, как - будто бы в кино... или на сцене где - нибудь в театре... жизни, например... Соната как основа преступления…, помилуй бог, что за наитие  и  что за наваждение…, в какое время звук толкал на подвиг тет - а - тет и тризны, на примененье мер…, сон как обнова на ночь для души химер… Что слышит ухо - туго и в тиши, мол, шыло в рукаве не утаишь, для рук - пером указы чиркают - чирикают, как пташки, только без тельняшки, но грудь вперёд, мол, наперёд законами огородить, лишь только бы не обложить..., вот путь политика, вот та основа - для преступлений дойная корова!
Да ладно вам, Бетховен в музыке преступник…, ага, напишет, вот, букет из нот, чтобы любимой подарить…, а тут его как раз под ручки, те, что царапали корючки, и за решётку: в самый раз! Вот, на, бери же эту щётку и пол до блеска мыть - скоблить, а музыку - музЫку приказано забыть! Кто без гармонии музЫку пишет, того ждёт кара из решёток: вот чел такую музыку прослушал и как - то негармонично заболел… Теперь жене по полной мере, терпеть же не намерен он, что музыка взяла в полон и повела в подвал сознанья! Он сам - то в полном осознаньи, но музыка…, она ж дракон!
"Я видел, как        поднес ему корону; собственно, это была даже и не корона, а скорее коронка, и, как я вам сказал, он ее оттолкнул раз, но, как мне показалось, он бы с радостью ее ухватил. Затем         поднес ее ему снова, и он снова оттолкнул ее, но, как мне показалось, он едва удержался,  чтобы не вцепиться в нее всей пятерней."
Звон медяка услыша,      плакал,
А властолюбье жестче и черствей;
        назвал его властолюбивым,
А он весьма достойный человек.
 
- Языкотряс, о чём читаешь?
 
Языкотряс:
На буковки от нечего смотрю…, дивлюсь, как много можно смысла вложить из буков - кирпичей; как будущее проявляют слова из кирпичей - то каменщик искусно кладку положил…, а как давно он жил! А вон поди ж ты, здание стоит и смысл - краска не облезла. Вот вам талант, вот вам призвание!
 
-А что такое есть Талант как не природный дар. А вот Призвание...
 
Языкотряс:
...приз за ваяние слов в камень - гранит страниц книг, за человеков улов: их души и чувства - вот мера искусства, вот труд по добычи руд - и всё добровольно, лишь только услышит писательский зов, лишь только захочет добро и вольно класть на бумагу мысли - слова, превращая их в смыслы, а смыслы - в поэмы, стихи и…, сова бесшумно летит на добычу в ночи, писатель карпит так один и в тиши…
 
- Ну
 
Языкотряс:
Что " ну ", а то и говорю, что хазарка была когда - то попугаем - хорошая была у клюва хватка, не то уже сейчас...
 
 
-...
 
Языкотряс:
… уф, аж пот прошиб на потолке, ну вот, подвинул шкаф, теперь он скобкой станет здесь, а мы продолжим, а язык же - дикий зверь - команды мозга выполняет, не то получит бан и штраф!
Двойная скобка значит шкаф - дверь шкафа скобкой станет; пусть пальчики мои и робки, но сдвинуть шкаф - двойные скобки, вполне по силам, нажимая кнопки на сенсорном экране! ))
 
                Раскрас
 
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный!
 
Языкотряс:
Ого, так ты малевич слов и фраз…; какие глубочайшие мотивы, как много психологии!!! Я - я..., я в шоке: так правильно и точно герои действуют, как образы прописаны!
А героиня…, ах, что за образец…, скажу на ушко, но по - честному: в неё мои глаза влюбились - не оторвут от этой красоты свои и палочки и колбочки...
Я потрясён, размазан бедным комаром твоей рукою по стеклу - так ложь и правду написать, как будто это полотно и правда с ложью заодно сюжет единый составляют..., и, представляешь, не узнают лжецы правдивых слов, а честностью лжецам по носу…, в общем, я хлопотать, пожалуй, стану, чтоб сунули тебе награду, чего ещё писаке надо..., не скромничай, мой друг, потом придёт к тебе испуг, когда разбор полётов станут... про комара вдруг выяснять:  мол, так и так, зачем на радостях с размаху его размазал по стеклу, не проще ли булыжник кинуть..., да, видимо, попал в осу, что села б на стекло, зараза, зато комар остался цел, вот философии чистейшей ваза, в которой рассудительность лишь лажа, когда философ - лгун и сажа.
 
- Я написал про нашего героя... Его любовь нежнейшая и ...предательство, увы!
 
Языкотряс:
Как, неужто, дай - ка я внимательней прочту  да, вот вижу: он целует прямо в губы..., клянётся в верности..., да, да; ...а вот она его ревнует..., какой нахал: ещё недавно целовал, а тут он ручкой помахал... Она, бедняжка, в слёзы, жалко; его язык же - жаба - жало, ай - яй -яй - яй, а мы - то про него мозги в мозоли трём - перетираем..., а он..., ну что себе он позволяет...!
 
- Нет, нет, герой наш вовсе не Руслан...
 
Языкотряс:
...не Чингизхан, не польский пан…, а просто тривиальный хам!
 
- Языкотряс, а почему бы нам героя не окунуть в омут мата, как думаешь…
 
Языкотряс:
Как - квак…, никак не думаю..., нет, думаю вот так: мат - омут есть болото, грязная трясина, так недостойная ни губ, ни языка; зря потрясает воздуха молекулы; улитка пожалеет, что улитка, а не смычка подружка - скрипка... Герой наш омута достоин, это правда, но, друг мой, ну, а как же те, кто прочитает то, что нами тут написано..., и вдруг огромный мат, как стяг, закроет всё творение, потуги - вот эти самые же руки перечеркнут свои же муки..., нам это надо, друг?
 
- Конечно, нет. Без мата дальше пишем - пашем на сенсорном экране.
 
Языкотряс:
Ага!
 
- А всё ж, как думаешь, откуда есть пошёл в русском языке мат…
 
Языкотряс:
Нууу, надо мне подумать, свежо предание, - а произносится с трудом, вот так! Да, в языке нет ничего, что мат могло создать, то  
- Языкотряс, ау, ты что, заснул?
 
Языкотряс:
...мат..., да, да, мат..., а не март - мой месяц " май ", в том смысле, что родился я, так в мае лето лик свой кажет.
Как в русском мат образовался - языковой гибрид, так удивляющий весь мир - подобного не знает больше ни - ни один язык... Чиновник - тюрок мог ругаться, а русский ругань тюрской речи вполне мог повторить в семье ли, на работе, в жизни..., но только чуждое ли слово, фразу ль, искалечив, вполне по своему мог воспринять, используя, как ругань, мат, который так образовался.
 
- Интересно. История, думается, тоже на язык так плотно, хорошо влияет. Согласен с поистёртой мыслью, что ничего не бывает просто так, всё имеет смысл.
 
Языкотряс:
 ...смысл, вот именно... Порой
 какой - нибудь себе герой
 напишет стих, о боже правый!,
 а там мысль рифмами рукою бравой...
 заменена, и мысль в начале оглашённая,
 теперь под рифмами другая,
 так курица была живая, -
 а тут вдруг стала потрошёная;
 и вот поди ж тут разберись,
 как смыслом стал какой - то мыс...
 
-...это как кракелюры... Кто - то, например, может посчитать, что это художником написаны кривые линии разных размеров и конфигураций, а не временем... Вот кто так считает, у того понятие смысла искажено, и он этого даже не замечает, а то и не видит.
 
Языкотряс:
 Писать стишки - стихи, поэтом
 Себя мнить, ради рифм при этом
 Шутом кривляться - раз уж хочется,
 Метафоры из тряпки выжимая...;
 Смотри, как волка и как зайца рожицу,
 Аллюзия химерою сжимая,
 Доводит до абсурда вымыслов и логик... -
 Ты думал, только алкоголик
 Химеры - мысли изрыгает,
 Блюёт слова и тем играет:
 В концовках рифмы заключает.
 Как на запястях кандалы -
 Наручники писать мешают,
 Не плыть вам, мысли - корабли.
 " Тарарарумбия... " - ты скажешь...,
 Всё может быть и может статься,
 Так стансы превратятся в танцы,
 Так..., да, вот - вот, по рифме " мажешь "
 По холсту толстый краски слой...
 А то, что твой герой - отстой...,

 Да кто ж узнает, если красный
 Прикроет жёлтый и пустой...

 И вот он твой герой..., постой,
 Да он же голый, без одежды...

 Зато он умный, весь в надежде...

 Но он же наг и он же гол...
 Какой прикроет пах глагол,
 Чтобы читатель не краснел
 За жёлтым видеть, может, смел...
 Аллюзии, метафоры... - словесный кавардак!
 Но рифмы захламляют стих, как ветоши чердак -
 За рифмами не виден, нет, мыслительный процесс;
 Мысль рифмою убита - словосмесительный инцест!
 Вот красный твит, а эт... руками... белый - арлекин, пьеро...
 Рот краны двигает губами - смелый. Мысли и перо
 Встречаются на поле в клетку листика тетради,
 А на экране пальчики и кнопочки рождают мысли ради...
 Да, ради губ и языка - и пусть стихи в классической триаде
 Родятся, воздух потрясая, и... и упокоятся на белизне бумаги
 Или застынут на экране, пока на сенсорность не повлияли  лаги.
 Мысль перейдёт через глаза из области листа - экрана
 И станет частью языка, и станет, как движенья губ, динамо;
 С годами мысль застынет - превратится в памятник - банальность
 И потеряет красоту, очарованье, свежесть и оригинальность...
 Зато обогатит собой язык общения, письма и просто междометия
 Вполне, возможно, новые займут достойное пространстволетия.
 Так мысль, пройдя через язык, экран и белый лист, изменит речь:
 Письмо, манеру говорить, всё, всё, что можно языком сберечь.
 Погоня ради рифм убьёт любую мысль: " зубцы мотора шестерни "
 Вполне срифмуются, к примеру, с фразой " зубки морды в шерсти "
 Писать стихи: поскрипывать пером или на кнопки клавы нажимать,
 Ещё не значит мусором рифмованным словесность захламлять.
 Шутом литературы каждый может стать.
 Жгутом литературы же не каждому подстать.
 
-...жгутом... это в смысле душить всякую мысль, пробившуюся в искусство, душить всякую самостоятельность, инициативность..., креативность, как бы ты сказал, воспользовавшись стихосложением.  То есть ради гармонии, высокой мысли можно, получается,  тиранить, гнобить...
 
Языкотряс:
Да, да, вот то, о чём я сам писал и не заметил свой провал: как - будто мысль вдруг провалилась и оказалась, что подвал достойной стал заменой мысли о красоте культуры слов..., о синь небес! о чернь вселенной! я сам же стал примером..., сейчас исправлю свой косяк - так всю поленницу крушит одно полено, да, из кладки вынуть снизу лишь, и не помогут даже складки на лбу, когда твердишь такие сказки, что, мол, у нас - то всё в порядке и бу - бу - бу..., мол, вижу визу наперекосяк!
...так, так, сейчас исправим...
" Шутом литературы каждый может стать,
Лишь стоит только рифмы бессмысленно вставлять. "
 
- Пожалуй, так намного лучше. " бессмысленно ", то есть рифмовать без какого - либо смысла...
 
Языкотряс:
Ага!
Ну, что ж, закроем скобку, чтоб вымысел открыть и двинемся вперёд, где белизна экран туманом застилает и вырежем словами вымысел из белизны..., пускай просвечивает чернотой вселенной... А если надо, что ж, тогда напишем по белизне тумана - пусть прочитает это тот, кто научился между строк читать, кто видит мысли смысл без черноты вселенной за туманом, кому резец тумана - свой острый ум, заточенный на камне опыта падений и разочарований..., кому судьбу не раз до рвани рвали...
 
- Я уже даже не помню - открывали мы скобку... Пусть читатель сам проверит и убедится в правильности или нет в скобки, которую сейчас поставим.
 
Языкотряс:
)
Вот, ух! задвинул скобку, как - будто тяжеленный камень... Всё, назад нам путь уже закрыт. Вперёд впери свои глаза, найди сюжет для глаз приятный и прозою заткни дыру небытия: расставь природу, мебель, птичек..., и про людишек не забудь, короче, прозой как - нибудь заполни бытом то, что небытиём у нас зовётся..., как знать, быть может разовьётся сюжет, как знамя на ветру, а я стихами помогу, разбавив их прозостихом. Вот так тогда родим мы нечто, заметь, без дамы.... на снегу экрана или же бумаги... Да не мешают пусть нам лаги иль ветер пусть бумаги не унесёт от нас..., ну, что же, заждались герои наши, а мы - читателя, атас!
Итак, продолжим повесть рисования:
кривые линии, как правды, кальки бред;
прямые линии, как лжи, во истину, ярчайший свет...
По лестнице поднимемся на дно ступенями " бред " - " свет ".
И так проложим весть о риса изваянии.
 
- Так, теперь мои пять копеек... Продолжим читателю пудрить мозги баснями про художника, который пишет одну картину..., то есть пишет один персонаж, и не может достичь той выразительности, красоты и гармонии, которые удовлетворили бы нашего художника, привнесли бы мир и покой, творческую удовлетворённость в его неспокойную душу. Честно говоря, мы и сами не знаем, чем ему помочь, несмотря на то, что он плоть от плоти детища нашего воображения, наших изощрённых интеллектуальных проб, ошибок, экспериментов... Наши пробы пера и пробы прикосновений кончиков пальцев к сенсорному экрану всегда нами самими не до конца осмысленны... Это всегда как индейское лето осенью, как воронята весной... - неожиданно и радует. Это всегда неуловимо и тонко игра воображения ведёт нас по закоулкам небылиц, сказок, побасенок... Мы рабы на галере своего воображения: мы не можем пойти другим путём, как только тем, которым ведёт нас наше воображения... Мы воображаем - и сюжет рождается...
 
Языкотряс:
...мы воображаем - и герой наш мается...
 
- Да, так оно и есть. Наш герой полностью подчинён нашему воображению, можно сказать, он кукла - мы дёргаем за ниточки - верёвочки и наш герой оживает. Его жизнь - это ниточки в наших руках воображения. Если мы что - то напутаем, то ему придётся это " расхлёбывать ". Да, быть литературным героем - это всегда действовать по заданным автором лекалам, давать себя дёргать за ниточки - верёвочки... Невольно позавидуешь читателю - он король своего воображения: читает одно, а видеть может, что захочет, не смотря в текст, несмотря на то, что текст принадлежит не ему...
               
" На заре человеческого осознания  своего места в пространстве родилось нечто удивительное, что навсегда изменит человека и его судьбу. Это нечто в себе одном совместит сразу три составляющие, этакое триединство. Оно изменит человека настолько, что он вырвится  за пределы своей жизни, своего пространства и сможет взглянуть на свою жизнь со стороны."
Странные мысли, чёрте что такое, и откуда только они берутся, не давали художнику покоя, будили - тормошили его воображение, его сознание и осознание своих картин уже написанных и тех, что ещё будут положены на холст. Преодоление пустоты в поиске сюжета картины порой рождало в голове художника нечто непонятное - мысли сами, как казалось, появлялись в его голове, проживали своё время и исчезали. А вот сюжета как не было, так и не было. Мысли были аморфные, такие абстрактные, бесформенные - они никак не могли представить некий сюжет на холсте.
" Я в таком возрасте... мне уже по барабану..., на всё смотрю глазами ко всему привыкшими, - чего они не видели, чему не дивились ” - думал художник. Мысли чередой сменяли друг друга.
" Время..., оно в нас или мы в нём...? Думаю, ни то и не другое - оно само по себе... Все мысли о времени чисто человеческие, несут на себе отпечаток психики человека, культуры, обычаев, привычек... " - дааа, и куда меня понесло, в какие дебри."
 
( Языкотряс:
Читатель, вспомни и читай:
Все мысли, поли -, диа - логи...
Писатель - тайный глашатай -
( Косою летом в поле стоги
Крестьянин из травы творит )
Свои стога из слов на поле,
Писатель мыслями мостит
Посредством языка героя.
Неважно, что за мысли, фразы
Перо ли, палец на экране
Выводят, главное же фазы
Речей ли, просто слов заране
Написаны, герою только
Произнести их надо с толком,
Как - будто бы актёр...,
...всё... - остальное стёр...
Я б выше тоже удалил...,
Когда бы не читатель,
Почти что мой приятель...,
О, это выше моих сил!
Пусть этот длится монолог,
Как знать, быть может,
Когда - нибудь он диалог
Здесь в книге в пазл сложит.
Всё - всё, читатель, исчезаю.
Мешаю... - знаю, знаю!
Погодь, сейчас придвину скобку...,
)
Вот так, порядочек - порядок!
Теперь я сяду тихо с боку
И уберу соринки  с грядок
...ммм...,
На огороде слов и мыслей...
 
Художник сидел на берегу речки и ждал, когда глупая рыба клюнет на крючок, точнее, на червячка, который извивался на крючке.  " Если посмотреть на время, отказавшись от своего " Я ", как на явление космоса, мироздания вообще, то окажется, что оно существует. Всё в мире в движении, изменении, ничто не является тем, что было секунду назад..., каждую секунду - всё новое, как - будто только родилось... Прошлое перетекает в настоящее, настоящее в будущее, будущее... в прошлое и так до скончании мироздания... " Художник посмотрел вверх на голубую сферу, где ни одно облачко не дырявило... " О, придумал, холст на новой картине у меня будет голубым..., отличная идея! Представить какую - нибудь планету бог знает где, вне солнечной системы, где - то там, где звезда, как наше Солнце, освещает эту планету, посылает лучи каким - нибудь синим или оранжевым светом. На планете ничего и никого из живых существ нет, но есть какие - нибудь горы, с которых падают время от времени камни; они производят такой грохот!, но кто его слышит...? - никто, ни единая живая душа. Движение в пространстве происходит само по себе, вне человеческого сознания, восприятия... Хорошо видно, что человек вне времени. Он сам подчиняется законам, по которым время работает, существует. Время рождается в тот миг, когда происходит движение, изменение, звук - одним словом, когда одно проникает в другое, одно влияет на другое... Где нет пространства и движения, там нет и времени... Объективно это представить практически невозможно, но мы можем это представить по - человечески - субъективно. Надо только вспомнить себя под наркозом, точнее, просыпания от наркоза. Как быстро прошло время, невольно мы думаем подсознательно; вроде только заснули и уже всё прошло. Хороший пример того, где нет движения и пространства, там нет и времени. Конечно, это пример субъективный, но нас действительно не было в пространстве и в движении, точнее, нашего сознания. А раз нашего сознания не было в пространстве и в движении, то не было и во времени. Если сознание ( создание свыше... или со - здание - знание как здание... ) является нечто в мироздании ( то есть в мира здании ), то оно равно всему, что есть в этом мироздании ( Вселенная как мира здание равна сознанию как созданию свыше, то есть здание мира есть не что иное как здание нашего со - знания; вся Вселенная в нашей черепной коробке... -
 
( Языкотряс:
вот тебе и черепок: информации с пяток, а обхват Вселенной всей если б как перед тобой на столе лежал листок..., во как! ),
 
а значит всё  субъективное понимание времени применимо и для объективного, вне человека и его сознания, определения времени. Отсутствие движения и пространства можно смело назвать состоянием Вечности. Да - да, поэтому, когда говорят, что Бог вечен, то это означает, что его нет, так как при таком определении он " находится " вне движения и пространства..., а значит и времени, то есть вне жизни, мироздания." )
- Вот - вот, именно поэтому и сюжета для картины нет, так как отсутствует осознание чего - либо - вслух произнёс художник и потянул в сторону удило. Рыба никак не хотела обманываться и зацепиться за крючок, проглотив извивающегося червячка. " Белое полотно..., но раз я его вижу, значит это уже не пустота, а нечто многоцветное, слитое в единое... "
 
Языкотряс:
...можно сказать, уже некий сюжет, некий промысел..., а может некая мысль: помыслить - промыслить... свыше... Если добавить абстрактные бес ( с ) мысленные ( то есть " без мысли "; а если будет слово " смысл ", то отрицательное с двумя " эс " - как посмотреть, помыслить или смысла привнести... ) чёрточки - линии, получатся чёрт, точки, очки, лилии...
А если кистью мазануть по холсту краской синий, тогда увидеть можно ряд, изображающий, покрытой каску ряской, линий...
А если всё же вопреки добавить цвет зелёный, то выйдет на холсте..., да - да, выйдет нечто из реки и зашумят листами клёны...
А если чёрной брызнуть краской, добавив музыку Металла Рок, то на холсте вся белизна, а может весь Белиз на... клочья чёрных туч порвётся..., как - будто бы нажал курок и кто - то, пистолет направив, для пули направленье дал..., вот что такое чёрный Рок на фоне белого холста - не хол ( о ) стая пуля, да, а настоящая...,
           здрасте - здрасте - прилетела,
           чтобы с вами быть всегда,
           как мечтала и хотела -
           так, как создали меня:
           сверлить тела и там остаться,
           а может и насквозь пройти
           и в грязной луже ржавостью валяться;
           брррр, увы, судьба и мне не подфортит -
           ржавеющем куском лежать велит...
              ....................................
                ...............................
          .........................................
                ...............................
          .........................................
                ...то смеюсь, а то порой заплачу.
          Слышу жизни ускользающий мотив -
                То моё дыхание сопит в две дырки -
          К новым далям, к старым корабля...
                Боже, неужели это я...
          Неужели это я по жизни, я - локомотив,
                Пробираюсь, измеряя шпалами все стыки.
          Вот была любовь - вон те две шпалы
                Видишь, как попорчены..., ага!
          Так и я потрёпан был желаньем молодым
                Овладеть, как - будто, мол, я дым.
          Но мои желанья, чувства..., как шакалы,
                Не умели нежно - берега
          Разделяли нас - вот так банально
                Были мы ужасно так несхожи...
          Будто бы судьба над нами ржала,
                Будто бы осы из брюшка жало...
          Всё сейчас не помню досконально...
                Боже мой, мы были, как две рожи
          На картине..., нет, не помню - их там до фига!
                " Ну, и что же дальше было с вами,
          Разбежались в разные просторы....? "
                Нет, не угадал, увы... и просто сори!
          Я влюбился, я над ней, как сокол - пустельга,
                То планировал, то трепетал крылами...
          Ночи были нам, как золотник, -
                Только - только... и уже светает,
          А у нас ещё всё впереди...
                Ночи не хватало, хоть кради
          Эту ночь - так было всё впритык!
                Так в апреле, знаешь ли, снег тает;
          Так глаза по тексту пробегают,
                Успевая смысл его схватить;
          Дни, казалось, будто бы нарошно
                Медленно текут: по крошке - крошка;
          Час за часом медленно мигают,
                Зенки выпучив на нас, етить!
          Вечер наступал - и я в волненьи
                В ожиданьи ночи пребывал... "
 
Пётр:
( говорит шёпотом )
Скажу тебе по секрету, на ушко..., только тсс. Нас может сейчас подслушивать художник...
 
Аркадий Озеров ( дружат с детства ):
Какой ху...?
 
Пётр:
Тсс, шёпотом, только шёпотом. Не знаю какой. Хрен его знает. Он подслушивает, подсматривает..., а потом свои картины малюет. Не знаю, может какой секретный агент..., ну, типа, мол, я художник, а так я агент спецслужб... Понимаешь?
 
Аркадий:

Ага! ( шёпотом отвечает ) Ты меня заинтриговал. Так получается, он тебя рисует. Ого, так ты герой его картин!
 
Пётр:
Он какой - то странный: то плюётся прямо на меня, то чуть не наступает на читателя... Чудак какой - то, вот кто он.
 
Аркадий:
Так что было дальше - то? ( спрашивает шёпотом )
 
Пётр:
Давай - ка в следующий раз расскажу, а то чего доброго намалюет меня голого - и на люди, мол, смотрите, какой я шедевр написал... Ага, моя задница - шедевр, представляешь?! Скажу только одно: она моя жена, во как! Но ещё до брака мы с ней накрутились - навертелись... В общем, великая любовь была.
 
( Идут по улице, разговаривают, не боясь художника. Лето. Светит солнце. На ветерке шелестят листья. )
 
Аркадий:
Так " великая любовь " - это значит был секс, сексом ты называешь любовь...? Вы поженились ради секса, чтобы удовлетворять свои желания... А как же Любовь, да, с большой буквы и с большими чувствами?
 
Пётр:
...не знаю, мне трудно сказать... Наверное, секс в наших отношениях играл и играет и сейчас заглавную роль. Может любовь всего лишь секс, желание удовлетворять природные чувства, возникающие сами по себе, как желание спать. Мне думается, если бы у нас была чистая любовь, мы не поженились..., это точно. Так что ты хочешь, чтобы мы были ангелами - ничего не хотели, не желали, и жили, как святые, мол, сексом не занимаемся, ничего " непристойного " не видим, не прикасаемся..., послушай, так никакие дети так не родятся... И что в старости - одинокие и бездетные - мы бы друг другу сказали... Какие мы молодцы - вели святую жизнь, и бездетность... Не, спасибо, не надо такой святости. Моя любовь к жене - это, мне думается, желание удовлетворять то, что требует тело, а она такую возможность мне предоставляет. Кстати, я для неё то же самое, что она для меня - не в одни ворота. Не знаю, не представляю себе чистую любовь. Только в привязке с сексом..., иначе это была дружба, а в дружбе дети разве бывают.
 
Аркадий ( просто слушает, не перебивая )
...
 
Пётр:
Когда я вижу её голое тело и одновременно своё, во мне начинает всё кипеть и бурлить, я как ненормальный, ничего не вижу и не осознаю, это как, знаешь, боксёр на ринге видит только соперника, а членораздельно крики из зала не слышит, только невнятный звук. Все мои чувства, желания устремлены на неё. Мне хочется к ней прикасаться, делать с ней всё, что желает тело... Я ощущаю себя ветром, который обволакивает её.
 
Аркадий:
Ты маньяк...
 
Пётр:
Маяк...? Наверное. Так может это и есть любовь, чистая, без примесей, без скрабезности, насилия, только её тело и моё, только обоюдные желания наших тел делать с друг другом, что хотят...
 
Аркадий: ( смеётся )
Так ты философ, ей богу! ( продолжает смеяться )
 
Пётр:
Почему - то считается, что секс - не любовь, а что - то грязное, неприличное..., но ведь секс мы не можем очеловечить, сделать каким - то публичным человеческим действием. Секс - одна половинка Любви, её телесная составляющая. Да, секс - дело животных, и мы в сексе - животные со всеми инстинктами, ему присущими. Мы в сексе ведём себя, как животные, потому что секс нас возвращает в прошлое, когда человек был животным...
 Получается, если человек хочет секса, он должен принять мысль, что на время ему придётся вернуться в животное состояние..., иначе про секс придётся забыть.
 
Аркадий:
А вторая половинка...
 
Пётр:
Душа! - то, что присуще только человеку. Переплетение Души и Тела и есть то, что мы называем Любовью. Частенько у людей в их отношениях присутствует телесность - весь акцент направлен на телесное удовольствие, отсюда в итоге непонимание, разрыв...
 
Аркадий:
Петя, мы с тобой значит животные... Интересно, а каким животным ты бы хотел стать? ( смеётся )
 
Пётр:
Аркаша, каким - каким..., человеческим, естественно. Человек -это звучит гордо.
 
Аркадий:
...а как же тогда секс. Если " человек " звучит гордо, тогда, что человеку, который " звучит гордо ", делать. Ты же сам сказал, что в сексе мы животные. Тогда по - тебе в сексе мы вроде как униженные, ну раз мы животные в сексе.
 
Пётр:
Да - да, униженные в сексе. Но человек взял и уверовал в то, что он в сексе преображается, познаёт божественное... Вот то, чем человек отличается от животных - вымыслом, в который сам же и верит. Но его физическая сущность не меняется и человек это понимает. Дух - в боге, тело - в грехе.
 
Аркадий:
Человек в боге и грехе одновременно, так?
 
Пётр:
Ну да, Аркаша. Секс порой заменяет радость, снимает стресс. Вот челу скучно, например, всё ноет себе под нос, мол, скучно, не радостно... Кто - то вырвал радость у наших дней, вот и скучно. Секс сразу преображает чувака. Он буквально летит по жизни. Всё - то ему сразу становится интересно, весело, осмысленно. Во как!
 
Аркадий:
Петя, а как тебе предложение прогуляться по подружкам или ты у нас уже семейный, а?
 
Пётр:
А что, есть каких можно зацепить?
 
Аркадий:
Не вопрос, Петя, пошли разомнёмся, сбросим груз ответственности за жену, семью... ( смеётся )

                Ворона
 
Он возлежал на большой белой подушке под головой и плечами, укрытый толстым одеялом с белым пододеяльником. Только грудь,  руки и плечи были свободны. Белая майка на нём как бы растворялась среди постельного белья. Полулёжа ему было удобно нажимать на кнопочки сенсорной клавиатуры ридера или, как ещё называют, электронной книги, которую он держал правой рукой. Холодный свет от экрана освещал его лицо. Была зима. Чёрная ночь и тишина вдохновляли его на писание. В тёмной комнате лунный свет от большого белого диска на чёрном небе за окном местами падал на одеяло и лицо. 
Он думал о сюжете своего будущего стиха. Он ещё не знал, каким размером напишет, но предполагал, что это будет ямб - его любимый размер, - такой живой, импульсивный и почти разговорный. Мысли вертелись в его голове, как волчок на полу, пущенный детской рукой.
"...напишу о любви..., ночью только про это и писать, в самом деле. Так - так, пусть это будет некое воспоминание, как - будто бы я пишу некоей своей возлюбленной, - конечно,  придуманной - литература же, что вы хотите! - как мы с ней встречались... Забавно, что в литературе можно выдать за правду любой вымысел. Ага, а где же я с ней встречался...: в лесу..., -  так кто же поверит, а может в жаркой пустыни Сахаре, - да ты что, засмеют, ну какая, к чёрту, Сахар... - пойду чайковского с печеньем..., что - то есть захотел. "
На кухне за столом он откусывал и жевал печенье, запивая чаем, и продолжал обдумывать замысел будущего стиха. Жёлтый свет от небольшой люстры освещал кухню и  его лицо. " Так где же я с ней встречался, может, у соседа спросить, а вдруг он знает. " В его голове проносились некие мысли, пока он пил чай. " А если в Парагвае..., а что, очень даже романтично... Нет, не то. Там испанский язык, жара..., нет! Интересно, а где можно встречаться с противоположным полом... Ну, например, на кухне: она готовит, а ты ешь. Да уж... "
И вдруг его осенило: " В Париже, вот где! Всё, придумал нашу встречу. " - Париж, Париж, а я не стриж, летать и видеть город с крыш - от неожиданной находки с языка сорвался стихотворный экспромт. И сразу же родилась первая строчка его будущего творения: " В Париже две недели... " Хм, а почему две недели..., я что, две недели с ней время проводил... Ладно, посмотрим с рифмовкой, может, из - за рифмы срок изменим, например, на месяц: месяц куда лучше - целый месяц удовольствия!
А время года какое..., лето... или осень: золотые листья, поцелуи... Весну я бы выбрал..., но я Париж вообще не знаю: все эти времена года предполагают романтические прогулки вдвоём, и что же я напишу. А вот если взять зиму, то сочинять, где гулял, не придётся, просто мы проводили время в квартире. Ну да, это идея: вдвоём в квартире в Париже. "
После таких мыслей в голове как бы само собой зазвучало: " Зимой гостил у вас. " Воспоминание требует от рассказчика признание в том, что он что - то помнит, значит, мне надо писать, что я как - будто помню. Недели  -  пролетели..., а чего пролетели, если ещё ничего в стихе не произошло;...потели..., пастели..., в постели... Какая - то ерунда. " Он прочитал напечатанные строчки и стал средним пальцем левой руки печатать:
 " И помню, вы хотели
   Услышать мой рассказ "
Стих кажется сдвинулся, как застрявшая в грязи авто, пробуксовывая, делает движение вперёд и кажется, что вот сейчас она выедет на твёрдую поверхность. С ридером в руке он пошёл в комнату, выключив на кухне свет. В тёмной комнате он разделся и лёг. Диск луны уже исчез толи за облаками, толи ушёл за здание напротив.
" Так про что мне рассказать... Стих пишется как романтический, значит, надо написать романтически. Зимой я как - будто гощу, тогда... " Он стал пальцем нажимать на буковки сенсорной клавы, как он называет клавиатуру:
 " Про белые метели 
   И хвойные леса, 
   Про голубые ели 
   И русские глаза. "
Он удивился, как само собой эти строчки родились, как - будто они были всегда. Да ещё сразу как надо - без удалений одних слов и пропечатывание других.
Он пыхтел и кряхтел, работая над своим романтическим стихом. Что - то меняя местами, где - то ради рифмы заменяя одно слово другим.
" Я помню, вы просили
  Вам рассказать о том,
  Какая жизнь в России
  И летом, и зимой.
  И я так тихо прошептал,
  Любуясь нежно вами:
" Прости меня, я так устал...
  Стели же... " - на диване незаметно для себя он провалился в сон. Сон был долгим и глубоким. Во сне ему казалось, что он бодрствует. Только странные метаморфозы стали с ним происходить, которые его сильно смущали: за спиной появились чёрные крылья, которые постепенно становились всё больше и больше. Он физически ощущал их присутствие. Вместо ног почему - то увидел птичьи лапки с когтями. " Этого ещё не хватает " - подумал он, понимая, что всё, что с ним происходит, вне его воли - он не может этому противиться. Кожа стала обрастать перьями чёрного цвета, только на груди вместо перьев рос серый пух. Нос стал удлиняться, постепенно превращаясь в чёрный клюв. Он хотел закричать, но вместо крика он услышал " кар ", хотел что - то сказать, но опять услышал " кар ". " Значит я могу по - человечески только думать. " Не успел он это осознать, как выросшие окончательно чёрные крылья подняли его вверх и понесли вперёд. Он ощущал какую - то лёгкость и приятность. " Так вот что ощущают птицы ", - летя, подумал он. Ему было и страшно и интересно от всего происходящего. Наконец крылья своими резкими взмахами доставили его на нужное для сна место - ветка дерева напротив жёлтого от искусственного света окна. Был зимний день, но ему не было холодно. Снег лежал на ветвях деревьев, на земле, на нижней части оконной рамы. Ему сидеть на ветке, крепко вцепившись в неё когтями, показалось комфортно и удобно, да и когти не дадут упасть, - как у птиц это практично продумано. Такие мысли были в его вороньей голове.
" И тут ворона за окном
На ветку села бойко... "
В окне он видел двух молодых людей: мужчину и женщину, которые о чём - то разговаривали, улыбаясь. Вдруг они оба одновременно посмотрели на него и засмеялись. " И чего они на меня смотрят и смеются - не понимаю. " 
" Переглянулись мы вдвоём
И рассмеялись только.
И в ваши звонкие глаза
Я с жадностью влюблялся...
Зима, ворона, тишина...
Париж в снегу и жар обьятья,
Переплетения страстей
И рук, и тел движенья... "
Он сидел на ветке и смотрел в жёлтое от искусственного света окно.
" Шкелет в шкафу, мешок костей...
В камине жар - горят поленья... " - пробурчало в его вороньей голове.
" Кар - кар "... 
Неожиданно он проснулся ото сна. " Так это был сон! " Он включил ридер и прочитал:
" Да чёрте что, как - будто сном
  За шыворот швырнули - " 
За окном снова раздался вороний крик: " кар - кар ". Он улыбнулся и продолжил читать:
 " Ворона за моим окном...
   А где ж любовь... ! "

 
Она лежала на спине совсем голая. Лежала и смотрела в потолок. Она, казалось, была совершенно расслаблена, как - будто лежала у себя дома; лежала и чего - то ждала. Пётр в одних плавках сидел рядом с её тазом, бёдрами, скрестив ноги и представив себя йогом, медитирующем, погружающимся в себя... Он сидел и смотрел на женское тело, рукой поглаживая то её живот, то бедро ближней к нему ноги, то погружая в волосы её чресла свои тонкие пальцы. В комнате было тихо и уютно. Пётр подумал о том, что за стеной, в другой комнате, Аркаша проводит время со своей подружкой. Он представил себе, как это могло быть и улыбнулся. Белые зубы выплыли между губ.
- Ну, и чему ты улыбаешься? - Пётр неожиданно услышал вопрос от молодой женщины, голой лежащей перед ним. " Странно, - подумал Пётр - как она узнала, что я улыбаюсь, если смотрит в потолок. " Он развернулся, не вставая, взял со стола, стоящего рядом с диваном, чашку с вином, немного отпил. Вкус вина неприятно ощутился в гортани. Пётр не любил вина - их вкус и терпкость никогда ему не нравились.
- Вина хочешь?... Она села, взяла из его рук чашку и сделала глоток. Поморщилась и протянула чашку обратно.
- А ты всё в плавках,... стесняешься меня... - усмехнувшись, она посмотрела на него. Пётр заулыбался.
- А тебе улыбка идёт..., она тебя красит... Ты какой - то угловатый, смешной...
- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю, как - то так подумалось.
Пётр ощутил какой - то странный трепет души и тела. Он притянул её к себе и стал целовать в губы, языком протиснувшись в её рот. Язык гулял во рту, то гладя нёбо, то подлезая под язык. Дыхание участилось, став более глубоким.
-...подожди, не сейчас - она слегка отстранила его от себя.
- Ты вулкан какой-то.
- Так рядом с голой девушкой можно быть другим. Я на тебя смотрю и возбуждаюсь. Ты меня заводишь, как ключ заводит мотор машины.
Она сидела напротив него и смотрела ему в глаза.
Пётр тоже смотрел ей в глаза, рукой гладя её бедро. Она не обращала на это внимания. Секс её тоже всю захватил. Чтобы они не делали сейчас, чтобы не говорили, всё прогонялось через сексуальные ощущения. Она стала говорить, иногда предыхая из - за сильного возбуждения.
-Ляг..., я тебе массаж сделаю. На спину ложись.
Пётр лёг, подумав, что они поменялись ролями - теперь он лежит, а она рядом сидит.
- Твоё тело меня возбуждает... - девушка руками гладила во всех направлениях тело Петра - ...представляешь, а ведь придёт время и твоё тело станет старым, некрасивым, покроется складками кожи... На него станет неприятно смотреть... Появится старческий запах... Она поморщилась, как - будто это уже произошло.
- Не, из меня мумию сделают - засмеялся Пётр. - А представляешь, если я растолстею, появится живот...
- Фу! - Девушка опять поморшилась. - Не люблю жирных, противно. Мы ещё молодые, нам всё пофик! А ведь молодость - это безденежье, не так ли...?
- Так - Пётр кивнул головой. - Я сам не так много зарабатываю.
- И, как следствие, - продолжала девушка - нехватка всего... Зато возраст...! Золото!!! Это сродни Весне, когда всё супер, но нет ещё плодов, ягод... Осенью всё это будет, зато Солнце так уже не радует...
- Значит... мы виноград без ягод? - спросил Пётр, закрыв глаза.
- Нет, ты - девушка рукой провела по бедру Петра - черёмуха...
- Почему? - Пётр открыл глаза и упёрся ими в потолок.
- Не знаю, просто так подумалось.         
                ( Языкотряс:
              Читатель, слушатель, постой,
              Не торопись подружке верить...
              Петра, конечно, бог с тобой.
              Она сказала, что нам надо.
              А что сама бы рассказала
              Петру по молодости лет -
              Не ведомо, её не знаем...
              Ты удивлён, читатель, да -
              Её придумали, а тут
              Мы говорим, что, мол, не знаем,
              Мы за неё не отвечаем,
              Да мало ль ходит потаскук.
              Петру она подходит, право,
              Чего ж ещё, читатель, ждать.
              Подходит - значит так и надо
              Пусть Пётр думает о том.
              Не нам же плитку шоколада
              На вечер покупать с вином.
              Мы создаём, творим, рождаем,
              Что ни герой - то персонаж,
              Что ни сюжет - то, значит, наш...
              Так думает, увы, читатель.
              Вот Пётр с ней идёт в Пассаж...
              Нет - нет, проводит вечер там
              Где их, читатель, ты оставил,
              Глазами пробегая текст.
              Петру не в кайф ей покупать
              Там шмотки, то да сё за деньги.
              Её он хочет целовать...
              И что ещё там в рифму хочет
              Не нам же за него решать.
              Он молод, хоть и повзрослел.
              Гормоны через край, хоть лопни...
              Петру покоя нету в страсти
              Вот и проводит вечер, ночь,
              Чтоб утром, с головой тяжёлой прочь
              Уйти, захлопнув дверь парадной,
              Сказав: " Всё хорошо... и ладно. "
              Ну что ж, читатель, надо нам
              Тебе сюжет новей придумать,
              А то в кустах там соловей,
              Там поцелуи, то да сё -
              Уже затюханный мотив...
              Тогда уж лучше пару слив
              До косточек сьесть, проглотив,
              Чем всё читать про дружбу ночью,
              Кто с кем там спал и спал воочью.
              А кто там ревновал по - волчьи.)
 

 
( Языкотряс:
Так - так, куда же ты их направил... Не хорошо. Представляешь, что о нас читатель думать будет. Он не нашего героя ругать будет, а нас: мол, один разврат да пьянство.
 
- Что значит " пьянство ", я про это не писал?
 
Языкотряс:
Конечно не писал. Но они же пошли по девочкам. Кто не напивался в их годы. Явно, без пьянства не обойдётся. Я тоже хорош - стихами поспособствовал.
 
- Так что ты предлагаешь?
 
Языкотряс:
Ммм..., направить нашего героя, например, в библиотеку - пусть сидит и читает. Какая идиллия, представляешь. Нас же на руках носить будут. Вот пример, мол, для подражания!
Вот он сидит и читает. Да, может муха сядет ему на голову, ну и что, отмахнётся, с кем не бывает.
 
- ...а если муха будет постоянно садится ему на голову... Подумают, что кретин какой - то, сидит и руками махает. Могут и выгнать из читального зала. А там и до пьянки не далеко от расстройства, разве не так?
 
Языкотряс:
Надо в читальном зале мухоловки поразвесить.
 
- Так где же их развесить - то - пространство виртуальное. )

Библиотека..., кто не ходил вдоль стеллажей с книгами, не удивлялся, как их много, и как их все возможно прочитать... Книги, книги, книги... Какое царство книг!
 
Пётр:
...да, сколько макулатуры! А сколько можно было бы заработать, если их все сдать! Ого, какое - то царство маку - мани! Да, тут есть на чём разбогатеть. Сколько же грузовиков понадобится..., мама родная!
Пётр берёт со стеллажа книгу, первую попавшуюся. " А эС Пушкин " - читает про себя. Листает, ничего не читая. " Слова, слова... И как можно столько написать. Мне и на одно предложение ничего на ум не идёт, а тут столько...! Да, умным был Пушкин, не то что я. " Пётр закрывает книгу и ставит её на своё место. Идёт дальше, иногда останавливается, чтобы просмотреть и полистать очередную заинтересовавшую его книгу. В этот момент он надувает ртом пузырь из жевательной резинки, пока тот не лопается с мягким хлопком, после чего его челюсти начинают активно мять, разжёвывать резинку для нового пузыря. Вот очередная книга в его руках. Руки его, надо сказать, загребущие - книги, как перчатки, меняет одну за другой. Что делать, такова природа знания - хочется больше и больше познать, а книги отличный источник утоления жажды познания. Вот почему Пётр так часто просматривает книги, этот источник знаний. Жажду утоляет!
" Хо - лат - ся - хыл " - читает про себя по слогам трудное название очередной книги. Переворачивает мягкую обложку, читает:
 
( - Читатель, ты же сейчас вроде как коллега нашему герою, не так ли. Не будем Петру мешать, а лучше посмотрим, что же он читает. )
 
" Лес зимой кажется более пугающим. Ветви, ветки, стволы деревьев, кустов на фоне снега смотрятся чёрными, особенно в пасмурную погоду. Тишина кажется странной, как - будто всё замерло - замёрзло, только звук обломившейся ветки под весом снега нарушает снежную тишину леса. Игорь выбрался из палатки, на ходу зевая. " -Эх, ещё бы поспать… Нет, уже светло, а значит пора торопиться - до сумерек поставить палатку за перевалом… Да, да, идти дальше надо налегке. Эх, опять облака, а так хочется солнышка! " Он запустил ладони в снег и загрёб его." - А снег - то мокрый…, погода вообще не зимняя - тепло ". Так думая, он круговыми движениями стал растирать лицо снегом. Краснота окрасило молодое здоровое лицо. " -Хорошо! Пора будить группу "  Игорь залезает в палатку и на коленях говорит:
 Ребята, пора вставать; мы и так сегодня поздно встаём. Погода по - зимнему тёплая, ветер слабый. Наша задача сегодня - это долина Лозьвы, там и палатку ставить будем… Сашь, как твоя нога?
 Саша:
 Уже лучше.
 Игорь:
 Вот и хорошо. Ребята, мы сейчас быстренько позавтракаем и соорудим лабаз - дальше пойдём налегке. Зина с Людой готовят завтрак - кормят мужиков ( смеётся, после раздаётся общий смех ) В два часа выходим. Всё.
 ( Игорь вылезает из палатки и за ним следом из палатки вылезает Зина. Игорь пользуется случаем и подходит к Зине.)
 Игорь ( смотрит в лицо Зины и обращается к ней вполголоса ):
 Зин, я вот о чём хочу сказать... Давай после похода сходим в кино, на " Карнавальную ночь ", ты как на это смотришь!
 Зина ( тоже в полголоса ):
Нормально…
 Игорь:
 Зина, ( переходит на шёпот ) можно тебя поцеловать...?
Зина:
 ...Игорь, что ты, а если увидят, вон все в палатке голосят…
 Игорь:
 Ну и пусть!
 Зина:
 Мы же комсомольцы, строим новое общество... Ты забыл, в честь какого события посвящён наш поход? ( смеётся )
 Игорь:
 Зин, да ладно тебе, это же так..., только чтобы в поход отпустили. А так, конечно, не забыл, я же командир отряда. В честь двадцать первого съезда...
 Зина:
 ...вот видишь, такое событие, а ты целоваться... ( смеётся )
 Игорь:
 Зин, а помнишь как у Маяковского: " Я хочу быть понят моей страной… ".
 Зина:
 " А не буду понят... "
 Игорь:
 Я тут стишок придумал под влиянием Маяковского...
 Зина:
 Интересно... Прочти.
 Игорь:
 Вот, послушай…
 ( нарочито кашляет, как - будто готовится к декламации и улыбается ):
 Я хочу быть понят моей любимой,
 А не буду понят - вслед
 Прозвеню я метелью и вьюгой,
 Заметая следы под снег!
 Как тебе стишок?
 Зина:
 Ну, ты, как Маяковский, молодец!
 Ладно, буду завтрак готовить. Люда, ты где?
 ...
 ( говорят по - английски )
 Смит:
 Джон, по лесу в сторону склона идёт отряд лыжников, их порядком - я посчитал - девять человек.
 Джон:
 Как…, странно, должно быть только трое…
 Смит:
 Вот, что через бинокль увидел, то и говорю.
 Джон:
 Смит, автоматы у них ты видел? ( про себя ) Хотя, кто открыто с оружием сюда пойдёт нас ловить, бред!
 Смит:
 Нет, только большие рюкзаки. Похоже, это отряд спортсменов, так мне показалось.
 Джон:
 Показалось, говоришь. Хм, очень - очень странно, ведь именно сегодня, первого февраля, сюда должны прибыть трое, но никак не девять…, это же в три раза больше, о, мой бог!
 Мефью, ау, ты меня слышишь…
 Мефью:
 Да, сэр!
 Джон:
 …туши костёр, и как можно скорее.
 Мефью:
 Да, сэр!
 Джон, обращаясь к Смиту:
 Девять, ты себе представляешь… Это же нас возьмут, как цыплят, нежно так за лапки, о, мой бог! ( плюёт в снег )
 Смит:
 Ну, и какие действия, командир?
 Джон:
Наблюдать и больше пока ничего не предпринимать. Надо посмотреть, куда они пойдут, может, это простая случайность…, хотя в такой глуши… и случайность…, ну кто зимой и в медвежий угол попрёт… Явно про наши души идут, хотят нам хэлоуин устроить: напугать числом… - мы, как та бедная мышь, только в одном месте и находимся, не можем же мы костёр с собой носить…
 Смит:
 Ок!
 Джон:
 Сегодня не так морозно, хорошо, без костра обойдёмся.…, ничего, не замёрзнем.
 Иди, Смит, последи за лыжниками, может, действительно туристы. Думаю, они идут к перевалу, здесь негде им задерживаться - здесь голый склон и холодный ветер…
 Смит:
 Иду,сэр!
 ( Через несколько минут Смит поспешно возвращается )
 Смит:
 Джон, они идут прямо к нам.
 Джон:
 Да ты что! Быстро на лыжи и рюкзак на плечи. ( Джон и Смит становятся на лыжи и находу надевают на плечи рюкзаки )
 Мэфью, в укрытие и прикрывай нас. Смотри в оба!
 ( Оба на лыжах направляются в сторону группы лыжников. Поравнявшись, заводят с ними разговор. Джон говорит по - русски с лёгким акцентом )
 Джон:
 Здорово, мужики! Куда идёте, вершину собираетесь штурмовать?
 Игорь ( как главный в группе ):
 Рады видеть коллег по ремеслу! Не, это разве вершина - пупырь...Мы направляемся к перевалу, вон туда ( показывает рукой направление ).
 Люда:
 Простите, а вы - то откуда и куда идёте. Вам вдвоём не скучно в походе?
 Джон:
 Мы отстали от своей групи - догоняем. Вы лижников не встречали?
 Семён:
 Неа! Вы, наверное, устали. Мы собираемся здесь на склоне ночевать - уже темнеет, так что милости к нам на чай.
 Джон:
 Ок, придём.
 Мы недалеко поставим палатку. Догонять наших завтра пойдём. До встречи!
 ( Уходят на лыжах в сторону и, когда не стало видно группу лыжников, повернули в свою сторону. )
 ( говорят по - английски )
 Джон:
 Они собираются ставить палатку прямо на склоне, они, видимо, того… или блефуют…, короче, если агенты там есть, то они себя никак не проявляют.
 Смит:
 Так что будем делать? Уйдём…?
 Джон:
 Не знаю. Тревожно всё это, явно не по плану. И группа просто огромная…, а представь, что все чекисты…
 Смит:
 А если всё не так?
 Джон:
 А если…, зачем на склоне палатку ставить, если лучше в лес уйти, разве не так.
 Смит:
 Так, Джон!
 Джон:
 Смит, уйти мы уже никак не можем, увы!
 Смит:
 Почему?
 Джон:
 Потому что засветились луной в ночи - куда ни кинь взгляд, а всё видно, ужас!
 Смит:
 Не понял.
 Джон:
 А тут и понимать нечего, всё понятно: или они нас уже сфотографировали, или…, а вот это целая проблема - не исключено, что в их муравейнике есть художник с отличной памятью: нарисует наши рожи - что сфотографирует, ты себе это представляешь?
 Смит:
 Думаешь?
 Джон:
 Уверен!
 Смит:
 И что из этого следует?
 Джон:
 А то и следует, что их нельзя теперь отпускать, понимаешь? Нельзя!
 Смит:
 А как семерых молодых - здоровых ты собираешься не отпускать?
 Джон:
 Мы их удержать не сможем, это правда. Но на что у нас автоматы, пистолеты…, только для отпугивания воробьёв, нет. Вот страхом смерти и будем удерживать, так то!
 Смит:
 Джон, ты собираешься их посадить на снег и так удерживать…, это в такой - то глуши! И что потом, ну, будут сидеть и что…?
 Джон:
 Не знаю, но отпускать их нельзя, понимаешь, нельзя! А что с ними делать, пока не знаю. Мэфью, бери бинокль - наблюдай за туристами."

Пётр вынул изо рта жевательную резинку, двумя пальцами прижал её под полку стеллажа и уткнулся опять в книгу.

" ( после того, как незнакомцы ушли )
Игорь ( обращаетcя к Семёну ):
Семён, ты, конечно, самый старший среди нас, я тебя уважаю, но в отряде командир я… С чего ты взял, что мы будем здесь, на склоне, ставить палатку. Наша задача - уйти за перевал, а не торчать здесь.
Семён:
Игорь, никто не оспаривает твоё лидерство, но если Александр не может дальше идти…, ты же его на себе не понесёшь!...
Игорь подходит к Саше:
Саш, с ногой - то у тебя что, болит?
Саша:
Агась, Игорёк, болит. Не могу идти, надо отдохнуть. Завтра, думаю, будет лучше.
Игорь:
Хорошо, тогда возвращаемся к лабазу - там поставим палатку.
Семён:
Игорь, ты разве не видишь, что Александр не может идти, давай прямо здесь ставить палатку. Снега хватает.
Игорь:
Ладно, тогда конец пути на сегодня. Ставим палатку.
…
( говорят по - английски )
Мэфью:
Сэр, плохая видимость, но, похоже, палатка поставлена.
Джон:
Всё, пошли и как можно быстрее. Их надо застать врасплох, благо метель метёт.
…
Смит:
Джон, у палатки, похоже, две женщины.
Джон:
Так, сейчас к ним и прикладами по лицу, голове, телу…
( Трое вооружённых на снегоступах подскочили к ничего не подозревающим женщинам и начали их избивать прикладами автоматов. )
Мэфью:
( переходит на русский язык )
Дура, чего нож схватила, давай сюда.
( Мэфью стал ударять прикладом по рукам и выбил нож из рук женщины. Нож, выскочив из зажатой ладонью ручкой назад, порезал ладонь. Кровь брызнула на снег. Женщина вскрикнула  от боли, схватила раненную руку и осела на снег.)
Джон:
( говорит по - английски )
Похоже, с ними всё - овечки в стойле. А теперь ко входу в палатку.
( переходит на русский язык )
Эй, ребята, давай на виход, вас женщини ждут.
( Каждого, кто выходил из палатки, вооружённые люди ударяли  прикладами по голове, лицу и, прикрывающей голову, руке. Вся группа туристов, избитая, стояла перед тремя, вооружёнными автоматами, людьми. Ещё недавно они радушно общались, а сейчас они находились по разные стороны жизни… )
Джон:
( обращается к туристам по - русски )
У меня к вам просьба: все дружелюбно снимем куртки… Чего стоим?
Игорь:
Вы что…, вы кто? Почему мы должны вас слушать, почему на морозе мы должны…
( Сильный удар свалил его в снег )
Джон:
Слушай, здесь командую я, а ти…, ти… Снимаем куртки, жду.
Смит:
Снимаем!
( Туристы с неохотой, вынуждено, снимают куртки и оставляют на снегу рядом с собой. Семён и Николай, находясь с краю группы, после снятия курток, решительно отходят в сторону и, не слыша окриков в свой адрес, смелеют и на расстоянии, под сумраком, наблюдают за развитием событий. Лёгкая паника с откровенным страхом сковывает их волю и не даёт им возможность поискать выход из опасного положения. )
Джон:
Хорошо! Сейчас снимаем тёплие куртки и на снег. Никто не пострадает, кто виполняет мои команди.
( Все, кроме двоих, которые наблюдали ситуацию со стороны, безропотно сняли и ватники. Для чего надо было раздеваться, никто не понимал. Шок и страх сковал мыслительный процесс группы. )
Джон:
Ок! Сейчас снимаем обувь…, бистро!
( Один из туристов, Рустем, нагнувшись, стал снимать обувь и когда снял один валенок, неожиданно в снегу увидел нож, лежавший лезвием в сторону незнакомцев. Решение пришло мгновенно: атаковать, не дать себя и других унижать, пользуясь оружием… Он схватил нож и бросился на ближайшего незнакомца. Снег не дал ему бросится с неожиданностью гепарда, он замедлил его бросок; все усилия оказались напрасны. Слева Рустем получил удар ногой по голени, очень чувствительной к ударам из - за отсутствия мышечной массы и, как следствие, близости кости. Боль мгновенно вошла в мозг и вернулась обратно. Второй удар по этой части ноги окатил тупой болью и заставил Рустема осесть в снег. Тут же слева удар прикладом автомата по голове стал неприятной неожиданностью. Всё поехало и поплыло: удары кулаками по лицу почему - то не казались болезненными. Удар в нос он ощутил, как если бы снежком попали по носу, а кровь из носа, как таяние снега. Как что - то очень далёкое слышалась незнакомая речь, редко перебиваемая то короткими фразами мужских голосов, то женскими вскриками. Через секунды Рустем провалился в яму бессознательного: всё исчезло...
" …поднимите его " - приходя в сознание, Рустем услышал мужской голос с акцентом. Как - то сразу Рустем понял, что " его " - это о нём. )
Джон:
Эй, ти ( обращается к Игорю ), что в руках…?
Игорь:
Рубашка, тапки…
Джон:
Вибрось…, туда ( показывает рукой в сторону склона ).
( Игорь выбрасывает свои вещи )
Джон:
Так, все идут вниз, туда ( показывает рукой направление )
( Все туристы, кроме двоих, идут от палатки вниз по склону. Через некоторое время двое присоединяются к группе )
 
( говорят по - английски )
Джон:
Всё, ушли. Будем ждать, когда они замёрзнут. Без тёплых вещей далеко не уйдут. Мэфью, бери фонарь, подсвечивай. Смит, собираем вещи туристов и в палатку закидываем. Надо, чтобы создавалось впечатление, что туристы сами оставили свои вещи. Обувь туда же. Так, Мэфью, обыщи палатку.
Мэфью:
Да, сэр.
Джон:
Мэфью, глянь - ка фотоаппараты… Нам нужны марки… Смит, что так палатка низко. Поставь лыжную палку по центру.
( Смит берёт лыжную палку, сделанную из бамбука, и ставит по центру палатки. Палка оказывается слишком длинной. Смит ножом начинает её укорачивать. )
Джон:
Смит, бросай это занятие. Иди в конец палатки, сделай прорезы и наблюдай за туристами. А я здесь сделаю прорезы. Главное, чтоб нас не застали врасплох.
( Через некоторое время )
Смит:
Джон, похоже, туристы за деревом костёр развели. Так они никогда не...
Джон:
...вижу! Резвятся мышки… ( растянуто с улыбкой произнёс эту фразу ) Придётся туда идти. Мэфью, как успехи?
Мэфью:
Оружия нет. Вот два необычных фотоаппарата.
Джон:
Ок! Закинь в рюкзак, потом изучим. "

- Библиотека закрывается, молодой человек! - Пётр неожиданно услышал женский голос за спиной. Он оглянулся и увидел джемпер, выпирающий двумя бугорками в районе груди. Невольно, как - то сами, глаза поднялись вверх и Пётр уткнулся прямо в глаза говорящей, немного увеличенные линзами очков с огромными оправами коричневого цвета. Работница библиотеки сверху вниз смотрела на него. Петру стало не по себе: он представил, что это огромная стрекоза смотрит на него. -...уже иду - неожиданно пролепетал Пётр и удивился этому. - Да - да, приходите завтра.
 
( Языкотряс:
Ну что, замечательно - потому что по теме все, казалось бы, неточности. Я бы сказал, намеренное замыливание читательских мозгов. Характер героя схвачен верно. А это отвечает нашей писательской задачи - бесстыдно лягаться лживой кобылой.
 
- Языкотряс, думаю, не стоит направлять нашего героя опять в библиотеку.
 
Языкотряс:
Ну хорошо, тогда куда же его послать. Может, на все три буквы...
 
- Уже посылали и не раз... в студенческие годы. Он птица пёстрая ещё та!
 
Языкотряс:
Ладно, гулять так гулять, пусть гуляет. Всё равно историю не исправить - что было, то...
                не изменить никак, что должно,
                Происходить - произойти.
                По барабану, правду сложно,
                Точнее, просто невозможно
                Вот так за шкирку её взять...,
                Эт не носки внучку вязать,
                И до нуля подсчёт свести.
                Читатель, слушатель так долго
                Всё ждал, когда же рифма " ти "
                Сомкнётся ключиком в замке.
                Читатель, это только рифма,
                Пустой, не значащий предмет.
                Так, для ушей отрада - нимфа;
                Для глаз отмычка - этикет.
Забавно, право же, читатель, скажу на ушко, чтоб писатель..., ну, этот, что сидит в тени моих стихов - скрижалей мыслей, я рифмы подбираю... Плевать на смыслы, если есть в концовке рифмы. Ну какого чёрта, не знаю: право... или ложно, причём тут нимфа, если ухо только слышит - нимфа же не звук, ведь так..., так нет же, вот, вставляю " нимфа " и клею намертво..., мастак! Зато красиво, плавно, нежно звучит мой стих: за строчкой строчка, а рифма только выставляет в концовке точку, мол, место занято - погодь!
 
- Ты о погоде?
 
Языкотряс:
Да нет, хотя и о погоде внутри стихов, когда рифмованная размазня, той самой, что и у меня, кашицей мажет смыслы мысли, а выдаётся, - не приведи господь, уж если и выдаётся, то только в день базарный для покупателей, их кошельков, их ртов, разинутых варежками, мол, налетай - халявный день, бери по - больше! - за гениальное творение, равных которому в свете не сыскать! Ах, какое чудное стихотворение! ( да - да, не забыть про восклицательный знак - цаплей стоит в тексте - воде да мутную рыбку высматривает - какое ему дело, куда его ставят ) Ах, что за прелесть! Какие интересные рифмы..., а то, что ничего в голову не приходило поэту, читатель даже не подозревает, он то думает, что это причуда поэта, а поэту вымучить что - то другое было не могём, вот и вымучивал, что могём, уже о смысле писания не думая, во как! А потом за каждым углом орут, не жалея бескостный язык, что, мол, это новое слово в литературе. Гений, титан рифмы стиха, папа римский, наше новое всё и вся ( да - да, и восклицательный знак не забыть, эту тюбитейку папы римского ) ! Ух, разошёлся я не на шутку, пора вернуться к стиху, а то, чего доброго, читатель про него уже забыл. Итак, сори, продолжим.
                Да, ключ в замке стихотворенья,
                Поэмы, прозы, басен, песен,
                Основа мысли, чувств сплетенья,
                С глаголом неба сотворенья!
                Вот что такое ключ стиха,
                А рифмы так хи - хи, ха - ха.
                Созвучье - звук в стихе уместен,
                Он украшенье, позолота.
                Да, рифмы звук для уха лестен
                Порой, чего греха таить!
                Ну что ж, мы отвлеклись немного,
                Ушли в неверный поворот...
...сейчас, подожди, закончу, остались две строчки, тогда и спросишь...
                Эй, руль, крути колёса на дорогу,
                Поедем дальше в прозу, вот!
                Уткнёмся в глыбу предложений,
                Скалой из мыслей состоящей.
                Слюда в скале - часть откровений:
                Сюда к скале их ходят тени,
                Без рифм, размеров - просто так.
                Как альпинист использует верстак...
                Так столяр стул творит стоячий
                Верёвкой, ледорубом..., да.
                Читатель, вспомни, ложь лишь зрячей
                Бывает. В слове " предложенье "
                Сидит, ты видишь, ложь. Трясину
                Остерегайся - предложенье
                Затянет чёртиком в лож...бину,
                В болото ложного виденья.
                " Уткнёмся в глыбу предправдений " -
                Читатель, это ж чушь..., корова!
                Хотели правды - приведений
                Лишь получили сновидений...
                Верстак пусть столяр получает,
                А альпинист своё, что знает.
                Пусть будет " предложенье " снова,
                Пусть смыслы правят, да, и правят,
                Как словоздания основа!
-...так...
                Сейчас, ещё чуток...
- Опять...
                Погодь, ещё четыре строчки,
                Нет, три уже - и я готов.
                Читатель, вспомни, кроме точки
                Есть текст, контекст, подтекст у слов.
 
- Языкотряс, а что ты написал в стихотворении, нет, не в этом, а в том, которое начинается строчкой " то смеюсь, а то порой заплачу ", что наш герой уже вспоминает, как он знакомился, будто бы он уже в некоем более старшем возрасте, чем сейчас?
 
Языкотряс:
Эээ, так ему всё равно это предстоит, вот и написал, как некую судьбу, которую нельзя изменить. Что написано, тому и быть. Вроде как матрица жизни, как некая " запись " в генах. Да и не писал я, что это он говорит. Но читатель должен именно так понимать, как ты это понял. Хе - хе! И ещё.
                Да, наш герой не ангел, верно...
                Читатель, слушатель, постой,
                Не стоит так уж волноваться,
                Попей водички, прогуляйся...
                Отмоем, соскаблим слой краски
                И в люди выведем в конец.
                ...не сукин сын, не молодец,
                Но в будущем, как знать, похоже
                Увидим ангельскую рожу!
 
- Ясно!
 
Языкотряс:
А раз ясно, тогда продолжим наше сочинение..., как в школе! )
             
" Эх, рыбка, давай цепляйся, вот видишь червячка, он такой вкусный, ну, ешь его... Да она не такая дура - есть свою погибель. Вот если бы поймать рыбку с золотой чешуёй - она бы мне и хоромы дала, и властью одарила..., все мои желания исполнила ( кашляет ). Что - то я закашлялся, этак можно всю рыбу распугать, а мне ещё надо желания исполнить: хочу стать президентом на все сроки, хочу монархом стать, указы шить нитью золотой, быть всё и вся, жить во дворцах - не хуже королей - царей..., во как размечтался! Надо бы закинуть невод..., а то на крючок много ли золотых рыбок выловишь... Правда, если много желать, можно и фигу в кармане обнаружить. Вот тебе и рыбка - как - ошибка! Ладно, хорош удить, пойду - ка лучше домой, может, что на полотне изображу. "
               -
Художник у себя в квартире, где все стены увешаны его картинами.  На одной из них изображён мужчина с тенью от солнца на стене. И на этой стене в картине висит картина " Пивная ": трое молодых людей сидят за столом, у кого - то большая рифлёная по стеклу пивная кружка, окрашенная на половину желтоватым пивным цветом,   стоит перед ним на столе, а у кого - то такая же в руке. Четвёртый стоит спиной к зрителю, держа в руке пивную кружку за большую стеклянную изогнутую ручку. Трое устремили на него взгляд.
Художник включает телевизор. " Так что у нас по телеку идёт, сейчас посмотрим.
А, новости, так, а здесь чего..., мультяшки детям..., крутим дальше. О, какой - то фильм, смотрю. ( Через некоторое время после начала просмотра фильма ) Ну надо же, так это чистейшей воды сатира..., да - да, вот почти вылитый Сталин...: френч, усы, его фразы... Получается, кино сняли во времена развенчания культа..., да - да, именно так. Говорят, фильм снимали в Крыму. А осёл - то... И как раньше я этого не замечал... Вот так смотришь, смеёшься, а самой глубинной сути - то и не замечаешь, смотришь как комедию, а ведь это высмеивание, развенчание... Почти Салтыков - Щедрин! "
               
          ...отчего же, когда мы в постели,
          ...не смейся же, в самом деле,
          всё в рифму, в рифмы ложится...
          А когда мы сидим за столом,
          Проза, как - будто бы костолом,
          всё... - так бывает - ломает и гнёт...
Знаешь, постель постели нам тогда на столе, и может быть... или будет, проза и стих, соединив нас в объятьях, прозостихом любовь разбудит, закрутив узлом в телесных страстях, в поцелуях.
...давай, разбуди его нежно,
               он этого хочет -
               это же лучше,
               чем рука его       ,    
в общем, ты понимаешь, улыбка твоя намекает на это..., но что же  я вижу: твоя рука так и лезет, дрожью желанья твои выдаёт... -
          вот почему я целую,
          a он же     ,
" да, да, ещё, ещё, глубже, смелее... " - ты, стоная, просишь - зовёшь то ли меня, то ли его -
          вот как прекрасна постель на столе -
          проза и стих... - страсть и любовь,
          всё здесь сошлось в единстве, о ле!
          Так да здравствует ложе любовных рабов!
Художник делал последние мазки, то отходя, любуясь тем, что его кисть наследила, бегая туда - сюда по холсту, то возвращался и делал кистью новые мазки, не забывая предварительно искупать кисть в краске на палитре. Голубое небо и ничего лишнего! Глубина голубизны достигалась тем, что местами небо затенялось тёмно - голубым цветом. Внезапно художник услышал звук самолёта... где - то за окном. " Да, именно самолёт - он придаст дополнительную глубину, ощущение воздушного пространства. " Художник мастихином стал мазать нечто маленькое чёрной краской,  и только отойдя от полотна, можно было, увидев, понять, что это спортивный самолёт с винтом на носу. Через некоторое время художник кисточкой нанёс на некоторые места самолёта белую полупрозрачную краску - самолёт неожиданно стал отбрасывать солнечный свет, настолько реалистично он выглядел на фоне голубого неба. Затем он написал на полотне белую дымку, которая шлейфом тянулась за самолётом, закрутив кисточкой белую краску...
           ...всё, уже не сдержаться - руки твои
           в дрожь и в трепет бросают меня;
           и дыханье уже ускоряет свой темп,
           телу в такт придавая движенье вперёд,
           чтобы тела достигнув, податься назад -
           так волна на песке, распластавшись,
           прочь уходит, чтоб ринуться снова вперёд,
           белой пеной укутав песок...
" Да - да, пожалуй, море, песок, волна, уходящая с него и оставляющая пену, будет интереснее..." - подумал художник. Он мастихином стал писать песок внизу и чуть правее на полотне, смешав заранее на палитре нужный колер. Потом мастихином, предварительно тряпкой вытерев его от краски, смешал на палитре в нужной пропорции и с задуманным цветом новую порцию краски и стал этим же мастихином прописывать воду. Через некоторое время на полотне уже было море, песчаный берег с ползающей с него воды и оставляющей на нём тонкий слой пены, как некую невидимую сущность отступающей волны. Время от времени художник брал кисточку, давая мастихину отдохнуть от благородной миссии в создании некого нового пространства. Самолёт с дымкой за ним превратился в балку, торчащую из воды, от которой тонкой струйкой отходила водяная белая пена. Художник прижал палец к нижней части балки и плавным движением провёл его с краской вниз прямо в воду, так создавая отражение балки в воде. Затем мастихином процарапал линию касания воды и балки.
          Дорогая, любимая, нежная, светлая,
          Всё прошло, ничего не осталось,
          Да, от чувств, отношений и страстных желаний...
          Скоро утро в кармане и день принесёт,
          Скоро вечер у утра карман изорвёт,
          И опять ночь желания наши вернёт,
          До утра оставляя нам нежности лани,
          Поцелуи и губ, не познавших усталость,
          И смятенья страстей, как на красном да белая...,
          Дорогая, любимая, нежная, светлая!
- Дорогой, мой муж, маленькое мо...ре, доколь у нас рок, несожённый огнём жизни в пепел, благоволит нам, нашей маленькой семье... - нашёптывала жена своему мужу.
- Скоро у нас будут детишки..., ты хочешь, ждёшь их? - в ответ муж шепчет жене.
-...
 
" Да, вот нечто я написал красками, кистями..., можно сказать, родил... на пустом полотне. Ничего не было - и вот пожалуйста - есть, существует; может влиять на умы, чувства, эмоции. А ведь было всего лишь белое пространства холста... Мой мозг нечто определил, а руки с кистью и краской это определение изобразили. Забавно! " - думал художник, держа всё ещё кисть в руке. И "  это " может быть самостоятельно, переходя из мозга в мозг,  заставляя мыслям рождаться посредствам глаз. Глаза сканируют образ, мной придуманный и на холст положенный, и передают картинку в мозг смотрящего. Получается, мысли, рождённые в моей голове, размножаются посредством картины, в которую их я вложил.   Если не моя работа, никто бы никогда не узнал о моих мыслях.   Мозг заставил меня перенести на холст его язык, чтобы так донести информацию о себе, своих умственных конструкциях. " - продолжал думать художник. " Ничего нет, чтобы руками потрогать,   а множится как нечто материальное... Сколько лет пишу, а всё удивляюсь и радуюсь изображению, ей богу, как ребёнок! Да, в детстве я много удивлялся, что поверхность плоская, как фанера,  а изображение живое, объёмное, хотелось просто туда войти,  побыть там. Пространства нет, а мозг его определяет как реальное. Интересно, а реальное пространство мозгом может определяться как фанерное... Не знаю, не уверен, ведь даже если смотреть только на стену, то всё равно среда вокруг ощущается объёмной, даже если её не видишь. Хотя... всё зависит от того,    как смотреть. Вот " Чёрный квадрат ", он чёрный... ( кашляет ),  если смотреть на чёрное поле, а если смотреть на белую часть картины, то вдруг ловишь себя на мысли, что видишь светлую раму,   а чернота - это пространство в глубине рамы. Получается, что эту картину можно назвать и " Белая рама ". Она как бы переливается: то чёрное поле, то белая рама.
               Да, написать, намазать холст
               Цветными красками, кистями.
               А где - то, может, мастихином
               Соорудить из красок нечто...
               Вот тут, пожалуй, пальцем можно
               Разок другой смахнуть слой краски,
               Придав поверхности лица
               Как - будто бархатистость, нежность;
               Или с предмета пальцем в воду,
               Снимая краску, провести...
               Ага!
               Глаз зрителя взять провести,
               Пусть думает, что отраженье
               Предмета видит в водной глади..."
 
                ( ...герой наш как обычно кашляет, -
               вы ж понимаете, читатель,
               художник нужен нам живой,
               а не какой - то там сякой:
               то ль в доску пьяный, то ль немой...
               Ну, хорошо,
               пускай он просто воду выпил,
               налив из чайника в стакан -
               не всё ль равно, читатель, нам,
               что мастер делает, творя;
               по правде, честно говоря,
               нам дела нет какие страсти
               обуревают человека,
               когда мы видим, держим что - то,
               что он для денег смастерил...,
               а если мастер сматерил,
               ругаясь, бросив в угол кисть,
               мол, на холсте не так легла,
               нууу..., скажем, некая фигня -
               пусть будет полутень, наверно;
               и что из этого, картина,
               теперь как - будто не нужна...;
               читатель, ну же, согласись,
               нам дела нет, что там художник
               лепил на холсте, бросив кисть;
               мы просто хлопаем на бис:
               " ах, посмотри, как полутень
               легла вон там, заполнив бреши! ",
               а то, что мастер проще, легче
               не мог, не смог, швырнув кисть в угол,
               откуда знать нам, видя чудо!
               Я не представился, читатель,
               Нет - нет, я не преставился, отнюдь,
               Языкотряс..., да - да, как прежде,
               Как прежде было, в этом суть! )
 
- Ну вот, картина как - будто готова - больше добавлять нечего - произнёс вслух художник. Через девять месяцев ему всё - таки удалось на рынке продать свою картину. Это был коммерческий успех, дитя упорных трудов. И пусть деньги были небольшие, можно сказать, бедненькие, но сам факт продажи его окрылил.
 
              ( Ух, продвигаемся по тексту:
              За предложеньем предложенье,
              Стих за стихом, как если б с грядок
              Морковку, подмороженную чуть,
              Собрать... пяток другой историй
              И выдать за товар как - будто новый.
              Да, труд писательский такой...
              Пускай читатель разберётся
              Старьё ли это или ново.
              А там, глядишь, ещё найдётся
              На книжку целая обнова!
              Писатель - тракторист, таксист
              То пишет - пашет, то подвозит
              Историй на листе, экране.
              ...нет - нет, читатель, он заране
              Не выдаёт своих секретов,
              Иначе, что тебе читать,
              Коль в курсе ты, что происходит,
              Точнее, как тебя разводит
              На пять копеек тот, кто пишет...
              ...читатель, тсс, давай - ка тише,
              А вдруг писатель это слышит...
              ...чего не скажешь ради рифмы,
              Вот и читателю досталось!
              По рифме можно вставить " малость ".
              Вот так, читатель, продвигалось
              Всё то, что ты уже прочёл.
              А сколько же ещё осталось
              Не пахатных, не подвезённых строк!
              О, если бы ты знал, читатель,
              О, если б одолеть их смог!
 
- Хотелось надеяться, что читатель погрузился с головой в наше произведение.
Я тоже забыл представиться. Ну что ж, к вашим услугам, дорогой читатель, Прозаик. Я, знаете ли, пишу серьёзную прозу. Рифмы не подбираю, там, типа, " тень легла - лень..." одолела, наверное. У меня всё строго по правилам языка. Я, знаете, в рифмы - бирюльки не играю. Уж если пишу - топором дрова колю. Всё у меня строго и сурово.   
 
                ...дрова - дровишки...
               каждому по книжке...
               Если проза лишь дрова,
               То стихи - нос топора:
               Рубанёт разок по прозе -
               Вот вам шип от бедной розы.
               Ох, замучили её
               Рифмами - мороз по коже,
               Сколько можно рифмовать,
               Не растёт зимою, чу!
               Пусть подружится отныне
               Роза с рифмою " хочу ".
               Что ж, вполне, пожалуй, складно...
               Не доволен чтец, да ладно.
               Вот логичный аргумент,
               Ведь " мороз " как рудимент,
               Как аппендикс стихотворный:
               Да," морозы - розы " - стих блевотный,
               Сколько можно повторять!
               То ли дело " хочу - розы ",
               Ты, читатель, новизну,
               Видишь - нет, уже везу.
               Вот смотри - суди, читатель,
               Розы как текут в " хочу ":
               Итак, приходит некий господин
               К условной даме - страсть как нежной,
               И парит ей... там комплимент,
               Как хороша она - красотка...
               И как он жизни днём с огнём
               Никак не сыщет - ночь да тьма,
               И что она его фонарь...,
               Нет, не под глазом, - прямо в сердце,
               В таком пылающем: страсть - буря!
               Ну, и, естественно, букет,
               Тут прямо ей суёт, как веник.
               Тот веник весь из роз - мимоз
               Духами так благоухает,
               Что устоять никак не можно -
               Так господин предполагает.
               А наша, знаете, красотка
               Ему в ответ мычит: " Хочу... "
               Наш господин пылает пуще,
               Как, знаете, там куст и кущи,
               Не каждому дано услышать 
               Заветное " хочу "..., вот так!
               " Хочу " - мычит она коровой,
               Ах - ах, как голова кругом пошла -
               " Хочу "- так значит будут тренья
               И соловьиные там трелья...,
               Уже готов, уже лечу! "
               Наш господин уже готов
               Предстать пред дамой своей нежной,
               Скажу на ушко: без трусов...
               Ого, прям океан безбрежный!
               Прям натиск - буря, ураган,
               Метель - да - вьюга, шторм мятежный!
               " Хочу, чтоб вы убрались прочь! " -
               Услышал господин небрежно.
               И покатилось колесо
               Автомобиля..., нет, судьбы -
               Фортуны так неспешно.   
               Вот так день не сменила ночь,
               А сколько было представлений,
               Как будет всё и вся; видений
               Там прошмыгнуло в голове.
               А тут веслом по нежным чувствам:
               " Подите прочь! " - конец всем буйствам,
               Конец мечтам, конец всему!
               Прям искры сыпанули прочь
               Заместо слёз из глазок...,
               Вот так, расскажешь даме сказок...
               И до утра день сдвинет ночь,
               А там за утром день... и снова
               День, день - за словом слово,
               Таков закон созданья текста,
               Так булки лепятся из теста,
               Так стих и проза полнят место...
               Так рифму мы " морозы - розы "
               Из текста тащим, как занозы;
               Как - будто бы изюм из теста,
               Так гоним рифму прочь из текста.
               Всё, вопрос исчерпан - едем дальше.
               Продолжим тему мы без фальши.
               Расскажем, что там впереди,
               Как чувства может бередить.      
 
- Да, в прозе таких проблем нет. Проза как - будто кажется проще, легче. На самом деле, это не так. Вот стихотворение как бы не написали, а всё ж рифма может прикрыть какие - то погрешности, а проза совершенно голая - ничто погрешности не прикроет. Потом, стихотворение пишется в одном ритме, это как - будто рельсы, по которым стих, как вагонетка, едет и едет. Проза же по своей природе аморфна - преодолеть эту аморфность, сохраняя смысловую структуру, порой не так просто. Текст может просто расплыться жижой, рассыпаться горохом на полу - иди потом собирай.
Языкотряс, пора нам двигаться дальше, ты не находишь, тебе не кажется. Пора продолжать сюжет. А то, чего доброго, читатель заскучает, зазевает.
 
Языкотряс: 
               От чего же, нахожу.
               Вот поэтому спешу,
               ( мне отнюдь не кажется ),
               Написать сюжет стихами
               Без пера, а лишь руками
               На экране гаджета...
 
- Вот и хорошо. Вернёмся к нашим героям. Эх, хочется замостить такой сюжетик, чтоб всё бурлило и клокотало.)
 
 
 
( Языкотряс:
Так что у нас в межскобковом пространстве?
 
- Пока нет ничего такого, что потрясло бы наше мироздание.
 
Языкотряс:
Эт хорошо сказал: наше мироздание. Мы как бог: многое - одно, два как единое - творим и создаём пространство, мир - он есть и нет его...
 
- Не понял, как так " он есть и нет его "?
 
Языкотряс:
Нууу, вот смотри: читатель, когда читает, погружается в некое пространство, мир и там его проживает. А когда читатель через несколько страниц в другой сюжет свой погружает мозг, то предыдущий мир как - будто умирает - исчезает, лишь только в памяти читателя хранится. А если читатель хочет снова погрузиться в предыдущий мир, то он опять читает, погружая мозг в то, что уже читал, - и мир опять живёт, опять он есть.
 
- Ага, понятно.
 
Языкотряс:
Да, мы, потирая руки, созидаем мир, мы душу вкладываем в вымыслы, о боже! Наш мозг мысль сложит в некую конструкцию, и мысль, как бог, творит всё сущее.
Что ж, давай - ка пролетим - пройдём по нашим вымыслам, что мысль, родясь в мозгу, слепила.
...ну, смелее открывай же дверь...
 
- Да как - то боязно...
 
Языкотряс:
Не бойся, это только мир, который мы с тобой придумали - творили, подобно богу. Ну же, открывай.
 
- О, боже, вот открыл и тут же хлынула вода, такая чёрная... Не утонуть бы...
 
Языкотряс:
Что ты, разве можно в собственном вымысле утонуть.
 
-...ого, какая ночь! кругом вода..., луна на чёрном небе и лунная дорожка..., вон корабли идут в ночи...

Вдохновение 
 
Вот корабли идут в ночи,
Идут поближе к горизонту.
Вот лунная дорожка,
Скользящая от арьергарда к фронту.
В ночи, в кромешной темноте
Скользят они по волнам,
Как - будто бы степные псы
Или подобно волкам.
По чёрной с волнами поверхности
Скользят большие корабли.
Дорожка лунная для верности
От арьергарда к фронту
Белесые раскинула ковры.
Чем ярче - ближе к горизонту.
Идут во тьме большие корабли.
А кажется как - будто грабли,
Дорожку лунную ворочали - мели,
Сверканье оставляя на поверхности...
Идут большие корабли
В ночи поближе к горизонту.
За горизонтом в небе чёрном
Луна огромная идёт,
Как - будто некий идиот
Взял ножницы и вырезал по кругу
На чёрном небосводе некую дыру
Так, вырезал для верности...
А там, в дыре окружности,
Там некий яркий Мир
Горит и плавится, с наружности
Луной как - будто бы горит...
И плавится в своей окружности.
Идут большие корабли,
Носами режут воду, тьму...
Идут и режут, так, для цельности,
Тьму моря, воздух чёрный
У всех для вида на виду,
Кто видит через ночи тьму
На небе полную Луну,
Как некий мир, так аккуратно
Порезанный по кругу..., ладно,
Пусть корабли плывут в ночи
Пусть режут носом калачи
Воды бурлящей рядом с носом,
Как - будто летом сенокосом,
Как - будто бы косой так косо
Срезают пласт воды в ночи.
Идут куда - то мимо ночи,
Идут во тьму, Луной побрезгав.
Тьма поглотит те корабли,
Их след в ночи навечно срезав.
Мир некий круглый, средоточье
Всей яркости ночного моря,
Горит и плавится, дорожку
По морю стелет, корабли
Дорожку режут на куски,
Чтобы потом..., нет, сразу, да
Дорожка вся слилась как прежде
С Луной, прорезав ночь в пространстве,
Чтобы большие корабли
Шли в ночь в надежде, что они
Придут в порты своей приписки
Когда - нибудь, не будь когда
Вот этой лунной яркой дрожки,
Дорожки, к слову говоря.
Идут большие корабли,
Слова как - будто словаря,
Одолевая будто риски
Вот этого стиха:
Размера, ритма и метафоры, пожалуй,
И слов тяжёлую телесность,
И вымысла легчайшую небесность,
И предложений путаность верлибра - ветерка.
Всё - всё здесь взято из стиха,
Из вымысла, из под пера..., из гаджета экрана.
Лишь только..., да, пусть честно будет ,
Огромная Луна на чёрном звёздном небе
В окне моём воображенье будит
О море ночью, кораблях...,
И о дорожке лунной среди сплошной тьмы - черноты,
Как мне представилось на днях,
И вот сижу - пишу, смотрю на полную Луну,
Стих сочиняю, чтоб сказать: " Исполнились мои мечты...! "
Я сочиняю стих, я вымысел в реальность низвожу:
Вот море ночью с кораблями, - пожалуй, короб мой с вещами,
А лунная дорожка - свет за окном от фонаря,
Не первый год он освещает пространство моего двора...
Луна..., да вот она здесь за окном...
О, стих готов, я спать пошёл.
Всё остальное же потом.

- Ого, какая - то пустая квартира... Тихо - то как! Никого!
 
Языкотряс:
Да - к, что ж ты хочешь, как придумали, так и слепился нами вымышленный мир.

*** 
 
...стоит в лужу...
...стоик в стужу...
...так..., так - так...,
...логике и я там в такт...
...роза...Вечность...нелюбовь...
...стол...окно...бутон...как в тире...
...та-та-та...в пустой квартире...
...всё...конец...он говорит...
...погремушкой крутит...
...изнемог и стих...
...да, стих...
...стих...
 
- А что дальше, друг - приятель,
Как событие стиха
Развивалось...
 
Языкотряс:
Было тихо и смиренно,
Как на кладбище. Тиха
Атмосфера отношений.
Словно стук да стук, так дятел
Ствол долбит..., часы на стенке
Так секунды отбивают,
Зная, что часы чтоб сдвинуть,
Надо, чтобы развивался
Шаг минуты к часу в такт...
Вот тогда, пожалуй, стоит,
Стоит в лужу посмотреть.
Стоик в стужу - точно также
Стоит Вечность...
 
-...что там Вечность...?
 
Языкотряс:
...в ней узреть!
 
- Эт, пожалуй, будет складно:
" посмотреть - узреть ", изволь.
Хрен да редька, сахар - соль.
Там в такт логике и я
Что - нибудь присочиню:
Поцелуи, розы, ню...
Хорошо, мешать не буду.
Сочиняй, я помолчу.
 
Языкотряс:
Ну, тогда с конца начнём:
Мысли в кучку соберём...
Расположим мысли в строфы,
Перекрёстный приговор -
Через строчку, словно вор,
Лезет в фортку - в дверь потом... -
Зарифмуем, пусть полегче
Стих запомнится, качели
Так идут в такт вверх и вниз.
 
- Что ж, послушаем стих, плиз.
 
Языкотряс:
 
          Роза
 
Тихо в комнате, лишь стуки,
Словно ствол долбит наш дятел,
Час сменяет час, как руки,
Стрелки. Циферблат - ваятель

Времени, пространств квартиры.
Вот диван, а рядом стол
На линолеуме - в тире
Или как с шарами - в бол.

На столе мы видим вазу -
В перламутре все бока.
Роз букет ещё ни разу
Не тревожила рука.
 
К вазе жмётся бутон розы,
Наклонившись слишком низко.
Остальных цветов же позы -
Строй солдат..., ну, в общем, близко.

Тихо в комнате. Вот шкаф... -
Шкаф стоит, прижавшись к стенке.
А на спинке стула шарф
Изогнулся лентой клейкой.

Вот двухрамное окно,
Свет идёт через него -
В комнате оно одно, -
Освещая заодно,

Стол и стул, диван и шкаф;
Пол: линолем, не паркет.
Свет свой взгляд ведёт на шарф
И на вазу, роз букет...

Тихо в комнате. Так тихо,
Что пространство в себя сжалось.
" Хорошо! " - и поглотило
Звуки, чтоб не разбежались.

" Ты зачем сломал ту розу...,
Вон, погнулась - липнет к ваз... "
" Слушай, к чёрту эту розу,
Я куплю ещё не раз."

Тишина по всей квартире,
Никого и не бывало.
Всё недвижно, будто в тире,
Будто в комнатах подвала.

К вазе жмётся бутон розы,
Наклонившись слишком низко.
Остальных цветов же позы -
Строй солдат..., ну, в общем, близко.

Роза, что прижалась к вазе,
Поднялась, как было раньше.
Строй солдат, что был на базе,
Стал теперь ещё бесстрашней.

Тишина в квартире, тихо.
От окна дневной льёт свет, - 
Тьма ночи что поглотила, -
Вазу, стол, на роз букет...
 
Будто не было подвала,
Всё подвижно, будто волны,
Будто роза ночевала,
Слыша чувственные вздоры.
 
" Что за ночь! Твоя телесность
Эта роза..., та, что с краю.
Я тобой любуюсь, нежность
Я тебе всю посвящаю!"

Роза, та, что жалась к вазе,
Свой бутон к окну от роз
Веткой тянет, так вот к глазу
Нежность ночи вся плывёт.
 
Стол, букет опущен в вазу,
В перламутре все бока.
По трепещечьему тазу
Гладит нежности рука.
 
" Здравствуй, видишь, это я!
Вот..., букетик купил скромный...
...на, поставь скорее в воду..."
Та - та- та и та - та - та...

Вот пришли к стиха началу,
Словно лодка у причала
На волнах вниз - вверх идёт.
Так и наш сюжет плывёт
От конца к началу, вот...
 
Ну и всё же, ну и всё ж...
 
Ваза только лишь для шарма...
Шкаф притих, прижавшись к стенке.
Рядом стул - на нём нет шарфа,
Что загнулся лентой клейкой.
 
Вот диван, и там сидит,
Кто б вы думали..., мой стих.
Про начало стих гремит -
Погремушкой крутит.
" Здесь начало " - говорит,
Про концовку мутит...
 
- А букет..., букет - то где, в вазе его нет, нет его нигде...?
 
***
 
- Похоже, здесь прошёл дождь - дождём пахнет.
 
Языкотряс:
Очень на то похоже.

Дождь и Гроза 
 
Вот дождь прошёл с грозою вместе.
Дождь и гроза - брат и сестра.
Дождь шёл, гроза же громом, молнией
Гремела и сверкала, мол, ни ей
Всё электричество на месте,
Где брат идёт, как - будто Солнце - Ра,
На землю искрой серебристой
С шуршаньем белым, светом чистым
Всё испустить, на миг светистым
Всю толщу облаков тем отблеском накрыть.
Вот, что такое в дождь сестрою быть.
Вот, что бывает, когда брат идёт
И за собой сестру ведёт.
Дождь весь прошёл, прошёл - иссяк,
Как - будто бы всю вылил воду,
Как - будто бы пророк Исак
Пророчил, исполняя волю.
Всё светится и отражает мокротой:
Листочки - матовость - такая у коробок;
А штукатурка стен, как - будто, вроде, тень;
У луж свои причуды: отражают всё, что им не лень,
Всё, что преломится: там небо, облака, там и моих кроссовок
Преломится дизайн идущего со мною века.
Так хочется сказать, ( идя за рифмой ), человека
Лицо преломится и отразится, лишь стоит в лужу посмотреть.
Ага, вот, вижу, чьё - то там лицо
Колышится - колеблется..., вот только не пойму
Кто ж в луже отражён заподлицо,
Кто ж смеет и меня без спросу лицезреть...
...дождь весь прошёл - а я прошёл дождём...?
Не вспомню, если же кроссовками траву с цветами не помну...
Я всё ещё живу - так я почувствую, пойму,
Раз дождь прошёл - я это понял,
Я понял это - прошёл дождь.
Он понял, что я, дождь, прошёл.
А разве он мной не намочен,
А разве он уполномочен
Меня понять, когда иду.
Нет туч - сестра же не поможет даже мужу -
Воскреснуть брату..., кончен срок,
Дождь весь, как в гроб, лёг в эту лужу
И весь скелетом изнемог.

***
 
- А это о чём?
 
Языкотряс:
А, не знаю. Творчество! Разве можно всё объяснить рационально...

Сон 
   
Вот ночь прошла, ночь пролетела,
Ночь червем проползла в мозгу.
Что помню я..., нет не смогу
Не вспомнить, не придумать честно.
Придумать честно - не солгу -
Лишь можно где - нибудь в стогу,
В обнимку с той, кого люблю,
Вот ей придумаю и честно,
Чтоб в поцелуях было лестно
Во ржи ей обладать во лжи,
Про то, как, мол, я страстно влюбчив
В её глаза, губ закарючи...
В стогу ей обладать смогу,
Когда придумаю ей честно
Про то, что здесь в стогу уместно,
Мол, ах да ох, как я люблю...!
Но это ж правда, что люблю,
Чем обладать себе велю,
Когда в экстазе голым сплю...
Я знаю, что в ночи уместно
Любить в стогу со страстью лестно
Ту, что к тебе пришла сама.
О том написаны тома.
Любить, любить..., что нужно ей,
Как не огонь моих страстей,
Как не ледник моих очей,
Но про ледник она не знает,
Глазам моим нет дела, знаний,
Чем жар ладоней обладает
И что в ночи во тьме кончает
Вдруг вспыхнувший огонь желаний...
Вот ночь прошла, ночь пролетела,
Ночь червем проползла в мозгу.
Что помню я..., нет не смогу
Не вспомнить, не придумать честно.
Придумать честно - не солгу -
Я спал в кровати - не в стогу
Один, разлившись в забытьи...
Не верьте, не было любви
Ни в сене стога, ни в кровати...
Я спал..., всё остальное враки.
Я был у Вечности в плену!

*** 
 
Языкотряс:
И это стихотворение из той же природы необъяснимого.

 
Неискренность всего важней,
Когда неискренность в фаворе.
Так сухость после всех дождей
Вдруг кажется всего нужней,
Как кот на блюдце из фарфора,
Когда так хочется поесть,
Когда съедаешь - блюдце чисто:
Вот кот свободен, чтоб пролезть
На блюдце из еды, чтоб честь
Вдруг зацепило, надо съесть
Неискренность, что всех дороже;
Когда неискренность всем рожи
Покажет, чтоб на блюдце кот
Заставил вспомнить про живот,
Когда едой заполнишь брюхо,
Тогда разленится и ухо
Услышать искренность...
Искр ревность
Поднимется
И от огня
И от меня,
И от...
Да,
А
.
( от точки пишем снова строчки,
Расширим мир и шар, в раз ширим... )
Чтобы расширится, восстать,
Чтоб рифмами себя хлестать
За равнодушье и удушье,
Когда не хочется и встать,
Когда стихи и рифмы тоже
Мне говорят одно и тоже,
Что было, будет, будто бубен
Бубнят, бубнят...
...на всё...

Языкотряс:
Так, идём дальше по нашему миру. Вот и зима.

          Зима 
 
Метёт метель, кладёт сугроб
В лесу глухом, как - будто гроб;
Всё - всё в лесу притихшем мрачно,
Что даже карканье ворон,
Напоминает лязг и звон
Дверей, наручников..., так страшно,
Что даже паутиною мороз -
Наколкой чёрно - белых роз...
...чернеют сучья - коллаж, но
Хрустит, хрустит до дрожи,
И пробирает аж до кожи...
В лесу мрачно - сумрачно...
Под ногами снег хрустит...
Вон река под льдом вальяжно
Разлеглась в рубашке жгучей.
Тишь на воздухе трескучем
Паутиною висит...
Всё не убрано - не важно,
Снежной пылью занесло...
Ветерок и тих и прост,
Кружит белою позёмкой.
Через речку стелет мост
Некто с красною винтовкой.
Луна шалила и плясала
В весельи юном изошлась.
( На ломте хлеба кусок сала )
В ночное небо забралась.
И с ветерком зимы играла,
Трепля лохматый чуб его.
И звонким светом освещала
В декабрь уснувшее село.
И всё спало, всё на морозе
Общалось лишь по стуку морзе,
Как - будто дятел..., нет, не он.
Некто с красною винтовкой
Стелет мост: он реку взял
Ледяной хрустальной ковкой
Рукавами заковал.
Некто же пока не знает,
Может, он вообще не знал,
Что настал...или настанет
Час тепла - весенний час
И ( по рифме ) всё растает,
Всё растает. " Весельчак! " -
Он подумает, с винтовкой
Занимаясь зимней ковкой, -
" Ну, попробуй же, дурак! "
 
-...бррр, как холодно и страшно...! А потеплее есть чего?
 
Языкотряс:
Потеплее..., пожалуй, есть - Древняя Греция, ну как?
 
- Отлично! Можем здесь вместе пофантазировать!
 
          Прасиклея   
 
...я из камня, ты же из мяса и мышц...
Ты потрудишься и устанешь.
Я не устану, борясь..., вот так!
Ты - красивый парень, и это знаешь,
Я же девушка - истукан...
Ты захочешь меня - попробуй, возьми,
Если сможешь меня одолеть - я камень.
Твоё тело - мышиной в ночи возни... -
Страстью напрасно, пожалуй, вставить
Будет пытаться..., смотри, сломаешь
В каменном лоне - в каменоломне
Глыбу разрезали - из скалы
Отделили, но сущность глыбы этой
Всё равно осталась, пыли не пыли,
Сущностью той скалы - горы:
Силы не рыбьей, а силы батыевой.
Ты же юный, красивый такой,
Такие бывают лишь боги зевесовы.
Красота твоя - небо и солнца свет:
Ослепляет такой глубиной голубой,
Распаляет до страсти, до дури бесовой,
С ума сводит в самое...
Скульптор не успел высечь это место: так оно необработанным камнем пока остаётся. Художнику ещё предстоит придумать и выдолбить свой замысел. Этот камень будет сопротивляться, бросая в глаза осколки. А пока скульптор решил ещё немного подолбить лоно этой женской статуи. Пусть там будет гладко, ровно... Замысел через долото, зубило, силу мышц постепенно одолевает и камень, и взлёт мысли - живой, пластичной, изменчивой... С каждым ударом всё яснее и отчётливее проясняется скульптура.
Улыбка твоя любого украсит -
Она прекрасна сама по себе!
Ты...такой..., ты просто прекрасен!
...сводишь с ума,... к тебе
Из камня, из своей сути
Вырвусь, камень будет ужасен
В своём противлении, эти путы
Мне не помеха - эти шары
Смотря на тебя, в свои ладони
Возьму эти природы дары.
В жаркое лоно на лоне природы
Вставлю твою тайную страсть.
О, долото меня долбит и дурит...
Я никогда не буду  желанна... -
Кто только камень - увы, не полюбит...
Я же из камня, его изваянье!

Языкотряс:
Всё, пожалуй, нам пора домой. Так, где тут дверь...?
 
- Наша дверь ведёт в храм Зевса почему - то...
 
Языкотряс:
Ты хочешь сказать, что дверь храма это наша дверь?
 
- Хочу!
 
Языкотряс:
Однако же... Чего ты замер.
Давай тяни зевесову и нашу дверь,
коль ты не бог, не страшный зверь;
без веса и в сову поверь,
что есть - она материальна,
так и пространство, что творим
из слов и фраз, - оно реально.
 
- Ух, вот мы и дома. Я всё боялся, что не найдём дверь и там останемся, ища родимое пространство.
 
Языкотряс:
Да, да, пожалуй, соглашусь: запутаться - застрять в своих же вымыслах..., смешнее не придумаешь, как клоуны с носами в цирке на арене: затылок чешут, корча рожи: мол, где и как - не знаем..., зритель, давай - ка, подскажи, где спрятан...
 
- Ага, а зритель радостно рукой ведёт ко мнимой цели.
 
Языкотряс:
Ну, что ж, из стихотворного пространства мы с честью выбрались, так может, теперь отправимся в пространства прозы... А! Как такое предложенье...
Да, предложенье не шарада: и синтаксис, и орфография..., да - да, и пунктуация... - всё-всё на месте, всё как надо.
 
-...
 
Языкотряс:
Так кто же сомневался, я не спорю. Но предложение как просьба о некоем действии... - я вот про это.
 
- А что, я после стихотворных мыслей, прочитанных на экране гаджета, не прочь в мысли прозы с головой окунуться... или войти, проплыть...   
Языкотряс, плиз, прошу теперь тебя открыть дверь в наш общий вымысел. 
 
Языкотряс:    
...дверь открываю и что же – это липкое, противное всего меня вдруг с головой окутало... Прозаик, ай - яй - яй, нехорошо, ты знал про это, но смолчал, ты, видно, захотел, чтоб это липкое меня окутало - всего до самой головы, до самых моих пят оно собой, как молотком, меня простукало... Фу, какая гадость это ваша Ложь - хотя всю Правду вынь - положь, но Ложь, как вошь, кусаться станет и заставит в неё поверить, хошь - не хошь.   
 
                Ложь
 
Ложь бывает разных степеней тяжести:
лёгкая, игривая, весёлая - этакая шутливая игра;
средняя, заставляющая обманутого почесать затылок, призадуматься - сделать выводы;
тяжёлая, блевотной жижой расползающаяся на несколько лет обманутого, когда он начинает обыгрывать ситуацию как надо было: поступить ли, сказать или ещё чего. Это состояния " копания " себя очень мучительно, не даёт человеку покоя, он это состояние гонит и не может избавиться. Ложь, как пуля, стреляет прямо в психику человека, в его душу. Лгущий не понимает, какую психическую травму он наносит тому, кого обманывает; к какой катастрофе подводит... Он не понимает, что его ложь  корёжит психику до мучительно - болезненного состояния.
Тяжелейшая ложь - это ложь, ведущая к крови, войне...
Лгущий с такой степенью лжи - преступник.
 
Языкотряс:
Мне понравилось. Доконали тварь!
 
- Ты что, ругаешься?
 
Языкотряс:
Да нет, хвалю и восхваляю,
О совершенстве заявляю...
 
- Языкотряс, ты же шутишь, признайся...
 
Языкотряс:
Нууу, если шутить - это восхвалять, то да - шучю.
 
Ангел
 
- Ты симпотный парень! Я так думаю.
 
- Вот если бы как ангел летал по небу, тогда бы действительно был хорошим...
 
- По небу? Как ангел? Будешь летать, но позже. Не спеши туда. Таких, как ты, на этом свете так мало...
 
- Подожди! Дай сначала помереть, а уж потом хоть на небо, хоть под небо...
 
- Да я же не намереваюсь тебе билет на тот свет вручать... Наоборот говорю: " не спеши "... Туда поезда ходят регулярно, так что не опоздаешь к сроку...
 
- Было бы неплохо опоздать на последний поезд, не добежать до последнего вагона...
 
- Согласен. К хорошему привыкаешь быстро. Все равно давай на небеса не стремиться, нас ведь и здесь неплохо кормят...
 
- Жизнь игра - и хаусов много!
 
                О разном
 
Метафора - это не помойка, куда выбрасывается всё подряд и как попало. Человек, который пишет публично, должен уважать своих потенциальных читателей. Вымысел - это не самодурство, что хочу, то ворочу, а объяснение своих мыслей, чувств, желаний... В основе основ вымысла лежит земное, реальное, так как нельзя выдумать из ничего, а значит даже самый непостижимый вымысел должен иметь свою логику, пусть она своя, в рамках вымысла, но всё же это некая последовательность, имеющая какую - то цель в рамках вымысла.

Совершенного перевода не было, нет и никогда не будет. Трудность перевода можно сравнить с описанием Зимы средствами описания Лета; как зиму не передать красками лета, так и слова одного языка не наложить на слова другого языка. Так что, господа, потеплее одевайтесь и вперёд - лицезреть Зиму... Понимаю: мороз, солнце не греет... Ничего не поделаешь, единственный способ ощутить все прелести оригинала - учить язык...
Учите язык, господа!
 
Я не могу отказать себе в удовольствии читать текст, написанный красиво, поэтично, высокохудожественно, с интересными и оригинальными метафорами, которые, кстати, становятся частью разговорного языка; аллюзиями, аллитерациями, парафразами и другими текстовыми приёмами, которые так украшают текст, делая его богаче, словно новогодняя ёлка, разукрашенная игрушками и разноцветными световыми гирляндами... Я не могу отказаться от всего интеллектуального богатства вымысла, который заполняет мою душу фантазиями, сказками, баснями... И какое мне дело, что являлось материалом для вымысла, даже если он давно уже устарел. Материал устарел, а вымысел живёт - и это главное. Главное, чувства Анны Карениной, заставившими её бросится под поезд, а не то, что поезда тогда были в моде. Главное, эмоции Ахилла, а не то, что ему не нужны были доспехи и щит с оружием, так как вся его слабость находилась в пятке. Люди 8 века до н. э. не мыслили логикой 21 века, поэтому странно пытаться понять образ Ахилла через мышление нашего века. Для тех людей мифология и реальность были одним целым, поэтому Ахилл был одновременно и мифом и реальным ( из живой жизни ) персонажем.
 Научная литература - это литература для очень узкого круга людей ( специалистов ) в той научной дисциплине, по которой и написана книга; не могут миллионы людей читать такие книги, это нереалистично. Научная книга строго конкретна, вымысел в ней просто невозможен, материал книги опирается строго на факты..., а так хочется погрузиться в мир фантазии, вымысла, сказки... Интересно, а если отказаться от художественной литературы и заменить её научной, станем ли мы лучше, умнее, добрее; станет ли нам интереснее жить, если научная книга заполнит наш быт. Это всё равно как отказаться от леса в пользу перелесков. По моему, всё хорошо и замечательно, когда находится на своём месте: и берёза замечательна, и шиповник тоже не хуже; и белый гриб здорово, и мухомор по своему прекрасен... Прекрасно разнообразие. Так пусть же будет и научная литература и художественная, не стоит отказываться от одной в пользу другой - всё интересно и нужно, всё развивало человека и меняло его жизнь.
 
                Костёр в лесу 
 
Летняя ночь. Поляна в лесу. На поляне горит костёр и в его отсвете видно несколько чёрных силуэтов людей, полукругом сидящих у костра, лежащие длинные тёмные тени за ними, и недалеко в стороне палатка, освещённая костром. Если повернуться к костру спиной и посмотреть вперёд, то можно увидеть нечто чёрное, непролазное... Даже не знаю, можно ли говорить " увидеть ", если вся картинка это тьма... и больше ничего - сплошная беспредметность, отсутствие видимого пространства. И только за спиной слышится треск костра. Повернувшись к костру, видишь, как искры устремляются вверх в такую же темноту. Костёр воспринимается как сосредоточие мироздания. Всполохи языков пламени на мгновение чуть ярче освещают пространство поляны. Свет огня распространяется от костра во все стороны: на самом дальнем расстоянии он уже воспринимается не как нечто освещающее, а как рефлексия света, настолько слабый свет. А за светом в темноте умом понимаешь, что там лес. Иногда из темноты можно услышать то треск, то глухой звук, как - будто что - то упало на землю, то непонятные звуки то ли птицы, то ли какого - то зверя. Постоянно слышится стрекот. Когда представляешь себя в этой лесной темноте, становится как - то не по себе, интуитивно понимая, что в этой непролазной беспредметности ты исчезнешь, растворишься как личность. Тьма поглотит сущность, индивидуальность. И только костёр продолжает поддерживать тебя как человека со всеми присущими твоими качествами. Перечитывая написанное мною о костре и лесе, я невольно представил солнечную систему: солнце как тот же костёр, свет которого на расстоянии всё тусклее и тусклее, космическая тьма - поляна и лес... и люди как личности, в космосе ничего не значащие сами по себе. Только постоянная мыслительная работа и мысли о Боге не дадут личностному началу человека раствориться в космосе.
...мысли о Боге... Хм, доказательство наличия Бога... А как бы я мог такое доказательство себе представить... Дай - ка я попробую.
Итак, вот есть во Вселенной или за её пределами некто или нечто, объект или субъект, явление или действие..., короче, есть то, что мы зовём Бог, который всё создал, продолжает создавать и после нас будет это делать.
Никто никогда нигде Бога не видел - его наличие Человек определяет через свою Веру, пытаясь увидеть некие доказательства как в реальности, так и умозрительно, например, посредством религиозной мифологии или философии. И для этого Человек использует субъективный инструментарий: свои представления, чувства, эмоции...
А если Бога попробовать определить, отказавшись от ощущений, представлений, а использовать логику, которая не будет обслуживать субъективный инструментарий Человека. Ведь по Джорджу Беркли вещь такая, какой мы её воспринимаем. Но вещь во Вселенной произвелась когда - то вне наших представлений. Значит, можно её увидеть в чистом виде, какая она есть вне нас. Вот тогда наши представления не будут строить в мозгу свои конструкции.
Если всю Вселенную создал Бог, например, мы с этим соглашаемся, тогда откуда Бог взял материю, из которой Вселенная состоит, точнее, атомы, молекулы... Если всё взято из энергии - вспоминаем А. Эйнштейна, - тогда откуда столько энергии, которая может преображаться в материю.
Кто бы или что бы ни было Богом, ясно, что Бог некое явление во Вселенной, которая на Вселенную влияет. Значит, Бог не может быть пустым местом, значит, он должен как - то быть материализован, пусть даже если он некий космический ветер, пусть даже материализация не из Вселенной сей.
В какие бы " одежды " не был " одет " Бог, то, значит, он всё равно сам некое создание, даже если он сам себя зачал и сам себя родил. А это в свою очередь значит, что и Бога когда - то не было, потому что не было пространства даже для него. Ведь отсутствие чего или кого - либо имеет фундаментальную причину - отсутствие пространства. Без пространства даже Богу негде быть!
Тогда получается, что пространство - это именно то, что может утвердить или отринуть наличие Бога.


Хм, непространство... А что это такое... Как можно было бы его объяснить... Интересно, а существует ли оно... Напрашивается мысль, что непространство - это то, что бесконечно меньше точки, меньше мгновения... Так где же оно могло бы быть..., получается такой оксюморон, ведь непространство не может быть... И всё же, мне представляется, есть то, где непространству " место " есть, и это " то " является смертью -
в смерти нет пространства!
Из выше написанного абзаца можно сделать небольшой вывод: если представить себе непространство, то можно понять, что такое смерть.

 
Итак, если Бог появился вместе с пространством, тогда получается, что Бог должен был быть преобразован ( создан )  из нечто, например, сгустка энергии, тогда откуда это взялось и как появилось для " создания " Бога. Тогда получается, что " одежда " для Бога уже была до Бога, и кто её создал... Тогда получается, что и Бога кто - то когда - то создал... Если Вселенная создана ( или создалась ), тогда тот, кто в ней будет " главным " тоже был создан... Но если Бога никогда не фиксировали в отличии  от Вселенной - её же с планеты Земля Человек видит с древнейших времён, тогда получается, что Бог - это продукт субъективного инструментария Человека. Если Человек видит с древнейших времён Космос, то он и анализировал его через своё видение, через свои ощущения. Вымысел был похож на истину, потому что в основе его лежал собственный опыт наблюдения за Вселенной.
Бог же - это продукт отсутствия наблюдения за ним и одновременно - попытка объяснить организацию системы Космоса. Человеку свойственно считать, что эту систему кто - то создал, сама по себе она не может организоваться - Человек представляет, объясняет через природу своего мозга. Но Космос, Мироздание отнюдь не человеческий мозг.
Совокупность внутренней природы процессов, материй в взаимодействии друг с другом и есть та основа, которая в конечном итоге и приводит к равновесию, порядку во Вселенной.
 
Языкотряс:
Послушай, милый мой прозаик, а что ещё мы не вписали, нууу..., в лепту - лапти, чтобы знали, что вот, мол, были два писаки, и это их..., кхе, руки врали, как эти лапти заплетать, чтоб липу можно оправдать...
 
- Что ещё... Так, стихи были, прозу я вписал..., так, прозостихом всё произведение испещрено, как - будто это ласточки прорыли гнёзда - норы на песчаном склоне...
 
Языкотряс:
Нет, один прозостих мы всё ж напишем для полноты полотна... Мы всё ж картину вместе пишем... И назовём её вот так:
 
                Улыбка уха Винсента   
               
Этот прозостих - игра парафразов из разных стихотворений одного поэта, которые в прозостихе обыгрываются.

Вот я и дошёл до самого - самого - самого последнего стиха..., ух, самое время почесать за ухом!  как же я измаялся пока шёл: от Крыма - деревенька Дубок ( стих последний про Крым ) до Сибири - посёлок Привальный... ( первый стих в списке, когда - то давно опубликованный ), да - да, самое время немного привалиться к дубку да прикорнуть, благо, что Сибирь ОГРОМНАЯ - места всем хватит!
Разговор не обо мне..., ну, если мышка из сугроба спряталась под крышкой гроба..., я уж точно не виноват - я только хотел её подкормить, а спряталась хитрая мышка, мне думается, потому - что знала, что понедельник - день тяжёлый, и лучше ей спрятаться до февраля, когда зерно..., ах, бедная - бедная мышка, она - то ещё не знает, что её ждёт зеро! - на то она и мышка, чтобы  прятаться под крышкой да мечтать про то зерно, украдёт когда его, чтобы съесть под крышкой..., ага, вот почему она туда спряталась..., а я думал, что раз я пешка, то мне никогда не понять мышиной болтовни... под крышкой... этой самой мышки. Но говорят пешки, когда в ряд идут, одна - один, вот урод! да вырвется из всех вперёд, благо времени немерено, чтобы дамой - королевой стать - значит, у меня не всё ещё потеряно... - есть ещё у пешки стать!
Вот так бы нам писать без глупостей и  лести...
Но так,  от Крыма чтоб и до Сибири..., помилуй бог, лопат не хватит всё перелопатить, хоть ты живи сто лет на Грибоедова канале..., хотя, конечно, если что, Читатель завсегда поправит все огрехи, завернув колбаски, прикупив для пива, и для..., ну, значит, точно он поправит!.., быть может, мой экспромт, а я за это дам ему орехи - пусть погрызёт чуток!
...так что там между скобок..., сейчас посмотрим:
( дуракам дураково веселье - рыжим прихвостням лисичкам остаётся лишь похмелье огнедышащих листочков..., покрывающих..., да ладно! счас  у Пушкина с кудрявой головой, когда с ним прокачу на мотоцикле от Крыма через Болдино и до Михайлов..., ой!, вот там я и спрошу, что значит быть в фаворе, ведь Пушкин был на Чёрном море, так значит должен знать, что покрывают те листочки, что плавно так упали в грязь..., они очей очарованья..., когда ещё на дереве, когда ещё..., короче, я не поэт, чтоб рифмой покрывать асфальт.
Ну, ладно, мне уже пора мести лопатой листья в кучу, чтобы в мешок их все  метлой переложить...
Ну, в общем, здрасьте, в смысле, здоровеньки будьте, и до свидания..., желаю долго жить!
Всё, скобку закрываю, а открывал зачем - уже не ведаю, не знаю, наверное, быть может, просто так! )
Да, да, согласен: перебор словес..., метелей, пург - последнее лишь для того, чтоб написать свой городок ( деревня старого ) Санкт - Петербург, числа такого и года соответственно..., у нас частенько ветрено, дождливо, но нос не вешаю на вешалку, чтоб не было сопливо, я ж не ребёнок, будьте - нате, а господин из Питера - не Нанте!

Представиться..., нет, не преставился - не наливайте рома или этой ведьмы - вашего абсента; не зашивайте нитками мой рот, но всё же разрешите мне, ведь мы ещё не так незнакомы:
Улыбка я...
        Винсента уха...
                из Зазеркалья, вот!
 
- ...так...
 
Языкотряс:
Ну!
 
-...думаю... А, вот чего ещё у нас не было: парафразов. У меня есть стихи в прозе...
 
Языкотряс:
...а у меня на них стихи: когда - то мы, ты это помнишь, друг другу по лаптЕ сплели, чтоб пара...
 
- Языкотряс, я помню, но тогда ты лаптю сплёл, а я, не зная этого, сапог себе сматерил...
Сейчас..., по памяти твои стихи проч..., ну вот:
 
                Стул
 
Будь я талантом чуть Катулл,
Ругательств вывел бы в наряд:
И не один бы честный стул
Не выдержал подлейший зад.

...так кажется они звучали из уст языкотрясовых твоих...
   
Языкотряс:
Да, я помню, и ты так неожиданно сапог мне смастерил..., я только рот от удивления раскрыл!
 
- Ты не напомнишь здесь, сейчас для читателей, а то они не в курсе.
 
Языкотяс:
Напомню. У меня на смартфоне записана твоя сапожная мазня:
 
Яблоки
 
" -...посмотри, какие в моём саду красивые красные яблоки, а вон белый налив... Давай я тебя угощу. На, попробуй... Ну как, вкусно? 
-...ммм, они просто волшебные! Кажется, раз они зелёные, то такие яблоки наверное будут кислыми. Но они такие сладкие и сочные, что хочется их есть и есть! 
-...если бы ты видел мой сад весной..., загляденье: буквально весь сад утопает в цветах - яблони в цвету, как в песне поётся. Сад превращается в какой - то эдем, настолько красиво!   
 
Когда - то это был не пустырь, а садовый участок с небольшим, даже можно сказать, маленьким домиком, где можно было хотя бы переночевать. Но теперь это пустырь.
Весна. Одинокая яблоня вся покрылась небольшими с белыми лепестками цветами, оживив пустырь, на котором очень - очень давно когда - то было несколько яблонь, но с годами, десятилетиями только одна яблоня и осталась. Её цветение каждую весну оживляет заброшенный участок. За яблоней давно уже не ухаживают - вот она и цветёт каждый год сама по себе, удивляя и радуя прохожего своей красотой.
Осень. Пора, когда созревают плоды, когда хозяева садов и участков активно собирают урожай. И только одинокая яблоня так и стоит со своими яблоками, пока те не упадут на землю.
Вон мальчишка прибежал, залезает на яблоню, срывает яблоки и засовывает их под рубашку. Затем спускается на землю. 
-...попробуем.
Мальчик откусывает яблоко и морщится.
- Какая кислятина, есть просто невозможно. И зачем я их столько набрал...
Подросток расстёгивает пуговицы на рубашке и яблоки кубарем скатываются на землю. Выбросить такие кислые яблоки ему не жалко. Они не стоят того, чтобы их нести домой. "
 
- А вот твоя безделка:
               
Синие цветы на белом поле.
Синие узоры на снегу.
Гжели сине - белое раздолье
Навевает зимнюю тоску
 
Русских деревень, покрытых снегом
С синевою тонкою, как тень.
Так застыла на фарфоре белом
Синяя тоскливость деревень.
 
Языкотряс:
На неё ты, помнится, ответил так, лаптю сплетя, как сплетню :
" - Послушайте, вы хотите, чтобы я кричал и ругался... Вы хотите, чтобы я все ругательства, какие рождаются в моей голове, вывел в наряд... Да не один честный стул, не то что стол, не выдержит подлейший зад вашего вранья! "
Вы хоть это понимаете... "   
 
— Ага, а ты вслепую, как будто бы ударил в ухо, ответил: 
 
         Оредеж
 
Блестят, сверкают серебром
На солнце повороты -
Дробясь о камни хрусталём,
Текут прозрачны воды.
 
А на зелёных берегах
И на отвесных склонах
Пески, как золото, в лучах
И в отраженьи в водах.
 
Языкотряс:
А ты раньше меня нацарапал на запотевшем стекле окна..., отчего оно так вспотело..., может, так переволновалось от твоей писанины..., даже не знаю, что сказать!
   
Гжель... 
Кто не знает сине - белых фигурок... Этот чудесный фарфор, на котором как - будто застыла Зима. Вот синие узоры на белом поле, а вот синие цветы как - будто на снегу.
Может, на фигурках отпечаталась зимняя тоска русских деревень, покрытых снегом с синевою тонкою, как тень...
А может, это самой Гжели сине - белое раздолье расписано на фарфоре, кто знает. 
Гжель... 

- Но ты тоже в долгу не остался - и первым начертал..., не помню где...
 
Языкотряс:
Давай читателям я сам напомню:
 
       Шхельдское ущелье
 
Зацепилось солнце за макушку,
Великана одарив короной;
И глядит на быструю речушку
Убегающей в долине горной.
 
С блёстками снежок лежит спокойно,
Всё ущелье вдоль реки беля.
И стоят по склонам сосны стройно,
Словно на приёме короля.

Но у тебя, как потом выяснилось, уже был сапог готов...
 
- Давай теперь я читателям напомню, а то может кто - то и забыл:
   
" Оредеж... - небольшая река моего детства, такая тихая и уютная, и очень красивая: правый берег низкий, где - то заросший кустами, а иногда можно увидеть деревья; на левом берегу в поворотах, где не глубоко и ближе к берегу, воде приходится преодолевать камни, тихо и приятно журча, отчего вода в таких поворотах отражает на свету серебристость, как - будто она серебряная;  а местами берег очень высокий, отлогий, просто отвесный; в таких местах земля когда - то обвалилась и оголился песок толи светло - коричневый, толи некий оттенок оранжевого цвета, в солнечный день он смотрится как золотой на фоне окружающей зелени и в отражении реки. "
 
           Молодость
 
Я чистый лист бумаги скомкал
И сжёг - вот юности судьба!
В огне веков лета - зола;
И жизнь скользит в пространстве звонком;
И страшно взгляда в зеркала!      
 
               
" Кавказ, Эльбрус, Шхельда...
Шхельда - ведьма, такая недоступная и никого не жалеющая - чуть оступился и её метла сметёт в преисподнюю...
Солнце, выйдя из - за туч, оказалось на макушке этой горы, чудесным образом превратившись в корону и золотым  светом осветив всё вокруг! Ведьма с такой короной прикинулась королевой, мол, смотри какая я красивая - так иди же ко мне! А как вокруг меня всё очаровательно: вон в долине бежит речушка, с обеих берегов которой недавно выпавший снег на солнце ещё кажется белее и сверкает блёстками. А вон сосны рядами с двух сторон облепили эту речку и стоят на склоне словно на приёме королевы!       
Так ты видишь как я привлекательна! "
 
                Цветы
 
Если дети - жизни цветы,
То взрослые, значит, мира плоды.
Плоды же бывают разные:
Отличные и неважные.
Но даже не лучших плодов цветы
Милые и прекрасные.
 
" Мальчик в трусиках бежал по лугу к реке, радуясь солнцу, голубому небу, тёплому летнему ветерку, так приятно ласкающему лицо. Мальчику было очень хорошо от подсознательного ощущения полноты бытия. Вбежав по колено в реку, он нырнул вперёд под воду...
- Петя, держи лилии, - вынурнув из воды, мужчина громко обратился к мальчику, стоящему на берегу. - Отнеси маме, скажи ей, что эти лилии от нас с тобой "...
 
Языкотряс:
...и тут раздался вдруг гобой, такой протяжный звук, все заслонивший пеленой окрестности вокруг...
Что делать, время, время всё относит...
 
" Он вошёл в комнату, которая освещалась одной лампочкой. Её жёлтый свет всему придавал жёлтый налёт, как - будто постаревшая цветная фотокарточка. Он осмотрелся: его дочки лежали так тихо, как если бы они спали, так ему подумалось. Там наверху всё стреляло и громыхало, а здесь было как - то необычно тихо. " ...гробовая тишина " - подумал он, кисло улыбнувшись. Ему казалось, что навсегда что - то ускользает из его жизни, что он и сам уже не принадлежит ей. Он вынул из кармана флягу, открыл её и сделал глоток.
Время ещё было, чтобы всё обдумать. Лёгкое ощущение опьянения придавало какое - то дополнительное чувство чего - то необычного.     Он сидел и что - то вспоминал, когда скрипнула...
" ...скрипнула дверь подъезда и в раскрывшуюся на распашку дверь выбежал мальчишка в рубашке на распашку. Он как - будто и не заметил размечтавшегося художника, потому - что ему было не худо, а так же радостно от всех даров лета. Художник так и не узнал, куда в припрыжку побежал такой смышлённый мальчуган, но для себя его приметил, чтоб на холсте в одежде летней, изобразить..., да, да, не обе...зобразить, а изо...вообразить,   как ангела, бегущего по асфальту двора, как - будто бы бегущего вора..., нет, не так, как ангела, летящего в золотых небесах..."
"...утка, кря - кря - кря, вышла из пруда на бережок почистить пёрышки, лапками помять лужок и травку пощипать... "
 
Чёрный всадник, чёрный конь,
Свет луны - стекло - топаз -
В чёрной дали некой вдоль
Темноты как света отблеск...
Лунным светом унитаз
На плечах колышит воздух...
Унитаз как - будто ботекс,
Словно  некий там алмаз...

На груди огромный знак -
Бледно - голубой змеёныш -
Развернулся словно стяг
И застыл на чёрном поле,
Будто некий в  поле колыш
Палкой воткнут по границе               
Несвободы тьмы  и воли -
Философствуй, так застонешь. 

Всадник поднятой рукой
Держит ёршик - жезл белесый,
Яко маршал держит строй
На параде коней ряд.
Конь хрипит во тьме, как бесы,
Бьёт копытом пятна света,
Будто хочет выбить яд -
В жилах кровь кровавых бестий.

Мчится Всадник - режет тьму,
Жезлом - ёршиком ворочит.
Бесы рядом кутерьму
Затевают: гул и свист...
Мчится Всадник..., вдруг корёжит
Нечто Всадника во тьме...
В груду хлама и в графит...,
Лишь мелькают бесов рожи...
 
Завертелось, закрутилось
Бестий ада колесо...
Всадник кривится, но силясь
Что - то сделать, - в клочья слито
Хруст и лязг; коня его      
Разрывает силой зла...
Всадник же куском графита
Катится..., как колесо...
 
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................    
.....................................................
 
 
... так - так, всё в общем не плохо. Литература нужна для развлечения, умствования, критики. Интересно, может в каком её подвале или потайной комнате кроется нечто, что ещё ни разу не являлось на свет людской, не озаряло, не волновало, не приводило в бешенство... Для чего вся писанина, если она ни на миллиметр не спасает от несчастий, ошибок, преступлений...
 
- Ну, по крайней мере, одну - то функцию она точно выполняет, как пить дать.
 
Языкотряс:
И какую же?
 
- Музейную - сохраняет будущему мысли, представления, информацию.
 
Языкотряс:
Это да. Но литература - это ещё и лаборатория нового, ещё непрочитанного; поле экспериментов, свалка поломанных копий. Вот мы с тобой и ломаем копья для этой свалки - экспериментируем со словом, ищем нечто новое, ещё не оформленное в предложения, строчки; ещё не отразившее в себе время, пространство; ещё..., в общем, ты понимаешь.
Давай - ка попробуем создать нечто новое...
 
- Будущее ты хочешь сказать?
 
Языкотряс:
Ха - ха, мы значит созидатели будущего...
 
-...на кончике пера...
 
Языкотряс:
Неа, пальца..., мы будущее творим на кончике пальца, во как!
 
- Надо нам тему придумать для начала, ты не находишь...
 
Языкотряс:
Нахожу..., а вот тему ещё не нахожу. Пока на кончик языка мне не даётся..., ууу, змея под камнем..., гадюка в дождь на камне в стойку встала - попробуй подойди...
 
- Да, тему придумать всё равно как на луну слетать на комете. А ведь ещё надо так придумать, чтобы казалось правдоподобно...
 
Языкотряс:
Включай геометрию, ...ложноподобно - тема всего произведения какая, ты уже забыл? Врём напропалую, чтобы казалось, что врань на врановой сидит и вороной погоняет, от так!
 
- Хм, казалось, что проще: придумать ложь..., ан нет...
 
Языкотряс:
Скорее заколосится рожь... или пшеница, чем вынь положь высокохудожественную ложь лица лжеца или же лжицы.
 
-Бред!
 
Языкотряс:
Во - во, вот это надо сочинить и незаметно в сочни положить до выпечки слов - предложений, до исключений и вложений, до матерности темы, до точки невозврата, как бочки, эээ, разврата... Нам надо в тему так войти, чтоб думали все и от нас шарахались, что мы есть души лжи во ржи, чтобы хотели нам в развилке ног по колу вставить и, на обозрение, подняв,   поставить, мол посмотрите на лжецов..., какие, дескать, веЖЛИВЫЕ люди!
 
...ложь сочинить не трудно, нет, сложнее правду ложью обернуть и... и читателю всучить, пусть бандероль на почте принимает, коль правду под неправдой он не понимает...
 
Как много пройдено дорог из предложений, вымыслов и слов..., мы так старались для тебя, Читатель, что вот уже на " ты " с тобою перешли, как - будто бы давно мы знались.
Всему приходит свой черёд, вот и пришёл он Первой части..., ну, что ж, Читатель, отдохни чуток, а там опять мы скажем: " Здрасте! "
Прозаик, мил дружок, давай пиши...
 
- А что писать?
 
Языкотряс:
Что - что, конец, пиши мол Первая закончилась, мол опускайте занавес...
 
- Конец Первой части
 
Языктряс:
Ну и молодцом!  »
 
                -
 
Я заявляю, вот..., может быть, с некоторой раскованной категоричностью, что цифровая копия этого произведения из коробки под лего полностью опубликована, так сказать, вынесена на суд зрителей - читателей... Я умываю на сухо руки и влажно их вытираю полотенцем. Не моё собачье дело, что с ним будет, какая судьба вынесет его окончательно из коробки...
...коробку закры...
Вау! Какая красивая коробка!
Надо признать, что производители лего постарались оформить коробку празднично, ярко. Вот в таком пёстром карнавальном кенотафе теперь будет пребывать " Языкотряс "..., а провенанс будет покрыт молчанием - какая разница когда, кем, для чего, если всё уже прочитано...
Осталось поставить годы, когда это произведение могло писаться, как мне кажется, и город, в котором " Языкотряс " был найден, вполне себе:
 
2015 - 2025
Санкт - Петербург
 
 
Всё, съёмка закончена, всем спасибо - все хорошо поработали. Так, сценарий можно сдать в архив - он больше не понадобится. Осталось склеить сюжет в нужном порядке, лишнее убрать, наложить звук - и можно выпускать в прокат. А я завтра полечу в Хургаду - уже и билет на самолёт куплен - отдохну от долгих нудных съёмок.
...что такое? Вы говорите про вторую серию... Это пожалуйста к директору фильма или к продюсеру, а я с завтрашнего дня в отпуске.
 
 
                КОНЕЦ
 
 
05.05.25
Санкт - Петербург






















 

 


 

   







 


   

         
               
               
               
               
               
               
               
               
               
               
               
               
               
             
             
               
             
               
             
               
               
   
             
             


    " ...да спрячь лет на девять после
    Эти листочки свои: что не издано, править ты сможешь,
    Если же выпустишь слово, назад его не воротишь... "

- Через десять минут начнём, Вы готовы? Посидите немного. 
               
 

" Телодвижения, ужимки, ландшафты, томление деревьев, запахи, дожди, тающие и переливчатые оттенки природы, все нежно-человеческое ( как ни странно! ), а также все мужицкое, грубое, сочно - похабное, выходит по - русски не хуже, если не лучше, чем по - английски; но столь свойственные английскому тонкие недоговоренности, поэзия мысли, мгновенная перекличка между отвлеченнейшими понятиями, роение односложных эпитетов, все это, а также все, относящееся к технике, модам, спорту, естественным наукам и противоестественным страстям — становится по - русски топорным, многословным и часто отвратительным в смысле стиля и ритма. Эта невязка отражает основную разницу в историческом плане между зеленым русским литературным языком и зрелым, как лопающаяся по швам смоква, языком английским: между гениальным, но еще недостаточно образованным, а иногда довольно безвкусным юношей, и маститым гением, соединяющим в себе запасы пестрого знания с полной свободой духа. Свобода духа! Все дыхание человечества в этом сочетании слов. "

 

...хорошо, потом продолжу читать...
 
Давайте Вас загримируем...
...
Всё, чуточку пудрой по лицу..., так, готово!
Можно выходить Вам в люди, - а я пошёл.
 
 
Ну что..., вроде всё как надо, такое получилось симпотное лицо..., жена даже не узнает кто пришёл... - так меня раскрасили..., загримировали, как говорят в театре. Неужели это я... - сам себя не узнаю, хм, вполне себе работица!
Всё?..., тогда пора обратиться к Читателям.
...встать надо немного вполоборота - придать, так сказать, более солидный вид, ну, как - будто ты некий классик, повернуться в пол - оборота и так тихо - тихо, вполголоса, начать говорить, чтобы придать таинственный флёр..., некий романтизм собственной речи...
 
Мотор - снимаем!
 
Бывают в жизни ситуации, которые иногда могут сильно повлиять на привычные представления, к которым сызмальства привыкаешь как к некой норме, как к чему - то, что было, есть и будет. Сколько мной и мною... прочитано книг, в сюжетах которых просматривается привычный стержень, даже если это сказка, фантастика, фэнтези... В стихах, которые рождаются как литературное баловство, лёгкий  игривый вымысел, тоже есть нечто стабильное, я бы сказал, простое очевидное. Ну, например, такое:
 
Я печалится не стану,
Не привык я слёзы лить.
Я поеду к Ростевану -
Друга баснями травить.

Разопьём янтарный манго
Или красного вина.
Наша дружба словно танго
Темпераментом пьяна.
 
...примерно так. Или необычная любовь, на первый взгляд, а если вдуматься, всё та же пластинка, которую в старых фильмах любят изображать заезженной: в одном месте пластинки застревает игла, воспроизводя один и тот же звук, вполне себе:
 
Атлант Кариатиду повстречал
На улице нечаянно.
Душевных бурь Атлант не знал,
Не знал любви отчаянной.
 
Из мрамора Урала
Изваяли ту женщину.
На грудь ему печаль упала
И превратилась в трещину.
 
А вот если добавить зелёненького, вроде изумрудки, так вещица вполне себе заиграет волнами - волнениями..., что - то вроде лодки на причале за плечи обнимающую ветром - ветерком, хитро посматривающего на неё - может, что приятное для лодки задумал, вполне себе.
 
Давайте немного отвлекёмся... Хотите посмеяться..., да..., такое странное стихотворение..., но смешное:
   
Сиреневые сумерки увидел я во сне.
Там маленькие жмурики резвилися в пенсне.
Сиреневые жмурики в сиреневых пенсне
В сиреневые кустики сбежалися во сне.
И звонким чистым смехом дразнилися в кустах,
И яхонтовым светом горели на листах.
 
А теперь ближе к теме. Так вот! Вышел я как - то на лестничную площадку из своей квартире к окну, а там на поддоконнике коробка из - под лего такая яркая, красочная, вполне себе, что захотелось открыть и посмотреть, что там. Открыл её - и удивился: в коробке лежала самодельная ( если так можно сказать и предположить ) книга, напечатанная на принтере. На обложке были изображены, вполне себе: разорванный надвое лист бумаги: ручка и карандаш на левой половинке листа, из - под которого слева выглядывал листок с записью какого - то музыкального произведения, а на правой половинке крупно было напечатанно разноцветными буквами: " ЯЗЫКОТРЯС "... Вокруг буквы " О " по - детски был начерчен чёрным карандашом вертикальный прямоугольник, что - то вроде пьедестала, а нарисованный человечек с распростёртыми руками на нём только укреплял это предположение. " Хм, - подумал я, - что за странное название. И почему она лежит в коробке из - под лего. Кто положил, кто написал... -  всё покрыто таинственной пеленой, как - будто картину запеленали как младенца, или художник замазал нечто на картине. "
Под разорванным надвое листом и листком с нотной записью во всю ширь обложки перемешанные масляные краски, давно уже высохшие и затвердевшие, надо полагать, на палитре художника. Если так разобраться, то эти листы бумаги, похоже, вполне могли быть использованы для очишения палитры от краски - хм, тогда получается, что " Языкотряс " - намёк на некое очищение...,  - а три новых, ещё неиспользованных, да - да,  вполне себе, никем ещё не использованных, кисточек, лежащих горизонтально прямо на засохшей краске рядом друг с другом над двумя половинками листа,  если я правильно помню,  намёк на то, что после очищения будет создаваться новое полотно... По крайней мере, так я это вижу.
 Ах, да, забыл сказать, что на правой половинке разорванного листа в нижней части - прямо под названием, были цветные скрепки..., обычные скрепки, которые можно купить в любом канцелярском магазине..., вполне себе вещицы! 
Так вот, открыл я эту книгу невпопад где - то по середине и... зачитался. Я стоял и читал это очень странное и очень спорное произведение.  За всю свою жизнь даже близко ничего подобного не читал. Все мои представления о литературном тексте развалились... Оказывается и так можно писать. Она долго лежала у меня дома в ящике компьютерного стола. Пока однажды меня не осенило ( дело было осенью ) опубликовать её в Интернете ( не в Интернате, конечно ), что я и сделал. Теперь, Читатель, и Вы можете побывать в моей шкуре, вполне себе. Подписывайтесь на мой канал, шерте и шарте, и не забывайте ставить лайки, тогда это произведение из коробки из - под лего будут продвигать, и ещё много Читателей с ним смогут ознакомится.
( здесь помещён смайлик - жёлтый колобок с улыбкой  )
 
                Читателю
 
К какому - либо делу или товару, знаете, частенько прилагается инструкция, в которой в краткой форме излагается порядок действий. Со всей инструкцией - небольшой книжецей в мягкой обложке - Читатель, я надеюсь, ознакомится самостоятельно, здесь я только изложу основные её положения, вполне себе:
1. Читателю должно быть не меньше 18 лет
2. Если при прочтении данного произведения Читатель будет испытывать трудности в его понимании или несусветную скуку - немедленно прекратить чтение.
3. Все имена и события вымышлены - совпадения с настоящей жизнью имеют случайное сходство. 
4. Это большое произведение, не стихотворение, есть смысл скопировать его и прочитать в удобное время.
5. В этом произведении нет сюжета в классическом смысле: развитие некоего действия..., а есть...
   
...забыл: пожалуйста, после прочтения данной инструкции не забудьте расписаться в графе, помеченной галочкой - вот здесь...
 
Так, сейчас... Хм, какая красивая коробка - понятно, чтобы покупатель заинтересовался. Синие, зелёные, красные... красивые детальки, гранённые..., линии разных форм. Вот из них можно создавать домики, машинки и многое чего ещё. И так же всё можно быстро разобрать и положить обратно в коробку... Ну, вообщем, это, знаете, такие собирательные вещицы. Тут главное вовремя плеснуть стаканом вымысла, как я это понимаю. Рубануть с плеча, так сказать, ёлку - правду, чтобы пень лжи только и остался... Всё зависит от детальках: какую с какой соединить, такая вещица и произростёт... в некой голове, глазками шаркающей по разноцветной куче пластиковых вещиц...
Вот что такое зачитаться: говоришь уже языком произведения, сам того не замечая.
...коробку открываю - и вот эта самописная книга..., вполне себе.
 
              Языкотряс            18+            
 
 
« - Произведение " Языкотряс " написано Человеком...
 
- Да, да, искусственный интеллект даже рядом не стоял. Стол стоял, это правда, - а вот ИИ, как то ГАИ на перекрёстке, не стал стоять, он просто взял так и  упал, лишившись ножек... - поварёжок, всем напоказывал лишь рожек, таких смешных, забавных; всуе, мне показал ряд важных цифр - за рожки мол они в ответе - не я пишу, что захочу, а только всё согласно смете, то цифрой вложены уже о неких поцелуях сладких, или украдкой кто - то с грядки морковку потащил домой, или войну посредством цифры ужасно как - то написать , чтобы Читателя пугать - с романтики да в постмодерн в круженьи вальса станцевать..., а там Читателя б потряс... " Языкотряс " ( как скромно о себе писать...! ) или бесстыдно бы кобылой всей ложью правду ржой проржать над ух..., ух, я про Читателя забыл - зачем ему - то знать, что где - то там лежит ИИ, пока Писатель знать не знает, что можно же ИИ немножко, тихонько, тайно припохать, и самому не надо, да, над текстом ум свой напрягать; ИИ ж, как та к обеду ложка, не слабо вам напишет текст, пройдёт успешно тест - и вот вам гений - гений мест! 
Ну, что ж, Читатель, вот конец..., нет - нет, не тексту, не сюжету - он не пошёл ещё и в рост, а предисловьям да вступленьям - ну, сколько ж можно наступать то на лопату, то на грабли, пора уже давно понять, сюжет не блюдо на тарелке: мол съел - и будь таков, и не в кармане тайном фиги, сюжет ещё освоить надо, чтоб разгорелся, как в горелке, огнём навыдуманных слов или как в гребле, наконец, при беге в колесе у белки, сюжет у этой книги:
 
Чтобы в будущем продолжить плесть из прошлого....
лишь прозой...,
               позой...,
                розой    
                и занозой
                пошлого
преломленья - отраженья:
                сказ и быль -
                что в нас, что пыль...
Всё смешалось в преломленьи -
                стих и проза в отраженьи...
Где есть что я не пойму,
                может, проза  по стеклу
                отражается стихом...
Ай, да ладно, отойду
                от зеркального пространства
                в мир реального шаманства,
где компьютер, клава, мышка
                без словесного излишка
                заменяют заодно
и бумагу, и перо,    
             быта  пошлую реальность
                и прекрасную зеркальность...
 
... что же это там такое... балаган иль карнавал?
зеркало вдруг всё сместилось и повисло как овал...
... нет, не так, хотя и в рифму..., было это всё не так...
Ниже прочитай, Читатель, - остальное же пустяк!
   
Вот так - так! - пустился в пляс
Текст - сюжет " Языкотряс ".
Не пора ли начинать
Текст, Читатель, нам читать.
Каждый чтец себе ваятель -
Знает сам про букву " ять ".   
Ну, тогда настроем тишь,
Пусть Читатель, словно мышь, 
Тихо - тихо  прочитает
Вымысел, что мозг рождает.
Вот, давно ли написал
Языка там идеал:
Смысл и текст в одной тарелке,
Будто блюдо на обед,
Так в ботинках обе стельки
Не оставят ясно след,
Но зато без них ногам -
Не комфортно их стопам.   
 
                -
 
 
- Поэза..., что ты, разве слово такое с чем - нибудь сравнится: какой размах, какие цели...!
 
- А что же это слово значит, что за мимоза с крокодилом?
 
- Да разве некую занозу поставишь в ряд с паникадилом... Вот сам смотри себе и слушай:
поэза..., как произношу я это слово - словно таю, как шоколадка в жадном рту, ах, что за чудо это слово!
 
- Послушай, что - то не пойму, при чём тут рот и шоколад, когда словцо лишь на кону. Словцо себе в рот не положишь, хотя от туда оно родом...
 
- Вот именно, про то и сказ, про то тебе и говорю; про то веду языкотряс!
 
- А это что ещё за слово, что за банановый каркас?
 
Языкотряс:
Дружище, что ты, это чудо, каких ещё на свет из тьмы наш мозг не смел на доску ставить лишь только - только потому, что как - то в раз растаял мел во рту доски вот этой школьной, когда рукой ещё несмелой из мела слово извлекалось, ну, скажем, как руда из штольни.
 
- Какие цепи строишь ты из логик умственных метафор!
 
Языкотряс:
А как же, что ты, я ж логист, каких ещё не раз видали и, может, если бог подаст, ещё увидят и узреют, как в чашке чайные чаинки! Вот тут я темку набросал, так лишь в дзюдо через плечо, ну, если это, право, можно или дадут так осторожно бросать тебе; а, может, скромно раз и сами, глаза чуть выпучив сполна, как бросят прямо на татами или в белёный унитаз - у нас и так мочить умеют, такие горе - мастера живут и здравствуют в России, что всяким музам и Парнас покажется всего лишь синим, покрашенный эмалью грубой, когда маляр сморозит иней под банку - баночку..., не думай, нет, мол банка с краской, - ни в зуб ногой: так невозможно, когда одна лишь рифма модна, та, что ведёт в крапиву ложно, заместо правильных красот, - то банка нежненьких пивсот, что вразумлят нейроны мозга, что синий - это золотой, так как на синем небе солнце покрылось ржавой золотцой! А как по правде, стены морга лишь шепчут шёпотом..., потом об этом как нибудь, потом... Тсс, тихо, не хватает, чтоб нас устукали мармышки, ну, эти самые жильцы стен шопотливых и сопливых, а если жарко, и потливых... Там любят зло позубоскалить: ведь зубы - гордость, что ж ещё осталось им от мира ложности живой..., вот и скажи, с правдивой гордостью глотнув из этой самой банки ложью, где обитает дух, что нудно рассудит дел собачьих мудро, чтоб всем хвостам по конской гриве...
 
- Послушай, ну причём тут грива, я что - то в толк не вразумлю?
 
Языкотряс:
Какой же ты ещё смышлённый, как филин ночью на суку или сова..., короче, всё: ку - ку, ку - ку; а ты небось уже подумал, что я скажу: слова, слова!... Да грива вовсе не причём, ты это правильно заметил. Я вразумляю лишь тогда, когда улыбкой бред приметил, да, не к столу сказать, мой мозг. Поэтому - не вразумил твой мозг поэту! Я обещал тебе поэсу преподнести, как дар напрасный..., нет, нет, всего лишь темку про того..., ну, пианиста... - дзюдоиста..., ха - ха, а ты уже небось подумал, в меня вперив свои зрачки и приготовившись нос скрючить, что я под рифму ляпну пошлость, нет, не дождётесь и с дождём меня прищутить - я ж не щука и не карась, я злой крючок, который спрятался так мило под строчки о прекрасном рыле..., а что б далёко не ходить, вот между ног лежит, взгляни и всё внимательно прочти:
Как красиво, как прекрасно -
Золотая середина!
Вроде, будто бы всё ясно:
Вот гармонии карзина,
Где так правильно прилежно,
Всё положено небрежно,
Но ни влево и ни вправо,
А лишь только так, как надо;
А как надо знает некто,
Тот, который чертит вектор;
Будто общество - бумага,
А законы - карандаш
И линейка..., слово мага
Карандаш с линейкой ровно
Правят, словно " Отче наш "!
Всё так правильно - а как же,
Карандаш с линейкой кровно
В связи с магом, даже дважды,
Даже трижды - как хотите,
Маг - не шут...ка, уж простите,
А геометр у нас!
 
- Ха - ха, так ты так гладко можешь кривые строки выпрямлять! Ты наш поэтовыпрямитель всех непотребностей у нас!
 
Языкотряс:
О если б только выпрямитель, ещё я словоистребитель, и даже мыслестир, вот так: чтоб бабушка спокойно ночью цветочным снам могла внимать, - а не бояться, не дрожать, что вдруг проснётся невзначай ( чай не в Англии живём ) не цветущей стародевой, а всего лишь кряхтодедом... с рожей в ботексе меж делом.
Мне всё равно кого лепить - хоть в пластилине, хоть в картоне; хоть чёрта на метле в малине, хоть пустоту в пустом бидоне... Какая разница где в глаз получишь, если только раз, - ты посмотри какая рифма, ну прям какой - то водолаз...
 
- Так что получишь, если в глаз?
 
Языкотряс:
Что - что, ну, ясно даже и подростку, такой большой фонарь под глазом, что даже лесом проходя в глухую ночь..., эээ..., как там, чтоб было всё под рифму...
 
- Заменим фразу " и подростку " на фразу " ясно даже при луне "...
 
Языкотряс:
И где ж тут рифма, чтоб красиво?
 
- А красота не только в рифме, но и в идее, вот смотри:
" большой фонарь " - звезда иль солнце, а значит ночью - " при луне", ведь солнца ночью не бывает...
 
Языкотряс:
Ого, так ты ещё профессор!
 
- Ещё и друг Языкотряса..., и мне не важно джинсы, ряса... или в лохмотья он одет; хоть голым, главное - поэт! Поэт карманов наизнанку, поэт навыверт фраз и слов, поэт сумбуров и абсурдов, красивых формул ложных правд.
 
Языкотряс:
Ага, вот именно, что ложных, но главное, - что правд! По правде жить - вранью служить, вот наш девиз, наш козырь чести.
 
- Раз дело чести так начнём, рассказ о правде заведём...
 
Языкотряс:
...ага, как курочку ключом...
 
- Итак, начнём. Поэса первая...
 
Языкотряс:
Да нет, начнём с конца, так будет лучше. Давай я сам всё объявлю: поэса номер два...
 
- Но ты же сам сказал - с конца...
 
Языкотряс:
Ну!
 
- А где ж конец тут, если два?
 
Языкотряс:
А вот у ножниц, по загадке, скажи, концов - то сколько?
 
- Два
 
Языкотряс:
Так я про это и веду уже начавшийся рассказ. Нам ножницы с тобой помогут порезать правду на лохмотья, чтоб засияло солнце лжи на небосклоне кукловодья.
Начав с конца всегда приятно
К началу двигаться, ну, что ж;
К началу - так и быть, к началу,
Так лодка пристаёт к причалу;
Так крик вороны вводит в дрожь,
Когда во мраке вдруг, не кстати,
Или на кладбище в ночи...
А впрочем, что ж я всё о страхе:
Мой рот, зашейся белой ниткой,
Я умоляю, помолчи!
Пусть номер два поэса вводит
На сцену жизни рой гримас;
Пусть не забудет и оценит
Игру позиций тонких фраз:
  " Неповторима, неопасна " -
                Как хорошо, что это так!
" И шаловлива " - так прекрасно! -
                Все рыцари идут в кабак.
В ответе мы, мужчины,... ясно.
                Да будут дамы безобразны,
Чтоб лучше стало понимать,
                Что нам без женщин - в поле ветер.
Что мы и впрямь за них в ответе.
                И истин больше не слагать...
Вот так, не больше и не меньше,
А в самый раз, как так и надо:
Когда уродство, как рассада,
Повсюду садится в мозги,
Тогда попробуй жить по - лжи, -
Тогда героем станешь, точно,
Как запятая стала точкой,
Как только больно, бойко - стойко
До самых крайних слов дошла -
И как ещё стерпела столько
От крайних слов..., зато нашла
Почёт себе и уваженье
От многоточий и...и...и... -
Вот, что такое жить по - лжи!
 
         Поэса ; 2
 
Муж
Люблю тебя, моя жена,
Хоть столько деток нарожала;
Скажи - ка мне, ну на хрена
Нам столько, если бедность - жало
Нуждой - пчелой уже достала!
Жена
В нас бедность кинула богатство,
Как - будто камень в огород
Или как - будто мяч в окно,
Разбив всё вдребезги стекло...
Муж
Вот и живём, как - будто битое стекло:
Кому оно такое надо...
Жена
Зато детишки наши стали
Начальниками крепкой стали.
С нас взяли правильный пример:
Драть за уши без всяких мер!
Богатство наше вознеслось...
Муж
Ага, и позавидует и лось,
Как только на рога подцепит
Немного правды, вот тогда
Узнает он, что значит дети,
Когда они за всё в ответе,
Как только вырастут; рога
Не только мужу не помогут,
Но и сохатому не смогут
Помочь от лжи  спасти стога,
Которые украдкой лосю
Есть как - то случаем пришлосю.
 
( Языкотряс:
" пришлосю " - это потому, чтоб рифмой мысль точнее вправить в картину правильных значений, и, так сказать, в картину мира и филосовских размышлений о вечности живых творений в формате лживых измышлений.... )
 
         Поэса ; 1
 
Сынок
Ой, мам, я так тебя люблю,
Так, что не знаю даже сам.
Вот вырасту - и всё внимание тебе...
Я, мама, яблоко возьму:
Из школы лишь, - а жрать охота;
И что так вечно, не пойму:
Как знаний в голову вобьёшь,
Так в животе урчит зевота...
Отец
Так то, сынок, природа - вошь
Рыгнуть готовится блевотой...
Мать
А как там в школе, расскажи.
Сынок
Ой, мама, папа, нас достали
Учителя, что крепче стали,
Драть за уши без всяких мер...
Мать
А ты бери же с них пример:
Мотай на ум ту нить спряженья,
Что заставляет и в движенье
В запрете льдом застыть воде;
Те сверху давят - снизу, знаешь,
В верх настоящее идёт,
Что б в будущем, когда ты сдавишь
Чуть снизу - прошлое придёт:
Сегодня в завтра перейдёт!
Отец
Ага, тогда твои невзгоды только
Листком тетрадным в клетку станут
Для тех, кого ты изберёшь
На роль...,ну, этой, как там...
Мать
...хотел сказать ты, верно, вошь.
Отец
Во - во, таких лосей сохатых
За клетку - и не только в соты, хаты,
Но и куда и поскромней,
Где тишина лишь меж камней.

Ну вот, отлично, всё готово - теперь мы можем начинать.
 
- Как! А что же было тогда раньше...?
 
Языкотряс:
А раньше то, что нам поможет от лжи отрезать тряпку правды - зачем нам правда, если ложь нам так ценна, что вынь - положь! Эпоха правды отошла, вода отходит так в заливе, дно оголяя: всё и вся теперь для всех как на ладоне, теперь всё можно раздавить, потрогать, бросить, разломать - ничто не ценно больше, да, и тайн вода не укрывает; вся слякоть, мерзость, грязь, дерьмо... теперь под солнцем как в кино, как - будто вечно так и было; ха - ха, ха - ха, мель лжи теперь поможет так  вперёд пройти, как - будто слило...
Мы инструмент создали выше: отрезать, да, не спутать лишь бы правду с ложью, - пусть правда  лучше полежит, как ценный груз, на дне коробки, - а с боку надпись: " не бросать " - вот так, и только так, у правды много слабых мест: она не может падать вниз, не может, чтоб её крутили туда - сюда, сжимали, лапали..., она - скорее дама с ожерельем, такая статная, себя от лжи - жары лишь охлаждая красивым веером - его частенько истиной зовём..., хотя, по правде, то есть дамы, тот веер лишь предмет пустой, так, безделушка в ловких пальцах, его частенько выдают заместо дамы - за игрой, как настоящую, игрушку себе ребёнок представляет, хоть смысл предмета понимает, - вот так и истину меняют на то, что рядом, а на деле всего лишь место занимает в пространстве пальцев...
Так что есть истина, зачем
В неё упорно верят люди,
Когда, казалось, очень просто
 На всё махнуть и всё презреть
И на все тяжкие пуститься.
Что в истине такого есть,
Что заставляет к ней стремиться
Одних, а для других она
Предмет, как повод, сторониться.
Так просто врать, как воровать,
Или чужое просто брать,
Или смотреть в глаза чужие
И не моргнуть, не покраснеть,
И со стыда не провалиться, -
Так просто, вроде бы, ан нет:
Ложь - не волнительный предмет,
А только повод вечно злиться,
А только повод сторониться
Тьмы истин, что нам всё ж дороже
В кривом пространстве мысли - рожи.
Пусть лучше будет истин тьма,
Чем возвышающий легко так
Обман, несущий свет войны
И убивающий кого -то...
Ржа, ржать, жрать..., вот, сам не знаю почему, мне кажутся слова такие со словом " ложь " в родстве одном в семье словестности кривом: кто лжёт, - тот ржёт конём скотиной; тот жрёт честь честности, тот ржой всю правду истин покрывает неправдой лживой и густой... А в истину упорно верят, - кто дорожит своим родством с прямым пространством чистых смыслов,  счастливых радостных надежд на озарения открытий души, ведуший в садик нежд. Кто истин, правд не сторонится, тот обретает радость, свет; тот и в душе, тот и по жизни свободный честный Человек!
 
( А " нежда " сразу означает и " нежность " и " надежда ", так лёд и снег когда растаят, в одно лишь слово оба стаят, раставшись с холодом одежд. )

Ну, что ж, пора испробовать на деле наш инструмент: вот рудимент когда - то правды, мы его попробуем восстановить, как - будто он не исчезал, а по развитии сюжета его от вымысла отделим и спрячем, а взамен так тихо - тихо подсунем крайне осторожно, чтоб не обжеться, нечто ложно: на солнце правдою горит, мол, может жечь сердца тревожно, но жечь сердца лишь может ложно: пускать лишь дым густой - пустой; огонь же истины зажечь и в пост, и в срок, и без него, и сжечь в сердцах людей порок лишь может истинный пророк.
 
          
 
Художник
 
Итак, вот есть наш холст,
Вот кисти, краски, карандаш,
А вот ещё талант нашёл -
Всё  вместе прямо ералаш!
Холст ровный белый, как бумага, -
Материя закреплена
На доске из универмага;
Когда спадёт здесь пелена,
Из области воображения
На холсте явится изображения
Скрещенья красок, кисти, рук
И сердца стук;
И мука мук - придумку выложить на холст,
Как правду..., нет, но всё ж похожую на ложь,
То, что в мозгу пошло вдруг в рост,
Как - будто бы прошёл там дождь
И бурно всё заколосилось
Меж связей вымыслов пшеницей,
Так между Питером и Ницей
Пространство всё ж имеет смысл,
Как ни крути над холстом кисть.
Читатель, нет, картинозритель,
Вот посмори, узри - поверь:
Здесь мной написан страшный зверь,
А сверху небо краски охры,
И облака все голубые,
А солнце краской ещё сохнет -
Зелёный тюбик раздавили.
Ещё и кисточкой и краской
Мной нарисована здесь птица;
Она в сиреневых меж листьев
Сидит в лучах небесно - красных.

Художник аккуратно, насколько это возможно - на продажу же, не жук же даже, и не рожа! - завернул в материю тёмно - красного цвета не такую уж чистую - сколько раз он заворачивал свои творения - не сосчитать...
 
( А зачем считать, главное продать и " купоны " стричь, и вот тут, пожалуй, сосчитать свои таланты: да, да, продажа - будто жажда, как - будто, сколько раз сказалось, глоток воды - бррр, как вкусно, когда так хочется напиться, как синица к кормушке свой полёт стремит или скворец, чтобы, в итоге, свой полёт продлить, так и творец продажу рассматривает как возможность погрузиться в сладкий сон вымыслов, логик линий, пятен, мазков, фигур, контуров..., света, цвета, кисти в полёте к форме на мольберте на холсте - ах, сколько раз такое было и сколько раз не позабыто!, - а жажда творчества влечёт: ещё, ещё, давай ещё...
Не позабыли вы про скобки: одна там сверху уже есть; ну, что ж, тогда закроем скобкой и в путь погоним наш рассказ, так поезд трогается с места, как уголёк подбросят в топке! )
 
...и перевязал верёвкой не первой свежести такую чистую красно - тёмную материю, которая...
 
( Ха - ха, как - будто бы ещё материя есть у творца, как - будто мысль у мудреца или как - будто голос у скворца... - из ничего вдруг появляется..., а  если в бедности он только, то для чего " которая ", как - будто выбираем из ряда неких там верёвок, - художник, думаю, не против - вкус творчества довольно тонок. )
 
...не раз пеленала младенцев творческих мук и поисков... художников, нет, художника конкретного, который...
 
( Опять " который", - а где же здесь ещё один, хочу спросить, я не могу его родить - я ж не родильный аппарат, а только языка пират или поэт, строк принимающий парад. )
 
...так старательно упаковывал дитя своего вымысла и мук, принёсшего ему и радости и огорчения - так с детками бывает, мамы знают; думая, как ему предстоит это дитя продать и по какой цене. Художник иногда покашливал от усердия, пальцы слушались в воздушной паутине движений; верёвка с картиной и материей требовали от рук целых каруселий передвижений, но сколько раз крутилась карусель в пространстве дорогой картины знают нейроны мозга мастера, который вымысел в предметность сколотил, так столяр табурет сбивает, а чем художник хуже, -  только тем, что из ничего свой " табурет " ваяет, - а ведь он это честно знает, так значит врёт, а врать в искусстве это честно...?
 
( Ха - ха, а где же можно честно врать... Врать можно только ложно. Быть враком, по другому значит красть - быть вором честного, не лживого, сознанья знания. )
 
Последний поворот верёвки своей такой удивительно чистой честностью ткани, из которой она состояла, наконец - то обвил удавом... или ромбовым питоном,...

(...питон мне больше по душе - задушит так задушит, что даже и мольберт уже обьятья ложи не разрушит. Когда картина..., то есть холст, с мольбертом навсегда в разлуке, то краски, кисти никогда холсту не придадут науки: как цветом, линией творить - сюжетом - правдой говорить. )
 
...завёрнутую в тёмнозелёную ткань, ах, что за чудо эта ткань! -  всю правду принимает на себя, так мать от бед к груди жмёт бедное дитя, такую дорогую сердцу художника картину, что даже дешёвая продажа - чуть позже она попадёт в немытые после туалета руки -...
 
( Вы, дорогой Читатель, скумекали сортирные дела, ведь родина обмана, - где рук не моют и не умывают, но пропоют " Осана! ", да! )
 
...не оттолкнула от неё не только сердце, но и другие части тела художника, так тесно повязанные с картиной, как вот эта удавом или ромбовым питоном стянутая на горле вымысла верёвка, так долго пролежавшая в тёмном вонючем подвале, где все прекраснейшие запахи цветочных лугов дамскими духами пропитали недешёвую верёвку, превратив, как отвратив, её в дамского угодника, ухлёстывающего за прелестями вымыслов, чтоб в поцелуе роз чуть придушить, как - будто бы припудрить, ваши, дорогой картинозритель, такие чуткие мозги, когда не видно и не слышно ни тьмы, ни зги, а только видно много лжи, что правдой с давних пор зовётся; да, вот именно " зовётся ", когда хотят её позвать, за шиворот так кошка своих котят несёт туда, куда ей нужно, вот так и правду ненатужно несут, чтоб в ложь её обуть - так проще шарики надуть! А шарики - болванчики сами одуванчики по ветру распыляют семя, что проростёт в такое время, когда за правду примут ложь, когда к обеду приготовят лож..., да, да, забыл добавить - ку: ку - ку почти ку - ка - ре - ку; как спутать здесь куку... и пет..., вы понимаете с полслова - вот по полслова как на блюде, а блюдо то готовит повар: сначала он распотрошит - и только позже разрешит то блюдо в жаркую духовку поставить жарится, чтоб позже кто-то мог словами париться, так с венником в парилке жаркой, почти как - будто бы в духовке: не всё ль равно, где всё одно: что апельсин, что натюрморт, что в мандарин, что прямо в торт; не всё ль равно, где вектор в сектор перейдёт, тут главное, кто первым правду в лжи найдёт, а там гагариным в полёт - и прямо на мольберт на холст... к художнику, а он - то, будьте нате!, разберёт по косточкам весь ваш богатый огород, чтоб засиял мольбертов холст! Да, паутина слова и паутина мысли - паук с крестом на брюшке готовит бедной милой хрюшке дорогу - враль - вуаль на шею - и голова туда же с нею...
 
( Мы отвлеклись, пошли дорогою противной; тогда вернёмся к позитивной тропинке, чтобы без запинки продолжить наш поэзосказ. Читатель верно не забыл, что автор вешенок - лапши на уши - я, Языкотряс! )
 
" Ух ", - подумал художник, да, да, именно " ух ", так как именно за ухом рождались необычные мысли, которые приходилось причёсывать чесанием этой части головы длинными пальцами,  больше привыкшие держать кисти, испачканные разными цветными маслами - мыслями и идеями художника; и вот такой очередной необычной мыслью и явилось " ух ", которая подвела итог работы пальцев творца по заворачиванию и связыванию замысла художника, - на казнь ведут так или на расстрел, или в тюрьму - как если бы посмел свой замысел творец осуществить, то тьму бы поменял на свет, а хижине бы предпочёл дворец, а хаосу нашёл в лесу он сыроежку... ну, ту, которую за обе щёки, как говорят, съесть в детстве можно, когда ещё слова имеют силу - всем верить и послушным быть; о, сыроежка, ты своим названием под ложный замысел детей подводишь: себя им слопать, съесть, сожрать..., да разве можно детям врать!
Кто ж гриб сырой - да в обе щёки, когда вон ягоды в лесу так и хотят свою красу сложить в плетёную карзинку, так в боксе красоту лица, как дань, несут ублюдку - рингу; а если юноша худой и не способен на простой удар по носу или глазу..., да, скажут после: он - отстой, не может наносить удар..., но если б знали тайный дар худого юноши: в тиши плести словами сети мысли, создать из фраз трезубец острый..., он не боксёр, а гладиатор боёв логических словесных, он мастер дел обманнолестных: обман и лесть - не кулаки, а хуже, только дураки, не знают силу слов и фраз, а как узнают, будет поздно - слова похлеще кулаков научат глупых дураков и бокс им больше не поможет, когда к земле прижмёт трезубец, а сеть опутает, паук так мотылька окуклит нитью, железо ржавостью разъестца - вот так же и слова сожрут и разъедят идеи ржой; и вот скажи, что он отстой, когда как - будто он худой; худой он телом - не мозгами, мозгами он - не оригами, а из титана он Титан! Он знает, будьте нате, где и какое занимает место!
 
( Опять мы в сторону пошли, как - будто бы грибы нашли и вот теперь их собираем; пора уже и меру знать - мы всё ж не Английская знать, и своё место точно знаем. Поэза, разразись грозой, пройди - пролейся, как из лейки, стихом и прозой, наконец, не путайся в размерах, ритмах, прими и прозы прозостило, как - будто бы у розы шило; пусть в сложность, да, стихосложенья вплетётся прозы ложность стиля. )
 
Художник покряхтел, покашлял, взял мумию своих поисков, в тайне мечтая, а вдруг, когда развернут её, все ахнут от того, что неожиданно увидят: это вовсе не мумия, а фараон восседающий с красно - белой короной да с коброй с жалом стоязыким на голове. Ах, что за эхнатон великий, вы посмотрите, какие у него руки, а какая голова, лоб, это сам бог сошёл на холст и восседает! И все начнут спашивать: и кто это так нарисовал, напИсал - написАл..., где тот, кто кистью жизнь живую на мёртвый холст так мастерски нанёс... От чего мы раньше не знали, не узрели такой талант, ах, что за чудо этот зверь на полотне из четырёх углов! Художник в полёте своих мечтаний даже не заметил, как из тьмы на свет он вышел, из пролёта тёмного подъезда, почти как из вагона поезда, - и прямиком во двор, солнцем освещённый, почти как кисточкой с водою освящённый; что - то шмякнулось под ногами какой - то странной мягкостью и нога заскользила в сторону. " Что же это может быть " - подумал про себя художник...,
 
( А как же можно ещё думать, как только про себя; внутри себя, как - будто бы в ядре звезды, рождаются в ряды ценнейшие из ценностей таблицы химии плоды. )
 
...подумал художник. Он приподнял ногу и увидел, освещённую светом солнца, зелёную слякоть непонятно чего: мягкий зелёный свет слегка как - будто играл на поверхности этой жижи, превращая её в разжиженный изумруд или сапфир - художник прочитал не мало специальной литературы и в цветах сапфира мастерски разбирался. " Гусеница " - как - то сразу подумалось художнику. " Зелёная изумрудная жижа на сером асфальте... Лето, солнце..., как хорошо, как радостно " - думал художник. " Даже раздавленная гусеница только подчёркивала всю прелесть, какую может дарить или бесплатно раздавать лето. Вон облака слегка как - будто голубые на фоне неба, золотые выси от солнца выше облаков... Какая же правда лета прекрасная, ясная, чистая, что даже птичка на фоне тёмных листочков сирени так голосисто красиво издаёт, а может по своему поёт, звуки свирели. " - художник даже на время забыл, куда собственно он направил свои ноги, такой контраст был между подъездом и двором, это как контрабас на фоне звуков скрипки..., скрипнула дверь подъезда и в раскрывшуюся на распашку дверь выбежал мальчишка в рубашке на распашку. Он как - будто и не заметил размечтавшегося художника, потому - что ему было не худо, а радостно от всех даров лета. Художник так и не узнал, куда в припрыжку побежал такой смышлённый мальчуган, но для себя его приметил, чтоб на холсте в одежде летней, изобразить..., да, да, не обе...зобразить, а изо...вообразить,  как ангела, бегущего по асфальту двора, как - будто бы бегущего вора..., нет, не так, как ангела, летящего в золотых небесах..." Да, вот так, пожалуй, лучше " - довольно подумал художник и двинулся вперёд навстречу судьбе своей картины, выйдя из ворот двора.
...
Мама
Петя, ты пошёл гулять? Смотри, сынок, дорогу переходи только на зелёный свет...
Петя
Ой, мам, да я уже большой, знаю...
Мама
Да что ты, Петенька, ты ещё маленький, тебе только одинадцать годков.
Петя
Да ну тебя - большой. Посмотри, какие у меня сильные руки. Во какие, когда руку сжимаешь.
Мама
Да разве это мыщцы, кисель на молоке. Ладно, беги, гуляй.
Петя
Мам, дай я яблоко возьму и побегу.
Мама
Конечно, сынок, бери и беги, только скушай яблочко сидя, не надо есть на ходу.
Отец
Что ты с ним всё нянчишься, большой уже - не маленький. Род Уткиных всегда был самостоятельным, это наша семейная гордость.

Петя выбежал из квартиры и кубарем покатился по лестнице вниз. Ему нравилось сбегать по лестнице вниз: какая - то свобода ощущалась в этом действии, какая - то бесшабашность, разнузданность, которая давала ощущение самостоятельности, взрослости. Вот и дверь во двор. Петя толкнул её из - зо всех сил и ринулся в светлое от солнца пространство, как - будто провалился в горизонтальный колодец, наполненный солнечным светом и зеленью листьев кустов и деревьев. Он так был погружён в свои детские мысли, что чуть не врезался в мужчину, стоящего  спиной перед дверью, только чуточку в глубь двора - иначе бы точно упёрся бы в него. " Ой! " - только и произнёс Петя и побежал со двора прочь.
...
Только художник исчез за воротами двора, дождик барабанной дробью намочил дрова, траву, деревья, дом с трубой... Из - за ворот вразвалку, как - будто бы гобой какой, выходит утка, кря - кря - кря, и в пруд скорее лапки намочить, чтоб в безопасности побыть, чтоб никакой не мог кларнет побеспокоить нотами и звуками, как дятел беспокоит палочками - стуками того же барабана, что проливается на дерево, - мембрана так дождя трясётся от звука барабана. Напрягая слух, утка слышит дятла стук, дождя вольный звук и где - то тихо - тихо, как бы из далека - далёка, кларнета поступь мягкая в траве крадётся за деревьями,  планета движется вокруг так солнца, рисуя красками в пространстве круг, а солнце зрителем пространство освещает, как - будто бы давно всё знает, что будет и чего не избежать и для чего скорей бежать, когда за кражей яблок вдруг застукали, предательскими веток звуками. Утка, кря - кря - кря, вышла из пруда на бережок почистить пёрышки, лапками помять лужок и травку пощипать... нет - нет, да что ж такое! - вдруг гобоя звук схватил кларнет... - и потащил в кусты сирени, где птичка, только ради лени, сидит и песни не поёт: всё думает, а вдруг дружок ей песенку споёт..., а может только всё пропьёт; а может флейты звук кларнета звук всё перебьёт - и только пёрышки на травке печально флейтой прозвучат. Поэтому - то птичка в кустах сирени и сидела, и так - лишь только ради лени - смотрела, как кларнет гобоя звук до косточек доел, пюпитр просмотрел и нот там больше не прозрел, а лишь поля пустые зрел. И только после кларнет обратил внимание на флейту, так высоко берущую ноты. Ах, подумал кларнет, такие высокие ноты мне не одолеть, ладно, потом мы нотами споём песнь про печальную судьбу одинокой флейты, в кустах сирени косточки сложившей из нот, которые придумал тот, кто не успел нам рассказать про кофе, но доски низкого забора твердят, что это был Твардовский... Умора!
 
( Вот что такое сила рифм, хотя и проза нам не промах: пишу я прозой, а вот рифмы так сами лезут в мысли ворох -
 само выстраивается в ряд:
" что низкого забора доски
твердят, что это был Твардовский ",
чему я несказанно рад -
стихи же это, а не мат! )
...
Петя в свои одиннадцать годков был худым, как звук скрипки; маленький рост доставлял ему кучу неприятностей: его вечно задевали в дворовых компаниях, как задевают свисающую ветку, когда проходя, рукой отталкивают вперёд и в сторону; вот такой веткой он себя и ощущал. Он давно уже подсознательно выработал тактику поведения: врать, красть, брать, что лежит не гармонично, что раздражает, как звук гармоники, тем самым приводя окружающий Петю мир в некое правильное состояние, когда всё имеет своё место и своего хозяина, ничего не должно быть бесхозного, как не раз говорила Петина мама. Но у Пети была и мечта, преследующая его, как серый волк Красную Шапочку: стать сильным. В своих детских снах он много раз видел себя силачом, тягающим какие - то тяжёлые предметы и все восхищались его силой и хлопали в ладоши, как - будто он был на сцене и играл роль силача. Но на то и сны, чтобы осуществлять мечты в живых картинках и разочаровывать при просыпании, когда мамин голос в самом радостном для Пети месте вдребезги разбивал сон; так мяч разбивает стекло, когда  нога с размаху запустит его ракетой в космос криков, ругани, разбитого стекла, и тогда все играющие разбегаются кометами, метеорами..., такой перепалох может произвести мяч, неправильно пущенный, вот так и слово может наделать кучу неприятностей, если его послать туда, куда оно не должно быть направленным. Петя чувствовал силу слов как - то непроизвольно, без каких - либо выводов, а так, как бы само собой, как естественно воспринимается вещь, предмет. Сила тела и сила слово подсознательно как - то переплелись в его мозгу; Петя интуитивно понимал, что если наврать, то эффект может быть настолько сильным, иметь нужные ему последствия, что и сила мышц вовсе не нужна.
...
У художника никак не выходил и, похоже, не собирался выходить  образ мальчика из двора...
 
 ( Языкотряс:
 Мальчик из двора, я помню, вышел... Может, это его Ка... ниКак себе место не найдёт: вот и не выходит из двора - хочет двор в гробницу превратить, чтобы там навечно быть..., итить! )
 
 Каких только композиций не перепробовал, где этому мальчику не отводилось важное место.  " Эх " - кряхтел мастер - " а почему бы не создать образ, в котором худой юноша купает  совершенно голого коня... Мысль интересная, да. Конь и мальчик... Конь пусть будет белым, а мальчика одену - нельзя же совершенно быть голым, должно же хоть что - то на нём быть, да, да, непременно одену... Так, вот такая широкополая шляпа, пожалуй, хорошо ему идёт... Шляпа на юноше на фоне голого коня..., эт знаете, не воробьинная вам воркотня, искусство это, поиск нужной кисти с краской на метле, мазков - туда - сюда; да, мазать так мазать от души и красок не сушить по чём зря на полотне... " Художник так увлёкся работой, что совершенно не заметил, как конь из белого...
 
( Языкотряс:
Ага, а кто ж поверил, что художник не специально, а волевым решением, коня из белой масти красной краской от души намалевал. А может сам художник, как только прошёл дождик, веленьем свыше, взял да и малиновым вареньем замазал и слизал, откуда нам - то знать, всё - всё своё творенье, вот конь-то красным так и стал. А может рюмочка всего - лишь виновата: чуть примешь рюмочку на грудь - и сразу же вино в мозгах, как вата - когда вино и вата рядом, то обязательно найдётся, чья правда ложью плотненько заткнётся и непременно красной ложью родится нечто с белой дрожью - таков закон обмана - лжи, вот конь и красный не во ржи, где мог бы плотненько питаться, а лишь в воде, чтоб искупаться... Вы поняли меня хоть чуть, я - ни бум - бум, хоть я не чудь, а только тряс на трассе жизни, когда чудь вправо или влево - и всё, пиши, что всё пропало и чуди можно ложносмело во ржи питаться не по лжи, а хоть по правде, по баланде с сокамерником; мог и Ремарк ос оседлать, но кончились у слов - ослов все смыслы, помыслы и мысли, остались только коромыслы, но если нет для них ведёр... или ведёрок..., нет, ведра большие если два на кромысло зацепить, то как и можно зацепить, чтобы большими оставались...?, то можно этим коромыслом да по башке с великим смыслом так нежно белым творожком да и сметанкою в придачу, посыпав белым сахарком, пройтись по кривизне извилин для выпрямлений - исправлений, для поступательных явлений..., а, может, только упражнений... или в сортире испражнений..., нам не дано понять весь смысл, когда возвысился над морем скалой правдивой ложью мыс. Эх, я так увлёкся рассужденьем о правильности кривизны, что даже просто не заметил, как лживая прямая роста уже на графике суженьем... Так, вы, читатель, не забыли, чего художник наш хотел, когда сюжет картины маслом выдумывал, кряхтел, потел. Тогда напомню очень кратко, буквально, как оно и есть. Итак, художник не заметил, как двое мальчиков во двор..., давайте проследим за этим. )
 
Бедного Петю двое мальчиков: один в красной маечке и такого же цвета трусиках - лето же; а другой - в белой рубашке и тёмных штанах, да ещё с поводком, на конце которого лохматая собачка с хвостиком - закорючкой рядышком бежала, затащили в свой двор, где были ещё три мальчика... Петя упирался ногами в землю, как - будто бы это могло как - то решить его проблему. Его полуголое тело червяком извивалось, а рубашка, в кулаке зажатое, по земле волочилась. Ему было жутко страшно оказаться в чужом дворе. Пете зачем - то на голову надели немецкую каску, и она смотрелась так, как - будто это было ведро. Мальчики явно хотели видеть в Пете этакого фрица, которого они привели допросить, как бы в партизанский отряд на предмет вражеских секретов. Петя как - то привык доносить, а так, чтоб его могли допросить, он такого опыта ещё не имел. Петя был очень гордым мальчиком и не пристало ему быть допрашиваемым, да ещё в немецкой каске - и откуда её достали...
 
Языкотряс:
Так вот, один там мальчик принёс свой мячик и предложил сыграть в футбол. И трое против четверых, как если бы четыре парня гоняли мяч против троих... Играть пока не начинали, а мальчик... , тот, что для игры принёс свой мячик, снял красную свою он маечку, чтоб от жары не зря вспотел, и правила свои всем говорил, как он бы в мяч играть хотел. Все слушали его, стояли, один лишь Петя сидя слушал, он рядом с мальчиком и с мячиком тихонечко сидел и с нетерпением сыграть хотел, но всё игра не начиналась..., так как на мальчика да с мячиком смотрели все и слушали, а Петя так вообще желал, чтоб все вот так его бы слушались - стать воспитателем, он, видимо, мечтал: вот так стоять все будут и на него смотреть и слушать, а он, ну, Петя, значит, наш, всех поучать начнёт, чтоб поступали как он скажет, как  он издаст для всех указ - и все, разинув рты, вдруг станут жить, как Петя указал ..., ну, то есть жить по... " прав - де я " и соблюдать все Петины указы, какие он придумает для всех... Да, да, придумает, а сочинить так в целый можно том, чтобы когда - нибудь потом, да сочинителя на первый столб..., но Петя этого не знает, пока он только лишь мечтает, пока он сам всех взрослых слушается, ведь взрослых не ослушаться нельзя,  но если мальчик егоза, то можно носом целый угол, чтоб не упал он, подпирать, и подпирать помогут угол над носом целых два глаза...

...стой же, стой, Читатель, не беги,
Для чего глазами так бежишь,
Текста смысла не поймёшь ни зги,
Виртуально фига будет лишь.
Прочитай внимательно, не торопись, 
Раставляя мысленно флажки внимания. 
Да о спинку стула в тишине облокотись, 
Да и смысл текста медленно узри... 
Вот тогда откроется за понимание 
И секрет сюжета - бонус - приз! 
    
Петя, облокотившись спиной о стену, на кровати сидел и воду пил из стакана, а ту воду мама в тот стакан налила - пусть Петенька напьётся. Свет жёлтый в полумраке падал - проливался на кровать и стену, цвета во дворе раздавленной - не ставшей с цветными - расписными, цвета Гжели, крылышками для полёта в прострации - пространстве, что зовут " свобода ", меж разноцветных лепестков - мазков картины на лугу между цветов, - той гусеницы - бабочки; гусь ниц за бочки упадёт и ни спасёт его ни спас, ни Петин пас в футбольном матче, ни балерина в грязных пачках..., ничто не осветит так свет, как только Петин бред в больном мозгу там на лугу, где надзиратель из кувшина в стакан за ключ ума лишённому для пития воды налил и ждёт, когда напьётся - захлебнётся, за хлеб как - будто улыбнётся свободой тот, кто несвободой плачет - ржёт, до дыр мозги свои протрёт, а всё же несвободу - воду пьёт... и вопиёт о месте казни по звонку - мазни той кисточки по холсту - позвонку, топориком по косточки  как - будто бы прошлись - " зашибись! " - и дальше кистью - топором за бис на бис завязли в вязкой краске, мазками завязали вязью цветность, форму каски - художник милостью тиранет: мазками кисти отделяет ту каску с головой внутри от шеи..., нет, нет, не так, сотри - замажь и напиши души здесь блажь, когда она блаженства жаждет... - да, да, вот так, пожалуй, надо: вот мальчик хочет шоколада, но воду пьёт - урод и только - мозгов и кисти лишь уловка!, - а мама ждёт когда, как - будто вождь какой - то дождь, ещё польётся жажды ложь, ведь это хочет на картине художник красками мазюкать, а маме это знать как стукать по барабанной перепонке, она сыночку лишь сюсюкать и ублажать желанья станет, а что сыночек, как родник большой рекой в итоге станет, так мама разве это знает, каких людей он затиранет, когда большим сыночек станет..., ведь мама хочет лишь добра, а если кобра - кобура хранит предмет страшнее пасти, то все вопросы..., здрасте, здрасте, - ведьма морочет, что мастер хочет и кисточка мазками по холсту лопочет. Свет своей светящейся желтизной перебивал цвет стены, превращая изумрудный цвет, как - будто бы под солнцем раздавленой зелёной гусеницы, в цветовой ералаш зелёного и жёлтого цветов. И как это удалось художнику на холст, как малыша в постель, замыслы уложить, маслом заменив пастель, рисуя на кровати одеяло, мальчика, стакан в его руке у губ... - груб в курке зажатый палец, на кисть лишь давит кости пясти, чтоб провести из краски нить, когда закончит мальчик пить и маме скажет, что напился, чтоб в сон как в вечность провалиться и, провалившись, мысли - мозги могли в безумьи рыбой гнить и безобразием смердить..., без образа творить художнику придётся: тяп - ляп, мазок разок на скок по скок, а там другой, второй найдётся, мазок на первый ляжет синью даже, а следом мазь по форме гаже, и изойдётся цветом в раже, крича о красоте мазни, а как капни, так только в сажи красОты эти, что казни всю красоту, всю эту лажу, а исполнителям для казни дай кисти, краски, холст, коньяк - конька грамм сто, чтоб по холсту, как по бревну, лошадкой - пони кисть шагала и, как у мастера Шагала, фантазия в ночи летала..., да, мастер с маргариткой к небу ль... - каков сей замысел осилил художник кисточкой - пером, словами пачкая холст - лист, огнём - фантазией пространство белое сжигая, словами, что чернее сажи, цепочку вымысла, как пазлы, собирая, и архимедом прокричать, когда заполнен сажей лист, заместо " эврика! " же " бис! "...
Сон в руку милому ловцу приятных нежных ощущений, когда подденет и войдёт - и миллиард причин найдёт волной с волною раствориться...;
 сон в ногу хилому творцу тех неопрятных ложных трений, когда кисть по холсту идёт - и миллиард причин найдёт мазками - масками крутится..., чтоб притвориться - зацепиться, как - будто образ создаёт, любовник так в постель ложится, плюя на все свои обличья, что создал только для приличья, - а сам целует и ...поёт...
 
( " Поёт " лишь только для приличья - мы ж текст культурный создаём, и не к лицу нам словосор; вот редкий случай, когда ложь заместо правды вынь - полож..., замес - то, право, так хорош, что пироги мы испечём, а прав - не прав, какое дело, когда пирог печётся смело; в духовке наш пирог дошёл, теперь его нам вынь - полож..., чтоб с чаем сладким прямо в рот - чай, знаем, сладим приворот. )
 
Ау - ау, Языкотряс, давай скорее свой рассказ, а то ещё чего -  то от..., свой приворот да у ворот и нам за шиворот, вот - вот. От так, пожалуй, будет лучше, пожалуй к нам, читатель, слушай Языкотряса басен бред - нескушный для ушей омлет, в который правды накрошили и бухнули во лживый - вшивый..., мол, скушай для мозгов усушки, чтобы пространство, как у сушки, в мозгах могло образоваться, для этого образоваться, омлета сьев, усердно надо, таков девиз ушей - ушей пространство белой нитью, тогда же будешь только зваться: на вечеринки и то сё, а не нытью лишь предаваться - таков девиз кого колотит образоваться, а не зваться...

 
( ...в траве там, за деревьями, всегда рискуя, планета движется вокруг так солнца, рисуя красками в пространстве круг, а солнце зрителям пространство освещает, как - будто бы давно всё знает, что будет и чего не избежать и для чего скорей бежать, когда за кражей яблок вдруг застукали предательскими веток звуками... Вы, дорогой читатель - зритель, идя дорогой слов и красок, читая зрительно картины мыслей, не позабыли про сюжет, что предлагаю вам как бред... А это только для того, чтоб выпуклостью округлить лишь то, что правдою у нас зовётся и так красиво ровно..., нет, не родник воды чистейшей из под земли прохладой бьётся, а по ветру сюжета вьётся, как знамя времени и языка пространства..., вы не запутались пока, читая бредни хулиганства - нейроны тоже любят пьянство - и вот на блюдечке сюжет: нейроны думают, мол, сковородка готовит из яиц омлет, а это лишь скороговорка готовит из вранья сонет. Да, да, читатель,  если много из избы вынесли весь сор, то знай, что чистота всего лишь повод из тыквы сгородить шурупчик для рессор. Но есть ещё изба - читальня, вот так, читатель дорогой, для мыслей это просто спальня, так вот, заснут и с глаз строй книг долой. Читатель, где так много слов выносят для ушей и тыквы, то, значит, там скорей зашей от лживых вшей на голове все дырки.
Ну, что ж, помучил и замучил немного рассужденьем вас, теперь продолжит свой рассказ..., ну, этот... лоботряс, бррр, нет, нет, конечно же, не он, его лишь только половинка - Языкотряс был полон... Вот говорят, что чушь писал..., ан нет, я сочинял, когда меня пенал пенял, под мысли подгонял... гонял, ведь если ручку, карандаш в себе имеешь, что ж, то с ними пашешь, сеешь, в итоге, урожай имеешь: почти что с кукурузу ложь. Вы говорите, мол, про обещания забыл, ни - ни, нисколечко: не сколется колечко - берите и послушайте поэзосказ, и помните о даре, что вам с колечком дал Языкотряс. В сюжете будут яблоки - я блоки мастерски сложил, что даже блохи в сюжете превратяться в лохи -  так кистью на холсте художник мазал, он красками кирпич нарисовал, а нам он честно врал, что это блок для головы, а голова - то у меня пока ещё луной кругла, а тут угла четыре целых из кирпича торчат торчком, ну как он может быть волчком - кирпич и в прозе он не спич, а только волком смотрит вниз,   когда столкнёт его карниз куда по - мягче, словно мячик, упасть - пропасть в пространства пропасть, и по асфальту так красиво - художник кистью всем на диво намажет, будто бы размажет - мозги из тюбика плывут, а чьи - то сапоги пройдут и даже нагло не заметят, как правдой ложью ложь пометят..., ну, типа, обрати вниманье, - со звуком альта лучше здесь - художник тюбик раздавил и кисточкой слегка размазал - вот так мозги он сотворил, сапожник сапоги так выпекает, пирожник пироги так починяет, а крот - такой урод, так он могилку сочиняет..., а вот языкобредослов, чтоб мыслей выловить улов, в носу усердно ковыряет... и Морзе азбукой копает, а дятел, дятел на суку стучит: " Ку - ку, ку - ку ", а вот кукушка помогает растить сирот в своём леску, пока зимой весь снег не стает и с юга на зиму всей стаей не прилетит волков орава, чтобы под музыку тиши у Пети косточки души в музее сохранить для славы. А если скажут: " Это бред! ", то я отвечу, что букет чистейших истин ставлю в вазу, а что мы посвящаем тазу, когда смываем грязи след... А если мыло аромат какой - то там имеет всё ж, так, извините, не цветок воняет мылом, а лишь ложь, хотя, быть может, и похоже, но кто подарит своей роже, как ангел где - то там на небе, бальзам цветов, но в мыльной пене... С мылом..., с смыслом... - кто во что горазд: кому и в самом деле с мылом, а кто - то ищет нечто с смыслом, пусть даже с длинным коромыслом... через плечо, а чё, зато чуть что и по башке - такая философия вполне устроит тех, кто ищет смысла и в мыле с пеною у рта, чуть что, так обвинят ведра два оба, что были в паре с коромыслом, когда оно да обухом прилежно по котелку пройдётся нежно... Ух, сколько я всего нагородил на город и на огород, каких сравнений и метафор не вспомнил наконец; на коне гонец поскачет скоро за словами, потом, сдаётся мне, и за метафорой на Марс лететь ему придётся, потом Меркурий, а потом и Солнце. А нам - то что здесь остаётся - лишь продолжать поэзосказ, вот этим мы сейчас займёмся; впрягайся в стих и прозу тот, кто языком язык потряс. )

Петя, Петя, ай - яй - яй, разве можно красть и врать, и чужое можно ль брать. Вот ты веточку сломал, так ты яблочко достал? На чужом оно деревье красным боком красовалось, будто кистью рисовалось, будто красками из масла на холсте изображалось. Вот художник так старался - звук волторны раздавался: наливное всем на радость с красным боком, с вкусным соком и с приятным ароматом спелых яблок..., а теперь, кто ж от яблока огрызок  дружно станет так терпеть, это ж, братцы, охринеть; так художник охры впредь не потратит и мазка, карандашного штрижка по холсту не проведёт, чтоб какой - то идиот обокрал его творенье до огрызка..., ох, замучила отдышка, когда яблоко писал - вот как трудно и не просто, если б только Петя знал, муки творческого роста заполняют место холста. Петя думал тихой цапой прошмыгнуть во двор чужой, чтобы своей честной лапой лапать яблоко с дырой ..., а дыра образовалась, когда кистью рисовалось что - то вроде червячка у подножья черенка; неизвестно никому для чего художник смело червяка с дырой умело в дни восторга рисовал.
 Петя, Петя, ай - яй - яй, как же это так случилось, что вот честный пионер, а в чужой он сад пролез, как художник на пленер, а ведь, вроде, не подлец, это ж надо же, пипец! Вон, уставились ребята и с презреньем воровато взгляд упёрли - устремили прямо в Петинин конец - им бы яблочко, не скрою, тоже с яблоньки сорвать и, соврав, его поесть... Петю сторож крепко держит, как и ветку рукой левой, потому что правой сторож держит Петю, наконец.
Петька, ветка... - всё смешалось, кто тут вор, а кто позор, кто укор, а кто..., это знает лишь художник, его кисти и мазки; знает также, может, холст, потому что не женат и поэтому не прост; знает дождик - он художнику в четверг обещал не мокнуть, значит, в пятницу схватили Петю с яблоком внутри и со сломанною веткой веткой прочь поволокли.
А ведь Петя, право, помнил, как он с мамой и под солнцем и на пляже у воды, то есть, значит, сине море, правда, море было Чёрным, но ведь синее же лучше - отраженье синевы, а то вздумают, что ночью проводили Петя с мамой свои ласковые дни. Петя в трусиках стоял рядом с мамой и за щёки, щёк у Пети целых два, яблочко зубами драл, язычком же подправлял, так наш Петя познавал, как кусать зубами, драть, ну, а так же как кожурку нежно снять, если в жизни вдруг придётся, а не только красть и врать, вот что значит сьесть ведёрко яблок нежные тельца и ни дрогнет даже мускул губ у Пети молодца, - вот что Петя вспоминал, когда сторож его веткой с веткой поволок - погнал. Петя головой поник, видно, стыдно ему стало, так коровы их склоняют, по траве гуляя стадом.
...
Пётр тщательно перевязывал, сложенные стопкой, книги. Так художник перевязывает дитя своих вымыслов... Его точные хладнокровные движения говорили о том, что у юноши немалый опыт по связыванию детей мысли, вымыслов, помыслов... Он давно уже набил руки в этом деле..., а дело это, по мнению Петра, не хитрое, не требует ни силы мышц, ни силы слов - знай: книги - книжечки верёвочкой в петельку да затянуть потуже, чтоб не раскрылись книг обложки, как рты детишек для еды на ложке или оратора рот зря не тараторил больно вольно; узлов побольше навязать, чтоб книги можно было взять и до помойки хладнокровно все мысли - помыслы донесть. Да, мысли кто - то до людей доносит, а кто - то мысли на людей доносит; а Пётр наш, ну, прямо паж ! так он давно уж навострился всё доносить пока не брился, мы ж знаем, юноши не бреются ещё, а если что, так: " я в помойку их несу " - с улыбкой скажет Пётр хитро, заделавшись в лису в лесу... Наш Пётр очень даже стойкий - донесть идеи до помойки ему не стоит ничего, он может даже и бесплатно отправить мысли, отравить, а если надо, раздавить, как летом гусеницу гусеницей танк; да, Пётр вовсе не простак, ему в рот мысли не клади, он может сам легко родить, а если надо, и донесть..., ему известна даже лесть, хотя он юноша пока, но словом так намнёт бока, что мало точно не покажется, так гусеница по асфальту маслом мажется, когда Петром с улыбкой давится.
Пётр так заботливо о книгах суетился, что не услышал, как раздался колокольчик - кто - то в дверь звонился, но юноша наш с книгами возился, верёвочкой потуже их связать стремился - такая вот работа - работёнка у взрослого Петра, а не ребёнка. Раздался в дверь звонок опять и Пётр только вот сейчас его услышал и пошёл дверь открывать, как - будто рот с зубами, языком, который может говорить; Петру дверь больше нравится закрыть, чтоб лишнего не смог наговорить. Дверь - рот открылся..., на пороге стояла петина любовь, такая милая, худая и в красном платьице..., она, она его смущает, она в нём кровь девятым валом в груди худой и плоской каким  - то чудом поднимает; она одним своим лишь видом его к себе магнитом тянет. Магнит тот - губки и глаза..., ах, Пётр книг не вспоминает - такая вот Петра душа: его страсть тела больше дела к себе влечёт - как хороша! Да что там книжки, если страсти Петром владеют больше слов, вот гляньте на его улов: заплыла рыбка на квартирку - и бац ! закрылся двери рот... Так хищной рыбки гильотиной рот закрывается без слов, как только, пусть и даже с тиной, там рыбка тенью заплывёт. Петру любовь по барабану - ему лишь страсть мила одна; он рыбкой сам заплыл в рот страсти, дрожа приятной дрожью, и ради этого готов заговорить красивой ложью и в нежных ласках утопить. Топить Петру не раз бывало слова и мысли приходилось, он рук на это не жалел; а уж во страсти не пристало тем боле прятать своё жало - жалеть не в правилах Петра, ага, а вот его рука уже так смело у бедра: плывёт по линиям, ладонью силуэт рисуя, чтоб очертив абрис по телу, взорваться в страстном поцелуе. Вот ради, собственно, чего все эти игры про того, кто составляет образ страсти, игра в любовь лишь ради...
...краски... художник подбирал, чтоб яркий образ поцелуя в объятьях страсти засиял.
" Для этого нам, значит, надо " - художник мысль так продолжал - " на фоне тёмной краски сюжет любви отобразить..., кхе - кхе, погода что ль такая, всё кашляю слюною на мольберт, всё тороплюсь, всё в попыхах..., ох, всё ж слюна попала в образ,  открывшему свой рот для " Ах "..., - такая, право, неудача, и хорошо, что только образ, а то бы дал мне прямо сдачи и где бы я сидел сейчас..."
 

( Вот так порою жизнь в картину плевком случайным упадёт; пройдя через мозгов рутину, обратно истиной придёт. Казалось, что там, ну, случайно, художник плюнул - не святой, а что в лицо, так это ж образ, всего лишь образ - не живой... )
 
Пётр
Ты что плюёшься, я ж люблю тебя.
Ты видишь, как крепки объятья,
Так при прощаньи даже братья
Не попрощаются, любя.
Я только в губки нежной страстью,
Чтоб языки сплелись в объятьях,
Чтоб мы, как - будто оба братья,
Не попрощались, не любя.
 
Девушка
Зачем прощаться, если можно
Любить тебя мне осторожно
И целовать за здравье уст.
" Прощай " как повод сказать " Здравствуй! "

" Во - во, уже как - будто лучше, вот некий образ вписан в холст " - так за мольбертом думает художник - " ...сюжет не прост... "
Во страсти Пётр прижимает свою любовь к себе, целует. Она ж на цыпочки встаёт, чтобы ко рту Петра прижать до поцелуя жадный рот. " Вот урод ! " - она рифмует про себя, но всё равно его целует, как целовала бы любя, так роза терпит звук шмеля, когда её он нежно треплет, пыльцу на лапках унося.
Цвет красный платья и рубашки чёрный цвет скрестились кисточкой и краской - на холсте в страстном поцелуе он и она соединились:  с чёрным красный, - художник на мольберте кистью водит туда сюда - малюет, значит, и за мазком ещё мазок...
" Как в поцелуе сладко - сладко, давай ещё один разок " - от удовольствия добавки Пётр просит, он под хорошего немного косит, коса траву так летом косит, чего не сделаешь для тела: " А, целовать, так целовать, пока даёт мне, очумело. " Он в поцелуе с ней застыл, питон так душит жертвы тело и ждёт, так Пётр ждёт от поцелуя чего - то большего, в такие годы поцелуй лишь только повод, да, так овод...
" ...рисуй, рисуй " - себе под нос бормочет...
...но хочет Пётр тайных ласк, но он ещё не ловелас - ему наука не даётся, всем телом к ней он тесно жмётся..."...ну, раз сама ко мне пришла, так, значит, тоже больше хочет..., ну как её мне раскрутить ! " - Петру любовь, как по стакану пустому ложкой ударять - воды в пустом не замутить, ему плевать на все приличья - он с ней и больше никого, и он горяч от поцелуя - всё тело распалилось жаром... Он платье хочет с неё снять, но платье, красное пожаром, как - будто бы прилипло к ней - ни взять, ни снять - ну хоть убей ! Змеёй себя он ощущает, а рядом красный воробей так смело жмётся к его телу, не зная дум его о ней. Он снять рубашку с себя хочет..., но это как тьму сдёрнуть с ночи...
" Так, кхе - кхе, вот тут ещё чуток, ещё на губы кинем краски..."
..." давай ещё один разок... "
"...ну, хорошо, ещё мазок... Так, отойдём и поглядим, всё ль как задумали, а вдруг, что если что - то не по плану, ведь молодым по барабану - им страсти больше подавай, природа ими управляет, а что прилично, это знает, кто страсти тела не познал, природе дани не отдал, а как отдаст, так сразу дани готовить станет в тот же час - чего за рабство не претерпишь,  чего за рабство не отдашь."
 

Стремлюсь я к прозе что есть силы, но рифма, словно сено вилы, меня цепляет, вороша, и ни на грош, и ни гроша от рифмы, как от палача, не уберечь, похоже, шею - топор стиха повис над нею, он рифмой - лезвием с плеча..., вот я про это и имею языкотрясные слова..., чего не скажешь сгоряча, когда язык, как - будто швабра, весь мусор рифм сгребает в сор - вот и скажи, что стих не вор чужих и мыслей - языков и чистой прозы голосов.
Стремлюсь я к прозе..., нет, не к розе, ну, типа, " как ", - я вам не шмель, чтобы летать по всяким розам, а вдруг ударит в куст морозом, и что тогда, где буду наркоманом я вдыхать нектара сладкий хмель. Рубанок - проза как пройдётся, так сразу выровняет мысли и не укроешься под рифмы, не спрячешь в них убогий бред - всё проза выведет на свет.
 Я вас отвлёк, читатель, да, от сладких страстных поцелуев, ну, что же, получай тогда, читатель, свой кулёк конфет.
Хотел читателям пожелать счастья, Большого такого, да вспомнил, что Оно уже давно Серебружкой подметает пол в местах столь отдалённых, что даже по части счас и потом не одарит и кружкой из металла подружки, что зовётся у нас Алюмужкой, потому что давно променяла и кружку, а с ней и подружку, на стакан скреп духовных, и теперь из стакана раздаёт всем по скрепке, а кому и под кепку, чтобы рано не встали, чтоб не устали брать из стакана по скрепке на брата, а кому и по серьгам гнушаться не пристало - нету брата, сестра лишь, и стало быть, ну, значит, остаётся ныть, что серьги достались от подружки Серебружки Стеклужки…, ага, накололи нашего брата: и в мочке, пока дырку не проделали в ухе, и в обещании честном, что те серьги подружки Серебружки Брильяужки; в ушки, в ушки шептали о Брильяужки, а досталась лишь Стеклужка, да ещё гулящая, глаза от бессоницы мутно белесые, пришлось, видно, Красной Шапочкой шастать лесом ей, да на беду - ох, не достались скрепы стаканины, а остались лишь зубы, волком оскалины, вот что такое не слушать - не слушаться, когда речи заводят о стали…, не, пути…, не, тоже не то, всё не то, - волком метель на морозе гуляет, снег порошей - метлой подметает,  где ж бриллиантом встать во весь рост, остаётся стеклом упереться в мороз: нету мечтаний - чувств лишь метаний будут узором - укором сребреть на стекле, пока не стекли слёзками жара правды весны, тогда вряд ли вспомнят о стали, не вспомнят и о пути, не скажут, когда взвешивать станут весы против пёрышка меру вины всех, кто бриллиант променял на стекло: безделужку - стеклужку - стакан скреп - на бриллиант чувств - золото мер, вот тогда и покличат, быть может, Золушку с туфелькой на босу ногу, разве может быть по другому, когда нога без чулка…, ага, правда и с метлой собой остаётся, даже если одну из туфлей на лестнице лжи оставить придётся, фиг показав роже прыщей и угрей - вот как рожа лжи смотрится без соплей из ноздрей, коротенько так: как табак из окурка, обмусоленный жутко губами - слюнями, а вы то хотите мазками - слонами картину поправить - исправить небось, тогда вам придётся вить ось из планеты аж в самое пекло вселенной, где правда и ложь - чёрная дырка - дырища бублика - космоса…, ох, я отвлёкся - испёкся слегка, на дворе новый век по счёту…, ага, а счета - то давно променяли на комп, так трава превратилася в сноп, так с земли прямо в суп угодил несмышлёныш укроп, вот что бывает, когда ложь заполняет весь лоб, вот как наш век, урод, стал продажным лживым и вшивым - белыми нитками правду - карман зашили лживыми нитками - нитями…; когда я ем, мой желудок - желудОк заполняет весь мой лоб, и мыслей скребок даже чуток не соберёт горстку мудростей из мусора слов для гостей,  так занят активно собой мой желудок: скок по скок, а потом вдруг просто стих, потому, что прозостих подошёл подошвой к краю, за которым караваю лучше носа не совать, а не то во лжи сожрать не ровён кому во ржи - голод нас везде достанет, и не только караваю от зубов конец придёт, можно правду покромсать,  от души всю обсасать, а потом и обос…, а затем и обоср… - что не сделать ради скреп, что в стакане, как в аркане, заполняют всё пространство, как две жопы на диване, когда чавкают и жрут, а потом чего - то ждут: то ли тесненько прижаться, то ли сладко целоваться, то ли сразу всё за раз, чтоб потом лечиться мазью от венериных зараз, вот к чему приводит ложь: даже в жопе вошь живёт!
Понимаю, грубовато, неотёсанно вполне, будто бы в вагон трамвая запихали белой ватой и на этой вот волне не протиснутся ребята,  хоть ты лопни, хоть ты тресни, хоть ты сам сиди на месте в том трамвае среди ваты и дыши себе вполне.
 
( …ну, конечно же вы правы, а не лживы - красота ! да, я каюсь, признаюсь, не умею врать и что, разве честно умирать, не исправив ляп, нормально, вот возьми и всё исправь, и тогда ты будешь прав, а не в тине, а не в ряске…, скажут мне, увидев ляп; а вот если на картине два влюблённых на коляске поцелуем рты заткнули, поцелуй - как страсти кляп, а на них дождём снежок, нежно - нежно укрывая этих двух стиляг любви, разве тут художник точно отразил момент, нарочно не придумаешь никак, - как водила кисть по холсту, так и создался бардак, потому что кисть - водила, всем твореньям разводила, краски вверх все дном напутав, создала Мапуту - город, где целуют кляпом страсти, обнажив души напасти, и где солнце греет так, что вам лучше на чердак в шубе спрятаться и мышкой тихо - тИхонько - тихОнько, чтоб не разбудить ребёнка, предаваться - наслаждаться всеми струнами любви, даже если и порвутся, даже если и цунами, всё равно туши слюнями жар - пожар, а вот губами замыкай жар - поцелуй, чтоб мостом через Неву встал и стал, как - будто стул ! Если так художник видит, если жизнь так понимает, почему же мне не можно, даже если осторожно, даже если не заметят, ляп из слов присочинить, это стол как починить, прикрутив другую ногу, - ровно встал и всё в порядке, кто увидит здесь подмену, стул же ровно же стоит, значит будет долго жить ! )
 
Если " жопа " вам не очень, ну, там, типа, не культурно, не солидно, не вполне этим словом насладиться как явленьем красоты,  предлагаю это слово заменить на " ягонал "... Вообщем, напридумывай, что хочешь, всё равно дерьмо придёт и наружу выйдет, вонью заполняя всё пространство, так вот ложь смердит кругом, звуком в слове всё пространство заполняя хулиганством, здравый смысл стирая, вот, так резинка удаляет карандашный след на белом в клетку или, может быть, в линейку, или же на белом поле слово, или фразу, иль рисунок, вообщем, удаляя сразу без возврата карандаш; вот природа голой лжи: истину стирает звуком, в пустоту, в ничто в пространстве превращая - удаляя клоуном - шутом..., и с улыбочкой смазливой - знает же: врань, враньё и вороньё... - изо рта, как из анала, изрыгает словесами, недостойные ушей, мысли - свору гадких вшей.
                Будь я талантом чуть Катулл,
                Ругательств вывел бы в наряд:
                И не один бы честный стул
                Не выдержал подлейший зад.
Ну так что, как вам оно, слово новое..., чаво, вы ещё не раскусили, вы ещё прилипли к " жопе ", ну, тогда на ней сидите и не вякайте о ней ! А по мне уж лучше " жопа ", чем смердящий щелест крыс, пробирающихся стаей по подвалу лживых…, брысь, брысь отсюда, а не то… Это слово переходит через " опа " прямо в " па " - ножка женская от…, кхе - кхе, в высь взметается на " па " - да, такой вот наш чучхе !
Шутовство противно Чести, Клоунство не стоит Правды… Лживость - враг свободной мысли, враг законности и права; там, где Ложь - там без вины, лишь по вымыслу - по умыслу и засудят и посадят, а то могут и убить, а потом, не вспоминая заповедей, на горе провозглашённых...,
 
- в дружбе  к убиенному признаются, будто бы закон морали, нравственности приписывает это как норму здравого поведения… Плевать на все пристойности в словах, ничто все философии мира, когда убийство - норма…, зачем приличия, зачем вся логика в работах всех философов, зачем…, когда хоть даже пусть один считает нормой убивать, а убивая, и глумится… Что ото всех трудов философов, что толку в теориях воспитания, когда ребёнок вырастает и в глумливого урода превращается… !
 
Ух, что - то мы разошлися всерьёз - не в шутку, да враньё - не выпечка блинов, не глаженье белья, трудов оно не требует ума: знай говори, что в ум войдёт и потирай от удовольствий руки, что смог мозги пропарить чудаку, пустить ему в глаза туманом смог.
 
                Кому весь этот нужен формализм,
                Когда беда идёт в открытые ворота...
                И море слёз и океан скорбей,
                Клокочат пеной, заливая горе.
               
" Он шёл по коридору - довольно узкому, но хорошо освещённому, что довольно странно, так как там, на верху, ад кромешный заполнял каждый сантиметр пространства; как воздух или вода, с наглой глумливостью влезал во все щели, углубления, дыры…; от него спрятаться, скрыться не было никакой возможности, даже маленького шанса; он всех уравнивал в судьбе, кем бы кто не был на социальной лестнице: казалось, что кто - то пришёл и топором - так грубо, топорно - разломал эту лестницу, эту возможность и невозможность устроительства своей маленькой жизни, своих скромных, в чём - то даже банальных, желаний, из которых, собственно, и скроена дорога жизни - судьбы, и вот кромешный ад сейчас и ломает эту дорогу, так весной лёд на реке ломается, торосами врезаясь в тело весны и только солнце своими лучами освобождает из тела, как занозы, торосы льда…; везде и всюду обломки разрушенных зданий торчали занозами - торосами…, но он об этом не думал - его мысли были от действительности, реальности происходящего на верху очень далеко. Он, конечно, знал, сам видел, но его мозг находился в какой - то прострации: действительность заменялась тем же самым, но картинка была мифологической: ему представлялась, что он идёт под Троей, разрушающейся, пылающей в огне; под Троей, где ужас смерти, боли смешивался с грязью, пылью, вонючим потом, с кишками, вывернутыми наружу: их обладатель ещё в сознании, но вид собственных кишок, испачканных грязью, порождал дикий ужас страха и безнадёжного отчаяния… Ему представлялось, что он Приам, скрывшийся под землёй от греков, их данайских танков - коней…, нет, пожалуй, ему больше по душе роль Гектора, особенно, когда Гектор прощается с женой и своим ребёнком: держит его на руках, обнимает, целует… Его некрасивое лицо с совершенно странным носом, с непропорциональными плечами: казалось, что плечи и тело сами по себе, друг к другу не имеют никакого отношения, маленький рост…, всё выдавало…, нет, кричало, орало о трагедии, буреломе в его маленькой душе, в его осознании своей собственной никчёмности, о сломе личностности, самости, цельности души и тела - ему было совершенно всё равно, ничто его не волновало, не принуждало сомневаться, не тревожило - он принял положение вещей как данность: чему быть - то и принять, а там…, впрочем, одно он всё же всеми силами пытался избежать, одна только мысль ему была невыносима, время от времени в его мозгу разыгрывался спектакль этого страха, навязчивое представление он гнал прочь как мучившее его сновидение; но оно время от времени возвращалось, чтобы снова быть обыгранном. Он шёл к двери, которая находилась в самом конце коридора. " Говорят, я талантливый человек, умею добиваться своего " - так думая, он широко открыл громоздкую металлическую дверь и вошёл. Жёлтый свет от лампочки осветил его лицо, от чего оно приобрело жёлтый цвет..., как у покойника… "

( Языкотряс:
Ты заполняешь строчками пространство, а я вот бьюсь над прозой как умею, но вместо стружек - мыслей отлетают щепки - рифмы..., рубанок - проза не даётся, - видать, полено - заготовка мыслей -  сырое: вот и выходят у меня сырые из болванки повести, рассказы и новеллы... Эх, может заменить болванку новой: сухой, с сучками, чтобы можно было и в прозе сучковатости создать, какие создаются щепками; порубишь топором болванку - и, о чудо! выходит из под щепы буратино - стих, такой смешной - ещё не разукрашенный кистями, красками; ещё свой нос сующий во все дыры для поиска одной невидимой непосвящённым двери, ведущая в мир новый, который открывает ключик золотой... Да, он ещё - топорная работа, но даже без кистей и краски, уже влияет на умы и души, уже мотор включает страсти и азарта, уже безбашенный, уже стремится мир познать и на него собою повлиять, внеся в сей мир частицы первозданной самости. Вот, что такое стих: когда топор - перо лес мыслей рубит - и летят от мыслей щепки - рифмы, структуру создавая со своим размером, строфикой и бог ещё чего.
Да, да, предчувствую - предполагаю, что могут так сказать, смотря в мои глазницы, минуя брови и ресницы, что это всё стихи и должно строчки расставлять по правилам стихосложения: " Негоже прозу со стихом в один карман - абзац совать, как - будто бы конфеты в фантиках с монетами в кармане "…, а что,  тогда бы это были две сладкие возможности решить желаний сложности… Что, собственно, плохого в том, что проза стих дополнит без прикрас, и стих в долгу не долго станет пребывать:  дополнит прозу в сей же час.
Мысль, не секрет, имеет свойство расстилаться словами - фразами по красно - красками - холсту, по бел... - бумажному - листу, по виртуальному - с экрана гаджета, компьютера - стеклу, с тетради нот - благодаря ключу, короче, мысли могут лечь на что угодно и стать тем образом, что модно так произносить, словами только мысли можно огласить, а огласив, отобразить... в картине, музыке, скульптуре..., но изначально языком Литературы - основы для любой Культуры!
 Итак, слова - основа из основ для мыслей, для идей, открытий, короче, для всего - всего; мысль можно закрутить спиралью, пружину или как спагетти на тарелке, а можно расстянуть, как - будто бы резинку, а можно напугать ей белку или йети, а можно рассмешить, сказав  про Зинку анекдот; словами можно строить, шить, еду готовить, защитить, копать в душе иль в поле, умыть под душем или в споре - всё, всё через слова даётся, сова и та под солнцем жмётся - ей ночи тьму подай - отдай, а вот словам и день и ночь, как матери сын или дочь - без разницы, они везде пролезут, проплывут, пройдут - для слов границы, что для барана барабан,  что юзеру - нежданный бан: он есть, но в руки не даётся; слова - основа каждой мысли, а где взять столько слов, чтоб парно, рифмуясь, мысли изъяснялись, а если и слова не те, и мысли рифмой не озвучить, то остаётся заменять ненужными словами, так мусор заполняет бак, и сор по строчкам мысль разносит: чужие словеса - слова, зато с красивым рифмованием, клубок запутанный создав, используя сравнения, метафоры, запутав голову читателя, его в заумь, как гвоздь, загнав, уж окончательно непониманием задушит медленно версификации удав.
Поймите же, что строчка - проза - не формализм идеи ради, а это всё есть прозостих; ну, вроде, как бы прозостих, а вправду только стих, а проза - строчка - имитатор, чтобы сказать про прозостих; нет, нет, всё по другому, всё не так и проза - строчка как основа, как генератор стихомыслей, без прозострочки половина того, что здесь легло легко могло не появится, не сдвинулся б утёс - гранит тех мыслей, что строка хранит… Как стихострочка стих рождает совместно с ритмом и размером, так прозострочка помогает копать до сути стихомером.
Когда я слушаю стихи, невольно думать начинаю, что рифмы - кандалы для мыслей, для их свободного полёта, и ради них порой поэт мысль поворачивает так, что главным вдруг не мысль, а рифма в стихе становится…, да, с рифмой стих звучит красиво,  гладко, как - будто утюгом - пером разглажен; стихи я слушаю, а рифмы шепчут: " …да ради нас стихи на строчки разложили, а то бы где сейчас мы жили, а так есть домик - стих… "
Когда я слушаю стихи, мне кажется, что автор мысли слагал - строгал посредством рифмы и ради них, - а как же может быть иначе, когда красиво так звучит, а то, что мысли - костыли…, так кто же видит - слышит их, когда цветник из рифм стеной все мысли заслонил собой.
Ой - де, ой - ли, как далёко
мы ушли от скобки первой,
не пора ли нам ворота
запереть до скобки левой,
чтобы можно было дальше
повести рассказ без фальши
о достоинстве и чести,
доносительстве и лести;
о предмете лжи и правды:
будто в Африке жирафы
пожирают бедных львов,
и гоняют их по норам
как желаннейший улов;
ой да ай, да как же так,
скобка дверью не стоит,
не запрёт пространство были,
не раздвинет стены слов:
по листочку и по ветке
древо мысли пораскинут
сеткой фраз - рассказ - и сказ,
чтобы можно и возможно
верить - знать - проверить ложно
правду - истину - наказ.
Вы довольны, мой читатель,
что стихом я мысль расставил,
в удовольствии, мечтатель,
руки потирать заставил,
типа, вот как должно - надо!
Да, по вашему всё стало:
это же не ломоть с салом,
мол, бери как хочешь - знаешь;
это же стихи - не проза,
в вазу - в воду не поставишь,
чтобы расцвела как роза…,
о! смотри же, мой читатель,
как я рифмами кручу,
словно обручем верчу,
знаю - знаю, как ты рад
видеть в рифмах мысль парад:
рад - парад - радар - да сад,
ад - да брат - Арбат - да град…
Во так строй, во как же складно
рифмы блещут звуком в лад,
даже хочется чесаться
языком о рифмы в ряд -
так всё складно и опрятно,
так играет звук в стихе:
то ли рифмой, то ли метром,
то ль размером стихомэтра
под его пером в строке…
Вы, читатель, так довольны,
так лицо сияет солнцем,
вычитать, читатель, вольны
стих из прозы - перец с сольцем! )

Итак, продолжим мы раскрас…

-Рассказ...

Языкотряс:
Раскрас..., мы красками - мазками мир - жизнь - сюжет по - новому рисуем - пишем, по контурам событий кладём мазок - другой, чтоб цветом - светом выделить то главное, что никогда - нигде не разглядит любитель.
Итак, начнём…, на чём остановился мой язык?

- На том, как воздух он потряс, сказав о поцелуе; ты языком,  как шваброй мусор, весь сор из слов и фраз…

Языкотряс:
…нет - нет, как пластилин, крутил - вертел - лепил то нечто, что смыслом, логикой вдруг стало, так два ведра на коромысле с водой вдруг обретают враз то сущее, что придаёт им ценность, за что плечо, хоть и устало, но донесёт их всплески к цели, как и звезда, хоть и угасла, но светом где - то в перелеске в последний раз мелькнёт и блеск увидят сосны, ели…

- Ага...
...и блеск воды из вёдер вот так в последний раз мелькнет и вёдра, как звезда, умрут на время, пока водой, как слово смыслом, до самых до краёв их не заполнит, чтоб сущность обрести им снова, ага, и всплеск воды...

Языкотряс:
…и чтобы подцепить их коромыслом, так языком цепляем мы слова и фразы, смыслы, умыслы и выливаем нА уши ушат воды из слов…
Ну, что ж, продолжим мы повествование…, нет - нет не повесть, нет, а прозостихомалевание, а можно просто, тихо так пера касание: прозостихонаписание - мы, как художники, из слов картины наши пишем, а фразами малюем их. Где наша кисть - перо…,  вот, вижу, так, а где лист - полотно…, на нём громаду вымыслов воздвигну и белизна фундаментом весь речи океан скрепит, скрипит же пусть язык дырявой шхуной в океане слов - узнает, что такое вымысел пройдоха - лгун и сквернослов !

Наш Пётр вырос, повзрослел, теперь ему девицы мало, теперь ему полки давай, так жадность до любви, до секса ведёт его в девичий рай - так скромно он бордель назвал!
Пётр:
…вот оказывается какие девушки из…, знаменитые - из знамени нити... в тёмный подвал души, наваждения, где каждый кончал философствовать, значит, кубики мыслей и смыслов ставить - расставлять, предаваясь наслаждениям, значит, шарики чувств и эмоций катать - раскатывать…; куб за кубом - и вот вам личико - личина, вот причина видеть красоту - высоту в наготе двух слившихся тел, в поцелуе, в объятии - страсти рук, втирающих нежность в кожу сук, себя отдающим за пару монет... - стыда на личинах из краски нет; красной краски на них не хватило, зато разной страсти с лихвой окатило... Вход - выход заткнуть если затычкой, отомкнуть остаётся только отмычкой, да так, чтобы дождь золотой не пролился, чтобы голос у входа не проявился…
Девицы такие странно красивые - кобылы таки охра - сивые, пахать на них: разделывать участок под огород; пахать на них,  значит, продолжить род... Но в мои планы это не входит, я - это я, а не кашалот, чтобы заглатывать столько вод; планы не входят, а входит - выходит мой интерес притягательный им, дающий им жизнь из монет и бумажек; карманы ими они набьют, как - будто карманы чего - то ждут…, а сами исчезнут в районе многоэтажек, так не узнав, что значит быть мамой. Бордель вам не место рождения бэби, оно для  кайфа во время..., если б было наоборот,  то быдло давно вам заткнуло рот затычкой не тоньше, чем спичкой камина - ого, так это же мина! Это по хлеще любого экстрима, когда какой - то бормот из бордели так збрендил и бредил с бутылкой бренди... А если ему ударить в живот, а если бутылкой создать ему боль, вот, что тогда остаётся пьянчуге - лишь допивать втихаря алкоголь. Эх, потрепал свои руки чуток, стопку махну с закусоном, глоток…, бррр, что за гадость такая…, ладно, к девкам пойду…, как шатает, болтая изрядно, так шаман болтает складно! Ой, девки - девчата - девицы, вы, как в печени спицы…, такие странно притягательные, такие…, такие…, ну, прямо - таки слов - эмоций для вас, мои милашки, как зимой грибочки, не найду - не нахожу! Ах, что за личики, прямо как яичики у кота - котёночка…, при том вас облызать мне хочется: язычком по личикам, как котик под хвостом… Бррр, алкоголь в башке бррр…одит… хороводит, чёрте что со мною происходит, будто чёрт забрался мне в башку и туда вдувает кружево - пургу: …модели из бордели…, а, не всё ль равно, кого иметь в подругах и в постели, лишь бы смело смели и страстью бы хотели со мной срасти - сраститься и в бездну провалиться в безумии страстей, как в диком исступлении Дионис - соловей...
…так вот какой могла стать девушка Психея, душа моя, душенька, если стала бы моей подруженькой…, если… смелости немного набралась, как я вот - вот напился…, так же нажралась, в постельку - колыбельку со мною бы легла, как - будто бы в могилку, как - будто бы заря, мельком мелькнула светом и в черноту сошла…, всё ж было бы не зря; эх, её бы подцепил бы,  как… вилкой…, в мозгах такая каша…, сам уже не понимаю…, а может, так, из любопытства только ради…, душа моя…, вот что с личиком её бы сталось, …как на параде…, лишь коснись её лица не запах дыхания той, что вершит судьбами тех, кто травкой - муравой, ветром - ветерком уходит - улетает без возрата в мир иной, а кисточка - лисичка безобразно и развратно с красками -  мазками крутит - вертит тенью - хвостом, превращая личико в личину, желание в причину…, фу, какой запах противный во рту, как с таким целоваться, фу, не пойму - помойка и только…, пещера зловоний - слова вони…, так нажраться, нахрюкаться свинкой - свиньёй…, Психея - Психеюшка, что с тобой… стало, когда тебя, как кусок сала, подцепили вилкой…, и что с тобой теперь, где ты бродишь, в какую дверь со скрипом заходишь…, ужели так мало надо, чтобы душа, круша всё подряд, превратилась в зверя: Психея - в злодея, без одежды у всех на виду совратить себя самого, отдав свою душу…, ааа! не могу… - по частям моё тело разсла…валивается…, вдребезги, к чёрту, стеклом - зеркалом в мо…зайку склады…ваяется…, в витраж по частям тело встав…или за…мочамочили, как - будто сор в тире... в мусор превратили..., спустили... курок в ви...сок в тире, - мол, зайку опус в стиле... cматерили…, бррр, похоже, дошёл я до ручки, если даже и сучки кажутся мне... cучками...

…полотно боком прислонилось к стене и так стояло прямо на осколках разбитого зеркала и всё изображение полотна отражалось во всех кусочках осколков, как - будто это не зеркало разбилось на осколки, а картина разорвалась на ошмётки разного размера.
Художник:
…эх, всё полетело в тартарары: мольберт, кисти, тюбики…, холст размазался свежей краской: мазки… - окна проходят так замазкой…,  эхе - хе - хе, мольберт не захотел просто упасть, так нет, прямо на зеркало, разинув пасть; ой - ёй - ёй, кругом осколки - зеркала страшные, как иголки: не дай бог в ногу осколок вопьётся - копьё так в битве на череп наткнётся…, не приведи бог, о господи, такое мучение, не поможет и лучшее в мире лечение…
Так, так, так, что же мне делать…, эх, картина уже, как в болоте тина: всё смазалось - замазалось…, ладно, пусть, краской замажу и новый сюжет начну, тот уже преватился в сажу, когда что - то сгорит и больше не нужно - это костёр не поддержит дружно; да и картина была не очень: дрянь и только, сколько времени на неё потратил, а краски сколько ушло на полотно и ради чего…, ради отеля, ради какого - то коктейля, рожи пьяной, балагана…; работа на смарку, эх, опять не поддержит марку работа моя у всех на виду, а сколько денег лишился…, пойду, прилягу - посплю немного, а то всю ночь, как тринога по…
Художник даже не заметил, как провалился в сон. Этот переход от бодрствования, реальности к состоянию небытия, отсутствия времени - пространства происходит так незаметно, так мгновенно, что никакая воля не способна ничего противопоставить: сила -  бессильна, воля сломлена, тело недвижно, жизнь проплывает мимо…, только остаётся неясным, куда проваливается сознание во время...
 
- Извини, я тебя перебью. Я думаю, что провалившись, сознание теряет связь со временем - пространством, с временным отрезком…, куском… или тряпкой, висящей на веревке вечности...
 
Языкотряс:
Как, неужели ветер вечности разметает всю нашу жизнь, как куски порванной бумаги, и даже не заметит... И будут лежать прожитые годы в углах вечности, как ненужный хлам... А что же с нами сделает время, во что оно нас превратит... Где же наши прежние мысли, чувства, желания...; куда несёт нас время на своих санях, скользящих по снегу неизвестности, который сначала приобретает форму бытия вместе с санями, а потом всё вмиг исчезает, как -   будто бы  и не было..., и остаётся только лужица памяти - воспоминания о снеге былых времён. Неужели здоровье, настроение, удача, счастье - всё это лишь вылепленное из снега временем подобие его самого, такое же быстротечного и исчезающего под жаром вечности... Неужели от нас только и останется лужица, в которой будет отражаться вся наша жизнь, такая маленькая, что вся поместится в эту лужицу..., что тогда значит наше счастье, здоровье, желание..., кто это увидит, оценит, поймёт... Тогда зачем всё это..., ради какой - то лужицы, которую никто никогда не заметит, а заметив, пройдут, перешагнув в пространстве - времени, думая о своём здоровье, желании, счастье... Нам только и остаётся многоточие как надежда, что может там, в далёком будущем, заметят - таки наши жизни - лужицы и придадут осмысленность нашей сегодняшней жизни.
 
- Будущее как мороз - хранитель жизней - лужиц. Главное, чтоб будущему было что замораживать.
 
Языкотряс:
Да, да, заморозка всем поможет избежать " небытьзабытым "...; вера в это и скрепляет все узлы руками жизни: чем сильнее руки тянут, крепче тем узлы все станут, вот на том и мир стоит, что руками жизнь творит... Вот и мы под заморозку пишем вымысел - неправду, а хотим, чтоб нас читали, будто истина взаправду... Ха - ха - ха, мы не скрываем, что придумали сюжет - нате, ешьте свой омлет! - только верьте этим басням, этим присказкам и сказкам…
 
- Нет ничего лучше мечты и сказок, в которые человек верит..., но самообман очень дорого стоит...
 
Языкотряс:
Да уж, правда: уж... ползёт в дыру, чтобы мышки прошипеть правду про её нору!
 
- ...Языкотряс, отвлеклись мы не на шутку, наш художник крепко спит...
 
Языкотряс:
Ага, так крепко - крепко, что, похоже, очень даже, не нужна ему и утка... Ого, а мы с тобой нечаянно в сюжет попали сами - ведь скобок, видишь, нет…
Давай сюда скребок…, нет, лучше мы следы туманом заметём, как - будто бы прошёл снежок…
 
- Ты здорово придумал…
 
Языкотряс:
…агась, сюжета продолженице: полено за поленом - и вот уже поленица сложилась - положенице исправили, ну, что ж, вперёд, дадим читателю простор его фантазии, пусть мысль читателя сама всё сложит - разберёт.
 
- Золотые слова! Бальзам на душу! Чего ещё желать!
 
Художник во сне кряхтел, иногда кашлял и ворочался с одного бока на другой, как - будто его тело не могло никак найти - поймать то положение, когда станет удобно, как младенцу в яслях или плоду в утробе матери.
Художник:
…всё - всё белым - бело, как - будто в молоке идёшь, как - будто бы туман стеной всё заслонил собой… А, вижу вот, о, наконец! туман стеной уже за мной, а впереди жизнь - мир такой, какой привычен нам, знаком: деревья, солнце, ветерок, а вот собака за углом лай оглашает на округу…, а вот…, да что же я самим собой заговорил, так лишь с испугу начнёшь со страха лепетать, губами - языком шептать.
…хм, странно, вроде комната моя, а ощущение такое, что всё чужое, как в болоте, как - будто всё в какой - то рвоте, как солнце в небе голубом…
Художнику это сравнение дало повод вспомнить как по - английски звучит фраза " голубая вода " и в голове сразу зашевелилась мысль: из куколки мысль превратилась в бабочку - стих и запорхала сама по себе в голове художника, удивляя его: и откуда чего берётся, вроде была пустота - а вон, нате, уже стоит берёзка…:
"Голубая вода"… - по - английски,
Так приятно - опрятно звучит,
Словно трактор в грунте склизком
В холостую крутя колёса,
По чём зря в холостую урчит,
Уток пугая - сгоняя с плёса…
Балалайка, балалайка…,
Это вам не хаски - лайка,
Этот звук не равен лаю:
Лай - ка, лайка, лай - ка, хаски,
Это вам не шоу - маски,
Это щиплют балалайку,
Заставляя не молчать…:
Чтобы правдой ложь звучала,
Чтоб как надо проиграла,
На пюпитр не мычать…
  А как надо, а как надо,
Кто же, кто же это знает -
Может, снег, когда растает,
Напитает травкой стадо,
Напитав собой траву;
Может, знает то полено,
Что костёр собой питает,
Превратив себя в золу,
Дав себя всего огню...
А, не важно, кто как знает
И кто как про это скажет -
Всё равно конец один:
Вон плывёт себе селёдка
В море сплетен и раздряг;
Это вам не вёсла - лодка,
Это вам не швед - варяг,
Это мерзкий запашок
Повергает в ужас - шок!
Бабочка - стих перелетала с одного цветка - темы на другой, собирая нектар - содержание… Трудилась она, не покладая крылышек - размера, не давая художнику покоя во сне, тревожа его тонкую душу ( художник всё же мастер тонких линий и толстых мазков - мазать по холсту художник умел мастерски, недаром его называли Мастером - мазанье было его коньком - горбунком, оседлать задом - наперёд тему было его фирменным стилем: мало кто мог в этом с ним тягаться; сам он свой стиль называл скромно: мазанка, " я сейчас создам мазанку… " - примерно так он мог сказать. Мазанками была заставлена вся его квартира,  которую он называл Мастерской, да, да, подчёркнуто с большой буквы. Его Мастерская давно превратилась в покладище, но он так не думал, а гордился всеми своими мазанками. Вот и бабочка - стих своими покладами добавляла головной боли художнику - одно его успокаивало: это всего лишь сон. )
Рима мир жестокий,
Кесарей безумство...
Истории уроки
Лишь пища для искусства.
Никто ещё нигде
Не брал таких уроков.
Лишь пустота в холсте
  Свободна от пороков.
Жестокость подстать волкам
Безумного Нерона -
И это дар потомкам,
Как речи Цицерона.
Одно лишь учит толком -
Урок своих падений.
Всё перейдёт потомкам
Через врата сомнений.
" Странно - во сне подумал художник - сплю, а соглашаюсь со стихами…, которые я не писал, они просто снятся и звучат во сне ". На этот цветок бабочка села и так на нём и осталась. " Да,  да, пустота в холсте…, это очень правильно, очень точно: именно с этого начинаются все мои сомнения, переживания, муки…; порой по много раз испортишь холст, пока не найдёшь нужное положение предметов, героев, пока сомнения не растворяться в довольствии, что всё и вся на своих местах ".
Только - только художник так подумал, как всё куда - то исчезло и его самого неведомая сила стала поднимать к облакам, а потом и выше: к голубому небу. Художнику не было страшно от происходящего и высоты, а наоборот, он почувствовал себя всемогущим, всесильным, весь мир под ним ему казался таким маленьким, недостойным его внимания, что какая - то душевная пустота им физически стала ощущаться, жизнь стала восприниматься как что - то лишённое содержания, смысла, как - будто картина уже написана и ни прибавить - ни убавить уже ничего нельзя - всё на своих местах, пространство уже заполнено и больше ничего не волнует, не  тревожит - картина приобрела окончательно недвижное, совершенно статичное положение, так труп в морге лежит недвижно, ожидая действа над собой патологоанатома - врача, вскрывающего трупы; так ложь закручивает в путы, чтоб врать, влача - скрывая от обманывающего сути...
Художник смотрел на голубизну сферы и вдруг осознал, что его больше не поднимает и он находится в свободном состоянии. Это придало ему уверенности. Он почему - то стал думать о голубом небе как о холсте и его это немного забавило - ребячество в его поведении стало доминирующим, решающим. Художник почувствовал прилив творческих возможностей, лезущих через все щели... в заборе; возможность создавать - придумывать, крутить - вертеть любым вымыслом, смыслом и даже в мысли поменять местами часть и целое... Он ощущал себя почти богом, вседержителем, вселенной всех вселенных. Это ощущение всевозможности свело в единое целое вымысел, правду, ложь, как - будто ничего по отдельности нет, а есть одно целое, целое, которое можно назвать априори истиной. И он будет писать Истину с большой буквы прямо сейчас на голубом небе - холсте. Вымысел сам по себе будет изображаться, ему надо только к небу прикасаться, а прикасаясь, в вымысел вжиться - вжаться, чтоб не свалиться с лестницы жизни в разума сон, чтобы дух из себя не выгнать вон, когда вымыслом прозвучит на небе звон.
Художник только протянул руку к небу, как тут же на нём появилось изображение: нечто светло - зеленоватое, как лист салата, а местами светло - коричневатое с тёмными коричневыми прожилками, но не везде, будто они поистёрлись. " Хм - подумал с изумлением художник - надо же, ни кисти, ни красок, а только руку протянул - и вот тебе, пожалуйста, некое изображение, как видение, как мираж... Так - так, посмотрим, что же дальше. " Он протянул к небу руку опять, по - настоящему, без фальши, и тут же возникла деревянная кровать, с высокими в торцевой части кровати бортами - спинками: изголовье и изножье. Художник поймал себя на мысли, что появляется то, о чём он думает. А думал он о спальне, сне. Теперь стало понятно, что нечто, возникшее первым, было полом, и это стало ясно как только появилась кровать. " Н - да, вот как предмет всё может расставлять по своим местам " - подумал художник. " Как может организовывать пространство. Это как невесомость вдруг исчезла, и притяжение показало где низ, а где верх.
Ну, хорошо, раз такое странное создание картины, тогда продолжу мыслеписание: без красок и кистей, а вместо них свои же мысли ими стали.
                Врач - чародей словестности
                Мои же мысли превращает в нечто,
                Что можно видеть, видеть бесконечно,
                Заткнув затычкой раковины звуков вечности.
                Я только думаю, а мысль, минуя слово,
                Уже в предмет облечь себя готово;
                Готово прозу в стих уже облечь,
                Хотя по мне в кровать вон ту залечь,
                Чем стих из прозы выжимать, как губку,
                Про то, как голубь ждёт свою голубку.
Чёрте что, откуда - то стихи полезли, как черти из щелей. Знать, это тоже провиденье сна, в котором пребываю... Так, а если мне кусочек облака взять и бросить в синеву, что произойдёт тогда, посмотрим, это как снежок забросить летом в быструю Неву." Художник, как вату, отодрал часть облака и бросил ввысь, туда, где пол с кроватью представляют провиденье на фоне сини неба. Облако долетело до кровати и превратилось в туман, который закрыл небесное провидение. Через некоторое время туман рассеялся и художник увидел предметы, которых до тумана ещё не было: это два деревянных, светло - коричневого цвета, стула и тёмно - коричневого цвета стол, на котором стояли графин, стакан, зелёного цвета ваза. " Да, чудеса и только " - думал художник, не веря тому, что видел. " Так, стены будут пусть как небо - синии... и дверь такого же пусть будет цвета. Небесный я художник, ангел голубого неба, голубых кровей и голубой мечты! " Не успел художник подумать, как стены и дверь обрели цвет неба. Только прямоугольный проём по середине стены говорил о том, что здесь должно быть окно... в небесную бездну сини. " Окно пусть будет напротив солнца, пусть солнечный свет льётся в оконце - это так романтично! " Художник протянул руку к небу и окно появилось на своём месте.
Небесная картина была уже готова. Художник это понимал, но не знал, что делать дальше. Неожиданно его охватило сильное желание сна и он поплыл в ту самую кровать, которую изобразил силой мысли. На жёлтых подушках голове художника было очень комфортно, а под красным одеялом уют почти материализовался, так приятно было лежать телу под одеялом. Художник лежал и думал, что впервые пользуется результатами своего труда - никогда ещё написанный им предмет не приобретал реальные формы, никогда написанное не приобретало объёмную форму в реальном пространстве, никогда ему ещё не приходилось оказываться внутри своих творений. " Хм, я - творец, и почему бы мне не написать себе двор... " Художник так на полуслове и заснул, провалился в невидимое пространство, которое никогда не изобразить в силу того, что этого пространства никто не видел и не имеет никакого о нём представления.
Художник уже во сне услышал то ли звон, то ли перезвон колокольчиков. Он открыл глаза и увидел над собой, как чёрные густые облака закрывают голубое небо. Ассоциативно ему подумалось, что вот так на холсте закрашивается холст. Не успел художник так помыслить, как сверкнула молния и вдали раздалось глухое рычание грома. Негаданно - неугаданно появился ветер, который стал поднимать пыль и сгонять облака в один тёмный массив. Всё закружилось и понеслось в каком - то адском круговороте... В ушах художник слышал звук дождя, падающего на карниз под окном, и это его удивляло, так как никакого дождя не было. “ О, господи! " - только и успел произнести художник, как сверкнула яркой вспышкой молния и всё мгновенно куда - то провалилось…
" Ой, господи, как больно! " - завопил художник. Он лежал на полу рядом с кроватью. На голове, в месте боли, чувствовалась шишка. " Что бы такое приложить холодное..., надо пойти на кухню... " В комнате было тихо, только за окном дождь барабанил по карнизу и лунный свет через окно проникал в комнату, освещая её и превращая осколки зеркала в ярко - серебристые куски, которые отражали - проецировали свои конфигурации на потолок. Он открыл дверь и прошёл вперёд в коридор. Звук шаркающих шагов постепенно удалялся в темноте. Через некоторое время в коридор через открытую дверь кухни стали проникать неяркий свет, а через некоторое время звук тарелок и кастрюль, - это художник на кухне искал, что бы приложить к шишке. " Шишка, шишка..., как же больно, когда приходит шишка, какие муки приходится преодолевать... " - слышался негромкий баритон художника. Щёлкнул звук выключателя и свет погас. Шаркающие шаги неумолимо приближались к ра...скрытой в темноте двери в комнату. Художник вошёл. " О, чёрт, что такое!… а, так это стул, о, господи, и чего он тут делает, разве я его сюда ставил…"
 
 
( Языкотряс:
Читатель, не находишь ты, что наш герой в тебя упёрся, и только вымысел здесь мой успел подставить стул...
 
- Жму руку, друг, спасибо за участие; за вымысел, что спас читателя и книжное творение. Ты в самый раз подставил стул, когда мой мозг лепил художнику ночное настроение. Немного я увлёкся.
 
Языкотряс:
Читатель друга моего, ...твоё же любопытство... я понимаю: подсмотреть, увидеть, значит, тайно, что делает художник, оно, так может, и приятно, но ты ж читатель слов и мыслей, а не шагов художника в ночи; молчи, читатель, и держи свой интерес в зрачках; в очках пусть взгляд глядит солидно - без них глазам должно быть стыдно смотреть - подсматривать в ночи в чужой квартире - в тире смотреть положено для цели, а здесь... квартирка с ноготок..., а ты, как шмель, сорвавшись с цепи, готов терзать ночной цветок... )
 
" ...кхе - кхе, пойду-ка в туалет... Что - то прихватило... " Художник вышел в коридор и растворился в темноте. Через некоторое время шаркающие шаги, разрезая темноту, снова приблизились к двери. Он вошёл в пространство, где творческая мысль не раз ложилась на холсте красками.
Художник в лунном свете, или ему только показалось, разглядел что-то летающее над разбитым зеркалом рядом с незаконченной картиной и ему как - то само собой подумалось без какой - либо связи с кем или чем - либо, как - то мысль сама завертелась в голове: " ...беспутен, как моль, съедающая начисто, что не посыпано нафталином, что им не защищено..., от моли нет другой защиты, она прожорлива - до дыр, всё будет, значит, станет, доведено, веретено зря крутит нить, порвись связь поколений и культур, иначе встанешь на колени, иначе будешь, значит, станешь, посмещищем - зерном для кур... Эх, вот только где этот самый нафталин достать - ночь на дворе сейчас..., а ночь самое то для всех прожорливых тварей: делай свои делишки, все целы останутся кишки; нет ночью: защиты у права, управы - бесправье ужасно, как ползущий поток лавы, всё сжигающий на своём пути, нрав своеволия проявляет, вонючим запахом серы скрепляет свежий воздух, заставляя задыхаться - подчиняться де - факто, а не свободным проявлением воли.
...эх, при лунном свете и чёрт ангелом покажется..., кхе - кхе, может так статься, что это бабочка была: лимонница  или какая другая - всех разве упомнишь... "
 Неожиданно грянул гром и эхом покатился по небу куда - то в даль.
 "...о, господи, видать черти в барабаны бьют. Что за ночь такая...! О...враг..., одни враги мерещутся сегодня..., да - да, черёмуха - ах, какой приятный запах! Вот что изображу я на холсте, вот чему предамся... Кхе -  кхе, вот как бы так изловчится да запах на поверхность положить..., чтоб зритель носом чувствовал картину, закрыв глаза...
Пусть в носоглотку попадёт картина,
           пусть раскарёжит чувства господина,
что думает, что избежит проблем.
           Беги, беги, кисть, по холсту,
след красок оставляя в виде тем,
           что фору могут дать хлысту,
лупя по чувствам, как по крупу.
           И так по парно, так по кругу:
сюжет - картина: зритель - чувства.
           Вот для чего движенье кисти,
вот для чего и красок буйства!
 
Художник лёг в кровать и уснул...
...рама будущей картины повисла на стене, перекосившись из - за отсутствия ещё одного крючка... Внутри её чёрное пространство образует ромб. В комнате темно и тихо, и только луна освещает у окна всё, на что падает её свет, создавая кривые и непропорциональные тени, которые не повторяют очертания предметов. Издали и очень тихо - тихо звучит музыка. Кажется, звук выплывает из межрамной черноты...
 
Языкотряс:
Вот музыка начинает звучать громче и уже можно понять, что это что - то тревожно - грозно - грязно-ложно, предвещающее безвозвратное трагически - сатирически развратное.
 
Ещё немного и уже вся комната заполнена этой музыкой... Музыка - воздух заполняет собой тело пространства. Она, как разбойник, не спрашивая разрешения, самовольно врывается в ушные раковины.
 
 
...и вдруг раздался  гром; вспышка молнии, шурша и щёлкая электричеством, ярко осветила...
 
 
...толпа скелетов с автоматами на перевес движется в едином порыве, освещённая лунным светом, как - будто кости намазали фосфором. Автоматы  тоже окрашены белесым светом. Это несколько сотен солдат - скелетов идут, чуть раскачиваясь в стороны, по голой полупустыни и следом за ними волочатся по земле обрывками - клочьями, едва различимые, тени. Там, позади остеоармии, в темноте осталась река. Смрад и вонь стоят над толпой - клочья тлеющей плоти свисают с костей, как порванная и изрезанная одежда. Гул разносится внутри этого страшного сборища: непонятные звуки низкой частоты вырываются из лацкающих зубами челюстей, внутри которых чёрная пустота. В неровно округленных глазницах чернота безразличия и презрения. Звук костей, как удары деревянных палочек, и металлический  лязг затворов перемешиваются и дополняют гул. Пыль из - под костей ступней поднимается и оседает на них и на берцовых костях. Кажется, они идут в такт музыки, как - будто это некое театральное зрелище или кино, или видео в Интернете. Неожиданно над этой толпой полетела вперёд ракета, хвостом освещая - рисуя траекторию. За ней устремились ещё несколько. Солдаты - скелеты переглядываются между собой; их челюсти как - будто улыбаются..., голые черепа, отражающие лунный свет, радуются этим ракетам. Оптимистический настрой укрепляется взрывами где - то далеко впереди. Атака скелетов, подкреплённая ракетами, обретает новое звучание - музыка меняет свою тональность на  тревожно резкий тембр. Позади этой остеоармии из костей и гниющей плоти начинают движение танки, своим грохотом перекрывая и гул скелетов и музыкальный фон. Дым сгораемой соляры вонью расстилается везде и всюду.
 
 
 Рама сделана из дерева - в своё время художник пыхтел и кряхтел, старательно вырезая пилой и стругая рубанком каждую деталь будущей рамы для будущей картины, которую он уже мысленно представлял как одну из лучших своих творений, которую не назовёт мазанкой, да ещё с маленькой буквы, отражающий его социальный статус, а только... и с большой буквы - Шедевр! - ни много, ни мало.
" ...всем им фиг, ура речи! - порт, кхе - кхе, как те амфоры, хранящий на приколе смыслы - корабли..., на  бортах рваные течи... " - тихо декламировал что - то себе под нос художник, склеивая столярным клеем детали рамы. " О, уже почти картина " - художник перед зеркалом поместил свежесклеенную раму перед собой и увидел автопортрет в реальном времени. " Ага, вот руку если положить на нижнюю раму, получится обманка..., а что, это идея, кхе - кхе... " Художник был крайне взволнован тем новым, что невидимо, как - будто по наитию, входило в его жизнь.



 
...в ромбообразной черноте межрамного пространства застыл остеочел. Он пытался выбраться из ада, пожирающего его собратьев по костям, оружию, взглядам в никуда, - разбирая и раскладывая их кости, как пазл наоборот..., землёй затыкая лживые глумливые пасти, этакие пространства между верхними, недвижимыми, челюстями и нижними, вечно снующими вверх - вниз. Пробираясь среди остеочелов, уже разобранных пазлом наоборот, с ужасом и омерзением перед собственным разбором... - луна, как сцена занавесом или как - будто выключили телевизор, или отключили Интернет, уже закрыта толстым слоем сплошных облаков.  Кругом чернильно - объёмное, три - де, пространство. Недалеко еле светится очень слабым жёлтым светом некое ромбовидное окошко. Вот к нему - то и двигал свои остеовидные ноги, насмерть перепугавшийся, остеочел. Он больше не хотел ничего повторять, только улизнуть из этого ада было единственным его желанием. Чёрный фигурный автомат перекинул через окошко и сам стал в это окошко влезать..., да так и застыл музейным экспонатом, части тела выставив на показ.
Остеочел поднял правую ногу, покрытую красновато - бурой пылью полупустыни и только в районе колена и чуть ниже пыль лежала местами, оголяя кости, связки, и поставил её на ромбовый угол окна, создавая плотный звук деревяшки и костей,..., да так она и осталась в таком положении. Кости пальцев стопы и плюсневые кости как - будто повисли в воздухе. В углах между костей пальцев кое - где чернеет забившаяся грязь. Пяточная кость совсем не видна за рамой окна, она как бы провалилась в тень. Жёлтый свет осветил только левые стороны больше - и малоберцовой костей, оставляя тень на правой стороне. Верхняя часть стопы освещена почти вся. Надколенник и кое - где сохранившиеся ещё связки тоже окрашены жёлтым светом, причудливо смешиваясь с цветом пыли. На бедренной кости, оставшейся в положении почти горизонтальном, от чего и невидимой, повисли, как на верёвке, гниющие части мышц, кожи... Эта истлевающая плоть, освещённая жёлтым светом, смотрится как часть тёмных брюк, закатанных выше колена. Левая нога почти вся скрыта под рамой, только верхняя часть бедренной кости чуть видна.
Таз остеочела, состоящий из подвздошной широкой кости в купе с лобковой и седалищной, оказался в глубокой тени, почти сливаясь с межрамным пространством. Когда - то вокруг них были части, составлявшие мужскую сущность, влиявшие на чувства, эмоции, психику и образ жизни... Теперь другое тело влияет на жизнь и деятельность остеочела, в котором нет места страстям, желаниям, мечтам... Пустота меж костей не рождает острых чувств фрикций и оргазма, желания в страсти овладеть и оплодотворить... Межкостная пустота - вот удел остеочела. Кости таза еле просматриваются на чёрном фоне: грязь, дурно пахнущая истлевающая плоть с тёмной кровью облепили то тут то там таз остеочела.
Перед тем как застыть, он поставил ногу на угол рамы и подался вперёд, чуть повернувшись влево и слегка прижавшись к бедренной кости. Освещённые жёлтым светом шейные позвонки, ключицы, грудина, правая сторона рёберной решётки, а слева только крайняя, соединяющаяся с грудиной, часть решётки и связки костей, вместе с поясничными позвонками составляют как-будто некое ископаемое из эры трилобитов, застывшее на теле остеочела под углом сорок пять градусов рёбрами вперёд, от того кости поясничного отдела кажутся короче в полутени рёбер, перекрывающих свет, идущий слева. Одна из костей правой рёберной решётки перебита на две половинки с неровными краями. Давно ли в этой решётки трепыхалось и билось в любовной страсти сердце, разнося в крови по телу гормоны, из - за чего тело начинало напрягаться и овладевать, представлять и играть, в сумасшедшим удовольствии стремится к высшему накалу... Давно ли лёгкие, как меха, раздувались и сдувались, заставляя дышать часто и страстно в такт фрикциям, рождающим в мозгу виртуально - телесное обладание, как некую сущность тела, единственную в пространстве и времени; желание продолжать, продолжать, продолжать..., и всё усиливавшееся ощущение телесного удовольствия, напрочь зачеркнувшее стыд, как лишнее, никогда не существовавшее, как неестественное, давно ушедшее, мешающее ощущению вечного блаженства, захватывавшее всего от пят до макушки, когда расслабление тела уже не даёт контролировать пространство вокруг, а круг блаженства становится единственным желанием обладать, прикасаться, перемещаться короткими движениями от - и на себя...
От ключиц и лопаток уходят от тела верхние конечности. Слева жёлтый свет окрасил верхнюю часть плечевой массивной кости. Остальная часть конечности в тени. И только пястная кость и фаланга большого пальца, прижатого к боковине рамы, в перемежку с тенью, тоже слегка подсвечены. Другие кости кисти скрыты боковой левой рамой, которую остеочел обхватил, чтобы, опираясь о неё, легче было залезать. Справа почти вся конечность покрыта ещё истлевающими вонючими мышцами и кое - где ещё сохранившейся кожей. Островками белеют связки. И только у самой кисти свет от лампы осветил лучевую и плечевую кости вместе с верхами запястья и костями четырёх пальцев. Большой палец, асимметрично пальцу другой руки, обхватив правую боковину окошка, невидим. Указательный палец чуть сдвинулся в сторону, образуя со средним, самым высоким, перевёрнутую латинскую букву " V ". Да, да, да..., когда - то эти конечности одерживали победы в обладании и ласкании женского тела. Ах, как они любили путешествовать по его поверхности, изучая каждый бугорок: груди, бёдра, ягодицы..., ах, как же сладка была эта прогулка, как остро входило волнение во все части тела! Всё приходило в дрожь и трепет, напрягалось и вставало, желание, как вода, окатывало с ног до головы..., и вот уже руки сами по себе делают что хотят, уже нет на них управы: они гуляют, шалят, лезут в потайные части,  заставляя напрягаться собственное тело вместе с эмоциями,  чувствами, фантазиями...
Ах, как же давно это было! Ещё до доски, до крышки, до мрака... Как же приятно и трогательно было в цветочном киоске или магазине выбирать цветы в предчувствии сладости намеченного вечера, естественно перетекающего под шафэ в волнительную ночь. Всё ушло - протекло..., и вот теперь только и остаётся конечностям сжимать автомат или браться за деревянную раму, чтобы спасти этот пазл из костей, лишённый плоти, как - будто остеочела вывернули наизнанку и человеческая сущность осталась где - то глубоко - глубоко за конструктором костей... Неопрятная, с изодранными краями, местами заострёнными, небольшая дырка над правой клиновидной костью, ближе к височной, чернела на черепе остеочела.
Жёлтый свет, льющийся слева и освещающий черепную коробку, чуть повёрнутую вправо и приподнятую лицевой частью вверх, как - будто остеочел на что - то смотрел своими пустыми чёрными глазницами, немного приоткрыв пасть, в которой кое - где отсутствовали зубы, выбитые то ли в бою, то ли ещё в прежней жизни, только подчёркивал чернь дырки, черноту глазниц, грушевидного отверстия под освещённой носовой костью, напоминающей вздёрнутый курносый нос, и чернильность лацкающей пасти. Да..., давно ли это было молодое юношеское лицо, на которое смотрели девичьи, жадные до страсти, глаза, прикрывавшие шаловливые пальцы рук, которые перебирали и ласкали, вместе с ладонями гладили крупные плотные ягодицы, время от времени проводили линии по гладким юношеским бёдрам,ещё не заросшими волосами, заставляя дрожать и возбуждаться мужское сильное тело, дышать часто и глубоко... и в страсти он уже сам овладевал её  телом, заставляя трепетать камышом на ветру... Давно ли лацкающая пасть была нежным ртом: губы в поцелуе трубочкой обхватывали её губы, язык заходил в полуоткрытый рот между верхними и нижним зубами и тёрся под её языком... Как был сладок миг сексуального упоения, как захватывало слияние голых тел, а прикосновение приводило в дрожь...! Чёрные глазницы..., давно ли это были вечно улыбающиеся глаза, которые влюбляли и сводили с ума своей молодостью, жизнерадостностью, энергией, страстью... Это про такие глаза вполне могли сказать:
" Мне нравится смотреть в глаза -
Глаза - богатства.
Я голосую только за:
Глаза - как царства!
У глаз есть свой закона лик:
Закон - шаманство.
О сколько восхищенья в них!
О сколь коварства! "
Ах, где же эти глаза напротив, куда укатились эти молодильные яблоки - посмотрят и как - будто радостью окатят... Нет больше человеческих радостей... - набор костей только и остался как замена прошлому... Дополнительная дырка в черепе стала наградой за бой и это всё, чем может гордиться остеочел удачи... Удача обернулась дыркой в башке...
Что - то в остеочеле стало меняться: то ли он, то ли пространство вокруг него заколыхалось, задрожало, ускоряясь чаще и чаще, быстрее и быстрее..., и вот чевека уже не различить - видно нечто расплывчатое и неясное... Чернота пространства покрывалом легла на раму и растворила её в себе... Неожиданно рама проявилась в темноте и стало отчётливо видно, как цветущая ветка черёмухи, изнутри межрамного пространства поддавшись вперёд и вверх за раму, прикрывая её часть собой, колеблется и колышится, как - будто на неё дует лёгкий ветерок. Только ветка колыхалась как - то странно: одновременно всеми своими листочками. Так колеблется то, что составляет единую предметность. И действительно: ветка была высохшей - коричневые продолговатые листочки конечностями висели и подрагивали на ветру...
Художник открыл глаза и, продолжая лежать, прислушался. В комнате было тихо и темно. Дождь больше не стучал по карнизу, а лунный свет ничего не освещал. Он повернулся на правый бок и заснул.
 
( Языкотряс:
Ого, вот так картину язычок нарисовал... Карнация здесь вовсе не нужна, а мастихинам и кистям такую фору дал язык! Да, не слабо, не скажешь: " Чушь! " Послушай, если тоже самое, но только написать в стихах.., а, как тебе моя идея?
 
- Здорово. Это как полотно поместить в красиво вырезанную резцом раму...
 
Языкотряс:
...что - то вроде соревнования: кто лучше изобразит предмет - сюжет повествования, не так ли.
 
- Так. Что ж, давай попробуй, мне интересно, что получится и кто кого перепоёт... Ха - ха - ха!... Ну, что ты замолчал?
 
Языкотряс:
...думаю с чего и как начать. Хорошо, что написал - для меня отличное подспорье: уже сюжет готов, знай лишь в стихи слагай.
 
- Вроде как я фору дал...
 
Языкотряс:
Да нет, скорее это как модель перед художником иль скульптором... Итак, попробуем... Сейчас... Так, так... Н - да, тут главное начать - погнуть подкову, а уж прибить коню - пустяк, само прибьётся..., так - так - так...
 
-...
 
Языкотряс:
Я только опущю про кости, связки..., эту дрянь писать не стану...
 
-...хорошо.
 
Языкотряс:
Да, сам читатель пусть оценит, что интересней, лучше: проза иль в облаках стихи. )
 
 
      Рама. Черёмуха.
      
В кровать желал художник лечь:
"Пусть всё исчезнет, протечёт;
Благая весть - мирская речь
Пусть в забытьи - во сне придёт;
Пусть... ", а впрочем он уже уснул,
Вон храп какой, как - будто гнул

Геракл шею льву  руками,
Дрожа от напряжения...
Ну, что ж, продолжим мы стихами
Рассказ - раскрас, словам спряжения
Давая правильно - как надо.
Как - будто пробежало стадо...

Так  станут выглядеть слова,
А после них и строчки -
...как от копыт в степи трава, -
До запятой, до точки,
Лишь за сюжетом языком
Погнаться с рифмами стихом...

Итак, продолжим мы стихами
Историю художника во сне,
Которую увидел он закрытыми глазами,
Как некий песнопевец о войне.
Да, вот стена, на ней же рама без холста
Висит, как ромб, - дырой зияет чернота.

А в комнате темно и тихо,
Лишь лунный свет мазками мутными
У самого окна неправильно, но лихо,
Рисует тени тёмно - лунные;
Кривые, длинные - с предметами не схожи,
Так на картине Босха можно видеть рожи.

Ага, прислушайся, читатель, слышишь ты
Звучанье музыки, так тонко, слышно еле...
Как - будто бы из рамной черноты
Плывёт и заполняет комнату елеем.
Вот музыка растёт - всё громче, всё натужней,
Как - будто ливень бьёт поверхность некой лужи.

И вдруг раздался гром - и побежал раскатом,
Неся кометой молнию, шуршащую от вспышки...
...читатель, это ж сон - здесь можно всё, хоть матом!
Да, молния вначале, а после громовы отдышки.
Не будь педантом, стань смелее.
Расслабься и пройдись спокойно по аллее.

Итак, продолжим.

...толпа скелетов с автоматами на перевес
В едином движется порыве...
Их кости словно бы неоновый белесый лес -
Так много их в прорыве!
Идут, чуть - чуть пружиня, в стороны качаясь,
В полупустыни ночью, убийцами шатаясь.

Идут, идут вперёд, как - будто улыбаясь,
Так пасти их устроены, чтоб ложь из смрада
Глумливой пасти изрыгать, не каясь,
Вверх - вниз одна из челюстей в движении как надо.
Идут кто как - вразброд: идут ломая строй.
А тени по земле волочатся - отстой!

Разносится их гул и лязг затворов автоматов.
И звук костей - удары палочек сосны.
И смрад  над сборищем шайтанов,
И пыль из - под костей ступни...
Все движутся вперёд - насилию служить,
Чтоб кости в пазл наоборот сложить.

Они ещё не знают, не ведают свой путь.
В такт музыки как - будто шагают кости ног.
Им весело. Они готовы повторить, всю муть
Подняв на пьедестал - глумливость и порок.
Они костей набор - им кажется иначе,
Себя мнят только так: солдатами удачи!

Внезапно вдруг  ракета очумело
Вперёд скелетов в темноту пустилась,
Хвостом рисуя - освещая ночи тело.
Свист шаркающий издавая, растворилась,
Чтоб шмякнутся где как, скорей, придётся
И взрывом напугать на небе звёзды - солнца.

За ней ещё две - три врезаются во мрак
И где - то там в дали крушат земли кусок...
Солдаты - скелетвари, разинув пасти так,
Как если б улыбались, решились на бросок.
Настрой оптимистический придали танки тоже,
Солярой освежив с дырищами их рожи.

...в ромбообразной черноте межрамного пространства
Застыла скелетварь - застряла в страхе смертном:
Пытаясь выбраться из ада, он сбросил все убранства,
Какие носят люди по жизни в мире тленном.
Всё сбросил, не забыл про душу скелетварь.
Местами кости, череп покрыла киноварь.

Нет, не готов к судьбе собратьев по напасти:
Сложить костями на земле рисунок из костей;
Он не готов, чтобы землёй заткнули ясли пасти -
Родильный дом для лжи, глумливых новостей...
Служить костями на земле, как - будто бы питание,
Он не готов - не в том его скелетное призвание.

Но жизнь - пространство времени в движении -
В свои законы - правила опутает, как сеть:
Живым она пространство, шанс в стремлении
Определяет. Мёртвым... - только тлеть.


 
Скелет - солдат в окне застрял - отдышками
Кряхтит - не вылезти!, лишь только сзади сполохи
Огня хвостов ракет мелькают, вспышками
Выхватывая высохшую ветвь черёмухи...
Колышится, колеблется черёмуха в окне -
Вот так проходит слава, да..., на чёрном полотне!

- Языкотряс, послушай, зачем какие - то слова, значение которых уже заложено в других, давно существующих, словах, зачем те старые слова дублировать словами новыми, зачем огород городить…
 
Языкотряс:
…город огородить зачем, ха - ха! Да кто же заставляет город в огород городить…, никто. Не хочешь если, не используй, пусть старое на языке прилипнет: прилип - нет, скажешь ты, вареньем смажешь рты, забыв про ягоды, варенье  же слащавостью забьёт все щёлочки меж губ - ни - ни про новое, пусть старое звучит - слетает, пусть старое во рту лишь тает - учит что к чему и как звучать - мычать и мучить…
Язык не сам гуляет кошкой, не ветром залетает в дом людей - нежнее кошки, ветра тоньше, язык всего важнее, больше, он провозвестник всех идей. Язык - одежда каждой мысли, ведь мысль рождается без брюк, рубашки, платьев, туфель; она убога, некрасива - уродец  безъязыкий и немой, она, мысль, меньше самой мелкой пташки, она - тот самый ценный трюфель, что ищет хрюшкин пятачок; она без рук, сестёр и братьев - она, как самый тот сверчок…, мысль понимает своё место, но выйти на люди вот так: смешной, уродливой и голой…, помилуйте, да кто же станет себя в посмешище лепить…, вот в этот самый  выход в люди и появляется язык, как модельер, портной искусный, как вышиватель для искусства, как сам одежда из одежд; придёт и мысли облечёт: и дождь пустыню напитает, в другой же раз мысль снегом стает, лишь до ушей дойдя невежд… - чугун не станет статью стали, не заблестит на солнце медью, принц не возьмёт в  принцессы ведьму - не заключит её в обьятья; вот так язык для мысли платья, как модельер, переберёт, пока не выберет - найдёт или пока сам не сошьёт из нитей золота и стали…, чего ко мне вы все пристали…, а может мысль из паутины получит тонкий кап... ка - пюшон, чтоб скрыться в темноте идей: кап - кап - прошёл дождём злодей… Мысль изначально проще, легче, она перо…, нет, пух колибри, но лишь язык…, давай - ка я стихом - стихами продолжу…
Мысли мылить ритмом танца -
Американского брейк данса,
А то язык их разоденет -
И не узнаешь оборванца
В солидном с тростью господине,
Когда нечаянно заденет…
Да, отвлеклись немного мы,
Ушли от темы в ритмы тьмы,
И ходим, ходим так по кругу,
Лишь нагоняя ветром скуку.
На чём я там остановился
Троллейбусом на остановке
Или трамваем - всё одно:
Ни влево - вправо не развиться,
Когда отказано в уловке,
А только чётко как дано,
Как только сверху решено,
И ни - ни - ни: ни шагу влево,
И вправо тоже не совет,
Вы ж не хотите на тот свет…!
Так всё же мысль моя на чём
Остановилась калачём…?
 
- Да… ты заговоришь и чёрта, в аду цветущий сад создашь тем, что за этими губами…, во, я сам почти стихами заговорил, как - будто только так и жил… Языкотряс, ты говорил про колибри, перо, про пух и про язык. Не отвлекайся на пустяки. Я тебя слушаю внимательно.
 
Языкотряс:
Ну, что ж, продолжим мы стихи
По темам класть не матерно,
А так солидно, как возможно,
Тащить как только воз и можно.
 
- Ха - ха, ну ты даёшь, на мои обычные фразы откликаться рифмам - стихами! Ещё немного и ты мои мысли оформишь в стихи.
 
Языкотряс:
Да, да, я вспомнил речь свою: я говорил о языке,
О том, что мысль без языка,
Как…, как коррида без быка.
Язык, как оформитель наших мыслей, чувств, желаний….Слова… источник - ключ реки, из губ текущей звуком в пространство - свет, в пространство - мир, в пространство словозданий, тех зданий, где живут слова, дающих миру дани из смыслов, логики, страстей, из вот таких, как этот текст, из книг, журналов, из газет - сиюминутных там статей, со сцены, телека, из рта - и моего сей прямо час, и наших - в разговоре; всё - всё в потоке и потопе слов - рек, слов - океанов. Куда ни кинь удилом взгляд, а всё ж наловишь рыбослов и мозгом сваришь иль зажаришь; уху ли или в кляре слова на блюде подадут - и в тот же миг и пропадут, оставив звук. Как на рояле язык играет словесами, как - будто клавиши слова! И потечёт музыка - речь, по рифме можно и " картечь " использовать, конечно, но это только ругань палит из пушки - рта на поле брани: за матом мат, и вот уже в помойке слова убитыми лежат, как пьяница на койке… Ох, сколько же метафор я уже использовал…, да - да, слова, конечно, без костей - мели иван беспечно, пока язык не ссохнет, собакою не сдохнет - ничто в словах не вечно! Что было правдой может стать в сей миг скромнягой - ложью; а удовольствие в сей миг - хвастливой страхом дрожью... Всё перепутают слова, опутают всё сетью: вот девушка, а на словах - представили как ведьму!
Мели - мели, пупков любитель, ты ж наш  великий лжеправитель:
Вам не к лицу и не по летам,
Пора, пора вам быть умней -
Быть мудрым, следовать заветам,
А не по телеку играть в хоккей!
Не находить подложных амфор,
На самолёте не летать -
Как - будто бы им управлять
Умели...
 
- Языкотряс, остановись, давай по очереди перечислять умения нашего героя в будущем..., когда он станет очень взрослым.
 
Языкотряс:
А я не возражаю - по очереди так по очереди; читателю это должно быть даже интереснее, так мне думается.
 
- Ему нравилось одеваться под какого - то спеца, например, в подводники наряжался. Спрашивается, зачем весь этот маскарад! Любил изображать из себя защитника природы: история с журавлями тому яркий пример.
 
Языкотряс:
На батискафе - и на дно,
Там, типа, как учёный малый,
Зачем вам то, что не дано,
Старик, а всё ж ребёнок шалый!
Вот на рояле пальцев свора
Гуляет, клавиши давя,
Да он же пианист, умора,
Ну гений, прямо, люд разя!
 
- А вот он на лыжах с крутизны несётся, ну прямо мастер спорта! Оказывается, уклоны были камерой  искривлены..., да кто ж об этом станет спорить!
 
Языкотряс:
 Закончился хоккея матч - то,
Всем победитель наш известен.
И награждает себя мачо,
И хлопают ему из лести.
Вам не к лицу и, уж поверьте,
Пора, пора вам быть мудрей -
Нероном станьте, хоть в балете,
Да сгиньте хвастуном скорей!
…ух, понесло, аж прямо на простор:
Бежал, бежал через крапиву
И врезался в забор…,
Предаться, что ли, пиву…
Мысль о словах на строчки две,
А вона как всё занесло:
Всё чешется крапивой, где
Не чешется, там весело весло
Над головой занесено -
Пусть ведают бумага и перо
Что голова, всё выше написавшее -
Пустое и дырявое ведро,
В которое, написав, шее
Написавший готовит участь
Сортиру лишь достойную, учась!
Мочить - уже почти как ремесло:
Как для поэта стих слагать,
Как для лжеца взять и солгать,
Для пьяницы хлестать из горла,
А для мошенника как взять за горло.
Как…, господи, да мало ли " чего ",
Ну почему чуть что, так сразу
Метафор выжмут, как заразу,
И отнесут и вставят в строчку,
И возомнят поэтами большими…
Мол вот какую мысль мы сшили,
И прострочили, аж до самой точки!
А я скажу, мой певчий дорогой,
Что ваши мысли лишь
          шаблоны, разукрашенные мишурой...
Для этой речи мне не жалко
           нарушить стройный строчек ряд;
Пусть не парад, а маскарад
           петардами запустит мишуру
В ваш стройный ряд творений,
           ( по - вашему, стихотворений ),
           в стихоблевотную муру -
Вот честная цена таких вот озарений!
 
- Языкотряс, так мысли о словах…
 
Языкотряс:
Сейчас закончу, извини…
Венок на лоб из лавра
Засохший -
Вот истинная слава,
Мой господин хороший!
 
-…когда язык твой повернёт и вспомнит про вопрос?
 
Языкотряс:
А вот сейчас произойдёт мыслесловоречь…, течь мысли о словах готов я огласить, золу ещё горячую водой приходится гасить, так речи - болтовни затушим речью о высоком соком: о Слове с большой буквы; в одежды разоденем, что наш язык пошил, ещё язык - портной петельки вырезал для пуговиц, но их он не нашёл, и рядом молнию приделал - присобачил - так накануне сам язык судачил…
Так почему я новые слова произношу, а смысл вроде старых слов. Да потому, что лишних слов в словарном лексиконе не может быть - дрова ли, уголь - всё пойдёт на сотворения тепла, нет разницы, чем, грея, живёт огонь, что порождает пламя… Так и слова значения и смысл единый производят, хотя из разных букв - одежд язык их сотворил, вот так танцуя, круг единый люди водят... Как листики на землю падают - земля становится богаче, плодородней, так и язык от новых слов разнообразней, благородней, ярче; с годами же слова с одним значением приобретут, вполне возможно, тонкие нюансы и станут независимы и тут.
Плюс, рифмы новые в стихо…при…творстве, ну, типа, не поэт, но вылеплю стишок - омлет, посыплю сольцем - перцем и вот готово блюдо, нулевое чудо, примите его сердцем, зубами разгрызите, если затвердело и если рифмами стучать - скучать не надоело… Вот почему - зачем леплю: чуть поплюю я на ладони и новый блин уже готов: спешите съесть пока горячий, да не забудьте и о чае!
 
- Так слова можно лепить хоть из снега, но снег растает и тогда от слов останется вода - вот грошовая цена всем новоязовым созданиям: построили здание, а про фундамент позабыли...
 
Языкотряс:
…согласен, да, " быть " или " были " не есть одно и то же, всему свой путь, своя дорога: поза " быть " и поза " были "…, а вот вам поза: " раз любили ", а вот ещё: " раз били " иль эта: " раз или "… Сколько поз - значений столько! Всё честно, без прикрас…, ну, если бес прикрасил, то я тут ни при чём, небес прошепчет синь о глуби, уходящей в чернь вселенной. Слово смысл должно иметь да отклик, иначе слово, что живой покойник: он есть, но без души, ему не дан… живого пламени живого, кто проживает бес… толково судьбу меняет - он покойник в мире слова.
Прозаик, слушай, жду твоей я прозы, такой, чтоб задыхались розы и от печали засыхали росы!
 
-...
 
Языкотряс:
О, синь небес, о, чернота вселенной!
О, как же гвозди - рифмы язык вколачивают к нёбу - небу, что им не повернуть к вселенной черноте; зачем фанеру - стих гвоздями - рифмами крепить во рту, туда, где мой язык колеблется на ветерке свободы - ему достаточно и оды пропеть о властелине, величие царя всё в мягком пластелине слепить, слюной скрепя, скрипя зубами, решёткой зубчатой держа язык в неволе..., по рифме надо вбить гвоздь " поле ", но молоток вдруг промахнулся и - стук! по челюсти: " мол, ток круг очертил колючей проволокой и я теперь не господин, а только ржавый и один - слуга руки - ручищи; железные ключицы рычаг, рыча про волка, потянут на себя - и нету больше молотка, льют в рот так много молока, что, право, и с лотка на лодке не переплыть лжи - водки… Ох, отвлеклись мы не на шутку, как бы не подсунуть утку…, а что там выйдет - не смотри, пот со лба от лжи сотри.
Скажу по - новому, свежо: " Послушай, жду твоей я прозы. Двустворчатым огромным шкафом в мой рот поставь - придвинь, ключом открой все двери - дверцы, а ключик - ключ, пожалуй, вынь. Так, согласись, свежо и ясно, не пар в парилке бани, кто говорит банально, тому кляп - бант из бана…! "
 
- Я постараюсь, чтобы так и было… Языкотряс, у нас с тобой как в школе: я - ученик как - будто спрашиваю учителя, хе - хе, тебя, значит, а ты с умным видом мне отвечаешь…
 
Языкотряс:
Не думаю, мне так не представляется картина. Ведём беседу -  разговор на равных, как брючины две рваных… Мы оба глаз читателей, ушей объекты равные внимания…, так разговор наш о словах мы, что, закончили…, ах - ах, чуть не забыл про старые, давно ушедшие, сказать слова, чья слава в жёлуде - желудке прошлого уже переварилась кислотой истории, как промежутком времени, слезой, скатившейся из глаза по щеке и навсегда исчезнувшей в пространстве быта, бытия, быть может. Слова…, всё расставляющие по своим местам, так стулья ставят, где им быть положено: одним положено быть у стола, другие в ряд поставлены, как войско римлян, например, центурия; есть одиночные в пространстве стулья… Слова из прошлого - музейный экспонат, стоящий за стеклом, так вышедший в открытый космос астрокосмонавт на Землю смотрит, зная, что дотронуться пространство Космоса никак не даст и не позволит, он вечно может созерцать сей чудный Космоса эрзац, но взять и положить себе в карман - пустое и ненужное занятие… Слова из прошлого…, когда - то их жевали, желваки же помогали языку размалывать по косточкам, костями смыслы мозгу, как собаке, бросать - разбрасывать; обглоданные смыслы - умыслы летели в головы, чтоб обрести свободу действий голове одной, что мнит себя всех выше: механизм в той голове был заводной и ключик - не слабо! - был золотой. Кто мнит себя особым, тот заводная, ключиком, особа!
…так, так, продолжим точить лясы
               про старые слова,
               пока точило точит,
               пока любовник хочет,
               пока не отняли права!
Я думаю, почти уверен, судьба не всем словам из прошлого могилой будущее сколотила, какими - то словами судьба путь в будущее замостила - хорошие мостки через язык! - глядь, они почти как - будто бы ростки, опять пробились в рост, опять несут на жизнь ярлык, дань смыслов в дар неся в сосуде, где край зубчатый, а внутри колышится гадюкой то, для слов что... И если слово через время не утеряло смыслов ряд, то и в обнове заблистает, в звучаньи слов украсив сад. Хотел сказать я " словосад ", но ритм стиха мне не позволил - у нас не проза...
 
-...и не стих!
 
Языкотряс:
Вот - вот, и я про то! Размер имеет тоже право шлагбаум опустить - увы, пришлось слова разбить: хотел одно из двух сложить, а получилась " мясорубка " - всё покрошилось пополам: один и… и один, что дало в целом в сумме два, об этом знает каждый школьник, не то, что тот, кто стих читает, глядя на прозу, как занозу, его пытаясь отделить... Привычка - скверная лисичка..., помилуй бог, да их там тьма! Чрез тьму и свету не пробиться - придётся прозе потесниться, впустив стихи в свои места. Вот так стихи и проза соединились и пошли из уст в уста, ох, и устал язык трясти словами..., так яблоню трясут в надежде, что яблок много упадёт. Цемент так с известью мешают, чтобы стене из кирпича придать вид ровный, новый, кирпич скрыв штукатуркой, маляр потом всё прошпаклюет и выровняет гладко шкуркой. Так я стих с прозой размешал, никто мне в этом не мешал, чтоб новое создать в литературе..., в натуре!
 
- Языкотряс, не отвлеклись ли мы… Об устаревших словах говорили, а в итоге перешли на прозостих.
 
Языкотряс:
А на чём наш разговор на прозостих вдруг перешёл?
 
- Ты говорил про " стихосад ".
 
Языкотряс:
А, да, да, да, я вспомнил: " ...внутри колышится гадюкой то, для слов что, как родильный сад: с яслями, распашонками..., всё то, что слово создаёт... "
 
 
Читатель, видишь многоточье…, так это с другом мы пошли вглубь текстового поля... Читатель, вижу, навострил свои глаза и уши - что делать, чем на лодке плыть, всё ж лучше пребывать на суше!
Мы не герои здесь, а лишь рассказчики - раскрасчики: нам только коллер подобрать, да о сюжете рассказать. Ну, что ж, читатель, в путь так в путь, вперёд в сюжетной линии..., а может, кривизной сюжет проложим краской синей…, ну, если только не зима, а то придётся кистью белым писать на ветке иней - вот будет кутерьма!
 
- Языкотряс, какую краску приготовить, какой мазок на полотно положить? Я что - то мазанул…, эх, мимо цели… Промашка вышла! Хотел прозой мастерство показать, а вышло очень даже не важно, супрематизм какой - то: руки, ноги, тело..., всё на месте, а вот лица - то и нет..., какой - то квадрат вместо лица... и мысли какие - то квадратные.
 
Языкотряс:
Прямо - таки квадратура - натура натужно надуло щёки, язык за губами сидит - помалкивает, ждёт своего выхода, когда можно станет - будет своими квадратными сторонами квадратные слова квадратить - судачить про квадроцикличность, не так ли...
 
- Наверное
 
Языкотряс:
...синий клади на полотно.
 
- Почему синий?
 
Языкотряс:
Потому - что тогда получится сфера… небес - неба, глубь мысли, обтекаемость формы. Тогда обтекаемая мысль - форма прорисует - пропишет натуру - лицо: глаза, губы... Тогда язык поскачет за мыслью, формируя душу тела. Какой язык в деле - такая душа в теле!
На синий мазани - ка жёлтой кляксы..., не старайся, кистью - пером махни..., вот тогда и проза картиной выйдет на берег читательской мысли.
 
- А если чёрный цвет на полотно положить, представляешь, чёрное небо, чёрные люди, чёрная...
 
Языкотряс:
...пещера, ты хотел сказать, не так ли! Гениально! Предлагаю дальше писать белыми чернилами...
 
-...
 
Языкотряс:
И вот                наконец.
 
Видишь, выше строчку написал я белыми чернилами, белой прозой прозу эту назовём. Как мы прозу назовём - так мы мыслью поплывём.
Эй, читатель, на заметку меж ушами зазубри: если видишь поле снега, значит здесь сокрыта нега мысли, что одета - разодета для приличий, мол, такая - растакая, и никак и не иначе - разодетую бери!
Голой мысли если хочешь, дочитай всё до бела : пусть глаза протрут, читая, черноту любого текста до белесой правды прозы : чем понятней чёрный текст, тем белее станет мысль; тем всё больше снежной шапки между текстом негой ляжет...
 
...прозу жизни кто познает, тот узнает, что написано вон там : без одежды, до гола, тело с мыслью на равне встретились наедине…
 
- Представляю, что расскажет без одёжек мысль и какую негу жизни покажет...
 
Языкотряс:
...главное, не          , не вляпаться в            , когда узнаешь и увидишь и потрогаешь жизнь - полотно!!!
Например, стихи - безделки:
...да, на обложки восемнадцать плюс стоит, значит, флюс нам не грозит…
 
  .........................               
 
.........................
..................................
..............................
................................

...........................
............................


............................
...............................
.....................................
 

............
            ............
                ........
...........................               

А вот ещё страсть тела в мысле голышом:
 
  ..............................               
..............................




..............................

..............................

..............................
.........................
 
Языкотряс:
Зато без дураков, всё так, как надо:
Поэт как мыслил, так писал;
Да, это вам не плитка шоколада -
Во рту расстаяла под ноль;
Пером здесь нацарапала ладонь,
Так кот царапает ковёр,
Так дверь вскрывает ночью вор,
Так ветер по лицу дождём хлестает,
Так юноша о девушке мечтает,
Секс подменяя мыслью о любви,
А сам горит гормонами в крови…,
Что делать, такова природа продолженья рода…
Вот потому, что честно чёрным цветом
По белому поэт желание пером водил,
Мы в белые чернила добавили чернил,
Чтоб правда ложью не смотрелась.
…эх, перешёл на чистый стих,
Как - будто это быстрый чих -
Как трудно всё же прозостих
Держать, как и тростник
По ветру не сдержать.
Нам надо стих ужать -
Прозостих же
Стих уже,
Точкой -
Кочкой
Лёг
Ёг
В
.
...в точку прозостих вместился,
Так Вселенная до взрыва,
Говорят, была вполне.
После же огня разрыва
По взрывной волне
Разбежалась - разошлась,
Точка Космоса нашлась,
И тогда же Мир сместился -
Мира Здание стоит...
 
Прозостих вот так же разойдётся - устоит, из точки станет Океаном - Космосом - Вселенной, из ручейка ещё несовершенного явления быть может превратится через многие потуги языков, ладоней, губ в свершённое, а веянья эпох его так отшлифуют, как камень округляется водой, и прозостих, всё лишнее теряя, вберёт всё совершенное, став языка гармоней простой.
 
-...
 
Языкотряс:
Конечно же возможно и прилично…,
Дело это очень лично:
Мозг и тело - всё одно,
Если мыслят заодно:

Мох болото всё покрыл,
Спрятав воду под собой;
Пень в болоте весь гнилой
Накренившись, слушает:
Вот раздался ква - ква - ква -
Да, кукушка так зовёт самца;
Если же ку - ку меж кочек -
Так лягушка друга хочет.
 
Вот, по - новому, по - свойски
Написал такой стишок
С примесью... нет - нет, без прозы -
Это чтобы стебли розы
Не косились на лужок,
Где ромашка на ветру
С одуванчиком в ладу,
Потому что жёлтый он, -
Не тюльпан и не пион,
Не китайский вам розан,
Но зато он скромный цветик -
Для ромашки семицветик,
Супер - пупер хан и пан!
 
Написать по - свойски значит
В барабан дудеть ду - ду,
А в дуду бить громко дробь,
Чтоб втекала в Волгу Обь!
Чтобы рифмы как попало
На строку наделись сами:
Мол, мы рифы в мире текста,
Мол, мы сами же из теста,
Мол, мы сами и с усами,
Ешьте нас - кусочек кекса!
 
Петь по - свойски значит так:
Поместим в подвал чердак;
Потолок в паркет обуем,
Люстру на полу рисуем,
Чтобы весело светило
Наше дневное светило;
Знайку же, отличник, значит,
Наизнанку, чтоб судачил:
Как же здорово не знать,
Двойки в школе получать;
Дома встать с картины в позу:
Мол, опять, ай - яй! пятёрка:
Я мечтал о двойке с плюсом,
А тут пять - заноза с флюсом,
Дома ждёт большая порка!
 
Если кто поэт, тот должен
Потолок весь продырявить,
Устремив - вперев глаза,
Чтобы можно нацарапать
На столе гвоздём рисунок:
Света, Миша - через плюс,
Не равняется..., а драпать
Мише лучше поскорей,
Пока Света из корней
Вычитает что - то там;
Мише лучше телеграмм
Напослать Светуле - Свете,
Чтобы лишних всяких драм
Избежать на этом свете…
 
Вот когда поёшь по - свойски,
Вот когда ровняешь доски,
Вот когда поэт поёт,
Вот когда кран воду льёт…
Перейдём в другой размер,
Если точен глазамер,
И продолжим наши байки.
Важно подтянуть все гайки.
 
Когда навыворот идея входит,
Тогда по - своему перо выводит.
Вот, например, любовники два страстных,
Им целоваться б да любовью знаться,
Ан нет, перо возьми да чиркни криво
И вот, пожалуйста, они уже крикливо,
Как две вороны, спорят о кровати:
Кто спать где должен, словно Коровати,
Их прописал в своей большой картине,
Как - будто бы они на карантине,
В глухом лесу стоят боровиками,
Мы видели в лесу их сами,
И вот обоих их кладут в плетёный кузов,
Ну, и вестимо, что в итоге:
В желудке оба жарком, как и в стоге,
Находяться и расширяют чьё - то пузо…
А ведь могли любовью наслаждаться,
Перо им не дало в кровати знаться,
А повело в ад жаркий - в чьё - то пузо
Для расширения его, как у Карузо…
Перо, перо, зачем судьбу вершить,
Зачем на кончике своём мозги крошить,
И так мозгов могло не быть,
А тут ещё чернилами чертей
Ты чертишь на бумаге,
Эх, и зачем тебя купил в универмаге…
Огню предам бумажное творенье,
А вот как остудить перово рвенье...
Я, знаете ли, напишу про то,
Как осчастливило моё перо
Художника, талантом одарив его:
Писать - писало ночь всю напролёт,
Картины расписало для художника:
Там город, люди, вертолёт…,
Короче, всё как надо после дождика,
Когда четверг сменяет среду,
И вот такому, знаете ли, бреду
Перо возьми и чиркни наговор:
Мол, эт художник - страшный вор,
Картины якобы крадёт... и у кого...
Да у самой Природы, каково ль!
Да у самой Царицы - спящей спицы;
Пока она деревья, реки, земли
Не вяжет в расчудеснейший  узор,
А спит законным вещим сном,
Так этот безобразник - вор
Крадёт её творенья, пряча, полотном
И кистью - инструментами такими, -
Для тонкого украда прибегая,
Как - будто рудиментами живыми.
Так после этого забросил он перо,
Теперь он кисти верный пёс
И полотну, Мальвине как Пьеро.
Вот, что такое петь по - свойски.
Художник ли, поэт,
Такой вот, понимаете, эстет,
Напишет на бумаге, а может, на холсте
Живую, например, скульптуру...
Так вот, поэт - художник взял и написал
Какой - то вымысел свой сдуру
И приняла бумага - холст:
Заколосился вымысел и в рост
Пошёл в мозгах читателей и зрителей.
И вот история пустила корни,
Хотя давно бы знай - запомни
И улица давно уже другая…,
Но вымысел - то тоже зачерствел,
Как хлеб забытый на столе,
Поди ж попробуй откусить…,
Смотри же, зубы не сломай,
Ты ж не Тимур и не Мамай…,
Чтобы ломать - крошить - тузить…
Прочтём - увидим на холсте - бумаге,
( Не купишь вымысел в универмаге ).
Размер ещё раз повернём,
Изменим стиль прочтения
На тот желанный, предпочтения
Какому отдали. Прочтём!
 
Распластался на небе солнечный шар,
Как - будто в тарелке омлет,
Я вижу: тяжёлый печатая шаг,
Шагает громада - поэт.
Идёт к Моссовету и не спешит
Весь красный, ну точно пламя.
По улице Горького во всю ширь
Ступает громада - знамя.
Народ суетится: вот это да!
К нам Маяковский шагает.
Ему не помеха даже года,
Ему и металл не мешает.
Он к нам из 20 - х, он слово сдержал
Поэт, агитатор, горлан.
Глядит с удивленьем солнечный шар
На землю, город, землян.
 
- Ха - ха, ещё один памятник ожил и пошёл… Это уже превратилось в шаблон. Но это интересно. Надо и другие памятники и скульптуры оживить. А вот Давид, например, со своей пращёй, что мог бы миру предъявить…, и в тему же, поди ж ты!
 
Языкотряс:
Он мог бы рот лгуну заткнуть,
Кляп камнем из пращи пращёю крутануть.
Давид, давай - ка попади ж тому,
Кто ложью мечет, как икру;
Заткни глумливых мыслей лежбище,
Рыб жирных лживое убежище,
Рыб - слов, плывущих за зубами,
Вы их порядком не слыхали…?
Надеюсь, нет, вы ж сами пострадали
От лжи глумливой и кривой улыбки:
" Мы женщин впереди поставим ", зыбки
Поползновения речей и слов,
Тут в сетях главное людей улов…
Плевать, что скажут - не накажут
За мерзости, за подлости, за чушь…
Давай, Давид, пращёй прищучь,
Заткни пещеру - рот; кто крот,
Кто под землёю - умыслов урод.
Да посильнее раскрути пращу:
За каждый мыщцы сдвиг - плачу!
Ты без одежды - правды голь,
Ты силы праведной и соль, и боль!
С пращёй пока ты - ты не одолим,
С плащём богатым ты же  уязвим -
Твой дух и сила в голой правде,
А не в одежде разодетой лжи;
Рази обман достоинств ради,
Раздень притворство и держи
Удар по ниже пояса - всё мерзко,
Пока рот грязный сеет дерзко
В умах людей коварства семя…,
…ой, нечаянно пошёл туда, где без меня уже писали: такие рифмы на концах, как в уши кольца, каждой строчке надевали… Да, не хочу бан - бант на рот - народ смешить - себе дороже... с такой - то рожей, ха - ха - ха!, я вам не крот и не урод; я не пишу смазливых мыслей, соплей не вешаю вранья, я говорю - так трактор поле пашет там для капусты или... воронья, когда слетаются на пахотную землю, крича, крича, крича, а всё ж земля для них пуста, речь не червяк в земле сырой, речь - это ключик заводной: как заведёшь - так мысль пойдёт - поедет по дороге, по шоссе, я ж мысли сею в поле, где есть простор для воли сказать - решить по своему: трактором по голому полю ворочу землю речи пахотной, тяжёлой и сырой, зато какие всходы получим мы весной! А что нам даст дорога, особенно шоссе, как ( по рифме ) много... слов я навезу, если всё наезжено, всё завезено, а мне на это скажут: " …так заведено! " И вот долбать придётся банальности в речах, как - будто      
                , а со спины увидишь лишь только дрожь в плечах… и понимаешь: банальность - это скука, а вовсе не наука, когда дрожанье плеч вдруг заменяет речь!
 
- Ха - ха - ха!!!
 
Петь по - свойски - это не капусту кроликом савойскую жевать; это и не карликом сквозь гнилые зубы ядом - ложью всех и вся поганно оплевать..., потрясая плешью; хуже, чем у лешего, водяными глазками в пустоту моргать… Ладно уж, проехали, станем - будем дальше полотном - палитрой - кистью продолжать, если не пол - литру по стаканам разливать - гордость пьяниц…, а сюжет и вымысел в водяные глазки водяною пылью брызгалкой пускать; пьяно фортепьяно - на пюпитре ноты былью поросли: не стучат по клавишам пальцы нотный стих, не звучат и струны - эхом звук затих.
Что же, остаётся палец обсосать -
Вымысел не можно,
Вымысел не должно
Просто так вот взять и          .
Вымысел не ложно -
Правдиво рассказать,
Это же как диво в цирке показать.
Стих ли, проза - всё одно;
Стихла роза - всё равно!
Роза стихла, значит спит
Под прохладой рос;
Проза, стих ли…, нос сопит -
Цензор - книг торос.
Где же наша скобка…,
Надоел язык,
Прищемила б кнопка
Губ коварный стык…

- Языкотряс, ты представляешь, за музыку, ну, просто звуки: ля - ля - ля и трали - вали, а обвинили в преступлении…
 
Языкотряс:
Не понял, ты о чём?
 
-Бетховена за сонату…, он, типа, написал - де не гармонично, вот и преступник, ха - ха! А то, что эту сонату он писал почти глухим, как - то в расчёт не принимается.
 
Языкотряс:
Так напиши об этом статейку, а мы под пивом, заедая стейком, в обед обсудим, что за бред и как возможно…, вот если пальцы шалые по клавишам гуляют и... фасоль ссыпают в уши, так как же мастер виноват, коль пьяонист же в домино рразится, пальцы - пальчики, вот эти, совершают сольно - больно клавишам, когда по ним стучат, словно гаммами бояться заразится, обучая музыке внучат.
 
-Вот и я про это.
 
Языкотряс:
Искусство... якобы... основа преступления…, ха - ха, дитя оно детсадовского роста… Политика - вот полка, где лежат перчатки…,  да, да, зачатки убийства прачки, например, или души садов короста… В политике искусство - что перчатки: натянут на руки - мол, руки вымыты и чисты - и вот, пожалуйста, чекисты уже орудуют, как - будто бы в кино... или на сцене где - нибудь в театре... жизни, например... Соната как основа преступления…, помилуй бог, что за наитие  и  что за наваждение…, в какое время звук толкал на подвиг тет - а - тет и тризны, на примененье мер…, сон как обнова на ночь для души химер… Что слышит ухо - туго и в тиши, мол, шыло в рукаве не утаишь, для рук - пером указы чиркают - чирикают, как пташки, только без тельняшки, но грудь вперёд, мол, наперёд законами огородить, лишь только бы не обложить..., вот путь политика, вот та основа - для преступлений дойная корова!
Да ладно вам, Бетховен в музыке преступник…, ага, напишет, вот, букет из нот, чтобы любимой подарить…, а тут его как раз под ручки, те, что царапали корючки, и за решётку: в самый раз! Вот, на, бери же эту щётку и пол до блеска мыть - скоблить, а музыку - музЫку приказано забыть! Кто без гармонии музЫку пишет, того ждёт кара из решёток: вот чел такую музыку прослушал и как - то негармонично заболел… Теперь жене по полной мере, терпеть же не намерен он, что музыка взяла в полон и повела в подвал сознанья! Он сам - то в полном осознаньи, но музыка…, она ж дракон!
"Я видел, как        поднес ему корону; собственно, это была даже и не корона, а скорее коронка, и, как я вам сказал, он ее оттолкнул раз, но, как мне показалось, он бы с радостью ее ухватил. Затем         поднес ее ему снова, и он снова оттолкнул ее, но, как мне показалось, он едва удержался,  чтобы не вцепиться в нее всей пятерней."
Звон медяка услыша,      плакал,
А властолюбье жестче и черствей;
        назвал его властолюбивым,
А он весьма достойный человек.
 
- Языкотряс, о чём читаешь?
 
Языкотряс:
На буковки от нечего смотрю…, дивлюсь, как много можно смысла вложить из буков - кирпичей; как будущее проявляют слова из кирпичей - то каменщик искустно кладку положил…, а как давно он жил! А вон поди ж ты, здание стоит и смысл - краска не облезла. Вот вам талант, вот вам призвание!
 
-А что такое есть Талант как не природный дар. А вот Призвание...
 
Языкотряс:
...приз за ваяние слов в камень - гранит страниц книг, за человеков улов: их души и чувства - вот мера искусства, вот труд по добычи руд - и всё добровольно, лишь только услышит писательский зов, лишь только захочет добро и вольно класть на бумагу мысли - слова, превращая их в смыслы, а смыслы - в поэмы, стихи и…, сова бесшумно летит на добычу в ночи, писатель карпит так один и в тиши…
 
- Ну
 
Языкотряс:
Что " ну ", а то и говорю, что хазарка была когда - то попугаем - хорошая была у клюва хватка, не то уже сейчас...
 
 
-...
 
Языкотряс:
… уф, аж пот прошиб на потолке, ну вот, подвинул шкаф, теперь он скобкой станет здесь, а мы продолжим, а язык же - дикий зверь - команды мозга выполняет, не то получит бан и штраф!
Двойная скобка значит шкаф - дверь шкафа скобкой станет; пусть пальчики мои и робки, но сдвинуть шкаф - двойные скобки, вполне по силам, нажимая кнопки на сенсорном экране! ))
 
                Раскрас
 
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный,
         Чёрный,чёрный,чёрный,чёрный!
 
Языкотряс:
Ого, так ты малевич слов и фраз…; какие глубочайшие мотивы, как много психологии!!! Я - я..., я в шоке: так правильно и точно герои действуют, как образы прописаны!
А героиня…, ах, что за образец…, скажу на ушко, но по - честному: в неё мои глаза влюбились - не оторвут от этой красоты свои и палочки и колбочки...
Я потрясён, размазан бедным комаром твоей рукою по стеклу - так ложь и правду написать, как будто это полотно и правда с ложью заодно сюжет единый составляют..., и, представляешь, не узнают лжецы правдивых слов, а честностью лжецам по носу…, вообщем, я хлопотать, пожалуй, стану, чтоб сунули тебе награду, чего ещё писаке надо..., не скромничай, мой друг, потом придёт к тебе испуг, когда разбор полётов станут... про комара вдруг выяснять:  мол, так и так, зачем на радостях с размаху его размазал по стеклу, не проще ли булыжник кинуть..., да, видимо, попал в осу, что села б на стекло, зараза, зато комар остался цел, вот философии чистейшей ваза, в которой рассудительность лишь лажа, когда философ - лгун и сажа.
 
- Я написал про нашего героя... Его любовь нежнейшая и ...предательство, увы!
 
Языкотряс:
Как, неужто, дай - ка я внимательней прочту  да, вот вижу: он целует прямо в губы..., клянётся в верности..., да, да; ...а вот она его ревнует..., какой нахал: ещё недавно целовал, а тут он ручкой помахал... Она, бедняжка, в слёзы, жалко; его язык же - жаба - жало, ай - яй -яй - яй, а мы - то про него мозги в мозоли трём - перетираем..., а он..., ну что себе он позволяет...!
 
- Нет, нет, герой наш вовсе не Руслан...
 
Языкотряс:
...не Чингизхан, не польский пан…, а просто тривиальный хам!
 
- Языкотряс, а почему бы нам героя не окунуть в омут мата, как думаешь…
 
Языкотряс:
Как - квак…, никак не думаю..., нет, думаю вот так: мат - омут есть болото, грязная трясина, так недостойная ни губ, ни языка; зря потрясает воздуха молекулы; улитка пожалеет, что улитка, а не смычка подружка - скрипка... Герой наш омута достоин, это правда, но, друг мой, ну, а как же те, кто прочитает то, что нами тут написано..., и вдруг огромный мат, как стяг, закроет всё творение, потуги - вот эти самые же руки перечеркнут свои же муки..., нам это надо, друг?
 
- Конечно, нет. Без мата дальше пишем - пашем на сенсорном экране.
 
Языкотряс:
Ага!
 
- А всё ж, как думаешь, откуда есть пошёл в русском языке мат…
 
Языкотряс:
Нууу, надо мне подумать, свежо предание, - а произносится с трудом, вот так! Да, в языке нет ничего, что мат могло создать, то  
- Языкотряс, ау, ты что, заснул?
 
Языкотряс:
...мат..., да, да, мат..., а не март - мой месяц " май ", в том смысле, что родился я, так в мае лето лик свой кажет.
Как в русском мат образовался - языковой гибрид, так удивляющий весь мир - подобного не знает больше ни - ни один язык... Чиновник - тюрок мог ругаться, а русский ругань тюрской речи вполне мог повторить в семье ли, на работе, в жизни..., но только чуждое ли слово, фразу ль, искалечив, вполне по своему мог воспринять, используя, как ругань, мат, который так образовался.
 
- Интересно. История, думается, тоже на язык так плотно, хорошо влияет. Согласен с поистёртой мыслью, что ничего не бывает просто так, всё имеет смысл.
 
Языкотряс:
 ...смысл, вот именно... Порой
 какой - нибудь себе герой
 напишет стих, о боже правый!,
 а там мысль рифмами рукою бравой...
 заменена, и мысль в начале оглашённая,
 теперь под рифмами другая,
 так курица была живая, -
 а тут вдруг стала потращённая;
 и вот поди ж тут разберись,
 как смыслом стал какой - то мыс...
 
-...это как кракелюры... Кто - то, например, может посчитать, что это художником написаны кривые линии разных размеров и конфигураций, а не временем... Вот кто так считает, у того понятие смысла искажено, и он этого даже не замечает, а то и не видит.
 
Языкотряс:
 Писать стишки - стихи, поэтом
 Себя мнить, ради рифм при этом
 Шутом кривляться - раз уж хочется,
 Метафоры из тряпки выжимая...;
 Смотри, как волка и как зайца рожицу,
 Аллюзия химерою сжимая,
 Доводит до абсурда вымыслов и логик... -
 Ты думал, только алкоголик
 Химеры - мысли изрыгает,
 Блюёт слова и тем играет:
 В концовках рифмы заключает.
 Как на запястях кандалы -
 Наручники писать мешают,
 Не плыть вам, мысли - корабли.
 " Тарарарумбия... " - ты скажешь...,
 Всё может быть и может статься,
 Так стансы превратятся в танцы,
 Так..., да, вот - вот, по рифме " мажешь "
 По холсту толстый краски слой...
 А то, что твой герой - отстой...,

 Да кто ж узнает, если красный
 Прикроет жёлтый и пустой...

 И вот он твой герой..., постой,
 Да он же голый, без одежды...

 Зато он умный, весь в надежде...

 Но он же наг и он же гол...
 Какой прикроет пах глагол,
 Чтобы читатель не краснел
 За жёлтым видеть, может, смел...
 Аллюзии, метафоры... - словесный кавардак!
 Но рифмы захламляют стих, как ветоши чердак -
 За рифмами не виден, нет, мыслительный процесс;
 Мысль рифмою убита - словосмесительный инцест!
 Вот красный твит, а эт... руками... белый - арлекин, пьеро...
 Рот краны двигает губами - смелый. Мысли и перо
 Встречаются на поле в клетку листика тетради,
 А на экране пальчики и кнопочки рождают мысли ради...
 Да, ради губ и языка - и пусть стихи в классической триаде
 Родятся, воздух потрясая, и... и упокоятся на белизне бумаги
 Или застынут на экране, пока на сенсорность не повлияли  лаги.
 Мысль перейдёт через глаза из области листа - экрана
 И станет частью языка, и станет, как движенья губ, динамо;
 С годами мысль застынет - превратится в памятник - банальность
 И потеряет красоту, очарованье, свежесть и оригинальность...
 Зато обогатит собой язык общения, письма и просто междометия
 Вполне, возможно, новые займут достойное пространстволетия.
 Так мысль, пройдя через язык, экран и белый лист, изменит речь:
 Письмо, манеру говорить, всё, всё, что можно языком сберечь.
 Погоня ради рифм убьёт любую мысль: " зубцы мотора шестерни "
 Вполне срифмуются, к примеру, с фразой " зубки морды в шерсти "
 Писать стихи: поскрипывать пером или на кнопки клавы нажимать,
 Ещё не значит мусором рифмованным словестность захламлять.
 Шутом литературы каждый может стать.
 Жгутом литературы же не каждому подстать.
 
- ...жгутом... это в смысле душить всякую мысль, пробившуюся в искусство, душить всякую самостоятельность, инициативность..., креативность, как бы ты сказал, воспользовавшись стихосложением.  То есть ради гармонии, высокой мысли можно, получается,  тиранить, гнобить...
 
Языкотряс:
Да, да, вот то, о чём я сам писал и не заметил свой провал: как - будто мысль вдруг провалилась и оказалась, что подвал достойной стал заменой мысли о красоте культуры слов..., о синь небес! о чернь вселенной! я сам же стал примером..., сейчас исправлю свой косяк - так всю поленницу крушит одно полено, да, из кладки вынуть снизу лишь, и не помогут даже складки на лбу, когда твердишь такие сказки, что, мол, у нас - то всё в порядке и бу - бу - бу..., мол, вижу визу наперекосяк!
...так, так, сейчас исправим...
" Шутом литературы каждый может стать,
Лишь стоит только рифмы бессмысленно вставлять. "
 
- Пожалуй, так намного лучше. " бессмысленно ", то есть рифмовать без какого - либо смысла...
 
Языкотряс:
Ага!
Ну, что ж, закроем скобку, чтоб вымысел открыть и двинемся вперёд, где белизна экран туманом застилает и вырежем словами вымысел из белизны..., пускай просвечивает чернотой вселенной... А если надо, что ж, тогда напишем по белизне тумана - пусть прочитает это тот, кто научился между строк читать, кто видит мысли смысл без черноты вселенной за туманом, кому резец тумана - свой острый ум, заточенный на камне опыта падений и разочарований..., кому судьбу не раз до рвани рвали...
 
- Я уже даже не помню - открывали мы скобку... Пусть читатель сам проверит и убедится в правильности или нет в скобки, которую сейчас поставим.
 
Языкотряс:
)
Вот, ух! задвинул скобку, как - будто тяжеленный камень... Всё, назад нам путь уже закрыт. Вперёд впери свои глаза, найди сюжет для глаз приятный и прозою заткни дыру небытия: расставь природу, мебель, птичек..., и про людишек не забудь, короче, прозой как - нибудь заполни бытом то, что небытиём у нас зовётся..., как знать, быть может разовьётся сюжет, как знамя на ветру, а я стихами помогу, разбавив их прозостихом. Вот так тогда родим мы нечто, заметь, без дамы.... на снегу экрана или же бумаги... Да не мешают пусть нам лаги иль ветер пусть бумаги не унесёт от нас..., ну, что же, заждались герои наши, а мы - читателя, атас!
Итак, продолжим повесть рисования:
кривые линии, как правды, кальки бред;
прямые линии, как лжи, во истину, ярчайший свет...
По лестнице поднимемся на дно ступенями " бред " - " свет ".
И так проложим весть о риса изваянии.
 
-Так, теперь мои пять копеек... Продолжим читателю пудрить мозги баснями про художника, который пишет одну картину..., то есть пишет один персонаж, и не может достичь той выразительности, красоты и гармонии, которые удовлетворили бы нашего художника, привнесли бы мир и покой, творческую удовлетворённость в его неспокойную душу. Честно говоря, мы и сами не знаем, чем ему помочь, несмотря на то, что он плоть от плоти детища нашего воображения, наших изощрённых интеллектуальных проб, ошибок, экспериментов... Наши пробы пера и пробы прикосновений кончиков пальцев к сенсорному экрану всегда нами самими не до конца осмысленны... Это всегда как индейское лето осенью, как воронята весной... - неожиданно и радует. Это всегда неуловимо и тонко игра воображения ведёт нас по закоулкам небылиц, сказок, побасенок... Мы рабы на галере своего воображения: мы не можем пойти другим путём, как только тем, которым ведёт нас наше воображения... Мы воображаем - и сюжет рождается...
 
 Языкотряс:
...мы воображаем - и герой наш мается...
 
- Да, так оно и есть. Наш герой полностью подчинён нашему воображению, можно сказать, он кукла - мы дёргаем за ниточки - верёвочки и наш герой оживает. Его жизнь - это ниточки в наших руках воображения. Если мы что - то напутаем, то ему придётся это " расхлёбывать ". Да, быть литературным героем - это всегда действовать по заданным автором лекалам, давать себя дёргать за ниточки - верёвочки... Невольно позавидуешь читателю - он король своего воображения: читает одно, а видеть может, что захочет, не смотря в текст, несмотря на то, что текст принадлежит не ему...
               
" На заре человеческого осознания  своего места в пространстве родилось нечто удивительное, что навсегда изменит человека и его судьбу. Это нечто в себе одном совместит сразу три составляющие, этакое триединство. Оно изменит человека настолько, что он вырвится  за пределы своей жизни, своего пространства и сможет взглянуть на свою жизнь со стороны."
Странные мысли, чёрте что такое, и откуда только они берутся, не давали художнику покоя, будили - тормошили его воображение, его сознание и осознание своих картин уже написанных и тех, что ещё будут положены на холст. Преодоление пустоты в поиске сюжета картины порой рождало в голове художника нечто непонятное - мысли сами, как казалось, появлялись в его голове, проживали своё время и исчезали. А вот сюжета как не было, так и не было. Мысли были аморфные, такие абстрактные, бесформенные - они никак не могли представить некий сюжет на холсте.
" Я в таком возрасте... мне уже по барабану..., на всё смотрю глазами ко всему привыкшими, - чего они не видели, чему не дивились ” - думал художник. Мысли чередой сменяли друг друга.
" Время..., оно в нас или мы в нём...? Думаю, ни то и не другое - оно само по себе... Все мысли о времени чисто человеческие, несут на себе отпечаток психики человека, культуры, обычаев, привычек... " - дааа, и куда меня понесло, в какие дебри."
 
( Языкотряс:
Читатель, вспомни и читай:
Все мысли, поли -, диа - логи...
Писатель - тайный глашатай -
( Косою летом в поле стоги
Крестьянин из травы творит )
Свои стога из слов на поле,
Писатель мыслями мостит
Посредством языка героя.
Неважно, что за мысли, фразы
Перо ли, палец на экране
Выводят, главное же фазы
Речей ли, просто слов заране
Написаны, герою только
Произнести их надо с толком,
Как - будто бы актёр...,
...всё... - остальное стёр...
Я б выше тоже удалил...,
Когда бы не читатель,
Почти что мой приятель...,
О, это выше моих сил!
Пусть этот длится монолог,
Как знать, быть может,
Когда - нибудь он диалог
Здесь в книге в пазл сложит.
Всё - всё, читатель, исчезаю.
Мешаю... - знаю, знаю!
Погодь, сейчас придвину скобку...,
)
Вот так, порядочик - порядок!
Теперь я сяду тихо с боку
И уберу соринки  с грядок
...ммм...,
На огороде слов и мыслей...
 
Художник сидел на берегу речки и ждал, когда глупая рыба клюнет на крючок, точнее, на червячка, который извивался на крючке.  " Если посмотреть на время, отказавшись от своего " Я ", как на явление космоса, мироздания вообще, то окажется, что оно существует. Всё в мире в движении, изменении, ничто не является тем, что было секунду назад..., каждую секунду - всё новое, как - будто только родилось... Прошлое перетекает в настоящее, настоящее в будущее, будущее... в прошлое и так до скончании мироздания... " Художник посмотрел вверх на голубую сферу, где ни одно облачко не дырявило... " О, придумал, холст на новой картине у меня будет голубым..., отличная идея! Представить какую - нибудь планету бог знает где, вне солнечной системы, где - то там, где звезда, как наше Солнце, освещает эту планету, посылает лучи каким - нибудь синим или оранжевым светом. На планете ничего и никого из живых существ нет, но есть какие - нибудь горы, с которых падают время от времени камни; они производят такой грохот!, но кто его слышит...? - никто, ни единая живая душа. Движение в пространстве происходит само по себе, вне человеческого сознания, восприятия... Хорошо видно, что человек вне времени как таковово. Он сам подчиняется законам, по которым время работает, существует. Время рождается в тот миг, когда происходит движение, изменение, звук - одним словом, когда одно проникает в другое, одно влияет на другое... Где нет пространства и движения, там нет и времени... Объективно это представить практически невозможно, но мы можем это представить по - человечески - субъективно. Надо только вспомнить себя под наркозом, точнее, просыпания от наркоза. Как быстро прошло время, невольно мы думаем подсознательно; вроде только заснули и уже всё прошло. Хороший пример того, где нет движения и пространства, там нет и времени. Конечно, это пример субъективный, но нас действительно не было в пространстве и в движении, точнее, нашего сознания. А раз нашего сознания не было в пространстве и в движении, то не было и во времени. Если сознание ( создание свыше... или со - здание - знание как здание... ) является нечто в мироздании ( то есть в мира здании ), то оно равно всему, что есть в этом мироздании ( Вселенная как мира здание равна сознанию как созданию свыше, то есть здание мира есть не что иное как здание нашего со - знания; вся Вселенная в нашей черепной коробке... -
 
( Языкотряс:
вот тебе и черепок: информации с пяток, а обхват Вселенной всей если б как перед тобой на столе лежал листок..., во как! ),
 
а значит всё  субъективное понимание времени применимо и для объективного, вне человека и его сознания, определения времени. Отсутствие движения и пространства можно смело назвать состоянием Вечности. Да - да, поэтому, когда говорят, что Бог вечен, то это означает, что его нет, так как при таком определении он " находится " вне движения и пространства..., а значит и времени, то есть вне жизни, мироздания." )
- Вот - вот, именно поэтому и сюжета для картины нет, так как отсутствует осознание чего - либо - вслух произнёс художник и потянул в сторону удило. Рыба никак не хотела обманываться и зацепиться за крючок, проглотив извивающегося червячка. " Белое полотно..., но раз я его вижу, значит это уже не пустота, а нечто многоцветное, слитое в единое... "
 
Языкотряс:
...можно сказать, уже некий сюжет, некий промысел..., а может некая мысль: помыслить - промыслить... свыше... Если добавить абстрактные бес ( с ) мысленные ( то есть " без мысли "; а если будет слово " смысл ", то отрицательное с двумя " эс " - как посмотреть, помыслить или смысла привнести... ) чёрточки - линии, получатся чёрт, точки, очки, лилии...
А если кистью мазануть по холсту краской синий, тогда увидеть можно ряд, изображающий, покрытой каску ряской, линий...
А если всё же вопреки добавить цвет зелёный, то выйдет на холсте..., да - да, выйдет нечто из реки и зашумят листами клёны...
А если чёрной брызнуть краской, добавив музыку Металла Рок, то на холсте вся белизна, а может весь Белиз на... клочья чёрных туч порвётся..., как - будто бы нажал курок и кто - то, пистолет направив, для пули направленье дал..., вот что такое чёрный Рок на фоне белого холста - не хол ( о ) стая пуля, да, а настоящая...,
           здрасте - здрасте - прилетела,
           чтобы с вами быть всегда,
           как мечтала и хотела -
           так, как создали меня:
           сверлить тела и там остаться,
           а может и насквозь пройти
           и в грязной луже ржавостью валяться;
           брррр, увы, судьба и мне не подфортит -
           ржавеющем куском лежать велит...
              ....................................
                ...............................
          .........................................
                ...............................
          .........................................
                ...то смеюсь, а то порой заплачу.
          Слышу жизни ускользающий мотив -
                То моё дыхание сопит в две дырки -
          К новым далям, к старым корабля...
                Боже, неужели это я...
          Неужели это я по жизни, я - локомотив,
                Пробираюсь, измеряя шпалами все стыки.
          Вот была любовь - вон те две шпалы
                Видишь, как попорчены..., ага!
          Так и я потрёпан был желаньем молодым
                Овладеть, как - будто, мол, я дым.
          Но мои желанья, чувства..., как шакалы,
                Не умели нежно - берега
          Разделяли нас - вот так банально
                Были мы ужасно так несхожи...
          Будто бы судьба над нами ржала,
                Будто бы осы из брюшка жало...
          Всё сейчас не помню досконально...
                Боже мой, мы были, как две рожи
          На картине..., нет, не помню - их там до фига!
                " Ну, и что же дальше было с вами,
          Разбежались в разные просторы....? "
                Нет, не угадал, увы... и просто сори!
          Я влюбился, я над ней, как сокол - пустельга,
                То планировал, то трепетал крылами...
          Ночи были нам, как золотник, -
                Только - только... и уже светает,
          А у нас ещё всё впереди...
                Ночи не хватало, хоть кради
          Эту ночь - так было всё впритык!
                Так в апреле, знаешь ли, снег тает;
          Так глаза по тексту пробегают,
                Успевая смысл его схватить;
          Дни, казалось, будто бы нарошно
                Медленно текут: по крошке - крошка;
          Час за часом медленно мигают,
                Зенки выпучив на нас, етить!
          Вечер наступал - и я в волненьи
                В ожиданьи ночи пребывал... "
 
Пётр:
( говорит шёпотом )
Скажу тебе по секрету, на ушко..., только тсс. Нас может сейчас подслушивать художник...
 
Аркадий Озеров ( дружат с детства ):
Какой ху...?
 
Пётр:
Тсс, шёпотом, только шёпотом. Не знаю какой. Хрен его знает. Он подслушивает, подсматривает..., а потом свои картины малюет. Не знаю, может какой секретный агент..., ну, типа, мол, я художник, а так я агент спецслужб... Понимаешь?
 
Аркадий:

Ага! ( шёпотом отвечает ) Ты меня заинтриговал. Так получается, он тебя рисует. Ого, так ты герой его картин!
 
Пётр:
Он какой - то странный: то плюётся прямо на меня, то чуть не наступает на читателя... Чудак какой - то, вот кто он.
 
Аркадий:
Так что было дальше - то? ( спрашивает шёпотом )
 
Пётр:
Давай - ка в следующий раз расскажу, а то чего доброго намалюет меня голого - и на люди, мол, смотрите, какой я шедевр написал... Ага, моя задница - шедевр, представляешь?! Скажу только одно: она моя жена, во как! Но ещё до брака мы с ней накрутились - навертелись... Вообщем, великая любовь была.
 
( Идут по улице, разговаривают, не боясь художника. Лето. Светит солнце. На ветерке шелестят листья. )
 
Аркадий:
Так " великая любовь " - это значит был секс, сексом ты называешь любовь...? Вы поженились ради секса, чтобы удовлетворять свои желания... А как же Любовь, да, с большой буквы и с большими чувствами?
 
Пётр:
...не знаю, мне трудно сказать... Наверное, секс в наших отношениях играл и играет и сейчас заглавную роль. Может любовь всего лишь секс, желание удовлетворять природные чувства, возникающие сами по себе, как желание спать. Мне думается, если бы у нас была чистая любовь, мы не поженились..., это точно. Так что ты хочешь, чтобы мы были ангелами - ничего не хотели, не желали, и жили, как святые, мол, сексом не занимаемся, ничего " неприйстойного " не видим, не прикасаемся..., послушай, так никакие дети так не родятся... И что в старости - одинокие и бездетные - мы бы друг другу сказали... Какие мы молодцы - вели святую жизнь, и бездетность... Не, спасибо, не надо такой святости. Моя любовь к жене - это, мне думается, желание удовлетворять то, что требует тело, а она такую возможность мне предоставляет. Кстати, я для неё то же самое, что она для меня - не в одни ворота. Не знаю, не представляю себе чистую любовь. Только в привязке с сексом..., иначе это была дружба, а в дружбе дети разве бывают.
 
Аркадий ( просто слушает, не перебивая )
...
 
Пётр:
Когда я вижу её голое тело и одновременно своё, во мне начинает всё кипеть и бурлить, я как ненормальный, ничего не вижу и не осознаю, это как, знаешь, боксёр на ринге видит только соперника, а членораздельно крики из зала не слышит, только невнятный звук. Все мои чувства, желания устремлены на неё. Мне хочется к ней прикасаться, делать с ней всё, что желает тело... Я ощущаю себя ветром, который обволакивает её.
 
Аркадий:
Ты маньяк...
 
Пётр:
Маяк...? Наверное. Так может это и есть любовь, чистая, без примесей, без скрабезности, насилия, только её тело и моё, только обоюдные желания наших тел делать с друг другом, что хотят...
 
Аркадий: ( смеётся )
Так ты философ, ей богу! ( продолжает смеяться )
 
Пётр:
Почему - то считается, что секс - не любовь, а что - то грязное, неприличное..., но ведь секс мы не можем очеловечить, сделать каким - то публичным человеческим действием. Секс - одна половинка Любви, её телесная составляющая. Да, секс - дело животных, и мы в сексе - животные со всеми инстинктами, ему присущими. Мы в сексе ведём себя, как животные, потому что секс нас возращает в прошлое, когда человек был животным...
 Получается, если человек хочет секса, он должен принять мысль, что на время ему придётся вернуться в животное состояние..., иначе про секс придётся забыть.
 
Аркадий:
А вторая половинка...
 
Пётр:
Душа! - то, что присуще только человеку. Переплетение Души и Тела и есть то, что мы называем Любовью. Частенько у людей в их отношениях присутствует телесность - весь акцент направлен на телесное удовольствие, отсюда в итоге непонимание, разрыв...
 
Аркадий:
Петя, мы с тобой значит животные... Интересно, а каким животным ты бы хотел стать? ( смеётся )
 
Пётр:
Аркаша, каким - каким..., человеческим, естественно. Человек -это звучит гордо.
 
Аркадий:
...а как же тогда секс. Если " человек " звучит гордо, тогда, что человеку, который " звучит гордо ", делать. Ты же сам сказал, что в сексе мы животные. Тогда по - тебе в сексе мы вроде как униженные, ну раз мы животные в сексе.
 
Пётр:
Да - да, униженные в сексе. Но человек взял и уверовал в то, что он в сексе преображается, познаёт божественное... Вот то, чем человек отличается от животных - вымыслом, в который сам же и верит. Но его физическая сущность не меняется и человек это понимает. Дух - в боге, тело - в грехе.
 
Аркадий:
Человек в боге и грехе одновременно, так?
 
Пётр:
Ну да, Аркаша. Секс порой заменяет радость, снимает стрес. Вот челу скучно, например, всё ноет себе под нос, мол, скучно, не радостно... Кто - то вырвал радость у наших дней, вот и скучно. Секс сразу преображает чувака. Он буквально летит по жизни. Всё - то ему сразу становится интересно, весело, осмысленно. Во как!
 
Аркадий:
Петя, а как тебе предложение прогуляться по подружкам или ты у нас уже семейный, а?
 
Пётр:
А что, есть каких можно зацепить?
 
Аркадий:
Не вопрос, Петя, пошли разомнёмся, сбросим груз ответственности за жену, семью... ( смеётся )

                Ворона
 
Он возлежал на большой белой подушке под головой и плечами, укрытый толстым одеялом с белым пододеяльником. Только грудь,  руки и плечи были свободны. Белая майка на нём как бы растворялась среди постельного белья. Полулёжа ему было удобно нажимать на кнопочки сенсорной клавиатуры ридера или, как ещё называют, электронной книги, которую он держал правой рукой. Холодный свет от экрана освещал его лицо. Была зима. Чёрная ночь и тишина вдохновляли его на писание. В тёмной комнате лунный свет от большого белого диска на чёрном небе за окном местами падал на одеяло и лицо. 
Он думал о сюжете своего будущего стиха. Он ещё не знал, каким размером напишет, но предполагал, что это будет ямб - его любимый размер, - такой живой, импульсивный и почти разговорный. Мысли вертелись в его голове, как волчок на полу, пущенный детской рукой.
"...напишу о любви..., ночью только про это и писать, в самом деле. Так - так, пусть это будет некое воспоминание, как - будто бы я пишу некоей своей возлюбленной, - конечно,  придуманной - литература же, что вы хотите! - как мы с ней встречались... Забавно, что в литературе можно выдать за правду любой вымысел. Ага, а где же я с ней встречался...: в лесу..., -  так кто же поверит, а может в жаркой пустыни Сахаре, - да ты что, засмеют, ну какая, к чёрту, Сахар... - пойду чайковского с печеньем..., что - то есть захотел. "
На кухне за столом он откусывал и жевал печенье, запивая чаем, и продолжал обдумывать замысел будущего стиха. Жёлтый свет от небольшой люстры освещал кухню и  его лицо. " Так где же я с ней встречался, может, у соседа спросить, а вдруг он знает. " В его голове проносились некие мысли, пока он пил чай. " А если в Парагвае..., а что, очень даже романтично... Нет, не то. Там испанский язык, жара..., нет! Интересно, а где можно встречаться с противоположным полом... Ну, например, на кухне: она готовит, а ты ешь. Да уж... "
И вдруг его осенило: " В Париже, вот где! Всё, придумал нашу встречу. " - Париж, Париж, а я не стриж, летать и видеть город с крыш - от неожиданной находки с языка сорвался стихотворный экспромт. И сразу же родилась первая строчка его будущего творения: " В Париже две недели... " Хм, а почему две недели..., я что, две недели с ней время проводил... Ладно, посмотрим с рифмовкой, может, из - за рифмы срок изменим, например, на месяц: месяц куда лучше - целый месяц удовольствия!
А время года какое..., лето... или осень: золотые листья, поцелуи... Весну я бы выбрал..., но я Париж вообще не знаю: все эти времена года предполагают романтические прогулки вдвоём, и что же я напишу. А вот если взять зиму, то сочинять, где гулял, не придётся, просто мы проводили время в квартире. Ну да, это идея: вдвоём в квартире в Париже. "
После таких мыслей в голове как бы само собой зазвучало: " Зимой гостил у вас. " Воспоминание требует от рассказчика признание в том, что он что - то помнит, значит, мне надо писать, что я как - будто помню. Недели  -  пролетели..., а чего пролетели, если ещё ничего в стихе не произошло;...потели..., пастели..., в постели... Какая - то ерунда. " Он прочитал напечатанные строчки и стал средним пальцем левой руки печатать:
 " И помню, вы хотели
   Услышать мой рассказ "
Стих кажется сдвинулся, как застрявшая в грязи авто, пробуксовывая, делает движение вперёд и кажется, что вот сейчас она выедет на твёрдую поверхность. С ридером в руке он пошёл в комнату, выключив на кухне свет. В тёмной комнате он разделся и лёг. Диск луны уже исчез толи за облаками, толи ушёл за здание напротив.
" Так про что мне рассказать... Стих пишется как романтический, значит, надо написать романтически. Зимой я как - будто гощу, тогда... " Он стал пальцем нажимать на буковки сенсорной клавы, как он называет клавиатуру:
 " Про белые метели 
   И хвойные леса, 
   Про голубые ели 
   И русские глаза. "
Он удивился, как само собой эти строчки родились, как - будто они были всегда. Да ещё сразу как надо - без удалений одних слов и пропечатывание других.
Он пыхтел и кряхтел, работая над своим романтическим стихом. Что - то меняя местами, где - то ради рифмы заменяя одно слово другим.
" Я помню, вы просили
  Вам рассказать о том,
  Какая жизнь в России
  И летом, и зимой.
  И я так тихо прошептал,
  Любуясь нежно вами:
" Прости меня, я так устал...
  Стели же... " - на диване незаметно для себя он провалился в сон. Сон был долгим и глубоким. Во сне ему казалось, что он бодрствует. Только странные метаморфозы стали с ним происходить, которые его сильно смущали: за спиной появились чёрные крылья, которые постепенно становились всё больше и больше. Он физически ощущал их присутствие. Вместо ног почему - то увидел птичьи лапки с когтями. " Этого ещё не хватает " - подумал он, понимая, что всё, что с ним происходит, вне его воли - он не может этому противиться. Кожа стала обрастать перьями чёрного цвета, только на груди вместо перьев рос серый пух. Нос стал удлиняться, постепенно превращаясь в чёрный клюв. Он хотел закричать, но вместо крика он услышал " кар ", хотел что - то сказать, но опять услышал " кар ". " Значит я могу по - человечески только думать. " Не успел он это осознать, как выросшие окончательно чёрные крылья подняли его вверх и понесли вперёд. Он ощущал какую - то лёгкость и приятность. " Так вот что ощущают птицы ", - летя, подумал он. Ему было и страшно и интересно от всего происходящего. Наконец крылья своими резкими взмахами доставили его на нужное для сна место - ветка дерева напротив жёлтого от искусственного света окна. Был зимний день, но ему не было холодно. Снег лежал на ветвях деревьев, на земле, на нижней части оконной рамы. Ему сидеть на ветке, крепко вцепившись в неё когтями, показалось комфортно и удобно, да и когти не дадут упасть, - как у птиц это практично продумано. Такие мысли были в его вороньей голове.
" И тут ворона за окном
На ветку села бойко... "
В окне он видел двух молодых людей: мужчину и женщину, которые о чём - то разговаривали, улыбаясь. Вдруг они оба одновременно посмотрели на него и засмеялись. " И чего они на меня смотрят и смеются - не понимаю. " 
" Переглянулись мы вдвоём
И рассмеялись только.
И в ваши звонкие глаза
Я с жадностью влюблялся...
Зима, ворона, тишина...
Париж в снегу и жар обьятья,
Переплетения страстей
И рук, и тел движенья... "
Он сидел на ветке и смотрел в жёлтое от искусственного света окно.
" Шкелет в шкафу, мешок костей...
В камине жар - горят поленья... " - пробурчало в его вороньей голове.
" Кар - кар "... 
Неожиданно он проснулся ото сна. " Так это был сон! " Он включил ридер и прочитал:
" Да чёрте что, как - будто сном
  За шыворот швырнули - " 
За окном снова раздался вороний крик: " кар - кар ". Он улыбнулся и продолжил читать:
 " Ворона за моим окном...
   А где ж любовь... ! "

 
Она лежала на спине совсем голая. Лежала и смотрела в потолок. Она, казалось, была совершенно расслаблена, как - будто лежала у себя дома; лежала и чего - то ждала. Пётр в одних плавках сидел рядом с её тазом, бёдрами, скрестив ноги и представив себя йогом, медитирующем, погружающимся в себя... Он сидел и смотрел на женское тело, рукой поглаживая то её живот, то бедро ближней к нему ноги, то погружая в волосы её чресла свои тонкие пальцы. В комнате было тихо и уютно. Пётр подумал о том, что за стеной, в другой комнате, Аркаша проводит время со своей подружкой. Он представил себе, как это могло быть и улыбнулся. Белые зубы выплыли между губ.
- Ну, и чему ты улыбаешься? - Пётр неожиданно услышал вопрос от молодой женщины, голой лежащей перед ним. " Странно, - подумал Пётр - как она узнала, что я улыбаюсь, если смотрит в потолок. " Он развернулся, не вставая, взял со стола, стоящего рядом с диваном, чашку с вином, немного отпил. Вкус вина неприятно ощутился в гортани. Пётр не любил вина - их вкус и терпкость никогда ему не нравились.
- Вина хочешь?... Она села, взяла из его рук чашку и сделала глоток. Поморщилась и протянула чашку обратно.
- А ты всё в плавках,... стесняешься меня... - усмехнувшись, она посмотрела на него. Пётр заулыбался.
- А тебе улыбка идёт..., она тебя красит... Ты какой - то угловатый, смешной...
- Что ты имеешь в виду?
- Не знаю, как - то так подумалось.
Пётр ощутил какой - то странный трепет души и тела. Он притянул её к себе и стал целовать в губы, языком протиснувшись в её рот. Язык гулял во рту, то гладя нёбо, то подлезая под язык. Дыхание участилось, став более глубоким.
-...подожди, не сейчас - она слегка отстранила его от себя.
- Ты вулкан какой-то.
- Так рядом с голой девушкой можно быть другим. Я на тебя смотрю и возбужаюсь. Ты меня заводишь, как ключ заводит мотор машины.
Она сидела напротив него и смотрела ему в глаза.
Пётр тоже смотрел ей в глаза, рукой гладя её бедро. Она не обращала на это внимания. Секс её тоже всю захватил. Чтобы они не делали сейчас, чтобы не говорили, всё прогонялось через сексуальные ощущения. Она стала говорить, иногда предыхая из - за сильного возбуждения.
-Ляг..., я тебе массаж сделаю. На спину ложись.
Пётр лёг, подумав, что они поменялись ролями - теперь он лежит, а она рядом сидит.
- Твоё тело меня возбуждает... - девушка руками гладила во всех направлениях тело Петра - ...представляешь, а ведь придёт время и твоё тело станет старым, некрасивым, покроется складками кожи... На него станет неприятно смотреть... Появится старческий запах... Она поморщилась, как - будто это уже произошло.
- Не, из меня мумию сделают - засмеялся Пётр. - А представляешь, если я растолстею, появится живот...
- Фу! - Девушка опять поморшилась. - Не люблю жирных, противно. Мы ещё молодые, нам всё пофик! А ведь молодость - это безденежье, не так ли...?
- Так - Пётр кивнул головой. - Я сам не так много зарабатываю.
- И, как следствие, - продолжала девушка - нехватка всего... Зато возраст...! Золото!!! Это сродни Весне, когда всё супер, но нет ещё плодов, ягод... Осенью всё это будет, зато Солнце так уже не радует...
- Значит... мы виноград без ягод? - спросил Пётр, закрыв глаза.
- Нет, ты - девушка рукой провела по бедру Петра - черёмуха...
- Почему? - Пётр открыл глаза и упёрся ими в потолок.
- Не знаю, просто так подумалось.         
                ( Языкотряс:
              Читатель, слушатель, постой,
              Не торопись подружке верить...
              Петра, конечно, бог с тобой.
              Она сказала, что нам надо.
              А что сама бы рассказала
              Петру по молодости лет -
              Не ведомо, её не знаем...
              Ты удивлён, читатель, да -
              Её придумали, а тут
              Мы говорим, что, мол, не знаем,
              Мы за неё не отвечаем,
              Да мало ль ходит потаскук.
              Петру она подходит, право,
              Чего ж ещё, читатель, ждать.
              Подходит - значит так и надо
              Пусть Пётр думает о том.
              Не нам же плитку шоколада
              На вечер покупать с вином.
              Мы создаём, творим, рождаем,
              Что ни герой - то персонаж,
              Что ни сюжет - то, значит, наш...
              Так думает, увы, читатель.
              Вот Пётр с ней идёт в Пассаж...
              Нет - нет, проводит вечер там
              Где их, читатель, ты оставил,
              Глазами пробегая текст.
              Петру не в кайф ей покупать
              Там шмотки, то да сё за деньги.
              Её он хочет целовать...
              И что ещё там в рифму хочет
              Не нам же за него решать.
              Он молод, хоть и повзрослел.
              Гормоны через край, хоть лопни...
              Петру покоя нету в страсти
              Вот и проводит вечер, ночь,
              Чтоб утром, с головой тяжёлой прочь
              Уйти, захлопнув дверь парадной,
              Сказав: " Всё хорошо... и ладно. "
              Ну что ж, читатель, надо нам
              Тебе сюжет новей придумать,
              А то в кустах там соловей,
              Там поцелуи, то да сё -
              Уже затюханный мотив...
              Тогда уж лучше пару слив
              До косточек сьесть, проглотив,
              Чем всё читать про дружбу ночью,
              Кто с кем там спал и спал воочью.
              А кто там ревновал по - волчьи.)
 

 
( Языкотряс:
Так - так, куда же ты их направил... Не хорошо. Представляешь, что о нас читатель думать будет. Он не нашего героя ругать будет, а нас: мол, один разврат да пьянство.
 
- Что значит " пьянство ", я про это не писал?
 
Языкотряс:
Конечно не писал. Но они же пошли по девочкам. Кто не напивался в их годы. Явно, без пьянства не обойдётся. Я тоже хорош - стихами поспособствовал.
 
- Так что ты предлагаешь?
 
Языкотряс:
Ммм..., направить нашего героя, например, в библиотеку - пусть сидит и читает. Какая идиллия, представляешь. Нас же на руках носить будут. Вот пример, мол, для подражания!
Вот он сидит и читает. Да, может муха сядет ему на голову, ну и что, отмахнётся, с кем не бывает.
 
- ...а если муха будет постоянно садится ему на голову... Подумают, что кретин какой - то, сидит и руками махает. Могут и выгнать из читального зала. А там и до пьянки не далеко от расстройства, разве не так?
 
Языкотряс:
Надо в читальном зале мухоловки поразвесить.
 
- Так где же их развесить - то - пространство виртуальное. )

Библиотека..., кто не ходил вдоль стеллажей с книгами, не удивлялся, как их много, и как их все возможно прочитать... Книги, книги, книги... Какое царство книг!
 
Пётр:
...да, сколько макулатуры! А сколько можно было бы заработать, если их все сдать! Ого, какое - то царство маку - мани! Да, тут есть на чём разбогатеть. Сколько же грузовиков понадобится..., мама родная!
Пётр берёт со стеллажа книгу, первую попавшуюся. " А эС Пушкин " - читает про себя. Листает, ничего не читая. " Слова, слова... И как можно столько написать. Мне и на одно предожение ничего на ум не идёт, а тут столько...! Да, умным был Пушкин, не то что я. " Пётр закрывает книгу и ставит её на своё место. Идёт дальше, иногда останавливается, чтобы просмотреть и полистать очередную заинтересовавшую его книгу. В этот момент он надувает ртом пузырь из жевательной резинки, пока тот не лопается с мягким хлопком, после чего его челюсти начинают активно мять, разжёвывать резинку для нового пузыря. Вот очередная книга в его руках. Руки его, надо сказать, загребущие - книги, как перчатки, меняет одну за другой. Что делать, такова природа знания - хочется больше и больше познать, а книги отличный источник утоления жажды познания. Вот почему Пётр так часто просматривает книги, этот источник знаний. Жажду утоляет!
" Хо - лат - ся - хыл " - читает про себя по слогам трудное название очередной книги. Переворачивает мягкую обложку, читает:
 
( - Читатель, ты же сейчас вроде как коллега нашему герою, не так ли. Не будем Петру мешать, а лучше посмотрим, что же он читает. )
 
" Лес зимой кажется более пугающим. Ветви, ветки, стволы деревьев, кустов на фоне снега смотрятся чёрными, особенно в пасмурную погоду. Тишина кажется странной, как - будто всё замерло - замёрзло, только звук обломившейся ветки под весом снега нарушает снежную тишину леса. Игорь выбрался из палатки, находу зевая. " -Эх, ещё бы поспать… Нет, уже светло, а значит пора торопиться - до сумерек поставить палатку за перевалом… Да, да, идти дальше надо налегке. Эх, опять облака, а так хочется солнышка! " Он запустил ладони в снег и загрёб его." - А снег - то мокрый…, погода вообще не зимняя - тепло ". Так думая, он круговыми движениями стал растирать лицо снегом. Краснота окрасило молодое здоровое лицо. " -Хорошо! Пора будить группу "  Игорь залезает в палатку и на коленях говорит:
 Ребята, пора вставать; мы и так сегодня поздно встаём. Погода по - зимнему тёплая, ветер слабый. Наша задача сегодня - это долина Лозьвы, там и палатку ставить будем… Сашь, как твоя нога?
 Саша:
 Уже лучше.
 Игорь:
 Вот и хорошо. Ребята, мы сейчас быстренько позавтракаем и соорудим лабаз - дальше пойдём налегке. Зина с Людой готовят завтрак - кормят мужиков ( смеётся, после раздаётся общий смех ) В два часа выходим. Всё.
 ( Игорь вылезает из палатки и за ним следом из палатки вылезает Зина. Игорь пользуется случаем и подходит к Зине.)
 Игорь ( смотрит в лицо Зины и обращается к ней вполголоса ):
 Зин, я вот о чём хочу сказать... Давай после похода сходим в кино, на " Карнавальную ночь ", ты как на это смотришь!
 Зина ( тоже в полголоса ):
Нормально…
 Игорь:
 Зина, ( переходит на шёпот ) можно тебя поцеловать...?
Зина:
 ...Игорь, что ты, а если увидят, вон все в палатке голосят…
 Игорь:
 Ну и пусть!
 Зина:
 Мы же комсомольцы, строим новое общество... Ты забыл, в честь какого события посвящён наш поход? ( смеётся )
 Игорь:
 Зин, да ладно тебе, это же так..., только чтобы в поход отпустили. А так, конечно, не забыл, я же командир отряда. В честь двадцать первого съезда...
 Зина:
 ...вот видишь, такое событие, а ты целоваться... ( смеётся )
 Игорь:
 Зин, а помнишь как у Маяковского: " Я хочу быть понят моей страной… ".
 Зина:
 " А не буду понят... "
 Игорь:
 Я тут стишок придумал под влиянием Маяковского...
 Зина:
 Интересно... Прочти.
 Игорь:
 Вот, послушай…
 ( нарочито кашляет, как - будто готовится к декламации и улыбается ):
 Я хочу быть понят моей любимой,
 А не буду понят - вслед
 Прозвеню я метелью и вьюгой,
 Заметая следы под снег!
 Как тебе стишок?
 Зина:
 Ну, ты, как Маяковский, молодец!
 Ладно, буду завтрак готовить. Люда, ты где?
 ...
 ( говорят по - английски )
 Смит:
 Джон, по лесу в сторону склона идёт отряд лыжников, их порядком - я посчитал - девять человек.
 Джон:
 Как…, странно, должно быть только трое…
 Смит:
 Вот, что через бинокль увидел, то и говорю.
 Джон:
 Смит, автоматы у них ты видел? ( про себя ) Хотя, кто открыто с оружием сюда пойдёт нас ловить, бред!
 Смит:
 Нет, только большие рюкзаки. Похоже, это отряд спортсменов, так мне показалось.
 Джон:
 Показалось, говоришь. Хм, очень - очень странно, ведь именно сегодня, первого февраля, сюда должны прибыть трое, но никак не девять…, это же в три раза больше, о, мой бог!
 Мефью, ау, ты меня слышишь…
 Мефью:
 Да, сэр!
 Джон:
 …туши костёр, и как можно скорее.
 Мефью:
 Да, сэр!
 Джон, обращаясь к Смиту:
 Девять, ты себе представляешь… Это же нас возьмут, как цыплят, нежно так за лапки, о, мой бог! ( плюёт в снег )
 Смит:
 Ну, и какие действия, командир?
 Джон:
Наблюдать и больше пока ничего не предпринимать. Надо посмотреть, куда они пойдут, может, это простая случайность…, хотя в такой глуши… и случайность…, ну кто зимой и в медвежий угол попрёт… Явно про наши души идут, хотят нам хэлоуин устроить: напугать числом… - мы, как та бедная мышь, только в одном месте и находимся, не можем же мы костёр с собой носить…
 Смит:
 Ок!
 Джон:
 Сегодня не так морозно, хорошо, без костра обойдёмся.…, ничего, не замёрзнем.
 Иди, Смит, последи за лыжниками, может, действительно туристы. Думаю, они идут к перевалу, здесь негде им задерживаться - здесь голый склон и холодный ветер…
 Смит:
 Иду,сэр!
 ( Через несколько минут Смит поспешно возвращается )
 Смит:
 Джон, они идут прямо к нам.
 Джон:
 Да ты что! Быстро на лыжи и рюкзак на плечи. ( Джон и Смит становятся на лыжи и находу надевают на плечи рюкзаки )
 Мэфью, в укрытие и прикрывай нас. Смотри в оба!
 ( Оба на лыжах направляются в сторону группы лыжников. Поравнявшись, заводят с ними разговор. Джон говорит по - русски с лёгким акцентом )
 Джон:
 Здорово, мужики! Куда идёте, вершину собираетесь штурмовать?
 Игорь ( как главный в группе ):
 Рады видеть колег по ремеслу! Не, это разве вершина - пупырь...Мы направляемся к перевалу, вон туда ( показывает рукой направление ).
 Люда:
 Простите, а вы - то откуда и куда идёте. Вам вдвоём не скучно в походе?
 Джон:
 Мы отстали от своей группи - догоняем. Вы лижников не встречали?
 Семён:
 Неа! Вы, наверное, устали. Мы собираемся здесь на склоне ночевать - уже темнеет, так что милости к нам на чай.
 Джон:
 Ок, придём.
 Мы недалеко поставим палатку. Догонять наших завтра пойдём. До встречи!
 ( Уходят на лыжах в сторону и, когда не стало видно группу лыжников, повернули в свою сторону. )
 ( говорят по - английски )
 Джон:
 Они собираются ставить палатку прямо на склоне, они, видимо, того… или блефуют…, короче, если агенты там есть, то они себя никак не проявляют.
 Смит:
 Так что будем делать? Уйдём…?
 Джон:
 Не знаю. Тревожно всё это, явно не по плану. И группа просто огромная…, а представь, что все чекисты…
 Смит:
 А если всё не так?
 Джон:
 А если…, зачем на склоне палатку ставить, если лучше в лес уйти, разве не так.
 Смит:
 Так, Джон!
 Джон:
 Смит, уйти мы уже никак не можем, увы!
 Смит:
 Почему?
 Джон:
 Потому что засветились луной в ночи - куда ни кинь взгляд, а всё видно, ужас!
 Смит:
 Не понял.
 Джон:
 А тут и понимать нечего, всё понятно: или они нас уже сфотографировали, или…, а вот это целая проблема - не исключено, что в их муравейнике есть художник с отличной памятью: нарисует наши рожи - что сфотографирует, ты себе это представляешь?
 Смит:
 Думаешь?
 Джон:
 Уверен!
 Смит:
 И что из этого следует?
 Джон:
 А то и следует, что их нельзя теперь отпускать, понимаешь? Нельзя!
 Смит:
 А как семерых молодых - здоровых ты собираешься не отпускать?
 Джон:
 Мы их удержать не сможем, это правда. Но на что у нас автоматы, пистолеты…, только для отпугивания воробьёв, нет. Вот страхом смерти и будем удерживать, так то!
 Смит:
 Джон, ты собираешься их посадить на снег и так удерживать…, это в такой - то глуши! И что потом, ну, будут сидеть и что…?
 Джон:
 Не знаю, но отпускать их нельзя, понимаешь, нельзя! А что с ними делать, пока не знаю. Мэфью, бери бинокль - наблюдай за туристами."

Пётр вынул из - зо рта жевательную резинку, двумя пальцами прижал её под полку стеллажа и уткнулся опять в книгу.

" ( после того, как незнакомцы ушли )
Игорь ( обращаетcя к Семёну ):
Семён, ты, конечно, самый старший среди нас, я тебя уважаю, но в отряде командир я… С чего ты взял, что мы будем здесь, на склоне, ставить палатку. Наша задача - уйти за перевал, а не торчать здесь.
Семён:
Игорь, никто не оспаривает твоё лидерство, но если Александр не может дальше идти…, ты же его на себе не понесёшь!...
Игорь подходит к Саше:
Саш, с ногой - то у тебя что, болит?
Саша:
Агась, Игорёк, болит. Не могу идти, надо отдохнуть. Завтра, думаю, будет лучше.
Игорь:
Хорошо, тогда возвращаемся к лабазу - там поставим палатку.
Семён:
Игорь, ты разве не видишь, что Александр не может идти, давай прямо здесь ставить палатку. Снега хватает.
Игорь:
Ладно, тогда конец пути на сегодня. Ставим палатку.
…
( говорят по - английски )
Мэфью:
Сэр, плохая видимость, но, похоже, палатка поставлена.
Джон:
Всё, пошли и как можно быстрее. Их надо застать врасплох, благо метель метёт.
…
Смит:
Джон, у палатки, похоже, две женщины.
Джон:
Так, сейчас к ним и прикладами по лицу, голове, телу…
( Трое вооружённых на снегоступах подскочили к ничего не подозревающим женщинам и начали их избивать прикладами автоматов. )
Мэфью:
( переходит на русский язык )
Дура, чего нож схватила, давай сюда.
( Мэфью стал ударять прикладом по рукам и выбил нож из рук женщины. Нож, выскочив из зажатой ладонью ручкой назад, порезал ладонь. Кровь брызнула на снег. Женщина вскрикнула  от боли, схватила раненную руку и осела на снег.)
Джон:
( говорит по - английски )
Похоже, с ними всё - овечки в стойле. А теперь ко входу в палатку.
( переходит на русский язык )
Эй, ребята, давай на виход, вас женщини ждут.
( Каждого, кто выходил из палатки, вооружённые люди ударяли  прикладами по голове, лицу и, прикрывающей голову, руке. Вся группа туристов, избитая, стояла перед тремя, вооружёнными автоматами, людьми. Ещё недавно они радушно общались, а сейчас они находились по разные стороны жизни… )
Джон:
( обращается к туристам по - русски )
У меня к вам просьба: все дружелюбно снимем куртки… Чего стоим?
Игорь:
Вы что…, вы кто? Почему мы должны вас слушать, почему на морозе мы должны…
( Сильный удар свалил его в снег )
Джон:
Слушай, здесь командую я, а ти…, ти… Снимаем куртки, жду.
Смит:
Снимаем!
( Туристы с неохотой, вынуждено, снимают куртки и оставляют на снегу рядом с собой. Семён и Николай, находясь с краю группы, после снятия курток, решительно отходят в сторону и, не слыша окриков в свой адрес, смелеют и на расстоянии, под сумраком, наблюдают за развитием событий. Лёгкая паника с откровенным страхом сковывает их волю и не даёт им возможность поискать выход из опасного положения. )
Джон:
Хорошо! Сейчас снимаем тёплие куртки и на снег. Никто не пострадает, кто виполняет мои команди.
( Все, кроме двоих, которые наблюдали ситуацию со стороны, безропотно сняли и ватники. Для чего надо было раздеваться, никто не понимал. Шок и страх сковал мыслительный процесс группы. )
Джон:
Ок! Сейчас снимаем обувь…, бистро!
( Один из туристов, Рустем, нагнувшись, стал снимать обувь и когда снял один валенок, неожиданно в снегу увидел нож, лежавший лезвием в сторону незнакомцев. Решение пришло мгновенно: атаковать, не дать себя и других унижать, пользуясь оружием… Он схватил нож и бросился на ближайшего незнакомца. Снег не дал ему бросится с неожиданностью гепарда, он замедлил его бросок; все усилия оказались напрасны. Слева Рустем получил удар ногой по голени, очень чувствительной к ударам из - за отсутствия мышечной массы и, как следствие, близости кости. Боль мгновенно вошла в мозг и вернулась обратно. Второй удар по этой части ноги окатил тупой болью и заставил Рустема осесть в снег. Тут же слева удар прикладом автомата по голове стал неприятной неожиданностью. Всё поехало и поплыло: удары кулаками по лицу почему - то не казались болезненными. Удар в нос он ощутил, как если бы снежком попали по носу, а кровь из носа, как таяние снега. Как что - то очень далёкое слышалась незнакомая речь, редко перебиваемая то короткими фразами мужских голосов, то женскими вскриками. Через секунды Рустем провалился в яму бессознательного: всё исчезло...
" …поднимите его " - приходя в сознание, Рустем услышал мужской голос с акцентом. Как - то сразу Рустем понял, что " его " - это о нём. )
Джон:
Эй, ти ( обращается к Игорю ), что в руках…?
Игорь:
Рубашка, тапки…
Джон:
Вибрось…, туда ( показывает рукой в сторону склона ).
( Игорь выбрасывает свои вещи )
Джон:
Так, все идут вниз, туда ( показывает рукой направление )
( Все туристы, кроме двоих, идут от палатки вниз по склону. Через некоторое время двое присоединяются к группе )
 
( говорят по - английски )
Джон:
Всё, ушли. Будем ждать, когда они замёрзнут. Без тёплых вещей далеко не уйдут. Мэфью, бери фонарь, подсвечивай. Смит, собираем вещи туристов и в палатку закидываем. Надо, чтобы создавалось впечатление, что туристы сами оставили свои вещи. Обувь туда же. Так, Мэфью, обыщи палатку.
Мэфью:
Да, сэр.
Джон:
Мэфью, глянька фотоаппараты… Нам нужны марки… Смит, что так палатка низко. Поставь лыжную палку по центру.
( Смит берёт лыжную палку, сделанную из бамбука, и ставит по центру палатки. Палка оказывается слишком длинной. Смит ножом начинает её укорачивать. )
Джон:
Смит, бросай это занятие. Иди в конец палатки, сделай прорезы и наблюдай за туристами. А я здесь сделаю прорезы. Главное, чтоб нас не застали врасплох.
( Через некоторое время )
Смит:
Джон, похоже, туристы за деревом костёр развели. Так они никогда не...
Джон:
...вижу! Резвяться мышки… ( растянуто с улыбкой произнёс эту фразу ) Придётся туда идти. Мэфью, как успехи?
Мэфью:
Оружия нет. Вот два необычных фотоаппарата.
Джон:
Ок! Закинь в рюкзак, потом изучим. "

- Библиотека закрывается, молодой человек! - Пётр неожиданно услышал женский голос за спиной. Он оглянулся и увидел джемпер, выпирающий двумя бугорками в районе груди. Невольно, как - то сами, глаза поднялись вверх и Пётр уткнулся прямо в глаза говорящей, немного увеличенные линзами очков с огромными оправами коричнего цвета. Работница библиотеки сверху вниз смотрела на него. Петру стало не по себе: он представил, что это огромная стрекоза смотрит на него. -...уже иду - неожиданно пролепетал Пётр и удивился этому. - Да - да, приходите завтра.
 
( Языкотряс:
Ну что, замечательно - потому что по теме все, казалось бы, неточности. Я бы сказал, намеренное замыливание читательских мозгов. Характер героя схвачен верно. А это отвечает нашей писательской задачи - бесстыдно лягаться лживой кобылой.
 
- Языкотряс, думаю, не стоит направлять нашего героя опять в библиотеку.
 
Языкотряс:
Ну хорошо, тогда куда же его послать. Может, на все три буквы...
 
- Уже посылали и не раз... в студенческие годы. Он птица пёстрая ещё та!
 
Языкотряс:
Ладно, гулять так гулять, пусть гуляет. Всё равно историю не исправить - что было, то...
                не изменить никак, что должно,
                Происходить - произойти.
                По барабану, правду сложно,
                Точнее, просто невозможно
                Вот так за шкирку её взять...,
                Эт не носки внучку вязать,
                И до нуля подсчёт свести.
                Читатель, слушатель так долго
                Всё ждал, когда же рифма " ти "
                Сомкнётся ключиком в замке.
                Читатель, это только рифма,
                Пустой, не значащий предмет.
                Так, для ушей отрада - нимфа;
                Для глаз отмычка - этикет.
Забавно, право же, читатель, скажу на ушко, чтоб писатель..., ну, этот, что сидит в тени моих стихов - скрижалей мыслей, я рифмы подбираю... Плевать на смыслы, если есть в концовке рифмы. Ну какого чёрта, не знаю: право... или ложно, причём тут нимфа, если ухо только слышит - нимфа же не звук, ведь так..., так нет же, вот, вставляю " нимфа " и клею намертво..., мастак! Зато красиво, плавно, нежно звучит мой стих: за строчкой строчка, а рифма только выставляет в концовке точку, мол, место занято - погодь!
 
- Ты о погоде?
 
Языкотряс:
Да нет, хотя и о погоде внутри стихов, когда рифмованная размазня, той самой, что и у меня, кашицей мажет смыслы мысли, а выдаётся, - не приведи господь, уж если и выдаётся, то только в день базарный для покупателей, их кошельков, их ртов, разинутых варешками, мол, налетай - халявный день, бери по - больше! - за гениальное творение, равных которому в свете не сыскать! Ах, какое чудное стихотворение! ( да - да, не забыть про восклицательный знак - цаплей стоит в тексте - воде да мутную рыбку высматривает - какое ему дело, куда его ставят ) Ах, что за прелесть! Какие интересные рифмы..., а то, что ничего в голову не приходило поэту, читатель даже не подозревает, он то думает, что это причуда поэта, а поэту вымучить что - то другое было не могём, вот и вымучивал, что могём, уже о смысле писания не думая, во как! А потом за каждым углом орут, не жалея бескостный язык, что, мол, это новое слово в литературе. Гений, титан рифмы стиха, папа римский, наше новое всё и вся ( да - да, и восклицательный знак не забыть, эту тюбитейку папы римского ) ! Ух, разошёлся я не на шутку, пора вернуться к стиху, а то, чего доброго, читатель про него уже забыл. Итак, сори, продолжим.
                Да, ключ в замке стихотворенья,
                Поэмы, прозы, басен, песен,
                Основа мысли, чувств сплетенья,
                С глаголом неба сотворенья!
                Вот что такое ключ стиха,
                А рифмы так хи - хи, ха - ха.
                Созвучье - звук в стихе уместен,
                Он украшенье, позолота.
                Да, рифмы звук для уха лестен
                Порой, чего греха таить!
                Ну что ж, мы отвлеклись немного,
                Ушли в неверный поворот...
...сейчас, подожди, закончу, остались две строчки, тогда и спросишь...
                Эй, руль, крути колёса на дорогу,
                Поедем дальше в прозу, вот!
                Уткнёмся в глыбу предложений,
                Скалой из мыслей состоящей.
                Слюда в скале - часть откровений:
                Сюда к скале их ходят тени,
                Без рифм, размеров - просто так.
                Как альпинист использует верстак...
                Так столяр стул творит стоячий
                Верёвкой, ледорубом..., да.
                Читатель, вспомни, ложь лишь зрячей
                Бывает. В слове " предложенье "
                Сидит, ты видишь, ложь. Трясину
                Остерегайся - предложенье
                Затянет чёртиком в лож...бину,
                В болото ложного виденья.
                " Уткнёмся в глыбу предправдений " -
                Читатель, это ж чушь..., корова!
                Хотели правды - приведений
                Лишь получили сновидений...
                Верстак пусть столяр получает,
                А альпинист своё, что знает.
                Пусть будет " предложенье " сново,
                Пусть смыслы правят, да, и правят,
                Как словоздания основа!
-...так...
                Сейчас, ещё чуток...
- Опять...
                Погодь, ещё четыре строчки,
                Нет, три уже - и я готов.
                Читатель, вспомни, кроме точки
                Есть текст, контекст, подтекст у слов.
 
- Языкотряс, а что ты написал в стихотворении, нет, не в этом, а в том, которое начинается строчкой " то смеюсь, а то порой заплачу ", что наш герой уже вспоминает, как он знакомился, будто бы он уже в некоем более старшем возрасте, чем сейчас?
 
Языкотряс:
Эээ, так ему всё равно это предстоит, вот и написал, как некую судьбу, которую нельзя изменить. Что написано, тому и быть. Вроде как матрица жизни, как некая " запись " в генах. Да и не писал я, что это он говорит. Но читатель должен именно так понимать, как ты это понял. Хе - хе! И ещё.
                Да, наш герой не ангел, верно...
                Читатель, слушатель, постой,
                Не стоит так уж волноваться,
                Попей водички, прогуляйся...
                Отмоем, соскаблим слой краски
                И в люди выведем в конец.
                ...не сукин сын, не молодец,
                Но в будущем, как знать, похоже
                Увидим ангельскую рожу!
 
- Ясно!
 
Языкотряс:
А раз ясно, тогда продолжим наше сочинение..., как в школе! )
             
" Эх, рыбка, давай цепляйся, вот видишь червячка, он такой вкусный, ну, ешь его... Да она не такая дура - есть свою погибель. Вот если бы поймать рыбку с золотой чешуёй - она бы мне и хоромы дала, и властью одарила..., все мои желания исполнила ( кашляет ). Что - то я закашлялся, этак можно всю рыбу распугать, а мне ещё надо желания исполнить: хочу стать президентом на все сроки, хочу монархом стать, указы шить нитью золотой, быть всё и вся, жить во дворцах - не хуже королей - царей..., во как размечтался! Надо бы закинуть невод..., а то на крючок много ли золотых рыбок выловишь... Правда, если много желать, можно и фигу в кармане обнаружить. Вот тебе и рыбка - как - ошибка! Ладно, хорош удить, пойду - ка лучше домой, может, что на полотне изображу. "
               -
Художник у себя в квартире, где все стены увешаны его картинами.  На одной из них изображён мужчина с тенью от солнца на стене. И на этой стене в картине висит картина " Пивная ": трое молодых людей сидят за столом, у кого - то большая рифлённая по стеклу пивная кружка, окращенная на половину желтоватым пивным цветом,   стоит перед ним на столе, а у кого - то такая же в руке. Четвёртый стоит спиной к зрителю, держа в руке пивную кружку за большую стеклянную изогнутую ручку. Трое устремили на него взгляд.
Художник включает телевизор. " Так что у нас по телеку идёт, сейчас посмотрим.
А, новости, так, а здесь чего..., мультяшки детям..., крутим дальше. О, какой - то фильм, смотрю. ( Через некоторое время после начала просмотра фильма ) Ну надо же, так это чистейшей воды сатира..., да - да, вот почти вылитый Сталин...: френч, усы, его фразы... Получается, кино сняли во времена развенчания культа..., да - да, именно так. Говорят, фильм снимали в Крыму. А осёл - то... И как раньше я этого не замечал... Вот так смотришь, смеёшься, а самой глубинной сути - то и не замечаешь, смотришь как комедию, а ведь это высмеивание, развенчание... Почти Салтыков - Щедрин! "
               
          ...отчего же, когда мы в постели,
          ...не смейся же, в самом деле,
          всё в рифму, в рифмы ложится...
          А когда мы сидим за столом,
          Проза, как - будто бы костолом,
          всё... - так бывает - ломает и гнёт...
Знаешь, постель постели нам тогда на столе, и может быть... или будет, проза и стих, соединив нас в объятьях, прозостихом любовь разбудит, закрутив узлом в телесных страстях, в поцелуях.
...давай, разбуди его нежно,
               он этого хочет -
               это же лучше,
               чем рука его       ,    
вообщем, ты понимаешь, улыбка твоя намекает на это..., но что же  я вижу: твоя рука так и лезет, дрожью желанья твои выдаёт... -
          вот почему я целую,
          a он же     ,
" да, да, ещё, ещё, глубже, смелее... " - ты, стоная, просишь - зовёшь то ли меня, то ли его -
          вот как прекрасна постель на столе -
          проза и стих... - страсть и любовь,
          всё здесь сошлось в единстве, о ле!
          Так да здравствует ложе любовных рабов!
Художник делал последнии мазки, то отходя, любуясь тем, что его кисть наследила, бегая туда - сюда по холсту, то возращался и делал кистью новые мазки, не забывая предварительно искупать кисть в краске на палитре. Голубое небо и ничего лишнего! Глубина голубизны достигалась тем, что местами небо затенялось тёмно - голубым цветом. Внезапно художник услышал звук самолёта... где - то за окном. " Да, именно самолёт - он придаст дополнительную глубину, ощущение воздушного пространства. " Художник мастихином стал мазать нечто маленькое чёрной краской,  и только отойдя от полотна, можно было, увидев, понять, что это спортивный самолёт с винтом на носу. Через некоторое время художник кисточкой нанёс на некоторые места самолёта белую полупрозрачную краску - самолёт неожиданно стал отбрасывать солнечный свет, настолько реалистично он выглядел на фоне голубого неба. Затем он написал на полотне белую дымку, которая шлейфом тянулась за самолётом, закрутив кисточкой белую краску...
           ...всё, уже не сдержаться - руки твои
           в дрожь и в трепет бросают меня;
           и дыханье уже ускоряет свой темп,
           телу в такт придавая движенье вперёд,
           чтобы тела достигнув, податься назад -
           так волна на песке, распластавшись,
           прочь уходит, чтоб ринуться снова вперёд,
           белой пеной укутав песок...
" Да - да, пожалуй, море, песок, волна, уходящая с него и оствляющая пену, будет интереснее..." - подумал художник. Он мастихином стал писать песок внизу и чуть правее на полотне, смешав заранее на палитре нужный колер. Потом мастихином, предварительно тряпкой вытерев его от краски, смешал на палитре в нужной пропорции и с задуманным цветом новую порцию краски и стал этим же мастихином прописывать воду. Через некоторое время на полотне уже было море, песчаный берег с ползающей с него воды и оставляющей на нём тонкий слой пены, как некую невидимую сущность отступающей волны. Время от времени художник брал кисточку, давая мастихину отдохнуть от благородной миссии в создании некого нового пространства. Самолёт с дымкой за ним превратился в балку, торчащую из воды, от которой тонкой струйкой отходила водяная белая пена. Художник прижал палец к нижней части балки и плавным движением провёл его с краской вниз прямо в воду, так создавая отражение балки в воде. Затем мастихином процарапал линию касания воды и балки.
          Дорогая, любимая, нежная, светлая,
          Всё прошло, ничего не осталось,
          Да, от чувств, отношений и страстных желаний...
          Скоро утро в кармане и день принесёт,
          Скоро вечер у утра карман изорвёт,
          И опять ночь желания наши вернёт,
          До утра оставляя нам нежности лани,
          Поцелуи и губ, не познавших усталость,
          И смятенья страстей, как на красном да белая...,
          Дорогая, любимая, нежная, светлая!
- Дорогой, мой муж, маленькое мо...ре, доколь у нас рок, несожённый огнём жизни в пепел, благоволит нам, нашей маленькой семье... - нашёптывала жена своему мужу.
- Скоро у нас будут детишки..., ты хочешь, ждёшь их? - в ответ муж шепчет жене.
-...
 
" Да, вот нечто я написал красками, кистями..., можно сказать, родил... на пустом полотне. Ничего не было - и вот пожалуйста - есть, существует; может влиять на умы, чувства, эмоции. А ведь было всего лишь белое пространства холста... Мой мозг нечто определил, а руки с кистью и краской это определение изобразили. Забавно! " - думал художник, держа всё ещё кисть в руке. И "  это " может быть самостоятельно, переходя из мозга в мозг,  заставляя мыслям рождаться посредствам глаз. Глаза сканируют образ, мной придуманный и на холст положенный, и передают картинку в мозг смотрящего. Получается, мысли, рождённые в моей голове, размножаются посредством картины, в которую их я вложил.   Если не моя работа, никто бы никогда не узнал о моих мыслях.   Мозг заставил меня перенести на холст его язык, чтобы так донести информацию о себе, своих умственных конструкциях. " - продолжал думать художник. " Ничего нет, чтобы руками потрогать,   а множится как нечто материальное... Сколько лет пишу, а всё удивляюсь и радуюсь изображению, ей богу, как ребёнок! Да, в детстве я много удивлялся, что поверхность плоская, как фанера,  а изображение живое, объёмное, хотелось просто туда войти,  побыть там. Пространства нет, а мозг его определяет как реальное. Интересно, а реальное пространство мозгом может определяться как фанерное... Не знаю, не уверен, ведь даже если смотреть только на стену, то всё равно среда вокруг ощущается объёмной, даже если её не видишь. Хотя... всё зависит от того,    как смотреть. Вот " Чёрный квадрат ", он чёрный... ( кашляет ),  если смотреть на чёрное поле, а если смотреть на белую часть картины, то вдруг ловишь себя на мысли, что видишь светлую раму,   а чернота - это пространство в глубине рамы. Получается, что эту картину можно назвать и " Белая рама ". Она как бы переливается: то чёрное поле, то белая рама.
               Да, написать, намазать холст
               Цветными красками, кистями.
               А где - то, может, мастихином
               Соорудить из красок нечто...
               Вот тут, пожалуй, пальцем можно
               Разок другой смахнуть слой краски,
               Придав поверхности лица
               Как - будто бархатистость, нежность;
               Или с предмета пальцем в воду,
               Снимая краску, провести...
               Ага!
               Глаз зрителя взять провести,
               Пусть думает, что отраженье
               Предмета видит в водной глади..."
 
                ( ...герой наш как обычно кашляет, -
               вы ж понимете, читатель,
               художник нужен нам живой,
               а не какой - то там сякой:
               то ль в доску пьяный, то ль немой...
               Ну, хорошо,
               пускай он просто воду выпил,
               налив из чайника в стакан -
               не всё ль равно, читатель, нам,
               что мастер делает, творя;
               по правде, честно говоря,
               нам дела нет какие страсти
               обуревают человека,
               когда мы видим, держим что - то,
               что он для денег смастерил...,
               а если мастер сматерил,
               ругаясь, бросив в угол кисть,
               мол, на холсте не так легла,
               нууу..., скажем, некая фигня -
               пусть будет полутень, наверно;
               и что из этого, картина,
               теперь как - будто не нужна...;
               читатель, ну же, согласись,
               нам дела нет, что там художник
               лепил на холсте, бросив кисть;
               мы просто хлопаем на бис:
               " ах, посмотри, как полутень
               легла вон там, заполнив бреши! ",
               а то, что мастер проше, легче
               не мог, не смог, швырнув кисть в угол,
               откуда знать нам, видя чудо!
               Я не представился, читатель,
               Нет - нет, я не приставился, отнюдь,
               Языкотряс..., да - да, как прежде,
               Как прежде было, в этом суть! )
 
- Ну вот, картина как - будто готова - больше добавлять нечего - произнёс вслух художник. Через девять месяцев ему всё - таки удалось на рынке продать свою картину. Это был комерческий успех, дитя упорных трудов. И пусть деньги были небольшие, можно сказать, бедненькие, но сам факт продажи его окрылил.
 
              ( Ух, продвигаемся по тексту:
              За предложеньем предложенье,
              Стих за стихом, как если б с грядок
              Морковку, подмороженную чуть,
              Собрать... пяток другой историй
              И выдать за товар как - будто новый.
              Да, труд писательский такой...
              Пускай читатель разберётся
              Старьё ли это или ново.
              А там, глядишь, ещё найдётся
              На книжку целая обнова!
              Писатель - тракторист, таксист
              То пишет - пашет, то подвозит
              Историй на листе, экране.
              ...нет - нет, читатель, он заране
              Не выдаёт своих секретов,
              Иначе, что тебе читать,
              Коль в курсе ты, что происходит,
              Точнее, как тебя разводит
              На пять копеек тот, кто пишет...
              ...читатель, тсс, давай - ка тише,
              А вдруг писатель это слышит...
              ...чего не скажешь ради рифмы,
              Вот и читателю досталось!
              По рифме можно вставить " малость ".
              Вот так, читатель, продвигалось
              Всё то, что ты уже прочёл.
              А сколько же ещё осталось
              Не пахатных, не подвезённых строк!
              О, если бы ты знал, читатель,
              О, если б одолеть их смог!
 
- Хотелось надеяться, что читатель погрузился с головой в наше произведение.
Я тоже забыл представиться. Ну что ж, к вашим услугам, дорогой читатель, Прозаик. Я, знаете ли, пишу серьёзную прозу. Рифмы не подбираю, там, типа, " тень легла - лень..." одолела, наверное. У меня всё строго по правилам языка. Я, знаете, в рифмы - бирюльки не играю. Уж если пишу - топором дрова колю. Всё у меня строго и сурово.   
 
                ...дрова - дровишки...
               каждому по книжке...
               Если проза лишь дрова,
               То стихи - нос топора:
               Рубанёт разок по прозе -
               Вот вам шип от бедной розы.
               Ох, замучили её
               Рифмами - мороз по коже,
               Сколько можно рифмовать,
               Не растёт зимою, чу!
               Пусть подружится отныне
               Роза с рифмою " хочу ".
               Что ж, вполне, пожалуй, складно...
               Не доволен чтец, да ладно.
               Вот логичный аргумент,
               Ведь " мороз " как рудимент,
               Как аппендикс стихотворный:
               Да," морозы - розы " - стих блевотный,
               Сколько можно повторять!
               То ли дело " хочу - розы ",
               Ты, читатель, новизну,
               Видишь - нет, уже везу.
               Вот смотри - суди, читатель,
               Розы как текут в " хочу ":
               Итак, приходит некий господин
               К условной даме - страсть как нежной,
               И парит ей... там комплимент,
               Как хороша она - красотка...
               И как он жизни днём с огнём
               Никак не сышет - ночь да тьма,
               И что она его фонарь...,
               Нет, не под глазом, - прямо в сердце,
               В таком пылающем: страсть - буря!
               Ну, и, естественно, букет,
               Тут прямо ей суёт, как веник.
               Тот веник весь из роз - мимоз
               Духами так благоухает,
               Что устоять никак не можно -
               Так господин предполагает.
               А наша, знаете, красотка
               Ему в ответ мычит: " Хочу... "
               Наш господин пылает пуще,
               Как, знаете, там куст и кущи,
               Не каждому дано услышать 
               Заветное " хочу "..., вот так!
               " Хочу " - мычит она коровой,
               Ах - ах, как голова кругом пошла -
               " Хочу "- так значит будут тренья
               И соловиные там трелья...,
               Уже готов, уже лечу! "
               Наш господин уже готов
               Предстать пред дамой своей нежной,
               Скажу на ушко: без трусов...
               Ого, прям океан безбрежный!
               Прям натиск - буря, ураган,
               Метель - да - вьюга, шторм мятежный!
               " Хочу, чтоб вы убрались прочь! " -
               Услышал господин небрежно.
               И покатилось колесо
               Автомобиля..., нет, судьбы -
               Фортуны так неспешно.   
               Вот так день не сменила ночь,
               А сколько было представлений,
               Как будет всё и вся; видений
               Там прошмыгнуло в голове.
               А тут веслом по нежным чувствам:
               " Подите прочь! " - конец всем буйствам,
               Конец мечтам, конец всему!
               Прям искры ссыпанули прочь
               Заместо слёз из глазок...,
               Вот так, расскажешь даме сказок...
               И до утра день сдвинет ночь,
               А там за утром день... и снова
               День, день - за словом слово,
               Таков закон созданья текста,
               Так булки лепятся из теста,
               Так стих и проза полнят место...
               Так рифму мы " морозы - розы "
               Из текста тащим, как занозы;
               Как - будто бы изюм из теста,
               Так гоним рифму прочь из текста.
               Всё, вопрос исчерпан - едем дальше.
               Продолжим тему мы без фальши.
               Расскажем, что там впереди,
               Как чувства может бередить.      
 
- Да, в прозе таких проблем нет. Проза как - будто кажется проще, легче. На самом деле, это не так. Вот стихотворение как бы не написали, а всё ж рифма может прикрыть какие - то погрешности, а проза совершенно голая - ничто погрешности не прикроет. Потом, стихотворение пишется в одном ритме, это как - будто рельсы, по которым стих, как вагонетка, едет и едет. Проза же по своей природе аморфна - преодолеть эту аморфность, сохраняя смысловую структуру, порой не так просто. Текст может просто расплыться жижой, рассыпаться горохом на полу - иди потом собирай.
Языкотряс, пора нам двигаться дальше, ты не находишь, тебе не кажется. Пора продолжать сюжет. А то, чего доброго, читатель заскучает, зазевает.
 
Языкотряс: 
               От чего же, нахожу.
               Вот поэтому спешу,
               ( мне отнюдь не кажется ),
               Написать сюжет стихами
               Без пера, а лишь руками
               На экране гаджета...
 
- Вот и хорошо. Вернёмся к нашим героям. Эх, хочется замостить такой сюжетик, чтоб всё бурлило и клокотало.)
 
 
 
( Языкотряс:
Так что у нас в межскобковом пространстве?
 
- Пока нет ничего такого, что потрясло бы наше мироздание.
 
Языкотряс:
Эт хорошо сказал: наше мироздание. Мы как бог: многое - одно, два как единое - творим и создаём пространство, мир - он есть и нет его...
 
- Не понял, как так " он есть и нет его "?
 
Языкотряс:
Нууу, вот смотри: читатель, когда читает, погружается в некое пространство, мир и там его проживает. А когда читатель через несколько страниц в другой сюжет свой погружает мозг, то предыдущий мир как - будто умирает - исчезает, лишь только в памяти читателя хранится. А если читатель хочет снова погрузиться в предыдущий мир, то он опять читает, погружая мозг в то, что уже читал, - и мир опять живёт, опять он есть.
 
- Ага, понятно.
 
Языкотряс:
Да, мы, потирая руки, созидаем мир, мы душу вкладываем в вымыслы, о боже! Наш мозг мысль сложит в некую конструкцию, и мысль, как бог, творит всё сущее.
Что ж, давай - ка пролетим - пройдём по нашим вымыслам, что мысль, родясь в мозгу, слепила.
...ну, смелее открывай же дверь...
 
- Да как - то боязно...
 
Языкотряс:
Не бойся, это только мир, который мы с тобой придумали - творили, подобно богу. Ну же, открывай.
 
- О, боже, вот открыл и тут же хлынула вода, такая чёрная... Не утонуть бы...
 
Языкотряс:
Что ты, разве можно в собственном вымысле утонуть.
 
-...ого, какая ночь! кругом вода..., луна на чёрном небе и лунная дорожка..., вон корабли идут в ночи...

Вдохновение 
 
Вот корабли идут в ночи,
Идут поближе к горизонту.
Вот лунная дорожка,
Скользящая от арьергарда к фронту.
В ночи, в кромешной темноте
Скользят они по волнам,
Как - будто бы степные псы
Или подобно волкам.
По чёрной с волнами поверхности
Скользят большие корабли.
Дорожка лунная для верности
От арьергарда к фронту
Белесые раскинула ковры.
Чем ярче - ближе к горизонту.
Идут во тьме большие корабли.
А кажется как - будто грабли,
Дорожку лунную ворочали - мели,
Сверканье оставляя на поверхности...
Идут большие корабли
В ночи поближе к горизонту.
За горизонтом в небе чёрном
Луна огромная идёт,
Как - будто некий идиот
Взял ножницы и вырезал по кругу
На чёрном небосводе некую дыру
Так, вырезал для верности...
А там, в дыре окружности,
Там некий яркий Мир
Горит и плавится, с наружности
Луной как - будто бы горит...
И плавится в своей окружности.
Идут большие корабли,
Носами режут воду, тьму...
Идут и режут, так, для цельности,
Тьму моря, воздух чёрный
У всех для вида на виду,
Кто видит через ночи тьму
На небе полную Луну,
Как некий мир, так аккуратно
Порезанный по кругу..., ладно,
Пусть корабли плывут в ночи
Пусть режут носом калачи
Воды бурлящей рядом с носом,
Как - будто летом сенокосом,
Как - будто бы косой так косо
Срезают пласт воды в ночи.
Идут куда - то мимо ночи,
Идут во тьму, Луной побрезгав.
Тьма поглотит те корабли,
Их след в ночи навечно срезав.
Мир некий круглый, средоточье
Всей яркости ночного моря,
Горит и плавится, дорожку
По морю стелет, корабли
Дорожку режут на куски,
Чтобы потом..., нет, сразу, да
Дорожка вся слилась как прежде
С Луной, прорезав ночь в пространстве,
Чтобы большие корабли
Шли в ночь в надежде, что они
Придут в порты своей приписки
Когда - нибудь, не будь когда
Вот этой лунной яркой дрожки,
Дорожки, к слову говоря.
Идут большие корабли,
Слова как - будто словаря,
Одолевая будто риски
Вот этого стиха:
Размера, ритма и метафоры, пожалуй,
И слов тяжёлую телесность,
И вымысла легчайшую небесность,
И предложений путаность верлибра - ветерка.
Всё - всё здесь взято из стиха,
Из вымысла, из под пера..., из гаджета экрана.
Лишь только..., да, пусть честно будет ,
Огромная Луна на чёрном звёздном небе
В окне моём воображенье будит
О море ночью, кораблях...,
И о дорожке лунной среди сплошной тьмы - черноты,
Как мне представилось на днях,
И вот сижу - пишу, смотрю на полную Луну,
Стих сочиняю, чтоб сказать: " Исполнились мои мечты...! "
Я сочиняю стих, я вымысел в реальность низвожу:
Вот море ночью с кораблями, - пожалуй, короб мой с вещами,
А лунная дорожка - свет за окном от фонаря,
Не первый год он освещает пространство моего двора...
Луна..., да вот она здесь за окном...
О, стих готов, я спать пошёл.
Всё остальное же потом.

- Ого, какая - то пустая квартира... Тихо - то как! Никого!
 
Языкотряс:
Да - к, что ж ты хочешь, как придумали, так и слепился нами вымышленный мир.

*** 
 
...стоит в лужу...
...стоик в стужу...
...так..., так - так...,
...логике и я там в такт...
...роза...Вечность...нелюбовь...
...стол...окно...бутон...как в тире...
...та-та-та...в пустой квартире...
...всё...конец...он говорит...
...погремушкой крутит...
...изнемог и стих...
...да, стих...
...стих...
 
- А что дальше, друг - приятель,
Как событие стиха
Развивалось...
 
Языкотряс:
Было тихо и смиренно,
Как на кладбище. Тиха
Атмосфера отношений.
Словно стук да стук, так дятел
Ствол долбит..., часы на стенке
Так секунды отбивают,
Зная, что часы чтоб сдвинуть,
Надо, чтобы развивался
Шаг минуты к часу в такт...
Вот тогда, пожалуй, стоит,
Стоит в лужу посмотреть.
Стоик в стужу - точно также
Стоит Вечность...
 
-...что там Вечность...?
 
Языкотряс:
...в ней узреть!
 
- Эт, пожалуй, будет складно:
" посмотреть - узреть ", изволь.
Хрен да редька, сахар - соль.
Там в такт логике и я
Что - нибудь присочиню:
Поцелуи, розы, ню...
Хорошо, мешать не буду.
Сочиняй, я помолчу.
 
Языкотряс:
Ну, тогда с конца начнём:
Мысли в кучку соберём...
Расположим мысли в строфы,
Перекрёстный приговор -
Через строчку, словно вор,
Лезет в фортку - в дверь потом... -
Зарифмуем, пусть полегче
Стих запомнится, качели
Так идут в такт вверх и вниз.
 
- Что ж, послушаем стих, плиз.
 
Языкотряс:
 
          Роза
 
Тихо в комнате, лишь стуки,
Словно ствол долбит наш дятел,
Час сменяет час, как руки,
Стрелки. Циферблат - ваятель

Времени, пространств квартиры.
Вот диван, а рядом стол
На линолеуме - в тире
Или как с шарами - в бол.

На столе мы видим вазу -
В перламутре все бока.
Роз букет ещё ни разу
Не тревожила рука.
 
К вазе жмётся бутон розы,
Наклонившись слишком низко.
Остальных цветов же позы -
Строй солдат..., ну, вобщем, близко.

Тихо в комнате. Вот шкаф... -
Шкаф стоит, прижавшись к стенке.
А на спинке стула шарф
Изогнулся лентой клейкой.

Вот двухрамное окно,
Свет идёт через него -
В комнате оно одно, -
Освещая заодно,

Стол и стул, диван и шкаф;
Пол: линолем, не паркет.
Свет свой взгляд ведёт на шарф
И на вазу, роз букет...

Тихо в комнате. Так тихо,
Что пространство в себя сжалось.
" Хорошо! " - и поглотило
Звуки, чтоб не разбежались.

" Ты зачем сломал ту розу...,
Вон, погнулась - липнет к ваз... "
" Слушай, к чёрту эту розу,
Я куплю ещё не раз."

Тишина по всей квартире,
Никого и не бывало.
Всё недвижно, будто в тире,
Будто в комнатах подвала.

К вазе жмётся бутон розы,
Наклонившись слишком низко.
Остальных цветов же позы -
Строй солдат..., ну, вобщем, близко.

Роза, что прижалась к вазе,
Поднялась, как было раньше.
Строй солдат, что был на базе,
Стал теперь ещё бесстрашней.

Тишина в квартире, тихо.
От окна дневной льёт свет, - 
Тьма ночи что поглотила, -
Вазу, стол, на роз букет...
 
Будто не было подвала,
Всё подвижно, будто волны,
Будто роза ночевала,
Слыша чувственные вздоры.
 
" Что за ночь! Твоя телесность
Эта роза..., та, что с краю.
Я тобой любуюсь, нежность
Я тебе всю посвящаю!"

Роза, та, что жалась к вазе,
Свой бутон к окну от роз
Веткой тянет, так вот к глазу
Нежность ночи вся плывёт.
 
Стол, букет опущен в вазу,
В перламутре все бока.
По трепещечьему тазу
Гладит нежности рука.
 
" Здравствуй, видишь, это я!
Вот..., букетик купил скромный...
...на, поставь скорее в воду..."
Та - та- та и та - та - та...

Вот пришли к стиха началу,
Словно лодка у причала
На волнах вниз - вверх идёт.
Так и наш сюжет плывёт
От конца к началу, вот...
 
Ну и всё же, ну и всё ж...
 
Ваза только лишь для шарма...
Шкаф притих, прижавшись к стенке.
Рядом стул - на нём нет шарфа,
Что загнулся лентой клейкой.
 
Вот диван, и там сидит,
Кто б вы думали..., мой стих.
Про начало стих гремит -
Погремушкой крутит.
" Здесь начало " - говорит,
Про концовку мутит...
 
- А букет..., букет - то где, в вазе его нет, нет его нигде...?
 
***
 
- Похоже, здесь прошёл дождь - дождём пахнет.
 
Языкотряс:
Очень на то похоже.

Дождь и Гроза 
 
Вот дождь прошёл с грозою вместе.
Дождь и гроза - брат и сестра.
Дождь шёл, гроза же громом, молнией
Гремела и сверкала, мол, ни ей
Всё электричество на месте,
Где брат идёт, как - будто Солнце - Ра,
На землю искрой серебристой
С шуршаньем белым, светом чистым
Всё испустить, на миг светистым
Всю толщу облаков тем отблеском накрыть.
Вот, что такое в дождь сестрою быть.
Вот, что бывает, когда брат идёт
И за собой сестру ведёт.
Дождь весь прошёл, прошёл - иссяк,
Как - будто бы всю вылил воду,
Как - будто бы пророк Исак
Пророчил, исполняя волю.
Всё светится и отражает мокротой:
Листочки - матовость - такая у коробок;
А штукатурка стен, как - будто, вроде, тень;
У луж свои причуды: отражают всё, что им не лень,
Всё, что преломится: там небо, облака, там и моих кроссовок
Преломится дизайн идущего со мною века.
Так хочется сказать, ( идя за рифмой ), человека
Лицо преломится и отразится, лишь стоит в лужу посмотреть.
Ага, вот, вижу, чьё - то там лицо
Колышится - колеблется..., вот только не пойму
Кто ж в луже отражён заподлицо,
Кто ж смеет и меня без спросу лицезреть...
...дождь весь прошёл - а я прошёл дождём...?
Не вспомню, если же кроссовками траву с цветами не помну...
Я всё ещё живу - так я почувствую, пойму,
Раз дождь прошёл - я это понял,
Я понял это - прошёл дождь.
Он понял, что я, дождь, прошёл.
А разве он мной не намочен,
А разве он уполномочен
Меня понять, когда иду.
Нет туч - сестра же не поможет даже мужу -
Воскреснуть брату..., кончен срок,
Дождь весь, как в гроб, лёг в эту лужу
И весь скелетом изнемог.

***
 
- А это о чём?
 
Языкотряс:
А, не знаю. Творчество! Разве можно всё объяснить рационально...

Сон 
   
Вот ночь прошла, ночь пролетела,
Ночь червем проползла в мозгу.
Что помню я..., нет не смогу
Не вспомнить, не придумать честно.
Придумать честно - не солгу -
Лишь можно где - нибудь в стогу,
В обнимку с той, кого люблю,
Вот ей придумаю и честно,
Чтоб в поцелуях было лестно
Во ржи ей обладать во лжи,
Про то, как, мол, я страстно влюбчив
В её глаза, губ закарючи...
В стогу ей обладать смогу,
Когда придумаю ей честно
Про то, что здесь в стогу уместно,
Мол, ах да ох, как я люблю...!
Но это ж правда, что люблю,
Чем обладать себе велю,
Когда в экстазе голым сплю...
Я знаю, что в ночи уместно
Любить в стогу со страстью лестно
Ту, что к тебе пришла сама.
О том написаны тома.
Любить, любить..., что нужно ей,
Как не огонь моих страстей,
Как не ледник моих очей,
Но про ледник она не знает,
Глазам моим нет дела, знаний,
Чем жар ладоней обладает
И что в ночи во тьме кончает
Вдруг вспыхнувший огонь желаний...
Вот ночь прошла, ночь пролетела,
Ночь червем проползла в мозгу.
Что помню я..., нет не смогу
Не вспомнить, не придумать честно.
Придумать честно - не солгу -
Я спал в кровати - не в стогу
Один, разлившись в забытьи...
Не верьте, не было любви
Ни в сене стога, ни в кровати...
Я спал..., всё остальное враки.
Я был у Вечности в плену!

*** 
 
Языкотряс:
И это стихотворение из той же природы необъяснимого.

 
Неискренность всего важней,
Когда неискренность в фаворе.
Так сухость после всех дождей
Вдруг кажется всего нужней,
Как кот на блюдце из фарфора,
Когда так хочется поесть,
Когда съедаешь - блюдце чисто:
Вот кот свободен, чтоб пролезть
На блюдце из еды, чтоб честь
Вдруг зацепило, надо съесть
Неискренность, что всех дороже;
Когда неискренность всем рожи
Покажет, чтоб на блюдце кот
Заставил вспомнить про живот,
Когда едой заполнишь брюхо,
Тогда разленится и ухо
Услышать искренность...
Искр ревность
Поднимется
И от огня
И от меня,
И от...
Да,
А
.
( от точки пишем снова строчки,
Расширим мир и шар, в раз ширим... )
Чтобы расширится, восстать,
Чтоб рифмами себя хлестать
За равнодушье и удушье,
Когда не хочется и встать,
Когда стихи и рифмы тоже
Мне говорят одно и тоже,
Что было, будет, будто бубен
Бубнят, бубнят...
...на всё...

Языкотряс:
Так, идём дальше по нашему миру. Вот и зима.

          Зима 
 
Метёт метель, кладёт сугроб
В лесу глухом, как - будто гроб;
Всё - всё в лесу притихшем мрачно,
Что даже карканье ворон,
Напоминает лязг и звон
Дверей, наручников..., так страшно,
Что даже паутиною мороз -
Наколкой чёрно - белых роз...
...чернеют сучья - коллаж, но
Хрустит, хрустит до дрожи,
И пробирает аж до кожи...
В лесу мрачно - сумрачно...
Под ногами снег хрустит...
Вон река под льдом вальяжно
Разлеглась в рубашке жгучей.
Тишь на воздухе трескучем
Паутиною висит...
Всё не убрано - не важно,
Снежной пылью занесло...
Ветерок и тих и прост,
Кружит белою позёмкой.
Через речку стелет мост
Некто с красною винтовкой.
Луна шалила и плясала
В весельи юном изошлась.
( На ломте хлеба кусок сала )
В ночное небо забралась.
И с ветерком зимы играла,
Трепля лохматый чуб его.
И звонким светом освещала
В декабрь уснувшее село.
И всё спало, всё на морозе
Общалось лишь по стуку морзе,
Как - будто дятел..., нет, не он.
Некто с красною винтовкой
Стелет мост: он реку взял
Ледяной хрустальной ковкой
Рукавами заковал.
Некто же пока не знает,
Может, он вобще не знал,
Что настал...или настанет
Час тепла - весенний час
И ( по рифме ) всё растает,
Всё растает. " Весельчак! " -
Он подумает, с винтовкой
Занимаясь зимней ковкой, -
" Ну, попробуй же, дурак! "
 
- ...бррр, как холодно и страшно...! А потеплее есть чего?
 
Языкотряс:
Потеплее..., пожалуй, есть - Древняя Греция, ну как?
 
- Отлично! Можем здесь вместе пофантазировать!
 
          Прасиклея   
 
...я из камня, ты же из мяса и мышц...
Ты потрудишься и устанешь.
Я не устану, борясь..., вот так!
Ты - красивый парень, и это знаешь,
Я же девушка - истукан...
Ты захочешь меня - попробуй, возьми,
Если сможешь меня одолеть - я камень.
Твоё тело - мышиной в ночи возни... -
Страстью напрасно, пожалуй, вставить
Будет пытаться..., смотри, сломаешь
В каменном лоне - в каменоломне
Глыбу разрезали - из скалы
Отделили, но сушность глыбы этой
Всё равно осталась, пыли не пыли,
Сущностью той скалы - горы:
Силы не рыбьей, а силы батыевой.
Ты же юный, красивый такой,
Такие бывают лишь боги зевесовы.
Красота твоя - небо и солнца свет:
Ослепляет такой глубиной голубой,
Распаляет до страсти, до дури бесовой,
С ума сводит в самое...
Скульптор не успел высечь это место: так оно необработанным камнем пока остаётся. Художнику ещё предстоит придумать и выдолбить свой замысел. Этот камень будет сопротивляться, бросая в глаза осколки. А пока скульптор решил ещё немного подолбить лоно этой женской статуи. Пусть там будет гладко, ровно... Замысел через долото, зубило, силу мышц постепенно одолевает и камень, и взлёт мысли - живой, пластичной, изменчивой... С каждым ударом всё яснее и отчётливее проясняется скульптура.
Улыбка твоя любого украсит -
Она прекрасна сама по себе!
Ты...такой..., ты просто прекрасен!
...сводишь с ума,... к тебе
Из камня, из своей сути
Вырвусь, камень будет ужасен
В своём противлении, эти путы
Мне не помеха - эти шары
Смотря на тебя, в свои ладони
Возьму эти природы дары.
В жаркое лоно на лоне природы
Вставлю твою тайную страсть.
О, долото меня долбит и дурит...
Я никогда не буду  желанна... -
Кто только камень - увы, не полюбит...
Я же из камня, его изваянье!

Языкотряс:
Всё, пожалуй, нам пора домой. Так, где тут дверь...?
 
- Наша дверь ведёт в храм Зевса почему - то...
 
Языкотряс:
Ты хочешь сказать, что дверь храма это наша дверь?
 
- Хочу!
 
Языкотряс:
Однако же... Чего ты замер.
Давай тяни зевесову и нашу дверь,
коль ты не бог, не страшный зверь;
без веса и в сову поверь,
что есть - она материальна,
так и пространство, что творим
из слов и фраз, - оно реально.
 
- Ух, вот мы и дома. Я всё боялся, что не найдём дверь и там останемся, ища родимое пространство.
 
Языкотряс:
Да, да, пожалуй, соглашусь: запутаться - застрять в своих же вымыслах..., смешнее не придумаешь, как клоуны с носами в цирке на арене: затылок чешут, корча рожи: мол, где и как - не знаем..., зритель, давай - ка, подскажи, где спрятан...
 
- Ага, а зритель радостно рукой ведёт ко мнимой цели.
 
Языкотряс:
Ну, что ж, из стихотворного пространства мы с честью выбрались, так может, теперь отправимся в пространства прозы... А! Как такое предложенье...
Да, предложенье не шарада: и синтаксис, и орфография..., да - да, и пунктуация... - всё-всё на месте, всё как надо.
 
-...
 
Языкотряс:
Так кто же сомневался, я не спорю. Но предложение как просьба о некоем действии... - я вот про это.
 
- А что, я после стихотворных мыслей, прочитанных на экране гаджета, не прочь в мысли прозы с головой окунуться... или войти, проплыть...   
Языкотряс, плиз, прошу теперь тебя открыть дверь в наш общий вымысел. 
 
Языкотряс:    
...дверь открываю и что же – это липкое, противное всего меня вдруг с головой окутало... Прозаик, ай - яй - яй, нехорошо, ты знал про это, но смолчал, ты, видно, захотел, чтоб это липкое меня окутало - всего до самой головы, до самых моих пят оно собой, как молотком, меня простукало... Фу, какая гадость это ваша Ложь - хотя всю Правду вынь - положь, но Ложь, как вошь, кусаться станет и заставит в неё поверить, хошь - не хошь.   
 
                Ложь
 
Ложь бывает разных степеней тяжести:
лёгкая, игривая, весёлая - этакая шутливая игра;
средняя, заставляющая обманутого почесать затылок, призадуматься - сделать выводы;
тяжёлая, блевотной жижой расползающаяся на несколько лет обманутого, когда он начинает обыгрывать ситуацию как надо было: поступить ли, сказать или ещё чего. Это состояния " копания " себя очень мучительно, не даёт человеку покоя, он это состояние гонит и не может избавиться. Ложь, как пуля, стреляет прямо в психику человека, в его душу. Лгущий не понимает, какую психическую травму он наносит тому, кого обманывает; к какой катастрофе подводит... Он не понимает, что его ложь  корёжит психику до мучительно - болезненного состояния.
Тяжелейшая ложь - это ложь, ведушая к крови, войне...
Лгущий с такой степенью лжи - преступник.
 
Языкотряс:
Мне понравилось. Доконали тварь!
 
- Ты что, ругаешься?
 
Языкотряс:
Да нет, хвалю и восхваляю,
О совершенстве заявляю...
 
- Языкотряс, ты же шутишь, признайся...
 
Языкотряс:
Нууу, если шутить - это восхвалять, то да - шучю.
 
Ангел
 
- Ты симпотный парень! Я так думаю.
 
- Вот если бы как ангел летал по небу, тогда бы действительно был хорошим...
 
- По небу? Как ангел? Будешь летать, но позже. Не спеши туда. Таких, как ты, на этом свете так мало...
 
- Подожди! Дай сначала помереть, а уж потом хоть на небо, хоть под небо...
 
- Да я же не намереваюсь тебе билет на тот свет вручать... Наоборот говорю: " не спеши "... Туда поезда ходят регулярно, так что не опоздаешь к сроку...
 
- Было бы неплохо опоздать на последний поезд, не добежать до последнего вагона...
 
- Согласен. К хорошему привыкаешь быстро. Все равно давай на небеса не стремиться, нас ведь и здесь неплохо кормят...
 
- Жизнь игра - и хаусов много!
 
                О разном
 
Метафора - это не помойка, куда выбрасывается всё подряд и как попало. Человек, который пишет публично, должен уважать своих потенциальных читателей. Вымысел - это не самодурство, что хочу, то ворочу, а объяснение своих мыслей, чувств, желаний... В основе основ вымысла лежит земное, реальное, так как нельзя выдумать из ничего, а значит даже самый непостижимый вымысел должен иметь свою логику, пусть она своя, в рамках вымысла, но всё же это некая последовательность, имеющая какую - то цель в рамках вымысла.

Совершенного перевода не было, нет и никогда не будет. Трудность перевода можно сравнить с описанием Зимы средствами описания Лета; как зиму не передать красками лета, так и слова одного языка не наложить на слова другого языка. Так что, господа, потеплее одевайтесь и вперёд - лицезреть Зиму... Понимаю: мороз, солнце не греет... Ничего не поделаешь, единственный способ ощутить все прелести оригинала - учить язык...
Учите язык, господа!
 
Я не могу отказать себе в удовольствии читать текст, написанный красиво, поэтично, высокохудожественно, с интересными и оригинальными метафорами, которые, кстати, становятся частью разговорного языка; аллюзиями, аллитерациями, парафразами и другими текстовыми приёмами, которые так украшают текст, делая его богаче, словно новогодняя ёлка, разукрашенная игрушками и разноцветными световыми гирляндами... Я не могу отказаться от всего интеллектуального богатства вымысла, который заполняет мою душу фантазиями, сказками, баснями... И какое мне дело, что являлось материалом для вымысла, даже если он давно уже устарел. Материал устарел, а вымысел живёт - и это главное. Главное, чувства Анны Карениной, заставившими её бросится под поезд, а не то, что поезда тогда были в моде. Главное, эмоции Ахилла, а не то, что ему не нужны были доспехи и щит с оружием, так как вся его слабость находилась в пятке. Люди 8 века до н. э. не мыслили логикой 21 века, поэтому странно пытаться понять образ Ахилла через мышление нашего века. Для тех людей мифология и реальность были одним целым, поэтому Ахилл был одновременно и мифом и реальным ( из живой жизни ) персонажем.
 Научная литература - это литература для очень узкого круга людей ( специалистов ) в той научной дисциплине, по которой и написана книга; не могут миллионы людей читать такие книги, это нереалистично. Научная книга строго конкретна, вымысел в ней просто невозможен, материал книги опирается строго на факты..., а так хочется погрузиться в мир фантазии, вымысла, сказки... Интересно, а если отказаться от художественной литературы и заменить её научной, станем ли мы лучше, умнее, добрее; станет ли нам интереснее жить, если научная книга заполнит наш быт. Это всё равно как отказаться от леса в пользу перелесков. По моему, всё хорошо и замечательно, когда находится на своём месте: и берёза замечательна, и шиповник тоже не хуже; и белый гриб здорово, и мухомор по своему прекрасен... Прекрасно разнообразие. Так пусть же будет и научная литература и художественная, не стоит отказываться от одной в пользу другой - всё интересно и нужно, всё развивало человека и меняло его жизнь.
 
                Костёр в лесу 
 
Летняя ночь. Поляна в лесу. На поляне горит костёр и в его отсвете видно несколько чёрных силуэтов людей, полукругом сидящих у костра, лежащие длинные тёмные тени за ними, и недалеко в стороне палатка, освещённая костром. Если повернуться к костру спиной и посмотреть вперёд, то можно увидеть нечто чёрное, непролазное... Даже не знаю, можно ли говорить " увидеть ", если вся картинка это тьма... и больше ничего - сплошная беспредметность, отсутствие видимого пространства. И только за спиной слышится треск костра. Повернувшись к костру, видишь, как искры устремляются вверх в такую же темноту. Костёр воспринимается как сосредоточие мироздания. Всполохи языков пламени на мгновение чуть ярче освещают пространство поляны. Свет огня распространяется от костра во все стороны: на самом дальнем расстоянии он уже воспринимается не как нечто освещающее, а как рефлексия света, настолько слабый свет. А за светом в темноте умом понимаешь, что там лес. Иногда из темноты можно услышать то треск, то глухой звук, как - будто что - то упало на землю, то непонятные звуки то ли птицы, то ли какого - то зверя. Постоянно слышится стрекот. Когда представляешь себя в этой лесной темноте, становится как - то не по себе, интуитивно понимая, что в этой непролазной беспредметности ты исчезнешь, растворишься как личность. Тьма поглотит сущность, индивидуальность. И только костёр продолжает поддерживать тебя как человека со всеми присущими твоими качествами. Перечитывая написанное мною о костре и лесе, я невольно представил солнечную систему: солнце как тот же костёр, свет которого на расстоянии всё тусклее и тусклее, космическая тьма - поляна и лес... и люди как личности, в космосе ничего не значащие сами по себе. Только постоянная мыслительная работа и мысли о Боге не дадут личностному началу человека раствориться в космосе.
...мысли о Боге... Хм, доказательство наличия Бога... А как бы я мог такое доказательство себе представить... Дай - ка я попробую.
Итак, вот есть во Вселенной или за её пределами некто или нечто, объект или субъект, явление или действие..., короче, есть то, что мы зовём Бог, который всё создал, продолжает создавать и после нас будет это делать.
Никто никогда нигде Бога не видел - его наличие Человек определяет через свою Веру, пытаясь увидеть некие доказательства как в реальности, так и умозрительно, например, посредством религиозной мифологии или философии. И для этого Человек использует субъективный инструментарий: свои представления, чувства, эмоции...
А если Бога попробовать определить, отказавшись от ощущений, представлений, а использовать логику, которая не будет обслуживать субъективный инструментарий Человека. Ведь по Джорджу Беркли вещь такая, какой мы её воспринимаем. Но вещь во Вселенной произвелась когда - то вне наших представлений. Значит, можно её увидеть в чистом виде, какая она есть вне нас. Вот тогда наши представления не будут строить в мозгу свои конструкции.
Если всю Вселенную создал Бог, например, мы с этим соглашаемся, тогда откуда Бог взял материю, из которой Вселенная состоит, точнее, атомы, молекулы... Если всё взято из энергии - вспоминаем А. Эйнштейна, - тогда откуда столько энергии, которая может преображаться в материю.
Кто бы или что бы ни было Богом, ясно, что Бог некое явление во Вселенной, которая на Вселенную влияет. Значит, Бог не может быть пустым местом, значит, он должен как - то быть материализован, пусть даже если он некий космический ветер, пусть даже материализация не из Вселенной сей.
В какие бы " одежды " не был " одет " Бог, то, значит, он всё равно сам некое создание, даже если он сам себя зачал и сам себя родил. А это в свою очередь значит, что и Бога когда - то не было, потому что не было пространства даже для него. Ведь отсутствие чего или кого - либо имеет фундаментальную причину - отсутствие пространства. Без пространства даже Богу негде быть!
Тогда получается, что пространство - это именно то, что может утвердить или отринуть наличие Бога.


Хм, непространство... А что это такое... Как можно было бы его объяснить... Интересно, а существует ли оно... Напрашивается мысль, что непространство - это то, что бесконечно меньше точки, меньше мгновения... Так где же оно могло бы быть..., получается такой оксюморон, ведь непространство не может быть... И всё же, мне представляется, есть то, где непространству " место " есть, и это " то " является смертью -
в смерти нет пространства!
Из выше написанного абзаца можно сделать небольшой вывод: если представить себе непространство, то можно понять, что такое смерть.

 
Итак, если Бог появился вместе с пространством, тогда получается, что Бог должен был быть преобразован ( создан )  из нечто, например, сгустка энергии, тогда откуда это взялось и как появилось для " создания " Бога. Тогда получается, что " одежда " для Бога уже была до Бога, и кто её создал... Тогда получается, что и Бога кто - то когда - то создал... Если Вселенная создана ( или создалась ), тогда тот, кто в ней будет " главным " тоже был создан... Но если Бога никогда не фиксировали в отличии  от Вселенной - её же с планеты Земля Человек видит с древнейших времён, тогда получается, что Бог - это продукт субъективного инструментария Человека. Если Человек видит с древнейших времён Космос, то он и анализировал его через своё видение, через свои ощущения. Вымысел был похож на истину, потому что в основе его лежал собственный опыт наблюдения за Вселенной.
Бог же - это продукт отсутствия наблюдения за ним и одновременно - попытка объяснить организацию системы Космоса. Человеку свойственно считать, что эту систему кто - то создал, сама по себе она не может организоваться - Человек представляет, объясняет через природу своего мозга. Но Космос, Мироздание отнюдь не человеческий мозг.
Совокупность внутренней природы процессов, материй в взаимодействии друг с другом и есть та основа, которая в конечном итоге и приводит к равновесию, порядку во Вселенной.
 
Языкотряс:
Послушай, милый мой прозаик, а что ещё мы не вписали, нууу..., в лепту - лапти, чтобы знали, что вот, мол, были два писаки, и это их..., кхе, руки врали, как эти лапти заплетать, чтоб липу можно оправдать...
 
- Что ещё... Так, стихи были, прозу я вписал..., так, прозостихом всё произведение испещрено, как - будто это ласточки прорыли гнёзда - норы на песчаном склоне...
 
Языкотряс:
Нет, один прозостих мы всё ж напишем для полноты полотна... Мы всё ж картину вместе пишем... И назовём её вот так:
 
                Улыбка уха Винсента   
               
Этот прозостих - игра парафразов из разных стихотворений одного поэта, которые в прозостихе обыгрываются.

Вот я и дошёл до самого - самого - самого последнего стиха..., ух, самое время почесать за ухом!  как же я измаялся пока шёл: от Крыма - деревенька Дубок ( стих последний про Крым ) до Сибири - посёлок Привальный... ( первый стих в списке, когда - то давно опубликованный ), да - да, самое время немного привалиться к дубку да прикорнуть, благо, что Сибирь ОГРОМНАЯ - места всем хватит!
Разговор не обо мне..., ну, если мышка из сугроба спряталась под крышкой гроба..., я уж точно не виноват - я только хотел её подкормить, а спряталась хитрая мышка, мне думается, потому - что знала, что понедельник - день тяжёлый, и лучше ей спрятаться до февраля, когда зерно..., ах, бедная - бедная мышка, она - то ещё не знает, что её ждёт зеро! - на то она и мышка, чтобы  прятаться под крышкой да мечтать про то зерно, украдёт когда его, чтобы съесть под крышкой..., ага, вот почему она туда спряталась..., а я думал, что раз я пешка, то мне никогда не понять мышиной болтовни... под крышкой... этой самой мышки. Но говорят пешки, когда в ряд идут, одна - один, вот урод! да вырвется из всех вперёд, благо времени немерено, чтобы дамой - королевой стать - значит, у меня не всё ещё потеряно... - есть ещё у пешки стать!
Вот так бы нам писать без глупостей и  лести...
Но так,  от Крыма чтоб и до Сибири..., помилуй бог, лопат не хватит всё перелопатить, хоть ты живи сто лет на Грибоедова канале..., хотя, конечно, если что, Читатель завсегда поправит все огрехи, завернув колбаски, прикупив для пива, и для..., ну, значит, точно он поправит!.., быть может, мой экспромт, а я за это дам ему орехи - пусть погрызёт чуток!
...так что там между скобок..., сейчас посмотрим:
( дуракам дураково веселье - рыжим прихвостням лисичкам остаётся лишь похмелье огнедышащих листочков..., покрывающих..., да ладно! счас  у Пушкина с кудрявой головой, когда с ним прокачу на мотоцикле от Крыма через Болдино и до Михайлов..., ой!, вот там я и спрошу, что значит быть в фаворе, ведь Пушкин был на Чёрном море, так значит должен знать, что покрывают те листочки, что плавно так упали в грязь..., они очей очарованья..., когда ещё на дереве, когда ещё..., короче, я не поэт, чтоб рифмой покрывать асфальт.
Ну, ладно, мне уже пора мести лопатой листья в кучу, чтобы в мешок их все  метлой переложить...
Ну, вообщем, здрасьте, в смысле, здоровеньки будьте, и до свидания..., желаю долго жить!
Всё, скобку закрываю, а открывал зачем - уже не ведаю, не знаю, наверное, быть может, просто так! )
Да, да, согласен: перебор словес..., метелей, пург - последнее лишь для того, чтоб написать свой городок ( деревня старого ) Санкт - Петербург, числа такого и года соответственно..., у нас частенько ветрено, дождливо, но нос не вешаю на вешалку, чтоб не было сопливо, я ж не ребёнок, будьте - нате, а господин из Питера - не Нанте!

Представиться..., нет, не преставился - не наливайте рома или этой ведьмы - вашего абсента; не зашивайте нитками мой рот, но всё же разрешите мне, ведь мы ещё не так незнакомы:
Улыбка я...
        Винсента уха...
                из Зазеркалья, вот!
 
- ...так...
 
Языкотряс:
Ну!
 
- ...думаю... А, вот чего ещё у нас не было: парафразов. У меня есть стихи в прозе...
 
Языкотряс:
...а у меня на них стихи: когда - то мы, ты это помнишь, друг другу по лаптЕ сплели, чтоб пара...
 
- Языкотряс, я помню, но тогда ты лаптю сплёл, а я, не зная этого, сапог себе сматерил...
Сейчас..., по памяти твои стихи проч..., ну вот:
 
                Стул
 
Будь я талантом чуть Катулл,
Ругательств вывел бы в наряд:
И не один бы честный стул
Не выдержал подлейший зад.

...так кажется они звучали из уст языкотрясовых твоих...
   
Языкотряс:
Да, я помню, и ты так неожиданно сапог мне смастерил..., я только рот от удивления раскрыл!
 
- Ты не напомнишь здесь, сейчас для читателей, а то они не в курсе.
 
Языкотяс:
Напомню. У меня на смартфоне записана твоя сапожная мазня:
 
Яблоки
 
" -...посмотри, какие в моём саду красивые красные яблоки, а вон белый налив... Давай я тебя угощю. На, попробуй... Ну как, вкусно? 
-...ммм, они просто волшебные! Кажется, раз они зелёные, то такие яблоки наверное будут кислыми. Но они такие сладкие и сочные, что хочется их есть и есть! 
-...если бы ты видел мой сад весной..., загляденье: буквально весь сад утопает в цветах - яблони в цвету, как в песне поётся. Сад превращается в какой - то эдем, настолько красиво!   
 
Когда - то это был не пустырь, а садовый участок с небольшим, даже можно сказать, маленьким домиком, где можно было хотя бы переночевать. Но теперь это пустырь.
Весна. Одинокая яблоня вся покрылась небольшими с белыми лепестками цветами, оживив пустырь, на котором очень - очень давно когда - то было несколько яблонь, но с годами, десятлетиями только одна яблоня и осталась. Её цветение каждую весну оживляет заброшенный участок. За яблоней давно уже не ухаживают - вот она и цветёт каждый год сама по себе, удивляя и радуя прохожего своей красотой.
Осень. Пора, когда созревают плоды, когда хозяева садов и участков активно собирают урожай. И только одинокая яблоня так и стоит со своими яблоками, пока те не упадут на землю.
Вон мальчишка прибежал, залезает на яблоню, срывает яблоки и засовывает их под рубашку. Затем спускается на землю. 
-...попробуем.
Мальчик откусывает яблоко и морщится.
- Какая кислятина, есть просто невозможно. И зачем я их столько набрал...
Подросток растёгивает пуговицы на рубашке и яблоки кубарем скатываются на землю. Выбросить такие кислые яблоки ему не жалко. Они не стоят того, чтобы их нести домой. "
 
- А вот твоя безделка:
               
Синие цветы на белом поле.
Синие узоры на снегу.
Гжели синебелое раздолье
Навевает зимнюю тоску
 
Русских деревень, покрытых снегом
С синевою тонкою, как тень.
Так застыла на фарфоре белом
Синяя тоскливость деревень.
 
Языкотряс:
На неё ты, помнится, ответил так, лаптю сплетя, как сплетню :
" - Послушайте, вы хотите, чтобы я кричал и ругался... Вы хотите, чтобы я все ругательства, какие рождаются в моей голове, вывел в наряд... Да не один честный стул, не то что стол, не выдержит подлейший зад вашего вранья! "
Вы хоть это понимаете... "   
 
— Ага, а ты вслепую, как будто бы ударил в ухо, ответил: 
 
         Оредеж
 
Блестят, сверкают серебром
На солнце повороты -
Дробясь о камни хрусталём,
Текут прозрачны воды.
 
А на зелёных берегах
И на отвесных склонах
Пески, как золото, в лучах
И в отраженьи в водах.
 
Языкотряс:
А ты раньше меня нацарапал на запотевшем стекле окна..., отчего оно так вспотело..., может, так переволновалось от твоей писанины..., даже не знаю, что сказать!
   
Гжель... 
Кто не знает сине - белых фигурок... Этот чудесный фарфор, на котором как - будто застыла Зима. Вот синие узоры на белом поле, а вот синие цветы как - будто на снегу.
Может, на фигурках отпечаталась зимняя тоска русских деревень, покрытых снегом с синевою тонкою, как тень...
А может, это самой Гжели сине - белое раздолье расписано на фарфоре, кто знает. 
Гжель... 

- Но ты тоже в долгу не отался - и первым начертал..., не помню где...
 
Языкотряс:
Давай читателям я сам напомню:
 
       Шхельдское ущелье
 
Зацепилось солнце за макушку,
Великана одарив короной;
И глядит на быструю речушку
Убегающей в долине горной.
 
С блёстками снежок лежит спокойно,
Всё ущелье в доль реки беля.
И стоят по склонам сосны стройно,
Словно на приёме короля.

Но у тебя, как потом выяснилось, уже был сапог готов...
 
- Давай теперь я читателям напомню, а то может кто - то и забыл:
   
" Оредеж... - небольшая река моего детства, такая тихая и уютная, и очень красивая: правый берег низкий, где - то заросший кустами, а иногда можно увидеть деревья; на левом берегу в поворотах, где не глубоко и ближе к берегу, воде приходится преодолевать камни, тихо и приятно журча, отчего вода в таких поворотах отражает на свету серебристость, как - будто она серебряная;  а местами берег очень высокий, отлогий, просто отвесный; в таких местах земля когда - то обвалилась и оголился песок толи светло - коричневый, толи некий оттенок оранжевого цвета, в солнечный день он смотрится как золотой на фоне окружающей зелени и в отражении реки. "
 
           Молодость
 
Я чистый лист бумаги скомкал
И сжёг - вот юности судьба!
В огне веков лета - зола;
И жизнь скользит в пространстве звонком;
И страшно взгляда в зеркала!      
 
               
" Кавказ, Эльбрус, Шхельда...
Шхельда - ведьма, такая недоступная и никого не жалеющая - чуть оступился и её метла сметёт в преисподнюю...
Солнце, выйдя из - за туч, оказалось на макушке этой горы, чудесным образом превратившись в корону и золотым  светом осветив всё вокруг! Ведьма с такой короной прикинулась королевой, мол, смотри какая я красивая - так иди же ко мне! А как вокруг меня всё очаровательно: вон в долине бежит речушка, с обеих берегов которой недавно выпавший снег на солнце ещё кажется белее и сверкает блёстками. А вон сосны рядами с двух сторон облепили эту речку и стоят на склоне словно на приёме королевы!       
Так ты видишь как я привлекательна! "
 
                Цветы
 
Если дети - жизни цветы,
То взрослые, значит, мира плоды.
Плоды же бывают разные:
Отличные и неважные.
Но даже не лучших плодов цветы
Милые и прекрасные.
 
" Мальчик в трусиках бежал по лугу к реке, радуясь солнцу, голубому небу, тёплому летнему ветерку, так приятно ласкающему лицо. Мальчику было очень хорошо от подсознательного ощущения полноты бытия. Вбежав по колено в реку, он нырнул вперёд под воду...
- Петя, держи лилии, - вынурнув из воды, мужчина громко обратился к мальчику, стоящему на берегу. - Отнеси маме, скажи ей, что эти лилии от нас с тобой "...
 
Языкотряс:
...и тут раздался вдруг гобой, такой протяжный звук, все заслонивший пеленой окрестности вокруг...
Что делать, время, время всё относит...
 
" Он вошёл в комнату, которая освещалась одной лампочкой. Её жёлтый свет всему придавал жёлтый налёт, как - будто постаревшая цветная фотокарточка. Он осмотрелся: его дочки лежали так тихо, как если бы они спали, так ему подумалось. Там наверху всё стреляло и громыхало, а здесь было как - то необычно тихо. " ...гробовая тишина " - подумал он, кисло улыбнувшись. Ему казалось, что навсегда что - то ускользает из его жизни, что он и сам уже не принадлежит ей. Он вынул из кармана флягу, открыл её и сделал глоток.
Время ещё было, чтобы всё обдумать. Лёгкое ощущение опьянения придавало какое - то дополнительное чувство чего - то необычного.     Он сидел и что - то вспоминал, когда скрипнула...
" ...скрипнула дверь подъезда и в раскрывшуюся на распашку дверь выбежал мальчишка в рубашке на распашку. Он как - будто и не заметил размечтавшегося художника, потому - что ему было не худо, а так же радостно от всех даров лета. Художник так и не узнал, куда в припрыжку побежал такой смышлённый мальчуган, но для себя его приметил, чтоб на холсте в одежде летней, изобразить..., да, да, не обе...зобразить, а изо...вообразить,   как ангела, бегущего по асфальту двора, как - будто бы бегущего вора..., нет, не так, как ангела, летящего в золотых небесах..."
" ...утка, кря - кря - кря, вышла из пруда на бережок почистить пёрышки, лапками помять лужок и травку пощипать... "
 
Чёрный всадник, чёрный конь,
Свет луны - стекло - топаз -
В чёрной дали некой вдоль
Темноты как света отблеск...
Лунным светом унитаз
На плечах колышит воздух...
Унитаз как - будто ботекс,
Словно  некий там алмаз...

На груди огромный знак -
Бледно - голубой змеёныш -
Развернулся словно стяг
И застыл на чёрном поле,
Будто некий в  поле колыш
Палкой воткнут по границе               
Несвободы тьмы  и воли -
Философствуй, так застонешь. 

Всадник поднятой рукой
Держит ёршик - жезл белесый,
Яко маршал держит строй
На параде коней ряд.
Конь хрипит во тьме, как бесы,
Бьёт копытом пятна света,
Будто хочет выбить яд -
В жилах кровь кровавых бестий.

Мчится Всадник - режет тьму,
Жезлом - ёршиком ворочит.
Бесы рядом кутерьму
Затевают: гул и свист...
Мчится Всадник..., вдруг корёжит
Нечто Всадника во тьме...
В груду хлама и в графит...,
Лишь мелькают бесов рожи...
 
Завертелось, закрутилось
Бестий ада колесо...
Всадник кривится, но ссилясь
Что - то сделать, - в клочья слито
Хруст и лязг; коня его      
Разрывает силой зла...
Всадник же куском графита
Катится..., как колесо...
 
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................
.....................................................    
.....................................................
 
 
... так - так, всё вообщем не плохо. Литература нужна для развлечения, умствования, критики. Интересно, может в каком её подвале или потайной комнате кроется нечто, что ещё ни разу не являлось на свет людской, не озаряло, не волновало, не приводило в бешенство... Для чего вся писанина, если она ни на миллиметр не спасает от несчастий, ошибок, преступлений...
 
- Ну, по крайней мере, одну - то функцию она точно выполняет, как пить дать.
 
Языкотряс:
И какую же?
 
- Музейную - сохраняет будущему мысли, представления, информацию.
 
 Языкотряс:
Это да. Но литература - это ещё и лаборатория нового, ещё непрочитаного; поле экспериментов, свалка поломанных копий. Вот мы с тобой и ломаем копья для этой свалки - экспериментируем со словом, ищем нечто новое, ещё не оформленное в предложения, строчки; ещё не отразившее в себе время, пространство; ещё..., вообщем, ты понимаешь.
Давай - ка попробуем создать нечто новое...
 
- Будущее ты хочешь сказать?
 
Языкотряс:
Ха - ха, мы значит созидатели будущего...
 
-...на кончике пера...
 
Языкотряс:
Неа, пальца..., мы будущее творим на кончике пальца, во как!
 
- Надо нам тему придумать для начала, ты не находишь...
 
Языкотряс:
Нахожу..., а вот тему ещё не нахожу. Пока на кончик языка мне не даётся..., ууу, змея под камнем..., гадюка в дождь на камне в стойку встала - попробуй подойди...
 
- Да, тему придумать всё равно как на луну слетать на комете. А ведь ещё надо так придумать, чтобы казалось правдоподобно...
 
Языкотряс:
Включай геометрию, ...ложноподобно - тема всего произведения какая, ты уже забыл? Врём напропалую, чтобы казалось, что врань на врановой сидит и вороной погоняет, от так!
 
- Хм, казалось, что проще: придумать ложь..., ан нет...
 
Языкотряс:
Скорее заколосится рожь... или пшеница, чем вынь положь высокохудожественную ложь лица лжеца или же лжицы.
 
-Бред!
 
Языкотряс:
Во - во, вот это надо сочинить и незаметно в сочни положить до выпечки слов - предложений, до исключений и вложений, до матерности темы, до точки невозврата, как бочки, эээ, разврата... Нам надо в тему так войти, чтоб думали все и от нас шарахались, что мы есть души лжи во ржи, чтобы хотели нам в развилке ног по колу вставить и, на обозрение, подняв,   поставить, мол посмотрите на лжецов..., какие, дескать, веЖЛИВЫЕ люди!
 
...ложь сочинить не трудно, нет, сложнее правду ложью обернуть и... и читателю всучить, пусть бандероль на почте принимает, коль правду под неправдой он не понимает...
 
Как много пройдено дорог из предложений, вымыслов и слов..., мы так старались для тебя, Читатель, что вот уже на " ты " с тобою перешли, как - будто бы давно мы знались.
Всему приходит свой черёд, вот и пришёл он Первой части..., ну, что ж, Читатель, отдохни чуток, а там опять мы скажем: " Здрасте! "
Прозаик, мил дружок, давай пиши...
 
- А что писать?
 
Языкотряс:
Что - что, конец, пиши мол Первая закончилась, мол опускайте занавес...
 
- Конец Первой части
 
Языктряс:
Ну и молодцом!  »
 
                -
 
Я заявляю, вот..., может быть, с некоторой раскованной категоричностью, что цифровая копия этого произведения из коробки под лего полностью опубликована, так сказать, вынесена на суд зрителей - читателей... Я умываю на сухо руки и влажно их вытираю полотенцем. Не моё собачье дело, что с ним будет, какая судьба вынесет его окончательно из коробки...
...коробку закры...
Вау! Какая красивая коробка!
Надо признать, что производители лего постарались оформить коробку празднично, ярко. Вот в таком пёстром карнавальном кенотафе теперь будет пребывать " Языкотряс "..., а провенанс будет покрыт молчанием - какая разница когда, кем, для чего, если всё уже прочитано...
Осталось поставить годы, когда это произведение могло писаться, как мне кажется, и город, в котором " Языкотряс " был найден, вполне себе:
 
2015 - 2025
Санкт - Петербург
 
 
Всё, съёмка закончена, всем спасибо - все хорошо поработали. Так, сценарий можно сдать в архив - он больше не понадобится. Осталось склеить сюжет в нужном порядке, лишнее убрать, наложить звук - и можно выпускать в прокат. А я завтра полечу в Хургаду - уже и билет на самолёт куплен - отдохну от долгих нудных съёмок.
...что такое? Вы говорите про вторую серию... Это пожалуйста к директору фильма или к продюсеру, а я с завтрашнего дня в отпуске.
 
 
                КОНЕЦ
 
 
05.05.25
Санкт - Петербург


Другие произведения:http://proza.ru/avtor/danyur223